|
Саби |
характерный
признак «подлинного стиля» поэзии хокку, идеал концепции прекрасного.
Этимологически восходит к слову «сабиси», что
значит уединенность, унылость, заброшенность, одинокость. Сначала имело
оттенок тоски по человеческому общению. Со временем стало обозначать безличностное отношение к миру, чувство «вечного
одиночества». Саби – постоянное ощущение бытия как
Небытия. Здесь снято личное, привязанность к «Я». Оттого печаль
воспринимается не как тоска, а как мудрая согласованность с природой. Печаль
– не-печаль, и потому саби – не пессимизм, это
гармония «Я» и не-«Я». |
|
Садизм |
1)
насильственные действия, угрожающие здоровью и жизни человека и способные
вызывать у того, кто их осуществляет, сексуальные эмоции (название по имени
французского писателя де Сада, описавшего это извращение); 2) насилие в
отношении любого живого существа, отличающееся особой жестокостью. Природа С.
имеет сексуально-кратический характер: потребность
в удовлетворении полового инстинкта соединяется здесь со стремлением к
абсолютной власти над жизнью другого существа. Эта власть проявляется в
причинении физических и моральных страданий от боли и унижений, в попирании
человеческого достоинства жертвы, в надругательстве над всеми ее
естественными правами. С. - это злокачественное образование
внутри человеческой психики, калечащее личность садиста, превращающее его в
морального урода и преступника. Чаще всего садистами становятся люди, не
видящие перед собой возможностей позитивного самоутверждения, не знающие
радостей истинного творчества. С. становится для них средством, позволяющим
почувствовать свою значительность через власть над другим существом. Иллюзия
всемогущества вытесняет для них сознание своей человеческой бездарности.
Садист далеко не всегда стремится к убийствам; ему гораздо важнее, чтобы
жертва была живым, дрожащим от ужаса объектом обладания. Согласно
психологическому диагнозу Фромма, садист – это не снерхчеловек,
а, напротив, одинокое, полное страхов, несчастное создание, страдающее от
сознания своей человеческой несостоятельности. Насилие над еще более слабыми
существами позволяет ему компенсировать в собственных глазах свою
ничтожность. Но это не избавляет его от личной трусости и готовности
подчиниться тем, кто сильнее и агрессивнее. Фромм высказывает мысль о
существовании садистских цивилизаций, практикующих системное насилие и
активно плодящих преступников, а также садистски ориентированных социальных
слоев, не знающих истинных радостей жизни, жаждущих мести и перераспределения
власти. |
|
Сайентология |
Научно-религиозное учение,
созданное в 1950-х гг. американцем Л. Роном Хаббардом (1911-86).
Предшественницей сайентологии была дианетика –
разновидность психотерапии, разработанная Хаббардом и позднее включенная в
сайентологию. В 1950г. Хаббард опубликовал свой бестселлер «Дианетика: Современная наука психического здоровья».
Сайентология включает в себя также тщательно разработанную систему верований.
Большое внимание уделяется тетану («душа»,
«жизненная энергия»), который управляет физическим миром. Церковь
сайентологии была официально зарегистрирована в 1954г. в Соединенных Штатах,
а затем в Великобритании и др. странах. Известно, что ее члены выступали против
использования наркотиков в психотерапевтических целях. В 1960-х гг. движение
подверглось гонениям; сайентологов обвинили в мошенничестве, уклонении от
уплаты налогов, финансовых махинациях и заговоре против правительства.
Некоторые бывшие лидеры Церкви утверждали, что основной целью Хаббарда было
создание процветающей бизнес-империи. |
|
Сакрализация |
(от латинского sacralis - священный), превращение в священное,
наделение сакральным смыслом объектов и событий внешнего мира, а также
мысленных образов, сценариев, невербальных символов, действий, слов и т.д.,
обеспечившее формирование у первобытных популяций рудиментных,
древнейших форм осознанного миропонимания. В общекультурном смысле употребляется в приложении к явлениям
культуры, к духовным ценностям. Сакральными называют непреходящие для
человека и человечества ценности, такие, которыми люди не могут и не хотят
поступиться ни при каких обстоятельствах. Как правило, понятие сакрального
связывается с тем, что превосходит собой человека, вызывая у него не только
уважение и восхищение, но и особенное рвение, которое Отто в сочинении
«Сакральное» (1917) определяет как «чувство творческого состояния», или
чувство «нуминозного», подразумевающего
божественное величие. Сакральное включает в себя элемент «страха» перед
абсолютным могуществом, причем это не страх перед опасностью, не тоска от
неопределенности будущего; а также – элемент «тайны» непознаваемого; оно чем-то
напоминает чувство «громадного», в то время как его объект обладает: вполне
определенной «чарующей» силой. В целом, страх, тайна и очарование будут тремя
составляющими чувства сакрального. Любое религиозное чувство (греха,
искупления и т.д.) разрастается вокруг этого центра. Сакральное
противоположно профанному в той мере, в какой оно
обладает «могуществом», которого профанное лишено. Истоки С. коренятся в вере в
сверхъестественное. По-видимому, с первым примитивным культом неандертальцев
(культом черепа) зародились и какие-то рудименты «социального сознания» и
культуры. Обнаруженные археологами некоторые существенные различия,
появившиеся в материальной культуре верхнего плейстоцена (приблизительно 100
тыс. лет назад), указывают на формирование первых примитивных культов, положивших
начало дивергенции и разнообразию духовной культуры первобытных популяций.
Благодаря возникшей вере в существование каких-то высших сил и начал, от
содействия которых зависят жизнь и благополучие человека, у первобытных людей
постепенно сформировалась внутренняя психофизиологическая потребность
наполнить новым сакральным смыслом свои осознаваемые восприятия, мысли,
воспоминания, сновидения и т.п., а кроме того, и неотделимые от них (в силу
магии образа) действия, объекты и события. Эмоционально наиболее значимые
образы и сценарии превратились в сакральные архетипы, которые осознавались
архаическим мышлением как «первичная», подлинная реальность, выступающая
источником сакральных смыслов для других осознаваемых результатов обработки
когнитивной информации. В силу когнитивных особенностей этого мышления
распознавание («узнавание») образов предполагает их соотнесение с прототипом,
а понимание (смысл) любого конкретного случая (предмета, события, места и
т.д.) определяется тем, насколько этот случай соответствует уже имеющемуся прототипному образцу. Поэтому если прототип (образец)
несет какую-то сакральную смысловую нагрузку, то благодаря его «первичности»
в структуре архаического мышления и сознания происходит автоматическое
наделение сакральным смыслом всего комплекса ассоциированных с ним (тождественных,
подобных, противоположных, включенных в него в качестве элемента целого и
т.д.) образов и сценариев. Трансляция сакральных смыслов здесь не
ограничивалась лишь ассоциациями мысленных образов. Имитация сакральных
сценариев с помощью ритуала, отождествление магических изображений, символов
(а позднее и слов) с оригиналами и т.п. — все это позволило архаическому
мышлению, используя в той или иной степени манипулирование
знаково-символической информацией, значительно расширить свои оперативные
возможности переносить сакральные смыслы на объекты окружающей среды и
формировать универсальную модель религиозного миропонимания. До появления
письменности С. оставалась единственным средством закрепления в коллективной
памяти важной для выживания людей культурной информации. Она обеспечила дополнительный
эмоциональный стимул развитию культуры, наделив священным смыслом действия,
мысленные образы, символы и слова людей, способствовала передаче и усвоению
адаптивно ценных знаний и тем самым значительно ускорила когнитивную и
культурную эволюцию человечества. |
|
Салят, Намаз |
мусульманская
молитва, предваряемая обязательным омовением (см. Тахара). Каждый мусульманин
должен ежедневно совершать 5 салятов: 1. Утренняя
молитва (салят ассубх), совершаемая в период от
утренней зари до восхода солнца, включает в себя два раката
(цикла молитвенных поз и движений, сопровождаемый произнесением молитвенных
формул, следующих друг за другом в строго определенном порядке). 2.
Полуденная молитва (салят аззухр) – в период от
положения солнца в зените до того момента, когда длина теней предметов
достигнет их высоты, включает в себя четыре раката.
3. Предвечерняя молитва (салят аль-аср) – от
момента равенства длины теней предметов их высоте до заката солнца, содержит
четыре раката. 4. Молитва на закате (салят аль-магриб) – от заката солнца до момента, когда погаснет
вечерняя заря, в три раката. 5. Молитвы с
наступлением ночи (салят аль-инша) – в период между
вечерней и утренней зарей, содержит четыре раката.
Согласно предписаниям Корана, салят нельзя совершать точно в полдень, в
момент восхода и заката солнца. В первых двух ракатах
следует читать суру Фатиху (Открываюшую, первую
суру Корана) и какие-либо другие суры и аяты из Корана, в остальных – только
суру Фатиху. Салят может совершаться индивидуально, но коллективное моление
всегда предпочтительнее индивидуального. При коллективном молении обычно имам
встает впереди всех, спиной к остальным, и руководит молением. |
|
Самоактуализация |
концепция
развития личности, ее потенциала и духовного возвышения, принятая в софиогонии и некоторыми другими течениями
антропологической философии. Разработана Маслоу А. (1908 – 1970) одним из
основателей американского течения гуманистической психологии. Это теория
мотивации, основанная на роли иерархии потребностей. Маслоу предположил, что
человеческие потребности можно разделить на ряд категорий: физиологические,
стремление к безопасности, любви и сопричастности, уважению и самореализации,
причем высшие не могут стать важными для личности до тех пор, пока низшие не
удовлетворены. В книге "К психологии бытия" (1962) Маслоу
рассуждает, каким образом уникальность индивидуума может быть развита до
совершенства, или самореализации. Это предполагает удовлетворение насущных
потребностей (которые отличаются от дефицитных потребностей более низкого
уровня). Чтобы определить свое понятие самореализации, Маслоу рассмотрел
жизнь и лица людей, которых он посчитал самореализованными.
Такие люди в большей мере принимали "Я" свое и других, в большей
степени идентифицировали себя с человечеством в целом, признавали значение
для себя общечеловеческих ценностей, обладали более высоким уровнем
творческого потенциала и обостренным восприятием, особенно природы, единства
с миром и полноты жизненного счастья. Сторонники евразийской философии
подразделяют человеческие потребности на три категории – телесные, социальные
и духовные и полагают, что не существует слишком жесткой зависимости в
признании их приоритетности и в последовательности удовлетворения. |
|
Самовнушение |
автоматическое
влияние какой-то идеи на наше поведение. Наша собственная установка
беспрестанно извлекает из памяти какую-нибудь идею, в результате чего она
начинает автоматически определять наше настроение и поведение. |
|
Самовоспитание |
сознательная
деятельность, направленная на возможно более полную реализацию себя как
личности. Базируясь на активизации механизмов саморегуляции, оно предполагает
наличие ясно осознанных целей, идеалов, смыслов личностных. Самовоспитание –
относительно позднее приобретение онтогенеза, связанное с определенным
уровнем самосознания, критического мышления, способности и готовности к
самоопределению, самовыражению, самораскрытию, самосовершенствованию. Оно
базируется на адекватной самооценке, соответствующей реальным способностям
человека, на критическом анализе своих индивидуальных особенностей и
потенциальных возможностей. По мере повышения степени осознанности оно
становится все более значимой силой саморазвития личности. Оно находится в
неразрывной взаимосвязи с воспитанием, не только подкрепляя, но и развивая
процесс формирования личности. Необходимые компоненты самовоспитания –
самоанализ развития личностного, самоотчет и самоконтроль. В приемы
самовоспитания входят самоприказ, самоодобрение и самовнушение. |
|
Самодвижение (саморазвитие) |
философские понятия
диалектики, обозначающие процесс развития объекта, его становления и
изменения под влиянием, прежде всего, его собственных, внутренних причин,
внутренних источников. Диалектика считает, что таким источником являются
противоречия, как результат взаимодействия противоположностей, присущих
любому объекту или процессу. Взаимодействие противоположностей, их борьба и
придает объекту способность изменения, ведет к развитию. Внешние причины,
считает диалектика, либо способствуют, либо противодействуют самодвижению
(саморазвитию), выполняют только дополнительную функцию. |
|
Самозванство |
(самозванчество, самопровозглашение) - В конкретно-историческом
плане – явление «смутного времени» (конец XVI – начало XVII вв), претензии на русский престол авантюристов под именем
якобы чудесно спасшегося царевича Димитрия (Лжедимитрий
I, Лжедимитрий II. В дальнейшем С. – распространенное явление российской
истории: «царевич Петр», Емельян Пугачев как «Император Петр III», кн.Тараканова и др.
Формой самозванства стал большевистский переворот, создание государства
партийной кликой во главе с лицами под кличками и псевдонимами,
действовавшими «от имени» пролетариата и беднейшего крестьянства. С. связано
с патриархально-общинным характером легитимной власти, предполагающим не
личностную ответственность, а принадлежность общности (роду, династии,
партии), от имени которой утверждается легитимность. В философско-нравственном
плане – феномен сознания и судьбы, противостоящий свободе и ответственности,
готовность использовать других во имя самочинно провозглашаемых целей,
готовность и стремление делать других счастливыми помимо и вопреки их воле,
решать за других «от имени», «во имя». С. , в
конечном счете, чревато уходом от ответственности, невменяемостью и насилием.
Самозванец действует не от себя-свободного и ответственного, а самозабвенно
представительствует. Поэтому С. – бегство от себя-вменяемого, примат воли в
ущерб свободе. Если в призвании личность видит себя средством достижения
некоей, в конечном счете - общей цели, то самозванец видит в других средство
реализации себя как цели. С. – не эгоизм, который, выдвигая на первый план
собственные интересы, не обязательно навязывает их другим. Не совпадает С. и
с мессианством, в котором преобладает призвание и служение. С. –
антиэкологично, т.к. самозванец – временщик, насильник, но не хозяин и
творец. Границы С. и свободы, творчества, призвания, святости, любви – есть
границы добра и зла. Как любое зло, С. не устранимо полностью, но единственно
достойный личности удел – борьба с ним, т.е. самоопределение, свобода и
ответственность. По мере выявления все более
неоднозначных корней, результатов и перспектив рационализма Просвещения (XVIII XIX вв), осознания итогов XX и
перспектив XXI в., С. становится одним из
центральных понятий метафизики нравственности и персонологии.
Источник с. – персонологический кризис, утрата
идентичности, отказ от собственного имени как твердого десигнатора.
Отсюда культурные феномены, сопровождающие с.: двойничество, раздвоение,
разорванное сознание, узурпация чужой персоны. |
|
Самонаблюдение |
непосредственный подход к
(собственному) сознанию, вообще к психическому; при этом также
непосредственный источник для всякой психологии
(см. также Вчувствование). Трудность самонаблюдения
заключается в том, что тот, кто наблюдает самого себя, является одновременно
субъектом и объектом наблюдения, следовательно, лишь при постоянном осциллировании между этими двумя состояниями могут быть
достигнуты результаты (которые поэтому всегда являются неточными). |
|
Самообладание |
одна из кардинальных добродетелей; способность
формировать собственную жизнь в направлении человеческого совершенства при
помощи разумно-нравственной воли, независимо от естественных порывов и
аффектов. Оно проявляется в двух осн. формах –
умеренности и мужестве. Первая (умеренность) означает способность
противостоять побуждениям к наслаждению во всех формах, особенно побуждениям,
проявляющимся в чувственной области, поскольку из-за них возникали бы
препятствия для духовно-нравственной жизни. Мужество – аналогичная
способность противостоять меланхолическим побуждениям в любой их форме, а также
соответствующим аффектам страха и боязни перед опасностью, борьбой,
страданием, усилием; противостоять там, где существенные жизненные задачи
требуют терпения и настойчивости. См. Стоя. |
|
Самоопределение, самоназначение |
понятие этики,
противоположное понятиям косности, «инертности сердца». Самоопределение
является деятельным отношением к ситуации,
бескорыстным и даже связанным с риском, поскольку оно направлено на
защиту этических ценностей от того, что им угрожает. Понятие самоопределения
имеется уже у Кьёркегора и снова возрождается у
Ясперса, а также у Хайдеггера и Сартра. Сущность самоопределения
характеризуется словами, произнесенными якобы Наполеоном I: on s'engaga, puis on voit (определяют тебя [для чего-либо], а потом смотрят),
т.е. только наблюдают последствия. У Сартра самоопределение характеризуется
следующим образом: «Человек, совершающий самоопределение и благодаря этому
выясняющий для себя, что он не только тот, быть которым избрал для себя, но и
законодатель, одновременно с самим собой избирающий все человечество, – этот
человек едва ли должен избегать чувства своей полной и глубокой
ответственности» («L'existentialisme est
im humanisme», 1946).
См. также Труд, Пассивизм. |
|
Самоорганизация |
фундаментальное
понятие синергетики, означающее процессы спонтанного упорядочивания, возникновения пространственных,
временных, пространственно-временных или функциональных структур, протекающие
в открытых нелинейных системах. Именно свойства открытости и нелинейности являются причиной этого процесса. Открытость – это
свойство систем, проявляющееся в их способности к обмену веществом, энергией и информацией с
окружающей средой. Нелинейность означает необратимость и
многовариантность эволюции, возможность неожиданных изменений темпа и
направления течения процессов, наличие т.н. точек бифуркации, точек ветвления
путей эволюции. Математически
нелинейность проявляется в наличии в системе уравнений величин в степенях
выше первой либо в зависимости коэффициентов от свойств среды. Процесс, альтернативный
самоорганизации или диссипация.
Диссипация – это процесс рассеяния энергии, ее превращение в менее организованные формы – в конечном
счете, в тепло. Эти процессы деструкции могут иметь разную форму: диффузия, вязкость, трение,
теплопроводность и т. д. Самоорганизация может вести к переходу системы в устойчивое состояние –
аттрактор (attrahere на латыни означает притяжение).
Отличительное свойство состояния аттрактора состоит в том, что оно как бы притягивает к себе все прочие
траектории эволюции системы, определяемые различными начальными условиями. Если система попадает в конус
аттрактора, она неизбежно эволюционирует к этому состоянию, а все прочие промежуточные состояния автоматически
затухают. С. имеет место не только в системах живой природы и человеческом
обществе; установлено, что она может происходить и в определенном классе
систем неживой природы. Общие закономерности (паттерны) С. сложных систем
изучаются синергетикой, выполняющей тем самым синтетическую функцию метадисциплины, соединяющей естествознание и науки о
человеке и обществе. Существует ряд подходов в изучении феномена С. сложных
систем: синергетическая модель параметров порядка и принципа подчинения Г. Хакена, термодинамические модели неравновесных процессов
(теория диссипативных структур) И. Пригожина, модели самоорганизованной
критичности (С. на «краю хаоса») П. Бака и сложных адаптивных систем М. Гелл-Манна, модели формирования и эволюции нестационарных
структур в режимах с обострением А.А. Самарского и С.П. Курдюмова и др. Синергетическая
концепция С.. разрабатываемая в синергетике и смежных с ней областях, служит
естественно-научной конкретизацией филос. принципа самодвижения материи. Класс систем, способных к С.. — это
неравновесные, открытые и нелинейные, диссипативные системы. Тогда как
замкнутые выведенные из равновесия системы стремятся вернуться к равновесному
состоянию и при этом энтропия (показатель степени хаотичности их поведения)
стремится к максимальному значению (второе начало термодинамики), открытые
системы, находящиеся в сильно неравновесных условиях, могут совершать переход
от беспорядка, теплового хаоса, к порядку. Вдали от равновесия в открытых
системах могут спонтанно возникать новые типы структур (Пригожин). Открытость
системы означает наличие в ней источников и/или стоков обмена веществом и/или
энергией с окружающей средой. В случае самоорганизующихся систем источники и
стоки, как правило, имеют место в каждой локальной области этих систем; это —
объемные источники и стоки. Нелинейность системы означает, что эволюция этой
системы описывается математическими уравнениями, содержащими искомые величины
в степенях больших 1 или коэффициенты, зависящие от свойств системы.
