|
Дадаизм |
(фр. Dada - лошадка).
Модернистское направление в искусстве, возникшее в начале XX в. Дадаисты
акцентировали внимание в художественном творчестве на случайные процессы,
психический автоматизм действий, на импровизацию. |
|
Далай-лама |
(монг.-учитель,
чья мудрость безбрежна как море): светский лидер буддийской школы гелуг-па, который считается земным воплощением
Бодхисаттвы Авалокитешвары. До присоединения Тибета
к Китаю далай-лама был фактическим правителем Тибета, чьи полномочия выходили
далеко за рамки религиозных вопросов; в настоящее время проживает в Индии.
Титул далай-ламы передается по непрерывной линии «духовного наследования»,
поскольку каждый умерший далай-лама в течение года возвращается в этот мир,
рождаясь в какой-нибудь из тибетских семей. Как правило, перед смертью он
дает приблизительные указания о местности и семье, в которой он намерен
возродиться к жизни. Следуя этим указаниям, ламы находят ребенка, родившегося
в данной семье и подвергают его простой проверке,
предлагая распознать некоторых близких друзей покойного и предметы, которые
были в его личном пользовании. Обычно ребенок легко узнает «свои» вещи и
«своих» друзей; после этого его торжественно возводят на престол школы гелуг-па. Затем он получает воспитание в монастыре и
занимает пост духовного лидера. |
|
Данное |
это нечто, существующее без нашего содействия как
факт или содержание сознания; «данное», «данность» – нейтральное выражение
для переживаемого наличного бытия предметного содержания в сознании. |
|
Дао |
(кит. – Бог, путь, разум, слово, логос, смысл) –
одно из важнейших понятий кит. философии. Согласно философии Лао-цзы, дао означает всеединое. Оно не имеет
ни имени, ни формы; неслышимо, невидимо,
непостигаемо, неопределяемо, но совершенно. Оно
покоится и, однако, все время движется. Само оно не изменяется, но является
причиной всех изменений. Оно вечно единое, неизменное, непреходящее,
существующее всегда и во веки веков. Оно корень всего, мать всех вещей.
«Человек зависит от земли, земля – от неба (космоса), небо – от дао, а дао –
от себя самого». В конфуцианстве для этого было необходимо нравственное
совершенствование, высшим проявлением которого считается активная социальная
позиция. В даосизме, напротив, мудрец, следуя дао, отказывается от
целеполагающей активности (у вэй, «недеяние»), достигает единства с природой и совершенства.
«Мир вещей» создается Дао и подчинен законам жизни, т.е. переходящ:
все вещи находятся в великом кругообороте и, достигнув положенного им
предела, возвращается к своему первоистоку Дао,
который дает им новое рождение. |
|
«Дао дэ
Цзин» |
(«Канон дао и дэ») — основополагающий трактат даосизма,
первоначально назывался «Лао-цзы» по имени
предполагаемого автора Лао-цзы. По мнению ученых, «Д.д.ц.» окончательно сложился в 4— 3 вв. до н.э. и
записан последователями основателя даоского учения. Современный текст «Д.д.ц.» состоит из
81 главы, на границе 38-й главы разделен на «Дао цзин» («Канон дао») и «Дэ
цзин» («Канон дэ»), написан ритмизованной и частью рифмованной прозой,
снабжен древними (Хэшан-гун, 2 в. до н.э.) и
раннесредневековыми (Ван Би, 3 в. н.э.) комментариями. Наряду с общепринятым
известны др. списки «Д.д.ц.», в частности найденные
в 1970-е гг. в Мавандуе (район Чанша) рукописи на
шелке. Основная идея «Д.д.ц.» — спасение людей и
вещей, обращение цивилизации Поднебесной в состояние органического естества (цзы жань). Метод — социальный и
антропологический палингенезис: возвращение производящего человека к единству
с первозданным вселенским естеством. В соответствии с этим создается
философия дао и дэ. Дао рождается из вселенской пустоты как младенец (цзы) в облике живого, вечно вьющегося корня
существования. Дэ в роли аналога дао возвращает человека в младенца-дао. При
этом учителем и духовным наставником людей на пути к естеству выступает
«совершенно-мудрый человек». Он проповедует недеяние
(у вэй) как способ ухода человека от трагизма цивилизации,
тиражируя «недеяние» в «неслужении»,
«неучении», «молчании» и т.д. Степень готовности
вступления в дао — равновесие в человеке телесных, духовных и
идеально-мыслительных противоположностей. После возвращения в дао начинается
этап генезиса новой даоской человеческой и вещной
цивилизации. Генетический знак младенца-дао (цзы)
дополняется значением старика-дао (лао — предка,
матери-прародительницы), откуда, вероятно, и происходит категория «лао-цзы», присвоенная анонимному основоположнику даосизма
в качестве имени собственного. «Д.д.ц.» оказал определяющее влияние
на развитие даоского мировоззрения, переведен на
все основные европейские языки, в силу традиционности кит. культуры до сих
пор сохраняет теоретический и практический интерес. Ян Хиншун. Древнекитайский философ Лао-цзы и его учение. М.; Л., 1950; Лукьянов А.Е. Лао-цзы (философия раннего даосизма). М., 1989; Мистерия
Дао. Мир «Дао дэ цзина». М., 1996; Лао-цзы. Обрести себя в Дао. М., 1999; Торчинов Е.А. Даосизм. «Дао дэ цзин». СПб., 1999; Лукьянов
А.Е. Лао-цзы и Конфуций: философия Дао. М., 2000; Legge J. The Texts of Taoism. Pt 1, 2. New York, 1962; Peerenboom
R.P. Law and Morality in Ancient China. The Silk Manuscripts
of Huang — Lao. New York, 1993. |
|
Дао и Дэ |
парная онтологическая, гносеологическая и психологическая категория
кит. философии. В тождестве Д. и Д. образуют единое. Единое, Д. и Д.
составляют триаду, которая рассредоточивается по системе архетипа у син и создает основную смыслообразующую модель. Последняя
пропускается сквозь физическую, духовную и идеально-мыслительную области
природно-социального космоса и создает условие филос. суждения о нем.
Противоположности Д. и Д. взаимозаменяемы в рамках единого и могут выражать
единое каждая со своей стороны под своим наименованием. Кроме того, диада Д.
и Д. зачастую выражается под именем дао и только при необходимости
развертывается в филос. рассуждении в Д. и Д. В др.-кит. философии все процессы природного и человеческого
существования осмысливаются на фоне единого в противоположностях Д. и Д.
Генезис Д. и Д. в качестве онтологических, психологических и идеальных первосущностей в различных учениях показывается или
вместе, или порознь. По «Книге перемен» («Цзин») дао генерируется вселенскими
ритмами инь и ян (см.:
Инь—ян), а дэ есть порождающая способность Неба и
Земли. Согласно даоскому трактату «Дао дэ цзин»,
дао рождается из вселенской пустоты под видом органической младенческой
сущности (цзы), и эта же пустота является лоном дэ.
В конфуцианском письменном памятнике «Лунь юй»
говорится о рождении дао из семейных нравственных отношений, а дэ, вторя дао,
рождается из «следования середине». Единое Д. и Д. стоят за всеми феноменами Поднебесной
как гарант их вечности. Присутствие Д. и Д. в Поднебесной сказывается как ее
статико-динамическое состояние гармонии, а отсутствие — как дисгармония.
Поэтому путь достижения единого, Д. и Д. пролегает через физическую,
интеллектуальную и духовную индивидуальную и коллективную гармонизацию
человеком самого себя и вещей природы, что и преподают филос. учения как
определенный способ ведения жизни. Дао и даосизм в Китае. М., 1982; Ян Хиншун.
Материалистическая мысль в Древнем Китае. М., 1984; Лукьянов А.Е. Дао «Книги
Перемен». М., 1993; Он же. Дао Лао-цзы и Дао
Конфуция // Проблемы Дальнего Востока. 1997. № 6; От
магической силы к моральному императиву: категория дэ в китайской культуре.
М., 1998; Watts А. Тао:
The Watercourse Way. New York, 1975. |
|
Даосизм |
одно из главных философских течений китайской
философии. Возник в Китае в VI-V вв. до н.э. Основателями считают мудрецов Лао-цзы и Чжоу-цзы. Одно из его
главных "трех учений", являвшее собой в этой триаде основную
альтернативу конфуцианству как философии и буддизму как религии. Впервые как
целостное идейное формирование под именем "школа Пути и благодати",
воспроизводящем название основополагающего даосского трактата Канон Пути и
благодати (Дао дэ цзин), было определено в ряду шести философских школ Сыма Танем (II в. до н.э.). Исходной идеей является учение о ДАО, которое имеет
многозначный смысл: он корень всего, всеобщий закон возникновения и развития
мира; он путь, главная дорога жизни; он высший смысл бытия; он – судьба и
предназначение. Дао вечно, бесконечно, неисчерпаемо и непостигаемо, но оно
само совершенство. Истинный путь человека следовать закону дао, а так как он
непостижим, то не следует проявлять активность, воздействовать искусственно
на бытие; необходимо положиться на естественный ход вещей, пребывать в
спокойном созерцании и гармонии с природой. Мудрец свободен от пристрастий и
суеты, он одинаково должен смотреть на разные в первой видимости вещи, так
как по отношению к дао все вещи равны. Социальный
идеал даосизма – природная простота и естественность, уход от всяческой
суетности, страстей и желаний, которые отрицательно влияют на человека и
общество. Сущность этого учения – в необходимости движения простоты и чистоты
помыслов, смирения и сострадания путем не-деяния (у-вэй),
т.е. невмешательства, ненасилия над природой вещей. Даосизм призывал вернуться
к первобытной общине, в которой только и может быть реализован принцип у-вэй. Даосизм в странах Востока и сейчас имеет культурное
значение, есть общины даосцев или его приверженцы и
на Западе, и в России. |
|
Дарвинизм |
теория происхождения видов (см. Происхождения видов теория) в той форме, которая была ей придана Дарвином. Основу этой теории
составляют установленные на опыте факты изменчивости видов живых существ,
наследственности и перепроизводства потомков. Последнее вызывает (и в этом
суть дарвиновского учения) борьбу за существование среди организмов, которая
приводит к отмиранию тех, которые из-за отсутствия соответствующих качеств не
выдерживают этой борьбы, погибают, вымирают; те, которые благодаря
соответствующим качествам и способностям выдерживают борьбу, образуют расу,
размножаются и передают свои свойства по наследству потомкам путем отбора
наиболее выносливых (естественный отбор). Философское значение дарвинизма
заключается в его попытке дать каузально-механистическое объяснение
«целесообразности», встречающейся в природе и в жизни человека. |
|
Датская
философия |
развилась в эпоху Просвещения в теснейшей связи с
философскими учениями соседних стран, в особенности под влиянием нем.
философии. К франц. Просвещению близко стоял поэт Людвиг Гольберг
(1684-1754). Норвежец Трешов распространял в Дании (ок. 1800) философию Канта. Известность Шеллингу создали
оба Opcmeda. Кьёркегор, который
является крупным представителем дат. философии, «свел счеты» с Гегелем. В
50-х годах получил известность Гёффдинг благодаря
переводам его работ. В настоящее время дат. философия имеет
логико-эмпирическую и лингвистико-аналитическую
ориентацию (Йоргенсен, Хартнак).
Этико-метафизические традиции Кьёркегора получили
свое развитие в области теологии (Слек, Ленгструп). |
|
Датун |
(кит.): «Великое единение», состояние всеобщего
благоденствия. Достигается как состояние полного самоотречения, ибо для того чтобы обрести единство с космическим целым, человек
должен избавиться от личных стремлений и, обнаружив в глубинах своего
существа самопроизвольное движение безличного Дао, подчиниться ему, следовать
его объективным и универсальным законам. |
|
Движение |
внутренне
присущее материи, неотъемлемое ее коренное свойство (атрибут), способ
существования материи, в самом широком смысле - изменение вообще, всякое
взаимодействие объектов, в узком — изменение положения тела в пространстве. Д. стало универсальным
принципом в философии Гераклита («все течет»). Возможность Д. отрицалась
Парменидом и Зеноном из Элей. Аристотель подразделил Д. на изменение в форме
и изменение (увеличение или уменьшение) в размере. Диалектика, развивавшаяся
Г.В.Ф. Гегелем, марксизмом и марксизмом-ленинизмом, выдвигала три общих
закона всякого Д.: борьба противоположностей, переход количественных
изменений в качественные и отрицание отрицания. Первый из этих принципов
неясен, т.к. не дано определения «диалектического противоречия», второй — неуниверсален, третий — ошибочен, поскольку истолковывает
всякое Д. как переход от низшего к высшему. Движение неразрывно связано с материей, не
существует без нее, оно вечно, несотворимо и
неуничтожимо, т.е. не может исчезнуть и не может быть создано из ничего. Мир есть движущаяся материя. Материя
без движения так же
немыслима, как и движение без материи. Источник движения находится в самой материи. Движение
материи абсолютно, тогда как всякий покой относителен и представляет собой один из моментов движения. Движение выступает
как единство изменчивости и устойчивости, прерывности и непрерывности,
абсолютною и относительного. Классифицируя движения по носителю, различают
два основных его типа – материальное и духовное, которые далее подразделяют
на более частные формы. Материальное движение (или движение материальных
объектов) включает физическую, химическую и биологическую (движение живой
природы) формы. Духовное движение (или движение идеальных, духовных
процессов) делится на интеллектуальную (движения разума и рассудка),
эмоциональную (движение чувств) и волевую (формирование решимости к действию)
формы. Выделяют еще социальную форму движения, т. е. деятельность человека; в
ней соединены первый и второй типы движения, причем она включает в себя
низшие формы движения как необходимую основу. Космические полеты, например,
предполагают организованное единство многих форм, направляемое человеком к
достижению своей цели. Выделяют также качественное (превращение одного
объекта в другой) и количественное движение (изменение состояния объекта без
изменения его качества); конструктивное (развитие) и деструктивное (распад,
разрушение). В любом явлении обязательно имеют место, как движение, так и
покой, хотя доля того и другого может быть различной. Самой сложной, трудно
объяснимой формой изменений является духовная форма движения: каким образом
человек обретает «человечность», любовь и доброту, сострадание к людям, как
он постигает мудрость, другие общечеловеческие ценности и следит им в
повседневной жизни. В историко-философской традиции конституируются
альтернативные трактовки движения – от абсолютизирующего его релятивизма
(Гераклит) до тотального его отрицания (Зенон). Гегель формулирует основные
законы движения: переход количественных изменений в качественные; борьба и
единство противоположностей; отрицание отрицания. В материалистической
философии постулируется онтологический статус движения в качестве
атрибутивной и универсальной характеристики оснований бытия мира. Движение в
качестве способа бытия материи (диалектический материализм - Маркс, Энгельс)
"материя немыслима без движения, как и движение без материи". В
широком смысле – всякое изменение, в
узком смысле – изменение положения тела в пространстве (см. Время, Пространство, Сила). Об абсолютном
движении можно говорить только в соотнесении с какой-либо точкой, которая
мыслится находящейся в мировом пространстве в состоянии покоя. Действительное
движение всегда относительно, оно есть движение в соотнесении с какой-либо
точкой пространства, находящейся в (относительном) движении или в
(относительном) покое (см. также Относительности
теория). В психологии созерцание движения (см. также Вертхеймер) имеет своей предпосылкой тождество как одну из категорий связи,
состояния, при котором наблюдаемый предмет равен самому себе во времени.
Движение как таковое (а не как появление подобного предмета в др. точке
пространства) можно наблюдать с наибольшей отчетливостью, если оно
совершается непрерывно, не слишком быстро и не слишком медленно, на равном
отрезке пути, если тело движется так, что оно в глазах наблюдателя сохраняет
одну и ту же форму, величину, одни и те же свойства и т. д. По т. н. закону
Карпентера (Уильям Бенджамен Карпентер – англ. физиолог; род. 29 окт. 1813, Эксетер – ум. 19 нояб. 1885,
Лондон), всякие восприятия движения или представления о движении вырабатывают
в нас слабый импульс к совершению данного движения. |
|
Движущая
сила |
импульс, толкающий к
действию. Этот импульс может исходить из какой-либо идеи, чувства, интереса.
Различают движущие силы, которые являются реальными причинами действия и
могут быть бессознательными, и мотивы, о которых мы вспоминаем, чтобы
объяснить, или публично оправдать свое действие. Например, жажда власти может
быть движущей силой политического действия, тогда как его выраженным мотивом
здесь будет преданность нации. Обычно движущая сила относится к области
эмоционального, а «мотив» - рационального: только действительно моральное
действие может обладать рациональным, мотивом (Кант), когда индивид
действует, руководствуясь, исключительно чувством долга, чистым уважением к
моральному закону. |
|
Двойственная
истина |
учение, сформировавшееся в 12 – 14 вв. стараниями
средневековых свободомысляших, считавших, что наука
и богословие имеют собственные объекты познания и самостоятельные пути
постижения истины: ученые обретают истину посредством разума, а богословы – с
опорой на веру. Поэтому богословие не должно оказывать давления на науку, а
ученые не вправе заниматься богословскими проблемами. Учение о двойственной
истине сыграло большую роль в средние века, когда возникла необходимость
рационального подтверждения религиозных истин. Поборниками этого учения были
арабский философ Ибн Рушд (Аверроэс, 1126 – 1198), английский мыслитель Д.
Скотт (1266 – 1308), французский философ С. Брабантский (1235 – 1282) и др.
Теория двойственной истины активно пропагандировалась в эпоху Возрождения и в
начале нового времени с целью недопущения растворения науки в богословии; ее
отстаивали итальянский мыслитель-гуманист П. Помпонацци
(1462 – 1525), английский философ Ф. Бэкон и другие представители
свободомыслия. В прошлом христианские и мусульманские богословы отвергали
теорию двойственной истины, сейчас воспринимают положительно, видя в ней
способ преодоления многовековой конфронтации между религией и наукой. Аверроизм и номинализм пытались разрешить эту апорию
утверждением, что нечто может быть истинным с философской, но ложным с
теологической точки зрения. |
|
Двойственность |
ситуация, когда один субъект испытывает два
противоположных чувства одновременно. Достоевский хорошо выразил глубинный
характер двойственности человеческой души: она стремится к чистоте в тот
самый момент, когда впадает в разгул, она ненавидит и любит одновременно, и
т.д. |
|
Двузначности
принцип |
принцип, в соответствии с которым всякое высказывание либо
истинно, либо ложно, т.е. имеет одно из двух возможных истинностных значений
— «истинно» и «ложно» и третьего не дано. Этот принцип лежит в основе
классической логики, которую называют также двузначной логикой. Идея «двузначности» развивалась в античной
философии: Филон из Мегары (4 в. до Р. X.) положил ее в
основу условных суждений (см. Импликация),
Хрисипп из Солы (3 в.
до Р. X.) – в основу
оценки всех аксиом. Аристотель, принимая принцип двузначности, указывал и на
те случаи, когда вопрос об истинном значении суждения не может быть
предопределенным (напр., суждения о будущем). Однако он считал его
неприменимым к высказываниям о случайных будущих событиях. Аристотель
утверждал, что истинность высказывания о будущем событии предполагает с
необходимостью наступление этого события, а ложность высказывания о нем
свидетельствует о его невозможности. Аристотель устанавливал, т.о., логическую связь между Д.п.
и фатализмом, положением о предопределенности человеческих действий. В более позднее время ограничения, налагаемые на Д.п., обосновывались тем, что он затрудняет анализ
высказываний не только о будущих событиях, но и о ненаблюдаемых или
несуществующих объектах («Мысль либо зеленая, либо не является зеленой»,
«Пегас имеет крылья либо не имеет их»), высказываний о переходных состояниях
(«Утро уже наступило либо еще не наступило») и т.п. Сомнения в универсальности Д.п. не
были реализованы в логических системах до появления современной логики,
широко использующей методы, сходные с методами математики и не препятствующие
чисто формальному подходу к логическим проблемам. В системах, получивших
название многозначной логики, Д.п. замещается
принципом многозначности, в соответствии с которым высказывание имеет одно из
п возможных значений истинности, где п больше двух и может быть, в частности,
бесконечным. Последний принцип можно переформулировать так, что двузначная
логика окажется частным случаем многозначной: всякое высказывание имеет одно
из п значений истинности, где п больше или равно двум и меньше или равно
бесконечности. Исключение дополнительных значений истинности (сверх «истинно» и
«ложно») превращает большинство логических систем, опирающихся на принцип
многозначности, в классическую двузначную логику. Последняя оказывается при этом
предельным случаем первых. Двузначная логика описывает типичные случаи
употребления определенных логических знаков («и», «или», «не» и т.п.).
Многозначная логика, претендующая на уточнение описания этих же знаков, не
может противоречить результатам двузначной, а должна, напротив, включать их в
качестве предельных случаев. Убеждение, будто Д.п. с неизбежностью
ведет к признанию (строгого) детерминизма и фатализма, является ошибочным.
Столь же ошибочно и предположение, что многозначная логика есть необходимое
средство проведения индетерминистических рассуждений и что ее принятие
равносильно отказу от (строгого) детерминизма. |
|
Двусмысленность |
двойное значение одного
слова, выражения или мысли. Пример философии двусмысленности – система
Мерло-Понти, где истинный человек – это тот, кто одновременно и мыслит и действует, и избегает мира, и вовлечен в него. |
|
Девиантное
поведение |
(от лат. deviatio – отклонение) – отдельные
поступки или система поступков, противоречащие принятым в обществе правовым
или нравственным нормам: преступность и уголовно ненаказуемое поведение. В
исследованиях девиантного (отклоняющегося) поведения значительное место
отводится изучению его мотивов, причин и условий, способствующих его
развитию, возможностей предупреждения и преодоления. Преступность как вид
девиантного поведения изучается преимущественно криминологией с использованием
психологических исследований. Непротивоправное
девиантное поведение также в значительной степени объясняется недостатками
воспитания, приводящими к формированию устойчивых психологических свойств,
обусловливающих совершение безнравственных поступков. В детском и
подростковом возрасте девиантное поведение объясняется незавершенностью
процесса формирования личности, отрицательным влиянием семьи и зависимостью
от воздействия требований ближайшего окружения из таких же подростков и
принятых в нем ориентации. В более зрелом возрасте девиантное поведение может
быть результатом неправильного развития личности и неблагоприятной ситуации,
в которой оказался человек. Для предупреждения девиантных поступков следует с
ранних лет прививать уважение к моральным нормам и вырабатывать нравственные
привычки. |
|
Деградация |
постепенное
ухудшение; вырождение, упадок, движение назад. |
|
Дедукция |
(от латинского «deductio» — выведение) –
переход от общего к частному; в более специальном смысле термин «дедукция»
обозначает процесс логического вывода, т. е. перехода по тем или иным
правилам логики от некоторых данных предложений-посылок к их следствиям
(заключениям). Общей формой дедукции является при этом силлогизм (см. Умозаключение), посылки которого
образует указанное общее положение, а выводы – соответствующее частное
суждение. Началом (посылками) дедукции являются аксиомы, постулаты или просто
гипотезы, имеющие характер общих утверждений («общее»), а концом - следствия
из посылок, теоремы («частное»). Если посылки дедукции истинны, то истинны и
ее следствия. Науки, предложения которых, преимущественно, получаются как
следствия некоторых общих принципов, постулатов, аксиом, принято наз.
дедуктивными (математика, теоретическая механика, некоторые разделы физики и
др.), а аксиоматический метод, посредством которого производятся выводы этих
частных предложений, часто наз. аксиоматико-дедуктивным. Изучение дедукции
составляет главную задачу логики; иногда формальную логику даже определяют
как теорию дедукции, хотя логика далеко не единств, наука, изучающая методы
дедукции: психология изучает реализацию дедукции в процессе реального
индивидуального мышления, а теория познания — как один из основных (наряду с
другими, в частности различными формами индукции) методов научного познания. Дедукция
- основное средство доказательства. Дедукция, или дедуктивный метод,
применяется только в естественных науках, особенно в математике. Так, напр.,
из аксиомы Гильберта («две отличные друг от друга точки А к В всегда определяют прямую а») дедуктивным путем можно
сделать вывод, что кратчайшей линией между двумя точками является соединяющая
эти две точки прямая. Трансцендентальной дедукцией Кант называет объяснение
того, каким образом априорные понятия могут относиться к предметам, т.е.
каким образом допонятийное восприятие может
оформиться в понятийный опыт (познание). Трансцендентальная дедукция
отличается от эмпирической, которая указывает лишь на способ образования
понятия благодаря опыту и рефлексии. Противоположным методом является
ИНДУКЦИЯ. |
|
Дезинтеграция |
(от лат. de прочь от...
и integer – цельный) –
рассеивание, противоположность интеграции.
Дезинтегрированный – растворенный, разделенный, расщепленный. |
|
Дезинформация |
сообщение заведомо ошибочных, искаженных, ложных сведений с целью ввести информируемое лицо в заблуждение. |
|
Деидеологизация |
концепция, согласно которой в современных обществах уменьшается
роль идеологий, вытесняемых формами позитивного знания. Несомненна
соотнесенность концепции Д. с традицией позитивизма. Социальной базой Д.
является «новый класс» технократов и менеджеров, пытающихся освободиться от
излишней опеки политиков и идеологов и от давления традиционной среды,
защищающей свои ценности. Девизом сторонников Д. стал тезис: все то, что
идеологически одержимые левые обещали достичь посредством социальной революции,
гораздо эффективнее достигается посредством научно-технической революции. С
установками Д. в Зап. Европе 1950 — 1960-х гг. связывали не только
социально-политическую стабилизацию обществ, истерзанных войной и классовым
противостоянием, но и надежды на модернизацию сознания — преодоление
традиционного утопизма и иррационализма. Д. имела два
адресата: научно-техническую интеллигенцию и обывателя, воплощающего тип
«потребительского человека». Для научно-технической интеллигенции были
значимы собственно позитивистские установки Д. — тот идеал точного, верифицируемого
и инструментального знания, опираясь на который поднимающееся общество
технократов защищалось от морально-идеологической цензуры «традиционалистов»
— левого и правого идеологического «клира». Для потребителя, взятого
технократами в союзники в борьбе с «традиционным менталитетом», Д. означала реабилитацию
«принципа удовольствия», ослабление давления старой жертвенной морали,
мешающей приобщиться к благам потребительского общества и «цивилизации
досуга». В технократическом варианте концепцию Д. в 1960-е гг. развивали Д.
Белл, Дж. Гэлбрепт (США), Р. Арон, Ж. Фурастье
(Франция); в потребительско-гедонистическом
варианте — адепты «цивилизации досуга» и индустрии СМИ (М. Каплан, Л. Ловенталь, Ж. Дюмадезье, Э.
Морен, Ж. Казанев и др.). |
|
Деизм |
(от лат. deus – бог), религиозно-философское
воззрение, получившее распространение в эпоху Просвещения, согласно которому
бог, сотворив мир, не принимает в нем какого-либо участия и не вмешивается в
закономерное течение его событий. Т. о., Д. противостоит как теизму, в основе
которого лежит представление о божественном провидении в постоянной связи
человека и бога, так и пантеизму, растворяющему бога в природе, и атеизму,
отрицающему существование бога. Д. выступает с идеей естественной религии,
или религии разума, которую он противопоставил религии откровения. Приверженцы
деизма отвергли идею Промысла Божия (постоянного вмешательства Бога в природные
и общественные процессы), не признают Божественного Откровения, отказались от
многих догматов и обрядов, осуждают религиозную нетерпимость. Деизм
фактически явился одной из форм свободомыслия, но за свою
непоследовательность и внутреннюю противоречивость (Бог есть, но никак себя
не проявляет) подвергается критике со стороны, как теистов, так и атеистов. Родоначальником Д. считается лорд Чербери (17 в.), развивший идею религии разума («Трактат
об истине», 1624). К Д. примыкали мыслители различных направлений – как
идеалисты, так и материалисты. Наивысшее развитие Д. получил в 1-й половине
18 в. В Великобритании деистами были Дж. Толанд,
видевший в христианстве лишь нравственное учение, А. Коллинз, М. Тиндаль, А. Шефтсбери, Г. Болингброк; в Америке – Т. Джефферсон, Б. Франклин, И.
Ален. Высказанный Юмом взгляд на религию как проистекающую из страха и
надежды делал ненужным допущение бездеятельного бога-творца («Диалоги о
естественной религии», 1779). Во Франции идеи Д. проводил Вольтер, к Д.
приближался Руссо. С критикой Д. выступали франц. материалисты 18 в. В
Германии Д. распространялся на почве филос. рационализма (Лейбниц, Лессинг).
Идеи Д. своеобразно преломились в сочинении Канта «Религия в пределах только
разума» (1793). Среди рус. прогрессивных мыслителей Д. получил
распространение в кон. 18 – нач. 19 вв. (И. И. Пнин, И. Д. Ертов, А. С. Лубкин, некоторые
декабристы). В целом Д. сыграл положительную роль в развитии свободомыслия
17-18 вв. В совр. бурж. философии Д.
не имеет самостоятельного значения, но его придерживаются многие
естествоиспытатели, которые в закономерности и упорядоченности мира видят
доказательства бытия его создателя. |
|
Действие |
см. Причина; квант
действия – см. Квантовая теория. «Принцип
наименьшего действия» гласит, что из всех механических движений, которые
может совершать система тел, связанная определенными ограничивающими
условиями, совершается то движение, при котором результирующее действие
является наименьшим (см. Минимум). |
|
Действие
ошибочное |
в психоанализе название целого класса действий, при
выполнении которых обнаруживаются ошибки различного характера: оговорки,
описки, закладывание и затаривание предметов, ошибки памяти и т. п.
Возникновение ошибочных действий объясняется столкь
вением противоречащих друг другу намерений и
проявлением в такой своеобразной форме ошибок – против воли субъекта –
намерения, которое он старается скрыть. |
|
Действительность |
философская
категория, включающая следующие аспекты: а) целостное единство природы, общества и сознания в
их взаимодействии; б) весь объективно существующий мир в многообразии
своих проявлений,
объективная реальность; в) все, что в своем развитии раскрывается как
необходимость; г) конкретный
предмет, существующий в определенном пространстве и времени. Это объективная
реальность как актуально наличное бытие, реализующее определенные
исторические возможности; понятие действительности используется также в
смысле подлинного бытия, в отличие от видимости. Начиная с Аристотеля,
действительность трактуется как реализация некоторых возможностей. В
философии 16-18 веков действительность истолковывается как совокупность
материальных тел, существующих объективно в пространстве и времени и наглядно
данных в восприятии. В современной западной философии категория
действительности включает в себя такие сферы как идеальные объекты
научно-теоретического знания, ценности культуры, духовно-душевные акты. В метафизическом смысле бытие того сущего (см. Сущее), к которому приложим предикат
«действительный», т.е. действительное бытие сущего. В нем. языке термин
«действительность» (Wirklichkeit) как перевод
лат. слова «actualitas»
(«действенность») был введен Мейстером Экхартом. В нем. языке в понятии «действительность»
содержится, следовательно, важный компонент действия, в то время как в древнегреч. и лат.
действительность идентична с истинностью, а во франц. и англ. – с
реальностью. В нем. языке истинность отличается от действительности тем, что
она связана с очевидностью (но не с действием), а реальность от действительности – тем, что в ней содержится также
и возможное. В философской терминологии действительность противопоставляется
как чисто кажущемуся, мнимому, так и просто возможному. Если при этом хотят
подчеркнуть противоположность ее кажимости, то
употребляют также слово «реальность», если же противоположность возможности,
то употребляют также и понятие «наличное бытие», «существование». В неотомизме понятия «действительность»
и «возможность» применяются наряду с понятиями «акт» и «потенция». О
понимании действительности Кантом см. Постулат.
Современная психология в первую очередь различает макрокосмическую и
микрокосмическую действительность (см. Макрокосмос,
Микрокосмос). Переживаться может только микрокосмическая действительность
(см. Трансцендентное по отношению к
переживанию)., Макрокосмическая же действительность, минуя раздражители,
обнаруживает свое наличие и свои свойства через явления. Макрокосмическая
действительность равнозначна физической (действительность в первом смысле),
исследование которой составляет задачу физики. Но физика также имеет дело не
с самой макрокосмической действительностью, а только с ее проявлениями (см. Видимость). Микрокосмическая
действительность равнозначна окружающему миру, с которым мы сталкиваемся
ежедневно. В ней различают преднаходимое и представление. Собственно,
действительно только встречаемое (действительность во втором смысле), оно
является просто действительностью переживания, «наглядно-данным» нашего
восприятия, и занимает в сфере сущего то же место, что и действительность в
первом смысле. По сравнению с теориями старой психологии следует заметить:
имеются только наблюдающий субъект (он называется Я) и наблюдаемый мир,
который является непосредственно созерцаемым. Но сам этот мир в свою очередь
не наблюдает физический мир (или раздражения), а находится к нему в отношении
зависимости, описываемом как чисто вещное. На основе этого отношения он
воспринимается субъектом как указание на этот физический мир. При этом
наблюдатель расценивает определенные признаки наглядного мира как указания на
определенные свойства физически действительного, и он может ошибиться в их
выборе и объяснении. Припоминаемое образует действительность в третьем
смысле; она не занимает такое же положение, что и действительность во втором
смысле, но все же относится к действительности, ибо воздействует на наше
духовно-душевное Я. Подчас она действует значительно сильнее, чем могли бы
это делать телесные вещи и лица, с которыми мы сталкиваемся. Действительность
в третьем смысле, и только она, обладает интенциональностью
(см. Интенция). Как правило, она
указывает на действительность во втором смысле, но и при теоретико-научной
установке Я может указывать также и на действительность в первом смысле.
Соответствующее переживанию отношение между действительностью в третьем и
втором смысле часто составляет в теории познания основу для гипотез об
отношении действительности во втором и первом смысле. Существует, однако,
большая опасность смешения и подмены этих двух сходных между собой отношений
(см. Внешний мир, Психофизический
уровень). Различие между нечто и ничто (в обычном словоупотреблении между
полным и пустым, присутствующим и отсутствующим и т. д.) может не совпадать с
различием между действительным и недействительным; стакан без воды выглядит
«пустым», но полный воды аквариум без рыбы является также «пустым».