Множеству решений нелинейного уравнения соответствует множество путей
эволюции системы. Благодаря нелинейности имеет силу важнейший принцип
«усиления флуктуаций»: в результате разрастания малых изменений на уровне
элементов может возникнуть новое макроскопическое состояние системы. Понятие
нелинейности приобретает мировоззренческий смысл. Диссипативная система — это
такая система, в которой протекают необратимые процессы, вызванные ростом
энтропии, превращением механической энергии в тепловую и иные формы
(диффузия, теплопроводность, трение, излучение). В далекой от равновесия
открытой и нелинейной диссипативной системе эффект может возникать лишь
тогда, когда работа объемных источников энергии, наращивающих неоднородности
в сплошной среде, интенсивнее фактора, рассеивающего неоднородности, —
диссипативного фактора. Парадоксальность самоподдержания
структуры, несмотря на размывающий неоднородности фактор, отражается в
термине «диссипативная структура» (Пригожин). Структуры С. — это
локализованные в среде процессы, имеющие относительно устойчивую пространственно-временную
организацию. Модели процессов С.. имея первоначально
естественно-научную основу (физика лазеров, физика плазмы, изучение
определенных типов химических реакций), ныне плодотворно применяются в
разработке новых типов компьютеров, в понимании феномена человека,
определенных явлений человеческой культуры и общества, в разгадывании тайн
человеческого сознания и психики. Процесс распознавания образцов понимается
по аналогии с процессом спонтанного формирования (самодостраивания)
структур (Хакен). Механизм интуиции может быть
осмыслен как процесс самодостраивания мыслей и образов
(Е.Н. Князева, С.П. Курдюмов). Модели нелинейной динамики и С. сложных систем
составляют основу современного динамического подхода в когнитивной науке (Ф. Варела, Т. ван Гельдер). Хакен Г. Синергетика. Иерархии неустойчивостей в самоорганизующихся
системах и устройствах. М., 1985; Пригожин И. От существующего к
возникающему. Время и сложность в физических науках. М., 1985; Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с
природой. М., 1986; Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Интуиция как самодостраивание // Вопросы философии. 1994. № 2;
Самоорганизация и наука: опыт философского осмысления. М., 1994; Новое в
синергетике. Загадки мира неравновесных структур. М., 1996; Князева Е.Н.,
Курдюмов С.П. Антропный принцип в синергетике // Вопросы философии. 1997. № 3;
Varela F., Thompson ?., Rosch E. The Embodied Mind:
Cognitive science and human experience. Cambridge, 1991; Cell-Mann M. The
Quark and the Jaguar. Adventures in the Simple and the Complex. London, 1995;
Kauffman S. At Home in the Universe. The Search for Laws of Self-organization
and Complexity. London, 1995; Kelso J.A. Dynamic Patterns. The
Self-organization of Brain and Behavior. Cambridge (MA), 1995; Haken N. Principles
of Brain Functioning. A Synergetic Approach to Brain Activity, Behavior and
Cognition. Berlin, 1996; Bak P. How Nature Works:
The Science of Self-organized Criticality. Oxford, 1997; Mainzer
K. Thinking in Complexity. The Complex Dynamics of Matter, Mind and Mankind. Berlin, 1997. |
|
Самоосмысление |
осмысление
собственной жизни – активность особого рода, направленная не просто на
осознание ведущих мотивов, но и на координацию всей личности в целом. Ведь
здесь речь идет о смысле не отдельных действий, поступков и даже деятельности,
а о смысле всей жизни. Вопрос этот встает не перед каждой личностью и не с
равной силой. В молодые годы он появляется редко; в молодости подобные
вопроси, если н ставятся, звучат несколько иначе: не "для чего я
живу?", а "для чего (или как) я хочу жить?". В молодости еще
много стихийно возникающих и действующих мотивов, и нужно окунуться в жизнь,
пройти ее некоторые этапы, чтобы началась внутренняя работа по осмыслению
собственной жизни. Нередко вопрос о смысле жизни возникает лишь вместе с появлением
осязаемого ощущения ее конечности – неизбежности смерти. Можно определенно
сказать, что поиск смысла жизни – одна из самых важных функций самосознания.
На языке научных понятий этот поиск можно представить как процесс,
направлений на полную интеграцию и координацию личной мотивационной сферы. |
|
Самооценка |
оценка
личностью самой себя, своих возможностей, качеств и места среди других людей.
Относясь к ядру личности, она – важный регулятор поведения. От нее зависят
взаимоотношения человека с окружающими, его критичность, требовательность к
себе, отношение к успехам и неудачам. Тем самым она влияет на эффективность
деятельности и дальнейшее развитие личности. Самооценка имеет важное отличие
от самонаблюдения (интроспекции). Она тесно связана с уровнем притязаний
человека - степенью трудности целей, которые он себе ставит. Расхождение
между притязаниями и реальными возможностями ведет к тому, что он начинает
неправильно себя оценивать, вследствие чего его поведение становится
неадекватным – возникают эмоциональные срывы, повышенная тревожность и пр.Самооценка внешне выражается в том, как человек
оценивает возможности и результаты деятельности других (например, принижает
их при завышенной самооценке). В отечественной психологии показано влияние
самооценки на познавательную деятельность человека (восприятие,
представление, решение интеллектуальных задач), место самооценки в системе
отношений межличностных, определены приемы формирования адекватной
самооценки, а при ее деформации – приемы ее преобразований путем
воспитательных воздействий. |
|
Самопознание |
познание Я, самости, в его
специфике, условиях и способах реакции, характерных для него, в
предрасположениях и способностях, ошибках и слабостях, силах и границах
собственного Я. Познай самого, себя, было написано над входом в храм Аполлона
в Дельфах. Это изречение Фалеса (по др. источникам – Хилона).
Сократ видел в самопознании предварительное условие всякой добродетели.
Лессинг называл его центром, а Кант – началом всей человеческой мудрости.
Гёте, напротив, считал, что для него «звучащая столь значительно задача:
познай самого себя – вызывает такое же недоверие'', какое вызывает священник,
тайно обрученный, запутывающий человечество недостижимыми требованиями и
желающий отвлечь его от деятельности, направленной на внешний мир, и склонить
к ложной внутренней созерцательности. Человек знает самого себя лишь
постольку, поскольку он знает мир, ибо он осуществляет мир только в себе, а
себя – только в нем. Каждый новый хорошо изученный предмет открывает в нас
новый орган» («Bedeutende Fцrdernis», 1923). «Как можно познать самого себя? Благодаря
созерцанию это вообще невозможно, оно возможно только при помощи действия.
Пытайся исполнить свой долг – и тогда ты узнаешь, что в тебе заключено»
(«Максимы и рефлексии»); см. Самонаблюдение,
Самость. Как
и самооценка, имеет важные отличия от самонаблюдения: 1) эти процессы куда
сложнее н продолжительнее, чем обычные акты интроспекции; в них входят данные
самонаблюдения, но лишь как первичный материал, накапливаемый и подвергаемый
обработке; 2) сведения о себе человек получает не только (часто – и не
столько) от самонаблюдения, но и от внешних историков – объективных
результатов своих действий, отношения других людей и пр. Самопознание –
познание себя – одна из самых сложных и самых субъективно важных задач. Ее
сложность вызвана многими причинами: 1) человек должен развить свои
познавательные способности, накопить соответствующие способы, а потом уже
применить их к самопознанию; 2) должен накопиться материал для познания –
человек должен чем-то, кем-то стать, притом он непрерывно развивается, и
самопознание постоянно отстает от своего объекта; 3) всякое получение знания
о себе уже фактом своего получения меняет субъекта: узнав о себе нечто, он
становится иным; потому задача самопознания столь субъективно значима – ведь
всякое продвижение в ней – шаг в саморазвитии, самосовершенствовании.
Самопознание начинается в очень раннем детстве, но тогда имеет совершенно
особые формы и содержание. Сперва ребенок учится отделять себя от физическою
мира – он пока не знает, что относится к его телу, а что – нет. Позднее он
начинает осознавать себя уже в другом смысле – как члена социальной микрогруппы. Но и здесь поначалу наблюдается сходное
явление: он еще плохо отделяет себя от других, что выражается в известном
детском эгоцентризме: в сознании ребенка он сам – как бы центр социального
микромира, а другие существуют, чтобы "обслуживать" его. Наконец, в
подростковом возрасте начинается осознание "духовного Я" – своих
психических способностей, характера, нравственных качеств. Этот процесс
сильно стимулируется активным усвоением слоя культурного опыта, который
выражает обобщенную работу поколений в решении духовных и нравственных
проблем. В жизни подростка этот процесс начинается с вопросов: "каков
я?", "что во мне не так?", "каким я должен быть?".
Именно в этом возрасте начинает формироваться "идеальное Я" –
осознанный личный идеал. Сопоставление с ним часто вызывает недовольство
собой и стремление себя изменить. С этого начинается самосовершенствование. |
|
Самосовершенствование |
начинается
в подростковом возрасте, когда настает пора формирования "идеального
Я" (Сверх-Я) – осознанного личного идеала, сопоставление с которым часто
вызывает недовольство собой и стремление себя изменить. Происходит выработка
такого идеала, соотнесение с ним своих целей, поступков – "движение
сознания по вертикали" в пространстве собственных мотивов личности; этот
процесс сопровождается особыми переживаниями относительно себя и своих
поступков: угрызениями совести, недовольством собой, оценками и переоценками
себя. Самосознанию, особенно нравственному, предстоит еще долгий путь
развития. Это развитие идет в условиях конфликтов, порождаемых и внешними условиями,
и собственными мотивами личности. Конфликты зачастую вызываются
противоречиями между усвоенными с детства правилами, с одной стороны, и нормами поведения и ценностями группы референтной, с
другой стороны; эти внешние, социальные мотивы начинают доминировать в
подростковом возрасте м, как правило, остаются ведущими в последующее
десятилетие жизни, а то и дольше. В этих условиях имения опасность не только
остановки духовного роста, но и всевозможных искажений в развитии личности в
целом. За борьбой между "социальным" и "духовным"
уровнями личности, как правило, стоит противоречивость и разноуровневость
социальных "норм". Конструктивная переработка этих противоречий
возможна лишь при участии самосознания и составляет один из важнейших
моментов личностного творчества. |
|
Самосознание |
осознание и оценка человеком самого себя как субъекта
познавательной, нравственной, религиозной, эстетической, политической и т.д.
деятельности. Иными словами, осознание своего нравственного облика,
интересов, идеалов, мотивов поведения. Самосознание всегда личностно и
критично. Является одним из необходимых этапов развития человеческого
сознания в процессе его саморазвития к высшим ступеням. В обычной разговорной речи (в смысле сознания своего
собственного достоинства, а с ироническим оттенком – в смысле
самоуверенности) убеждение в ценности собственной личности. Структура
человеческой психики, направленная на выделение человеком себя из окружающего
мира; осознание и оценка своего отношения к миру, своего места и значения в нем;
осознание себя как личности, своих поступков, действий, мыслей и чувств,
желаний и интересов. В структуру самосознания входят самооценка,
самоконтроль, самоответственность, понимание своего
"Я" как самоценного (ценного для самого себя) индивида. Формирование
самосознания начинается в раннем детстве и продолжается всю жизнь.
Самосознание, которое, прежде всего, направлено на "эго" (самость),
тем не менее, формируется под влиянием социальных факторов и поэтому не
только обособляет человека в его индивидуальности, но и соединяет с миром
других людей. Чем выше культура личности, тем выше уровень ее самосознания,
тем развитее ощущение единства человека с миром. Важно, чтобы самосознание
было адекватно действительному положению вещей. На процесс формирования личности
одинаково вредно сказываются как недооценка, так и переоценка своих
способностей. Согласно Канту,
самосознание и осознание внешнего мира согласуются: «Сознание моего
собственного наличного бытия есть одновременно непосредственное осознание
бытия др. вещей, находящихся вне меня». Согласно Гегелю, картина мира,
которую люди создают себе в философии, есть осознание мира. По мнению Н.
Гартмана, возможно «самосознание мира», ибо дух, член этого мира, который в
состоянии познать слои, лежащие ниже его (см. Учение о слоях), может осознать и самого себя. |
|
Самостоятельность |
обобщенное свойство
личности, появляющееся в инициативности, критичности, адекватной самооценке и
чувстве личной ответственности за свою деятельность м поведение.
Самостоятельность личности связана с активной работой мысли, чувств и воли.
Эта связь двусторонняя: 1) развитие мыслительных и эмоционально-волевых
процессов – необходимая предпосылка самостоятельных суждений и действий; 2)
складывающиеся в ходе самостоятельной деятельности суждения и действия
укрепляют и формируют способность не только принимать сознательно
мотивированные действия, но и добиваться успешного выполнения принятых решений
вопреки возможным трудностям. |
|
Самость |
в аналитической психологии К.Г. Юнга —
архетип коллективного бессознательного. Развитие личности в процессе индивидуации
идет от сознания к личностному бессознательному, а от него — к коллективному
бессознательному, центром которого и является С. В мифах, сказках,
сновидениях символами С. часто выступают мудрый старец, божественное дитя,
однако столь же часто С. предстает как крест, кольцо, круг (мандала), квадрат
и т.п. символы целостности. Эмпирически С. не обнаруживается. Идея С.
является в аналитической психологии Юнга пограничным понятием, поскольку
служит организации эмпирического познания психических процессов. Архетип С.
сопоставляется Юнгом с Атманом Упанишад, с христианским «Бог внутри нас», с
учениями о духе гностиков и алхимиков. |
|
Самоубийство |
сознательное,
намеренное лишение человеком себя жизни посредством духовно-волевых усилий и
определенных физических действий. Среди разнообразия причин, провоцирующих
людей на суицидапьные попытки, чаще всего выделяют
внешние, социальные и внутренние, нравственно-психологические. В ряду первых
называют экономические кризисы общегосударственных масштабов и материальноденежные затруднения частного характера,
социальный гнет, семейные конфликты, несчастную любовь, крупные неприятности
на работе, страх перед уголовным наказанием, алкоголизацию организма и
сопутствующие ей деструктивные изменения в психике. К причинам второго ряда
относится в первую очередь то, что называют экзистенциальной катастрофой,
крахом всей системы жизненных ценностей, утратой смысла жизни. В этом же ряду
стоит и такая причина, как одиночество, ощущение своей покинутости. Все
указанные причины приводят к одному и тому же результату: собственная жизнь
обесценивается, утрачивает привлекательность в глазах человека, превращается
в невыносимое бремя и рождает желание избавиться от него. Надежным способом
решения этой проблемы может стать обращение человека к высшим ценностям, к
процессу самоактуализации и духовного совершенствования. |
|
Сангвинический |
(от лат. sanguis кровь) – тип характера, отличающийся отсутствием
эмоциональности, склонностью к действию и отсутствием глубокого личностного
отклика на происходящие с нами события ~««первичный»
характер) (Бэкон, Талейран): часто отличается полным отсутствием
щепетильности. см. Темперамент. |
|
Санкхья |
одна из шести классических
(ортодоксальных) систем инд. философии; санкхья – мистический и
пессимистически-дуалистический реализм, исходящий из принципов пракрити
(активная материя) и пуруша (дух). Пракрити деятельна, созидательна; пуруша –
покоящееся и созерцающее начало; (активная) первоматерия
вырабатывает душу, не способную ни к каким действиям; душа же, следуя
строгому порядку, вновь выделяет из себя мир (в котором незаметны действия
какого-либо личного божества) и создает возможность снова включить в себя
этот мир. Вся сознательная жизнь – страдание; кажущаяся радость сопровождается
болью или имеет ее своим следствием. Освобождение от всего этого происходит
благодаря тому, что человек познает абсолютное отличие духа от материи, из
которой только и рождается страдание. Если дух, благодаря этому познанию
достигает бытия-для-себя, то уничтожается внутренний орган, принадлежащий ему
до момента освобождения; чувствительное, нежное тело, обусловливавшее до сих
пор цикл существования, снова трансформируется в первоматерию;
жизнь прекращается. |
|
«Санкхья-Карика» |
(санскр. Sarnkhyakarika)
— канонический текст филос. традиции санкхьи (одной из ортодоксальных систем
инд. философии), составленный, вероятнее всего, в нач. 5 в. и выполняющий в
ней функцию базового текста («Санкхья-сутра» была составлена значительно
позднее). Сведения об авторе «С.-к.» Ишваракришне
незначительны: он был, возможно, брахманом, ставшим впоследствии странствующим
аскетом. Однако его текст свидетельствует о том, что он превосходно изучил
наследие своих предшественников, т.к. смог унифицировать положения
многочисленных конкурирующих школ санкхьи пред-классического периода,
представив «ортодоксальную» версию ее доктрины. «С.-к.», содержащую от 69 до 73
стихов, или карик (у различных комментаторов),
можно считать уникальным опытом конденсированной экспозиции филос. системы в
совершенной поэтической форме. Карики 1 —2 констатируют порабощенность индивида тремя видами
страдания (от себя, живых существ и свыше) и задают установку на освобождение
от них. В кариках 3—7 кратко «записаны» все 25
начал санкхьи, учения об источниках знания и сферах их применимости. Карики 8—20 представляют онтологию санкхьи: учение о предсуществовании следствия в причине; характеристики
«проявленного» и «непроявленного» уровней трехгунной
реальности; самих трех гун — конечных «атомарных» факторов бытия,
проявляющихся в аспектах просветленности, активности и инертности;
обоснование единства трех гун в качестве первоматерии
мира Пракрити; существование Атмана-пуруши как «чистого субъекта» и его
множественность, а также ложная взаимоассимиляция
Пракрити и пуруш. Карики 21—27, 38 посвящены
космологии — эманациям всех «проявленных» начал мира из Непроявленного. В кариках 28—37 классифицируются и иерархизируются
10 перцептивных и моторных способностей любой психосоматической организации и
три «внутренние способности» — ум-манас, эготизм-аханкара и интеллект-буддхи.
Предмет карик 39—55 — механизм трансмиграции
тонкого тела (своеобразного посредника между духовным началом-пурушей и
материальными телами) и диспозиции сознания индивида, определяющие результаты
трансмиграции. Тема карик
56—61 — служение «бессознательной» Пракрити интересам пуруш. Карики 62—68 посвящены «освобождению» пуруши от мира
страданий (мокша), которое начинается с «реализации» истинного знания (здесь
же даются рекомендации по созерцательной практике) и завершается последним развоплощением. При этом само духовное начало, будучи по
определению бездейственным, закабаляется и «освобождается» необъяснимым и не
совсем логичным образом самой персонифицируемой Первоматерией,
которая, будучи по определению бессознательной, каким-то образом осуществляет
целеполагающую деятельность в мире. В последних стихах «С.-к.» излагаются
основные «исторические» вехи трансляции учения санкхьи. «С.-к.» пользовалась беспрецедентной
популярностью: уже к 10 в. к ней было составлено более десятка комментариев;
на «С.-к.» опирались в изложении учения санкхьи и все ее оппоненты (буддисты,
джайны, вайшешики, найяики,
ведантисты). Сформулированный в ней классический
дуализм стал одним из важных мировоззренческих каркасов космологии пуранической литературы (где развивалась и образность
«С.-к.» — сравнения Пракрити и пуруш с женским и мужским началами, а созидания
и разрушения мира — с их «соединением» и «разлукой»). Лунный свет санкхьи. Ишваракришна,
Гаудапада, Вачас-пати Мишра / Изд. подгот. В.К.
Шохин. М., 1995. |
|
«Санкхья-Сутра» |
(санскр. Samkhyasutram)
— сутры санкхьи, сложившиеся в окончательном виде не ранее 14 в. Составитель
«С.-с.» опирается на тематику «Сан-кхья-карики», но создает новую редакцию санкхьи, сопоставимую
с классической, как метаязык с языком-объектом: уже в первых сутрах установка
«Санкхья-карики» на избавление индивида от страданий
интерпретируется в контексте общеинд. концепции
целей человеческого существования. Одновременно осуществляется ведантизация санкхьи, выражающаяся уже внешне в
интенсивной апелляции к текстам Упа-нишад. «С.-с.»
составлена как полемический текст, чем восполняется контровертивный
лаконизм классической санкхьи. «С.-с.» состоит из 527 сутр, распределенных по
шести разделам. Раздел I посвящен темам: «закабаление» индивида страданиями и
его «освобождение», учение о причинности, теория познания. Предметы раздела
II — космические эманации Перво-материи, пространство и время, способности
восприятия, действия и мышления индивида. В разделе III рассматриваются
физическое и тонкое тела, сопровождающие духовное начало в сансаре, познание йогинов, четыре состояния сознания, достижение «освобождения»
(мокша) и существование того, кто «освободился» уже при жизни. Раздел IV
содержит наглядные образы, опорные для медитации по методу санкхьяиков и «практические» рекомендации. В разделе V
собраны контраргументы санкхьяиков, направленные по
адресу их соперников. Раздел VI резюмирует содержание предыдущих и
представляет заключительные тезисы о духовном начале и механизмах его
«освобождения». К «С.-с.» были составлены два основных комментария:
«Санкхья-сутра-вритти» Анируддхи
(15 в.) и подробнейшая «Санкхья-сутра-бхашья» Виджнанаб-хикшу (16 в.) Сутры философии санкхьи: Таттва-самаса, Крама-дипика,
Санкхья-сутра, Санкхья-сутра-вритти / Изд. подгот. В.К.Шохин. М., 1997. |
|
Санкция |
(от лат. sancire –
делать святым, нерушимым) – освящение; одобрение, утверждение
(санкционирование) законов или договоров и, кроме того, всех тех наказаний,
которые установлены за нарушение этих законов. |
|
Сансара («колесо сансары») |
(санскр. – «переход, череда
перерождений, жизнь») одно из основных понятий индуизма и буддизма,
означающее повторяющийся благодаря новому рождению цикл индивидуального
жизненного процесса со всеми его страданиями, от которых освобождаются только
благодаря проникновению в Брахму, т.е. в нирвану. Согласно идее сансары
смерть не противостоит жизни, она лишь переход к новому воплощению. Все живое
едино, так как меняются только его внешние формы, и вчерашний человек может
стать животным или наоборот. Сансара это бытие,
связанное со страданием, ее антиподом выступает нирвана как вечное успокоение
и независимость от мира. Народная инд.
мудрость гласит: куда вы ни посмотрите, везде стремления и страсти, бешеная
погоня за удовольствиями, поспешное бегство от боли и смерти, везде пустота и
зной разрушающих желаний. Мир полон связей и изменений. Все это и есть
сансара. Возможность сансары
заключена в идее, разделяемой некоторыми направлениями восточной философии, о
родственности в мире всего живого, о единой его сущности и, следовательно, о
возможности перехода из одной формы в другую. Перерождение может
осуществляться в различных образах: людей, животных, богов, даже растений,
исходя из соотношения истинных и неистинных путей, праведности и
неправедности данной жизни. Чем праведнее настоящая жизнь, тем более высокое
перерождение по закону кармы ожидает человека. Исходя из данной установки,
понятие смерти рассматривается не как конец всего, а как новая возможность
прожить другую, в том числе и более достойную жизнь. |
|
Саньяси |
в
индийской традиции человек, отрекшийся от мира, лесной отшельник, аскет,
обращенный к поиску божественной истины. Саньяси
можно было стать в молодом возрасте, однако в лес для отшельнической жизни
уходят также старики, желающие избавить семью от забот о себе. |
|
Сарказм |
(от греч. sarx – плоть) – вонзающееся в тело; едкая насмешка,
горькая ирония. |
|
Сатанизм |
культ
Сатаны, или Дьявола, существа, которое в иудео-христианской традиции служит
воплощением абсолютного зла и полной противоположностью Богу. Сатанизм явился
реакцией на иудео-христианскую духовную гегемонию. Первые сатанинские культы
были зафиксированы в Европе и Америке в 17 в. Численность сатанистов во все
времена переоценивалась. Клирики с готовностью зачисляли в их разряд «ведьм»
и еретиков, в т.ч. гностиков, катаров и богомилов. Однако сами еретики были о
себе совсем иного мнения. В воспаленном воображении «охотников на ведьм»
сатанизм приобретал колоссальные масштабы. Сатанинские культы, которые якобы
существовали в нехристианских религиях, – также заведомый нонсенс. Не следует
путать с сатанизмом современное колдовство и неоязычество; члены этих групп
поклоняются не Сатане, а дохристианским, «языческим» богам. Сатанизм, или
поклонение источнику зла, как оно понимается в иудаизме и христианстве, может
существовать только благодаря (и вопреки) этой традиции. Центральным
элементом сатанинского культа традиционно считается «черная месса»,
своеобразный «перевертыш» христианской евхаристии. Во время «черной мессы»
используются ритуальные магические заклинания Сатаны. Некоторые современные группы
сатанистов используют обряды, отчасти напоминающие «психодраму» и
«гипервентиляцию». Самой известной из современных сатанистский
организаций является американская «Церковь Бога Сатаны», основанная А. Ла Вэем. |
|
Сатори |
озарение, внезапное пробуждение, которое наступает
в результате сосредоточения и самоуглубления. В дзэн это состояние сознания,
называемое «разумом Будды», т.е. как таковое, чистое сознание, позволяющее
«слиться» с подлинной природой вещей. Такое спонтанное, внезапное и
мгновенное «озарение» близко интуиции, неожиданному прозрению, которое в
искусстве и науке выступает как высший миг познания, когда неясное становится
ясным. |
|
Саттва |
ясное, здоровое качество. |
|
Сат-чит-ананда |
Бытие-Знание-Блаженство – триада, воплощающая в
индуистской философиы наивысшую идею Бога. Это
сущность бытия, знания и блаженства. Если Бог есть Душа всех душ и природы,
то сат-чит-ананда – единственное состояние Души, а
все, что мы видим вокруг себя, – ее проявления. Даже смерть есть проявление
«сат» – бытия, существования. Любое знание, включая невежественное, суть
проявления «чит» (различие лишь в степени проявленности).
Любые наслаждения – проявление высшего блаженства, «ананды».
Таким образом, сат-чит-ананда находится в сердце
вещей. С точки зрения веданты, каждый человек может открыть это для себя. |
|
Сатьяграха |
(санскр.-истина и твердость, решимость): в
философии и общественно-политических взглядах М. Ганди – тактика пассивного сопротивления
в борьбе против английского колониализма. Основана на твердой решимости во
что бы то ни стало, вплоть до жертвы, придерживаться того, что представляется
истинным и справедливым. В зависимости от ситуации может принимать формы
гражданского неповиновения, неподчинения несправедливым законам, бойкота
агрессоров, голодной забастовки. Ее цель – пробудить у правонарушителей
чувство справедливости. Практиковать сатьяграху могут лишь люди
самоотверженные, даже в мыслях лишенные ненависти и стремления к насилию. |
|
Сверхсознание |
(Сверх-Я или Super-Ego) - это особая пограничная область между сознанием и бессознательным,
психическая «инстанция», порожденная общественной жизнью человека, его «сверх-я» (или совесть).
В эту область прорываются бессознательные влечения, но здесь они
подвергаются строгой цензуре. Основу сверхсознания
составляют нормы, образцы поведения, требования культуры, оформленные в
качестве бессознательной установки. |
|
Сверхчеловек |
понятие европейской философии и
культуры, означающее человека, стоящего в духовном и физическом отношении
неизмеримо выше всех остальных людей. Представление о С. впервые можно
встретить в мифах о героях, о «полубогах». С. считался в антич.
истории Александр Македонский, а позднее Юлий Цезарь. Наиболее явственно
учение о С. выступило в христианстве, для которого С. — это Иисус Христос, а
также истинный христианин, через смирение пришедший к преобразованию своей
сущности и достигший преображения. В эпоху Возрождения типом С. был описанный
Н. Макиавелли государь, носитель абсолютной власти. У нем. романтиков и А.
Шопенгауэра С. — это гений, неподвластный обычным человеческим законам. Для
многих мыслителей 19 в. ярким образцом С. был Наполеон. Все последующие интерпретации С. явно
или неявно находятся под влиянием учения Ф. Ницше. В интерпретации
Ницше – это человек будущего, еще не имеющий места в реальности, хотя
прообразы такого человека уже есть. Это люди, которых природа наделила особой
"жизненной силой", "жизненным порывом" – "волей к
власти". Это человек в высшем смысле этого слова, наделенный независимым
творческим духом, могущий встать над самим собой и преодолеть через духовное
усилие "слишком человеческое" – свои немощи, слабости, леность ума,
боязнь волевого решения, неспособность (если нужно) сказать "нет",
могущий утверждать себя снова и снова. Такой человек, считал Ницше,
действительно свободен, и тогда он не нуждается ни в каком боге. Он сам себе
и для себя становится богом. Человек, по мнению Ницше, — это путь, или мост к С. Последний
собственно и есть человек в подлинном смысле этого слова, подавивший в себе
животное начало и живущий в атмосфере свободы. Философ, художник и святой
являются в этом плане вечными представителями сверхчеловечности.
Но в конце эпохи нигилизма обнаруживается новая потребность в С. После того,
как нигилизм разрушил все ценности и убил Бога, только С. может взять на себя
господство над землей. Человек как воля к власти должен водрузить самого себя
над собой, сделать С. мерилом всего человеческого. С. надо отличать по
превышающей саму себя чистой воле к власти, а не по отдельным желаниям и
потребностям. Приняв на себя бессмысленность мира, человек продолжает жить,
жизнь как возрастание воли становится для него всем. Становление С. не имеет
ничего общего с биологической эволюцией или мутацией в какой-то новый вид. С.
— это человек, достигший нового понимания себя, личность, радикально
перестроившая свое сознание, способная преодолеть хаос своих страстей,
достигнуть гармоничности и целостности духовной жизни, способная принимать в
себя и духовно преображать все явления мира — как прекрасные, так и
безобразные. Это человек, который своей мощной волей продолжает существование
мира, приходит в историю в ее критические моменты. Таковыми были для Ницше
Гёте и Наполеон. Это не дети своего времени, они врываются в настоящее как
носители более древней и более сильной эпохи, и все
временное и преходящее, на что они накладывают отпечаток своей
личности, получает вечное измерение. Появление гения — это действие в истории
закона вечного возвращения того же самого. Ницше Ф. Несвоевременные размышления.
Воля к власти // Избр. произв:
В 3 т. М., 1994. |
|
Сверхчувственное |
выходящее за пределы
чувственного восприятия, не основанное на опыте. Сверхчувственное – это мир
созерцания, трансценденции, интеллигибельный мир
(мир разума и мудрости). К сверхчувственному относятся идеи бога, свободы,
смысла жизни, кантовские вещи-в-себе, познанные и непознанные явления сверхсознания и духовной жизни, интуиция и озарение,
словом, все то, что не имеет предметного аналога, "чистое"
сознание. |
|
Сверхъестественное |
то,
что мыслится первичным по отношению к реальности (природе и обществу),
находящимся над ней и воздействующим на нее вопреки естественным (природным и
общественным) законам. Первоначально к сверхъестественному относили
неподвластные человеку природные и социальные явления (гроза, наводнение,
эпидемия и т. п.), затем оно обрело черты духов, божеств, а в современных
религиях – Бога, ангелов, святых, дьявола и др. Верующие считают свои
представления о сверхъестественном результатом Божественного откровения,
зафиксированного в Священном писании и Священном предании. Неверующие
полагают, что идея сверхъестественного порождена человеческим разумом. Вера в
сверхъестественное составляет главный признак религии, ее сущность. |
|
Сверх-Я (супер-Эго) |
понятие, охватывающее один
из компонентов модели организации психической жизни личности; др.
компонентами выступают, согласно Фрейду, Оно (Ид) и Я (Эго). По Фрейду, «Сверх-Я»
образуется с помощью интериоризации отцовской власти в сознании. В случае
отсутствия отца индивид наказывает себя сам (упреки совести, чувство вины,
обязанности, которые индивид сам на себя налагает). Эта фиктивная власть
отождествляется в конечном итоге с социальными требованиями: «Сверх-Я»
противостоит нашим инстинктивным склонностям (тому, что Фрейд называет
«Оно»), и такое противостояние образует равновесие, определяюшее
аз или психологическую личность. «Сверх-Я» – источник «цензуры», которая в
свою очередь сама вызывает «вытеснение» в бессознательное инстинктивных
желаний, а тем самым и тоску, и так называемые «комплексы». Сверх-Я высшая инстанция в структуре душевной жизни,
выполняющая роль внутреннего цензора, совести и т. п. Если требованиям
прирожденного и генетически первичного слоя Оно
должно удовлетворять ядро самосознания, носитель самосознания
телесно-душевно-духовной целостности Я, то особое значение в психоанализе
придается Сверх-Я, которое служит источником моральных и религиозных чувств,
контролирующим и наказующим агентом. Если Оно вырастает из непосредственного опыта, а Я – из
индивидуального, то супер-Эго есть продукт влияний, исходящих от др. людей, в
частности образуется благодаря механизму раннедетских
идентификаций с одним из родителей (в зависимости от пола), который служит
для него моделью; его возникновение связано с исчезновением Эдипова комплекса. Чувства вины,
тревоги Фрейд объяснял влиянием Сверх-Я. От напряжений такого рода личность
спасается с помощью защитных
механизмов. |
|
Свобода |
возможность поступать так,
как хочется. Свобода – это свобода воли. Воля по своей сущности всегда
свободная воля; в самом общем виде – высшая духовная ценность, наличие
которой дает возможность человеку или социальной группе действовать на основе
своих собственных интересов, желаний и потребностей, исключительно по своей
воле, без принуждения извне. Наличие свободы, способность и желание деятельности
исходя из свободы являются показателями развития духовности человека и
критерием культуры, показателем уровня их исторического развития. Проявление
свободы неоднозначно, она имеет ряд градаций: внутренняя и внешняя свобода,
свобода как познанная необходимость, свобода "от" и свобода
"для", свобода воли, свобода творчества, социальная и политическая
свобода, свобода выбора, нравственная свобода и т.д. В истории философии,
начиная с античности, существовало множество концепций свободы: концепция
стоиков, религиозная концепция свободы, концепции Канта и Фихте,
материалистическая позиция (в том числе – марксистская), экзистенциалистское
и персоналистическое понимание свободы и ряд других. Главное в концепции
свободы – это понимание внутренней свободы. Источником внутренней свободы
является СВОБОДА ВОЛИ – психический и духовный акт, выражающий способность
человека к самоопределению, к выбору соответствующей деятельности из ряда
возможностей, а также: способность принятия самостоятельного решения и
понимание ответственности за него. Основополагающим элементом и конкретным
выражением внутренней свободы выступает НРАВСТВЕННАЯ СВОБОДА. Она является
результатом не просто свободы воли, а ДОБРОЙ ВОЛИ, то есть воли, направленной
на нравственный выбор, на поступки. Здесь свобода вступает в мир
нравственности, морали, в мир добра и зла (см. "поступок",
"нравственность", "мораль"). Реализация нравственной
свободы возможна только на основе высочайшего уровня развития морального
сознания и культуры человека, личностной самодостаточности и зрелости,
наличия духовных устремлений, понимания своей неразрывной связи с другими
людьми, с миром в целом. Свободу следует отличать от произвола, субъективного
волюнтаризма и прочих абсолютизаций, так как даже
самые радикальные теоретики свободы (например, Ф.Ницше)
считали, что свобода одного может простираться только до тех границ, пока она
коренным образом не затрагивает интересы других. Так как человек действует
среди себе подобных, то абсолютной свободы нет и не может быть, она всегда
относительна. Проблема свободы в истории
философии усложнялась тем, что многие мыслители пытались вывести из сущности
свободы долг человека, стремились или вообще не употреблять понятия свободы,
или употреблять, ограничив его определенным образом. Но долг никогда не может
вытекать из самой свободы, а только из этических соображений. Будучи не
ограниченной по своей сущности, свобода как раз должна предполагать этику
(см. Этика), чтобы сделать людей
неограниченно ответственными за все то, что они делают и позволяют делать
другим; см. Атеизм, Детерминизм,
Первородный грех, Целесообразность, Индетерминизм, Либерализм. Доказательство
реальности свободы как таковой проводится онтологией в учении о слоях, в психологии – анализом оскорбительной для
нормального человека характеристики его как «невменяемого», т.е. как такого
человека, который не может отвечать за последствия своих действий, т.к. он
несвободен. В истории развития понятия свободы понятие творческой свободы
постепенно вытесняет понятие свободы от препятствий (принуждения,
каузальности, судьбы). В древней философии (у Сократа и Платона) речь идет
прежде всего о свободе и судьбе, затем о свободе от политического деспотизма
(у Аристотеля и Эпикура) и о бедствиях человеческого существования (у
Эпикура, стоиков, в неоплатонизме). В средние века подразумевалась свобода от
греха и проклятие церкви, причем возникал разлад между нравственно требуемой
свободой человека и требуемым религией всемогуществом Бога. В эпоху
Ренессанса и последующий период под свободой понимали беспрепятственное
всестороннее развертывание человеческой личности. Со времени Просвещения
возникает понятие свободы, заимствованное у либерализма и философии
естественного права (Альтузий, Гоббс, Гроций, Пуфендорф; в 1689 в
Англии – Билль о правах), сдерживаемое все углубляющимся научным взглядом,
признающим господство всемогущей естественной причинности и закономерности. В
нем. религии и философии, начиная от Мейстера Экхарта, включая Лейбница, Канта, Гёте и Шиллера, а также
нем. идеализм до Шопенгауэра и Ницше, ставится вопрос о свободе как вопрос о
постулате нравственно-творческого соответствия сущности и ее развития.
Марксизм считает свободу фикцией: человек мыслит и поступает в зависимости от
побуждений и среды (см. Ситуация), причем
осн. роль в его среде играют экономические
отношения и классовая борьба. Согласно экзистенциализму Хайдеггера, осн. состоянием бытия является страх – страх перед
возможностью небытия, страх, который освобождает человека от всех условностей
действительности и, т. о., позволяет ему достигнуть в некоторой степени
свободы, основанной на ничто, выбрать самого себя в своем неизбежном возлагании ответственности на себя самого (см. Заброшенность), т.е. выбрать себя как
собственное, имеющее ценность существование. Согласно экзистенциализму
Ясперса, человек свободен преодолеть бытие мира в выборе самого себя и
достигнуть трансценденции Всеобъемлющего (см. Охватывающее, Окружающее). Свободное
бытие означает возможность осуществлять добрую или злую волю. Добрая воля
обладает достоверностью безусловного, божественного; она ограничивается
бессознательным жизненным упрямством простого определенного бытия и
подлинного бытия. Согласно экзистенциализму Сартра, свобода не свойство
человека, а его субстанция. Человек не может отличаться от своей свободы,
свобода не может отличаться от ее проявлений. Человек, т. к. он свободен,
может проецировать себя на свободно выбранную цель, и эта цель определит, кем
он является. Вместе с целеполаганием возникают и все ценности, вещи выступают
из своей недифференцированности и организуются в
ситуацию, которая завершает человека и к которой принадлежит он сам.
Следовательно, человек всегда достоин того, что с ним случается. У него нет
оснований для оправдания; см. также Свобода
трансцендентальная. |
|
Свобода воли |
философское понятие,
обозначающее способность человека к самоопределению в своих волевых актах,
свободному полаганию содержания и целей своих действий. Доктрины свободы воли
принимают разные формы: 1) человеческие существа нравственно ответственны за собственные
действия и способны их гармонизировать с интересами других; 2) они способны
выполнять собственные проекты и вести себя не так, как могли бы при
"плохой вере" (см. Экзистенциализм); 3) они обладают рефлексивностью – важнейшим качеством в понимании природы
человеческого действия, а также социального строения действительности,
подчеркивающей волю человека; 4)
человеческие существа обладают свободой воли лишь в пределах познанной
необходимости и способностью ее относительного учета в своих действиях
(марксизм). В ретроспективном плане (до- или посткантовские теории)
термин «Св.» можно рассматривать как историко-философскую метафору: ее
содержание значительно шире возможного нормативного значения термина, в
котором акцентируется смысл «свобода», а «воля» легко заменяется «решением»,
«выбором» и т.п. эквивалентами. Однако на протяжении многих веков
содержательное «ядро» метафоры демонстрирует высокую степень инвариантности
основных проблем: что такое моральное действие? подразумевает ли оно вменимость Св.? Иными словами, должна ли быть возможна
моральная автономия (как условие моральности и как способность к порождению внеприродной причинности) и каковы ее пределы, т.е. как
соотносится природный (божественный) детерминизме
интеллектуально-нравственной свободой субъекта? В истории философии можно выделить два
основных способа дедукции понятия о Св. Первый (его придерживались
Аристотель, Фома Аквинский и Г.В.Ф. Гегель) сводится к аналитической дедукции
понятия о Св. из самого понятия воли как способности разума к самоопределению,
к порождению особой причинности. Второй способ (прослеживается от Платона и
стоиков через Августина и большую часть схоластов к Канту) — постулирование
Св. как независимости от внешней (природной или божественной) причинности и в
силу этого как способности к самоопределению. Для второго способа существуют
и две разновидности обоснования. Во-первых, теодицея (известная со времен
Платона и нашедшая завершение у Г.В. Лейбница), где Св. постулируется для
доказательства невиновности божества в мировом зле. Во-вторых,
противоположный по исходной посылке (отрицание всякой теодицеи), но сходный
по принципу кантовский способ доказательства, где Св. постулируется
морально-законодательствующим разумом. Эти две разновидности доказательства
сходны в том смысле, что не зависят от содержательного определения воли:
довольно допущения некоей величины, которая обеспечивает формальную
корректность «уравнений морали». Именно поэтому «Св.» эквивалентна здесь
«свободе выбора», «решения» и т.д. Столяров А.А. Свобода воли как проблема
европейского морального сознания. М., 2000; Verweyen J. Das
Problem der Willensfreiheit in der Scholastik. Heidelberg, 1909; Clark M.T. Augustine.
Philosopher of Freedom. A Study in Comparative Philosophy. New York, 1958;
Adkins A. Merit and Responsibility. A Study in Greek Values. Oxford, 1960; DihleA. DiegoldeneRegel. Eine Einfuhrung in die Geschichte
der antiken und fruchristlichen
Vulgarethik. Gottingen, 1962; Holl J. Historische und systematische Untersuchungen zum Bedingungsverhaltnis von Freiheit
und Verantwortlichkeit. Konigstein,
1980. |
|
Свобода совести |
1. Право человека на
независимость внутренней духовной жизни и возможность самому определять свои убеждения.