Действительность в третьем смысле в свою очередь может иметь различную
степень действительности: событие, которого мы боимся, всегда становится тем действительнее, чем ближе оно подступает к нам. Кроме
того, наши органы чувств передают нам сведения о действительности (во втором
смысле) также с различной интенсивностью, не говоря уже об индивидуально
различной остроте чувств. Самой малой интенсивностью обладает обоняние, затем
идут вкусовые ощущения, слух, зрение и, наконец, осязание. Предмет, которого
мы касаемся кончиком пальца или даже охватили рукой, вселяет в нас только ему
присущим способом уверенность в то, что мы имеем дело с чем-то реальным. С
чувством осязания связано коренящееся в недрах бессознательного знание о том,
что в тот самый момент, когда мы касаемся нашей, данной нам наглядно рукой
также данного нам наглядно предмета (оба – действительность во втором
смысле), в сфере макрокосмического (действительность в первом смысле) также
происходит соприкосновение. |
|
Действия
осознанность |
знание о душевном переживании как таковом (см. Акт). Осознанность действия, как
правило, отсутствует в переживании, если последнее пассивно. Но когда
человек, напр., прислушивается к бою часов, то осознает также и сам этот
процесс слушания. Каждое разумное действие сопровождается его осознанием. |
|
Декаданс |
(от франц. decadence – разложение, упадок) – Общее наименование явлений
в искусстве конца XIX - начала XX в., отмеченных индивидуалистическим
пессимизмом, аморализмом, эстетизацией кризиса и падения. Понятие, которое
очень часто встречается в истории философии при рассмотрении подъема и упадка
культур и народов (см., напр., работу Монтескье «Рассуждение о причинах
величия и падения римлян», 1734). Говорят также о декадентстве в искусстве,
литературе, политике и т. д., а также о декадентстве в поведении человека, в
его взглядах на жизнь и в его отношении к миру, причем «симптомы» декадентства
обычно ставят в связь с произволом. Для
многих представителей творческой интеллигенции это было время нравственных
разочарований, утраты смысла гражданского долга, появления чувства
безысходности. Основные черты декаданса – отрицание общественной значимости
искусства, философия индивидуализма, культ красоты. |
|
Декалог |
(от гр. deka + logos – слово) – общее
название десяти библейских заповедей. Согласно тексту Ветхого завета, книги
«Исход», Бог ниспослал людям через своего пророка Моисея десять требований-заповедей
религиозного, нравственного и правового характера: 1) не сотвори себе кумира;
2) не произноси имени Господа всуе; 3) помни день субботний, чтобы святить
его. Шесть дней работай, а день седьмой, суббота – Господу Богу твоему. Ибо в
шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них, а в день
седьмой почил; 4) почитай отца своего и мать свою; 5) не убий; 6) не
прелюбодействуй; 7) не вреди; 8) не произноси ложного свидетельства на
ближнего твоего; 9) не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего
твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего у
ближнего твоего; 10) не делай богов серебряных или золотых. Далее в книгах
«Исход», «Левит», «Числа», «Второзаконие» излагаются предписания более
частного характера. В них конкретизируются основные, исходные заповеди,
говорится об ответственности за религиозные и уголовные преступления, об
охране частной собственности, правовых вопросах землепользования, о
семейно-брачных отношениях и многом другом. В заповедях Д. обнаружился новый
шаг по пути развития цивилизованного нравственного и правового сознания по
сравнению, например, с вавилонским кодексом Хаммурапи. Здесь уже не было
наивно-архаической логики умозаключений такого типа: еЕсли
некто совершил то-то, он заслуживает тогото». В
основу Д. легли общие, претендующие на универсальность принципы-императивы:
«Делай только это» или «Этого не делай никогда». Заповеди Моисея носят
безапелляционный характер и требуют безусловного послушания, поскольку за
ними стоит сверхличность Бога с его абсолютным авторитетом. Они унаследовали
дух абсолютности архаических табу. Но если табу носили исключительно
внутриплеменной характер, то Д. Нес в себе уже потенциал универсальной
значимости. Не случайно он не остался достоянием только еврейского
национального сознания, а был в последующие века принят многими народами мира
и выступил в роли краеугольного камня формировавшихся систем естественного
права. |
|
Деконструкция |
(фр.
desonctruction) — философское
понятие, имеющее отношение к структурам, процедура расслоения, разборки,
разложения лингвистических, логоцентрических,
исторических, этимологических и других структур различных высказываний и
текстов. Цель – выявление понятий и элементов теорий, «инаковости другого»,
существующих в скрытом виде. Предложено
М. Хайдеггером, введенно в научный оборот Ж. Лаканом и теоретически обоснованное Ж. Деррида. В поcл. четверти 20 в.
идеи Д. были востребованы различными сферами гуманитарного знания:
философией, искусствознанием, историей, политологией, социологией; получили
они развитие и в теологии. Отличие Д. от многообразных вариантов критики классической
философии заключается в том, что это не критика, не анализ и не метод, но
художественная транскрипция философии на основе данных гуманитарных наук,
искусства и эстетики, метафорическая этимология филос. понятий; своего рода
«негативная теология», структурный психоанализ филос. языка, симультанная
деструкция и реконструкция, разборка и сборка. Деррида предупреждает,
что было бы наивным искать к.-л. ясное и недвусмысленное значение, адекватное
слову «Д». Если термин «Д» ассоциируется с разрушением, то грамматические,
лингвистические, риторические значения Д. можно сравнить с разборкой машины
как целого на части для транспортировки в др. место. Однако эта
метафорическая связь не адекватна радикальному смыслу Д.: она не сводима к лингвистико-грамматической или семантической модели, еще
менее — к машинной. Акт Д. является одновременно структуралистским и антиструктуралистским (постструктуралистским) жестом, что
предопределяет его двусмысленность. Д. предполагает внимание к структурам и в
то же время процедуру расслоения, разборки, разложения лингвистических, логоцентрических, фоноцентрических
структур. Однако такое расслоение не является негативной операцией. Речь идет
не столько о разрушении, сколько о реконструкции, рекомпозиции
ради постижения того, как была сконструирована некая целостность. Д. — не
анализ и не критика. Она не является анализом, т.к. демонтаж структуры не
есть возврат к неким простым, неразложимым элементам. Подобные философемы
сами подлежат Д. Это и не критика в общепринятом или кантовском смысле — она
тоже деконструируется. Д. не является к.-л. методом и не может им стать.
Каждое событие Д. единично, как идиома или подпись. Оно не сравнимо с актом
или операцией, т.к. не принадлежит индивидуальному или коллективному
субъекту, применяющему ее к объекту, теме, тексту. Д. подвержено все и везде.
В связи с этим любое определение Д. априори неправильно: оно остановило бы
непрерывный процесс. Однако в контексте оно может быть заменено или определено
др. словами: письмо, след, различение, приложение, гимен, фармакон,
грань, почин — их список открыт. Сосредоточиваясь на игре текста против смысла, Деррида сравнивает деконструктивистский
подход с суматошным поведением птицы, стремящейся отвести опасность от
птенца, выпавшего из гнезда. Лишь беспрерывные спонтанные смещения, сдвиги
амбивалентного, плавающего, пульсирующего «нерешаемого» способны приблизить к
постижению сути Д. Результатом Д. является не конец, но закрытие, сжатие
метафизики, превращение внешнего во внутритекстовое,
т.е. философии — в постфилософию. Ее отличительные
черты — неопределенность, нерешаемость,
свидетельствующие об органической связи постфилософии
с постнеклассическим научным знанием; интерес к
маргинальному, локальному, периферийному. Движение Д. не сводится к негативным деструктивным формам.
Разрушая привычные ожидания, дестабилизируя и изменяя статус традиционных
ценностей, Д. выявляет теоретические понятия, уже существующие в скрытом
виде. Она ориентируется не столько на новизну с ее амнезией, сколько на
инакость, опирающуюся на память. Характеризуя Д. как весьма мягкую, невоинственную, Деррида видит
ее специфику в инакости другого, отличного от техно-онто-антропо-теологического взгляда на мир, не нуждающегося в
легитимации, статусе, заказе, рынке. Речь идет не о локальных открытиях, но
об изобретении нового мира, новой среды обитания, новых желаний на фоне
усталости, исчерпанности, отработанности деконструируемых
структур. Не являясь отрицанием или разрушением, Д. означает выяснение меры
самостоятельности языка по отношению к своему мыслительному содержанию; это
подобие телефонного «да», означающего лишь «алло». Основные объекты Д. — знак, письмо, речь, текст, контекст,
чтение, метафора, бессознательное и др. Д. логоцентризма
Деррида начинает с Д. знака, затрагивающей
краеугольные камни метафизики. Знак не замещает вещь, но предшествует ей. Он
произволен и немотивирован,
институционально-конвенционален. Означаемого как материального объекта в этом
смысле не существует, знак не связывает материальный мир вещей и идеальный
мир слов, практику и теорию. Означающее может отсылать лишь к др.
означающему, играющему, т.о., роль означаемого.
Результатом Д. знака является сужение его функций как утратившего свою
первичную опору (вещь), и одновременно обретение нового качества
оригинальности вторичного, столь существенной в процессе следующих шагов Д.
речи и письма. Деррида отвергает западновропейскую традицию приоритетного изучения речи
как непосредственного способа прямой коммуникации, подчеркивая, что со времен
античности до наших дней философия оставалась письменной. Отмечая, что
коммуникативные свойства письменных знаков превосходят речевые, он не только
считает, что письмо как символическая модель мышления важнее речи, но и
выявляет фундаментальный уровень их бытования — архиписьмо,
закрепляющее вариативность языковых элементов, снимающее противопоставление
письма и речи. «Символом веры» посткультуры стали
идеи Д. контекста. Исходя из неизбежной разницы контекстов чтения и письма,
Д. предполагает, что любой элемент художественного языка может быть свободно
перенесен в др. исторический, социальный, политический, культурный контекст
либо процитирован вообще вне всякого контекста. Открытость не только текста,
но и контекста, вписанного в бесконечное множество др., более широких
контекстов, стирает разницу между текстом и контекстом, языком и метаязыком. Теория Д. оказалась весьма привлекательной для ученых,
стремящихся расширить рамки классического структурализма, синтезируя его с
иными научными подходами. В США теория Д. легла в основу литературно-критической
методологии йельской школы (П. де Ман, Дж.Х. Миллер, Дж. Харман, X.
Блум и др.). Де Ман определяет Д. как негативное, демистифицирующее
знание о механизме знания, или архизнание о саморазрушении
бытия, превращающегося в аллегорию иллюзии. К разновидностям теории Д. в США принадлежат также «левый деконструктивизм», «герменевтический деконструктивизм»
и «феминистская критика». «Левый деконструктивизм» (Ф.
Джеймисон, Ф. Лентриккия, Дж. Бренкман,
М. Рьян и др.) близок по своим социологически-неомарксистским
тенденциям англ. постструктурализму; в нем ощутимо влияние идей франкфуртской
школы. Литературная критика включается в широкий культурологический контекст,
вбирающий религиозный, политический и экономический дискурсы, образующие в
совокупности «социальный» текст. Д. мыслится как составная часть программы
«культурных исследований». «Герменевтический деконструктивизм»
(У. Спей-нос, Дж. Риддел, П. Бове, Д. О'Хара, Д.К.
Хой и др.), в отличие от антифеноменологизма йельской школы, задается целью Д. «метафизических
формаций истины» (контролирующих сознание ментальных структур, сформированных
научным знанием) на основе позитивного переосмысления хайдеггеровской
герменевтики. «Феминистская критика» (Г. Спивак, Б. Джонсон, Ш. Фельман, Ю. Кристева, Э. Сикси, Л. Иригарай, С. Кофман и др.) трактует Д. как вариант отказа от логоцентризма, отождествляемого с традиционным для
«мужской» зап. цивилизации «фаллоцентризмом». Она сосредоточена на
разоблачении «мужской» («ложной») традиционной культуры и противопоставлении
ей «интуитивной», «женской» природы письма; противовесом стереотипам
«мужского» менталитета выступает привилегированная роль женщин в формировании
структуры сознания. Теория Д. имеет на Западе как своих сторонников, так и
принципиальных критиков. Последовательным оппонентом «континентального
нигилизма» является классический оксфордский рационализм. В США с
самокритикой Д. выступил йелец Блум, один из
наиболее последовательных оппонентов постмодерна с позиций классического
художественного канона. Он призвал вернуть художественный центр тяжести на
прежнее место: вернуться от метаискусства к самому
искусству, от метода — к художественному объекту, от контекста — к тексту,
возвратить автору права, узурпированные у него художественной критикой. Пафос
его неприятия Д. состоит в доказательстве состоятельности принципов
универсальности, центрированности, иерархичности,
каноничности зап. культуры. Предложенная Д. филос. парадигма ассоциируется с тем способом
мышления, мировосприятия и мироощущения, который характеризуется как
«постмодернистский». Ильин И. Постструктурализм. Постмодернизм. М., 1996; Ман П.
Аллегории чтения. М., 1999; Деррида Ж. О грамматологии. М., 2000; Маньковская Н.Б. Эстетика
постмодернизма. М., 2000;
Deconstruction and Criticism. New York, 1979; Lentricchia
F. After the New Criticism. Chicago, 1980; Derrida J. Psychee.
Invention de 1'autre. Paris, 1987; Bloom H. The Western Canon. New York,
1995; Todorov T. La vie commune. Essai d'antropologie generale. Paris,
1995. |
|
Декоративно-прикладное
искусство |
(лат.-украшать): искусство создания предметов быта, предназначенных для удовлетворения как практических, так и художественно-эстетических потребностей людей. Декоративно-прикладное искусство возникло в глубокой древности и в течение многих веков развивалось в форме народных художественных промыслов. Эстетические качества вещи обусловливаются ее назначением, особенностями материала, из которого она производится, и техникой изготовления. Изделия могут иметь утилитарное назначение (расписные чашки, ткани, инкрустированная мебель); здесь зависимость их декоративных элементов от формы и практического назначения наиболее очевидна. Декоративная отделка, роспись фасадов зданий и интерьеров допускают гораздо большую свободу в использовании изобразительно-выразительных средств. Декоративное панно, декоративная статуя, являясь частью архитектурного ансамбля, могут рассматриваться и как самостоятельные художественные произведения. Вот почему в эстетике и искусствознании наряду с понятием «декоративно-прикладное искусство» существует понятие «монументально-декоративное искусство». С развитием дизайна, призванного совершенствовать эстетические качества предметного мира, производство изделий декоративно-прикладного искусства все чаще ограничивается созданием небольших серий или даже отдельных произведений. |
|
Делегирование
полномочий |
управленческий прием,
заключающийся в передаче подчиненным части обязанностей, прав и
соответствующей ответственности из сферы действий руководителя. |
|
Деление |
в логике группирование понятий с точки зрения их
объема, разложение родового понятия на составляющие его видовые понятия.
Признак, на основании которого происходит деление (часто их может быть
несколько), называется основанием деления. Если члены деления в свою очередь
подвергаются дальнейшему делению, возникают вторичные деления. Если в основу
деления положены все возможные признаки, то мы уже имеем дело с классификацией. К правильному делению
предъявляются следующие требования: 1) деление должно быть исчерпывающим; 2)
основание деления должно оставаться неизменным; 3) члены деления должны
исключать друг друга; 4) деление должно быть по возможности непрерывным, без
скачков. Утрирование метода деления ведет к схематизации. |
|
Дело
совести |
конфликт обязанностей. Обычно в состоянии конфликта
находятся моральный долг и социальные требования: характерен пример Антигоны,
героини трагедии Софокла, защищавшей внутренний долг (она «должна» похоронить
тело брата) против произвольного закона государства (которое запрещает
погребение противников государственной власти). |
|
Демагогия |
высокопарные пустые
рассуждения, прикрывающие какие-либо корыстные цели. |
|
Демаркации
проблема |
(от фр. demarcation — разграничение) —
традиционная филос. проблема нахождения критерия, позволяющего отличить и отделить
знание от мнения или веры, науку — от псевдонауки, эмпирические науки — от
формальных наук и от метафизики. «Проблему нахождения критерия, который дал
бы нам в руки средства для выявления различия между эмпирическими науками, с
одной стороны, и математикой, логикой и «метафизическими» системами — с другой,
я называю проблемой демаркации» (К.Р. Поппер). В разные периоды развития филос. мышления Д.п.
решалась по-разному. Антич. философы полагали, что
знание (episteme) отличается от мнения (doxa) тем, что знание всегда сохраняет свою истинность, в
то время как мнение может быть в одной ситуации истинным, а в другой —
ложным. Напр., предложение «Сократ — человек» выражает знание, а предложение
«Сократ прогуливается» выражает лишь мнение, ибо если сейчас оно истинно, то
через некоторое время может стать ложным. Философы Средневековья обсуждали, гл.обр., проблему разграничения знания и веры. С
возникновением и развитием философии Нового времени Д.п.
встала как проблема отличения научного знания от вненаучных форм духовной деятельности. В 20 в. представители неопозитивизма выдвинули верификационный
критерий Д.п.: лишь те утверждения научны и
эмпирически осмысленны, которые можно верифицировать, т.е. свести к
протокольным предложениям, выражающим чувственные переживания. Предложения
математики и логики не-верифицируемы, поэтому они не выражают знания о мире,
а являются лишь схемами вывода одних научных предложений из других.
Предложения традиционной философии также неверифицируемы,
поэтому они лежат вне науки и попросту бессмысленны. Этот критерий оказался
чрезвычайно узким, ибо отсекал от науки ее наиболее плодотворную часть —
законы и теории, которые не могли быть полностью верифицированы. В 1930-е гг.
К. Поппер предложил в качестве критерия Д.п.
принцип фальсифицируемости: лишь то знание научно,
которое в принципе может быть опровергнуто (фальсифицировано) опытом и
экспериментом. Алхимия, астрология, психоанализ не опровергаются опытом,
поэтому лежат вне науки. Филос. системы также не допускают эмпирического опровержения,
поэтому также оказываются за пределами научного знания. Фальсификационный
критерий также не дал решения Д.п., ибо историки
науки показали, что научные теории вовсе не опровергаются простым опытом или
экспериментом, да и само понятие фальсификации оказалось весьма расплывчатым.
Тем не менее в современной философии науки эмпирическая проверяемость,
приводящая к подтверждению или опровержению научных теорий и законов,
рассматривается как важнейший критерий научности: если некоторую идею нельзя
ни подтвердить, ни опровергнуть, то ученые не будут ею заниматься. В 1960-е
гг. было предложено еще несколько вспомогательных критериев Д. — наличие
парадигмы, особого профессионального языка, специфических методов
исследования и т.п. Однако в настоящее время большинство философов науки
склоняются к мнению о том, что между наукой и иными формами духовной
деятельности нельзя провести четкой границы, что эта граница исторически
условна и относительна и что Д.п. в каждую эпоху
решается по-своему. Поппер К.Р. Логика и рост научного знания. М., 1983; Никифоров
А.Л. Философия науки: история и методология. М., 1998. |
|
Демаркация
в науке |
определение
границ между эмпирическими и теоретическими науками, наукой и философией,
научным и вненаучным знанием. |
|
Демассификация |
Процесс, противоположный (лат. de…, означающее удаление, отмену) массификации,
омассовлению всего и вся. Демассификация
направлена на утверждение свободы и индивидуального выбора человека. |
|
Демиург |
(греч. demiurgos — мастер,
ремесленник, от demos — народ, ergon,
urgos — работа) — философский бог, безличный;
чистый деятельный разум, само на себе замкнутое мышление, термин, встречающийся
в греч. литературе начиная с Гомера. В гомеровских поэмах Д. одновременно и
мастеровой, и герольд, предсказатель; позднее это слово означает скорее
ремесленника — плотника или кузнеца. В философии Платона и в учениях неоплатоников обозначение Бога
как создателя мира из извечно существующего первобытного хаоса, или первовещества; противоположность христ.
Богу, который создает мир из ничего. В истории философии оно приобретает
особое значение в диалоге Платона «Тимей», где Д.
предстает как «творец и родитель Вселенной», производящий и упорядочивающий физический
мир в соответствии с идеальной моделью. Речь не идет о творении «из ничего»,
роль Д. сводится к тому, чтобы привести мир видимых вещей, пребывающих в
«нестройном и беспорядочном движении», «из беспорядка в порядок», привести
каждую вещь «к согласию с самой собой». Д. ведет все к благу, поскольку само
благо, творение происходит благодаря уму; мир, «живое существо, наделенное
душой и умом», родится «с помощью божественного провидения», по замыслу вечносущего бога. Согласно Платону, Д. создает душу мира из трех частей — предела,
беспредельного и их смеси. Затем мировая душа делится на две части, из
которых образуются два круга — внешний (сфера неподвижных звезд) и внутренний
(сфера планет). Вместе с небом возникает время как «движущееся подобие вечности».
Мировая душа соединяется с мировым телом, после чего создаются четыре вида
живых существ. Высший класс живых существ — «ставшие боги» совместно с Д.
принимают участие в творении человека. Платон называет космогонию, предложенную в диалоге «Тимей», «правдоподобным мифом», в связи с чем довольно
трудно решить, считал ли он, что создание мира Д. было конкретным событием в
конкретный момент времени в прошлом, или это выраженное в хронологической
форме платоновское представление о соотносительной ценности различных
элементов Вселенной, об онтологическом приоритете идеального. В Академии
платоновской космогония «Тимея» была истолкована
метафорически, рассказ о сотворении тела после души использовался для описания
вторичности тела по отношению к душе. Аристотель употреблял слово «Д.» в
традиционном значении — «ремесленник», «мастер». Концепция Д. развивалась в неоплатонизме и у некоторых
гностических авторов. Согласно Валентину, Д. располагается ниже эонов, ниже
Софии, он устраивает мир феноменов, не имеющий отношения к невидимому Богу.
Для Маркиона Д. тождествен Богу Ветхого Завета.
Этот Д. зол и злы его творения, закон, который он предписывает, порождает грех
и бессилие человека. Чтобы войти в царство благого Бога, человек должен
освободиться от власти Д. и от связи с материей. Против гностического
понимания Д. как источника зла в мире выступал Плотин в «Эннеадах». Solmsen F. Plato's Theology. New York, 1942; Goldschmidt V.
La Religon de Platon.
Paris, 1949; Ambellian R. La notion gnostique du Demiurge dans les Ecritures
et les traditos judeo-chretiennes.
Paris,
1959. |
|
Демифологизация |
термин, введенный Р. Бультманом
и обозначающий раскрытие смысла Нового завета путем критического толкования
«мифической картины мира», данной в Библии. Библейский миф якобы больше не
соответствует современным представлениям человека, сформированным под
воздействием естественнонаучной мысли. Вера требует нового понимания Библии и
освобождения от всякой картины мира, которая создана объективирующим
мифическим мышлением. Воскресение Христа должно якобы пониматься не как
исторический факт, а лишь как пасхальная вера апостола; только крест является
фактом. В более широком смысле данное слово обозначает тенденцию расширить
применение этого метода с целью освобождения современных исследований
исторических событий и методов от всех мифологических элементов, наслоений. |
|
Демократический
социализм |
социальная доктрина, выступающая основой идеологии социал-демократических
партий. Идеи Д.с. формировались в 1930—1940-е
гг. и опирались на наследие фабианцев, К. Каутского, австро-марксистов. В
1951 Социалистический интернационал принял программу принципов —
Франкфуртскую декларацию, где были сформулированы основные ценности Д.с. Серьезный вклад в разработку идей Д.с. внесли В. Брандт, У. Пальме, Ф. Миттеран. В основе доктрины Д.с. лежит
стремление совместить демократию (в широком смысле слова) и регулируемую
гос-вом рыночную экономику, добиться социальной справедливости посредством
постепенного реформирования капиталистических социальных ин-тов. Соглашаясь с
необходимостью «демократизации» классического капитализма, придания ему
большей социальной направленности, реального обеспечения прав низших слоев
населения, представители Д.с. стремятся избежать
революционных потрясений, утраты политических и интеллектуальных свобод в
результате тотального огосударствления жизни общества. Сознавая экономическую
эффективность рынка, они намереваются использовать его как базу для повышения
благосостояния общества в целом, а не только наиболее удачливых его
представителей. Достижение этих целей сторонники Д.с.
связывают с контролем гос-ва над экономической жизнью, расширением участия
трудящихся в управлении производством, с активизацией социальной роли гос-ва,
призванного гарантировать права наименее преуспевающих граждан. Сторонники Д.с. отдают предпочтение
мирным способам общественного переустройства, считая, что политическая
демократия предоставляет достаточные возможности для осуществления
преобразований социалистической направленности. Д.с.
ориентирован на широкие социальные слои, но основная его опора — т.н. средний
класс. Д.с. предполагает поиск общественного
согласия в рамках демократических политических ин-тов,
позволяющих найти пути примирения возникающих межклассовых противоречий. Идеи Д.с. находят подтверждение в
наблюдающихся в зап. обществе процессах «диффузии собственности», «революции
менеджеров», «революции в доходах» и т.д. «Диффузия собственности» происходит
на основе развития акционерных обществ, когда собственниками предприятий
(пусть и формально) становятся не один-два капиталиста, а большая группа
акционеров. Развитие акционерного капитала меняет классовую структуру
капитализма, превращая практически всех членов общества в собственников.
«Революция менеджеров», теснейшим образом связанная с диффузией
собственности, означает изменение характера управления предприятиями и
возрастание роли наемных управленцев-менеджеров. Такие управленцы, по крайней
мере предположительно, должны служить интересам широких слоев акционеров, а
значит, интересам общества, а не отдельным капиталистам-собственникам.
«Революция в доходах» означает рост благосостояния народных масс, достигаемый
за счет успешного экономического развития, а также в результате активной
социальной политики гос-ва, осуществляющего перераспределение доходов. В значительной мере эти процессы инициировались и поддерживались
политическими партиями, разделявшими идеи Д.с. В настоящее время идеи Д.с. утеряли
прежнюю популярность. Не в последнюю очередь это вызвано тем, что принципы
жесткого государственного контроля за экономическими процессами, активной
социальной политики в ответ на высокое налогообложение неоднозначно
воздействовали на экономические системы отдельных обществ, приводя порой к
снижению эффективности экономики. Thomas N. Deraokratic Socialism. New York, 1953; Croland C.A.R. The Future of Socialism. London, 1957;
Fishier W. Zur Einfuhrung
in den demokratischen Sozialismus.
Bonn, 1972. |
|
Демократия |
("народовластие")- форма
государственно-политического устройства общества, основанная на признании
народа в качестве источника власти, на принципах равенства и свободы.
Демократия как форма государственно-политического устройства возникла вместе
с возникновением государства, заменившего первобытнообщинное, родовое и
племенное самоуправление. В отличие от иных форм государственного устройства,
при демократии официально признается власть большинства, равноправие граждан,
верховенство закона, осуществляется выборность основных органов государства.
Различают непосредственную и представительную демократию. В первом случае
основные решения принимаются непосредственно всеми гражданами (на народных
собраниях, посредствам референдумов), во втором – выборными учреждениями.
Демократизация неразрывно связана с формированием правового государства и
гражданского общества. Современная концепция
демократии базируется на положениях либеральной теории о свободе личности, ее
неотъемлемых правах, закрепляемых в конституции и реализующихся через систему
представительных институтов правового государства. Представительная
демократия является основной формой современного государства и
характеризуется разделением законодательной, исполнительной и судебной
властей, политическим плюрализмом. Традиция прямой демократии сохраняется в
праве народа на проведение референдумов, закрепленном в конституции. Понятие Д. может быть применено для
характеристики отношений внутри какой-либо организации (производственная Д.,
партийная Д.). |
|
Демон |
(греч. – божество) – непостижимая сила,
приписываемая человеком таким явлениям, которые он не может понять на основе
своего повседневного опыта. Со времени Гераклита, Платона и стоиков демон в
человеке рассматривается как его своеобразие, роковая определенность
(демонический). Родственное значение зла, зловещего, возникло лишь с
появлением христианства и в более позднюю эпоху античного мира вместе с верой
в чудеса. У Гомера этим словом часто обозначается божество, которое не может
быть определено точнее, но о котором человек узнает благодаря таинственным
(не обязательно вредным) воздействиям его на человека. «Демоническое» есть
нечто настолько необъяснимое с точки зрения его действий, что вызывает ужас,
а часто играет роль разрушительной силы. В этом смысле говорят о демонии техники, о демонии
войны или государства, также о демонии современного
человека, который чувствует себя направляемым сверхъестественными,
неизвестными силами к неизвестной цели. |
|
Демонология |
религиозное учение о
демонах, «нечистой силе», дьяволе как источниках и носителях физических и
духовных пороков (грехов), а также о способах избавления от них людей,
одержимых дьяволом. Такими способами христиане считают молитвы, заклинания и
особые культовые действия по изгнанию дьявола (экзорцизм). На Западе
последние практикуются и поныне. |
|
Демонстрация |
(от лат. demonstratio – указание) – доказательство; в 18 в., напр. у Вольфа
и Канта, этот термин обозначал доказательство какого-либо тезиса посредством
строго научных понятий; в настоящее время – то же самое, что наглядная
иллюстрация процесса, предмета (напр., путем эксперимента); в политическом
смысле – общественные (массовые) манифестации. |
|
Демпинг |
продажа товаров по искусственно заниженным ценам, не
обеспечивающим фирме-продавцу получение прибыли, а иногда – и возмещение
части затрат. |
|
Денотат |
(от лат. denoto — обозначаю), или десигнат, предметное значение — в логике и семантике
предмет, обозначаемый именем некоторого языка (в формализованном языке —
константой или термом), или класс предметов, обозначаемых общим (нарицательным)
именем (в формализованном языке — предметной переменной). В обоих этих смыслах денотат есть объем некоторого понятия.Напр., собственное
имя «Волга» обозначает реку Волгу, а сама река Волга является Д. имени
«Волга». Общее имя «космонавт» обозначает всех людей, побывавших в космосе,
класс этих людей является Д. данного общего имени. Др. характеристикой имени
является его смысл — совокупность черт предметов, обозначаемых именем, то,
что мы усваиваем, когда понимаем имя, и то, благодаря чему мы узнаем, какие
предметы оно обозначает. Д. собственных и общих имен, используемых в повседневном и
научном языках, не всегда являются реально существующие предметы и
совокупности таких предметов. Часто в качестве Д. выступают идеализированные,
абстрактные объекты, напр., числа, точки, линии; литературные герои, напр.
Гамлет или Наташа Ростова; фантастические существа,
скажем, русалки или кентавры, и т.п. Если Д. некоторого имени не существует в
качестве реального объекта или совокупности реальных объектов, то иногда
считают, что такое имя вообще лишено Д. и обладает одним лишь смыслом.
Использование языковых выражений такого рода может приводить к ошибкам и
недоразумениям. Напр., выражение «Человек, побывавший на Марсе» кажется
обозначающим некоторого человека, относительно которого можно высказать то
или иное утверждение, допустим: «Человек, побывавший на Марсе, носит бороду».
Если мы захотим установить, истинно или ложно это утверждение, мы можем
перебрать всех бородатых людей, живущих на Земле, с целью обнаружить среди
них человека, побывавшего на Марсе. Ясно, что среди бородатых мы такого
человека не найдем и будем вынуждены заключить, что наше утверждение ложно.
Следовательно, должно быть истинно противоположное утверждение: «Человек,
побывавший на Марсе, не носит бороды». Однако, перебрав всех безбородых людей
на Земле, мы и среди них не обнаружим человека, побывавшего на Марсе. Поэтому
мы будем вынуждены заключить, что два противоречащих друг другу утверждения
одновременно ложны, что является нарушением закона исключенного третьего. Во
избежание подобных ошибок следует ясно отдавать себе отчет, какого рода
существованием обладает Д. используемого нами имени, и применять
соответствующие методы проверки утверждений, содержащих это имя. Павиленис Р.И. Проблема
смысла. М., 1983; Ивин А.А. Логика. М., 1999. |
|
Денотативный |
(от лат. denoto –
обозначаю) – предмет, обозначаемый термином некоторого языка, или класс
предметов, обозначаемых общим нарицательным именем. |
|
Деонтическая логика |
(от греч. deon — должное, правильное),
или Логика норм, нормативная логика — раздел логики, исследующий логическую структуру
и логические связи нормативных высказываний (норм). Анализируя рассуждения,
посылками или заключениями которых служат такие высказывания, Д.л. отделяет необоснованные схемы рассуждений от обоснованных
и систематизирует последние. Д.л. слагается из
множества систем, или «логик», различающихся используемыми символическими
средствами и доказуемыми утверждениями. Вместе с тем эти «логики» имеют общие
черты. Предполагается, что все многообразные нормы имеют одну и ту же
структуру. Выделяются четыре структурных «элемента» нормы: характер — норма
обязывает, разрешает или запрещает; содержание — действие, которое должно
быть, может быть или не должно быть выполнено; условия приложения; субъект —
лицо или группа лиц, которым адресована норма. Не все структурные элементы
нормы находят выражение в символическом аппарате Д.л. Подход Д.л. к структуре норм является
предельно общим. Это позволяет распространить ее законы на нормы любых видов,
независимо от их частных особенностей. Правила игры и грамматики, законы гос-ва
и команды, технические нормы, обычаи, моральные принципы, идеалы и т.д. —
нормы всех этих видов имеют одинаковую логическую структуру и демонстрируют
одинаковое «логическое поведение». В Д.л. понятия «обязательно»,
«разрешено» и «запрещено» обычно считаются взаимно определимыми. В Д.л. имеют место закон деонтической непротиворечивости (выполнение действия и
воздержание от него не могут быть вместе обязательными), закон деонтической полноты (всякое действие или обязательно,
или безразлично, или запрещено), законы: логические следствия обязательного —
обязательны; если действие ведет к запрещенному следствию, то само действие
запрещено, и т.п. Если Д.л. строится как расширение
логической теории действия, различаются действие и (сознательное) воздержание
от действия, не равносильное простой бездеятельности. Если в основу Д.л. положена логика взаимодействия, проводится различие
между типами деятельности, связывающей двух субъектов (предоставление какого-то
объекта, навязывание его и т.п.). В соответствии с «Юма принципом» невозможен логический переход
от утверждений со связкой «есть» к утверждениям со связкой «должен». Ни одна
из существующих деонтических систем не нарушает
данный принцип и не санкционирует переходов от описательных посылок к
нормативным заключениям. Невозможным считается и логический вывод
описательных высказываний из нормативных. Нарушающий якобы это положение
«принцип Канта»: «Если должен, то может» (обязательность действия влечет его
логическую возможность или выполнимость) — не является на самом деле
контрпримером. В нем фигурирует не обязывающая норма, а описательное
высказывание о ней. Попытки свести Д.л. к логике описательных
высказываний не увенчались успехом. Более плодотворным является истолкование
норм как частного случая оценок. Норма представляет собой групповую оценку,
подкрепленную угрозой наказания (санкции), т.е. социально навязанную и
социально закрепленную оценку. «Обязательное действие А» можно определить
так: «Действие А оценивается положительно, и хорошо, что уклонение от этого
действия сопровождается наказанием». Такое определение нормативных понятий
через оценочные позволяет свести деонтические
модальности к аксиологическим модальностям и Д.л. —
к оценок логике. Д.л. нашла уже
достаточно широкие и интересные приложения. Понимание логических
характеристик норм необходимо для решения вопросов о месте и роли норм в
научном и ином знании, о взаимных связях норм и оценок, норм и описательных
высказываний и т.д. Знание логических законов, которым подчиняется моральное,
правовое, экономическое и всякое иное рассуждение, использующее и
обосновывающее нормы, позволяет сделать более ясными представления об
объектах и методах наук, оперирующих нормами, оказать существенную помощь в
их систематизации. Распространяя формальные критерии рациональности на
область нормативного рассуждения, Д.л. позволяет
дать аргументированную критику концепциям, утверждающим алогичность такого
рассуждения и настаивающим на невозможности сколь-нибудь убедительного
обоснования моральных, правовых и иных норм и их систем. Источником филос. и методологического интереса является также
то, что Д.л. заставляет по-новому взглянуть на ряд
собственно логических проблем. В частности, построение логической теории
нормативных высказываний, не имеющих истинностного значения, означает выход
логики за пределы «царства истины», в котором она находилась до недавних пор.
Понимание логики как науки о приемах получения истинных следствий из истинных
посылок должно в связи с этим уступить место более
широкой концепции логики. Ивин А.А. Логика норм. М., 1973; Ивин А.А. Логика. М., 1999; Wright G.H. von. Norm and Action. A Logical
Enquiry. London, 1963; Deontic Logic: Introductory and Systematic Readings.
Dordrecht, 1971; IvinA.A. Grundprobleme der deontischen Logik. Berlin, 1972. |
|
Деонтические понятия |
(от греч. deon — должное, правильное),
или Нормативные понятия, Модальности долженствования — характеристики
практического действия с т.зр.
определенной системы норм. Нормативный статус действия обычно выражается
понятиями «обязательно», «разрешено», «запрещено», «(нормативно)
безразлично», используемыми в нормативном высказывании. Напр.: «Обязательно
заботиться о близких», «Разрешено ездить в автобусе», «Безразлично, как
человек называет свою собаку» и т.п.; здесь обязанность является
характеристикой определенного круга действий с т.зр.
принципов морали; разрешение относится к действию, не противоречащему системе
правовых норм; нормативное безразличие утверждается относительно достаточно
неопределенной системы норм, скажем, совокупности требований обычая, традиции
и т.п. Вместо слов «обязательно», «разрешено», «запрещено» могут
использоваться слова «должен», «может», «не должен», «необходимо» и т.п. При употреблении понятий «обязательно», «разрешено» и т.п.
всегда имеется в виду какая-то нормативная система, налагающая обязанность,
предоставляющая разрешение и т.д. Поскольку существуют различные системы норм
и нередко они не согласуются друг с другом, действие, обязательное в рамках
одной системы, может быть безразличным или даже запрещенным в рамках другой.
Напр., обязательное с т.зр. морали может быть
безразличным с т.зр. права; запрещенное в одной
правовой системе может разрешаться др. такой системой. Д.п., являющиеся
необходимыми структурными компонентами нормативных высказываний, изучаются
этикой, теорией права и др. дисциплинами, занимающимися нормами. Логическое
исследование норм и нормативных понятий осуществляется деонтической
логикой, называемой также логикой норм. В ней Д.п.
рассматриваются как модальные характеристики высказываний, говорящих либо о
действиях, либо о состояниях, возникающих в результате того или иного
действия. С помощью этих понятий все действия, рассматриваемые с т.зр. какой-то системы норм, разбиваются на три класса:
обязательные, нормативно безразличные и запрещенные. Понятия «обязательно», «разрешено» и «запрещено» считаются
взаимно определимыми: - обязательно то, от чего не разрешено воздерживаться;
обязательно все, что запрещено не делать; - разрешено то, от выполнения чего не обязательно
воздерживаться; разрешено все, что не запрещено; - запрещено то, от чего обязательно воздерживаться; запрещено
все, что не является разрешенным. По поводу принципа «разрешено все, что не запрещено» нужно отметить,
что он принимается не во всех системах деонтической
логики. О системах, включающих данный принцип, говорится, что они определяют
либеральный нормативный режим; системы, не предполагающие, что из отсутствия
запрещения логически вытекает разрешение, характеризуют деспотический
нормативный режим. Безразлично действие, не являющееся ни обязательным, ни
запрещенным, или, что то же, действие, которое
разрешено выполнять и разрешено не выполнять. Эти определения означают, что любую систему норм можно сформулировать
не только в виде перечня «обязанностей», но и в форме множества «запрещений»
или множества «разрешений» (включающего, конечно, и «неразрешения»). Понятие обязанности (или деонтической
необходимости) можно пояснить путем противопоставления ее др. видам
необходимости. В зависимости от основания утверждения о необходимости можно
выделить три ее вида: логическую, физическую (называемую также онтологической
или каузальной) и деонтическую (нормативную)
необходимость. Логически необходимо все, что вытекает из законов логики.
Физически необходимо то, что следует из законов природы. Деонтически
необходимо то, что вытекает из законов или норм, действующих в обществе, т.е.
то, отрицание чего противоречит таким законам или нормам. Что касается
взаимных связей трех видов необходимости, то предполагается, что действие,
вменяемое в обязанность, должно быть логически и физически возможным,
поскольку невозможно сделать то, что противоречит законам логики или природы. Вместе с тем аналогия между логической и физической
необходимостью — с одной стороны, и деонтической
необходимостью — с другой, не является полной. Необходимое в силу законов
логики или законов природы реально существует. Но из обязательности чего-то
не следует, что оно имеет место. Принципы морали, законы гос-ва, правила
обычая или ритуала и т.п., как известно, нарушаются. В логике предложено определение обязательности — а значит, и др.
деонтических понятий — через понятие наказания
(санкции): действие обязательно, когда воздержание от него влечет за собой
наказание. Однако при таком определении само понятие наказания должно быть
нормативным, иначе окажется, что нормативное высказывание сводится к
описательному. Нормы являются частным случаем оценок (см.: Оценка). Это дает
основание определить «обязательно» через «хорошо»: действие обязательно,
когда оно представляет собой позитивную ценность, и хорошо, что воздержание
от него ведет к наказанию. К примеру: «Обязательно быть честным, когда
правдивость оценивается позитивно, и хорошо, что нечестность влечет
осуждение». Ивин А.А. Логика норм. М., 1973; Ивин А.А. Логика. М., 1999. |
|
Деонтология |
(от греческого deon ‑
должное и logos ‑ учение; наука о
должном). Раздел этики, в котором рассматриваются проблемы долга и вообще
должного (всего того, что выражает требования нравственности в форме
предписаний). Термин введен англ, философом
Иеремией Бентамом, который
употреблял его для обозначения учения о нравственности в целом («Деонтология,
или Наука о морали» – «Deontology or the science of morality», vol. 1 – 2,
1834). Позже деонтологию стали отличать от аксиологии – учения о моральных ценностях. Деонтология изучает
формы выражения долженствования, путем которого нравственность выражает
требования социальных законов, принимает различные формы в частном поведении,
общих нормах и требованиях. |
|
Депендентность |
(от лат. dependere – зависеть
от) – зависимость. |
|
Деперсонализация |
опыт лиминальности как
метафизический опыт свободы. Человек является носителем свободы - духовного
начала, не врожденного генетически, добытийного и сверхбытийного, открывающегося в небытие. Именно эта
открытость небытию и отличает человека от животного. Это может пониматься и
как достоинство и как недостаток, ущербность человека. Если животное в своей
генетически заданной телесности есть буквально оформленность
жизни как таковой, то человек как существо открытое
небытию, носитель свободы как «дыры в бытии» (Ж.-П.Сартр),
«бездны в бытии» (Н.А.Бердяев) оказывается
существом живым и неживым одновременно, что позволяет иногда оценивать
человеческое бытие как «бытие-к-смерти» (М.Хайдеггер).
Любое животное, кроме человека, является своеобразным эволюционным тупиком -
в том смысле, что в нем достигается, буквально - воплощается некая
функциональная цель биологического вида. Человек же,
несмотря на то, что как вид он неизменен в своей психосоматической оформленности - существо недооформленное: «... его форма
разомкнута, идеально не завершенна, и из этого
разрыва он излучает волны беспокойства на все окружающее». Человек незавершен в том
смысле, что он открыт небытию, разомкнут в трансцендентное, метафизическое
как до- и сверх-природное. Это качество и позволяет
человеку осмыслять реальное бытие, выходя в его контекст, занимая по
отношению к нему позицию вненаходимости. Человеку,
в отличие от животного, доступно еще одно измерение опыта - метафизическое. Однако, мало констатировать это обстоятельство,
различая двойственную природу человека. Главный интерес заключается не
столько в противопоставлении духа и плоти, тела и сознания, сколько в их
синтезе, и одну из возможностей такого рассмотрения и дает глубокая
семиотика, позиций которой лиминальность предстает
прорывом к трансцендентальному. И полем этого прорыва является индивидуальная
человеческая личность. На «карте сознания», предложенной В.В.Налимовым, сознание имеет многоуровневую структуру
верхний уровень – это уровень логического мышления, обеспечивающий
эффективную аргументацию и коммуникацию. Второй уровень – область предлогического мышления, где вырабатываются исходные
предпосылки, используемые на верхнем уровне. Этот уровень творческой
активности сознания поддерживается «подвалами» сознания – системой образных
архетипов. Вся система в целом опирается на телесный уровень, где действуют
нейропептиды. Таким образом, не только мозг, но и тело в целом оказывается
частью сознания. Налимовская модель показывает, что
сознание – открытая система. Оно открыто трансперсональному
уровню космического сознания (Абсолюту, ноосфере, Плероме), поддерживаемому
коллективным бессознательным, архетипы которого действуют как ключи. Налимовская модель, при всей ее привлекательности,
одновременно и упрощает и усложняет ситуацию. Для
уточнения можно воспользоваться известной моделью диспозиционной структуры
личности, упоминавшейся в предыдущей главе книги. В этой модели личность
предстает многослойным образованием, что обусловлено процессом социализации и
индивидуализации: по Л.С.Выготскому - «вращиванием» социальных значений или, по Ж.Пиаже - «интериоризацией» социального опыта. Внешний
слой образуют социальные роли, характеризующие освоенный и реализуемый
человеком социальный опыт. Однако, в силу самых различных обстоятельств,
какие-то роли являются предпочтительными для личности, какие-то нет. Поэтому
следующий слой образуют ценностные установки и ориентации личности
(собственно диспозиции, attitudes). Среди
которых особое место занимают так называемые экзистенциальные ценностные
представления (отношение к миру в целом, другим людям, самому, своему месту в
мире и среди других), образующие устойчивое ядро личности. Наиболее динамичен
и пластичен внешний слой. Базовые ценности формируются в раннем детстве и при
распаде личности разрушаются последними. Если воспользоваться этой моделью, то лиминальность как прорыв к трансцендентальному направлена
именно к базовым ценностным установкам, к центру собирания личности, ее
самосознания. Делается это с помощью элиминации и расшатывания привычных
представлений, характеристик и ориентиров. Этому могут способствовать
критические, экзистенциально пограничные для личности ситуации, ставящие ее
на грань существования: тяжелая болезнь, война, смысложизненная
утрата, крах и т.п. Может этому служить также и широкий арсенал средств,
которыми располагает культура: многообразные ритуалы, карнавал и маскарад,
музыка, пение, поэзия, стилистика нонсенса и абсурда, смех и сексуальные
опыты, медитация и психоделический опыт. Все они способны вести к
деструктуризации личности, ее экзистенциальной нивелировке с другими на
уровне некоей communitas, порождению
чувству сопричастности этой общности и универсуму в целом. В основе такого переживания лежит осознание
ограниченности привычного понятийного мышления, неспособного выразить
нелинейность и спонтанность разнообразного, но единого мира. Состояние
просветленного сознания, постигающего мир в его целостной гармонии по сути
есть выход к измерениям бытия, недоступным выразительным средствам
понятийного мышления, примерно так же, как на языке целых положительных числе
нельзя рассуждать о половинках и четвертинках яблок, или как плоские
географические карты не способны без искажений передать сферичность земной
поверхности. Если рассудок безмолвствует, предельно обостряется
интуиция, что делает человека предельно восприимчивым: сознание находится в таком
состоянии, когда все виды разграничений и фильтры терминированного
понятийного мышления исчезают, уступая место недифференцированной цельности,
ощущению предельного единства с миром, фактического растворения в нем. Такое переживание иногда связывают с «космическим
сознанием», особое состояние, в котором человек переживает единство с
совокупной целостностью мира, ощущает свою ничтожность перед вселенским
величием и одновременно - свою важность как равноправной и неотъемлемой части
Вселенной. Примером обыденности космического сознания являются ощущения от
вида звездного неба, когда раскрывается «бездна, звезд полна». Сравнительное исследование трансцендентальных
переживаний мистиков и религиозных учителей позволяет определить основные
общие особенности трансцендентальных состояний сознания: 1) Чувство единства или связи с другими людьми,
природой и всем миром («космическое сознание»); 2) Невыразимость - языковых средств оказывается
недостаточно для описания уникальности и интенсивности этих переживаний; 3) Преодоление ограничений пространства и времени -
состояние за пределами прошлого и будущего, в вечности и безграничности или в
совершенно ином измерении; 4) Ноуменальность - люди
убеждены, что находятся в контакте с высшим знанием о реальности и природе
сущего; 5) Позитивность переживаний в широком диапазоне от
спокойствия и безмятежности до экстатического восторга наподобие сексуального
оргазма вселенских масштабов; 6) Утрата контроля - человек перестает цепляться за
реальность и отдается потоку переживаний; 7) Парадоксальность - нарушение и отбрасывание
обычной логики; 8) Яркая образность переживаний; 9) Объективность и реальность - человек не
испытывает сомнений в том, что он имеет дело с безусловной и высшей
реальностью, которая даже более реальна, чем привычный мир, соприкоснувшийся
с равновесия. Подобный духовный опыт представлен во многих
религиозных и духовных практиках. В православном опыте христианского исихазма
как процесса восхождения человека к Божественной истине для обозначения цели
такого процесса соединения, встречи человека с Богом использовалось понятие
«синергии» (от греческого «содействие», «соучастие», «сопричастность»):
сотрудничества Бога и человека в едином усилии по исполнению человеческой
души. Причем, некоторые духовные практики отнюдь не предполагают удаление от
мира, а предполагают участие в повседневной жизни. Так, практика чань (дзен)-буддизма ориентирована на достижение
состояния просветления (сатори) - переживания в обыденном опыте откровения слиянности с гармоничной целостностью бытия. Главной целью школ восточного мистицизма
является подготовка сознания к внезапному беспонятийному
восприятию реальности , нейтрализации мышления и
активизации интуиции. Этому способствуют и на это направлены различные формы
медитации, боевых искусств, йоги, ритуальных магических процедур. Интересный опыт представляет трансперсональная
психология. Практикуя с Фактически аналогичные грофовским
исследования на материале магических практик мексиканских индейцев-потомков нагуа были описаны К.Кастанедой
в его знаменитой эпопее учения дона Хуана. В этой эпопее описывается «путь
Воина», человека, отринувшего себя как такового и мир как таковой. Все свои
поступки Воин всегда принимает на себя и поэтому он свободен, ища не
определенности среди окружающих, а неуязвимости среди ловушек мира. В этом
учении и практике различаются представления о тонале
(мире внешних и внутренних феноменов) и нагвале -
том, чему нет описания и выражения, что воспринимается не разумом и телом,
что лишено смысла, но есть действие. Советчик Воина не мир (тональ), а нагваль - небытие,
смерть и потому ему нечего терять и его поведение становится неуязвимо, а
решения столь тщательны, что никакие события неспособны вывести его из
равновесия. При этом он оставляет свободу выбора и действий, полагая их
такими же неуязвимыми. Важной составной частью этой практики являются
измененные состояния сознания и обучение пути Воина использует на всем
протяжении использование психоделических средств, производных от некоторых
видов кактусов, грибов. Однако, подобные психические явления не сводятся к
следствиям воздействия психоделиков. С древних времен известны и другие
способы проникновения в глубины сознания и бессознательного: длительное
голодание, трансовые танцы, физические пытки, длительная бессонница,
интенсивный стресс и шок. Впоследствии Гроф и его
коллеги отказались от введения пациентам никаких препаратов. Была разработана
техника дыхания (холотропное дыхание), которая
позволяет в сочетании со специально подобранной музыкой и другими формами
звукового воздействия
вызывать тот же сонм видений. Таким образом было показано, что
подобные галлюцинации не столько имеют химическую природу, сколько выражают
психическую деятельность, которая в специальных условиях оказывается более
динамичной и яркой. Главное, что достигается в этих экспериментах это
активизация в человеческом сознании неких матриц памяти, вызывающих острые и
глубокие переживания, связанные с процессами рождения и смерти, которые Гроф называет «смерть-повторным рождением». Если Фрейд в
объяснении человеческого бытия решающую роль отводил детству и детским
психическим травмам, связанным, прежде всего, с первичным сексуальным опытом,
то Гроф идет еще дальше, объясняя сущность
человеческого бытия пренатальным опытом и переживаниями самого рождения. В обычном состоянии психики самосознание защищено от
перинатальных сил подсознания. Эта система сдержек связана с социализацией и
усвоением культурного опыта. Но когда защитные силы самосознания ослабевают,
перинатальные силы, подобно фрейдовскому Оно, обрушиваются на человека, порождая неврозы и прочие
психосоматические отклонения и патологии. Терапевтический смысл экспериментов
Грофа и его сотрудников подобен практике
психоанализа: человек проходит опыт смерти и повторного рождения, что резко
меняет его представления о себе и иерархию ценностей, стиль поведения, образ
жизни, порождая чувство гармонии с миром, радости, облегчения, обретения
глубокого смысла жизни. Более того, Гроф
предлагает «картографию» внутреннего мира человека, констатируя существование
четырех базовых матриц памяти - неких окон в универсальное бытие,
соединительных каналов человеческого бытия с универсумом. Первая - матрица утробного
развития в спокойном и беспокойном состоянии. В первом случае это ощущения
безграничного покоя, расслабленности и защищенности (архетипы неба, рая,
золотого века). Во втором - переживания опасности, загрязнения, отверженности
(архетипы враждебности, внешней опасности). Вторая матрица - начальная стадия
родов с переживаниями вины, бессилия, безнадежности, затягивания в водоворот,
бездну (архетипы утраты рая, падения в бездну, заглатывания чудовищем).
Третья матрица - кульминация борьбы за жизнь, неимоверного сжатия и удушья,
действия неимоверных энергий (архетипы жертвы, самопожертвования, хтоничности). Четвертая матрица - переход к
самостоятельному существованию, переживания грандиозной катастрофы,
порождающей новый мир и свет. На стадии активизации четвертой матрицы обычно
наступает острое желание прекратить опыт, но у прошедшего актуализацию всех
четырех матриц возникает глубокое позитивное чувство свободы, спасения,
преодоления и очищения к новой жизни. Более того, после активизации четвертой матрицы
начинается область собственно трансперсонального
опыта, когда человек выходит из своего тела, вспоминает эпизоды из жизни
своих предков, говорит на давно умерших языках, видит образы расового и
коллективного бессознательного, воскрешает память своих предыдущих
воплощений, картины далекого прошлого, эпизоды древней религиозной практики,
выходит за рамки специфически человеческого опыта, подключаясь к смысловому
содержанию животного, растительного и неорганического мира, космоса и других
миров. В ходе этих экспериментов связи между человеком,
животным и растительным миром оказывается гораздо более нерасторжимой и
глубокой, чем это представляется традиционной науке, а человек оказывается
способным воскресить ушедшее, забытое, предстает чувствительнейшей мембраной
универсума, живым нервом сущего, имеющим доступ к глубочайшему единству всего
живого, если не всего мира, единого в пространстве и времени. Гроф подходит и
к культурологическим обобщениям, связывая корни агрессивности и насилия в
человеческой истории с доминированием в подсознании главным образом второй и
третьей матриц. И тогда единственной плодотворной и радикальной революцией в
человеческой истории может стать подлинная внутренняя революция: актуализация
каждым человеком всех четырех базовых матриц. Существуют и менее экзотичные, более академичные
технологии расширения сознания, например, метод расширения возможностей
человека к восприятию информации и самообучению, разработанный Х.Силва. Он состоит в использовании так называемого
альфа-ритма волн активности головного мозга, обеспечивающего активизацию
правого полушария при необходимом контроле со стороны левого. Метод позволяет
достигать «альтернативное состояние сознания», для которого характерна
повышенная способность к обучению, расширение интуитивного восприятия,
развитие и реализация творческих возможностей. 20-40-часовой курс с использованием
этого метода увеличивает уровень сосредоточения внимания до 30 объектов, на
порядки возрастает объем памяти, снижается или даже устраняется невротизм. Показательно сопоставление упомянутых практик с
воспоминаниями людей, переживших клиническую смерть. Такой опыт оказывается
на удивление схожим по содержанию переживаний, весьма сложным феноменом,
обладающим эмоциональными, интеллектуальными и метафизическими параметрами.
Причем эти переживания имели весьма позитивное воздействие на психику людей,
столь реально столкнувшихся с собственной бренностью. Их взгляды на смерть
претерпевают резкую трансформацию: исчезает страх перед биологической
тленностью, допускается возможность существования сознания после клинической
смерти и смерть рассматривается скорее как
приключение духа, нежели принципиальная биологическая катастрофа, как переход
в иную форму существования, на другой его уровень. Часто такие люди приходят
к выводу, что между ними и остальным миром не существует границ, мир
представляется им единым полем космической энергии, а границы индивида
практически сливаются
с границами самого существования, исчезают границы между
обычным и священным и сам индивид - в своем слиянии с сущим - освящается. У
них проявляется глубокий интерес к серьезным философским и духовным
вопросам, в их жизни начинает действовать совершенно иная шкала ценностей,
чем прежде, резко возрастает значимость и глубина переживания текущего
момента, острота восприятия реальности, иногда это сопровождается развитием парапсихологических способностей. Не менее интересные примеры дает обыденный опыт.
Метафизический опыт измененного сознания и деперсонализации - при всей своей эзотичности - удел не только религиозно-духовных практик
или творческой деятельности. Он - вещь
довольно распространенная. Трансценденцию «как
утрату самосознания, самоотчета и самоконтроля по типу деперсонализации» А.Мэслоу рассматривает как естественный психический
процесс и способность. Трансценденция принадлежит
высшим, интегративным уровням сознания и поведения, выступая не столько
средством, сколько результатом, приближающим человека к его сущности, его
окружению, человечеству в целом, миру, природе и космосу. Согласно Мэслоу,
она сродни самозабвенности, поглощенности, завороженности, сопутствующей
крайней степени концентрации внимания на чем-то внеположенном
по отношению к наблюдателю. Фактически, речь идет о переживании
сопричастности чему-то. Действительно, трансценденция
как переживание сопричастности чему-то или кому-то лежит в основе широчайшего
спектра человеческой жизни: дружба, любовь, забота, познание, религиозный
опыт, озарения, ритуалы, праздники как приобщения к знаменательным датам и
событиям и т.д. и т.п. Более того, есть люди,
в жизни которых опыт трансценденции занимает
большее или меньшее место. Последних, разумеется, большинство, но их отличие
от первых - не в качестве, а в степени выраженности некоторых качеств. Для
людей, достигших трансценденции такие переживания
становятся самым важным в жизни, высшими мгновениями взлета. Они ясно и
просто изъясняют притчи, иносказания, символы и парадоксы, легко и
естественно связывают простые радости бытия с высшими ценностями и идеалами,
у них более развита интуиция. Речь идет не о каких-то «сильно продвинутых», а
о обычных людях, которых немало среди рабочих и предпринимателей, политиков и
студентов, служащих и педагогов. Хотя трансценденция и рутинный феномен
психической жизни, особую роль в ней играют так называемые «высшие
переживания» - лучшие, «звездные» мгновения человеческой жизни, счастливейшие
мгновения человеческого бытия, переживания экстаза, увлечения, блаженства,
величайшей радости. Это могут быть глубокие переживания прекрасного, радость
познания, творческое озарение, любовь, совершенные сексуальные переживания и
т.д. На рефлексии телесных выделений строит обоснование
возникновения сознания И.П.Смирнов. Согласно Смирнову формирование и развитие сознания - суть
избавление различными способами от Я-сознания. Именно такое избавление и дают
экстремальные переживания. «Стараясь поразить свою смерть, видя в противнике
то «я», которое подлежит низведению до чистой объектности,
боец помещает наружу собственную я-объектность,
т.е. поручает ей ту, опрокинутую вовне, деятельность, которая положена
я-субъекту. Я-объект воина принимает на себя функцию я-субъекта. Безумец
аннулирует имманентного ему я-субъекта. Анархист ставит своим идеалом
ликвидацию экстериоризированного я-субъекта». Трансцендентальный опыт свободы эмоционально
чрезвычайно привлекателен, Это обстоятельство
вызывает к жизни попытки его легкого достижения с помощью алкоголя,
наркотиков, психоделиков. Характерно и показательно, что в любой культуре эти
формы девиации неизбывны: если не пьют, так курят какой-нибудь гашиш или
марихуану, если не курят и не пьют, то нюхают кокаин или какой-нибудь клей,
жуют листья колы или колятся какой-нибудь дрянью. Особого внимания заслуживает вопрос о роли телесных
практик деперсонализации и лиминализации. Некоторые
из них весьма прозаичны и хорошо известны в профессиональной подготовке операторов,
водителей, военной подготовке, спортивном тренинге. Другие тоже известны, но
менее изучены: аскеза, йога, медитации. Некоторые - мало известны и их
изучение только начинается: ритуалы, включающие спонтанные телодвижения,
танцы. Люди очень часто в спонтанном движении выражают свои чувства,
отношения, не выразимые на вербальном уровне.
Движения не только выражают переживания и мысли, но и способны регулировать,
вызывать их. В этой связи несомненного внимания заслуживают и так называемые
спонтанные сакральные танцы (рунические танцы, зикр и т.п.), выполняющие
функции приобщения, познания, оздоровления, перевоплощения. Существуют и телесные практики, давно известные, но
еще ждущие своего нового осмысления. Так, источником не только хапоса, но и метафизического опыта, прорыва к
трансцендентному является и сексуальный опыт. Тело, вступая в пространство
сексуальной активности, включает не только и не столько телесные функции,
сколько функции культурные. Оргазм в какой-то мере можно рассматривать как выход
через тело в трансцендентный универсум, в ноосферу. И вполне возможен дискурс
тела, построенный как дискурс секса с какими-то приключениями разума. Другим примером таких переживаний, не очень
изученных, хотя и довольно распространенных, хорошо известных, по крайней
мере - половине и не худшей половине человечества, являются переживания при
родах. Роженицы, описывая свои переживания, часто используют образы смерти,
безумия, звериности. В подобной же метафорике воспринимаются беременные и роженицы медицинским
персоналом. [21] Попадая в родильное отделение, женщина как личность,
практически, исчезает, присутствуя только телесно, как пассивный объект
манипуляций, лишенный собственной воли, в некотором смысле - как мертвое
тело. Многие женщины эту свою вынужденно и неожиданно пассивную позицию
переживают именно как «временную смерть». Не менее характерна для опыта родов
и метафоры безумия, невменяемости, а также «звериности»
(«чувствовала себя тупой скотиной», «рычала как зверь в зоопарке» и т.п. Общим для этих переживаний является
деперсонализация, выведение личности из-под суверенитета «Я» путем отрицания
этого «Я» или его способности разумно распоряжаться своим телом, к разумной
саморегуляции. Эти обстоятельства позволяют рассматривать психическое состояние
роженицы как «измененное», что предполагает учет этого обстоятельства и
выработку соответствующих методик и технологий поведения и коммуникации. Еще одним примером манипуляций с телом, ведущих к
измененным состояниям сознания, является опыт, лучше известный другой части
человечества - речь идет о схватках, поединках: спортивных и не очень. А.К.Секацким был проведен блестящий анализ традиционной,
почти ритуальной деревенской драки как довольно распространенной еще недавно
телесной практики трансцензуса, своеобразного
источника одухотворения и воодушевления, формирования базовой
идентичности. Что касается военных единоборств, то давно отмечено,
что как сами они, так и подготовка к ним, способны привести к радикальной
трансформации самосознания, утверждения Я. Война сама по себе - трагична и
разрушительна, как в плане социальном, так и личностном. Тем не менее,
следует признать, что никакой социальный опыт не дает такого мощного всплеска
смыслотворчества, символизации, как война. Война
рождает героев, жертвы, которые не могут быть напрасными и взывают к памяти и
отмщению, эпос, славные даты, которые становятся священными праздниками,
низвергает старые символы и развенчивает идолов, в ней рождаются новые
иерархии социума и новые элиты - способных рискнуть жизнью победителей. За
всем этим смыслотворчеством стоит глубокий опыт
трансцендентального переживания человеком самых основ своего бытия перед
лицом смерти. Военный опыт способен сломать человека, а то и превратить его в
бездумный автомат - эффективное орудие убийства, но может и сформировать
сознание воина-победителя, способного бесстрашно принять любой вызов.
Формирование такого сознания невозможно без интенсивного телесного тренинга,
аскезы, самоограничения и самоотречения на основе самоотдачи и сопричастности
чему-то большему, придающему высокий и глубокий смысл твоему существованию. Служба в армии, реальное участие в военной
подготовке и военных действиям делают человека частью некоей общности,
военного братства (взвода, полка и т.д.), коммунального тела, дарящего
человеку интенсивность бытия, заряжающего этой интенсивностью. Недаром Н.М.Бахтин, отдавший воинской службе, можно сказать -
лучшие годы жизни, прошедший I-ю мировую и
Гражданскую войны, несколько лет службы во французском Иностранном легионе
сложил последнему целый философский гимн в прозе, воспевая его не только как
школу тела и духа, но и как братство высокой духовности. Но и эти следствия
могут быть неоднозначны. Результатом может стать и невменяемая
безответственность, сознание винтика огромной машины, маленького капрала
армии великого императора, когда «не надо думать - с ними тот, кто все за нас
решит.» Имеется и общецивилизационный
аспект. В наше время технический прогресс в изрядной степени обессмыслил
войну. И не только в плане полной бессмысленности современных видов оружия,
средств массового уничтожения, способных уничтожить все живое на Земле. Война
исчерпала себя и в личностном плане. Современные виды оружия лишают военный
конфликт плана личностного единоборства. Современный пилот или оператор в
бункере только нажимают кнопки и не видят глаз своих противников или жертв.
Более того, тем самым создаются исключительные предпосылки для
бесчеловечности, одержимости и безответственности. Из войны уходит личностное
начало, а с ним и духовный план. Ковровая бомбежка не может дать высокого
символа, наоборот - она сама становится символом бездуховности. Примеры высокого духа воина, рыцарство, кодекс
бусидо - все это уходит в прошлое. Но показательно,
что остается мобилизующий личность, ее потенциал дух единоборства,
состязательности. Именно этим во многом объясняется столь бурное развитие в
нашем столетии целой индустрии спорта. Разумеется, существует коммерческий
интерес зрелищности спортивных событий, циничный интерес спонсоров, но все
они возможны только в силу главного - противоборства и утверждения духа в
результате телесной состязательности в силе, скорости, ловкости и т.д.
Недаром спорт стал в XX в. одной из
наиболее активных сфер порождения символов, имиджей, мифотворчества. Несомненной практикой деперсонализации является
насилие. Война, жертва – по своей сути ни что иное, как своеобразная месть,
восстановление некоей нарушенной справедливости, восстановление баланса с
трансцендентным, миром мертвых, восстановление единства с ними. Дополнение
бытия небытием. Не менее, если не более, неоднозначны пытки. Выше уже
отмечалось, что рана, пытка играют серьезную роль в хапосе
как опыте телесной рефлексии, инициируя ее, обращая человека к самому себе, к
своей телесности. Пытка и раньше интересовала гуманитариев, например, в плане
ее роли в становлении науки - знания «о-пытного». В
самом деле, становление науки хронологически совпадает с судами инквизиции и
охотой на ведьм. Речь идет об одном и том же векторе ментальности на
своеобразный «диалог» с объектом познания. С этой точки зрения нет
принципиального разницы - пытать несчастную женщину или природу. Главное -
чтобы ответили, сознались, признались, открыли тайну. Но в таком случае пытка
рассматривается исключительно с позиции исследователя-палача. Но пытка «эпистемична» и для жертвы, играя нетривиальную роль в
динамике и ее опыта, в том числе - духовного. Угроза «Будет тебе хорошая
наука!» на обыденном уровне выражает такой подход. Хорошо известна идея С.Киркегора
«Жала в плоть» как структуры, в которой опыт претерпевания
пытки ставит под вопрос возможности различения физической и духовной сторон
человеческого бытия. Согласно Киркегору, жало в
плоть это та цена, за которую Господь продал человеку знание. Но тогда
человек и его сознание можно понимать как отклик на жало в плоть, как
бесконечный полигон боли. И Киркегор говорит о боли
как о той цене, которой уплачено за дух, величие духа, язык и т.д. Пытка и причинение боли, прежде всего, есть
демонстрация власти, технология власти, вторгающейся в тело и манипулирующей
им. И не только вторгающейся и манипулирующей
непосредственно, но и угрожающей болью, пыткой, а то и смертью. Но боль, как
переживание такого хапоса, в силу взаимной
разобщенности тел, непередаваема непосредственно. Если бы это было возможно,
человечество уже давно захлебнулось бы в болевом шоке. Возникает проблема трансляции боли, обеспечения ее интерсубъективности. Для решения этой проблемы культурой
выработаны различные технологии и приемы. Так, если программирование с
помощью боли - всегда индивидуальное программирование ad hoc, то обряд инициации должен пройти каждый. Каждый
должен быть обработан, каждому должна быть нанесена татуировка, рана, шрам,
обрезание, дефлорация и т.д. Так
обеспечивается общность опыта боли. Особую роль играет публичность, например,
казни или наказания. Играет свою роль и искусство, которому вообще и всегда
свойственно стремление, как к недостижимому пределу, к непосредственной
трансляции переживания, к некоему трансперсональному
объединению тел, к телесной communitas. И именно
благодаря тому, что это практически невозможно, искусство строит столь
причудливые тоннели для такого прорыва, что удается только большим мастерам. Но в какой-то момент проходится некий порог,
наступает определенное привыкание, когда простая пытка становится
неэффективной. Когда испытано уже все, что испытано на уровне физиологии,
следующий шаг всегда будет связан с изменением позиции. Как например, в
порнографическом фильме, когда испытываются все позиционно возможные варианты
и тогда делается следующий шаг - подглядывание, или подглядывание за
подглядыванием. В пытке таким шагом становится моральное унижение. И именно
унижение есть одна из важнейших особенностей пытки. Но дело не только в потребности социального контроля
и программирования. Это только одна сторона дела. Есть и другая:
индивидуальный хапос. Акция пытки это в изрядной
степени все-таки, действительно, когнитивный акт. Пытать -
значит вопрошать тело как некую замкнутую непроясненную сферу, некий black box. И самое интересное в этом black box’e - личность,
душа человека. Это стремление пробиться к ней сквозь скорлупу тела, нарушая,
но не уничтожая ее, внедриться в нее - вот путь
пытающего. И для пытаемого этот момент внедрения чужого в себя самого, страх
этого внедрения чужой органики и психики в свою - есть переживание утраты
себя, расставания с самим собой. Особо изощренные пытки играют именно на
этом, возвращая и возвращая человека к этому переживанию. В этой связи рассуждения В.Подороги
о когнитивной роли боли представляются несколько поверхностными. По его
мнению, «Я знаю. Что мое Я способно «видеть» свою боль именно потому, что
боль открывает мне пространство моего тела, из которого Я изгнано и от
которого оно легко отреклось… Благодаря боли я оказываюсь вне своего тела и
полагаю тогда, что я сам есть собственная душа». Пытка как технология боли
направлена не на отделение духовного Я от тела и осознание этой отдельности,
а на расставание со своим Я как таковым. Следователям в сталинских застенках непременно
стремились добиться от своих жертв признания. Зачем? Ведь и так все
фальсифицировалось и без всякого признания можно было расправиться с кем
угодно. Но расправа творилась только после того, как жертва признавала свою
вину и справедливость казни, соглашалась на расправу с собой, принимала ее.
Так же как в древности от жертвенного животного требовалось согласное кивание
головой. А самые совершенные пытки требовали от жертвы такого чудовищного
признания, которое та не могла дать, принять очевидную ложь за истину. Именно
невозможность признания определяет пытку как мучение для жертвы. Потому что
такое признание есть полный отказ от себя, уход от себя, ускользание духа,
когда остается только бездуховное тело. Более того, во время пытки человек
должен полюбить палача и возненавидеть себя самого. Но такова не только феноменология столь
экстремального опыта как пытка, чудовищного по своей болезненности и травматичности. Но
разве не то же самое происходит в актах инициации? Дело, ведь, не только в
изменении статуса и переходе мальчика - в воина, девочки - в женщину и т.д. В
этих ритуалах также происходит отказ от своего прежнего опыта, знания,
прежнего тела, прежней памяти и обретение нового самосознания.
Манипулирование с телом оказывается опытом дистанцирования не только от него,
но и от своей прежней идентичности, своего нового самопроявления.
Как образно выражается А.К.Секацкий, если при
шизофрении подобная деперсонализация заканчивается для личности печально, то
в упомянутых обрядах и ритуалах последний акт самопроявления
всегда состоит в том, что мое собственное тело становится мне чужим, потому
что оно уже попалось и я уже не его хозяин. Но я могу ускользнуть, отбросив
его старое как ящерица бросает свой хвост. С этой точки зрения первой пыткой, которой подвергается
человек, является рождение, родовая травма - опыт хапоса,
который остается с человеком на всю жизнь. Покидание материнского лона, где
плод находится в состоянии единства и гармонии с миром, - не что иное как
момент вхождения в чужеродную, неизвестную, тактильно неприятную среду,
абсолютно отличную от прежней. И если свести пытку к вычленению человека из
мира как возможности ускользания, забвения, если пыткой является
насильственное погружение в неблагополучную среду, замыкание на этом
дискомфорте, то на этой основе возможно широкое обобщение - речь идет о
насильственной изоляции, хапоса как приведения к
себе и замыкания на себя. В этом плане пыткой является язык - проникновение
некоего вируса в человека, разрастания и изменения его внутренней духовной
структуры. Неспроста Б.Ф.Поршнев в свое время
связывал возникновение сознания с дипластией и контрсуггестией, защитной реакцией на языковое
суггестивное воздействие, а столь быстрое расселение homo sapiens по самым различным климатическим зонам и континентам
именно бегством от себе подобных, от
их языкового контроля, как и многообразие языков, диалектов, жаргонов,
сленгов и т.д. - со стремлением отгородиться от контроля и вмешательства
чужих, создать систему фильтров, обеспечивающих личностный grooming. Сознание - акт самозащиты травмированного тела, а
самосознание Я - последний заключительный этап в этой самозащите
травмированного сознания. Словом «Я» ребенок начинает пользоваться, когда он
уже говорит предложениями, имеет развитую языковую интуицию, но зато при
афазии оно забывается первым. Но что же меняет лиминальность?