2. Право человека иметь (выбирать и менять) любую религию или не исповедовать
никакой. Это
право закреплено в международных правовых актах. В «Парижской хартии для
новой Европы», принятой 21 ноября 1990 г., записано: «Мы подтверждаем, что
без какой-либо дискриминации каждый человек имеет право на свободу мысли,
совести, религии и убеждений, свободу выражения своего мнения». Конституция
Казахстана также гарантирует свободу вероисповеданий как право каждого
гражданина свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и
атеистические убеждения, исповедовать любую религию или не исповедовать
никакой. Свобода совести ничего общего
не имеет с проявлениями религиозного экстремизма. |
|
Свобода нравственная |
высшая моральная ценность,
категория этики, обозначающая возможность и способность человека
самостоятельно, без принуждения, только на основе свободы воли совершать
деяния, руководствуясь при этом моральными принципами, и нести
ответственность за свои поступки. |
|
Свобода трансцендентальная |
по Канту, условие
самоопределения воли своим собственным законом, благодаря чему начинается
новый каузальный ряд в мире явлений. Трансцендентальная свобода делает
возможной практическую свободу, а именно независимость воли от принуждения со
стороны чувственных побуждений. |
|
Свободомыслие |
критическое отношение к
религии вплоть до непринятия ее и противопоставления ей безрелигиозного
образа мыслей, чувств и действий. Начальными формами свободомыслия явились
ереси, богоборчество, деизм и пантеизм. Известны и такие проявления
свободомыслия, как скептицизм, антиклерикализм, религиозный индифферентизм. С
1880 г. существует «Всемирный союз свободомыслящих», а с 1952 г.–
«Международный гуманистический и этический союз». В Австрии, США, ФРГ,
Франции и Швейцарии издаются журналы, пропагандирующие идеи свободомыслия. |
|
Свободы политические |
правовые принципы, определяющие
свободное состояние индивида как участника политических отношений. С.п. являются условием всех остальных прав и свобод, они
составляют принципы взаимоотношений между индивидом и гос-вом, гос-вом и
обществом. С.п. имеют характер как индивидуальных,
так и общественных свобод и включают следующие основные политические права и
свободы: право голоса, право участвовать в свободных и равных избирательных
процедурах (избирать и быть избранным), а также любым иным образом
участвовать в политической жизни (в т.ч. путем занятия государственных
должностей), свободу слова и обмена информацией, право регулярно получать
правдивую информацию о деятельности государственных органов и контролировать
эту деятельность, право создавать организации и объединения политического
характера, свободу участвовать в разрешенных законом политических акциях,
свободу распространения печатной и иной политической информации, содержание
которой не противоречит нормам действующего законодательства, свободу от
любого посягательства на права личности со стороны гос-ва (в т.ч. в форме
принуждения к тем или иным политическим акциям). С.п.
предполагают свободу не только политического, но и экономического выбора, а
значит, и наличие экономических свобод. С.п. наряду
с гражданскими, экономическими свободами и основополагающими свободами
личности фиксируются в нормах государственного права. Концепция С.п.
возникла одновременно с концепцией гражданского общества, которая, в свою
очередь, была связана с идеей индивидуальной свободы, самоценности личности. С.п. определяют принципы взаимоотношения суммы
граждан-индивидов, составляющих гражданское общество, с гос-вом, утверждают
независимый от гос-ва статус каждого из индивидов с присущими ему интересами,
потребностями в самореализации и т.д. Поскольку С.п.
являются формой реализации более фундаментальных и универсальных естественных
свобод человека, их утверждение исторически относится к Новому времени, когда
оформляется комплекс представлений о прирожденных, неотчуждаемых правах
каждого человека на жизнь, свободу и стремление к счастью. Производность С.п. от естественных прав человека подчеркивается теорией
общественного договора, согласно которой исток государственной власти
заключен в суверенитете личности. Соответственно, гос-во находится в
зависимости от волеизъявления собственных граждан, а его компетенция
ограничена кругом проблем, не решаемых обществом. С.п.
предполагают рассредоточение властных функций, исключают монополию на власть
со стороны к.-л. одного лица, социальной группы, партии, закрепляют свободу
выбора во всех сферах общественной жизни. Хотя С.п. и
служат гарантиями личной свободы человека, они не могут ее заменить.
Гражданское общество предполагает разграничение между правами человека и
правами гражданина. Последние, в отличие от С.п.,
закрепляют принципы социального бытия гражданина, а не его взаимоотношения с
государством. Понятие «С. п.» подразумевает политическую активность граждан,
предполагает их заинтересованность во влиянии на политические события, а
также ответственность за развитие политических процессов. Burdeau G. Les libertes
publiques. Paris, 1972; Edwards D. Burning All
Illusions: A Guide to Personal and Political Freedom. Boston, 1996. |
|
Свойственность |
(от лат. inhaerere – внести в нечто) – отношение качества к своему
носителю, акциденции – к субстанции; это – существование одного «в» или «на»
другом: напр., свойство круглости присуще
окружности. Термин «свойственность» в отличие от «доминантности»
употребляется также для обозначения слоев в теории предметов; см. Категория. |
|
Свойство |
(греч. idion;
лат. proprium) то, что присуще какому-либо предмету, и характеризует его само по себе, а не говорит о его отношении с
некоторыми др. объектами. В логике Аристотеля С. — то, что присуще всем
членам некоторого вида и специфично для них; в современной логике — то, что
представляется одноместным предикатом. Есть существенные свойства, без которых
предмет существовать не может, и несущественные свойства (см. Акциденция), без которых существование
предмета возможно. Сторона предмета, обусловливающая его различие или
сходство с другими предметами и проявляющаяся во взаимодействии с ними.
Свойство нередко рассматривается как внешнее выражение качества. Всякое свойство относительно. По
отношению к дереву железо
твердо, но по отношению к алмазу - оно мягко. Каждая отдельная вещь обладает бесчисленным
количеством свойств, единство которых создает, означает ее качество. Свойства бывают общими и
специфическими, главными и второстепенными, необходимыми и случайными, внешними и внутренними и т.д. Материалисты утверждают, что
все свойства вещей присущи самим вещам, т.е.
объективны. Отделить их от вещи можно лишь мысленно.
Изучение отдельных свойств предметов служит ступенькой к познанию их
качества. |
|
Связь |
отношения между объектами, проявляющиеся в том, что состояния или
свойства любого из них меняются при изменении состояния и свойств других. Наличие
любой связи налагает ограничения на возможные изменения объекта и
противопоставляется понятиям независимости и свободы. Отсутствие связи между
объектами означает их взаимную независимость. Характер и разнообразие связей, существующих между компонентами
системы, определяет степень сложности данной системы. При этом свойства
системы не обладают свойством дистрибутивности по отношению к свойствам
входящих в нее составляющих, что требует специфического, системного подхода
при анализе свойств соединения объектов со связями. Понятие связи между двумя
объектами не обладает также свойством коммутативности, между двумя объектами
может существовать односторонняя связь: из того, что А связано с В,
не следует, что В связано с А. Задача науки может быть
сформулирована как выявление сущностных общих и устойчивых связей между
различными объектами. В науке Нового времени связи между природными
объектами стремились выразить в виде математической зависимости. При помощи
понятия связи можно определять противоречия в науке. Напр., отнесение к
реальному объекту не связанных между собой модельных знаний может порождать
подобные парадоксы. Имеет место корреляция между характером связи,
допускаемым в научном дискурсе и применяемым в математическом аппарате.
Например, жесткий детерминизм определявший связи
между явлениями, описывался при помощи дифференциальных уравнений начиная с
17 в. Он был дополнен вероятностными распределениями при статистических
зависимостях систем из многих частиц во 2-й пол. 19 в. Идеи целостности,
холизма, присутствующие в современной научной картине мира, могут
интерпретироваться как констатация наличия общих нерасчленяемых
связей между всеми природными объектами, это выдвигает новые требования как
к формализации задачи и математическому аппарату, так и к типу научного
дискурса. Особый акцент делается на динамическом и реляционном характере
природных связей. Понятие связи является базовым для всяких рассуждений,
основанных на выводе, следующем из посылки. В логике проблема определения
логического следования, т. е. связи между высказываниями, является одной из
основных. Примеры связей между формулами дают любые логические отношения,
кроме отношения независимости. По типу связи, используемой при выводе, т. е.
по типу импликации, рассматриваются и классифицируются и различные типы
логик. В психологии тот факт, что
раздражения, воспринимаемые органами чувств, образуют основу восприятий, в которых
между частями воспринимаемого существует связь, благодаря чему получается
некое целостное образование, а не отдельные восприятия, лежащие рядом друг с
другом. Старая психология считала, что эта связь устанавливается сознанием,
материалом которому служат ощущения; но при этом она говорит не о связи, а об
объединении (см. Когерентность). Напротив,
гештальтистская теория связи твердо установила, что
не Я судит об образовании всеохватывающего целостного сознания, пограничных
событиях, членении, группировках и т. д., что все это определяется
объективными свойствами данных нам явлений. Мерилом при этом является
«расположенность друг подле друга», т.е. естественная и одновременно разумная
принадлежность друг другу, из которой вытекает возникновение познаваемых (в
своем значении) образов. В остальном связь подчиняется правилу прегнантности (см. Прегнантности правило). |
|
Связь стремлений |
в психологии название
гештальта, состоящего из определяемого через характер субъекта и из
характеризуемого через сущность объекта, которые (на основе этого характера и
сущности) вступают в эмоциональную связь. Благодаря этому субъект и объект
преобразуются (см. Поле) т. о., что
стремление субъекта, направленное, как правило, на соответствующий объект,
осуществляется (см. Побуждающая
способность), для того чтобы его преобразовывать, приводить в движение и
т. п. С некоторыми исключениями стремление подчиняется закону хорошего
гештальта (см. Гештальт). См. также
Прегнантности правило. |
|
Святотатство |
непочтительное,
кощунственно-оскорбительное отношение к общепризнанным религиозными и
человеческим святыням, выражаемое либо словесно, либо действиями. |
|
Священная наука |
название,
данное внутренней эзотерической философии, тайны которой в древности
преподавались посвященным кандидатам и провозглашались иерофантами
во время последнего и высшего посвящения. |
|
Священник, Иерей, Пастор, Пресвитер, Патер |
служитель
религиозного культа, имеющий средний духовный сан и допущенный к
самостоятельному ведению богослужения. |
|
Священное, Святое |
1)
все объекты религиозного поклонения – Бог, ангелы, святые и т. д.; 2)
религиозные ценности: сама вера в Бога, догматы, церковные установления,
церковь как организация; 3) все компоненты религиозного культа – храмы,
одеяния, действия духовенства, богослужебные тексты и музыка, иконы, свечи и
т. п. Слово «священный» употребляется
как перевод понятий sacer (посвященный Богу) и sanktus (достойный уважения, возвышенный, величественный),
в противоположность profanus (неосвященный), ведущему свое происхождение от рим. культа богов, как перевод понятия kadosch (возвышение Бога над всем существующим и
одновременно принадлежность всего существующего Богу), ведущего свое
происхождение от средневековья. Согласно христ. догме,
святость есть сущность бесконечной полноты божественного бытия, божественного
величия; лица являются святыми, если они благодаря своей нравственно
совершенной жизни связаны с Богом, являются «друзьями Бога». СВЯТОЙ: абсолютно чистый, совершенный. Образец святости
дан жизнью Христа. В более широком смысле мы называем святыми тех усопших,
кому уже уготовано небесное блаженство. Различают святого (приносящего свою
телесную жизнь в жертву жизни духовной), мудреца (считающего добродетелью «равновесие»
между физическими желаниями и духовными устремлениями: Платон) и героя,
прославившегося своими подвигами во время войны или на Олимпиаде, или
историческая самореализация: великий политический деятель, ученый или
философ, чье творчество знаменательно для той или иной эпохи. Иными словами,
судьба героя – сугубо земная; мудрец приводит в равновесие физические
потребности и духовные устремления; святой же хочет жить лишь жизнью духа.
Понятие святости – сугубо христианское понятие, причем духовная отрешенность
здесь связывается с идеей физического страдания: в святости есть что-то
«драматическое», и этот драматизм совершенно чужд индийской «аскетике»: аскет
не преодолевает свою физическую жизнь, а просто не чувствует ее; именно
поэтому у святого нет ничего общего, например, с «факиром». |
|
Сглаз |
явление
ненамеренного внесения парапсихологическим образом деструктивной информации в
организм, приводящее к состоянию психологического дискомфорта и (или)
болезни. С. относится к Информационным инфекциям, имеющим биополевую природу.
Чаще всего С. возникает в результате чувства зависти и других эгоистических
желаний. |
|
Сексизм |
(англ. sex - пол) - категория, введенная представителями
феминистской парадигмы и обозначающая позицию или действие, которые
принижают, исключают, недооценивают и стереотипизируют
людей по признаку пола. |
|
Сексуальная психология |
(от лат. sexus – пол и психология) – раздел глубинной психологии, исследующей сущность сексуальных чувств и ощущений
и отношения между сексуальной сферой и несексуальным содержанием сознания.
Сексуальная сфера в широком смысле принадлежит к слою «оно» (см. Учение о слоях) личности, т.е. к слою
бессознательного; см. Эротика. |
|
Сектанство |
(лат. secta —
школа, учение) — первоначально протестантские объединения и группы,
отделившиеся от официальных и господствующих церквей начиная со втор. пол. 16
в. С. формировалось как демократическое антиклерикальное движение, которое
отстаивало независимость церквей-общин, состоящих лишь из «заново рожденных»
людей, от светской власти; оно стремилось воссоздать подлинную «апостольскую»
веру, сделав особый акцент на миссионерском долге каждого верующего. В рамках
общей типологии конкретные секты заметно различались по своим социальным и
вероисповедным установкам, отразившим специфику исторических условий, в
которых они возникали и развивались. Если, напр., баптисты довольно быстро
вписались в систему государственного правопорядка, то менониты и квакеры
решительно отказывались брать в руки оружие (см.: Пацифизм религиозный) и
подвергались постоянным гонениям. В ту пору термин «секта» употреблялся в
обличительном смысле и самими «сектантами» отвергался. Сегодня, когда
большинство прежних «сект» модифицировалось в легальные, респектабельные
церкви, за ними сохранилось преимущественно то же название. В России С. появляется во втор. пол. 17
в. среди тех крестьян, которые раньше др. втягивались в рыночные отношения
(оброчные, арендаторы, однодворцы и т.п.), и людей свободных профессий (ремесленники,
кустари, торговцы, перекупщики, прислуга). Для них было характерно растущее
мироощущение предпринимательской независимости и индивидуализма, определившего
позитивное содержание и приоритеты сектантского вероучения. Претензиям православной
церкви на роль непременного посредника в деле спасения сектанты
противопоставляли формулу «человек есть храм Божий», церковной иерархии —
демократизм религиозных сообществ, казенному Богу — своего «живого» мужицкого
Бога, в котором видели единственного защитника. Хотя в России
религиозно-общественные движения не достигли размаха, сопоставимого с зап.
Реформацией, С. представляет собой неотъемлемый компонент становления
самобытной российской культуры, для которой характерна нараставшая
антиклерикальная оппозиция. Первая форма С. в России — христоверие («хлыстовщина»), для которого было характерно
пантеистическое представление о Христе как простом человеке, исполнившемся
«духом Божиим». Причем, утверждали они, Бог может одновременно воплотиться во
многих людях, получивших небесный дар. Отсюда ключевая заповедь «Святому Духу
верьте!». Др. ведущий мотив — аскетизм, не только духовный, но и физический,
нашедший свое крайнее выражение в изуверских обрядах скопцов, появившихся во
втор. пол. 18 в. К этому времени относится и появление
«духовного христианства», представленного духоборами и молоканами. Духоборы
стремились полностью порвать с официальной церковью. «Церковь не в бревнах,
но в ребрах», — учили они и формулировали положение, достойное быть эпиграфом
ко всему «духовному христианству»: человек «есть чудное, дивное творение
Божие». Они были воодушевлены идеей построения «царства Божиего»
на земле — Духобории. Эту идею постигла участь
подобных утопий: имущественное расслоение, выделение сектантского «клира»,
правителей-самодуров, озабоченных дележом народного добра и подражанием
имперскому величию. Молокане также отрицали православную
священническую иерархию и обрядность, проповедовали поклонение Богу «в духе и
истине», утверждали этику «добрых дел», организовали коммуны, где
провозглашались общая собственность и равное распределение. В то же время они
признавали основные церковные таинства, а их лидеры настаивали на почитании
царя, властей и законов, ими установленных. Такая политика наталкивалась на
открытое противодействие сектантских масс, приводила к многочисленным
расколам, появлению пророков и прорицателей, пугающих кончиной мира, к
экстатическим молитвенным собраниям. Во второй пол. 19 в. в России быстро
росло число последователей зап. С. — прежде всего баптизма и адвентизма, уже
давно сменивших свободное толкование Библии детально разработанным
вероучением, а самодеятельную организацию — строгими церковными формами, в
частности ин-том профессиональных руководителей и проповедников. Накануне
1917 общая численность сектантов в России составляла ок.
1 млн, из них к «сектам» зап. происхождения относилось более 200 тыс.
человек. Деятельность сектантских общин заметно активизировалась
в годы нэпа. Однако с началом коллективизации гонения на верующих возобновились.
К сер. 1930-х гг. руководящие органы и общины основных форм С. были
разогнаны. Враждебное отношение партийно-государственной власти к ним
сохранялось до нач. 1990-х гг. В 1990-е гг. деятельность «сект» была восстановлена,
в т.ч. и прежде «нерегистрируемых» (Свидетели Иеговы, адвентисты-реформисты,
пятидесятники и т.п.). Однако сегодня религиозное диссидентство представлено
прежде всего нетрадиционными религиями. Что же касается «старого» рус. С.. то от него сохранились лишь немногие общины. Путинцев Ф. Политическая роль и тактика
сект. М., 1935; Клибанов А.И. История религиозного
сектантства в России. М., 1965; Он же. Религиозное сектантство и
современность. М., 1969; Митрохин Л.Н. Баптизм: история и современность. СПб.,
1997. |
|
Секуляризация |
(от позднелат.
saecularis – мирской, светский) – 1)
первоначально отторжение или передача церковного имущества и земель в
светское (государственное) владение, т.е. их «обмирщение». В России
крупнейшая секуляризация была произведена в 1764 г. Екатериной 2, а после
1917 г.– Советской властью. 2) С конца 19 в. – любая форма освобождения от
религиозных и церковных институтов, от религиозного влияния сфер жизни
общества и личности. В широком смысле слова, всякая форма обособления от
религии, религиозного мировоззрения, церкви. Секуляризация сопровождается
ограничением социальных функций религиозных организаций, отделением церкви от
государства, школы от церкви, утверждением свободы совести (принимать ту или
иную религию или не принимать никакой религии), отходом от религиозного
мировоззрения, переходом с теоцентризма на другие
позиции, развитием атеизма. В западной культуре процесс частичной
секуляризации стал характерным для эпохи Возрождения и Нового времени
(XV-XVIII вв.), что позволило расширить культурное и мировоззренческое поле и
способствовало развитию знания и становлению науки. Англ. вольнодумцы, к
примеру, называли свою свободную от христианства жизненную философию
секуляризмом (см. G. Holyoke. Secularism, the practical Philosophy of the People, 1854). В широком смысле слова С. начинается с
разграничения сакрального и профанного, с
десакрализации каких-то областей жизни. Действия, явления, вещи становятся профанными, когда в них перестает проявляться святое, и
они превращаются в эпизоды повседневной жизни: люди едят, чтобы насытиться,
поют и танцуют ради удовольствия — это действия секулярные, т.е. не имеющие
магического или религиозного смысла. В антич. мире
философско-рационалистическая критика сакральных ин-тов
и мифологии обосновывала «самостоянье» человека в
пределах обычной жизни: ему не следует просить у богов то, чего он может
добиться сам. Уже с 11 — 12 в. в Европе судопроизводство, образование,
здравоохранение из ведения церкви, духовенства постепенно переходят в руки
светских властей. Мощный стимул к разграничению функций гос-ва и церкви дала
Реформация (16 в.). Так, в протестантском учении о «мирском призвании»
человека его профессиональная деятельность обретает религиозную ценность.
Утверждение самодержавия в России также сопровождалось признанием приоритета
светской власти: «царство» выше «священства». В современном понимании С. — это процесс
ослабления воздействия религии и церкви на все сферы жизни общества, на
сознание, поведение, быт и стиль жизни людей. Это влечет за собой обмирщение
религии, активизацию светских форм деятельности (в политике, финансах и пр.)