C
трансцендентальной точки зрения, бытие неизменно. Со времен Парменида и
Зенона известно, что бытие как таковое не способно к изменениям. Лиминальная ситуация меняет не бытие, а его вектор.
Согласно даосизму и чань(дзен)-буддизму, дао-истина есть дао-путь.
Человеческое бытие обречено на извечную лиминальность,
поиск центра бытия. Перманентный поиск и изменение делают человеческое бытие
перманентно иным, перманентно вненаходимым и маргинальным.
Личность подобна страннику, иноку, ее бытие есть путь. И существенная роль лиминальности - в изменении вектора пути в поиске центра
этого бытия, гармонической целостности с миром. Набрасывая на мир все более
мелкоячеистую сеть теоретических рационализаций, приходишь к чувству — не к
понятию — бесконечности мира и иллюзорности полноты знания. Полнота — в
молчании. Познание — палец, который убирается после указания им на нечто. Так
и личность — разве она не палец, указующий, но убираемый после указания на
невыразимое? Прорыв к тьме кромешной — не столько высветить световой конус в
ней, сколько впустить ее в себя. И стать в ней странником. Близкую, по сути, модель радиальной структуры
психики и спектра состояний сознания предложил Г.М.Бревде.
Радиальная интерпретация структуры психики - сфера с тремя областями: центром
(центральная точка), промежуточной (внутренняя часть сферы), периферийной
(поверхность) - которые соответствуют трем фундаментальным состояниям
сознания (способам мышления, компонентам психической деятельности): нулевому,
континуальному, дискретному и трем содержаниям мышления: абсолютному,
символическому, дискурсивному. Конус, отведенный личному сознанию, берет
начало в центре и, обособляясь по мере приближения к периферии, пронизывает все
области сферы. Его поверхностная проекция (отображение Self в дискурсивном слое) аналогична сфере в целом и
отличается от нее размерностью. Психика индивида занимает лишь часть
конического пространства, достигая вершины конуса (глубинных, близких Центру
областей), лишь по завершении процесса индивидуации и интеграции всех уровней
Self. Центр (=
Абсолют = Омега = Mind = Брахман) - высшая зона психики, бесконечно малая
точка и бесконечное, бесконечномерное, везде и нигде пребывающее, неизмеримое
и неисчислимое бытие. Психофизический (вне-психический
и вне-физический) Центр трансцендирует пределы
личного, пространственно-временные соответствия, каузальные связи. Нулевое
состояние и абсолютное мышление центральной зоны едино, монолитно, сверхсущностно, не имеет аналогий и не допускает
компоновки с иными состояниями и реалиями психики, включая в себя, однако,
любую реальность. В промежуточной зоне, соответствующей коллективному
бессознательному К. Юнга и трансперсональному
участку спектра Уилбера, по мере приближения к
центру, доминирует континуальное состояние сознания. Символическое мышление,
погружаясь в “потоки сознания”, взаимодействует с тем, что в различных
традициях именуют мана, пневмой, праной, ци, участвует в
синхронных и психотропных явлениях. Периферийному слою соответствует отличное
от континуального, но не противопоставляемое ему дискретное состояние.
Дискурсивное мышление, предстающее в иных рассмотрениях самодостаточным,
автономным и приоритетным, “происходит” (У.Джемс)
под воздействием глубинных областей. Измененные состояния сознания, с этой
точки зрения, предстают внутренними путешествиями - фокусировками психики
индивидуума в той или иной точке (области) конуса (сферы). Путешествия
совершаются как по радиальным, устремленным к центру, так и по тангенциальным
траекториям вдоль сферических поверхностей. При тангенциальном перемещении
путешественник в той или иной мере трансцендирует
пределы материального мира, времени, места и личности без перемены паттернов
восприятия и структуры состояния. В радиальных погружениях - мистических
состояниях и глубокой медитации, “можно познать мир, не выходя со двора” (Лао
Цзы). Мера радиального изменения психики - глубина погружения - “расстояние”
между центром и пунктом прибытия - точкой фокусировки, в которой сознание
индивидуума соответствует или становится частью окружающей психической
реальности. Измененные состояния сознания -
неотъемлемая составляющая нормальной психической деятельности; в течение того
или иного промежутка времени человек переживает изменения психики,
совокупность которых можно определить как спектр состояний данного периода.
Спектр состояний показывает, насколько “широк” и “глубок” регион психики,
который осваивается или посещается внутренним путешественником и может быть
вовлечен в процесс индивидуации. Однако ни характер, ни динамика спектра
никоим образом не свидетельствуют о монолитности этого региона, о психической
целостности. Глубокая семиотика и радиальная структура позволяет
обобщить модель, предложенную Тейяром де Шарденом и восходящую к Плотину
континуально-дискретную модель В.В.Налимова, и
топографические построения Грофа и Уилбера: в центре круга, изображающего интегральную
совокупность, «онтическое единство» областей
(состояний) психики - сингулярная точка “W”,
абсолютной реальности, сверхпустоты. На периферии -
дискретно - дискурсивный слой, “логика и всякое познание”. Между центром и
периферией - промежуточная зона, в которой сочетаются дискретный и
континуальный компоненты. Радиальное “расстояние” между центром и периферией
- мера изменения психики в смысле глубины погружения. Традиционный путь гештальттерапии,
психодрамы, кастанедовского дона Хуана, шаманов и других аналогичных технологий и практик - горизонтальное
расширение сознания. На языке радиальной концепции восстановление психической
целостности означает углубление индивидуального конуса, приближение его
вершины к центральной точке - без разрыва с периферийным слоем. В таком
рассмотрении частные (тангенциальные) решения - частичны и не затмевают общей
задачи: исход “смертельной болезни” может и должен быть радиальным. Радиальная психопрактика
традиционно была - и нередко остается - прерогативой религии. Однако к концу
II тысячелетия от р.Х. взаимоотношения между человеком
и церковью, догматом и бессознательным становятся все более и более
неоднозначными. За утешением, исцелением и очищением души идут чаще к
психоаналитику чем к священнику. Церковная практика «твердыней догмата и
ритуала» как бы объективирует Божественное, тогда как Отказ от такой
объективации божественного - начальное условие радиальной психопрактики.
На Востоке существует древнейшая
традиция воссоединения познавшего с Абсолютом, как указания на
внутреннего Бога. “Всякая душа потенциально божественна. Цель в том, чтобы
сделать внутреннюю божественность явной, подчинить ей природу - внутреннюю и
внешнюю. Добейтесь этого - и будьте свободны”. Эта идея привлекает все
большее внимание и в европейской традиции. Тейяр де Шарден, оставаясь
ортодоксальным христианином, предрекает внутреннее “единение мыслящих
центров” с Богом путем «дифференцирующего и приобщающего действия любви”, его
стратегия движения к Центру Центров - “стрела человека”, направлена “ в
сторону роста сознания и личностности”. Человека, поднявшегося
на высший уровень “пика переживаний” А. Маслоу называет богоподобным и
разрабатывает теорию и практику самоактуализации, сходную с
карма- и бхакти-йогой. Р. Бекк и Д. Радьяр предрекают эволюционную трансформацию человека в
просветленное существо, остающееся Homo Sapiens
лишь с биологической точки зрения. |
|
Депрессия |
(от лат. depressio –
подавленность) – подавленное душевное состояние; психическое расстройство,
для которого характерно понижение трудоспособности и симптомы которого
совпадают с симптомами неврастении: физическая и психическая усталость,
бессонница, головные боли, раздражительность, трудность в концентрации
внимания и фиксации воспоминаний. Итак, налицо одновременно понижение
активности и аффективная пертурбация (грусть, тоска). Подобные расстройства
появляются как следствие повторяемых и угнетающих эмоций, переутомления,
чрезмерной работы или забот. Обычно их лечат «терапией отдыха». |
|
Десакрализация |
обесценивание сакральных (священных) образцов, религиозных
представлений, мировоззренческих установок и т.д. С т.зр.
когнитивного подхода в эпистемологии внутренние механизмы Д. коренятся прежде
всего в психоэмоциональной сфере и тесно связаны с особенностями стратегий
правополушарного пространственно-образного мышления (и сознания). На
различных этапах когнитивной эволюции функции религиозных верований меняются.
В условиях относительного доминирования в популяциях (или этнических группах)
преимущественно образного мышления, которое в относительно большей степени
управляется влиянием аффектов, сакральные образцы и архетипы, наряду с др.
функциями, выполняют весьма важную психосоциальную функцию — функцию
психологической защиты. Однако при определенных условиях эта функция может
блокироваться нарастающими негативными эмоциями. Поскольку в структуре
преимущественно образного мировосприятия религиозные верования синкретично
интегрированы со всеми более или менее значимыми сторонами жизни людей (магия
образа) и детально регулируют их поведение (все, что не имеет сакрального
двойника или ему не «сопричастно», оказывается лишенным внутреннего смысла),
то в силу особенностей холистической стратегии этого мировосприятия
негативная эмоциональная оценка изменившихся реалий (вызванная, напр., новыми
социально-экономическими условиями жизни, страданиями людей от социального
гнета или массовых репрессий тоталитарного государства, последствиями войн,
военно-политическим господством чужеземцев, насильственным насаждением
культов гос-вом и т.д.) автоматически переносится на соответствующие
сакральные образцы и архетипы. При этом необходимо учитывать, что в структуре
архаического мышления традиционные религиозные верования способны лишь к
сугубо экстенсивному росту, т.е. допускают только пополнение новыми
сакральными архетипами. Они не подлежат «качественной» эволюции, т.к.
соответствующие изменения в структурных связях между частями целого влекут за
собой полное разрушение целостного архетипа или образца как сакральной модели
реальности. Эмоционально-психологическое обесценивание общепринятых
религиозных верований, превращение их в источник негативных эмоций влекут за
собой серьезные нарушения психосоциальной среды и психического здоровья
популяций, являясь причиной дестабилизации индивидуальной психики, резкого
роста числа психоэмоциональных расстройств, неврозов, деморализации и т.д.
Все это сказывается и на образе жизни людей, потерявших веру в сакральные
мировоззренческие образцы и поведенческие стереотипы — усиливаются
миграционные процессы, растет преступность, получают все большее
распространение «отклоняющиеся» формы социального поведения, ослабевают
семейные узы, родственные, общинные и этнические связи, падает доверие
населения к государственным и социальным ин-там, снижается его гражданская
активность. В условиях отсутствия внешнего сакрального источника позитивных
эмоций, выполняющего функцию психологической защиты индивидуального Я,
объектом мыслительной рефлексии (при наличии достаточно высокого уровня
когнитивного развития) обычно становится Я-образ, представление человека о
самом себе и своем месте в мире. В духовной сфере мировоззренческий кризис
находит свое выражение прежде всего в весьма нехарактерной для образного
мировосприятия веротерпимости и своего рода идеологическом плюрализме,
проявляющемся в сосуществовании все увеличивающегося числа религиозных
культов, в росте религиозного скептицизма и неверия, в утрате интереса к
научному знанию и науке, в широком распространении суеверий и, наконец, в
реанимации древних религиозно-мистических доктрин, компенсирующих явный
дефицит средств психологической защиты. Характерными примерами здесь могут
служить мировоззренческие кризисы в Римской империи 1—3 вв., вЗап. Европе 12—14вв., во Франции 18 в., в России в нач. 20
в., в СССР в I960— 1980-е гг. и др. Если мировоззренческий кризис не приводит к вмешательству
внешних сил и установлению с их стороны военно-политического и
культурно-информационного контроля, то он естественным образом может
завершиться лишь в случае полной победы нового адаптивно ценного вероучения.
Адептами этого вероучения в первую очередь становятся правящие социальные
группы, стремящиеся использовать его сакральные образцы и архетипы в качестве
средств тотального информационного контроля. Хотя обретение этническими
общностями нового религиозного мировоззрения обычно растягивается на
значительный исторический период (иногда даже на многие века), сам механизм
смены мировоззренческих структур имеет много общего с переключением гештальта
— когнитивные стратегии преимущественно образного мировосприятия исключают
возможность к.-л. фундаментальных качественных эволюционных изменений внутри
малодифференцированных сакральных архетипов. Тем не менее в периоды глубоких
мировоззренческих кризисов, как правило, происходит частичная Д. традиционных
религиозных верований и культов (напр., частичная Д. природы в др.-греч.
филос. теологии), которая отвечает «духу эпохи», стремлению обнаружить черты
нового адаптивно ценного вероучения. Императив, толкающий к позитивному
разрешению мировоззренческого кризиса, также коренится в психоэмоциональной
сфере: он вытекает из внутренней потребности психики людей в восстановлении
защитной функции положительных эмоций и возобновлении их сакрального,
сверхъестественного источника. |
|
Дескриптивный |
(от лат. descriptio)
- описательный |
|
Дескрипция |
(от лат. describere — описывать) —
описание, изображение с
помощью языка содержания переживания, описательное высказывание, являющееся
истинным или ложным; дескриптивный — описательный. Противоположность — прескрипция, предписание. Напр., дескриптивная этика —
этика, дающая чистое описание моральной жизни и не формулирующая к.-л. норм;
дескриптивный метод в науке — чисто описательный метод. В логике под Д. понимается языковое выражение, служащее для
обозначения единичных объектов посредством описания их свойств или отношений
к др. объектам. Д. являются, напр., «самый глупый человек на Земле»,
«изобретатель колеса», «древнегреческий поэт, которому приписывается
авторство «Илиады» и «Одиссеи», и т.п. |
|
Деспотизм |
(гр. despoteia –
неограниченная власть) – система государственного
устройства, неограниченная монархия, которая характеризуется произволом
власти и бесправием граждан. Классический деспотизм присущ государствам
Древнего Востока (Ассирия, Вавилон и другие). В переносном значении деспотия
– это самовластие, жестокое подавление свободной воли, произвол по отношению к
подчиненным. Деспот – жестокий властитель, тиран. |
|
Детерминанты |
(от лат. determino -
определяю). Определяющие начала; события или явления, оказывающие причинное
или иное влияние на другие события или явления |
|
Детерминационная психология |
(от лат. determinare – ограничивать)
– учение о детерминирующих тенденциях, о целенаправленности психических актов
в том виде, как оно было развито гл. о. Н. Ахом («Ьber
Determinationspsychologie», 1933). Это учение является важным вкладом в
современную психологию, согласно которой поведение субъекта по отношению к
воздействиям окружающей среды является не чисто рецептивным, а в соответствии
с поставленной целью творчески активным. |
|
Детерминация |
(от лат. determinare – ограничивать)
– определение, определенность; в логике – добавление признаков к более общему
понятию (родовое понятие), благодаря чему возникает более ограниченное
видовое понятие (см. Вид, Понятие). О
способах и типах детерминации см. Учение
о слоях. |
|
Детерминизм
и индетерминизм |
(от лат. determino — определяю, in — не)
— две противоположные позиции по вопросу о взаимосвязи и взаимообусловленности
явлений. Детерминизм (Д.) - учение о всеобщей причинной определяемости
всех происходящих в мире процессов, включая все процессы человеческой жизни,
со стороны Бога (теологический детерминизм, или учение о предопределении), или только явлений природы (космологический
детерминизм), или специально человеческой воли (антропологическо-этический
детерминизм), для свободы которой, как и для ответственности, не оставалось
бы тогда места (см. Атеизм). Причина
проявляется как необходимость, не оставляющая места случайности, и влечет за
собой следствие, и все события – это цепь причин и следствий. Детерминизм
может перейти в фатализм. Противоположной
выступает позиция индетерминизма, который отрицает всеобщность и абсолютность
причинно-следственных связей, не считает, что за каждым событием следует
искать причину. Каузальная
детерминация рассматривается обычно как частный случай детерминированности, а
именно как определяемость событий их причинами или
следствиями. Между детерминизмом и индетерминизмом имеются также
переходы, напр. в учениях Лютера, Цвингли и Канта: так, если учение
детерминизма распространяется на эмпирическую (естественную) природу
человека, то его моральная сторона становится объектом разновидности
индетерминизма. Современный детерминизм предполагает наличие разнообразных
форм взаимосвязи явлений, многие из которых выражаются в виде соотношений, не
имеющих непосредственно причинного характера, т.е. прямо не содержащих в себе
моментов порождения, производства одного другим, и нередко носящих
вероятностный характер. Многие события или состояния таковы, что в одно время является
детерминированным их наличие, а в другое — отсутствие. Наступление некоторого
события или состояния может быть детерминировано в одно время и не
детерминировано в другое. Можно утверждать, напр., что выпадение дождя
сегодня детерминировано, а выпадение его послезавтра — нет; можно, сверх
того, заявлять, что сегодняшний дождь был детерминирован событиями, имевшими
место еще неделю назад, но не был детерминирован событиями годичной давности.
Вневременная детерминация может считаться с известным приближением частным
случаем временной. Выражение «детерминировано А» истолковывается при этом как
означающее «во всякое время /детерминировано наступление A во всякое время t'». В выражении «в t' детерминировано, что в t имеет место событие A
время детерминации и время наступления события могут совпадать (одновременная
детерминация) или различаться. Случай, когда время детерминации предшествует
времени наступления события, называется преддетерминацией;
если момент детерминации расположен позднее момента, в который происходит
детерминированное событие, говорят о постдетерминации.
В случае каузальной детерминации речь идет соответственно о причинной
детерминации и следственной детерминации. Часто детерминированность неявно
отождествляется с преддетерминацией. Во многих
контекстах — и в особенности в случае каузальной детерминации —
сосредоточение внимания исключительно на определенности последующего
предшествующим оправданно. Вместе с тем понятие постдетерминации
(которая может быть названа также телеологической, или целевой,
детерминацией) необходимо для обеспечения ясности в постановке и обсуждении
целого ряда важных проблем, и прежде всего проблем, касающихся человеческой
деятельности. Можно выделить два основных типа определенности последующих
событий предшествующими: каузальную детерминацию и вызревание предпосылок для
последующего наступления конкретного события. Напр., в 15 в. в Зап. Европе
созрели предпосылки для модернизации и перехода от традиционного общества к
индустриальному; в 17 в. появились предпосылки для создания классической
механики, в 19 в. — предпосылки для формулировки развитой теории социализма,
и т.п. Как говорил П. Рикёр, прошлое воздействует
на настоящее и будущее не только каузально: оно открывает определенные
возможности, что, собственно, и заставляет постоянно обращаться к нему.
Формирование предпосылок вряд ли можно отождествить с каузальной детерминацией:
причина с необходимостью влечет наступление следствия, в то время как
предпосылки не связаны со следующим за ними событием отношением
необходимости. Аналогично выделяются два основных типа постдетерминации:
телеологический (целевой) Д. и постепенное вызревание целей. Напр., можно
сказать, что многие действия человека предопределены тем, что в конце концов
он должен умереть; что к осени 1917 Россия постепенно созрела для
социалистической революции, и т.п. Судя по всему, важное для гуманитарных рассуждений
понятие судьбы должно быть отнесено не к преддетерминизму,
а к постдетерминизму, причем именно к случаю
вызревания целей. Каузальная детерминированность не единственный, но, по-видимому,
наиболее интересный случай детерминированности. Введение представления о
следственной детерминации не означает отрицания односторонней направленности
(асимметрии) причинной связи, активности и производительности причин и
пассивности их следствий. Оно не ведет также с необходимостью к растворению
причинности в универсальном взаимодействии и к отказу от принципа,
утверждающего одностороннюю зависимость следствий от причин. Для получения
всех этих нежелательных заключений требуется вполне определенное понимание
каузального постдетерминизма, предполагающее
производительность следствий и возможность обратного воздействия следствий на
вызвавшие их явления, в т.ч. и на явления, переставшие уже существовать. Имеется большое число различающихся по своей силе «принципов
Д.». Удобнее всего рассмотреть их применительно к каузальной детерминации,
рассуждения о которой можно распространить на детерминацию любого вида. Согласно принципу строгого Д., всякое событие, когда бы оно ни
происходило, каузально детерминировано в каждый момент времени. Два частных
случая этого принципа, касающиеся причинной и следственной детерминации,
таковы: «каким бы ни было событие и в какой бы момент времени оно ни
происходило, причина этого события существует во всякий предшествующий его
наступлению момент» (или, короче, «причины всех событий уходят бесконечно в
прошлое»); «следствия каждого события существуют в сколь угодно отдаленный
момент будущего». Более слабой версией принципа Д. является положение: «существуют
такие события, что, независимо от того, в какое время они происходят, их
наличие в это время каузально детерминировано во всякое время». Частными случаями
последнего принципа являются утверждения: «существуют события, причины
которых простираются бесконечно в прошлое» и «следствия некоторых событий
могут быть обнаружены в сколь угодно отдаленном будущем». Др. версиями принципа Д. являются утверждения: «всякое событие,
когда бы оно ни происходило, каузально детерминировано в определенный момент
времени» и «некоторые события каузально детерминированы в определенные
моменты времени». Частными случаями первого утверждения являются положения:
«всякое событие имеет причину в некоторый предшествующий ему момент времени»
и «все события имеют следствия». Первое из этих положений иногда именуется
«принципом причинности». Существование многих версий принципа Д. означает, что понятие
«детерминистическая позиция» является многозначным. Граница между Д. и И. не является
четкой. Нередко одна и та же т.зр. одними авторами
оценивается как детерминистическая, а другими — как индетерминистическая.
Если под И. понимается позиция, находящаяся в противоречии с некоторой детерминистической
позицией и возможны несколько версий принципа каузального Д., то нужно
признать, что существует несколько версий принципа каузального И. Наиболее
сильная формулировка принципа Д. постулирует каузальную детерминированность
всякого явления во всякое время. Соответствующая ей формулировка принципа И.
утверждает существование событий, наличие которых в определенное по меньшей
мере время не является каузально детерминированным в то или иное время.
Наиболее слабая версия принципа Д. постулирует существование событий,
отдельные случаи наступления которых каузально детерминированы в некоторые
моменты времени. Связанная с ней наиболее сильная формулировка И. отрицает
наличие моментов времени, в которые было бы каузально детерминировано то или
иное событие. Различию между причинным и следственным Д. соответствует
различие между причинным и следственным И. Напр., принцип И., утверждающий, что
всякое явление независимо от того, когда оно происходит, не является
каузально детерминированным в некоторое время, имеет следующие два частных
случая: 1) для всякого события существуют моменты времени, в которые оно еще
не имеет причины; 2) нет событий с бесконечно протяженными во времени
следствиями. Первый из этих случаев является одной из версий причинного И.,
второй — следственного. Особый интерес представляет возможность комбинации принципов Д.
с теми или иными принципами И. Существование комбинированных позиций,
объединяющих детерминистические утверждения с индетерминистическими,
является, по-видимому, основной причиной разногласий по поводу различения Д.
и И. и последующей квалификации той или иной
конкретной позиции. Наиболее сильная версия Д. несовместима ни с одним из вариантов
И. Сходным образом, наиболее сильная формулировка И. не может быть дополнена
без противоречия тем или иным утверждением о существовании причин или
следствий. Но имеются неполные детерминистические и индетерминистические позиции,
оставляющие открытым вопрос о детерминированности или недетерминированности
некоторых явлений в отдельные периоды времени. Примерами их могут служить
следующие две: 1) некоторые события детерминированы во все моменты времени;
2) неверно, что каждое событие детерминировано во всякое предшествующее его
наступлению время. Первую из них можно расширить до полной детерминистической
позиции, вторую — до полной индетерминистической. Но можно также объединить
приведенные два утверждения и получить комбинированную позицию, согласно
которой существуют как всегда детерминированные события, так и события, не
определенные в некоторые по меньшей мере моменты, предшествующие их
наступлению. Комбинированные позиции в вопросе Д. и И.
достаточно часто встречаются в истории философии. Одна из первых таких
позиций обосновывалась Аристотелем, который был убежден в однозначной
определенности прошлого («прошлое не может не быть») и неполной
определенности будущего. Утверждение Аристотеля о необходимости прошлого
активно отстаивалось стоиками и считалось самоочевидным в Средние века. Обычно принципам Д. и И. и их
комбинациям дается онтологическая интерпретация: они истолковываются как
утверждения о структуре действительности, о реально существующих или
несуществующих причинах и следствиях. Этим же принципам может быть дана также
эпистемологическая интерпретация, в которой они говорят о возможности
определенных описаний действительности. Напр., онтологическому утверждению
«причины некоторых событий не уходят бесконечно в прошлое» можно поставить в
соответствие эпистемологическое утверждение «невозможна теория, позволяющая
указать причину всякого события в сколь угодно отдаленном прошлом». Понятия Д. и И. относятся к абсолютным
категориям, понятие причинности — к сравнительным категориям. В общем случае
абсолютные категории не определимы через сравнительные, и наоборот.
Соответственно, все определения Д. через причинность и причинности через Д.
не являются универсальными: их область приложения всегда ограничена (см.:
Абсолютные категории и сравнительные категории). Аристотель. Этика. К Никомаху. СПб.,
1908; Бунге М. Причинность. М., 1962; Ивин А.А. О
логическом анализе принципов детерминизма // Вопросы философии. 1969. № 10;
Карнап Р. Философские основания физики. М., 1971; Ивин А.А. Каузальное
определение истины // Философские науки. 1978. № 4; Карпенко А.С. Фатализм и
случайность будущего: логический анализ. М., 1990; Lukasiewicz
J. О determinizmie / Z zagadnien
logiki i filozofii. Pisma wybrane. Warszawa, 1961; Rescher N. On the Logic of Chronological Propositions //
Mind, 1966. Vol. 75. № 297. |
|
Детеминированность |
(от лат. determinans – определяющий)
– определяемость. Общая детерминированность всех совершающихся
в мире процессов, включая человеческое мышление, чувствование и
волеизъявление, означает не одно и то же, что каузальная детерминированность
(см. Учение о слоях). |
|
Детскость |
стремление умышленно
сохранить или удержать в себе детскую ментальность. Вкус к абсолютному,
«свежесть чувств», целостность восприятий, непосредственность и жажда чистоты
– таковы позитивные характеристики этой установки, к которой обычно относятся
благожелательно, или даже с поощрением, художники и писатели, но которая вызывает
совершенно иную реакцию у психологов. Последние не преминули отметить
негативный аспект детскости, которым так долго пренебрегали: с полным
основанием они увидели в ней признаки бегства от жизни, удобного убежища,
укрывающего от ответственности, риска и компромиссов, выпадающих на долю
«взрослого поведения». Современная психология отмечает такую особенность:
если детскость и в самом деле остается привилегией прежде всего художника и
поэта, она также является в некоторой степени и отклонением (наблюдаемым у
умственно отсталых и психически больных людей). Мировоззрению детскости
противостоит социальная ответственность и мир человеческого труда. |
|
Детство |
в период человеческой
жизни от рождения до подросткового периода (12-15-16 лет), согласно принятой периодиэации, детство охватывает: 1) младенчество – от
рождения до одного года; 2) детство раннее – один-три года; 3) возраст
дошкольный от одного года до шести-семи лет; 4) возраст школьный младший – от
шести-семи до десяти – одиннадцати лет.
В психология детства можно вычленить две фундаментальные идеи: 1)
между ребенком и взрослым человеком не количественная, а качественная
разница; мир ребенка – это вовсе не мир взрослого в миниатюре; ребенок – это
не тот человек, которому просто не хватает знания. Различие будет
качественным, ведь ребенок рассуждает и чувствует иначе, чем взрослый; 2)
биологическое развитие ребенка тесным образом связано с его социальным
развитием. Самые детальные научные исследования ребенка, исследующие каждый
шаг при его переходе из состояния младенчества в подростковый период,
принадлежат Геселлу. Он использует три оригинальных
метода анализа: «бэби-тесты» (отличающиеся от написанных тестов и от
психометрии, приложимой лишь к взрослому), кинематографический анализ
(ребенок снимается на пленку через зеркало без амальгамы), наконец, метод
близнецов (который позволяет отделить наследственность от влияния среды). В
развитии личности ребенка Фрейд выделил три основные стадии: 1) оральная
стадия, длящаяся с момента рождения до второго года жизни, когда все
удовольствия («вся аффективность») сконцентрированы
вокруг ««удовольствия рта» – сосания; 2) анальная стадия, от второго до
четвертого года, когда ребенок учится быть чистоплотным, когда он испытывает
интерес к своим экскрементам и удовольствие, когда их трогает, проявляет
признаки наваждения и разрушительных импульсов ненависти, что и позволило
Фрейду говорить об этой стадии как о «садистски анальной» («этот возраст
безжалостен»); 3) фаллическая стадия (или «детски-генитальная»), которая длится
от 3 – 4 до 6-7 лет, и когда зона преимущественного возбуждения перемещается
на генитальные органы, одновременно с развитием чувств любви и ревности,
характерных для Эдипова комплекса. Именно в возрасте трех лет ребенок
начинает сознавать себя как личность, тогда начинается ритм столкновений с
другими и замыкания в самом себе. К 4 – 5 годам наступает стадия
благосклонности; если ее не хватает, ребенок начинает действовать методом
агрессии, чтобы снова стать спокойным к 6 – 7 годам. С семи лет ребенок входит
в период «скрытности»: с 7 до 12 лет он становится маленьким техником
(возраст игр, битв). К 12 – 14 годам начинается половое созревание; переход
от стадии товарища к стадии друга. Наконец, наступает подростковый период,
для которого характерны сосредоточенность на самом себе и столкновения с
родителями. С точки зрения развития интеллекта: 1) от 0 до 10 месяцев ребенок
достигает интеллекта обезьяны «макаки», он способен только на рефлексы и
привычки; 2) от 10 до 12 месяцев отмечают то, что Болдуин назвал «циркулярной
реакцией»: ребенок по сотне раз роняет свою погремушку; так он начинает
осознавать падение и учится управлять своими двигательными функциями, своими
членами; 3) к 12 – 13 месяцам появляется «отложенная реакция»: ребенок
способен захотеть пирожное, которое он не видит и которое находится в
коробке; 4) разум развивается затем вместе с прогрессированием языка. |
|
Дефиниция |
(от лат. definitio – ограничение)
– определение понятия, раскрытие понятия путем перечисления его признаков,
т.е. путем указания на содержание понятия (см. Понятие, Предикат). Дефиниция понятий эмпирических предметов
может заключаться лишь в указании существенных признаков, потому что такие
понятия имеют бесконечно большое количество признаков (см. Абстракция). С точки зрения точности
различают строгие дефиниции, которые имеются только в математике, и
понятия-указания. С точки зрения частных моментов и функций различают: 1)
аналитические дефиниции и синтетические, т.е. дефиниции, функцией которых
является объяснение путем анализа, и дефиниции, функцией которых является
конструирование с помощью синтеза, что определяется не изолированностью
дефиниции, а ее связью с познанием; 2) номинальные дефиниции, которые сводят
одно понятие к другому, и реальные дефиниции, указывающие на нужные предметы
как на соответствующие предметы, относящиеся к данному понятию. Дефиниция у
Аристотеля состоит в указании на его «ближайший (более широкий) род» («genus proximum») и «видовое отличие» («differentia specifica»). Ошибки в
определениях (дефинициях): 1) определение содержит лишь отрицание, 2)
определение слишком узко, 3) определение слишком широко, 4) определение
совершается через то, что подлежит определению, 5) вместо того чтобы
указывать на содержание, определение указывает на объем соответствующего
понятия и поэтому является не определением, а верификацией соответствующего
понятия. |
|
Дефициентный |
(от лат. – слабеющий, умирающий) – становящийся
недостаточным; Хайдеггер говорит о дефициентном
модусе содержания по отношению к окружающему миру, когда он хочет указать на
затерянную в повседневной жизни первичность способа восприятия. Так,
рассмотрение какого-либо предмета ради чистого познания есть дефициентный модус озабоченности. |
|
Деформация |
(от лат. deformatio искажение,
уродство) – изменение облика, преобразование. Применима и к регрессивным изменениям в
обществе. |
|
Децентрация |
(от латинского centrum - средина, основание) – отрицание центра, каркаса сущности, явления, истины,
переход к другой модели реальности. |
|
Деятельность |
1) в социальной
философии: специфически человеческий способ отношений к миру, процесс
творческого преобразования действительности, в котором человек выступает как
субъект деятельности, а осваиваемые им явления мира – как ее объекты.
Различают такие виды человеческой деятельности: технологическая,
материально-производственная, экономическая, экологическая, познавательная,
социально-политическая, деятельность общения, духовная. Следует иметь ввиду при анализе деятельности ее структурные части:
цели, содержание, мотивы (потребности), методы (технологию процесса),
результаты. 2) в психологии — понятие, характеризующее функцию
индивида в процессе его взаимодействия с окружающим миром. Психическая Д. -
специфическая для живой системы связь с окружающим, опосредствующая,
регулирующая и контролирующая взаимоотношения между организмом и средой. Психологически в деятельности как способности к осуществлению
действий различают такие уровни в соответствии с характером действий и
мотивацией сознания, которые они предполагают: - деятельность животная
под влиянием: рефлексов (простая реакция на возбудитель); инстинктов или
склонности к импульсам на определенные действия. - деятельность
человеческая: а) традиционная, под влиянием привычек
приобретенных механически, простым повторением акта на основе обычаев; б)
умышленно приобретенных, но ставших впоследствии бессознательными; в) на
основе воли, то есть сознательные действия, отражающие личностный выбор. Ее
виды: сильное желание влечет, за собой действие; рациональная деятельность
(например, если я хочу похудеть, я могу вопреки моей естественной склонности
к отдыху заняться физическими упражнениями); моральная деятельность (мы
действуем из чувства долга, независимо от наших эгоистических побуждений);
творческая деятельность (художественная, философская, научная,
изобретательская и др.) |
|
Деятельность
эстетическая |
вид духовно-практического
освоения и преобразования мира по законам красоты. Уже во времена палеолита
древний мастер, изготовляя, например, кремниевый нож или глиняную плошку,
стремился придать им изящную форму. В искусно сделанном ноже было заложено
«идеальное», свидетельствующее о том, что человек научился создавать
предметный мир в соответствии как со свойствами предметов, так и со своими
потребностями и представлениями о красоте. Вплетаясь в трудовую деятельность
человека, эстетическое начало развивает его духовный мир. Эстетическая
деятельность может выступать и в качестве самостоятельного творчества, когда
она преследует непосредственное решение эстетических задач (например, в
деятельности дизайнера, в танце балерины и т. п.). |
|
Джайнизм |
инд. религия, родственная буддизму, названная так по
имени ее 24 святых проповедников – «джайнов»
(победителей), последние из которых – Паршва (750
до Р. X.) и Махавира (500 до Р. X.) – являются историческими личностями. Как и для
буддизма, для джайнизма характерно учение о переселении душ и законе кармы,
однако признается вечность души, а нирвана выступает не как небытие, а как
вечное блаженство. Главное средство избавления от закона кармы – аскетизм.
Мир, по представлениям джайнистов, возникает из
взаимодействия двух вечных сущностей: «дживы» (души, живого) и «адживы» (не-души, неживого). Смешиваясь с «адживой», «джив» приходит в состояние несовершенства и
страдания, образуя миры, которые состоят из атомов материи и населены душами
всех ступеней развития. Чтобы душа могла перейти из жизни в несовершенном
состоянии в совершенное, нужно соблюдение жестких нравственных норм.
Необходимо отказываться от всякой собственности (в некоторых случаях даже от
одежды) и строго соблюдать ахимсу – непричинение
вреда живому. В этом джайнисты доходят до
крайности: им запрещено пахать землю, так как при этом погибают мелкие живые
существа; монахи порой метут перед собой дорогу, чтобы не раздавить муравья, и
собственная смерть оказывается предпочтительнее гибели любого другого живого
существа, будь то жук или червь. Этика джайнизма индивидуалистична.
Освободить себя может только сам человек, и никакая помощь со стороны других
невозможна. Джайнизм, который в настоящее время исповедуют в Индии ок. 3 млн. человек, распадается на две секты – шветамбару (монахи которой носят «белую одежду») и дигамбару (монахи которой имеют в качестве одежды
«воздушное пространство»). Существует обширная джайнистская
литература. Джайнизм развил своеобразную теорию относительности (сьядвада). Как и буддизм, явился реакцией на ритуализм и отвлеченную умозрительность брахманизма.
Джайнизм отверг авторитет Вед, открыл доступ в свою общину мужчинам и
женщинам всех Варн (каст). |
|
Джайнский канон |
собрание джайнских авторитетных
текстов, которые были кодифицированы на соборе в 5 в. шветамбарами
— представителями одного из двух основных течений джайнизма, но сохраняют
общее джайнское наследие в незначительной
«сектантской» редакции. Как и буддийский канон (см.: Трипитака),
Д.к. стал результатом многовековой трансляции
предания. Основные вехи этой трансляции связаны с первыми последователями
основателя учения Джины Махавиры, затем с деятельностью
первых кодификаторов устного собрания канонических текстов на соборе в 3 в.
до н.э., с хранением и передачей текстов монахами-рецитаторами,
о которых свидетельствуют надписи начала новой эры и, наконец, с письменной
фиксацией текстов. Датировка текстов Д.к.,
записанных на джайнском пракрите, неизменно
пополнявшегося за все эти периоды, существенно варьируется. Ядром Д.к. являются 12 анг (основные
«члены» корпуса текстов): «Айярамга-сутта» —
дисциплинарные правила для монахов, «Суйагадамга» —
различение истинного и ложных учений, «Тхана» —
различные предметы джайнского учения в
нумерологических классификациях (ср. Абхидхармические
тексты), «Самавайя» — продолжение предыдущего
текста, «Вияхапаннатти» — учение о блаженстве, «Найядхам-макаха» — дидактические повествования, «Увасагада-са» — наставления для мирян, «Амтагадаса» — о тех, кто завершил жизнь голодовкой
(высший религиозный подвиг в джайнизме), «Ануттаровавайядаса»
— о тех, кто достиг высшего неба, «Панхавагарана» —
вопросы и ответы катехитического типа по
«практическим» проблемам, «Вивагасуйя» — поучения о
вызревании плодов кармы, «Диттхивайя» — изложение
не-джайнских мировоззренческих позиций. Др.
компоненты Д.к. — 12 упанг
(дополнительные «члены»), 10 пракирна-сутр
(«фрагменты»), 6 чхеда-сутр («дисциплинарные»
сутры), два отдельных текста и четыре муля-сутр
(«корневые сутры»). Многие из этих текстов являются важными источниками по
истории индийской философии. Так, «Виахапаннатти»
(«Бхагавати-сутра») содержит биографию Джины Махавиры, а также его учителя, впоследствии соперника Маккхали Госалы — лидера
аскетического движения фаталистов-адживиков. «Суйягада» («Сутра-кританга»)
является важнейшим после текстов буддийской Трипитаки
источником по начальному периоду инд. философии (сер. I тыс. до н.э.).
Мировоззрение Джины Махавиры предстает здесь как
«философия активизма», в которой, в противовес детерминистам, остается место
для результативности человеческих действий вследствие допущения свободы
выбора. Тот же источник позволяет соотнести уже с начальным периодом джайнской философии начала той своеобразной
диалектической логики, согласно которой любое высказывание контекстно, а
ложные воззрения являются результатом возведения одного из контекстных
предикатов в абсолют. Примером служит отказ Джины Махавиры
от категорических высказываний типа «Мир вечен» или «Мир невечен»:
каждое из этих высказываний истинно, но только под определенным углом зрения.
Наиболее известный комментарий к корпусу Д.к. был
составлен в 9 в. на санскр. Шиланкой, который
уточнил канонические сведения о древнем периоде джайнской
и «общеиндийской» философии, но ввел и собственные,
нередко схематические интерпретации. Дигамбары (представители
др. течения джайнизма) считают, что вся линия трансляции учения через прямых
последователей Джины Махавиры давно оборвалась до
появления текстов канона шветамбаров, и признают в
качестве канона «четыре Веды». Среди них третья — «Дравьянуйога»
— включает филос. сочинения Кундакунды, Самантабхадры, а также «Таттварт-хадхигама-сутру» с толкованиями. Лысенко В.Г., Терентьев А.А., Шохин В.К. Ранняя буддийская
философия. Философия джайнизма. М., 1994. |
|
Джастификация |
(англ. justification — оправдание,
подтверждение) — понятие, используемое в эпистемологии и этике. В рус. пер.
англоязычной филос. литературы это понятие нередко переводится как обоснование,
что может приводить к неточностям, поскольку Д. как оправдание может
строиться иначе, чем через подведение оснований. В эпистемологии с нач. 20 в.
наиболее распространенным является понимание знания как оправданного
адекватного убеждения (англ. — justified true belief). Поэтому Д.
является важным компонентом такого понимания знания; это понятие исключает из
сферы знания такие убеждения, которые являются результатом случайной догадки,
откровения и т.п. Знание должно быть оправданным через тот или иной вид
аргументации. Хотя знание как таковое всегда должно быть так или иначе джастифицировано, возможны ситуации, когда мы имеем
оправданные убеждения, которые являются ложными. Напр., мы находимся в
закрытом помещении и слышим по радио прогноз погоды, в котором утверждается,
что в городе идет дождь. Представим себе, что мы также слышим звук падающих
капель воды, поскольку этажом выше кто-то поливает цветы на балконе. В
результате наше убеждение в том, что на улице идет дождь, будет хорошо
обоснованным. Однако реально оно может быть ложным. Определение того, что
может считаться адекватными основаниями и доводами для принятия того или
иного убеждения, составляет главную проблему Д. В традиционных видах Д.
используются индуктивные и дедуктивные аргументы. Аргументация также может
представлять собой апелляцию к рациональности: будут ли иметь др.
рациональные существа те же убеждения в данной ситуации и при данных
условиях. Наконец, Д. может быть выбором наиболее важных доводов и оснований
из имеющихся альтернатив. |
|
Дзадзэн |
(япон.):
обязательный элемент духовной практики дзэнцев,
представляющий собой позу сосредоточения в дзэн-буддизме: человек сидит полузакрыв глаза, скрестив ноги, выпрямив спину,
установив равномерное дыхание. В дзадзэн происходит
полное отрешение от всего окружающего мира. |
|
Дзэн |
«сосредоточение», учение о
достижении озарения (сатори), состояния незамутненности, неразличения не-«Я» (отсутствие
индивидуального «Я»), результатом которого является реализация «пустоты» и
выход за пределы собственного «Я», когда проявляется подлинная природа всего
мира. |
|
Дзэн-буддизм |
одно из направлений
буддизма, наибольшее распространение получившее в Японии.
Возник в Китае в 6-7 вв. н.э. Сущность его состоит в том, что он призывает
видеть действительность непосредственно, найти Будду и Истину сейчас, во всем
и прежде всего в самом себе. Отрицает стремление к туманной нирване,
утверждая, что человек должен жить сейчас, беря от жизни все, что она может
дать. Обожествлению буддийских текстов он противопоставляет личный духовный
опыт человека, который при этом должен быть подготовлен для постижения жизни.
Посвящение человека начинается с парадоксов, с отрицания необходимости
знания, непризнания никаких канонов и авторитетов. Интеллектуальный анализ он
считает недостаточным в постижении сущности мира; чтобы познать истину,
требуется внезапное озарение – сатори, которое снисходит только на
посвященного. Озарение носит внезапный характер, подобно интуитивному толчку,
следовательно, нет нужды в длительных медитациях. Дзэн-буддизм практикует
постоянную медитацию, ибо озарения не приходят часто, поэтому надо всегда
быть готовым к ним. |
|
Диакрисис |
диакриза (греч. разъединение)
– разобщение, различение. Противоположность – синкрисис. |
|
Диалектика |
[греч. διαλεχτιχή
(τέχνη) – искусство вести
беседу, спор, от διαλέγομαι
– веду беседу, спор], наука о всеобщих законах развития природы, общества,
человека и мышления. В более узком смысле диалектика — логическая форма и
способ рефлексивного теоретического мышления, имеющего своим предметом
противоречия мыслимого содержания этого мышления. Первоначально этим термином
(dialek-tike techne —
“искусство диалектики”) обозначались: 1. способность вести спор посредством
вопросов и ответов; 2. искусство классификации понятии, разделения вещей на
роды и виды. Диалектика - есть философская теория, метод и методология
научного познания и творчества вообще. Теоретические принципы диалектики
составляют существенное содержание мировоззрения. Т.о.
диалектика выполняет теоретические, мировоззренческие и методологические
функции. Основные принципы диалектики, составляющие ее стержень, - всеобщая
связь, становление и развитие, которые осмысливаются с помощью всей
исторически сложившейся системы категорий и законов. Для Сократа диалектика – искусство вести беседу с
целью выяснения понятий, для Платона – высшая наука, метод познания идей; у софистов диалектика превратилась в
интеллектуальное оружие в борьбе за существование. Начиная со средних веков и
до 18 в. диалектика служила обозначением для обычной (школьной) логики. Кант
понимает под диалектикой псевдофилософствование и
называет ее «диалектикой иллюзий» за то, что она хочет прийти к познанию
(метафизическому) действительности, не опираясь с необходимостью на опыт,
чисто умозрительным путем. «Трансцендентальная диалектика» Канта – это
критика «диалектической иллюзии», «критика разума и рассудка в отношении их гиперфизического употребления», т.е. в той мере, в какой
они претендуют на сверхъестественные успехи в познании. Немецкий философ Г. Гегель разработал целостную концепцию диалектики
как универсальной теории и метода познания мира, представив весь природный,
исторический и духовный мир в виде процесса, т. е. в беспрерывном движении,
изменении, преобразовании и развитии, и сделал попытку раскрыть внутреннюю
связь этого движения и развития. Моделью диалектики служила Г. Гегелю не
объективная реальность, а отражение ее мышлением, поэтому он утверждал, что
«порождение» любого объекта происходит лишь в лоне идеи, а не природы
(идеалистическая диалектика). Существует и иное понимание диалектики и ее теории.
Диалектика – не только способ познания, но способ бытия: здесь раскрывается
понятие реальной диалектики, или диалектики реальности. Именно, в этом смысле
Гегель, а за ним Маркс говорят о диалектике человеческой реальности не только
на уровне индивида, но и всей истории человечества; культура античности,
основанная на культе силы, должна была с необходимостью породить
христианство, которое является ее противоположностью, т.е. религией
внутреннего мира и духа как высшей ценности. История развивается по закону
противоречия. Диалектична сама историческая реальность, Философские системы
противостоят друг другу во взгляде на природу этой диалектики, законов
развития действительности. Материалистическая диалектика исходит из того, что
всеобщие связи и развитие объективной реальности существуют вне и помимо
сознания человека (диалектический материализм). В конце 20 века взгляды на
диалектику и гегелевскую трактовку ее законов утратили свое влияние в мировой
философии. |
|
Диалектики |
те, кто опытен в искусстве диалектики; далее – мегарики, также
представители одного из направлений в схоластической философии 11 в. (Беренгар Турский и др.),
которые подчиняли теологию своему формально-логическому искусству диспутов и
доказательств и в результате оказались в противоречии с церковью; а также те,
кто применяет диалектический метод Гегеля. В отрицательном смысле – те, кто
опытен в словесных увертках, ловко оперирует понятиями. |
|
Диалектико-материалистическая
концепция истины |
одна из разновидностей корреспондентной
истины. Главным в д.-м. концепции является понимание истины как объективной:
истина не конструируется по воле и желанию людей, а определяется содержанием
отражаемого объекта, что и обусловливает ее объективность. Истина – это
адекватное отражение объекта познающим субъектом, воспроизводящее познаваемый
предмет так, как он существует вне и независимо от сознания. Характерной
чертой истины является наличие в ней объективной и субъективной сторон.
Истина, по определению, в субъекте, но она же и вне субъекта. Истина субъективна,
в том смысле, что не существует помимо человека и человечества. Истина
объективна в том смысле, что содержание человеческих знаний не зависит от
воли и желаний субъекта, не зависит ни от человека, ни от человечества.
Наряду с признанием объективности истины в д.-м. концепции проблема истины
имеет еще и другую сторону: могут ли человеческие представления, выражающие
объективную истину, выражать ее сразу, целиком, безусловно, абсолютно или же
только приблизительно, относительно? Под абсолютной истиной понимается такого рода
знание, которое тождественно своему предмету и потому не может быть
опровергнуто при дальнейшем развитии познания. Иначе говоря, абсолютная
истина – это полное, исчерпывающее знание о предмете познания. Относительная
же истина – это неполное знание о том же предмете. Абсолютная и относительная истина находятся в
диалектическом единстве. По мере дальнейшего развития познания человеческие
представления об окружающем мире углубляются, уточняются, совершенствуются.
Поэтому научные истины являются относительными в том смысле, что они не дают
полного, исчерпывающего знания об изучаемой области предметов. В то же время
каждая относительная истина означает шаг вперед в познании абсолютной истины,
содержит в себе элементы абсолютной истины. Непроходимой грани между
абсолютной и относительной истиной нет. Из суммы относительных истин
складывается абсолютная истина. Истинность или ложность тех или иных предположений не могут быть установлены, если не оговорены условия, с учетом которых они сформулированы. Объективная истина всегда конкретна, поскольку она должна быть основана на учете и обобщении конкретных условий существования того или иного явления (места, времени и т.п.). Поэтому абстрактных истин нет. |
|
Диалектическая
концепция соотношения философии и науки |
учение о взаимоотношениях философии и науки,
согласно которому они представляют собой качественно различные по многим
параметрам виды знания, однако, внутренне взаимосвязаны между собой и активно
используют когнитивные ресурсы друг друга в процессе функционирования и
развития каждого из них. Это доказывается всей историей их развития и
взаимодействия. Конкретным выражением внутренней взаимосвязи философии и
науки является, с одной стороны, наличие слоя философских оснований у всех фундаментальных
научных теорий, а с другой – слоя частно-научного знания, используемого в
философской аргументации и построениях. Граница между философским и
конкретно-научным знанием является исторически подвижной и относительной.
Однако, она всегда имеет место, благодаря структурированности сознания и
наличия в нем различных типов и слоев знания и ценностей. Философия выполняет
по отношению к частным наукам интерпретативную,
оценочную и общекультурную адаптивную функции. И это связано с тем, что наука
есть органическая часть культуры, а с помощью философии культура рефлексирует
себя как целое и свои основания. Вторым конкретным выражением необходимости
внутренней взаимосвязи философии и науки является разработка такой «кентавровой» области знания как «философия науки».
Большой вклад в ее становление и развитие внесли как крупные философы
(Платон, Аристотель, Декарт, Спиноза, Лейбниц, Гегель, Кант, Рассел, Бергсон
и др.), так и классики науки (Галилей, Ньютон, Эйнштейн, Пуанкаре, Гильберт,
Бор, Гейзенберг, Пригожин, Моисеев). |
|
Диалектическая
логика |
(от греч. dialegomai — веду беседу) —
филос. теория, пытавшаяся выявить, систематизировать и обосновать в качестве
универсальных основные особенности мышления коллективистического общества
(средневекового феодального общества, коммунистического тоталитарного
общества и др.) (см.: Индивидуалистическое общество и коллективистическое
общество). Первую попытку систематического построения Д.л.
как приложения диалектики к мышлению («субъективной диалектики») предпринял в
нач. 19 в. Г.В.Ф. Гегель, позаимствовавший все основные идеи деалектики из средневековой философии и теологии.
Наиболее известными отечественными специалистами в области Д.л. были М.Б. Митин, П.Н. Федосеев, М.М. Розенталь, М.Н.
Алексеев, Э.В. Ильенков, Т.С. Батищев, В.А. Лекторский и др. После Гегеля за
двести лет в Д.л. не было внесено ничего
существенно нового. Все попытки построить связную теорию «диалектического
мышления» кончились безрезультатно. Основной принцип Д.л. (ее «ядро»)
провозглашает сближение и отождествление противоположностей: имеющегося в
разуме и существующего в действительности, количества и качества,
исторического и логического, свободы и необходимости и т.д. Д.л. отражала сочетание коллективистической твердости ума
с его софистической гибкостью. Результатом ее применения к осмыслению
социальных процессов являлась двойственность, мистифицированность
социальных структур и отношений: провозглашаемое в тоталитарных гос-вах право
на труд оказывалось одновременно и обязанностью, наука — идеологией, а
идеология — научной, свобода — (осознанной) необходимостью, выборы —
проверкой лояльности, искусство — государственной мифологией и т.п. Однако
этот парадокс «прошлого — будущего», «полновластия народа под руководством
партии» Д.л. относила к особым свойствам нового,
радикально порывающего с метафизическим прошлым мышления. Эту сторону коллективистического мышления, его постоянное
тяготение к парадоксу и соединению вместе несовместимых понятий хорошо
выразил Дж. Оруэлл в романе «1984». В описываемом им обществе министерство
мира ведает войной, министерство любви — охраной порядка, а бесконечно
повторяемые главные партийные лозунги гласят: «Война — это мир», «Свобода —
это рабство», «Незнание — это сила». Такое «диалектическое мышление» Оруэлл
называет «двоемыслием». А.А. Зиновьев в кн. «Зияющие высоты», само название
которой навеяно типично коллективистическим соединением несоединимого, удачно
пародирует эту бросающуюся в глаза черту коллективистического мышления: «В
результате цены на продукты были снижены, и потому они выросли только вдвое,
а не на пять процентов», «Из душевных переживаний ибанцам
разрешается радоваться успехам, благодарить за заботу и восторгаться
мудростью руководства», «...Мы верим даже в то, во что на самом деле не
верим, и выполним все, что на самом деле не выполним» и т.п. С разложением коммунистического общества интерес к диалектике и Д.л. как ее частной области сразу же угас. Возрождения
той или иной формы Д.л. можно ожидать лишь в рамках
будущего коллективистического общества. Алексеев М.Н. Диалектика форм мышления. М., 1959; Розенталь М.М.
Диалектическая логика. М., 1960; Ильенков Э.В. Диалектическая логика. М.,
1974; Материалистическая диалектика. М., 1979; Диалектика процесса познания.
М., 1985; Марксистско-ленинская диалектика. Кн. 2. Диалектическая логика. М.,
1986; Ивин А.А. Философия истории. М., 1999. |
|
Диалектическая
теология |
(«критическая теология», «теология кризиса», «теология
парадокса», «теология Слова Божьего») — влиятельное направление
протестантской теологии 20 в., которое драматично выразило кризис европейской
цивилизации, вызванный Первой мировой войной и ее катастрофическими
последствиями. Основные принципы Д.т. были
сформулированы в книге кальвинистского пастора К. Барта «Послание к Римлянам»
(1919), получившей поддержку молодых теологов, группировавшихся вокруг жур. «Между временами», — Р. Бультмана,
Ф. Гогартена, Э. Бруннера,
Э. Турнейзена и др. Они порывают с наследием
знаменитых либеральных протестантских теологов 19 в. (Ф. Шлейермахера,
А. Гарнака, Э. Трёльча и др.), полных надежды на
быстрый общественный прогресс, в котором главную роль должны сыграть научно-технические
открытия и разумно истолкованное христианство как духовный фундамент
гуманного общества. Против такого сближения вести Христа и ее богословских
интерпретаций и выступили сторонники Д.т. Это
означало утверждение концепции трансцендентного Бога, осуждение попыток
растворить учение Христа в социальных идеалах и ценностях мирской
цивилизации, резкое противопоставление высшей Божественной мудрости и
ограниченного человеческого разума. Одним словом, возвращение к
ортодоксальным воззрениям М. Лютера и Ж. Кальвина. Отсюда и др. название
этого течения — неоортодоксия. Обозначение «диалектический» подразумевало работу
мысли при общении человека с суверенно противостоящим ему Богом. Отвергая основы либеральной теологии, Барт настаивает на
выявлении того, что С. Кьеркегор называл «бесконечным качественным различием»
между временем и вечностью, человеком и Богом, между словом человека и словом
Бога: «Бог на небесах, а ты — на земле». Коренной порок «человеческой
религиозности», по убеждению Д.т., заключается в
том, что она превращает веру в «религию», в служение «не-Богу» — гос-ву,
нации, классу, вождю и за абсолютные божественные ценности выдает
«относительные нравственные стандарты коммерческого века», а рекламируемое
ими Царство Божие — это чисто мирское царство, «идеализированное общество
современного капитализма, развивающегося по законам «падшего» человечества» (Рапнхольд Нибур). Истину веры
нельзя доверять ни безнадежно греховному человеку, ни церкви, постоянно
впадающей в грязные политические игры. Единство этики и догматики содержится
лишь в Христовой вести, в богооткровенном слове
Бога, в «керигме» (Бультман),
постигаемой творческим актом веры. Свою концепцию диалектические теологи противопоставляют всей
традиционной метафизике, католической схоластике, вообще любым попыткам
постижения Бога, исходящим из представления об аналогии между Творцом на
небесах и человеком на земле. Бог — нечто «совсем иное» по отношению к
тварному миру, его суть невозможно выразить в человеческой речи. Поэтому
любые рационалистические суждения о Боге бессодержательны; правомерны лишь
экзистенциальные высказывания, выражающие зависимость человеческого бытия от
деяний Бога. При этом христианская вера должна быть очищена от наслоившейся
мифологической оболочки. Сама ее суть, живой нерв, в понимании Д.т., лежит за пределами человеческого знания и самопонимания (культуры). Человек не способен познать
Бога в природе и истории и самостоятельно пройти путь к Богу, возможен лишь
один путь — от Бога к человеку. Библейский Бог не имеет ничего общего с
«богами» религий и философий, сотворенными по своему образу и подобию людьми.
Только доверившись «единому слову Бога», человек может избежать
идолопоклонства, выстоять перед напором нигилизма и соблазном
вседозволенности. Создатели Д.т., несомненно, проявили
высокую интеллектуальную честность и профессионализм, чутко уловив трагизм
эпохи. Однако в решении своей главной задачи, а именно сделать понятным и
органически вписать образ библейского Бога в мироощущение современного
человека, они столкнулись с непреодолимыми трудностями, которые привели к
глубоким разногласиям между ними. Если Турнейзен,
напр., остался верным идеям Барта, утверждавшего разрыв (диастас)
веры и культуры, то Бруннер, опасаясь неизбежного в
этом случае изоляционизма христианства, делает шаги навстречу естественной
теологии. Бультман же бьется над проблемой связи
христианской веры с историей и под влиянием воззрений М. Хайдеггера детально
разрабатывает программу «демифологизации» Нового
Завета как «экзистенциальной интерпретации» содержащихся в нем мифологических
высказываний. Так или иначе, вновь оживают отвергнутые Д.т.
проблематика и подходы либеральной теологии 19 в., в т.ч. и признание
способности философии помочь прояснению слова Божьего. Для Л. Тиллиха, напр., неприемлемо представление о Боге как
высшем антропоморфном существе, восседающем на небесах; Бог не «над», не
«под», не «наряду» с сущим — Он «самобытие»:
бесконечная и неисчерпаемая Глубина, Основа, Сила нашего бытия. В отличие от
сугубо житейских забот, направленных на конечные (finite)
объекты и являющихся идолопоклонством, Он составляет Предельную заботу
(«Ultimate Concern»), без которой существование
человека как духовного существа невозможно. Свою версию неоортодоксии,
непосредственно направленной против доктрины «социального евангелизма»,
разработал Р. Нибур — наиболее влиятельный амер.
теолог 20 в. Д.т. определила
главные направления и пафос развития протестантской теологии втор. пол. 20
в.: прежде всего систематический интерес к человеку (интерес, лежащий в русле
общего «антропологического поворота», характерного для послевоенной
философии) и осознание опасности крайностей как религиозного фундаментализма,
так и модернизма. Д.т. послужила толчком к
появлению новейших версий не только в протестантском (концепция Д. Бонхёффера, теология процесса, т.н. теология родительного
падежа и др.), но и католическом богословии (например, воззрения Г. Кюнга). Робинсон Д. Честно перед богом. М., 1992; Громадка
Й. Перелом в протестантской теологии. М., 1993; Бонхёффер
Д. Сопротивление и покорность М., 1994; Гараджо
В.И. Протестантские мыслители новейшего времени // От Лютера до Вайцзеккера. М., 1994; Тиллих
П. Избр. Теология культуры. М., 1995; Нибур Р. Христос и культура. Избр.
труды Ричарда Нибура и Райнхольда
Нибура. М., 1996; Лёзов
С.В. Попытка понимания. М.; СПб., 1999; Тиллих П.
Систематическая теология. Т. 1-3. М.; СПб., 2000. |
|
Диалектическая
триада |
троичность, трехступенчатость развития. Это понятие
впервые было употреблено Платоном и неоплатониками (в частности, Проклом).
Наибольшее теоретическое развитие получило в трудах Гегеля. Всякий процесс,
согласно немецкому философу, проходит три ступени: тезис,
антитезис и синтез. Каждая следующая ступень отрицает предыдущую, превращаясь
в ее противоположность, а синтез не только отвергает антитезис, но и
по-новому соединяет в себе некоторые черты предыдущих стадий развития.
Синтез, в свою очередь переходит в новый тезис. |
|
Диалектический
детерминизм |
рассматривает причинно-следственные
взаимосвязи в зависимости от соотношения необходимости, случайности и
вероятности свершения того или иного события. |
|
Диалектический
идеализм |
учение о всеобщем развитии, основой которого
является развитие духа. В виде стройной теоретической системы идеалистическая
диалектика представлена, в первую очередь, в философии Г.Гегеля.
Для Гегеля диалектика есть с одной стороны «использование в науке
закономерности, заключенной в природе мышления», с другой стороны диалектика
есть «сама эта закономерность». Диалектика, таким образом, есть учение,
которое лежит в основе всего как подлинно духовная действительность, и в то
же время – движение человеческого мышления. Природа и дух суть не что иное,
как ступени развития абсолюта – божественного логоса, идентичного вселенной.
С позиций идеалистической диалектики закон движущегося мышления есть также
закон движущегося мира. Система идеалистической диалектики, основанная
Гегелем (несмотря на свою сложность и критику её со стороны многих
мыслителей) оказала огромное влияние на мировоззрение, как профессиональных
философов, так и вообще представителей образованных слоев общечеловеческого
культурного сообщества конца 19 – начала 20 вв. Такая популярность
гегелевской диалектической системы в первую очередь связана с представленным
в ней подходом к пониманию истории. История человечества, с точки зрения
Гегеля и его последователей, не может развиваться как набор случайных
событий, поскольку она есть проявление «мирового духа», развивающегося строго
логично и закономерно. В истории есть определенный порядок, закономерность,
т.е. «разум». Гегелевский историцизм включает в
себя два основополагающих принципа: 1) признание субстанциальности истории –
наличие в ней в качестве основополагающей субстанции разума, обладающего
бесконечными мощью, содержанием и формой; 2) утверждение целостности
исторического процесса и его телеологичности,
определение конечной цели всемирной истории как осознание духом своей
свободы. |
|
Диалектический
материализм |
учение о всеобщем развитии, основой которого
является развитие материи. Материя, которая понимается как любая вообще
объективная реальность, развивается, взаимодействия в мире происходят в
соответствии с законами диалектики. Основными системообразующими принципами
Д. м. являются: принцип единства и целостности бытия как развивающейся
универсальной системы, включающей в себя все проявления, все формы
действительности от объективной действительности (материя) до субъективной
действительности (мышление); принцип материальности мира, утверждающий, что
материя первична по отношению к сознанию, отражается в нем и определяет его
содержание; принцип познаваемости мира; принцип развития, утверждающий, что
все явления в мире и мир в целом находятся в непрерывном, постоянном,
диалектическом развитии, источник которого - возникновение и разрешение
внутренних противоречий, ведущие к отрицанию одних состояний и образованию
принципиально новых качественных явлений и процессов. Материалистическая диалектика в наиболее
разработанном виде представлена в марксизме. Материалистическая диалектика,
по мнению ее сторонников, является как философской теорией бытия, так и
средством критически-революционного преобразования действительности. Для К.Маркса и его последователей, – диалектических
материалистов, особое значение имеет видение диалектики как внутренней
закономерности экономического развития. Отбросив идеалистическое содержание
философии Г.Гегеля но
сохранив ее метод, К.Маркс и Ф.Энгельс
разработали свою диалектику на основе материалистического понимания
исторического процесса и процесса развития познания. Если работы Маркса в
большей степени посвящены разработке диалектической трактовки общественного
развития, то Энгельс в своей философии природы стремился доказать, что
природа (а не только общество, история) подвержена диалектическому развитию.
Энгельс считал, что «диалектика есть не что иное, как наука об общих законах
движения и развития природы, общества и мышления». На основе изучения
гегелевской философии он сформулировал три ее основных закона: 1) закон
единства и борьбы противоположностей; 2) закон перехода количества в
качество; 3) закон отрицания отрицания. Основанное
Энгельсом учение о диалектике природы является весьма спорным, так как многие
современные натурфилософы и ученые считают идею о диалектическом характере
природных процессов спекулятивной, исключительно умозрительной и ненаучной.
Их основные возражения заключаются в том, что материалистическая диалектика
природы размывает различие между природой и обществом (между объектом и субъектом)
и не согласуется с современным экспериментальным естествознанием. |
|
Диалектический метод |
техника
задавания вопросов, разработанная Сократом для того, чтобы побудить,
спровоцировать и стимулировать бездумных людей с тем, чтобы они осознали
недостаточность рационального понимания своих собственных принципов мышления,
и для того, чтобы они могли встать на путь стремления к философской мудрости.
Сократ использовал диалектический метод как мощное оружие «сбивания спеси» с
напыщенных субъектов. |
|
Диалектический
подход к бытию |
познавательная
установка, базирующаяся на принципе универсального взаимодействия или
всеобщей связи, принципе всеобщей изменчивости и принципе противоречивости
бытия. Принцип всеобщей связи гласит, что не существует абсолютно изолированных
предметов действительности. Принцип всеобщей изменчивости подразумевает, что
все предметы действительности, по сути, являются процессами. Все изменяется,
нет абсолютно неизменных объектов. Принцип противоречивости бытия характеризует
прежде всего внутреннюю противоречивость всех предметов и процессов.
Благодаря противоречиям они способны к саморазвитию. Читая философские труды,
не стоит забывать, что термины «диалектический», «диалектика» в различные
историко-культурные эпохи наполнялись различными смыслами. Так, изначально, в
Древней Греции, диалектикой (греч. dialektike [téchne] – искусство ведения беседы) обозначались:
1) способность вести диалог посредством вопросов и ответов; 2) искусство
классификации понятий, разделения вещей на роды и виды. |
|
Диалектическое
снятие |
отмена,
упразднение. Термин, широко применяющийся в философии Гегеля, а также в
марксистском истолковании «отрицания отрицания».
Означает одновременное уничтожение и сохранение. Гегель применял его для
характеристики абсолютной идеи: каждое новое состояние которой сменяется
более высшим, что приводит к развитию на основании внутренней связи. |
|
Диаллель |
(от гречь diallelos tropos) – порочный
круг (см. Circulus vitiosus); также каждое определение (дефиниция), которое
открыто или завуалированно включает в объяснение то, что подлежит объяснению. |
|
Диалог |
(dialogue, от греч. dialogos - беседа) – 1) форма устной речи, разговор двух
лиц; речевая коммуникация посредством обмена репликами; 2) особый жанр литературы (в том числе философской), раскрывающий те
или иные темы в беседе двух или нескольких лиц (напр., «Диалоги» Платона). Посредством
беседы изложение философских проблем делается наглядным и оживляется. В
«Диалогах» Платона отражается метод обучения его учителя, Сократа. В
древности форме диалога всегда отдавалось предпочтение при обсуждении
философских проблем. Как часть словесно-художественного текста доминирует в
драме, присутствует в эпических произведениях; 3) одна из форм диалектики – искусство вести беседу с целью
выявления понятий. Впервые введена Сократом, у которого диалог сделался
основным методом нахождения истины. В современной философии диалог наиболее
характерен для герменевтики (напр., вопросно –
ответный метод Гадамера). В психологии - попеременный обмен репликами двух и
более людей. В широком смысле репликой считается также ответ в виде действия,
места, нолчання. Диалог был распространенной формой
философских м научных произведений в античности и в новое время. В психологии
исследования диалога, связанные с анализом социальных механизмов психики,
начались в 20 в. Особую область, активно разрабатываемую с 70-х гг.,
составляют психологические проблемы диалога человека с компьютером. Значение
диалога для психологии состоит в том, что у ребенка диалог (речь, вызванная
взрослым, обращенная ко взрослому и непосредственно связанная с действием)
представляет собой исходную, а затем, в учение жизни, универсальную
составляющую речевого общения. Каждая реплика диалога – высказывание – как
единица речи индивида имеет предметную отнесенность (реплика о чем-то) и
социальный характер (обращена к партнеру, регулируется микросоциальными
отношениями между партнерами). Диалог, онтогенетически
предшествуя речи внутренней, накладывает отпечаток на ее структуру и
функционирование, а тем самым и на сознание в целом. 4) (в
переносном смысле) переговоры, свободный обмен мнениями, например
политический диалог. |
|
Дианойя |
(греч. dianoia – сила
мысли) – разум; дианойоэтика или дианойология, – учение о мышлении; Аристотель называл дианойоэтическими добродетелями нравственные силы
человеческого разума: науку, искусство, ум или проницательность, мудрость,
рассудительность и смышленость. |
|
Диахрония |
(от греч. diá – через, сквозь и chrόnos – время) – существование в разные периоды времени. См. синхрония. |
|
Дивергентный |
(от лат. divergium точка разделения) – расходящийся в разные стороны. |
|
Дивергенция |
(от лат. divergere — обнаруживать
расхождение) — понятие, заимствованное социальной наукой из биологии, где оно
означает расхождение признаков у родственных организмов в процессе их
эволюции или же распад первоначально единого экологического сообщества на
несколько самостоятельных новых. В сфере политики Д. связана с увеличением
качественного разнообразия институционально-политических,
социально-культурных, идеологических и иных проявлений. Это ведет к
усложнению существующих и появлению новых систем отношений. Д. выступает как
понятие, противоположное конвергенции. В реальности дивергентные и
конвергентные процессы находятся в непрерывном взаимодействии, обеспечивая
поступательное движение, стабильное развитие и функционирование всех
существующих общественных организмов. |
|
Диверсификация |
изменение,
разнообразие. |
|
Диверсификация
общества |
нарастание его
внутреннего разнообразия, умножение его различий. |
|
Дидактика |
(греч. didaktike [techne] искусство или наука обучения) – теория обучения. |
|
Дизайн |
(от англ. "замысел, проект, чертеж"). Художественно-проектное творчество, формирующее технико-эстетические
качества предметно-пространственной среды человека. Современный дизайн возник
в конце 19 – начале 20 в. под влиянием бурного развития техники и массового
производства. Он ознаменовал собой новое отношение к предметному миру,
выразил необходимость органичной связи между природой и человеком.
Формированию такой связи способствовали специальные методы проектирования, в
первую очередь дизайн, помогающий превратить любые технические конструкции и
предметы в носителей гармонии и красоты. Инженер разрабатывает техническую логику
конструкции, а дизайнер – ее эстетические качества. Во второй половине 20 в.