религиозных организаций. Сегодня все труднее становится проповедовать образ
Бога в его традиционном понимании, убеждать аудиторию в необходимости
обращаться к нему для разрешения реальных проблем. Язык религии становится
все более чуждым не только языку науки, но и повседневной жизни. Секулярными,
т.е. свободными от религиозной детерминации, оказываются важнейшие области
жизни и ин-ты современного общества: гос-во и законодательство, рыночная
экономика, естественные, социальные и гуманитарные науки, искусство. Идеи, которыми руководствуется
современное сознание в различных областях духовного творчества, представляют
автономные, самостоятельные по отношению к религии системы. При этом все же
существует некое ядро секулярности в разных
модификациях как отличительная черта именно общества современного типа. С. —
не одномерное автоматическое «преодоление религии», но сложный, внутренне
противоречивый и неоднозначный по своим последствиям процесс. Как показали
исследования Э. Дюркгейма, Э. Трёльча, М. Вебера, а
позднее П.А. Сорокина, П. Бергера, X. Люббе,
современная светская европейская культура выросла на основе средневековой
христианской культуры и немыслима вне преемственной связи с ней. Больше того,
развитие нетрадиционных религий и укрепление позиций давно сложившихся
церквей в кон. 20 в. позволяют говорить о возрождении религии как
неотъемлемого компонента европейской культуры. Есть основания полагать, что
не эта тенденция определяет будущее религии, поскольку базовые структуры
секулярного сознания, даже при наличии симптомов «религиозного возрождения»,
все же сохраняются, находясь в пределах общего секулярного стиля современной
жизни. В пользу такого вывода говорит и растущая «функционализация
религии», т.е. ее использование в нерелигиозных целях (политических,
идеологических, психотерапевтических и пр.). Оценка С. религиозным сознанием
была и остается противоречивой. Она колеблется между признанием С. в качестве
неизбежного развития импульсов, заложенных в самой религии («теология
родительного падежа» Ф. Гогартена), и неприятием С.
как отпадения от Бога, забвения религиозных заповедей (фундаментализм).
Представляется, что дело обстоит сложнее: секуляризация необратима, но поиск
святынь продолжается. |
|
Селекция |
(от лат. selectio – выбор, отбор) – подбор, отбор; в дарвинизме –
выживание организмов, которому благоприятствуют внутренние или внешние
условия, при одновременном отмирании других, которые находятся в менее
благоприятных условиях и поэтому развиваются недостаточно или совсем не
развиваются. Выражение «селекция» применяется также и для обозначения
возникновения продуктов духа и культуры, напр. мыслительных и языковых форм,
орудий, машин и т. д.; затем – для обозначения социального отбора внутри
общества, внутри профессии и социальной группы; см. Контрселекция. |
|
Семантика |
(от греч, semantikos - обозначающий),
также семасиология (от греч. sema – знак), сигнифика (от лат. signum – знак) - раздел языкознания и логики,
в котором исследуются проблемы значения, смысла, интерпретации знаков и
знаковых выражений, т.е. между словами и предложениями и тем, что они
означают. В широком смысле семантика,
наряду с синтактикой и прагматикой, является частью семиотики комплекса
философских и научных теорий, предметом которых являются свойства знаковых
систем. Семантическая проблематика обсуждалась
еще в античности, однако только на рубеже 19—20 вв. в трудах Ч. Пирса, Ф. де
Соссюра, Ч. Морриса С. стала оформляться в самостоятельную дисциплину.
Наиболее последовательную и точную разработку получила С. логическая,
ориентированная гл.обр. на исследование формализованных
языков. Значительный вклад в ее создание внесли Г. Фреге, Б. Рассел, А.
Тарский, Р. Карнап и др. Результаты, полученные логической С. в отношении
формализованных языков, используются и при изучении семантических свойств
естественных языков. В логической С. принято выделять две
области исследований — теорию референции (обозначения) и теорию смысла.
Теория референции исследует отношение языковых выражений к обозначаемым
объектам, ее основными категориями являются: «имя», «обозначение»,
«выполнимость», «истинность», «интерпретация», «модель» и т.п. Теория
референции служит основой теории доказательств в логике. Теория смысла
пытается ответить на вопрос о том, что такое смысл языковых выражений, когда
выражения тождественны по смыслу (синонимы), как соотносятся смысл и денотат
и т.п. Значительную роль в становлении логической С. сыграло обсуждение
семантических парадоксов, решение которых служит важным критерием
приемлемости любой семантической теории. Павиленис Р.И. Проблема смысла. М., 1983; Степанов Ю.С. В трехмерном
пространстве языка. М., 1985; Tarski A. Logic, semantics, metamathematics. Oxford, 1956. |
|
Семантика логическая |
раздел металогики, в которой изучаются
отношения между объектами и символами, используемыми для их обозначения. Центральным содержательным компонентом С.л. является теория терминов. Согласно классической
концепции смысла и значения терминов, сформулированной Г. Фреге, всякий
термин обозначает некоторый объект (этот объект есть значение термина) и вместе
с тем выражает некоторый смысл (абстрактное содержание данного термина). При
этом смысл термина определенным образом характеризует его значение, но не
совпадает с последним. К примеру, слово «человек», с одной стороны,
используется для указания на конкретных людей, а с другой — имеет вполне
определенный смысл, а именно выражает понятие человека. При этом очевидно,
что понятие человека нельзя отождествлять с конкретными людьми, т.е. с теми
материальными объектами, которых характеризует это понятие. Несмотря на свою
интуитивную очевидность, концепция Фреге обладает некоторыми недостатками.
Как отмечал, в частности, Р. Карнап, в концепции Фреге допускаются
многозначность значений терминов, а также возможность построения потенциально
бесконечной иерархии смыслов, не имеющей четкого содержательного истолкования
и логического объяснения. В результате последующих исследований во
втор. пол. 20 в. концепция Фреге трансформировалась в современную теорию,
согласно которой символ является термином лишь в том случае, если соблюдаются
три основных условия: предметность (должен существовать сам объект
обозначения), однозначность (единственность объекта обозначения) и контекстуальность (должен быть указан прагматический
контекст, конкретные «координаты обозначения» для используемого символа). При
этом в качестве значения (денотата) термина может рассматриваться любой
объект (как материальный, так и абстрактный), а смысл термина заключается
лишь в том, что он обозначает соответствующий объект. К числу важнейших категорий С.л. относится также понятие истины. В рамках логической
теории истины, основы которой были заложены А. Тарским, истина трактуется как
свойство высказывания (предложения) обозначать соответствующее абстрактное
суждение. При этом истинные высказывания рассматриваются в качестве пропозициональных
терминов, а ложные высказывания — лишь в качестве синтаксически правильно
построенных термов, а не терминов. Кроме терминов, к числу важных
семантических разновидностей символов относятся также переменные, формулы и метаформулы. Разделение символов на различные
семантические типы позволяет, в частности, устранить ряд логических
затруднений (т.н. парадоксов отношения именования), возникающих в результате
некорректного применения принципа взаимозаменимости
в некоторых естественно-языковых контекстах. Согласно данному принципу, если
два термина обозначают один и тот же объект, то при их взаимной замене в
любом высказывании, в который входят данные термины, истинностное значение
высказывания (т.е. его истинность или ложность) не изменяется. В контекстах,
подвергнутых семантически адекватной формализации, принцип взаимозаменимости сохраняет силу и не приводит к к.-л.
противоречиям. В современной С.л.
изучаются также методы построения объектных моделей для различных исчислений
(формальных систем) и общие принципы построения самих формальных систем. Если
для исчисления построена модель, то оно становится интерпретированным
исчислением или формальным языком, который может быть использован в качестве
эффективного инструмента научного исследования соответствующей предметной
области. |
|
Семантическое определение истины |
формально-логическое уточнение
классической (корреспондентной) концепции истины,
экспликация интуитивного представления об истине как соответствии реальности,
разработанная в логико-семантической теории А. Тарского. Впервые эта
концепция была изложена Тарским в 1933. Непосредственным поводом к ее
формулировке послужило стремление преодолеть присущие естественному языку
семантические парадоксы (типа известного парадокса «Лжец»). В отличие от
представителей лингвистической философии Тарский считал естественные языки
несовершенными, «семантически замкнутыми», т.е. содержащими как сами
выражения, так и их имена, а также семантические термины типа «истинно»,
применимые по отношению к выражениям определенного языка. При этом Тарский исходил
из принципиальной возможности формализации естественных языков. Строгое
определение истины должно, по его мнению, удовлетворять требованию
материальной адекватности и формальной непротиворечивости. Первому требованию
отвечает следующая формулировка (т.н. конвенция-Т): «Р» истинно, если и
только если P, которая не является тавтологией, поскольку здесь четко
различаются стоящее справа предложение, обозначающее определенную ситуацию в
реальности (Р), и стоящее слева имя этого предложения («Р»). Второму требованию
отвечает перевод предложения Р из формализованного объектного языка в более
богатый метаязык, в котором оказывается возможным построить непротиворечивое
определение истины и др. семантических понятий. В свою очередь, семантика метаязыка
определяется в метаметаязыке, и так до
бесконечности. Эта концепция истины сыграла важную роль в разработке методов
построения семантики формализованных языков. Развивая концепцию Тарского, К.
Поппер и Д. Дэвидсон показали впоследствии ее применимость к неформализованным,
естественным языкам. |
|
Семантическое поле |
обширное
объединение слов, связанных по смыслу, обусловливающих и предопределяющих
значения друг друга. Оно отражает
связи и зависимости между элементами действительности — объектами,
процессами, свойствами, поэтому включает в себя лексику значимых частей речи. |
|
Семиотика |
(от греч. semeiot
— знак) — общая теория знаковых систем, изучающая свойства знаковых
комплексов самой различной природы. К таким системам относятся естественные
языки, письменные и устные, разнообразные искусственные языки, начиная с
формализованных языков логики и математики и кончая языком искусства, специальные
языки конкретных наук, искусственные языки, сигнальные системы и т. п.;
всякий знак – сигнификат, т.е. он означает нечто,
но не обязательно должен употребляться как денотат, т.е. не обязательно ему
должно соответствовать какое-либо значение. Существуют знаки, которые
привлекают внимание к определенному содержанию (напр., расписание движения),
сообщают о свойствах (напр., «огнеупорный»), способствуют выбору (напр.,
прейскурант) и т. д. Имеются также знаки, которым не соответствует никакое
значение, напр. логическо-математические, которые
выражают отношение между самими знаками. Идеи семиотического
подхода к знаковым системам встречаются уже в «универсальном исчислении» Г.В.
Лейбница, предтечи математической логики, который анализировал языки логики и
математики. Впоследствии на материале естественных языков эти идеи стал
разрабатывать Ф. де Соссюр, создавший семиологию, или теорию значения знаков
в рамках таких языков. Его идеи получили развитие в исследованиях по
лингвистической С.. которые привели к созданию
структурной лингвистики. Это направление в настоящее время разрабатывается
весьма интенсивно в применении как к лингвистическим дисциплинам, так и к
методологии и философии языка. Однако основоположником С. как общей теории
знаковых структур, который в явном виде сформулировал ее принципы и ввел сам
термин «С», считается Ч.С. Пирс. Именно он впервые создал классификацию
знаков, разделив их на знаки иконические, изображающие обозначаемые ими
объекты, в частности, картины, географические карты и портреты; знаки
естественные, указывающие на явления природы, напр. тучи, напоминающие о
дожде; и знаки конвенциональные, или условные, принятые по соглашению, напр.
красный цвет, предупреждающий об опасности или запрете. Условными являются
знаки и слова письменного и устного языка, а также логические и
математические символы. Дальнейшее развитие семиотические исследования
получили в трудах Ч. Морриса, Р. Карнапа, С. Крипке,
Р. Монтегю, Л. Тарского и др. Особое значение такие исследования приобрели в
связи с анализом парадоксов теории множеств, считавшейся фундаментом здания
всей классической математики. В новых программах обоснования математики,
выдвинутых сторонниками формализма, интуиционизма и конструктивизма,
синтаксический и семантический анализы математических теорий приобретают
решающее значение. В этом направлении были получены важные новые результаты. С.. согласно Моррису, принято делить на
три части: синтактику, изучающую комбинацию знаков и их отношение друг другу;
семантику, исследующую значение и смысл знаков, т.е. отношение знаков к
объектам, которые они обозначают; прагматику, обращающую внимание на
использование языка в процессе коммуникации. При изучении естественных и
искусственных, в частности формализованных, языков логики и математики
синтактику, или синтаксис, связывают обычно с грамматикой языка, т.е.
правилами образования, изменения и преобразования знаковых комплексов, напр.
слов или символических выражений. Следуя Карнапу, семантику обычно разделяют
на чистую, или теоретическую, исследующую искусственные, гл.обр.
формализованные языки, и прикладную, имеющую дело с естественными языками.
Изучаемый язык в этом случае называется объектным, или предметным, языком, а
язык, с помощью которого он изучается, — метаязыком. Семантические утверждения
относятся к знакам, словам или др. выражениям объектного языка и
устанавливают, что они обозначают. Прагматический анализ показывает, как
участники общения взаимодействуют друг с другом. Пользуясь терминологией
теории информации, можно сказать, что в ходе диалога один из участников
кодирует свои мысли в словах и выражениях языка, т.е. представляет их в
определенных знаковых комплексах, а др. — декодирует их, придавая им
определенный смысл и тем самым понимая их. В связи с этим в последнее время в
состав С. нередко включают герменевтику. Фактически уже Пирс придерживался
такой позиции, т.е. считал понимание завершающим этапом семиотического
анализа. Степанов Ю.С. Семиотика. М., 1971;
Иванов В.В. Очерки по истории семиотики в СССР. М., 1976; Саrnар
R. Introduction to Semantics. Cambridge (Mass.), 1947; Morris Ch. Foundation of
the Theory of Signs. Cambridge (Mass.), 1968; Kripke
S. Naming and Necessity. Oxford, 1980; Peirce Ch. S. Reasoning and the Logic
of Things. Cambridge, Mass., 1992. |
|
Семь мудрецов |
в культуре древних греков
(VII-VI вв. до н.э.) деятельность наиболее известнейших и влиятельных мыслителей,
риторов и законодателей, прославившихся умом и умением, часто в форме
афоризмов – метких мыслей, выражать суть каких-либо явлений. Их жизненная и
философская мудрость была известна всей Древней Греции. Согласно Платону
(«Протагор»), этими мудрецами были Клеобул из Линдоса, Периандр из Коринфа, Питтак из Митилен, Биас из Приены, Фалес из Милета, Хилон
из Лакедемона и Солон из Афин. Иногда называют
также и др. имена. Их наиболее известные афоризмы: «Всему свое время» (Питтак); «Наибольшее богатство – ничего не желать»
(Биас); «Познай самого себя» (Фалес); «Ничего сверх меры» (Хилон, Солон). |
|
Семь смертных грехов |
если
эти С. С. Г. совершались в полном сознании, то они подвергали опасности жизнь
души. Многие другие, менее значимые, грехи известны как
"простительные". Один из списков таких С. С. Г. таков: Люцифер –
гордость; Маммон – скупость; Асмодей – распутство; Сатана – гнев; Везельвул – чревоугодие; Левиафан – зависть; Бельфегор – лень. Однако представленный список вовсе не
говорит о том, что эти демоны не могли пойти по пути меньшего сопротивления и
подбить людей на какое-нибудь другое зло. Если данный грех не срабатывал и
человек оказывался слишком порядочным, то демоны вполне могли попытаться
склонить его к другому, меньшему греху. |
|
Семья |
основанная на браке или
кровном родстве малая группа, члены которой связаны члены которой связаны
брачными или родственными отношениями (а также отношениями по взятию детей на
воспитание), общностью быта, взаимной моральной ответственностью и социальной
необходимостью, которая обусловлена потребностью общества в физическом и
духовном воспроизводстве населения. В браке и семейные отношения,
обусловленные различием полов и половой потребностью, проявляются в форме
нравственно-психологических отношений. Как социальное явление семья
изменяется вслед за развитием экономического базиса общества; в то же время
прогресс форм семьи обладает относительной самостоятельностью. Первая историческая форма
семьи – материнская семья, существовавшая в эпоху развитого матриархата. Она
представляла собой группу родственников по женской линии в четырех-пяти
поколениях и могла по численности доходить до 200 человек. По мере того как в руках мужчин сосредоточивались большие
богатства, источниками которых являлись война и охота, возникла необходимость
передать эти богатства детям – своим, а не чужим. Это привело к формированию
патриархальной семьи с безусловной властью мужа над женой и детьми, с
моногамным браком. Современная семья преимущественно малодетна
и состоит из родителей и их детей. Для нее характерно юридическое равенство
мужчины и женщины. Наряду с полной семьей, где есть оба родителя, существуют
неполные семьи (с одним родителем), и число их растет. Однако, несмотря на
высокий процент разводов и большое число неполных семей, семья во всем мире
по-прежнему остается основной формой социального существования людей. |
|
Сен-Викторская школа |
богословская школа при Сен-Викторском аббатстве (abbaye
de Saint-Victor)
каноников-августинцев, существовавшая в Париже с 1113. Оберегала традиции
схоластической мистики, восходящие к Августину, но получившие новый импульс
от Бернара Клервоского. Виднейшие представители
этой школы – Гуго Сен-Викторский (ок. 1096-1141)
и Ришар из Сен-Виктора (ум. 1173) – стремились к созданию мистики и рационализма
в духе средневекового платонизма на основе постановки вопроса о необходимых
логических основаниях даже таинств веры, но при подчинении разума вере. |
|
Сенсация |
в англ,
философии (напр., у Локка) часто означает чувственное восприятие,
впечатление. Противоположность – рефлексия. |
|
Сенсибильность |
(от лат. sensus чувство, ощущение) – способность к ощущению, которая
часто предполагается и там, где, строго говоря, может идти речь только о
возбудимости. Сенсибельный – ощутимый, воспринимаемый чувствами (противоположность
– интеллигибельный); mundus sensibilis
– мир воспринимаемых вещей, в
противоположность mundus intelligibilis
– мир мыслимых вещей. Кроме того, сенсибильный (чаще всего употребляется в этом значении) –
ощутимый, способный к ощущению. |
|
Сенситивный |
(позднелат.
sensitivus) – в высшей степени восприимчивый,
чувствительный. |
|
Сенсориум |
(лат.) – общий орган
ощущений; кора головного мозга; способность к ощущению. |
|
Сенсуализм |
(от лат. sensus - чувство, ощущение) - в самом общем виде,
направление в теории познания, согласно которому чувственность является
главным источником достоверного, истинного знания, а рассудок и разум
выполняют лишь вспомогательные, классифицирующие функции, функции оформления
чувственных ощущений и данных опыта в идеи. Сенсуалисты утверждали, что
ничего нет в интеллекте, в разуме, чего не было бы в чувстве. Сенсуалистами в
древности, в частности, были киренаики и эпикурейцы; в средние века
сенсуализм был мало распространен. В Новое время Локк заложил основу
сенсуализма своим известным положением: нет ничего в интеллекте, чего ранее
не было бы в чувстве (Nihil
est in intellectu, quod non prius fuerti in sensu). Систематическое обоснование сенсуализм получил у
франц. просветителей, напр. у Кондильяка:
чувственное восприятие охватывает все духовные способности. Юм добавляет к
«внешнему опыту», из которого исходили все прежние представители сенсуализма,
«внутренний опыт»: все творческие силы души не более чем способность связывать,
переставлять и увеличивать материю, данную при помощи чувств и опыта.
Противоположное понятие – рационализм. Чрезвычайно близки к сенсуализму эмпириокритицизм и позитивизм. Материалистический
сенсуализм основывался на признании внешнего мира как абсолютного источника
ощущений и восприятий, при этом он, правда, противопоставлял объект познания
и его субъект – познающего человека, поэтому их связь не была ясной. В
результате, у Локка и Юма, например, появляются сомнения в полном
соответствии между нашими ощущениями и объективным миром, поэтому их
концепции дополнительно все-таки постулируют бога как гаранта существования
мира. В субъективном сенсуализме Беркли опыт не являлся отражением мира в
ощущениях. Здесь опыт - субъективный поток сознания, никак напрямую не
связанный с миром, поэтому "без субъекта нет объекта", и мир
существует в представленности только данного субъекта, как поток только его
ощущений в его единственности (такую позицию еще называют солипсизмом). В
существование реального мира можно только верить исходя из идеи создания мира
богом: раз он его создал, значит мир есть. У Канта к чувствам и опыту, как
источникам познания, добавляется активность сознания в виде априорных
(доопытных) форм, тем самым Кант сумел связать воедино в познавательном
процессе чувственные и рациональные источники и способности познания. К
сенсуализму близок эмпиризм. Элементы сенсуализма содержатся в материализме Л.Фейербаха и марксистском материализме, в прагматизме и
ряде др. теорий. Противоположным сенсуализму в философии выступает
рационализм. |
|
Сентенция |
(лат. sententia - мысль - изречение,
приговор) изречение нравоучительною характера. |
|
Сентиментализм этический |
традиция в новоевропейской этике,
представители которой полностью или частично основывали мораль на моральном чувстве
(чувствах, эмоциях). Термин «моральное чувство» («moral
sense») ввел в философско-этическое рассуждение в
нач. 18 в . А.Э.К. Шефтсбери;
этим термином, наряду с др., он обозначал способность распознавания добра и
зла и суждения о них. Концептуальную разработку идея морального чувства как
познавательной способности получила у Ф. Хатчесона,
для которого термин «моральное чувство» становится основополагающим для
обозначения познавательно-оценочной способности человека. К последователям Шефтсбери относился и Дж. Батлер; как и Хатчесон, он попытался целостно представить моральную
способность человека, обозначив ее традиционным словом «совесть» и усилив
акцент на ее божественном источнике. К представителям С.э.,
как правило, относят и Д. Юма; однако, отдавая приоритет чувству в моральном
познании, Юм отводил большую роль утилитарным мотивам при принятии моральных
решений. Разделяя с кембриджскими платоника-м и
кон. 17 в. (Р. Кадворт, Г. Мор и др.), а также Р.