масштабы приложения дизайна стали поистине огромны: от единичного изделия до
гармоничной предметно-пространственной среды. Соответственно появились и
новые виды дизайна – дизайн промышленных изделий, дизайн среды, графический
дизайн, дизайн социально-культурной сферы и т. д. |
|
Дизъюнктивные
суждения |
(лат. disjunctio –
разобщение) – сложные суждения из объединения двух высказываний с помощью
союза «или». Напр., суждения типа: А есть или В, или С. Дизъюнктивное
умозаключение имеет следующую форму: А есть или В, или С; А есть В (или А не
есть В); следовательно, А не есть С (или: следовательно, А есть С). |
|
Дизъюнкция |
(лат. disjunctio
— разделять) — логическая операция, образующая сложное высказывание из
объединения двух высказываний с помощью логического союза «или». |
|
Дике |
(гр. dike – правда,
справедливость) – богиня Правды и Справедливости, дочь бога Зевса и богини
правосудия Фемиды; противопоставление силе, насилию. |
|
Диктатура |
(лат.-предписывать
что-либо для обязательного исполнения, приказывать, диктовать свою волю
другим): система политического правления, основанная на узурпации власти
каким-либо социальным субъектом (индивидом, группой, политической партией,
классом, государством).Первоначально понятие «диктатура» означало временное,
не более 6 месяцев, правление наделенного чрезвычайными полномочиями
правителя (диктатора в Римской республике), затем – закрепление власти в
руках политического лидера (тирания, азиатский деспотизм, цезаризм),
политической группы, класса (фашизм, советский тоталитаризм,
военно-олигархические режимы, диктатура буржуазии, диктатура пролетариата).
Независимо от источников происхождения, целей и характера организации власти,
всем диктатурам присущи общие черты: бесконтрольность власти, ее
монополизация, стремление опираться на силу, а не на закон. Как правило,
установление диктатуры является результатом политического кризиса,
сопровождающегося политическим переворотом, который осуществляется узкой группой
лиц (верхушечный переворот) или с участием широких масс населения
(политическая революция). История показывает, что установление диктатуры
может служить либо реакционным (поддержание отживших порядков или возврат к
ним), либо прогрессивным задачам (модернизация общества). Однако независимо
от целей установления диктатура не бывает долговечной, а неэффективность
экономической и социальной политики в ее рамках, сковывающих свободное
развитие общественной и личной жизни граждан, приводит к постепенной или
резкой трансформации диктатуры в более стабильные государственные формы. |
|
Дилемма |
(гр. dilemma (di (s) дважды + lemma – посылка)) – рассуждение, представляющее два предложения, такие, что если одно из них ложно, второе с необходимостью будет
истинным. В широком смысле – необходимость выбора между двумя возможностями:
«стоять перед дилеммой». В логике – умозаключение следующей формы: А
удовлетворяется, если либо В, либо С выполнено; но В и С несовместимы одно с
другим; следовательно: если А выполняется через В, это противоречит С; если
через С, это противоречит В. Пример: некто нуждается в деньгах, которые он
мог бы получить от другого, но при этом тот другой не должен знать, что у
первого нет денег. Следовательно, если некто попросит в долг, то тот другой
узнает о его стесненном положении, а если некто не попросит, то он не получит
денег. |
|
Дин |
арабоязычный термин,
характерный для философии ислама. Первоначально означал понятие «власть –
подчинение» и относился к взаимоотношению мусульманина с волей Аллаха. Позже
стал обозначать совокупность веры и исполнения всех предписаний ислама,
кодекс поведения верующего. В широком плане означает сферу духовного в
противоположность материальному миру, однако, это противопоставление носит
условный характер. В современном исламском мире трактовка данного понятия
отражает разное понимание соотношения светского и духовного в мусульманском
государстве. В обыденном смысле этот термин означает религию ислама и
совокупность традиционных добродетелей мусульманина, таких как искренность,
совестливость, чистосердечие. |
|
Динамизм |
взгляд на мир и природу, согласно которому вся
действительность выступает как игра сил или движений (или же возникает из
них). Физический динамизм рассматривает материю как форму проявления силы или
энергии; биологический – как формообразующую силу, господствующую над
материей. См. Энергетизм,
Натурфилософия. Динамический – силовой, по происхождению относящийся к
движению; соответствующий динамизму, напр. динамическое мировоззрение. |
|
Динамика |
(от греч. dynamis – сила) –
учение о силах и о производимых ими движениях: у Аристотеля dynamis называется потенция (возможность) действия, заключенная
в силе (следовательно, латентная сила), в отличие от энергии или энтелехии –
активно, фактически действующей силы. |
|
Динамические
закономерности |
более или менее общие,
необходимые, существенные, повторяющиеся связи и зависимости, характеризующие
поведение относительно изолированных объектов, при исследовании которых можно
абстрагироваться от многих случайных факторов. Предсказания на основе
динамических закономерностей (в отличие от статистических) имеют точно
определенный, однозначный характер (напр., в классической механике). |
|
Диотима |
в «Пире» Платона жрица из Мантинеи,
от которой Сократ будто бы воспринял изложенное в этом диалоге учение о
сущности эроса. Гёльдерлин
воспел под этим именем мать одного из своих воспитанников – Зузетту Гонтард из
Франкфурта-на-Майне. |
|
Дисконтинуитивный |
(от лат. dis... – приставка, указывающая на разделение, и continuus – связный,
непрерывный) – непостоянный, не постоянно находящийся в связи. |
|
Дискретность |
(лат. discretus
— отделяющий, разграничивающий) — прерывность, раздельность; в физике и химии
обозначает зернистость, атомистичность строения
материи; дискретность наследственности — возможность независимого
наследования, развития и изменения различных свойств и признаков организма. |
|
Дискурс |
(фр. discours, от лат. discursus — рассуждение, довод) — одно из сложных и
трудно поддающихся определению понятий современной лингвистики, семиотики и
философии, получившее широкое распространение в англо- и особенно
франкоязычных культурах. Значение слова — речь, выступление, рассуждение. В
рус. языке, как и во многих европейских, этому слову нет эквивалента. Оно
переводится как Д., дискурсия, речь, слово, текст,
рассуждение. Предметом теоретического изучения Д. стал относительно недавно. Дискурсивный ум действует методически и расчетливо.
Противостоит интуитивному уму, воспринимающему результат непосредственно, без
стадии доказательства. Основоположник современной лингвистики Ф. де Соссюр редко
пользовался термином «Д.», поскольку считал язык единственным предметом
лингвистики, противопоставляя его речи, понимаемой как практическая
реализация языка. Однако его последователи, напротив, уделяют Д. растущее
внимание. Э. Бенвенист почти не употребляет термин
«речь», предпочитая ему «Д.». Э. Брюссанс включает
в соссюровскую дихотомию язык/речь третий член — Д., располагая его между
языком и речью и наделяя его опосредующей функцией. Язык при этом выступает
как абстрактная система знаков; Д. — определенные комбинации, с помощью
которых говорящий использует язык; речь — сам механизм и процесс речевой
деятельности. Традиционно лингвистика ограничивалась изучением слова и фразы.
Взаимодействие с др. гуманитарными науками — семиотикой, социологией,
психологией — вывело лингвистику за пределы фразы, включив в ее предмет новую
составляющую: Д. Начало этому положила статья амер. лингвиста Э. Харриса
«Анализ дискурса» (1952). При таком подходе фраза является простым
высказыванием, а Д. — сложным высказыванием, состоящим из нескольких фраз.
Ж.К. Коке определил Д. как «трансфразовое измерение
языка». Теперь в лингвистике и семиотике появилась новая дисциплина —
дискурсивный анализ. Фр. семиотики Г. Греймас и Ж. Куртес находят соответствие между Д. и выдвинутым
советскими семиотиками (Ю.М. Лотман и др.) понятием «вторичные моделирующие
системы», которые строятся на основе «первичной моделирующей системы»,
каковой выступает естественный язык. Д. как сходен, так и отличен от языка и речи. С речью его
сближает то, что он также является процессом и деятельностью. Однако в
отличие от речи Д. предполагает систему, он обладает свойством целостности,
имеет внутреннюю организацию, форму, к нему применимы понятия вида, жанра и
стиля. Свойство системности сближает Д. с языком. Язык является универсальной
абстрактной микросистемой, тогда как Д. — конкретной мини-системой. Д. — это
речь, наделенная социокультурным измерением, или язык, преобразованный
говорящим субъектом и включенный в конкретный социокультурный контекст.
Типология Д. включает религиозный, политический, литературный, филос. и др.
дискурсивные жанры. Мы в подобных случаях обычно используем понятие языка,
считая, что каждая область культуры имеет свой язык: литературный, филос.
научный и т.д. Понятия Д. и дискурсивного анализа нашли широкое применение в
социальных и гуманитарных науках. Историки используют их при исследовании
архивных документов. Социологи и психологи — при изучении разного рода анкет,
интервью и бесед. Р. Барт положил начало применению дискурсивного подхода в
литературоведении и критике. М. Фуко рассматривает через призму языка и Д.
эволюцию всей зап. культуры, уделяя особое внимание науке, философии и
литературе. Исторически Д. выступал в самых различных значениях, формах и
жанрах. Конкретными его примерами являются тронная речь короля по поводу
к.-л. важного и торжественного события; вступительная речь (слово) или
заключительная речь (слово) при открытии или закрытии научного или иного
конгресса; речь по случаю приема в академию или получения высокой награды или
премии. Фр. поэт эпохи Возрождения Ронсар (16 в.)
назвал свой сборник поэм «Дискурсы». Известный труд Р. Декарта «Рассуждение о
методе» (17 в.) был написан как предисловие к трем др. работам. Свою речь
«Рассуждение о стиле» (18 в.) Ф. Бюффон произнес в связи с его приемом во
Французскую академию, где он дал известное определение: «Стиль — это сам
человек». «Д.» может быть названа и достаточно обширная работа. Так,
«Философское рассуждение о современности» Ю. Хабермаса,
во фр. названии которого используется слово «discours»,
представляет собой двенадцать лекций, прочитанных во фр. ун-те. Структурализм: «за» и «против». М., 1975; Степанов Ю.С. В трехмерном
пространстве языка. М., 1985; Greimas A., Courles J. Semiotique: Dictionnaire raisonne de la theori du langage. Paris, 1979. |
|
Дискурс
сексуальности |
понятие, получающее наиболее развернутое обоснование в ряде
последних исследований М. Фуко, таких, как «Воля к познанию» (1976), «Забота
о себе» (1984) и др. Определение. Гипотеза Фуко отвергает могущество пола как
естественного закона и нормы. Учреждение закона «пола» есть историческое
событие, не природная данность и не факт («разделение полов»). Иными словами,
существует нечто, что делает понятие «пол» нормативным понятием, но само
остается в тени: это Д.с. Диалектика взаимодействия
власти, пола и сексуальности такова: власть действует в пределах диспозитива сексуальности, точнее, она его создает и
оформляет в целую систему сложных и обратимых отношений, преобразующих всякий
отклоняющийся опыт сексуальности во всеобщий принцип сексуального поведения,
который и предстает в виде закона «пола». Д.с.
формулирует правила, по которым строится сексуальное поведение индивидов в ту
или иную историческую эпоху, он нормализует сексуальное желание и управляет
им. Диспозитив (dispositiv) власти. Фуко вводит понятие диспозитива, которое не отличается простотой и наглядностью.
С одной стороны, это устройство, аппарат, определенного вида «машинерия»
(близкая по своим физическим свойствам образу «зеркального лабиринта»). Диспозитив — орудие власти, он удерживает, порождает,
связывает, артикулирует всю совокупность отношений, существующих между
телами, властью и удовольствиями; но с другой — диспозитив
есть идеальная точка мысли, ее инструмент, с чьей помощью мы мыслим отношения
сексуальности. Итак, диспозитив — и способ
познания, и технология «захвата» сексуальности. Диспозитив
организует пространство и время для любого из тел, чью чувственность
необходимо преобразовать в зависимости от общей властной стратегии данного
общества, от того, что оно считает сексуальной нормой, «правильной
ориентацией», «истинной природой сексуальности» и т.п. Последовательно
выделяя в историческом времени отдельные формации телесного опыта и те
специализированные пространства, которые их образуют, — «места» рождения
великих социальных ин-тов Запада: наказания,
лечения, экзамена, тренировки и т.д. — Фуко стремится определить порядок
изменения исторических форм чувственности. По мнению Фуко, соответствующий сексуальному поведению дискурс
появляется достаточно поздно, — к сер. 19 в. происходит открытие пространства
семьи для проникновения в него разнообразных процедур контроля над
сексуальным поведением. Семья как атомарная структура социальности (муж —
жена, родители — дети) теперь недостаточна для контроля над различными видами
«сексуальностей». Диспозитив сексуальности
устраняет систему кровнородственных отношений, фокусируясь на сексуальности
отдельного индивида, т.е. на безличной сексуальной единице, исключающей себя
и свою сексуальную ориентацию из-под власти семейных отношений. Действие диспозитива может и должно объясняться явлением дифракции
сексуальных функций. Вместо старой семейной сцены, где сексуальные отношения
регулировались внутренним законом пола и сексуальность была замкнута на
воспроизводящуюся структуру семейных отношений, появляется иная сцена, чьи
персонажи более не следуют прежним запретам. Новые персонажи сексуальности:
«фригидная жена», «мать, лишенная материнских чувств», «муж-импотент с его
садистскими наклонностями», «дочь-истеричка», «юный гомосексуал,
отказывающийся от брака», — разом появляются, когда утверждается повсеместно четыре
фундаментальных стратегических принципа: истеризация
женского тела, половое воспитание ребенка, социализация функций продолжения
рода и психиатризация перверсивного
(запрещенного) удовольствия. На новой сцене впервые становится видимым закон
пола в действии. Новые фигуры сексуальности оказываются продуктами
психиатрического воображения, за ними нет реальных тел патологии, они —
фигуры языка определенного дискурса, на которые, однако, в течение многих
веков люди Запада реагировали как на реальных персонажей греха и позора. Власть и боль-удовольствие. Особым и загадочным механизмом,
распределяющим боль-удовольствие, и является то, что Фуко называет властью.
Отдельное тело, послушное диспозитиву власти,
теряет свои физиологические, пространственно-временные и анатомические
функции. Теперь его индивидуация будет полностью зависеть от тонкого, обширного
и разветвленного действия сил власти по всей поверхности тел. Микрофизика
власти воздействует на тела чем-то вроде «животного духа»: все эти мельчайшие
корпускулы, вирусы, частицы, атомы, элементы, образующие необозримые сети
отношений между телами и их удовольствиями, подвешенные, быстрые, скользящие
и неуловимые, в нескончаемом роении вокруг определенных трансгрессивных зон
социального тела, которые они сами и возбуждают, провоцируют, заражают
случайностью и неупорядоченностью и одновременно пытаются ограничить,
исключить, принудить к «молчанию». Эрогенная зона создается в социальном теле
благодаря прямому действию друг на друга этих корпускул власти. Запрет
сопровождается его нарушением: одно преследует другое, укрепляя или ослабляя
силу действия и того, и другого. Замысел Фуко: представить современное зап. общество тотально перверсивным, но это значит приписать власти функцию
тотального присутствия в социальном теле. Власть сама давно стала объектом
удовольствия, и в силу этого субъектом удовольствия, именно властью
удовольствие производится, испытывается, распространяется и обожествляется. Три эстетики. Поздние интерпретации Фуко антич. и патрицианской эстетики опираются на очевидность
достижения каждым индивидом постоянства жизненных удовольствий: заботу о
себе. Отсюда три эстетики: первая, андрогинная и революционная,
«садистическая» или «дионисийская», оперирует болью как инструментом новых
телесных познаний и наслаждений, она сфокусирована на исполнении желания и
стремится достичь высшего, оргиастического наслаждения (опора на генитальную
сексуальность), более того, она стремится добиться захвата тела другого, его
подчинения в качестве сексуального объекта как недостающей части генитального
аппарата. Вторая, уравновешенная, патрицианская по своему происхождению,
консервативная эстетика удовольствия, — достойная забота о себе как цель
жизни, отстраняющая боль как оборотную сторону удовольствия. Боль не входит в
экономию удовольствия, все подчинено и соразмерено мерой. Тр
е т ь я — это уже эстетика совершенно иного типа, трансформационная, почти
транссексуальная, поскольку в ней идет речь не о «сексуальном чувстве», но о
развитии «чувства тела». Здесь рождается утопия о тотально эротизованном теле (без опоры на генитальную
сексуальность). Получается так, что удовольствие обладает только
непосредственными телесно-физиологическими характеристиками и являет нам лишь
физиологическую норму удовольствия: что хорошо для организма, то и хорошо.
Как если бы не было никакой возможности извлечь ощущение удовольствия, минуя
его физиологическую норму, и как если бы все те
удовольствия, которые испытывают, отклоняясь от принятой нормы, могли бы быть
деквалифицированы в качестве удовольствий. Возможно, что этот неопределенный
и громадный мир других удовольствий, простых и уместных, есть мир более
совершенных удовольствий. Фуко пытался отстоять право индивида на новую
экономию удовольствий, которая больше не определялась бы внешними ей целями,
но только сама собой. Жить — не «работать и любить» (3. Фрейд), не искать
«острых» наслаждений, а измерять проживаемое соответствующими мерами
удовольствия. Фуко М. Воля к истине. По ту сторону знания, власти и
сексуальности. М., 1996; Фуко М. Забота о себе. История сексуальности-Ш.
Киев; М., 1998. |
|
Дискурсивный |
(от позднелат. discursus – рассуждение, довод) – рассудочный,
опосредованный, логический, демонстративный (в отличие от чувственного,
непосредственного, созерцательного, интуитивного). Форма опосредованного
знания, способ получения знания путем рассуждений, логического вывода. От
интуиции дискурсивное отличается тем, что каждый шаг вывода можно объяснить,
воспроизвести, перепроверить. Интуитивное и дискурсивное находятся в
диалектической связи: интуитивные догадки, знание, необходимо требуют
доказательства, аргументации; дискурсивное знание готовит почву для новых
интуитивных прорывов в познании. Проблема дискурсивного была впервые
поставлена в древнегреческой философии при разделении истин на
непосредственные («интуитивные») и опосредованные (принимаемые на основе
доказательства). Большое внимание проблеме дискурсивного уделяли Кант,
который отрицал возможность интеллектуальной интуиции и считал, что
достоверное научное знание достигается в синтезе чувственной интуиции с
рассудочными формами, и Гегель, отличавший дискурсивное (рассудочное,
формальное) мышление от содержательного. Дискурсивное знание предполагает
четкую классификацию, систематизацию фактов, рассматривая их как нечто
устойчивое и неизменное. Признавая важную роль дискурсивного в познании,
рационалистические теории познания мира тем не менее не сводят процесс
познания к дискурсивному, утверждая значение и других его форм. |
|
Дискуссия |
(лат. discussio — рассмотрение,
исследование) — спор, направленный на достижение истины и использующий только
корректные приемы убеждения. Д. — одна из важнейших форм коммуникации, метод
решения проблем описания реальности и своеобразный способ познания. Д.
позволяет лучше объяснить то, что не является в полной мере ясным и не нашло
еще убедительного обоснования. Если даже участники Д. не приходят в итоге к
согласию, они определенно достигают в ходе Д. лучшего взаимопонимания. Д.
полезна и тем, что она уменьшает момент субъективности, обеспечивая при этом
общую поддержку убеждениям отдельного человека или группы людей. Д. обычно
противопоставляется полемика, целью которой является утверждение определенных
ценностей с использованием корректных приемов. В полемике, но не в Д. можно
говорить о победе одной из спорящих сторон: когда в результате Д. открывается
истина, она делается достоянием обеих спорящих сторон и «победа» одной из них
имеет чисто психологический характер. |
|
Диспаратный |
(от лат. dispar неравный) – взаимно
несовместимый. Диспаратными называются понятия, не имеющие общих признаков
или даже обладающие признаками, соответственно противоречащими один другому;
также предметы, не имеющие общих свойств или даже обладающие свойствами,
соответственно противоречащими одно другому. |
|
Диспозиция |
(от лат. dispositio расположение)
– расположение, распределение, план; в медицине и психологии означает то же,
что и способность, предрасположение, настроение, склонность. |
|
Диссипация |
представляет процесс рассеяния, превращения энергии
в менее организованные формы. |
|
Диссонанс |
(от лат. dissonus разноголосый, нестройный) –
неблагозвучие, разлад, раздор. |
|
Диссоциация |
(от лат. dissociatio
разъединение) – разделение. В прежней психологии – прекращение действия
ассоциации, вызванное, напр., аффектом; распад ассоциативных связей. |
|
Дистинкция |
(от лат. distinctio различение)
– четко отграниченный. Дистинктивный – термин, обозначающий познавательный
акт, в процессе которого фиксируется различие между предметами и явлениями
действительности или элементами сознания. |
|
Дистрибутивный |
(от лат. distribuere –
распределять) – действительный, имеющий силу для каждого предмета, входящего
в объем одного определенного понятия. |
|
Дисфункция |
(от лат.-«не»
и исполнение): понятие, означающее
способность системы порождать в процессе своего существования следствия и
эффекты, противоположные ее прямому функциональному предназначению. Впервые
понятие Д. использовал применительно к социальной проблематике американский
социолог Р. Мертон в 1950-е гг., писавший о трех типах возможных
функциональных последствий, характерных для любой системы, – благоприятных,
нейтральных и неблагоприятных, т. е. дисфункциональных.
В отношении права можно говорить о его Д. в специфических условиях
тоталитарной государственности, когда оно превращается в слугу режима, в
средство ликвидации справедливости, естественных прав и гражданских свобод
личности, т. е. в нечто противоположное тому, чем оно должно быть по своей
природе. При тоталитарном режиме дисфункциональными
становились многие социальные институты общества. В условиях гуманитарно ориентированной рыночной экономики
демократического общества со временем появится необходимость софийного разрешения многих противоречий. |
|
Дисциплина |
(лат. disciplina обучение, воспитание)
1. Самостоятельная отрасль или раздел какой-н. науки, отдельная наука. 2.
Обязательное подчинение твердо установленному порядку (правилам и нормам) |
|
Дифференциальная
психология |
раздел психологии, в котором рассматриваются
индивидуальные различия душевных свойств, предрасположений, напр. психология
типов, возрастные или половые особенности, различные способности и т. д.
Термин ввел В.Штерн (W.Stern, Die differetielle Psychologie, 1911).
Первыми крупными представителями этой отрасли были Бине
(Франция), Лазурский (Россия), Кеттел (США) и др. |
|
Дифференциация
и интеграция |
(от лат. differentia — разность,
различие, integratio — восстановление, восполнение)
— два противоположных, но взаимосвязанных процесса развития научного знания.
Дифференциация (Д.) — более глубокое и тщательное исследование отдельных
явлений и процессов определенной области действительности на определенной стадии
эволюции науки. Именно в результате такого исследования появляются отдельные
научные дисциплины со своим предметом и специфическими методами познания. Известно, что в антич. Греции не было
строгого разграничения между конкретными областями исследования и не
существовало отдельных научных дисциплин за исключением математики и частично
астрономии. Все известные знания и приемы изучения явлений входили в состав
философии как нерасчлененной области знания. Впервые отдельные научные
дисциплины возникают в эпоху Возрождения, когда появляется экспериментальное
естествознание, которое начало изучение природы с установления законов
простейшей, механической формы движения. Занявшись изучением движения
свободно падающих тел, Г. Галилей впервые начал систематически применять
экспериментальный метод и математические приемы обработки его результатов. На
этой основе он сформулировал относящиеся к ним законы и заложил основы
механики, которую И. Ньютон превратил в научную дисциплину. Позднее
постепенно формируются физика, биология и др. фундаментальные науки о
природе. По мере дальнейшего научного прогресса происходит ускоренный процесс
появления все новых и новых научных дисциплин и их ответвлений. Хотя при этом
значительно возрастают точность и глубина знаний о действительности,
одновременно ослабевают связи между отдельными научными дисциплинами и
взаимопонимание между учеными. В наше время дело доходит до того, что
специалисты разных отраслей одной и той же науки нередко не понимают ни
теорий, ни конечных результатов др. отраслей. Возрастающая Д. и узко
дисциплинарный подход грозят превратить единую науку в совокупность
обособленных и изолированных областей исследования, вследствие чего ученые
перестают видеть место результатов своей деятельности и своей научной дисциплины
в познании единого, целостного мира. В самой науке существуют средства и методы для ограничения
негативных сторон чисто дисциплинарного подхода к изучению мира. С прогрессом
научного познания становится все более очевидным, что сосредоточение усилий только
на установлении специфических законов конкретных классов явлений в отдельных
дисциплинах не способствует открытию общих, а тем более фундаментальных
законов, с помощью которых раскрывается единство мира, взаимосвязь и
взаимодействие образующих его систем и процессов. С помощью эмпирических
законов можно понять и объяснить лишь постоянные, регулярно повторяющиеся
связи между наблюдаемыми явлениями. Теоретические законы, раскрывающие более
существенные, глубокие связи между ними, дают возможность более точно
объяснить не только конкретные факты, но и сами эмпирические законы. Еще
большей объяснительной и предсказательной силой обладают фундаментальные
законы и принципы науки. Интеграция (И.) научного знания осуществляется в различных
формах и затрагивает как эмпирические, так и фундаментальные теоретические
законы. Нередко И. начинается с применения понятий и методов одной науки в
другой и завершается созданием широких междисциплинарных теорий и направлений
исследования. Единство научного знания. М., 1988. |
|
Диффузный |
(от лат. diffusio
– распространение, растекание) – движение частиц среды, перенос вещества
и выравнивание концентраций. |
|
Дихотомия |
(от греч. dichotomia — разделение на
две части) — деление на две непересекающиеся части (напр., проводимое в
Ветхом Завете видение человека, как состоящего из души и тела); в логике —
деление класса предметов, обозначаемых исходным понятием, на две
взаимоисключающие части по наличию какого-то признака или его отсутствию (напр.,
класс, обозначаемый понятием «человек», можно дихотомически разделить на два
класса: «мужчины» и «не-мужчины»). |
|
Диэтетика |
(греч. diateteki [techne] учение о
разумном образе жизни) – искусство жить. |
|
Длительность |
понятие, которое обычно
противопоставляется времени: пережитая длительность – это живой опыт времени,
тогда как измеренное или математическое время является абстракцией.
Длительность – психологическая и субъективная реальность: это время ожидания
и нетерпения, когда один час у разных индивидов может быть долгим или
коротким; тогда как с точки зрения объективного времени один час всегда
остается одним часом, идет ли речь о часе скуки или о часе радости. Бергсон
говорит о действительности, что она не имеет ни пространственного, ни
количественного измерения, что она представляет собой «чистую длительность» и
абсолютно отлична от времени и пространства. Длительность может быть
воспринята не с помощью рассудка (который способен только расчленять,
анализировать, измерять и считать), а с помощью интуиции. Понятие длительности, данное Бергсоном, было подхвачено
Рильке и др. философами. |
|
Для-себя-бытие |
человеческое бытие,
наделенное сознанием, в противовес реальности, внешней по отношению к
сознанию «в себе». Первоначально этот термин использовали Фихте и Гегель для
обозначения рефлективного характера человеческого поведения, в результате
чего, например, действовать – это значит знать, что мы действуем, любить –
значит знать, что мы любим. Это постоянное удвоение будет, по Фихте и Гегелю,
характерной особенностью «для себя», присущей всем существам, наделенным
сознанием. Термин «для себя» был подхвачен Сартром и экзистенциальной
философией: здесь это «для себя» совпадает с «небытием»,
просто потому, что человеку присуще действовать и, тем самым, «не быть
больше тем, кем он является»; это вечное беспокойство, отождествляемое с
сознанием свободы, будет отличительной чертой «для себя». |
|
Добро и
зло |
категории
этики, выражающие нравственно положительную и нравственно-отрицательную
сторону в суждениях, действиях, поступках человека. Наиболее общие представления людей, содержащие осмысление и оценку
всего существующего: состояние миропорядка, социального устройства, качеств
человека, мотивов его поступков и результатов действий. С позиций добра и зла
осуществляется и переоценка перспектив общественной и личной жизни. Добро в широком
смысле слова как благо означает ценностное представление, выражающее
положительное значение чего-либо в его отношении к некоему стандарту или сам этот
стандарт. В зависимости от принимаемого стандарта добро в истории философии и
культуры трактовалось как удовольствие, польза, счастье, общепринятое,
соответствующее обстоятельствам, целесообразное и т.д. Добро не является
«добром по отношению к чему-нибудь» (ошибка эвдемонизма); оно не есть «высшее
благо», нечто сравнительное, а простая позитивность. Личность не является ни
доброй, ни злой, ее этическая сущность состоит скорее в том, чтобы быть
одинаково способной на добро и зло. Этически ценным («добрым») является
поступок того, кто предпочитает добро злу в любой конкретной ситуации (см. Этика). «Добром не является ни
идеальное бытие ценностей или их понятия, ни даже просто реальное
существование ценного, а единственно телеология ценностей (злом – телеология антиценностей) в реальном мире» (N. Hartmann, Ethik, 1935).
Добрым или злым является лишь человек как целенаправленно действующее
существо, имеющее в своем распоряжении телеологию (см. Целевая деятельность), т.е. человек в его отношении к ценностям. Зло всегда имеет отрицательный смысл и обозначает плохое,
нежелательное, предосудительное для людей, порицаемое ими, влекущее за собой
беды, страдания, горе, несчастье. Люди всегда искали пути преодоления зла,
призывали к борьбе со злом. В истории культуры добро и зло обычно понимались
либо как космические силы, независимые от человека законы, идеи, либо как
свойства человеческой природы. Соответственно вопрос ставился так: способен
ли человек противостоять злу, победить его, утвердить добро, или, обреченный
на поражение, он должен отступить, признать свое бессилие? Представления о
добре и зле складываются в процессе освоения, преобразования, осмысления
человеком окружающего мира и самого себя. Они связаны с ориентацией на те или
иные личностные или социальные ценности, существующие в данной культуре.
Добро и зло – не некие сущности или свойства личности, а понятия, фиксирующие
отношение человека к действительности. Отражая неудовлетворенность людей
условиями жизни, своими мыслями и поступками, действиями окружающих, зло
указывает на то, что подлежит преодолению, исправлению, изменению в
соответствии с принципами добра. Поскольку нет предела совершенствованию мира
и человека, постольку зло может быть существенно ограничено, но не может быть
побеждено окончательно. Столь же бесконечно и стремление человека к добру и
обузданию зла. |
|
Добродетели
и пороки |
оценки положительных (добродетели)
или отрицательных (пороки) качеств личности, проявляющихся в ее делах и
поступках. Добродетель противоположна порочности и определяет постоянный
нравственный образ действия человека. Содержание понятия добродетели менялось
в истории весьма существенно. Древние признавали четыре основные кардинальные
добродетели: мудрость, мужество, справедливость м умеренность, причем,
однако, учили, что по существу добродетель одна и имеет лишь
различные обнаружения. К порокам традиционно (с эпохи Древней Греции) относят
трусость, распущенность, зависть, алчность, воровство и т.п. Платон
определял добродетель как способность души к деяниям, сообразным с нею. Согласно Аристотелю, каждая
добродетель представляет собой нечто среднее между двумя (предосудительными)
крайностями: сдержанность – между необузданностью и бесчувственностью;
храбрость – между безрассудной смелостью и трусливостью; справедливость –
между неправыми делами и несправедливыми страданиями; щедрость – между
скупостью и расточительством; кротость – между вспыльчивостью и
неспособностью к справедливому гневу. Подобным же образом он определяет и
честолюбие, благородство, участие, стыдливость. Для стоиков добродетелью
является жизнь в соответствии с разумом и природой. Для Эпикура добродетель –
верное понимание условий истинной радости. Меланхтон
видел добродетель в стремлении к согласованию желания с правильным знанием.
Систему добродетелей разработал Гейлинкс. По
определению Канта, «добродетель есть моральная твердость в следовании своему
долгу, которая, однако, никогда не становится привычкой, а всегда вновь и
вновь должна возникать из акта мышления». Для Гёте добродетель – «истинно
подходящее в каждом положении». В согласии с католич.
пониманием сверхприродного христ.
добродетелями являются вера, надежда, любовь (см. также Шлейермахер, Этика). В истории культуры
постоянно велись споры о природе и происхождении добродетелей и пороков. Если
они рассматривались как некие космические, надиндивидуальные
сущности, принципы, то человек признавался ареной борьбы добрых и злых сил.
Для того чтобы стать на путь добродетели и избежать порока, необходимо было
следовать принятому в данном обществе своду моральных законов, правил,
уложений, имевших, как считалось, божественное происхождение. Зачастую
добродетели и пороки выводили из неизменных в своей основе психологических
свойств личности. В этом случае, если утверждалось, что человек от рождения
добр, то пороки признавались результатом плохого воспитания, незнания,
дурного влияния. Если же утверждалось, что человек по природе зол, то при
этом предполагалось, что добродетельным он может стать вследствие личностного
постижения мудрости, мудрого правления или действия «правильных» законов.
Представления о добродетелях и пороках складываются в процессе осмысления людьми
своей практической деятельности и отражают оценку поведения ими с позиций
принятых в данном обществе ценностей и идеалов. В христианстве всегда
почитались вера, надежда, любовь, в которые вкладывался религиозный смысл, и
решительно осуждались разврат, идолопоклонство, зависть, гнев, убийство,
алчность, обжорство, пьянство. Ныне понятия добродетели и порока заменяются
понятием моральных качеств, которыми может обладать не только отдельный
человек, но и народ, класс, социальная группа, религиозная общность и т. д. |
|
Доброта |
отзывчивость,
душевное расположение, несущее благополучие. |
|
Догма |
(греч. dogma — решение, постановление)
— 1) философский тезис, истинность которого вследствие этого кладется в
основу той или иной философской системы; также христ.
догмат веры – (обязательное) вероучение сверхъестественного происхождения,
воспринятое через Божье откровение определенными людьми (церковью) и
переданное для распространения и применения. См. Аксиома, Принцип. 2) положение, принимаемое за
непреложную, непререкаемую истину, признаваемое бесспорным и неизменным без
доказательства и без учета конкретных условий; догма права –
формально-логическое истолкование действующего права. |
|
Догматизм |
(греч.-мнение, учение,
решение) – стиль мышления, для которого характерна склонность к утверждению
без обсуждения, к использованию в анализе действительности раз и навсегда
установленных понятий, схем и формул, без учета конкретных обстоятельств и
изменяющихся условий. Догматизм оперирует неизменными понятиями,
формулировками, теориями и концепциями без учета новых данных науки и
практики, конкретных условий места и времени, игнорирует принципы творческого
развития познания, критического подхода к теориям и явлениям, установкам и
правилам. Догматизму свойственна
боязнь самостоятельности, постоянное стремление подкрепить свои рассуждения
ссылками на авторитет и традицию. Возникновение догматизма исторически
связано со становлением и развитием религиозных доктрин, которые требовали от
верующих безоговорочного признания основных положений вероучения (догматов) и
категорически запрещали их отрицание или вольную трактовку, что рассматривалось
церковью как ересь. В философии под догматизмом обычно понимается не столько
характеристика той или иной системы взглядов, сколько отношение к ней,
состоящее в неприятии какой бы то ни было критики, в стремлении любой ценой
сохранить в неизменном виде основные положения и выводы этой системы.
Философский догматизм возникает из наивной веры обыденного здравого смысла в
то, что человеческое познание, используя самые простые, не требующие
специальной подготовки средства (простое чувственное восприятие и элементарную
логику бытового языка), способно обеспечить постижение истины и дать
окончательное решение важнейших и глубочайших проблем, стоящих перед
человеком. Многочисленные ошибки и заблуждения, обусловленные столь наивной
верой, породили глубочайшее разочарование в способности человека к познанию
истины. Это разочарование легло в основу формирования противоположного
догматизму стиля мышления – скептицизма, вообще отрицающего возможность
познания истины. Преодоление крайностей догматизма и скептицизма, утверждающих
либо чрезвычайную простоту и доступность постижения «окончательных истин»,
либо абсолютную невозможность познания истины, достигается благодаря
исследованию познавательных способностей человека. На необходимость такого
исследования, призванного ответить на вопросы о том, может ли человек вообще
познать истину и каковы пределы человеческого познания, впервые указал И.
Кант, метод которого в отличие от догматизма и скептицизма получил название
«критицизм». В процессе анализа различных проблем реальной жизни догматизм не
способствует постижению истинных причин их возникновения путем их
всестороннего изучения во всех многообразных связях с другими проблемами
(прошлыми и настоящими), а сводится к наложению на живую действительность
готовых категорий, формул и логических схем. Тем самым он нередко порождает псевдопроблемы и уводит от проблем подлинных, требующих
решения. |
|
Догматик |
тот, кто утверждает что-либо без достаточного
основания и придерживается своего мнения, несмотря на веские встречные
доводы. В философии первоначально (по Сексту Эмпирику) догматиками назывались
те, кто выдвигал позитивные положения и учения, в противоположность все
подвергавшим сомнению скептикам; по Канту, те, кто выдвигает позитивные
метафизические положения в обход опыта и наблюдения, не спрашивая, имеет ли
право человеческий разум на такие утверждения. |
|
Догматическое
мышление |
противоположность
творческого диалектического мышления. Д. М. рассматривает знание как нечто
застывшее, неизменное (как догмы). Для Д.м.