Камберлендом взгляд на моральное познание как интуитивное по своему характеру
и непосредственно опираясь на гносеологические идеи Дж. Локка (в частности,
на идею рефлексии как внутреннего чувства), представители С.э.
противопоставляли — в полемике с представителями интеллектуализма этического
— моральное чувство разуму, понимаемому, правда, как рассудок. Они исходили
из того, что функция разума — познание (заключающееся в сравнении идей и
умозаключении о фактах), сфера же морали — действия и аффекты людей; разум
сам по себе не может быть мотивом к.-л. акта воли, равно как препятствием
аффектам в их руководстве волей. Как познавательная и оценочная способность
моральное чувство непосредственно и не обусловлено внешними факторами
(пользой, авторитетом, в т.ч. религиозным и церковным, образованием,
социальным положением и т.п.). В то же время мотивы, обусловленные внешними
факторами, в особенности соображениями пользы, корпоративности или
авторитета, связывались именно с разумом. По др. основанию моральное чувство
и разум различались т.о., что первое рассматривалось
как целеполагающая, а второе — как средство-определяющая способность. Будучи
началом души, упорядочивающим способности и аффекты, одобряющим
добродетельное, правильное и должное, направляющим к общему счастью, моральное
чувство трансформируется в поступки посредством эмоций-мотивов —
благожелательности (или симпатии) и себялюбия. Особое место учения о
благожелательности в С.э. было обусловлено
полемикой с этикой эгоизма Т. Гоббса и Б. Мандевиля.
Строго говоря, за различием разума и чувства в С.э.
кроется понимание различия между формами познания — дискурсией
и интуицией. В критике интеллектуализма и отрицании роли разума в морали
легко проследить ограниченное, хотя типичное для Просвещения, понимание
рациональности как истинности. К сторонникам С.э.
обычно относят и А. Смита. Хотя Смит не уделил столь значительного внимания
моральной гносеологии, идеями С.э. пронизан его
анализ побудительных оснований поведения, в качестве каковых он выделял
различные эмоции — «нравственные чувства» («moral sentiments»). При том что Смит видел в нравственных
чувствах прежде всего мотивационный (а не познавательный) фактор поведения,
основу морали в его теории составляли именно человеческие способности
(нравственные чувства) и уже наряду с ними — привычки и обычаи. В эстетике к С.э. был близок Г. Хоум. Идеи С.э. в
разной форме получили развитие у Ж.Б. Робине, Ф. Гемстергейса,
Ж.Ж. Руссо, Дж.С.. Милля; в России мотивы С.э. можно проследить в трудах А.А. Мушникова. Идеи С.э. постоянно были объектом критики со стороны представителей
эгоистической и интеллектуалистской этики. Особую
роль в филос. дискредитации С.э. сыграла критика И.
Канта. Тем не менее от моральной гносеологии С.э.
ведет прямая линия к априоризму Канта. Современные исследователи признают
особую роль С.э. в развитии этики заботы. Апресян Р.Г. Из истории еропейской этики Нового времени (Этический сентиментализм).
М., 1986; Кожевников В.А. Философия чувства и веры. Ч. 1. М., 1897; Bonar J. Moral Sense. London, 1930; Rafael D.D. The Moral Sense. London;
Oxford, 1947; Hutcheson F. A System of Moral Philosophy. Vol. 1 [London,
1755] / Hatcheson F. Collected Works. Vol. I-Vl. Hiddesheim; Zurich; New York, 1990. Vol.
V. |
|
Сентиментальность |
(от франц. sentiment –
чувство) – тип
характера, для которого характерны эмоциональность, неактивность и наличие
глубокого личностного отклика на происходящие с нами события - «вторичный»
характер (например, Руссо). В своем
произв. «Наивная и сентиментальная поэзия» («Ьber
naive und sentimentalische Dichtung», 1795)
Фридрих Шиллер писал, что наивная поэзия всеми корнями уходит в
действительность, а сентиментальная связывает действительное состояние с
идеями и применяет идеи к действительности; наивная поэзия является
реалистичной, сентиментальная – идеалистической, мечтательной. |
|
Сигнальные системы |
совокупности условно-рефлекторных механизмов отражения
действительности и регуляции поведения живых существ (термин введен И. П.
Павловым). |
|
Сигнативный |
(от лат. signum знак) – что-либо обозначенное или выраженное через
знак. Сигнативным Лейбниц называл определенный метод
мышления, оперирующий не, самими предметами, а знаками, их обозначающими.
Примерами подобного мышления могут служить абстрактное математическое
мышление и логистика, формальные операции которой базируются исключительно на
знаковой системе. От сигнативного мышления
отличается символьное мышление (см. Символ). |
|
Сигнифика |
(от лат. signum – знак и facere – образовывать), психолингвистика- понимаемое в
широком смысле учение о средствах рассудка, т.е. наука, которая изучает
речевой акт как психологическое действие, рассматривает язык как действие;
см. также Семантика. |
|
Сила |
в физическом смысле
способность изменять форму материальных масс, вызывать их движение, менять
направление и скорость движения или приводить тело в состояние покоя. «Живая»
сила (редко употребляемое теперь выражение), или действующая сила, – сила в
состоянии действия, т.е., на физическом языке, «работа». «Упругостью», или
скрытой силой, называется сила до тех пор, пока она бездействует, – сила в
собственном смысле. Представления о силе имеют свою основу и в психике,
будучи связаны с переживанием человеком внутренних напряжений («ощущение
усилия»); ср. Энергия. Силы,
исходящие от масс, от магнитных и электрически заряженных тел, так же как от
протонов и нейтронов, образующих атомное ядро, новейшая физика включает в
силовые поля, которые теория признает физической действительностью наряду с
силами; подчас реальность силы вместе с реальностью материи исчезает за
реальностью полей; см. Поля теория. Уже
начиная с Аристотеля представление о силах выходит за пределы физической
области – возникают понятия жизненной силы, душевной силы, силы духа, сил
истории. Все эти силы составляют динамическую картину мира (см. Динамизм). |
|
Силлогизм |
(от греч. sollogismos - подытоживание) – выведение, умозаключение от общего к частному. Умозаключение,
состоящее из двух суждений (посылок), из которых логически следует третье
суждение (вывод). Наиболее
известной формой С. является т.н. простой категорический С. — двухпосылочное умозаключение об отношении между двумя
терминами (большим — Р и меньшим — S) посредством указания их отношения к
некоторому третьему, опосредующему термину, называемому средним термином — М.
Классическим примером простого категорического С. является следующее
умозаключение: «Все люди смертны, Сократ — человек; следовательно, Сократ
смертен». С. разделяются по т.н. фигурам,
отличающимся друг от друга расположением среднего термина в посылках. С
точностью до порядка посылок выделяют следующие фигуры С: M —P S — M S — Р Фигура 1 Р — М S — М S — Р Фигура 2 M — P M — S S — Р Фигура 3 P — M M — S S — Р Фигура 4 Если в фигуре указать тип высказываний,
стоящих на местах посылок и заключения, то получим разновидность данной
фигуры, называемую модусом фигуры. Так, приведенный выше С. относится к модусу
Barbara первой фигуры, который имеет следующий вид: Всякий М есть Р Всякий S есть М Всякий S есть Р Те модусы, для которых между посылками и
заключением существует отношение логического следования, называются
правильными. Для проверки правильности С. имеется специальный перечень
правил. Выполнение каждого правила является необходимым, а всех вместе —
достаточным условием, чтобы считать некоторый модус правильным. Эти правила
называются общими правилами С. и подразделяются на правила терминов и правила
посылок. Правила терминов: 1. Должна быть посылка,
в которой средний термин распределен. 2. Если термин распределен в
заключении, то он распределен и в посылке. Правила посылок: 3. Должна иметься
утвердительная посылка. 4. Если утвердительными являются обе посылки, то заключение
— утвердительное высказывание. 5. Если имеется отрицательная посылка, то
заключение — отрицательное высказывание. |
|
Силлогистика |
(от греч. syllogisticos
— рассчитываю, считаю) — логическая теория дедуктивных рассуждений, в которой
исследуются логические связи между категорическими атрибутивными
высказываниями. С. была построена Аристотелем. К числу указанных высказываний относят
высказывания следующих логических форм: «Всякий S есть Р» —
общеутвердительное высказывание, «Всякий (ни один) S не есть Р» —
общеотрицательное, «Некоторый S есть Р» — частноутвердительное,
«Некоторый S не есть Р» — частноотрицательное, «а
есть Р» — единично-утвердительное и «а не есть Р» — единично-отрицательное. В
каждом таком высказывании имеется два термина: субъект — термин, обозначающий
те предметы, о которых нечто утверждается или отрицается, и предикат —
термин, обозначающий то, что утверждается или отрицается об этих предметах. В С. устанавливаются логические законы и
оправдывается принятие правил выведения одних высказываний из других —
умозаключений. Так, в традиционной (школьной) С. законами будут следующие
выражения: «Всякий S есть S» — закон тождества, «Неверно, что всякий S есть Р
и всякий S не есть Р». Что касается умозаключений, то они
распадаются на умозаключения по логическому квадрату, непосредственные и опосредованные
умозаключения. В умозаключения выделяют посылки, т.е. те высказывания, из
которых нечто выводится, и заключения — то, что выводится. С помощью
логического квадрата фиксируются такие отношения между категорическими
атрибутивными высказываниями, как отношение подчинения, контрарности,
субконтрарности и противоречия. К числу
непосредственных умозаключений относятся операции обращения (conversio), превращения (obversio)
и различные виды противопоставления (contrapocisio). В С. одним из важнейших видов
опосредованных умозаключений является простой категорический силлогизм, с
помощью которого осуществляют выводы из двух посылок. Более сложными формами
опосредованных умозаключений являются сориты, которые в общем случае
представляют собой выводы некоторого утверждения из произвольного множества
посылок. При практическом осуществлении
некоторого аргументационного процесса обычно не пользуются развернутой формой
силлогизма, а используют т.н. э н -тимемы —
сокращенные формы рассуждения (с пропуском некоторых посылок или заключения). |
|
Силы, действующие на расстоянии |
в психологии силы, действующие
в поле восприятия (см. Поле),
влияния, исходящие от возникающих образов восприятия, которые могут
передаваться через все поле восприятия и изменять свойства и характер влияния
др. образов восприятия (сильнее всего – смежных: силы соприкосновения).
Изменения происходят согласно закону хорошего гештальта (см. Гештальт). |
|
Силы соприкосновения |
в психологии силы, действующие на расстоянии. |
|
Силы социальные |
единство воли и средств
реализации интересов (идей) социальных субъектов. Научная, художественная,
политическая, религиозная жизнь развивается от возникновения нового
осмысления (идеи), через объединение единомышленников к неформальной
ассоциации и от нее – к социальному институту. На каждом из этих этапов
имеются условия перехода на следующий уровень самоорганизации: систематическоек общение, выдвижение лидеров, вербовка
учеников и сторонников, социальное признание, доступ к СМИ, финансовым и
материальным ресурсам. Единство (комплекс) идей, социальной организации и
ресурсного обеспечения реализации интересов и выражается в с.с., которые следует отличать от классов, наций и т.п.,
т.е. понятий, с помощью которых общество осмысляется на уровне
предварительных слассификаций и систематизаций.
Ткань социального бытия ткут не классы и нации, а именно с.с.,
обеспечивающие, в том числе и возможности власти (см.), формирования элиты,
распоряжающейся ресурсами в национальном масштабе. Это различие хорошо понял
в свое время Ленин, ориентировавшийся в социально-политической практике на с.с. типа партии, армии, репрессивного аппарата. Идея с.с.
дает представление не о статической, а о динамической структуре общества.
Если системный, структурный и функциональный подходы обобщаются подходом
программно-целевым, цесарным, то идея с.с. может рассматриваться как применение этого подхода в
изучении общества и социальных технологиях. |
|
Симбиоз |
(от греч. simbiosis – сожительство) – жизненная общность; длительное
сожительство особей различных видов, основанное на взаимном удовлетворении
жизненных интересов симбиотов, обычно приносящее им
взаимную пользу. |
|
Символ |
(от греч. simbolon) – 1) совпадение образа с его метафизическим
смыслом; 2) условный вещественный опознавательный знак; 3) художественный
образ, воплощающий какую-либо идею. Статуя Свободы – это символ. Символ представляет собой многозначную систему,
рассчитанную на активную деятельность воспринимающего субъекта. Понятие символа – частный
случай понятия знака: знак может быть абстрактным (простая черта, крест,
след) и не обязательно обладает символическим значением. Символическое
выражение, как правило, противоположно рациональному выражению, излагающему
идею прямо, не прибегая к чувственным образам. По всей видимости, по природе
своей человеческая мысль – это, прежде всего, мысль символическая, в той
мере, в какой ее естественное стремление состоит в том, чтобы, как говорил
Декарт, «в образной форме выражать абстрактные вещи и выражать абстрактно
вещи конкретные». Если быть абсолютно точным, то чувство не может быть
выражено рационально (с помощью понятийного дискурса); непосредственно оно
может быть выражено лишь с помощью символов и мифов (таково, например,
религиозное чувство). Смысл символа, который не может и не должен быть
понятным для людей, не принадлежащих к этой группе, т.е. для тех, кто не
посвящен в значение символов (каждый символ является по своему характеру
тайным или по крайней мере условным знаком), – этот смысл является, как
правило, намеком на то, что находится сверх или за чувственно воспринимаемой
внешностью образования (напр., крест – символ христ.
веры; определенные сигналы рога означают начало или конец облавы). Символы с
более абстрактным смыслом олицетворяют часто нечто такое, что иным путем,
помимо символов, не может быть выражено: так, напр., гром и молния понимаются
как символ нуминоза; женщина – как символ плодородия
земли, тайны жизни и мира (см. София), мужчина
– как символ решительности. Повседневная жизнь человека наполнена символами,
которые напоминают ему что-либо, воздействуют на него, разрешают и запрещают,
поражают и покоряют. Все можно считать только символом, за которым скрыто еще
нечто другое. Учение о сущности и видах символов называется символикой, или
наукой о символах; см. Логистика,
Пазиграфия, Шифр. |
|
Символизм |
филос. концепции, построенные на основе
интерпретации понятия символа как первооснования
связи бытия, мышления, личности и культуры. (В узком смысле — эстетическое
направление и художественный стиль в европейской культуре с 1880-х по 1920-е
гг.) Уже у истоков филос. мышления (досократики, Упанишады) мы находим искусство филос.
оперирования символом в тех случаях, когда понятие сталкивается с
трансцендентным. Но как филос. метод С. осознается (если говорить о зап.
традиции) Платоном, который ставит вопрос о самой возможности адекватной
формы абсолютного. (Ср. «Федон», 99d— 100b, где
Сократ решается рассматривать «истину бытия» в отвлеченных понятиях, чтобы не
«ослепнуть» от сияния истины.) Эйдосы, которые не суть ни абстракции, ни
образы, в этом контексте можно понимать именно как символы. В то же время
платоновский (и позднее — неоплатоновский) метод параллельного изложения
истины как теории и как мифа, строго говоря, аллегоричен, а не символичен.
Европейское Средневековье делает С. одним из общекультурных принципов, однако
предметом рефлексии и культивирования в первую очередь становятся
эмблематические возможности символа, собственная же его специфика выявляется
лишь в творческой практике культурного взлета 13 — нач. 14 в. Ситуация
существенно не меняется вплоть до последней четверти 18 в.: Возрождение,
маньеризм, барокко, Просвещение богаты своими символическими художественными
и религиозными мирами, но не видят при этом в символе ничего, кроме средства
иносказания и «геральдической» репрезентации. Новый поворот темы возникает в связи с
кантовским учением о воображении. Описав два несовместимых измерения
реальности — природу и свободу, И. Кант в «Критике способности суждения» обосновывает
возможность их символического «как бы» соединения в искусстве и в
целесообразности живого организма. Здесь С. впервые приобретает статус
особого способа духовного освоения реальности. В это же время И.В. Гёте в
связи со своими занятиями морфологией растений приходит к интуиции «прафеномена», т.е. своего рода объективного символа,
рожденного органической природой. В нем. романтизме (Нова-лис,
Ф. Шлегель, Ф.В.Й. Шеллинг, Ф. Крейцер и др.) разворачивается целая философия
С.. раскрывающая его специфику в связи с основными темами романтической эстетики
(творчество, гений, ирония, взаимосоответствия и переклички миров в
универсуме). Близкую романтизму версию дает А. Шопенгауэр, изображающий мир
как символизацию бессодержательной воли в идеях и представлениях. Как вариант
романтического С. можно рассматривать концепцию «косвенных сообщений» С.
Кьеркегора. Во втор. пол. 19 в. разработку С. берет
на себя философствующее искусство: в музыку и литературу приходит миф,
истолкованный не как формальная оболочка смысла, а как смыслопорождающая
стихия (наиболее показателен Р. Вагнер — практик и теоретик). С 80-х гг. С.
как художественное течение и теоретическое самообоснование,
вбирая в себя и романтическое наследие, и идеи философии жизни, создает в
полемике с позитивизмом новую философию, претендующую на тотальную
мифологизацию не только творчества, но и жизни творящего субъекта. Рус.
ответвление С. кон. 19 — нач. 20 в. дает обильные филос. плоды: в построениях
B.C. Соловьева, Андрея Белого, Вяч. Иванова, П.А.
Флоренского, А.Ф. Лосева С. получает систематическое многовариантное филос.
обоснование. В зап. мысли 20 в. выделяют несколько
моделей С. Выросшая из неокантианства «философия символических форм» Э. Кассирера делает С. универсальным способом объяснения духовной
реальности. «Глубинная психология» К. Юнга и его школы, наследуя открытый
психоанализом феномен символа, укорененного в коллективном бессознательном,
переходит от установки З. Фрейда на разоблачение символа к его легитимизации
и сознательному включению символов и архетипов в процессы самовыражения и самопостроения души. Философия языка вскрывает
символический потенциал, позволяющий естественному языку играть роль миросозидающей силы. Если аналитическая традиция склонна
при этом «обезвреживать» мифологию языка и его символов в пользу рациональности
и смысловой прозрачности, то «фундаментальная онтология» М. Хайдеггера и
герменевтика Х.Г. Гадамера пытаются освободить язык от сциентистской цензуры
и позволить символу быть самодостаточным средством понимания мира...
Структурализм К. Леви-Строса исследует механизмы
функционирования С. в первобытном бессознательном (бриколаж), не избегая
проекций на современную культуру. Новейшая философия Запада сохраняет
проблематику С. в превращенных формах в той мере, в какой остается актуальной
задача размежевания и аксиологической оценки различных типов знаковой
активности человека и культуры. Среди подходов, задающих алгоритмы
понимания С. в культуре, выделяются как наиболее влиятельные морфология О.
Шпенглера, с ее вычленением биоморфных первосимволов творчества; марксистская и неомарксистская социология, разоблачающая культурную
символику как превращенную форму классовых интересов; структурализм и
семиотика (особенно московско-тартуская школа), стремящиеся найти и описать
устойчивые закономерности порождения смысла знаками и значащими системами;
психоанализ, сводящий символотворчество культуры к
защитной трансформации разрушительной энергии подсознательного; иконология (А. Варбург, Э. Панофский),
расширившая искусствоведение до общей дисциплины о построении и передаче культурного
образа; герменевтика, онтологизирующая символ,
перенося при этом ударение не столько на него, сколько на бесконечный, но
законосообразный процесс его интерпретации; близкие герменевтике, но полемизирующие
с ней диалогизм (М.М. Бахтин, М. Бубер, О. Розеншток-Хюсси) и трансцендентальный прагматизм (К.О.
Апель), делающие акцент на непрозрачности и нередуцируемости
культурного символа, обретающего смысл в межличностной коммуникации. Свасьян К.А. Проблема символа в современной философии. Ереван, 1980;
Лосев А.Ф. Знак. Символ. Миф: Труды по языкознанию. М., 1982; Ермилова Е.В.