характерны авторитарность, антиисторичность, схематичность мышления, его
оторванность от реальности. Такое мышление выполняет, при отсутствии
абсолютизации, и положительные функции, закрепляя достигнутые знания,
характеризуя их некоторое постоянство. Существование догматизма питается
гносеологическими, психологическими, социальными корнями. Формирование
творческого (недогматического) мышления требует создания простора для
реализации его возможностей становления и развития проблемно-рефлексивного
типа сознания и мышления. |
|
Догматы
религиозные |
основные положения
вероучения, признаваемые непререкаемыми истинами, вечными и неизменными
божественными установлениями, обязательные для всех верующих. Каждая религия
имеет собственную систему религиозных догматов, разработанную в процессе ее
становления и развития и закрепленную в основополагающих церковных
документах. В христианстве таким документом (помимо Библии) является Символ
веры, принятый двумя общехристианскими (вселенскнми)
соборами. Впоследствии он был дополнен решениями других соборов, а у
католиков еще и постановлениями пап. Протестанты, напротив, первоначальное
число общехристианских религиозных догм сократили, но ввели собственные.
Буддийские догматы изложены в Трипитаке, исламские
– в Коране и Сунне. |
|
Договор |
соглашение между двумя или многими людьми, по
которому каждый вступивший в этот договор (контрагент) принимает на себя
обязательство, заключающееся, как правило, в том, чтобы что-то делать, от
чего-то воздерживаться или что-то допускать. «Первые договоры» возникают, согласно
различным договорным теориям (Эпикур, Цицерон, Уильям Оккам, Марсилий Падуанский, Иоанн Альтузий, Габриель Биль, Ж. Ж.
Руссо и др.), между членами каждой группы даже при самых примитивных
отношениях; государство якобы также возникло в результате договора (см. Гоббс, Государство). |
|
Доказательство |
в самом общем смысле прием, к которому прибегают с
той целью, чтобы убедить в правильности тезиса, достоверности познания или – в
том случае, если данное положение оспаривается, – еще раз его дополнить и
подтвердить. Существуют два типа
доказательств: доказательства, осуществляемые с помощью объективных методов,
в результате которых достигается логическое убеждение; и доказательства,
осуществляемые посредством психологического убеждения, обращения к важнейшим
чувствам и склонностям человека. Строгое, или дедуктивное,
доказательство (демонстрация) имеет место в том случае, если данное
высказывание подтверждается положениями (основания доказательства,
аргументы), которые признаются истинными, так что утверждаемое следует из них
как вывод из логического умозаключения. Если такое доказательство оказывается
невозможным, то следует сделать обратное, т.е. привести в качестве оснований
доказательства факты, вытекающие из данного тезиса как его частные случаи, –
индуктивное доказательство. Если же речь идет только или о правильности, или
о ложности данного тезиса, а не об отсутствии возможности выбора между этими
двумя тезисами, то далее может быть сделана попытка доказать противоположное
данному тезису или опровергнуть то, что затем служит основанием для
опровержения или доказательства последнего, – косвенное доказательство.
Противоположностью доказательства является опровержение; оно состоит в том,
что в отношении предмета, о котором что-то утверждается, приводятся факты, из
которых это утверждение не может быть выведено. Ошибки доказательства могут
состоять: 1) в неясности тезиса, который должен быть доказан; 2) в
неправильности или ненадежности приведенных оснований доказательства; 3) в
формальной неправильности выведения следствия. Наиболее известные ошибки
доказательства суть следующие: Гистеронпротерон, Circulus vitiosus, Petitio principii, Ignoratio elenchi, Proton pseudos и Quaternio terminorum. От этих ошибок следует отличать: ошибочное
умозаключение, логическую уловку и неправильное умозаключение. |
|
Доказательства
бытия бога |
система аргументов в богословии и религиозной
философии, используемая для логического обоснования реальности Бога и
необходимости веры в него. Согласно Канту, бытие Бога решительно недоказуемо,
но это не является для Канта основанием утверждать, что Бога не существует.
Имеется шесть наиболее известных доказательств бытия Бога. 1) Онтологическое
доказательство бытия Бога из наличия субъективной идеи высшей сущности
выводит ее объективное существование: если бы Бог существовал не в
действительности, а лишь как идея, этот недостаток противоречил бы понятию
Бога как наисовершеннейшей, наиреальнейшей
сущности. 2) Психологическое доказательство бытия Бога исходит из наличия
идеи Бога в сознании (т.е. из переживания Бога) и утверждает, что само
сознание не может быть достаточным основанием для наличия в нем идеи Бога;
следовательно, основу должна составлять внешняя причина сверхчеловеческого
порядка (т.е. Бог как существующий). 3) Космологическое доказательство бытия
Бога проводит временную связь от существования мира к его создателю, от
обусловленности всего сущего к последней безусловной, в себе сущей,
абсолютной сущности, к Богу, который является несводимой дальше причиной. 4)
Телеологическое доказательство бытия Бога исходит от целесообразности и
порядка мира и приходит к его премудрому архитектору. 5) Mopальное доказательство бытия Бога из
наличия нравственного сознания выводит его создателя или из «морального
миропорядка» выводит основателя этого миропорядка. 6) Волюнтаристское
доказательство бытия Бога исходит из того, что человек стоит на высшей из
трех ступеней – сущего, живого и познающего. Но он не всемогущ, т. к. может
не все, чего хочет. Следовательно, должна существовать некая высшая сила над
ним, которая является всемогущей: Бог. |
|
Доказательство
от противного |
(лат. reductio ad absurdum) – косвенное
доказательство, при котором истинность тезиса обосновывается не прямо — с
помощью аргументов, а посредством антитезиса — положения, противоречащего
тезису. Показывая, что антитезис ложен, мы тем самым обосновываем истинность
противоположного ему положения — тезиса. Напр., врач, убеждая пациента в том,
что тот не болен гриппом, может рассуждать следующим образом: «Если бы вы
действительно были больны гриппом, то у вас была бы повышена температура, был
заложен нос и т.д. Но ничего этого нет. Следовательно, нет и гриппа». Доказательство
некоторого положения от противного — это обоснование истинности данного
положения, опирающееся на демонстрацию ложности «противного»
(противоречащего) положения и закон исключенного третьего. Общая структура Д. от п. описывается следующим образом. Нужно
доказать некоторое высказывание А. В процессе доказательства сначала
формулируется противоположное ему высказывание не-А и предполагается, что оно
истинно: допустим, что А ложно, тогда должно быть истинно не-А. Затем из
этого якобы истинного антитезиса выводятся следствия — до тех пор, пока либо
не получится противоречие, либо такое следствие, которое явным образом
противоречит известному истинному высказыванию. Если показано, что не-А
ложно, то тем самым обоснована истинность тезиса А (см.: Доказательство). Ивин А.А. Логика. М., 1999. |
|
Доксография |
описание взглядов какого-либо философа (часто в
терминах другой философской системы), в противоположность дословным цитатам
из его сочинений. В истории античной философии доксография
имеет важное значение для реконструкции учений тех философов, сочинения
которых утрачены - в особенности это относится к философам-досократикам, а также к ряду представителей
эллинистической философии. Доксографы - (от греч. doxa
- мнение, и grapho - описываю) - античные историки
философии, работавшие в жанре "описаний мнений" философов. Термин
введен в употребление в сер. XIX в. Г. Узенером и Г.Дильсом. |
|
Доктор |
(лат. – doctor
– учитель, ученый) - почетный титул ведущих теологов и философов
средневековья: doctor angelicus
(ангельский Д.) - Фома Аквинский; doctor invincibilis (непобедимый Д.) и doctor
singularis (единственный Д.) - Уильям Оккам; doctor mirabilis (чудесный Д.)
- Роджер Бэкон; doctor subtilis
(тонкий Д.) - Иоанн Дунc Скот; doctor
universalis (всеобъемлющий Д.) - Альберт Великий и
Алан Лилльский; doctor fundatisimus (основательнейший
доктор) - Эгидий Римский; doctor
ecstaticus (восторженный Д.) - Дионисий
Картезианец; doctor solemnis
(торжественный Д.) - Генрих Гентский; doctor christianissimus
(христианнейший Д.) - Иоанн Жерсон; doctor seraphicus (серафический
Д.) - Бонавентура и др. |
|
Доктрина |
(лат. doctrina – учение)
систематизированное политическое, идеологическое или философское учение, концепция,
совокупность принципов, руководящий теоретический или политический принцип.
Часто употребляется при обозначении взглядов с оттенком схоластичности и
догматизма, напр. «доктринер» – упорный защитник устаревших доктрин. |
|
Документирование |
в области философии представляет собой
систематизированный сбор, хранение, каталогизацию и использование философских
публикаций с целью создания единого, структурированного банка данных философ,
течений, концепций, проблем и понятий, а также представителей философ, науки
для обеспечения быстрого и надежного доступа к каждой из информационных
единиц с помощью специальных технических средств. В настоящее время в
библиотечном деле широко используется десятеричная система документирования,
когда информационному объекту присваивается уникальный код, представляющий
собой десятеричное число, причем каждая информационная единица, включаемая в
него по соображениям тематической принадлежности, наделяется
кодом-расширением, добавляемым к основному. Как показывает практика, подобная
система не позволяет в должной мере провести четкую понятийную, проблемную и
концептуальную дифференциацию философ, фонда знаний, а также отразить
имеющиеся специфические научные нюансы. В связи с этим в настоящее время
особую актуальность приобретает поиск новых средств и методов системной
обработки научных данных, в т. ч. с использованием в этой сфере
электронно-вычислительных и компьютерных систем. |
|
Долг |
одно из фундаментальных понятий этики, которое
обозначает выступающее в качестве внутреннего переживания, нравственно
аргументированное принуждение к поступкам, нравственную необходимость,
фиксированную в качестве субъективного принципа поведения. Долг выражает
императивную форму морали. Сами действия, поскольку они мотивированы долгом,
именуются обязанностями. Согласно Фихте, для которого весь мир является
«материалом исполнения долга», есть только одна конечная цель – долг.
Единственно возможное верование: с радостью и непредвзято делать то, что в
любом случае предписывает долг, не поддаваясь сомнениям или раздумьям о
последствиях. Еще Демокрит писал: «Не
из страха, но из чувства долга должно воздерживаться от дурных поступков».
Долг предполагает осознание мотивов поведения и опору на нравственные чувства
личности, которые способствуют успешному выполнению долга. В понимании долга
отражается степень самостоятельности, свободы человека, превращающего
общественные требования в свою личную цель. Долг – понятие
конкретно-историческое. Каждая эпоха, социальная группа, класс, религиозная
или этническая общность, а также отдельная личность, имеют свое представление
о долге, которое складывается в рамках той или иной культуры, образа мыслей и
жизни, с присущими им ценностями. Различают долг в узком смысле слова
(простая справедливость) и долг в широком смысле (относящийся к милосердию).
Долг может быть продиктован: 1) индивидуальным сознанием (это моральное
обязательство в собственном смысле слова, то, что Руссо называл «голосом
совести»); 2) присутствием в нас социального сознания, или коллективного
сознания (описанного Дюркгеймом и Джеймсом: так, именно социальное сознание
заставляет нас вставать по утрам). Жизнь, а также искусство множат
противоречия, часто жестокие, между сознательным и социальным долгом. Пример
конфликта разных видов долга: проблема отказа или согласия от несения военной
службы по религиозным мотивам. Понимание долга помогает человеку преодолеть
разрыв между тем, что есть, и тем, что должно быть. Поэтому выполнение долга
может быть связано и с отрицанием, отказом от тех моральных норм и ценностей,
которые хотя и приняты в данном обществе, но уже неприемлемы в силу
изменившихся обстоятельств. |
|
Долженствование |
по Канту, определение воли с помощью иной воли, т.е.
определение побуждаемой воли с помощью сверхэмпирических
нравственных норм, с помощью категорического императива. Согласно современной
этике, воля, определяемая с помощью чужой воли, не является свободной, а
следовательно, и волей вообще. Несвободно осуществляемое действие не имеет
этического значения. |
|
Доминанта |
психофизиологический
фактор, определяющий в течение того или иного времени направленность
мышления, поведения и деятельности человека. Учение о доминанте, базирующееся
на данных физиологии, разработал и обосновал русский ученый АА. Ухтомский.
«Доминанта, – писал он, – есть очаг возбуждения, привлекающий к себе волны
возбуждения из самых разных источников». И как таковая она «является
физиологической основой акта внимания и предметного мышления». АА. Ухтомский
характеризовал доминанту как «определитель поведения». Он показал, что
доминанта не только обусловливает направленность мышления человека, но и
обеспечивает проявление его инстинктов. В конечном счете она определяет
направление его деятельности. |
|
Допредикативный |
(от лат. praedicatum
– сказанное) – существующий до высказывания; предикат – свойство;
сказуемое; истинное или ложное высказывание. |
|
Досократики |
(нем. Vorsokratiker; франц. Presocraques; англ. Presocratics) – в узком смысле
слова все др.-греч. философы, начиная с Фалеса (надо бы с Лина), в широком
смысле и профилософы, начиная с Гомера (далее
Гесиод, орфики, Ферекид,
Лин) и до Сократа: ионийские
натурфилософы, элеаты и более поздние натурфилософы. Если что и есть
между Д. в узком смысле общего, так это только то, что от их сочинений
сохранились фрагменты, тогда как от исторического Сократа ничего не
сохранилось. Сохранившиеся от
них тексты собраны в соч. X. Дильса «Fragmente der
Vorsokratiker», 1903 («Фрагменты
досократиков»). Собрание Дильса объединяет свыше
400 имен, а также фрагменты предфилософских теокосмогоний. К досократикам
относятся Фалес, Анаксимандр, Анаксимен, Гераклит, Диоген Аполлонийский,
Ксенофан, Пифагор, Парменид и его ученики из Элей, Эмпедокл, Анаксагор,
Левкипп и Демокрит. См. Греческая
философия. Приписывание Д. такой якобы общей им всем черты, как
исключительная ориентация на космос и «фюсис»
(природу), несостоятельно, т.к. софисты ориентировались на человека (именно
человек — мера вещей) и на человеческое общество. Но и ранее человек
интересовал Д. не меньше, чем «космофюсис». Уже
первый философ Фалес не хотел иметь детей «из любви к детям», что ныне более
актуально, чем Фалесово понимание архэ (начала). Громадное внимание человека к
человеческому обществу уделяли пифагорейцы: воспитание, диалектика, евгеника,
педагогика, медицина, этика, политика. Аналогичную тематику мы находим и у
Демокрита. Д., далее, обычно приписывается в качестве определяющего учение
о физических первоначалах — стихиях (стойхейон —
элемент): Фалес — вода, Анаксимен — воздух, Гераклит — огонь, Ксенофан —
земля, Эмпедокл — все эти четыре не переходящие, по его мнению, друг в друга
стихии («корни вещей»), но уже Анаксимандр поднялся до абстрактного апейрона, Гераклит поставил рядом со вселенским огнем
вселенский логос как разумное слово, пифагорейцы добавили к апейрону как безмерному организующее его начало перас — меру, истолкованную как геометрическое число,
Парменид свел физическую картину космоса к «мнению смертных», противопоставив
ему как высшее (полученное от богини Дике — справедливости) знание — знание о
началах как о бытии и мышлении, Эмпедокл ввел в качестве движущих начал
противоборствующие Любовь и Ненависть, Анаксагор с его подстихийными
«семенами вещей» нашел эту движущую силу в космическом Уме (Нус). Левкипп и
Демокрит приняли за начала атомы и пустоту. Фрагменты: Diets H., Kranz W. (Hrsg.). Die Fragmente der Forsokratiker. Berlin, 1951-1953. Bd 1-3; Kirk G.S., Raven
J.E. The Presocratic Philosophers. Cambridge, 1983; в рус. пер.: Маковельский А.О. Досократики.
Казань, 1914—1919. Ч. 1—3; Таннери П. Первые шаги
древнегреческой науки. СПб., 1902. |
|
Досократическая философия |
(нем. Vorsokratiker; франц. Presocratiques; англ. Presocratics) -
новоевропейский термин для обозначения ранних греческих философов VI-V вв. до
н.э. Сочинения досократиков известны только по
фрагментам, сохранившимся в виде цитат у позднейших античных авторов.
Сохранившиеся от них тексты собраны под общим названием «Фрагменты досократиков» немецким ученым Х.Дильсом.
Основной объект внимания у досократиков – космос –
мыслился состоящим из обыкновенных природных чувственных стихий: земли,
воздуха, воды, огня, эфира, взаимно переходящих друг в друга. Наиболее
ранними представителями являются ионийские натурфилософы: один из них, Фалес
Милетский (6 в. до н.э.), со времен Аристотеля считается первым
философом и первым космологом; а также Анаксимандр, Анаксимен и др. Далее
следуют элеаты – школа, занимавшаяся философией бытия (Ксенофан, Парменид,
Зенон и др.(5 в. до н.э.)) Одновременно с этой школой существовала школа
Пифагора, занимавшаяся исследованием гармонии, меры, числа как сущностных
принципов бытия. Пифагор впервые назвал мир «Космосом» (греч. kosmos – организованный, упорядоченный мир, kosmа – украшение) – в силу господствующих в нем порядка
и гармонии. Полезно помнить, что само понятие «мир» воспринималось греками
по-разному: они различали «обитаемый мир» (эйкумена, ойкумена) и «мир как
единая, универсальная, всеохватывающая система» (универсум). Самостоятельную выдающуюся роль в досократовский период сыграл Гераклит Эфесский (6-5 вв.
до н.э.), который учил, что мир не создан никем ни из богов, ни из людей, а
всегда был, есть и будет вечно живым огнем, закономерно воспламеняющимся и
закономерно угасающим. Мир представлен Гераклитом в вечном движении,
изменении, в противоположностях. Великими одиночками являются Эмпедокл и
Анаксагор, которые учили, что целостный мир и его многообразие вещей есть
лишь стечение и разделение, соединение и разъединение неизменных элементов,
которые не возникают и не исчезают. Свое логическое завершение досократовская космология получает в учении Демокрита и
его полулегендарного предшественника Левкиппа, – основателей атомистических
представлений о строении бытия: все есть атомы и пустота. |
|
Достаточного
основания принцип |
общий логический принцип, четвертый закон логики,
согласно которому положение считается истинным только в том случае, если
приведено достаточное основание его истинности. В составе достаточного
основания должны быть заведомо истинные суждения, уже доказанные опытным
путем или выведенные из истинности др. положений. Закон достаточного
основания является общим методологическим принципом в логике. Впервые
сформулированный Готфридом Вильгельмом Лейбницем,
он характеризует одну из существенных черт логически правильного мышления
– доказательность. Требование достаточных или убедительных оснований столь же
старо, как и само теоретическое мышление. В ясной форме это требование
сформулировал уже Аристотель. Он уточнил одновременно, что в различных
областях знания требование достаточности оснований является разным, и не
следует от оратора требовать научных доказательств, а от математика —
эмоционального убеждения. Важное значение Д.о.п.
придавал Г. В. Лейбниц, приписывавший ему не только эпистемологический, но и
онтологический смысл. Все существующее, считал Лейбниц, имеет достаточные
основания для своего существования, в силу чего ни одно явление не может
считаться действительным и ни одно утверждение истинным или справедливым без
указания его основания: «Аксиома, что ничего не бывает без основания, должна
считаться одной из самых важных и плодотворных аксиом во всем человеческом
познании...» В основе всех необходимых истин лежит, по Лейбницу, логический
закон противоречия, предпосылкой всех фактических и случайных истин выступает
Д.о.п. Характеристика последнего, данная Лейбницем,
не отличалась ясностью, и уже вскоре были предприняты попытки свести
требование достаточного основания к условию непротиворечивости. В дальнейшем
идея Лейбница понималась по-разному. В частности, А. Шопенгауэр истолковывал
ее как положение о необходимой взаимосвязи каждого явления со всеми иными
явлениями. В традиционной логике требование обоснованности знания,
именовавшееся законом достаточного основания, включалось (наряду с законом
противоречия, законом исключенного третьего, тождества законом и др.) в число
т.н. основных законов мышления, или основных законов логики. Последующее развитие логики показало, однако, что отнесение Д.о.п. к числу логических законов лишено оснований. Стало
также ясно, что сама проблема «твердых оснований», затрагивавшаяся
традиционной логикой в связи с данным «законом», трактовалась поверхностно,
без учета системного характера научного знания и динамики его развития. Обоснование теоретического утверждения — сложный и
противоречивый процесс, не сводимый к построению отдельного умозаключения или
проведению одноактной эмпирической проверки. При этом из процесса обоснования
не исключаются ни аксиомы, ни определения, ни суждения непосредственного
опыта. Обоснование теоретического утверждения слагается из целой серии
процедур, касающихся не только самого утверждения, но и той теории, составным
элементом которой оно является. Из многообразных способов обоснования, обеспечивающих в конечном
счете «достаточные основания» для принятия утверждения, можно выделить
наиболее часто используемые способы. 1. Проверка выдвинутого положения на соответствие установившимся
в науке законам, принципам, теориям и т.п. Утверждение должно находиться
также в согласии с фактами, на базе которых и для объяснения которых оно
предложено. Требование такой проверки не означает, конечно, что новое
утверждение должно полностью согласовываться с тем, что считается в данный
момент законом и фактом. Может случиться, что оно заставит иначе посмотреть
на то, что принималось раньше, уточнить или даже отбросить что-то из старого
знания. 2. Анализ утверждения с т.зр.
возможности эмпирического подтверждения или опровержения. Если такой
возможности в принципе нет, не может быть и оснований для принятия
утверждения: научные положения должны допускать принципиальную возможность
опровержения и предполагать определенные процедуры своего подтверждения. 3. Исследование выдвинутого положения на приложимость
его ко всему классу объектов, о которых идет речь, а также к родственным им
явлениям. 4. Анализ логических связей утверждения с ранее принятыми общими
принципами: если утверждение логически следует из установленных положений,
оно обоснованно и приемлемо в той же мере, что и эти положения. 5. Если утверждение касается отдельного объекта или
ограниченного круга объектов, оно может быть обосновано с помощью
непосредственного наблюдения каждого объекта. Научные положения касаются
обычно неограниченных совокупностей вещей, поэтому сфера применения прямого
наблюдения в этом случае является узкой. 6. Выведение следствий из выдвинутого положения и эмпирическая
проверка их. Это универсальный способ обоснования теоретических утверждений,
но способ, никогда не дающий полной уверенности в истинности рассматриваемого
положения. Подтверждение следствий повышает вероятность утверждения, но не
делает его достоверным. 7. Внутренняя перестройка теории, элементом которой является
обосновываемое положение. Может оказаться, что введение в теорию новых
определений и соглашений, уточнение ее основных принципов и области их
действия, изменение иерархии таких принципов и т.д. приведет к включению
анализируемого положения в ядро теории. В этом случае это положение будет
опираться не только на подтверждение своих следствий, но и на те явления,
которые объясняет теория, на связи ее с др. научными теориями и т.д. Ни одно
утверждение не обосновывается изолированно, обоснование всегда носит
системный характер. Включение утверждения в теоретическую систему, придающую
устойчивость своим элементам, является одним из наиболее важных шагов в его
обосновании. Совершенствование теории, укрепление ее эмпирической базы и
прояснение ее общих, филос. предпосылок одновременно является вкладом в обоснование
входящих в нее утверждений. Среди способов прояснения теории особую роль
играют выявление логических связей входящих в нее утверждений, минимизация
исходных допущений, аксиоматизация и, если это возможно, ее формализация. Аристотель. Метафизика. М.; Л., 1934; Лейбниц Г.В. Соч.: В 4 т.
М., 1984. Т. 3.; Ивин А.А. Основы теории аргументации. М., 1997. |
|
Достаточное
условие |
А является таким условием для В, если истинно условное
высказывание «Если А, то 5». Напр., т.к. условное высказывание «Если число делится на 9, то
оно делится на 3» истинно, делимость числа на 9 является Д.у.
его делимости на 3. Понятие Д.у. логически связано с
понятием необходимого условия: если А является Д.у.
для В, то В есть необходимое условие для А, и наоборот. То, что число делится
на 3, есть необходимое условие его делимости на 9. Можно, т.о.,
сказать, что когда одно есть Д.у. для другого, то
второе является необходимым условием для первого. К примеру, поскольку
высказывание «Если металлический стержень нагреть, он удлинится» истинно,
истинность высказывания «Металлический стержень нагрет» есть Д.у истинности высказывания «Металлический стержень
удлинился», и, соответственно, истинность высказывания «Металлический
стержень удлинился» есть необходимое условие истинности высказывания
«Металлический стержень нагрет». |
|
Достоверность |
убеждение, основанное на знании и исключающее всякое
сомнение. Достоверность может быть субъективной (в вере), объективной (в
науке), непосредственной (основанной на созерцании, собственном восприятии,
собственном переживании – интуитивная достоверность) или опосредованной,
исторической или логической (полученной посредством сообщения или посредством
мышления). Достоверное суждение — такое суждение, в котором выражается
прочно обоснованное знание, напр.: «Луна — спутник Земли», «Вода кипит при
100°С» и т.п. Достоверные суждения разделяются на два вида: ассерторические,
констатирующие реальное положение дел, и аподиктические, утверждающие
необходимую связь явлений. Д. суждений обеспечивается эмпирическим
подтверждением, экспериментальными данными, общественной практикой. До сер.
20 в. считалось, что наука или повседневный опыт способны давать абсолютно
достоверные суждения. Напр., диалектический материализм утверждал, что
существуют т.н. абсолютные истины — положения, которые никогда не будут
опровергнуты и вечно будут оставаться в сокровищнице человеческого знания. Представители
логического позитивизма полагали, что протокольные предложения, выражающие
чувственный опыт субъекта, абсолютно достоверны. Во втор. пол. 20 в. было
осознано, что абсолютная Д. недостижима, что все наши утверждения и теории
лишь относительно достоверны и со временем будут отброшены. |
|
Достоверность
знания |
его максимально возможное обоснование. |
|
Достоинство
человека |
1. Положительная ценность, совокупность высоких
моральных качеств в единстве с уважительным отношением к ним. 2.
Самоуважение, нравственное совершенство личности, осмысление себя и своего
места в мире. По Шиллеру, выражение благородного образа мыслей: «Власть
нравственной силы над влечениями составляет свободу духа, и в явлении она
сказывается в том, что мы называем чувством достоинства» («О грации и
достоинстве», 1793). В настоящее время достоинство человека является
выражением его личностной ценности.
Представления о достоинстве основываются на убеждении в равенстве всех людей
перед нравственными законами, на признании самостоятельности человека, его
способности контролировать свое поведение, отвечать за свои поступки и
помыслы. Чувство собственного достоинства не позволяет человеку
пренебрежительно относиться к другим людям. В то же время достоинство
личности требует от окружающих уважения к ней, признания не только ее
обязанностей по отношению к коллективу, обществу, но и ее прав. В отличие от
понятия чести, достоинство предполагает большую степень свободы личности от
конкретных условий ее жизни, что может привести к противоречию с
существующими моральными «кодексами чести». |
|
Досуг |
время вне работы,
используемое для привычных занятий. Проблема досуга остро встала во время
первоначальной стадии развития капитализма. Следствием длительного рабочего
дня было почти полное отсутствие досуга у низших классов общества.
Одержимость производством, конкуренция, отсутствие правового регулирования
навязывали ритм труда, не оставлявший времени для досуга – ведь едва хватало
времени даже на психологический отдых. К тому же неоспоримым результатом
разделения труда, монотонности производственных задач стало разрушительное
воздействие такого труда на человеческую психику. Тогда досуг становится
необходимым, существенно важным для восстановления душевного равновесия
людей, пытающихся, как это показал Фрейд, в проведении досуга реализовать ту
сторону личности, которая не находит себе применения в профессиональном
труде. Некоторые социологи даже пришли к выводу, что досуг должен заменить
труд на пути расцвета человеческой личности, в том смысле, что те виды
деятельности, которые раньше рассматривались как вторичные, могут стать
первостепенными. Досуг – это не обязательно отдых; он может представлять
собой активную деятельность. Но речь идет о свободной и неоплачиваемой
деятельности, представляющей собой просто средство самовыражения человеческой
личности. |
|
Доцимология |
(от гр.испытание): наука о методах проведения экзаменов
и конкурсов в лицеях и вузах. Доцимология –
фундаментальное понятие современной педагогики. Она пытается
усовершенствовать экзамены, чтобы они были истинным мерилом разума. В
некоторых странах доцимология стоит во главе реформ
образования, направленных на замещение методами ориентации (существуют
различные типы разума) методов селекции, выделяющих лишь индивидов с
определенным «вербальным» типом разума (тех, что обычно побеждают в конкурсах ) и оставляющих в тени типы практического
разума, типы софийного сознания и софийного бытия. |
|
Драма |
(греч.-действие): род
художественного текста, предназначенного для сценического действия. В отличие
от лирики драма воспроизводит внешние по отношению к автору события; по
сравнению с эпосом она имеет форму диалога, а не повествования. В основе
драматического действия лежит, как правило, конфликтная ситуация,
определяющая характер отношений, действий, поступков и слов персонажей.
Разнообразие общественных коллизий порождает богатство драматических жанров –
трагедия, комедия, драма (как жанр; ее иногда называют бытовой драмой или
просто пьесой), мелодрама, водевиль, фарс. Развитие драмы связано с именами
Эсхила, Софокла, У. Шекспира, Ж. Мольера, Б. Брехта, Н. В. Гоголя, А. П.
Чехова и многих других великих драматургов. |
|
Драматизм |
эстетическая категория, отражающая и обобщающая
противоречия и конфликты человеческой жизни, взаимоотношения человека с
окружающей его общественной и природной средой. |
|
Древневосточная
наука |
система знаний
на Древнем Востоке, которая вырабатывалась с помощью эмпирических обобщений
непосредственного практического опыта и циркулировала в социуме в рамках
замкнутых корпораций; этот вид донаучных знаний в целом развивался на бездоказательной
основе в обход критического испытания и представлял собой набор готовых
рецептов деятельности для их утилитарного, практико-технологического
применения. |
|
Древнегреческий
Олимп |
1. Мифическая резиденция верховных греческих богов,
"олимпийцев", жилище царя богов Зевса. 2. Избранная верхушка
общества. |
|
Древняя
Эллада |
Другое наименование Греции, эллины - самоназвание
греков. |
|
Другой |
другие люди; то, что не есть «Я», то есть «иное», представленное,
однако, в отношении ко мне и для меня. В философии XX века понятие «другой»
связано с проблемами интерсубъективности,
коммуникации и диалога. Наш первый контакт с
миром – отношение матери и ребенка. Следовательно, отношение к другому первично
в сравнении с ощущением вещей. Может ли другой служить объектом познания?
Другой нам известен благодаря своей внешности, поведению, речам и проявлениям
(поступкам или творчеству). Но другой как личность выходит за пределы речей и
поступков. Как «центр действия» (Шелер, «Положение человека в мире», 1928),
он всегда способен на непредвиденные и удивительные для нас поступки, ведь он
– проявление свободы. Другого мы не объясняем, но понимаем (Ясперс, «Общая
психопатология», 1913). Так, мы не объясняем «человека в гневе» исходя из
причинных отношений, поскольку гнев – реакция не на физический стимул, а на
психологический; мы его понимаем (при помощи синтетической интуиции).
Понимание другого не имеет ничего общего с познанием объекта. Как возможно
понимание другого? Посредством переноса, что можно назвать также проекцией
или аналогией. Мы ставим себя на место другой личности и проецируем на нее
то, что мы чувствовали бы на ее месте. Эта эгоцентрическая установка чаще
всего приводит к недопониманию, потому что другой отличен от меня и чувствует
вещи по-другому. Открытость другому должна скорее вытекать из отношения к
нему именно как к другому. Это достижимо, по Шелеру, при помощи симпатии
(«Природа и формы симпатии», 1923), которая одновременно и сохраняет дистанцию,
и мгновенно улавливает чувства другого. Она отличается как от любви
(устремленной к слиянию, а не к пониманию), так и от автоматической имитации
(когда стараются делать то же, что другой: например, одна женщина плачет, а
другая, видя это, тоже начинает плакать, хотя и не знает причины слез
первой). Наконец, инструмент для понимания другого – не обязательно взгляд,
им может быть также слово, совместное действие, конфликт и т.д. Сартр
(««Бытие и Ничто», 1943) считает даже испытание взглядом препятствием к
отношениям. Рассматривая меня, другой превращает меня в вещь: «Для меня
другой – это, прежде всего, существо, для которого я – объект», тогда как «я
– это «Я», недостижимое даже для меня самого». Другой есть и средство
самопознания и самореализаций. Гегель в «Феноменологии духа» показал, что
самореализация зависит от признания человека другими. По Гегелю, первый
момент такого признания – соперническая борьба двух сознаний, которые сначала
замкнуты, каждое в своей субъективности. «Каждый хочет, чтобы его считали
свободным и независимым» («Психологическая пропедевтика», написанная к 1809
г., но опубликованная лишь после смерти автора). Эта борьба идет вплоть до
отрицания другого. Развитие индивида, как и развитие народов, проходит через
эти конфликты, где другой поочередно «отрицается, снимается, сохраняется»,
что позволяет сознанию приобретать все более и более универсальный взгляд на
реальность. Именно для урегулирования, ослабления, организации этих
конфликтов и созданы законы, учреждения, процедуры, определяющие общественную
форму наших отношений с другим и делающие возможными притупление разных форм
эгоизма, гуманизацию отношений между людьми и нормализацию жизни в обществе.
В перспективе, при выполнении ряда условий, возможна реализация высшего закона
мудрости: «Делай другим то, чего желаешь самому себе» (Конфуций). |
|
Дружба |
вид устойчивых,
индивидуально-избирательных межличностных отношений, характеризующийся
взаимной привязанностью участников, усилением процессов быть в обществе
других, взаимными ожиданиями ответных чувств и предпочтительности. Со времен
Сократа считалась одной из основных добродетелей, выражающейся во взаимной
привязанности и духовной общности двух людей. При этом высшей нравственной
оценки удостаивалась дружба, основанная на взаимной любви, почтении,
открытости и абсолютном доверии друг к другу. Неотделимый атрибут дружбы –
общение, открывающее путь к реализации своего «я» через «ты». Настоящая
дружба органично несет в себе элемент внешней свободы, что наделяет ее силой
раскрепощения свободы внутренней. Развитие
дружбы предполагает следование неписаному "кодексу", утверждающему
необходимость взаимопонимания, взаимную откровенность и открытость,
доверительность, активную взаимопомощь, взаимный интерес к делам и
переживаниям другого, искренность и бескорыстие чувств. Серьезные нарушения
"кодекса" ведут либо к прекращению дружбы, либо к поверхностным
приятельским отношениям, либо даже к превращению дружбы в противоположность –
вражду. Противопоставление дружбы, при всей ее интимности, деловым, служебным
и другим отношениям – относительно. Дружба зависит от общности цели,
интересов, идеалов, намерений; в ней необходимо проявляется
ценностно-ориентационное единство. Богатство отношений дружбы определяется
социальной ценностью деятельности, коей посвятили себя друзья, и тех идей и интересов, на которых основан их союз. Функции
дружбы, закономерности ее развития существенно меняются на разных этапах
жизни и обладают спецификой по полу. Наибольшей интенсивности дружба
достигает в периоды юности и ранней взрослости, когда отмечается
исключительная значимость отношений с друзьями, частота встреч и большой
объем совместно проводимого времени. При этом дружеские отношения характерны
глубоким эмоциональным контактом. Поскольку потребность в интимности у
девочек формируется быстрее, чем у мальчиков, девушки раньше переходят от
детской дружбы к юношеской. Появление семьи и другие изменения при переходе к
взрослости изменяют характер дружбы – дружеские отношения перестают быть
уникальными, их значимость несколько снижается, меняются функции дружбы.
Однако и на более поздних стадиях жизни дружба остается одним из важнейших
факторов формирования личности и поддержания стабильности Я-концепции.
Поскольку дружба – социальный феномен, анализ ее средствами только психологии
недостаточен. Дружба изучается социологией, этикой, философией, этнографией и
другими науками. |
|
Дуализм |
(от лат dualis - двойственный), 1) философское
учение, считающее (в противоположность монизму) духовную и материальную
субстанции равноправными, самостоятельными началами; 2) служит для обозначения методологического подхода, утверждающего
равноправность, равноценность любых противоположных моментов, сторон и т.п.
как в реальной действительности, так и в процессе ее познания. Такой подход встречается,
в частности, при интерпретации специфического качества микрообъектов,
описываемых квантовой механикой и выражающихся в наличии у этих объектов
противоположных – корпускулярных (прерывных) и волновых (непрерывных)
свойств. В широком смысле философское учение, исходящее из
признания равноправными, не сводимыми друг к другу двух начал – духа и
материи, идеального и материального. Д. противостоит монизму. Термин «Д.» был
введен нем. философом Х. Вольфом и обозначает признание двух субстанций: материальной
и духовной. Крупнейший представитель Д. – Декарт (хотя он не использовал этот
термин), который разделил бытие на мыслящую субстанцию (дух) и протяженную
(материю); проблемы взаимоотношения этих двух субстанций в человеке
(психическую и физическую проблемы) Декарт решал с позиций
психофизиологического параллелизма, согласно которому психические и
физиологические процессы не зависят друг от друга. Для философии нового
времени характерны формы гносеологического Д., который, в отличие от
онтологического, исходит не из противопоставления субстанций, а из
противоположения познающего субъекта познаваемому объекту. Так, сознание у
Локка и Юма выступает как совокупность единичных восприятий, чувств, мыслей,
не имеющих объединяющей субстанциальной основы. Иную разновидность
гносеологического Д. развивал Кант, который рассматривал сознание как
деятельность, упорядочивающую данные опыта по своим собственным, не зависимым
от внешнего мира законам – в соответствии с априорными формами чувственного
созерцания и рассудка. |
|
Дуальность |
знание,
базирующееся на представлениях противоположности, выражаемых соответствующими
понятиями: субъект – объект, сознание – материя, любовь – ненависть |
|
Дух |
(лат. spiritus
— дуновение; греч. pnevma — дыхание, веяние)
— 1) Дух Святый — Бог, третья Ипостась Святой
Троицы; 2) в человеке — высшая часть души, ответственная за богообщение, средоточие религиозных чувств (страха Божия,
жажды Бога и совести); 3) существо ангельской природы: либо Святой Ангел
Божий, либо нечистый дух, демон, бес. Изначальная движущая сила, присущая всему живому, а
в некоторых культурах и неживому. В применении к человечеству, духом обладает
как каждый индивид, так и любая человеческая общность или процесс, проходящий
в ней. В широком смысле слова понятие,
которое тождественно идеальному, сознанию, в отличие от материального начала;
в узком смысле однозначно с понятием мышления; в религии – сущность бога и
тождественность ему; в культуре – обобщенные явления идеального порядка,
результат творчества в науке, искусстве, морали; система ценностей, которую
проповедуют и которой руководствуются человек и общество в своей
деятельности. Дух (и производное от него – духовность) получают свое
выражение в свободе, творческой активности, возвышенных мотивах бескорыстного
служения истине, красоте, добру, в интеллектуализме и полете мысли, мечтах и
идеалах, в усилиях воли для осуществления благородных целей и ряде других
подобных движениях ума и души. Дух – это мудрость, понимание высшего смысла
бытия и человеческого предназначения. В онтологии понятие духа (в разных
вариациях) противопоставляется понятию материи (природы) – они
рассматриваются как субстанциальные основания бытия. Употребляемое в настоящее время философское понятие
духа, как противоположного природе (см. Природа),
сложилось в период романтики и идеализма, а особенно у Гегеля («Дух
обнаруживается как исполинский знак интеграла, соединяющий небо и землю,
добро и зло» – Дрейер). Дух не является противником
души, как считает Клагес, хотя душа (как понятие
жизненной энергии человека) есть носитель духа, подтачивающего ее силы. Но
вместе с тем дух сохраняет и защищает жизнь, возвышает, совершенствует
(«одухотворяет») телесную деятельность. Впрочем, он может это делать, только
вытесняя жизненные стремления. Так, дух нарушает гармонию органического и
противоположен тенденции жизни совершенствовать человеческий вид посредством
жестокости, заключающейся в том, чтобы не давать возможности слабым
разновидностям участвовать в продолжении рода. Иногда он так сильно
обременяет индивида, что начинает страдать телесная жизнь: высококультурные
семейства вымирают, если их кровь не обновляется за счет сферы, не
отягощенной духом (см. также Ресублимирование).
Дух выступает в трех формах бытия: как дух отдельного индивида (личный дух),
как общий дух (объективный дух) и как объективированный дух (совокупность
завершенных творений духа). В то время как душевное так тесно включено в
процесс развития органического, что его развитие идет рука об руку с
последним и в общем и целом может рассматриваться
как передаваемое по наследству, личный дух наследуется лишь как возможность,
как способность стать таковым. Он сам себя создает посредством духовной
работы, которая не может прекратиться до конца жизни. Поэтому духовные
различия между людьми гораздо больше, чем биологические. Потребности тела и
души, нужды и побуждения людей имеют очень много общего, и душа реагирует на
них по определенному типу, с психологической закономерностью. Дух имеет свои
закономерности для себя, его вообще нельзя понять, исходя из психологии (как
это пытался сделать Клагес). Он автономен, и для
него нет познаваемых границ; граница трансинтеллигибельного
(см. Познание) является лишь
принципиальной границей и оставляет каждому личному духу др. сферу для его
развития. Личный дух становится самим собой благодаря врастанию индивида в
область объективного духа, в духовную сферу, культуру, которую он находит и
которую может (частично) усвоить с помощью воспитания и образования. Это
врастание есть его становление человеком, поскольку под человеком понимается
живое существо, отличающееся своей духовностью, т.е. своим свободным
существованием и своей внутренней способностью, смотреть на события и вещи
как бы со стороны, в противоположность др. живым существам, над которыми
господствуют непосредственные побуждения. Личный дух живет благодаря своим
связям с духовной общностью («бездуховным» людям недостает такой связи),
которая со своей стороны создает жизнь объективного духа. Как носителем
личного духа является психический склад отдельного индивида, так носителем
объективного духа является какая-либо общность (группа, народ, группа
народов). Объективный дух связан с личным духом посредством истории духовной
жизни человека (отсюда также «живой дух»), с объективированным духом –
посредством истории духа. Объективный дух можно понять только как единый
организм вместе с личным объективированным духом. То, что является продуктом
единичного духа и что составляет ценность последнего, является результатом
его отношения к объективному духу, благодаря которому и ради которого он
возник. Носителя объективного духа мы называем личностью (см. Личность). Напр., объективным духом
какого-либо народа является то, что может быть высказано о народе;
«объективный дух» – это совокупность возможных предикатов к субъекту «народ»,
он проявляется в общем духовном достоянии, к которому, согласно Николаю
Гартману ("Das Problem des
geistigen Seins», 1933), относится прежде всего язык, затем следуют производство и техника, господствующие нравы,
действующее право, господствующие ценности, господствующая мораль,
традиционная форма воспитания и образования, господствующий тип взглядов и
настроений, задающий тон вкус, мода, направление искусства и художественного
понимания, место и состояние познания и науки, господствующее мировоззрение в
любой форме (религия, миф, философия); в наиболее чистом и ясном виде
объективный дух проявляется там, где его содержание наименее наглядно: в
нормах мышления, в понятии и суждении, следовательно, в сфере логического. В
объективированном духе – в произв. науки и искусства – мы снова познаем живой
дух, который их создал; он говорит с нами через эти произв., поскольку и пока
мы (как личности) можем принимать в них участие. Духовные блага, т. о.,
одновременно могилы и источники живого духа. Гегель говорит также и об
абсолютном духе, независимом от какого бы то ни было земного носителя,
тождественном с чистым божественным духом, рассматриваемым как идеальное
целое. |
|
Дух эпохи |
(нем. Zeitgeist) или дух времени,
— суммарная характеристика присущего эпохе исторической внутреннего единства,
печать которого лежит на всем, что делается в данную эпоху, совокупность идей, характерных для какого-то
периода. Д.э. сказывается на художественных,
филос. научных произведениях, относящихся к конкретной эпохе, на ее оценках,
нормах, обычаях и ритуалах, на способе жизни людей и характере их чувств и
т.д. Понятие «Д.э.» начало складываться в
кон. 18 — нач. 19 в. (И.Г. Гердер, И.В. Гёте, Г.В.Ф. Гегель и др.). Гёте
рассматривал, в частности, Д.э. как доминирование
одной стороны ее духовной жизни над другой: «Если какая-нибудь сторона
выступает наиболее сильно, овладевая массой и торжествуя над ней, так что при
этом противоположная сторона оттесняется на задний план и затеняется, то
такой перевес называют духом времени, который определяет сущность данного
промежутка времени». По Гегелю, дух времени — это всего лишь совокупность
идей, характерных для какого-то периода, проявление в истории объективного
духа, действующего во всех единичных явлениях этого периода. Д.э. слагается под
воздействием культуры соответствующей эпохи как целого и является фактором,
опосредующим влияние культуры на любую человеческую деятельность. Культура,
из глубины которой вырастает свойственный ей Д.э.,
представляет собой не совокупность каких-то, быть может, и важных для эпохи
«идей» (религиозных, филос. научных). Она является единой, сложной и
дифференцированной системой, включающей присущие только ей стиль мышления,
особые строй чувств и способы коллективных действий. Цельность и связность культуры исторической эпохи, порождающей
собственный Д.э., подчеркивал О. Шпенглер, настаивавший
на глубоком внутреннем единстве всех элементов данной культуры, начиная с
мифа, театра, живописи и кончая абстрактными математическими построениями. Л.
Витгенштейн, испытывавший влияние Шпенглера, также
полагал, что существует «семейное сходство» между различными частями одной и
той же культуры: ее математикой, архитектурой, религией, политическими организациями
и т.д. Одно из выражений этого сходства — свойственный культуре единый способ
теоретического видения мира и его духовного освоения. Закат культуры
представляет собой разрушение сходства ее элементов, их рассогласование и,
как следствие, разрушение характерного для нее видения реальности. Познание мира, отмечал П.М. Бицилли,
есть в такой же степени творческий акт духа, как и построение мира
человеческих ценностей: «И в том, и в другом случае сказываются в каждую
эпоху одни и те же свойства человеческого духа, одни и те же приемы мышления,
и эта общность и составляет внутреннее единство эпохи, то, что обусловливает
ее неповторимое своеобразие. Этот дух эпохи, Zeitgeist,
обнаруживается одинаково во всех ее продуктах». Право и мораль, религия и
искусство, гражданский и государственный быт, домашний обиход — во всех этих
областях субъект раскрывает себя, воплощает во внешних формах свою внутреннюю
сущность и обогащает данный ему мир результатами творческой переработки тех
элементов, которые он воспринял из своей культуры. М. Фуко писал, что каждой культуре свойствен свой
«кодифицированный взгляд на вещи», формирующийся под целостным воздействием культуры
и меняющийся вместе с нею. Основополагающие коды культуры управляют ее
языком, схемами восприятия, ее ценностями и т.д. Лингвистические, перцептивные
и практические «решетки культуры» определяют эмпирические порядки,
реализуемые в практике человеческой деятельности, оказывая непосредственное и
незримое влияние на нее. Коды культуры встроены в цепочку «коды — практика —
размышления о порядке», так что практика оказывается детерминированной
двояко: общими размышлениями об упорядоченности вещей в мире и кодами,
вырабатываемыми культурой. Хотя Д.э. сказывается на науке в
существенно меньшей мере, чем на религии или этике, тем не менее он влияет на
решение даже наиболее абстрактных и отвлеченных научных проблем. О степени
влияния на науку др. фрагментов культуры говорит, в частности, то, отмечает
В.И. Вернадский, что такие ключевые научные понятия, как «материя»,
«наследственность», «атом», «энергия», «сила» и др., начали первоначально
складываться вне науки и что стремление выразить все в числе, во многом
определившее облик современной науки, пришло в нее из музыки и из
религиозного созерцания. В свою очередь, наука оказывает обратное воздействие
на культуру в целом, что стало особенно заметным начиная с науки Нового
времени. Самоопределение эстетических форм, говорит М.М. Бахтин, — это
только другая сторона их слитности с иными формами, и она предполагает
целостность культуры, в системе которой искусство занимает не только
своеобразное, но и необходимое место. В частности, литература есть
«неотрывная часть культуры, ее нельзя понять вне целостного контекста всей
культуры данной эпохи. Ее недопустимо отрывать от остальной культуры и, как
это часто делается, непосредственно, так сказать, через голову культуры
соотносить с социально-экономическими факторами. Эти факторы воздействуют на
культуру в целом и только через нее и вместе с нею на литературу». Влияние культуры как целого опосредуется вырабатываемым ею Д.э. и сказывается на всех ее частях. Самые, казалось бы,
далеко отстоящие друг от друга области культуры оказываются в конце концов
связанными друг с другом. «Пейзажный парк был изобретен философами,
писателями и знатоками искусств, не архитекторами и не садоводами. Он был
изобретен в Англии, ибо это был сад английского либерализма... Партия вигов —
это первый источник пейзажного сада, философия рационализма — второй» (Н.
Певзнер). О регулярном саде Д.С. Лихачев пишет, что он «не был философски
противопоставлен природе, как это обычно представляется. Напротив,
регулярность сада мыслилась как отражение регулярности природы, ее подчинения
законам ньютоновской механики и принципам декартовской разумности». П. Фейерабенд выводит сходство всех
элементов конкретной культуры, включая ее литературный стиль, построение
предложений, грамматику, идеологию, искусство, из мировоззрения данной
культуры. Он полагает, что это абстрактное «основополагающее мировоззрение»
оказывает влияние даже на восприятие, мышление и аргументацию, свойственные
культуре. Очевидно, однако, что мировоззрение как система достаточно
отчетливо артикулированных идей не способно пронизать все сферы культуры,
придать им глубинное внутреннее единство и быть инструментом их взаимовлияния
друг на друга. Это делает, скорее, Д.э., не
претендующий на выражение в абстрактных и требующих обоснования концепциях,
но способный проникать в малейшие поры культуры. Шпенглер О. Закат Европы. М.; Пг.,
1923; Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. М., 1977;
Вернадский В.И. Лекции по истории науки. М., 1978; Бахтин М.М. Эстетика
словесного творчества. М., 1979; Лихачев Д.С. Литература — реальность —
литература. М., 1981; Фейерабенд П. Избр. труды по методологии науки. М., 1986; Бицили П.М. Элементы средневековой культуры. СПб., 1995; Ивин А.А. Введение в философию истории. М., 1997; Pevsner N. Studies in Art, Architecture and
Design. New York, 1968. Vol. 1; Wright G.H.von.
Wittgenstein. Oxford, 1982. |
|
Духа
история |
научный метод, рассматривающий историю культуры как
историю духа, порождающего культуру. См. также Дух, Культура. |
|
Духкха |
(санскр. duhkha, пали dukkha — страдание, несчастье, скорбь) — в
мировоззренческих текстах Индии фундаментальная характеристика «профанического»
существования индивида, не достигшего истинного самопознания. Хотя Д.
правомерно интерпретируется как «страдание», его семантический объем онтологически
значительно глубже, чем даже самый широкий спектр негативных эмоциональных
состояний. Это находит выражение уже в том, что оппозиция Д. — счастье,
радость, удовольствие (сукха) рассматривается не в
качестве полноценной альтернативы Д., но скорее в виде лишь одного из
аспектов Д., которая есть материализация «закона кармы» и необходимое
«сопровождение» пребывания индивида в сансаре, и потому освобождение от Д.
есть высшая цель человеческого существования (мокша). Вся буддийская доктрина
изначально была уже кодифицирована как учение о «четырех благородных истинах»
о Д. (чатвари арья-сатьяни):
1) констатация факта ее универсальности, 2) установление ее причины, 3)
возможность ее устранения и 4) способ этого устранения. |
|
Духовенство |
профессиональные служители
культа, удовлетворяющие религиозные потребности верующих. В большинстве
современных религий в состав духовенства входят одни мужчины. В христианстве
духовенство подразделяется на диаконов, священников, епископов. Православные
и католики считают духовенство носителем и передатчиком благодати (харизмы) –
особой божественной силы, ниспосланной человеку свыше для преодоления
греховности и спасения в загробном мире. |
|
Духовная
культура |
это процесс деятельности людей и результаты их
деятельности в духовном производстве, в духовной сфере быта и в изменении
духовной природы человека |
|
Духовная
эмансипация |
(от лат. emancipatio -
букв. "освобождение сына из-под власти отца"). Освобождение от
какой-либо зависимости, ограничений в правах и т.п. |
|
Духовное
производство |
это производство духовных идей, теорий, духовных
ценностей. Духовное производство осуществляется не с реальными предметами, а
с их идеальными заменителями: образами, символами, законами. Духовное
производство – это мыслительная деятельность людей, происходящая во
внутреннем, т.е. идеальном мире человека, который представляет собой
отражение реального мира. Отражая реальный мир, идеальный мир человеческих
понятий обладает существенной самостоятельностью, но оторваться от своей
материальной природы он не может, поскольку этому мешают: 1). Его
материальное происхождение; 2). Его предназначение, поскольку основная
функция духовной жизни – это ориентация человека в мире, она направлена на
изменение материальной жизни общества. Духовные потребности человека, в
отличие от других не заданы биологически. Потребность в освоении науки,
культуры сама по себе не возникает: она формируется и развивается социальным
окружением индивида в процессе его воспитания и образования. Именно поэтому
потребность в образовании у человека возникает лишь в определенной социальной
среде. Особенности духовных потребностей заключаются в том, что они не имеют
предела роста, в отличие от материальных потребностей. Конечным продуктом
духовного производства являются идеальные образования. Материальные и
духовные богатства принципиально различны. Идеальные образования имеют
всеобщий характер потребления. Поэтому шестью хлебами нельзя накормить тысячу
человек, а шестью идеями можно обогатить внутренний мир. Принципиальным
отличием духовного производства от материального является то, что применяемые
в нем средства труда (идеи, образы) невозможно отделить от непосредственного
производителя. Духовная деятельность самоценна. В духовном производстве
ценится не обладатель, а созидатель. Духовное производство формируется при
участии людей, профессионально занимающихся умственным трудом. Результатом
духовного производства являются идеи, теории, образы, духовные ценности,
духовные связи индивидов и, наконец, сам человек. |
|
Духовность |
сложное, однозначно неопределяемое понятие,
производное от термина «дух». Дух, следовательно, духовность – реальность, не
сводимая к вещественному, материальному, ощутимому чувствами. Это надчувственное, идеальное (в том числе, выраженное в
идеях) образование. Духовность – специфически человеческое качество,
характеризующее позицию ценностного сознания. Коротко: духовность, её
содержание, её направленность – это та или иная система ценностей. По
отношению к личности духовность отражает результат объединения двух
реальностей: с одной стороны, человеческого духа в его исторической конкретности,
а с другой – души конкретной личности. Духовность конкретного человека
является слагаемым движения души, ее жизни, ее чувствительности и
наполненности и, одновременно, той идеальной реальности (не содержащей ни
грана материального), которая выходит за пределы личностного бытия и
именуется духом. Ориентируя человека ценностно, духовность созидает этически
одаренного человека, она возвышает душу и сама
является результатом нравственно возвышенной души, ибо в подлинном смысле
слова духовное значит – бескорыстное, незамутненное никаким меркантильным
интересом. Духовность характеризуется свободой, творчеством, возвышенными
мотивами, интеллектуализмом, нравственной силой, деятельностью, несводимой
только к удовлетворению природных потребностей, окультуриванием этих природных
потребностей. Духовность – это общечеловеческая сущностная характеристика,
она неотделима от понятий «человек» и «личность». |
|
Духовные
ценности |
сфера неутилитарных и неинструментальных
ценностей, связанных со смыслом жизни и назначением человека. |
|
Духовный
опыт российский |
(российская ментальность, российский менталитет) – комплекс
специфических идей, тем, проблем и решений осмысления действительности,
характерных для исторического опыта личности и общества
Руси-России-СССР-России. Выражает исключительно напряженные духовные искания,
предельный характер постановки нравственных проблем и их решений. Содержание д.о.р. выявляется при анализе фольклорных образов
(исследования сказок, былин и т.д.), мифологии (например, реконструкция Вяч.Вс.Иванова и Н.Топорова),
специфики русского православия, российской философии, содержания русской
литературы, мифопоэтических образов поэзии (исследования Г.Гачева,
С.Аверинцева, Г.Федотова),
обыденного дискурса и сознания (Д.Лихачев, А.Панченко, М.Эпштейн и др.),
воспоминаниях российских и зарубежных путешественников. Для
д.о.р. характерны: нравственный максимализм в сочетании
с правовым нигилизмом; установка на правду и готовность пострадать за нее;
самоценность страдания (святость как самоистощение).
Ценность реальной жизни отрицается во имя иной жизни (в потустороннем мире, в
«светлом» будущем, за рубежом). Обостренное чувство справедливости
основывается на установке приоритета интересов общности по отношению к
индивиду, его свободе и достоинству. Основная тема д.о.р.
– противостояние власти и народа – сочетается с амбивалентностью «кротости» и
«крутости», доходящей до самозванства, амбивалентности жертвенности и
насилия. Осознание
своеобразия д.о.р. в XIX столетии привело к формированию двух
программ его дальнейшего развития: западнически-либеральной и славянофильско-изоляционистской. Их противостояние и
противоборство проявляется до сих пор. В религиозной философии д.о.р. осмысляется как идея «Святой Руси», затем как
«русская идея». В настоящее время одна из центральных проблем д.о.р. – отделение его этнического содержания от
имперского. Эта проблема, однако, представляет собой лишь новую постановку
главной темы д.о.р. |
|
Душа |
(лат.
anima — дыхание, жизнь; греч. psyche
— душа; санскр. dhu — дуть) — 1) в человеке —
вечная нематериальная субстанция, носительница черт образа Божия, в единстве
с телесным составом образующая человеческое естество; 2) в животных — особая
жизненная сила, тесно связанная с кровью. Понятие,
выражающее исторически изменявшиеся воззрения на психическую жизнь человека и
животных. Восходит к древним представлениям об особой силе, обитающей в теле
человека и животного (иногда и растения) и покидающей его во время сна или в
случае смерти (ср. учение о переселении душ - метемпсихоза). Идеи всеобщей
одушевленности космоса (гилозоизм, панпсихизм) явились основой учения о
мировой душе (Платан, неоплатонизм). У Аристотеля ДУША - активное
целесообразное начало («форма») живого тела, неотделимое от него. В
теистических религиях Душа человека - созданное богом, неповторимое
бессмертное духовное начало. В обычном словоупотреблении совокупность
побуждений сознания (и вместе с тем основа) живого существа, особенно
человека; антитеза понятий тела и материи. Научное понятие души: душа – в
отличие от индивидуального духа (см. Дух) – совокупность тесно связанных с
организмом психических явлений, в частности чувств (см. Чувство) и стремлений
(витальная душа). Результат наблюдений над душой анализирует психология. До
нового времени предметом метафизики был вопрос, является ли душа субстанцией.
При возникновении древних представлений о душе как дыхании извне
заимствовалось наблюдение над дыханием живого существа, которое у мертвого
исчезало (потому-де, что мертвый «выдыхал» душу). Соответствующие наблюдения
над кровью и исчезновением души при большой потере крови (вследствие
смертельного ранения и т. д.) привели к тому, что в ней видели носительницу
души. Отсюда переживание сна, в частности, привело к представлению о – душе,
существующей независимо от тела. Развитие душевной жизни (греч. «психогенезис») исследуется как психогенетически,
так и онтогенетически – детской психологией,
психологией народов, зоопсихологией; исследованием доисторического и (в узком
смысле) исторического развития душевной жизни занимается психология развития.
4 Психическая жизнь не возникла раз и навсегда с незапамятных времен, она
возникает постоянно. Где и когда развитие группировок постоянно достигает
соответствующей формы, там должно возникнуть психическое и всякий раз – в
определенной форме» (Штумпф). Поскольку психическая
жизнь связана с бытием и развитием материальных тел (а именно, нервной системы),
их формирование также образует основу психогенезиса.
В связи с тем, что душа понимается как субстанция, ей сначала приписываются
свойства тончайшего вещества, как было у большинства досократиков
в греч. философии. По Платону, душа является нематериальной и предшествует
существованию. Аристотель называет ее первой энтелехией жизнеспособного тела;
только разумная душа человека (дух) может быть отделена от тела и является
бессмертной. Согласно пониманию некоторых отцов церкви (напр., Тертуллиана),
душа материальна, др. же отцы (напр., Августин) считают ее духовной, но в
патристике преобладает понимание души как непространственной, нематериальной
субстанции. Это понимание в христианстве, является господствующим. Против
него выступает Кант. Апелляция к нематериальному принципу во имя разрешения
вопроса о душе представляет собой, согласно Канту, прибежище ленивого разума.
Для него же душа есть предмет внутреннего чувства в его связи с телом, но ни
в коей мере не субстанция. Теория субстанциальности души должна уступить
место теории о ее актуальности. Представления о развитии души были введены
романтикой и нем. психологией. Герберт Спенсер в 1855 разработал учение о
душе, т.е. психологию, подчиненную принципу необходимого ступенчатого
наследования всякой духовной силы и способности. В 1863 В. Бунд прочел лекции
об истории развития души человека и души животных. Вильгельм Вунд излагал проблемы психогенезиса
в своих работах «Grundzьge der
physiologischen Psychologie» (1908-1911)
и «Vцlkerpsychologie» (1908 – 1917). Сейчас, как и во времена
античности и романтики, снова часто проводят различие между душой и
сознанием. Для Па ладьи и Клагеса душа является
носительницей ритмично протекающих непрерывных жизненных процессов, в то
время как сознание, в противоположность душе, «прерывно». Для современной
психологии душа – носительница бессознательного и выражение тех структурных
качеств (см. Гештальткачества) микрокосмоса,
которые сообщают его частям (индивидуальные и специфические) положения,
важность и их динамику (см. Одушевленность, Психотерапия). |
|
Душевность |
(нем. Gemt) лишь нем. языку свойственное обозначение тесного
единства духовной и чувственной жизни чувства, внутреннего содержания души
(см. Внутреннее). |
|
Душевные
движения |
чувства, аффекты, страсти, настроения. |
|
Душевные
склонности |
понятие старой психологии, рассматривавшей мысли,
чувства и волю как самостоятельные душевные склонности (так, напр., у Канта –
склонность к познанию, к желанию, склонность к радости и грусти). Новая
психология, наоборот, рассматривает все явления психического как акты Я. |
|
Души
глубины |
согласно Экхарту и др.
нем. мистикам, то, что способствует включению в душу божественного; сущность
души, а также божественный образ, свет или «искра». |
|
Дхарма |
(санскр., пали – дхарма, ведущий принцип) в индийской
философии некоторый положительный образец, которому надо следовать как норме,
вечный моральный закон или частное нравственное установление (долг,
добродетель). В этом смысле данное понятие употреблялось в ортодоксальных
школах, признающих авторитет Вед. В буддизме «дхармы» – это вечные и
неизменные элементы безличного жизненного процесса, бытия («поток дхарм»), из
которых слагается все сущее; некие вспышки психофизической энергии.
Психическая и физическая сторона в дхарме всегда соприсутствуют, хотя одна из
них может оставаться непроявленной. Делятся на подчиненные карме и
необусловленные (нирвана). Для хинаяны дхармы – единственная реальность; для
махаяны они нереальны, «пустотны». |
|
Дхармы |
(санскр. dharmah, пали dhamma) — ноуменальные, множественные, динамические,
атомарные (далее неразложимые) носители-субстраты тех элементов, на которые в
буддийской онтологии разлагается поток сознания-существования, который в
обычном опыте воспринимается в виде индивидов и вещей. Учение о Д.,
составляющее ядро буддийской философии, восходит к ранним стадиям
формирования буддийской мысли. По одной из классификаций текстов Палийского
канона, совокупность Д. делится на обусловленные действием кармических сил и
не обусловленные им; первые обладают признаками возникновения, уничтожения и
инобытия (Ангуттара-никая 1.152), тогда как вторые
определяются как нирвана (Самъютта-никая IV.359). В
канонических палийских текстах обнаруживаются и три классические
классификации Д. на скандхи (кхандха),
аятаны и дхату, которые
разрабатывались позднейшими абхидхармиста-ми (Дигха-никая 11.301—303, Самъютта-никая
11.140, III.59—61). Специальное внимание калькуляциями Д. (которые, возможно,
генетически связаны с перечнями начал опыта в санкхье) уделяли сарвастивадины. Абхидхармические
тексты насчитывают в среднем 75 Д., различая их как «обусловленные» (основная
классификация: подвиды пяти скандх — «групп») и
«необусловленные» и характеризуя как неопределимые «носители собственной
сущности». Концепция Д. опирается на три основоположения
буддизма (всеобщность страдания, изменчивость всего сущего и отсутствие Я) и
обеспечивает, в свою очередь, теоретический фундамент всей буддийской сотериологии. В школе мадхьямики
Нагарджуны учение о Д. существенно переосмысляется
— их взаимокоррелятивность рассматривается как
отсутствие у них собственной природы, их пустотность
(шуньята). |
|
Дхьяна |
(санскр. – размышления) – один из методов
буддийского созерцания, особенно разрабатывавшийся в секте дзэнов;
распространен в Китае и Японии, применяется в педагогике; этот метод
созерцания имеет общие моменты с известными в Европе упражнениями на
расслабление, т.е. преследующими цель расслабления мышц. Оказал большое
влияние на кит. пейзажную живопись. |
|
Дьявол |
(греч.-клеветник), САТАНА (др.-евр.-«противодействующий»), БЕС, НЕЧИСТЫЙ, ЧЕРТ: разные наименования злого
духа, который воспринимается верующими как источник греха, владыка ада, князь
тьмы, отец лжи. По иудео-христианскому учению, дьявол – антагонист Бога и
враг человеческий, вредящий людям с помощью более мелкой нечисти – бесов,
чертей. Дьявол – главный объект демонологии. |
|
Дьякон |
(греч.-служитель): во 2 –
3 вв. лицо, ведавшее хозяйственными делами христианской общины. Впоследствии
и сейчас – низший духовный сан христианской церковной иерархии, помощник
священника при совершении богослужений. |
|
Дэ |
(кит.): дао, древнейший
термин, лежащий в основе всего принципа этического детерминизма в Китае. «Добродетель»,
«благодать» - внутреннее, органичное, естественное качество, обуславливающее
наилучший способ существования каждого отдельного существа или вещи. Дао,
проявленное в действии, в конкретном деянии. По сути дэ – это тоже Дао, но
трансформированное, явленное, доступное нравственному восприятию. Дэ – это
Дао в мире бытия, в феноменальном мире вещей и существ. В человеческой
деятельности Дэ – проявление добродетели, умение находить меру, стремление
держаться середины. Собирательный образ разнонаправленных сил, способных
приходить в столкновение друг с другом. |
|
Дюэма (Дюгема)
– Куайна тезис |
тезис о невозможности сепаратной экспериментальной проверки
гипотез, являющихся элементом сложноорганизованной теоретической системы.
Первоначальный (слабый) вариант этого тезиса был сформулирован Л. Дюэмом: «Физик никогда не может подвергнуть контролю
опыта одну какую-нибудь гипотезу в отдельности, а всегда только целую группу
гипотез. Когда же опыт его оказывается в противоречии с предсказаниями, то он
может отсюда сделать лишь один вывод, а именно, что, по меньшей мере, одна из
этих гипотез неприемлема и должна быть видоизменена, но он отсюда не может
еще заключить, какая именно гипотеза неверна». Из этой формулировки тезиса, в
частности, следовало, что в силу системного характера организации
фундаментальных теорий в принципе невозможен «решающий эксперимент», который
позволял бы однозначно их подтвердить или опровергнуть. У. Куайн выдвинул более сильное утверждение относительно
возможности в любом случае спасти к.-л. компонент теоретической системы перед
лицом возникших экспериментальных трудностей: «Любое утверждение может
рассматриваться как истинное, несмотря ни на что, если мы сделаем достаточно
решительные корректировки в каком-то ином фрагменте системы». Эти два
варианта Д.—К.т. явно не эквивалентны и фактически
предполагают различные подходы. Из формулировки Дюэма
следует лишь, что поиск ответственной за отрицательный результат эксперимента
гипотезы в составе некоторой теоретической системы — дело полностью
безнадежное, поскольку, с одной стороны, логически это никак не
гарантировано, а с другой — любая такая гипотеза не поддается сепаратной
эмпирической проверке. Такой вывод не означает, что при любых условиях можно
избежать отказа от теоретической системы путем изменения к.-л. ее фрагмента.
К тому же он явно противоречил бы общей методологической позиции Дюэма, недвусмысленно допускавшей отказ от
фундаментальных научных теорий. Характерно, что формулировка Куайна оставляет открытым вопрос о возможности сепаратной
проверки гипотез, поскольку в ней акцентируется внимание лишь на том, как
избежать опровержения к.-л. элемента теоретической системы. Не исключено, что
утверждение Куайна вообще не имеет прямого
отношения к гипотезам, т.к. оно было высказано им в связи с критикой
логического эмпиризма по вопросу о разграничении между аналитическими и
синтетическими суждениями, для чего достаточно лишь тривиальной
справедливости его тезиса. Но в этом случае едва ли могут возникнуть к.-л.
принципиальные возражения, т.к. заранее допускалась бы возможность изменения
семантических правил языка научной теории без каких-то ограничений. Однако
именно это допущение оказывается неприемлемым, поскольку семантические
правила научных теорий всегда формулируются с учетом стабильных отношений
неязыковых объектов, и их возможное изменение имеет определенные границы.
Попытки спасти теорию не могут, напр., привести к полному разрушению ее
центральных гипотез или постулатов. Но даже если не накладывать никаких
ограничений на добавление вспомогательных гипотез относительно референтов научной
теории или экспериментальной установки, то в конце концов ученые все же будут
вынуждены обратить свое внимание на ее исходные фундаментальные допущения под
влиянием внешнего фактора — все увеличивающегося числа успешных предсказаний
конкурирующей теории. Т.о., из
сформулированного Куайном сильного варианта тезиса
следует нефальсифицируемость фундаментальных
научных теорий. Этот вывод в целом совпадает с соответствующим выводом конвенционалистов, несмотря на различия в подходах.
Действительно, как и Куайн, сторонники
конвенционализма утверждали, что для каждой гипотезы Я, относящейся к
некоторой области знания, и любых эмпирических данных наблюдения О всегда
имеется некоторое множество вспомогательных предположений А, которое
позволило бы получить данные О в качестве дедуктивного следствия из
конъюнкции Я и А. Но в этом случае задача согласования любой фундаментальной
научной теории с возможными отрицательными результатами экспериментов также
оказывается чисто лингвистической проблемой. В то же время, если исходить из
чисто логических соображений, то нельзя не признать, что при наличии
семантической стабильности языка теории нет никаких логических гарантий, что
существует требуемое множество А вспомогательных предположений, причем такое,
что «Если Я и А, то О». Недоказуем по этим же соображениям также и прямо
противоположный тезис, отрицающий к.-л. возможность существования соответствующего
множества А. Дюгем П. Физическая
теория, ее цель и строение. СПб., 1910; Quine
W. From a Logical Point of View. Cambridge (Mass.), 1961. |
email:
KarimovI@rambler.ru
Адрес: Россия, 450071, г.Уфа,
почтовый ящик 21