Теория и образный мир русского символизма. М., 1989; Свасьян
К.А. Философия символических форм Кассирера.
Критический анализ. Ереван, 1989; Лосев А.Ф. Из ранних произведений. М.,
1990. [«Философия имени», «Диалектика мифа»];
Белый А. Символизм как миропонимание. М., 1994; Иванов Вяч.
И. Лик и личины России: Эстетика и литературная теория. М., 1995; Флоренский
П.А. «Иконостас», «Symbolarium» // Флоренский П.А.
Соч.: В 4 т. М., 1996. Т. 2; Энциклопедия символизма. М., 1998. |
|
Символика понятий |
обозначение понятий и
связей между понятиями посредством знаков и символов. Это обозначение принято
прежде всего в математике и химии, в настоящее время оно начинает развиваться
в логике (логистике). См. также Charaeteristica universalis, Пазиграфия. |
|
Символическая (математическая) логика |
одно из названий современного этапа в развитии формальной
логики. Область логики, в которой выводы
исследуются посредством логических исчислений на основе строгого
символического языка. Символы применял в ряде случаев еще
Аристотель, а затем и все последующие логики. Однако в современной С.л. был сделан качественно новый шаг: стали использовать
языки, содержащие только специальные символы и не включающие слова обычного
разговорного языка. Выражения «современная логика», «математическая логика» и
«С.л.» совпадают по своему значению, хотя два последних
употребляются реже, чем первое. |
|
Симметрия |
(от греч. symmetria соразмерность) – равномерное, сходное расположение,
напр., частей геометрической фигуры, элементов формы какого-нибудь
искусственного предмета; один из важнейших принципов в эстетике. |
|
Симпатическая нервная система |
отдел вегетативной нервной системы,
регулирующий деятельность сердца, легких, кишечника, половых желез и др.
органов, не зависящих (или зависящих в весьма малой степени) от воли
человека. Раньше рассматривалась как место обитания симпатии и любви.
Парапсихология рассматривает ее как носителя гипнотических явлений. |
|
Симпатия |
(от греч. sympatheia влечение) – сострадание; одинаковое настроение, восприятие,
сочувствие; способность принимать близко к сердцу радости и горе другого,
способность чувствовать то же самое; см. Вчувствование. Космическая симпатия – внутренняя,
жизненная связь всего, всех вещей и сил; употреблялась досократиками
(в частности, Эмпедоклом), стоиками, Плотином, а под их влиянием также и
мистиками, романтиками и такими натурфилософами, как Джордано Бруно,
Парацельс, Новалис и др. Симпатия человека к человеку проявляется как
инстинктивная, на первый взгляд беспричинная склонность к другому, как
смутное чувство внутреннего родства с др. человеком. Шелер проанализировал
симпатию и показал, что ее сущность не в том, что мы «испытываем» то же
состояние, что и другой (например, женщина плачет, потому что она потеряла
своего ребенка; другая, видя это, тоже плачет; все это – не симпатия, но
«миметизм»), но в том, что мы «понимаем» состояние другого: мы понимаем боль
другого, даже если не испытываем ее сами. В целом симпатия – это понимание,
умное чувство, а не участие. Симпатия предполагает благожелательность и
равенство, а не жалость. Симпатия лежит в основе этики Шелера. Противоположность – антипатия. |
|
Симплификация |
(от лат. simplex – простой и facere –
делать) – упрощение. Чаще всего симплификация –
недопустимое упрощение в постановке проблемы, создаваемое тем, что
(намеренно) отбрасываются решающие, наиболее важные нюансы, а отдельные
частные проблемы объявляются «псевдовопросами». Я. Буркхардт в своих «Weltgeschichtlichen Betrachtungen» (1905) говорит о «terribles simplificateurs»
(франц. – страшные упростители), для
которых гуманность является довольно растяжимой и необъятной вещью; за нее-то
и борются «поборники гуманности». |
|
Симптом |
(от греч. symploma – совпадение, признак) – примета чего-либо, внешний
признак какого-либо явления, напр. телесных, душевных, социальных изменений. |
|
Симулякр |
теория философии
постмодернизма для обозначения внепонятийного
средства фиксации опыта, точная копия вещи,
оригинал которой никогда не существовал. |
|
Сингуляризм |
(лат. singularis — единичный,
единственный, одиночный, одинокий) — 1) индивидуалистское направление в
социальной философии, представляющее общество в виде суммы отдельных
разрозненных субъектов, лишь внешним образом связанных в общественное целое.
2) философское направление, которое, в противоположность дуализму или
плюрализму, выводит все особенности мира, все его многообразие из
единственного принципа (см. Монизм). |
|
Синдикализм |
(от греч. syndikos действующий сообща) – восходящее к Прудону социально-революционное
направление, позднее представленное в наиболее яркой форме Сорелем. Синдикализм ставит своей
задачей обобществление рабочими средств производства путем непосредственных
(насильственных) акций: всеобщей стачки, бойкота, саботажа – и передачи их в
собственность производственным товариществам (синдикатам). Капиталистическая
система должна быть уничтожена не через завоевание государства, а с помощью
подкопа снизу. Попытки осуществить синдикализм делались во Франции и в
Испании. Позднее от синдикализма отошел и сам Сорель. |
|
Синдикат |
Крупное монополистическое
объединение, которое берет на себя осуществление всей коммерческой
деятельности (определение цен, сбыт продукции и т.д.) при сохранении
производственной и юридической самостоятельности входящих в него предприятий |
|
Синергетика |
(от греч.συνεργητιχός
— совместный, согласованно действующий), направление междисциплинарных
исследований, объект которых — процессы самоорганизации в открытых системах физич., химич., биологич., экологич. и др. природы. В таких системах, находящихся
вдали от термодинамич. равновесия, за счёт потока
энергии и вещества из внеш. среды создаётся и поддерживается неравновесность.
Благодаря этому происходит взаимодействие элементов и подсистем, приводящее к
их согласованному, кооперативному поведению и в результате — к образованию
новых устойчивых структур и самоорганизации. Термин «С.» в конце 1960-х гг.
ввёл Г. Хакен (ФРГ). Для становления С. важное
значение имели экспериментальные результаты, полученные сов. учёными Б. П.
Белоусовым и А. М. Жаботинским. Опираясь на них, бельгийская школа во главе с
И. Пригожиным построила первую нелинейную модель С. химических процессов,
основанную на идеях неравновесной термодинамики. Выдвинутая С. концепция самоорганизации служит естеств.-науч. уточнением принципа самодвижения и
развития материи. В противовес
классической механике, рассматривавшей материю как косную массу (приводимую в
движение внеш. силой), в С. выявляется, что при определенных условиях и
системы неорганической природы способны к самоорганизации. В отличие от равновесной
термодинамики, признававшей эволюцию только в сторону увеличения энтропии
системы (т. е. беспорядка, хаоса и дезорганизации), С. впервые раскрыла
механизм возникновения порядка через флуктуации, т. е. отклонения системы от нек-рого среднего состояния. Флуктуации усиливаются за
счёт неравновесности, расшатывают прежнюю структуру и приводят к новой: из
беспорядка возникает порядок. Самоорганизующиеся процессы характеризуются
такими диалектически противоречивыми тенденциями, как неустойчивость и устойчивость,
дезорганизация и организация, беспорядок и порядок. По мере выявления общих
принципов самоорганизации становится возможным строить более адекватные
модели С, которые имеют нелинейный характер, т. к. учитывают качеств,
изменения. С. уточняет представления о динамическом характере реальных
структур и систем и связанных с ними процессов развития, раскрывает рост
упорядоченности и иерархической сложности самоорганизующихся систем на
каждом этапе эволюции материи. Её результаты имеют большое значение для
установления связи между живой и неживой материей, а также раскрытия
процессов возникновения жизни на Земле. Важное философско-методологическое значение имеют ключевые идеи синергетики о
том, что: а) сложноорганизованным системам нельзя навязывать пути их развития; б) для них, как правило, существует
несколько альтернативных путей развития, а значит возможность выбора наиболее
оптимальных из них; в) хаос может выступать в качестве созидающего начала,
конструктивного
механизма эволюции; г) в особых состояниях неустойчивой социальной среды
действия каждого отдельного человека могут влиять на макросоциальные процессы; д) зная тенденции
самоорганизации системы, можно миновать многие зигзаги эволюции, ускорить ее. |
|
Синергия |
(от греч. synergeia – сотрудничество, содружество) – совместное действие;
взаимодействие различных потенций или видов энергий в целостном действии. В
теологии – соучастие (по Лютеру, невозможное) человека в искупительных делах
Божьих. В социологии – совместный труд во всех областях человеческой жизни
как основа общности. В философии – создание целостного знания на основе соединения
исторически сложившихся различных подходов. |
|
Синестезия |
(греч.) – сопутствующее,
вторичное представление; факт возникновения при раздражении какого-либо органа чувств не только соответствующего ему
ощущения, но одновременно и ощущения, соответствующего др. органу чувств.
Так, при звуках трубы одновременно возникает представление о красном цвете;
см. Фонизмы. |
|
Синехология |
(от греч. synechein сцеплять) – по Гербарту,
учение о пространстве, времени и материи как о чем-то непрерывном и
взаимосвязанном. |
|
Синкретизм |
(от греч. synkrëtismós - соединение), 1) нерасчленённость,
характеризующая неразвитое состояние какого-либо явления (например, искусства
на первоначальных стадиях человеческой культуры, когда музыка, пение, поэзия,
танец не были отделены друг от друга; нерасчленённость психических функций на
ранних ступенях развития ребёнка и т. п.). 2) Смешение, неорганическое
слияние разнородных элементов, например различных культов и религиозных
систем в поздней античности — религиозный С. периода эллинизма; в философии —
разновидность эклектики, сочетание разнородных, противоречивых, несовместимых
воззрений. |
|
Синкатегорема |
(греч. synkategorema, чаще Synkategoreta) – выражение, имеющее смысл только в связи с др.
выражениями. Понятие «синкатегорема» часто
встречается у средневековых грамматиков, а в Новое время употреблялось Дж.
Ст. Миллем, У. С. Джевонсом, Э. Гуссерлем
и др. |
|
Синкретизм |
(от греч. synkretismos – соединение) – сочетание разнородных воззрений,
взглядов, при котором игнорируется необходимость их внутреннего единства и непротиворечия друг другу. Особенно широко использовался
в позднюю эпоху античности при смешении религий. В 16 в. синкретистами
называли философов, которые пытались занимать промежуточное положение между
учениями Платона и Аристотеля. |
|
Синкретический |
слитный, целостный, нерасчлененный.
Может характеризовать первоначальное состояние процесса, когда еще все
находится в единстве и нет выделения каких-либо частей (например, искусства
на первоначальных стадиях человеческой культуры, когда музыка, пение, поэзия,
танец не были отделены друг от друга); высшая форма целостности, в которой
уже развитые элементы объединяются на единой основе и представляют собой
некий "монолит". В познании – постигать синкретически значит
"схватывать" объект целостно, в единстве всех его частей, непосредственно,
не расчленяя его логически на составные элементы. |
|
Синоним |
(от греч. synonymos – одноименный) – равнозначный или близкий по смыслу. |
|
Синопсис |
(от греч. synopsis обозрение)
– обзор, краткое обозрение. Синоптический – изложенный с одной и той же точки
зрения, напр. три первых Евангелия. |
|
Синтагма |
современная форма
исследования и решения комплексных научных проблем, при которой каждый
отдельный аспект интерпретируется и рассматривается на базе соответствующей
научной отрасли конкретно-научными методами, а затем частные решения
объединяются в систему. |
|
Синтаксис |
(от греч. syntaxis
— построение, порядок) — раздел семиотики, исследующий структурные свойства
систем знаков, правила их образования и преобразования, отвлекаясь от их
интерпретации (которую исследует семантика). С. формализованного языка
называют также саму систему правил построения выражений этого языка и
проверки того, являются ли эти выражения правильно построенными формулами,
аксиомами, теоремами, выводами или доказательствами. |
|
Синтез |
(от греч. synthesis –
соединение, сочетание) – метод научного исследования, состоящий в реальном
или мысленном соединении разнообразных явлений, вещей, качеств,
противоположностей или противоречивого множества в единство, в котором
противоречия и противоположность сглаживаются или снимаются (см. Снимать). Подобное объединение (в
краткой формуле, синтетической картине) требует умственной активности,
сравнивающей, объединяющей и сплавляющей идеи в одну новую идею, более
простую и более ясную. В логике синтетические суждения (в которых предикат
добавляет что то новое к понятию субъекта: например,
(«любое тело имеет вес») противопоставляют аналитическим суждениям («любое
тело протяженно»: понятие протяженности уже включено в понятие материального
тела). Анализ акта синтеза, свойственного человеческому познанию, провел Кант
в «Критике чистого разума». Это акт, с помощью которого воображение связывает
умственное понятие с чувственной интуицией – актуализацией понятия в
пространстве и времени. У Гегеля диалектический синтез – это слияние тезиса и
антитезиса в высшей реальности. Противоположное понятие – анализ. Цель синтеза – представление и изучение предмета как
единства многообразных его сторон, связей и отношений. В этом
значении синтез противоположен анализу (разложению предмета на его
составляющие), с которым он неразрывно связан. Результатом синтеза является
совершенно новое образование, свойства которого есть не только внешняя сумма
свойств компонентов, но также и результат их взаимопроникновения и
взаимовлияния. Поэтому истинный синтез не агрегат, а «созидательный синтез».
О синтезе в гегелевском, т.е. диалектическом, понимании см. Гегель, Диалектика. Кант осн. действием мышления считал «синтез трансцендентальной
апперцепции», при помощи которого результаты эмпирического созерцания
связываются в единство познания. |
|
Синтез языка, синтетическая философия |
(language
synthesis, synthetic philosophy) -
направление в философии, которое ставит своей задачей синтез новых
терминов, понятий и суждений на основе их языкового анализа. В 20 в. в
англоязычной философии преобладает лингво-аналитическая
ориентация. Анализ повседневного, научного и собственно философского языка,
его грамматических и логических структур, утверждается как главная задача
философии. При этом синтетический аспект высказываний, задача производства как
можно более содержательных, информативных суждений практически игнорируются.
Альтернативой лингво-аналитической традиции
выступает философия синтеза языка, или конструктивный номинализм. В той мере,
в какой предмет философии - универсалии, идеи, общие понятия - представлен в
языке, задача философии - расширять существующий язык, синтезировать новые
слова и понятия, языковые правила, лексические поля, увеличивать объем
говоримого - а значит и мыслимого, и потенциально делаемого. От анализа
языка, на котором концентрировалась философия в 20 веке, она переходит к
синтезу языка, альтернативных понятий и способов их артикуляции. Например,
философское творчество Жиль Делеза и Феликса Гваттари, в таких книгах, как "Тысяча плато" и
"Что такое философия?", направлено именно на расширение
философского языка, синтез новых концептов и терминов. В каждом моменте анализа
заложена возможность нового синтеза. Где есть вычленимые элементы суждения,
там возникает возможность иных суждений, иного сочетания элементов, а значит,
и область новой мыслимости и сказуемости. Например,
суждение "глупость есть порок" может рассматриваться аналитически,
в манере Дж. Мура, как эквивалентное суждениям "я плохо отношусь к
глупости" или "глупость вызывает у меня негативные эмоции".
Синтетический подход к этому суждению проблематизирует
его и потенцирует как основу для иных, альтернативных, более информативных и
"удивляющих" суждений (как подчеркивал еще Аристотель, философия
рождается из удивления). Анализ сам по себе интеллектуально тривиален, если
он не ведет к попыткам новых синтезов. Приведем возможную цепь
синтезирующих вопросов и суждений. Всегда ли глупость - порок или в
определенных ситуациях она может быть добродетелью? Если ум может служить
оправданию порока, то не может ли глупость служить орудием невинности? Если
глупость используется как средство для достижения благих целей, может ли она
считаться благом? Что такое "благоглупость", как сочетаются в ней
добро и зло? Возможна ли не только "благоглупость", но и "благоподлость"? "Благоподлость"
кажется сомнительным оксюмороном: если нехватка ума еще может сочетаться с
благими намерениями, то как быть с извращением воли? Можно ли предавать,
насильничать, кощунствовать с благими намерениями? Очевидно, можно, и
диапазон примеров очень широк: от Великого Инквизитора до Павлика Морозова.
Таким образом, суждение "глупость есть порок", тривиальное как
предмет анализа, может стать основой для синтеза далеко не тривиальных
суждений и словообразований, таких, как "благоподлость". Какое бы суждение мы ни
взяли, каждый его элемент может быть поставлен под вопрос, и его замещение
порождает новое суждение. Если анализ суждения находит в нем сочетание таких
элементов как abc, синтетическая процедура
порождает сочетания bcd, или cba,
или abd - новую мыслимость,
еще неопознанный ментальный объект, требующий интерпретации, нового акта
анализа и последующего синтеза. Г. В. Лейбниц полагал искусство синтеза более
важным, чем анализ, и определял его как алгебру качеств, или комбинаторику,
"в которой речь идет о формах вещей или формулах универсума, т.е. о
качестве вообще, или о сходном и несходном, так как те или другие формулы
происходят из взаимных комбинаций данных a, b, c и т. д..., и эта наука
отличается от алгебры, которая исходит из формул, приложимых к количеству,
или из равного и неравного". Аналитические и
синтетические процедуры в принципе обратимы. Каждый анализ может переходить в
синтез, т.е. построение новых, альтернативных суждений, а также терминов,
понятий, предложений, наук, методов, мировоззрений - уровень синтеза
соотносится с уровнем анализа. Вся аналитическая философия может быть
переведена на синтетический язык. Где вычленимы отдельные элементы суждения,
там возможны и множественные их сочетания, большинство которых описывает не
существующее, а возможное положение вещей (state of affairs) - возможное в
различных дискурсах, мировоззрениях, будущностях, виртуальных мирах, альтернативных
областях знания. Каждый языковой синтез характеризует новое ментальное
состояние, которое ищет своего соответствия в новых теоретических,
политических, научных, технических практиках. Синтетизм не означает уклонения от аналитических и критических
функций философии, напротив, из них вытекает. Можно выделить следующие
предметные стадии последовательной аналитико- синтетической процедуры: 1) Структура данного текста
или дискурса, его элементы (анализ, деконструкция); 2) Ограниченность,
понятийная и словесная предзаданность,
идеологическая сконструированность данного текста
(критика); 3) Возможные комбинации
элементов, пробелы, лакуны, которые могут быть выведены из данного дискурса,
но в нем нереализованы (синтетическая стадия 1:
комбинаторная). 4) Содержательная
интерпретация новых знаковых комбинаций, поиск их референтных, денотативных,
коннотативных составляющих; ментальные состояния, трансформации значений,
которые могут найти себе место в дополнительных/альтернативных дискурсах
(синтетическая стадия 2: интерпретативная). 5)
Конструктивно-экспериментальная работа по воплощению этих альтернатив, потенциация новых терминов, дискурсов, дисциплин,
культурных стилей и практик и т.д. (синтетическая стадия 3: конструктивная). Синтетическое преобразование
и углубление анализа могло бы сблизить англо-американскую философию, в
которой преобладает аналитизм, с преимущественно
синтетическими традициями континентальной, в особенности русской философии. См.
также Концептивизм, Потенциация. |
|
Синтеллект |
(стяжение приставки "син-" (со-) и корня "интеллект") я
соборный разум, соразум, который образуется
интеграцией индивидуальных сознаний через сеть электронных коммуникаций;
высшая ступень в создании всечеловеческого нейро-квантового мозга. По мере эволюции жизни мозг
из крошечного придатка организма (ганглии у беспозвоночных) превращается в
центральный орган. Такая же эволюция происходит и в истории цивилизации:
увеличивается "мыслящий пласт" в природе, геосфера и биосфера
перерастают в ноосферу. Видимо, будущее человечества я это ноократия (от греч. noos разум,
и kratos власть), т.е. власть не отдельных
индивидов или социальных групп, а коллективного мозга, синтеллекта,
который сосредоточит в себе интеллектуальную потенцию всех мыслящих существ и
будет действовать как на биологической, так и на квантовой основе. Нынешний интернет я
прообраз того "интеЛнета", который свяжет
все мыслящие существа в единую интеллектуальную сеть и станет средством
интеграции множества сознаний, началом новой формы сознания я соразума, синтеллекта. |
|
Синтоизм |
(кит.-путь богов): путь
небесных божеств, выражающийся в регулярном чередовании всего и в смене
времен года. Синтоизм – древняя религия японцев, основанная на
одухотворенности всех вещей, ибо в каждой вещи есть свое ками(бог).
Синтоизм не знает абсолютного конца, его идеал – бесконечное продолжение
земной жизни. Люди не умирают, а, изменив форму существования, остаются жить
на той же земле. |
|
Синхрония и диахрония |
(от греч. syn — вместе, dia — через,
сквозь и chronos — время) — понятия,
характеризующие, соответственно, состояние системы, ее функционирование в
данный момент, ее историю и развитие от стадии к стадии. Впервые введены
основателем структурной лингвистики Ф. де Соссюром, который рассматривал
синхронию (С.) в качестве статического аспекта языка, исключающего всякое
вмешательство времени, а диахронию (Д.) как эволюцию языка во времени. Для
Соссюра С. имеет принципиально системный характер, в силу которого она
статична и не обнаруживает тенденции к изменению. В результате внешнего
воздействия изменению подвергаются только отдельные элементы, что так или
иначе сказывается на всей системе и ведет к ее изменению. При этом рождение
новой системы, полагал Соссюр, не детерминируется прежней системой, ее
возникновение носит случайный характер. Ввиду этого противопоставление двух
понятий — С. и Д. — абсолютно и не допускает компромисса. Попытку объединить
в рамках одной дисциплины С. и Д. Соссюр считал
фантастическим предприятием. В то же время он рассматривал С. и Д. как
дополнительные категории: пренебречь одной из истин «значило бы видеть лишь
половину действительности». В дальнейшем видные структуралисты подвергли
сомнению соссюровскую дихотомию статического и исторического подходов. Так,
Р. Якобсон писал о вредной иллюзии существования пропасти между проблемами С.
и Д. По мнению К. Леви-Строса, даже самая
элементарная структура родства существует одновременно в синхроническом и
диахроническом измерении, а при исследовании мифов лишь изучение истории
позволяет выявить структуру, лежащую в основе как С..
так и Д. Декларируемый в большинстве случаев абсолютный методологический приоритет
С. перед Д. нередко проистекает из смешения понятий. «Было бы ошибочно
рассматривать статику и синхронию как синонимы, — считает Р. Якобсон. —
Статический срез есть фикция: это лишь вспомогательный метод, но не частная
форма бытия». Столь же ошибочным является смешение понятий С. и структуры.
Известный тезис, что изучение генезиса структуры возможно лишь на основе
предварительного знания этой структуры, отнюдь не эквивалентен тезису
абсолютного приоритета С. Структура выступает инвариантным элементом при всех
изменениях системы, в то время как С. представляет собой не структуру
процесса, а некоторое фиксированное в какой-то момент состояние системы. С
этой т.зр. Д. характеризует собою последовательную
серию таких состояний, фиксирующих эволюцию данной системы. Глубокие же качественные
изменения системы вызываются разрушением ее инвариантного ядра, т.е.
изменением самой структуры данной системы, что отнюдь не тождественно Д.
Понятие «состояние системы» как раз и фиксирует глубинную связь С. и Д.
Лучшее подтверждение тому — порождающая грамматика Н. Хомского, в которой
язык рассматривается не в качестве законченных образований, а как
динамический процесс порождения новых речевых актов. Хотя порождаемые
вариации остаются в одной синхронической плоскости, все же в современной
структурной лингвистике эта плоскость, как правило, расщепляется на статику и
динамику, в связи с чем структурная лингвистика определяется как наука о
диахроническом аспекте С. языка. Хомский указывает на то, что его порождающая
грамматика, учитывающая творческий аспект языка, является
некоторым образом продолжением концепции языка В. Гумбольдта, согласно
которой язык следует рассматривать не как результат порождения, а как сам
процесс порождения. Хомский Н. Логические основы лингвистической
теории // Новое в лингвистике. М., 1965; Леви-Строс
К. Структурная антропология. М., 1983; Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики.
М., 1983. |
|
Синь |
(кит., букв. сердце; также —
психическое, субъективное, дух, сознание) — одна из центральных категорий
кит. философии, означающая как орган сознания и вместилище психических
возможностей человека, так и собственно психорациональные проявления природы человека, его
субъективное сознание/разум. В раннем конфуцианстве, в частности, у мыслителя
Сюнь-цзы (3 в. до н.э.) под «сердцем» («С»)
подразумевается центральный орган, «властелин» (чжу)
тела человека, управляющий всеми органами чувств и «отдающий им приказы».
Впоследствии оппозиция сердце — сознание (С.) — эмоциональная природа
человека, его чувства «цин» составила ведущую идею конфуцианской школы. В
неоконфуцианстве, особенно во взглядах Ван Янмина
(кон. 15 — нач. 16 в.), утверждается тезис о «единстве сердца/сознания (синь)
и закона/принципа (ли)», в котором сердце/сознание составляет единую с Небом
целостность. В «нумерологическом» учении (о символах и числах) Шао Юна (11
в.) понятие «сердце/сознание» тождественно понятию «Великий Предел» («Тай Цзи»). В более поздний период (18 в.) Ван Чуаньшань определял понятие «С.» как мыслительную функцию
телесного начала в человеке. Кобзев А.И. Учение Ван Янмина и классическая китайская философия. М., 1983; Shih
V.Y.C. The Philosophy of Mind as a Form of Empirism
// Bulletin of the Institute of History and Philosophy, Academia Sinica. 1969. Vol. 39. |
|
Система |
(от греч. σύστημα— целое,
составленное из частей; соединение), - 1) множество закономерно связанных
друг с другом элементов, представляющее собой определенное целостное
образование, единство; 2) порядок, обусловленный планомерным, правильным
расположением частей в определенной связи или строгой последовательностью
действий. Любая система может
быть рассмотрена как элемент системы более высокого прядка, в то время как ее элементы могут
выступать в качестве системы
более низкого порядка. Философская система является соединением
принципиальных и основополагающих знаний в некоторую органическую
целостность, доктрину; см. Метод. В
Новое время, в частности благодаря феноменологии Гуссерля,
стали обращать внимание на опасность т. н. «системосозидающего
мышления», когда сначала пытаются создать систему, а затем на ее основании
конструировать и имитировать действительность, вместо того чтобы познавать
ее. Этой опасности не избежали такие мыслители, как Кант, Гегель. Справедливо
замечание о том, что довольно часто наиболее ценным в философии великих
создателей систем является то, что не укладывается в их системы. Претерпев длит. историч.
эволюцию, понятие С. с сер. 20 в. становится одним из ключевых филос.-методологич. и спец.-науч.
понятий. В совр. науч. и технич. знании разработка
проблематики, связанной с исследованием и конструированием С. разного рода,
проводится в рамках системного подхода, общей теории С, различных спец.
теорий С, в
кибернетике, системотехнике,
системном анализе, синергетике,
теории катастроф, термодинамике неравновесных систем и др. Часто используется термин «архитектоника»,
означающий искусство по составлению систем. |
|
Система отношений |
в психологии сфера психического,
охватывающая единичные образования чувственно воспринимаемого, которые
занимают в ней определенное место, имеют свое направление и свою величину.
Прочность и определенность структур единичных восприятий основываются на
прочности и определенности господствующей при данных обстоятельствах системы
отношений. Каждая такая система имеет свою индивидуальную структуру, которая
может быть более или менее плотной и устойчивой, но, несмотря на это, она в
конечном счете предметно обусловлена, т.е. зависит от характера входящих в
систему и требующих от данной системы единичных образов (гештальттеория
системы отношений), и единичные восприятия находятся во взаимодействии друг с
другом (см. также Поле). О
свойствах системы связей и отношений говорят часто в том случае, если речь
идет о какой-либо определенной «точке зрения», «установке» или
«ориентировке». Свойства, состояния и отдельные функции, характеризующие
единичные восприятия, имеют смысл только внутри системы отношений, как,
напр., «маленький», «близко», «наверху», «поздно». К раскрытию системы
отношений и ее изменений можно прийти лишь косвенным путем, благодаря
изучению изменений единичных восприятий внутри системы (невидимость системы);
см. также Пространство. |
|
«Система природы» |
название книги Гольбаха, осн.
систематического произв. франц. материалистов 18 в. |
|
Систематика |
(от греч. sistematikos – упорядоченный) – наука и искусство
систематизации. Систематический – изложенный в форме определенной системы,
образующий определенную систему. |
|
Системный анализ |
совокупность методов и
средств, используемых при исследовании и конструировании сложных и
сверхсложных объектов, прежде всего методов выработки, принятия и обоснования
решений при проектировании, создании и управлении социальными,
экономическими, человеко - машинными и техническими
системами. С.А. возник в 60 - х гг. ХХ в. как результат развития исследования
операций и системотехники. С.А. применяется главным образом к исследованию
искусственных (возникших при участии человека) систем, причем в таких системах
важная роль принадлежит деятельности человека. |
|
Системный подход |
представляющий собой
совокупность общенаучных требований (принципов), с помощью которых любые
объекты могут быть рассмотрены как системы. |
|
Ситуативная этика |
практические
рекомендации применительно к конкретным ситуациям и сферам человеческой
жизнедеятельности. |
|
Ситуационная методология |
(англ. case studies) - междисциплинарная методология анализа
индивидуальных субъектов, локальных групповых мировоззрений и ситуаций,
используемая в клинической психологии, социологии, этнографии, ряде
современных эпистемологических течений (когнитивной социологии, антропологии
познания). Термин «См.» возник, по-видимому, в
юридической и клинической практиках (некоторые значения англ. слова «case» подчеркивают индивидуальность, персонифицированность
объекта: «прецедент», «лицо, находящееся под наблюдением»). Сама идея См. восходит
к «идиографическому методу» баденской
школы неокантианства и герменевтике В. Дильтея,
биографическим исследованиям творческого процесса (К. Ломброзо, Ф. Гальтон, Л. Терман). Эта идея
включает убеждение в уникальности культурного объекта, невозможности его
объяснения на основе общих законов. В См. понимание и феноменологическое
описание рассматриваются как оптимальные методы анализа: считается, что
событие ситуационно (т.е. изменчиво и локально) детерминировано. «Нам придется
принять во внимание ситуационную детерминацию в качестве неотъемлемого
фактора познания — подобно тому, как мы должны будем принять теорию реляционизма и теорию меняющегося базиса мышления, —
пишет К. Манхейм, — ...мы должны отвергнуть представление о существовании
«сферы истины в себе» как вредную и недоказуемую гипотезу». Различаются два типа ситуационных
исследований — текстуальные и полевые (возможно их объединение). Пример
первых — работы историка А. Койре, вторых — антрополога М. Дуглас. Все они
содержат элементы микросоциологического подхода,
т.к. локальной детерминации, «внутренней социальности» придается приоритетное
значение. Последняя понимается как замкнутая система неявных предпосылок
знания, складывающихся под влиянием специфических для данной группы и
ситуации форм деятельности и общения, как «концептуальный каркас» и
социокультурный контекст, определяющий значение и смысл отдельных слов и
поступков. Многообразие и нередуцируемость ситуаций
и субъектов имеют фундаментальный характер, из чего следует предпочтение
дескриптивного метода анализа знания нормативному. Тенденции историзации
и социологизации эпистемологии побуждают Д. Блура, Г. Коллинза, М. Малкея,
К. Кнорр-Цетину, Б. Латура,
С. Вулгара и др. обратиться к ситуационным
исследованиям как альтернативе методу рациональной реконструкции истории
науки К. Поппера. Образец См. обнаруживается в анализе языковых игр Л. Витгенштейна. Согласно последнему, значение терминов
языка возникает в ситуациях их употребления. По аналогии с витгенштейнов-ским рассмотрением различных языковых
ситуаций как разных форм жизни ситуационные исследования раскрывают
содержание некоторой системы знания в контексте конечного набора условий,
исходя из того, какие социокультурные функции она выполняет. Методология ситуационных исследований
переворачивает традиционное отношение между эпистемологией, с одной стороны,
и историей и социологией знания — с др., как между общим и частным.
Исторические и социологические примеры теперь не столько подтверждают или
иллюстрируют теорию познания, сколько «показывают» (по Витгенштейну)
многообразие типов и форм знания, образующее реальный познавательный процесс.
Тем самым оказывается влияние на теоретический статус эпистемологии, в
которой начинают преобладать не теории, а методы и подходы. |
|
Ситуация |
(в этике) – общее отношение живого
существа к его природному окружению, в частности человека, к его общественной
и исторической среде; придающие
индивиду ценность «одноактность и неповторимость всех жизненных положений,
открывающихся переживанию и деятельности. Разнообразие этих положений и
создает всю полноту человеческой жизни. Чем более дифференцированным и
индивидуализированным является чувство ценности индивида, находящегося в
определенной ситуации, тем более интимным и существенным является его
соучастие во множестве ее ценностей. Ситуации суть поле деятельности человека
и даже содержательный базис всей его этической жизни вообще. Их разнообразие
и образует всю полноту содержания его существования. Многогранность
интересов, перекрещивающихся в ситуациях, является ключом к его чувству
ценности. Каждая человеческая ситуация есть часть этического бытия. Ситуация – фундаментальное
понятие экзистенциалистской философии, для которой любая мысль может быть
понята лишь исходя из определенной ангажированности человека в мире и
истории. Ситуация, в которой мы оказываемся, противоположна позиции,
выражающей собой сознательную реакцию индивида на ситуацию (Ясперс);
представим, например, ситуацию страдания: позиция человека может здесь
принять форму вызова, безразличия, покорности судьбе, мужественного терпения
и т.д. Совокупность ситуаций составляет
содержание этической действительности» (N. Hartmann. Ethik, 1935).
«Вся инициатива человека не только ситуационно определена, но и ситуационно
оформлена... Человек должен действовать в ситуации, но как именно, она ему не
указывает, и в этом и состоит его свобода... Ситуация есть принуждение к
решению, свобода же состоит в самом решении» (N. Hartmann. Zur Grundlegung
der Ontologie, 1941); ср. Пограничные ситуации, Среда,
Самоопределение, Самосознание. |
|
«Скандал в философии» |
название того
обстоятельства, что философия, несмотря на свои тысячелетние усилия, не
открыла еще, кроме нескольких логических аксиом, никаких положений,
признаваемых всеми философами в качестве очевидных. В этом выражении
заключено отрицание сущности философии: «То, что из непреложных оснований
признается каждым, становится тем самым научным познанием и не является больше
философией, а относится к конкретным областям знания» (К. Jaspers. Einfьrung in die Philosophie, 1950). Кант, имея в виду идеализм Беркли, называет
«скандалом в философии» то, что существует надобность в доказательстве
реальности вещей. |
|
Скачок |
коренное, качественное изменение предмета или явления, превращение
старого качества в новое в результате количественных изменений. По сравнению с
предшествующей, эволюционной стадией развития скачек представляет собой более
или менее открытые, относительно быстрые изменение. Всякое качественное изменение возможно
только через скачок. Содержанием скачка
является сложное переплетение двух процессов - исчезновение (уничтожение)
старого качества и возникновение нового, а также установление существенно
нового единства качественных и количественных характеристик изменяющегося
объекта. Сущность скачка состоит в том, что силы и тенденция, направленные на
нарушение устойчивости, целостности объекта, его качественной определенности,
получают преобладание над силами, способствующими сохранению этой
устойчивости. Возникновение и усиление этого преобладания обусловлены как
логикой изменения самого объекта - различием меры у элементов, подсистем и
объекта в целом, приводящими в определенной точке к утрате устойчивости, так
и внешними воздействиями. Скачок осуществляется в бесконечно многообразных
конкретных формах, поэтому их можно классифицировать по различным основаниям.
Форма скачка исключительно
многообразна и зависят как от характера явления, так и тех условий, в которых протекает его развитие. Различают два типа скачков: резкие
и постепенные. Первые
совершаются так, что старое качество изменяется сразу, целиком (превращение одних элементарных
частиц в другие). Другие – изменяются частями, отдельными элементами, пока в
результате
постепенного развития оно не будет преобразовано в целом (в природе преимущественно таким
способом осуществляются качественные изменения видов растений и животных). |
|
Скепсис |
(от греч. skepesthai -
смотреть на все выискивающим взглядом) – наблюдение, характеризующееся
сомнением, сомнение. Скептик – сомневающийся человек, сторонник скептицизма;
скептический – сомневающийся, полный сомнений. |
|
Скептицизм |
(от греч
. skeptikos - разглядывающий, расследующий),
состояние
сомнения; учение, отказывающееся утверждать или отрицать, т.е. проявлять свое
мнение, особенно в сфере метафизики; философская
концепция в теории познания (в гносеологии), подвергающая сомнению возможность
получения истинного знания, ограничивающая познавательные возможности
человека только "мнениями", которые не носят общего, универсального
характера, а потому не могут претендовать на истину. В повседневной речи мы
называем скептиком того, кто отказывается соглашаться с общепринятыми
верованиями, удовлетворяется наблюдением и отказывается «судить», то есть
утверждать или отрицать существование объектов, соответствующих нашим
представлениям. Гегель четко различал: 1) античный скептицизм (Пиррон, Энесидем), сомневающийся в реальности внешнего мира, веря
при этом в реальность духовного мира, в существование Бога; 2) современный
скептицизм (позитивизм, сциентизм), верящий лишь собственным органам чувств,
утверждающий единственную реальность материального мира и сомневающийся в
существовании Бога. Философ Беркли относится к первой категории, Конт – ко второй.Умеренный скептицизм ограничивается познанием фактов,
проявляя сдержанность по отношению ко всем гипотезам и теориям. Первоначально
скептицизм как направление возник в античной философии, был выдвинут Пирроном
из Элиды (IV в. до н.э.) и обоснован его последователями: Тимоном,
Энесидемом, Секстом
Эмпириком и др. Первые скептики развили уже существующие ранее (Гераклит,
Демокрит) положения о недостаточности и обманчивости знания, основанного на
данных органов чувств. К этому они добавили еще социальный и моральный
скептицизм – отрицание возможности разумного обоснования общественного
устройства, норм человеческого поведения, предположений о наилучшем образе
жизни. Скептики считали, что если истинное знание получить невозможно, то нет
смысла вообще делать какие-либо высказывания и следует занять позицию
спокойного созерцания, невозмутимости; положиться на естественное течение
событий, ибо предпринимать что-то, не имея абсолютно достоверного знания,
значит попусту тратить силы и время. Скептики отвергали существование причины
явлений, повторяя аргументы элейской школы, отвергали движение и
возникновение; отрицали объективное ("по природе") существование
добра и зла. Объявив истинность видимым критерием истинности, скептики
рассматривали всех философов других направлений как догматиков и считали их
глупцами. В "Пирроновых положениях" и
"Тропах" Энесидема приводится более
десятка положений, обосновывающих причины, по которым получить достоверное
знание либо затруднительно, либо невозможно. Пиррон практиковал воздержание
от суждения (ἐποχή),
«ничего не называл ни прекрасным, ни безобразным, ни справедливым, ни
несправедливым и вообще полагал, что истинно ничего не существует..., ничто
не есть в большей степени одно, чем другое»; «на всякое слово есть и
обратное» (Диоген Лаэртий, IX). Античный скептицизм
как реакция на метафизический догматизм предшествующих философских школ
представлен прежде всего Пирроном, затем средней и новой академиями (Аркесилай, Карнеад) и т. н.
поздним скептицизмом (Энезидем, Секст Эмпирик и
др.). Энезидем указывает десять принципов (троп)
скептицизма: первые шесть – это различие живых существ; людей; органов
чувств; состояний индивида; положений, расстояний, мест; явлений по их
связям; последние четыре принципа – это смешанное бытие воспринимаемого
объекта с др. объектами; относительность вообще; зависимость от количества
восприятий; зависимость от уровня образования, нравов, законов, философских и
религиозных взглядов. В положительном смысле
античный скептицизм впервые поставил серьезно вопрос о познавательной
деятельности, обратил внимание на сложность процесса познания, его
неоднозначность, трудности и проблемы, возникающие в достижении истины.
Античные скептики проповедовали воздержание от суждений (как утверждающих,
так и отрицающих что-либо) с целью достижения душевного спокойствия
(атараксии) и тем самым счастья. В современном смысле скептицизм – это не
направление, а позиция сдержанности по отношению ко всевозможным гипотезам и
теориям, стремление ограничить процесс познания фактами, стремление не
спешить с выводами и построением теорий.
В Новейшее время опять
обращается внимание на то, что в каждом «чисто» научном знании большую роль
играет вера: напр., вера в соответствие, хотя бы и не полное, категорий бытия
и познания. В обыденном смысле скептицизм – психологическое состояние
неуверенности, сомнения в чем-либо, заставляющее воздерживаться от
высказывания категорических суждений. См. также Основное отношение, Речей. Идеи скептицизма возрождались в эпоху
XVI-XVIII вв. (М. Монтень, Д. Юм и др.). Наибольшее, усиленное звучание они
приобрели в агностицизме. Доля скептицизма содержится и в концепциях,
разделяющих тезис об относительности всех наших знаний и невозможности
получения абсолютной истины. |
|
Скептицизм религиозный |
одно
из проявлений свободомыслия, состоящее в неприятии (при общей религиозности)
каких-то положений вероучения, отрицание обязательности отдельных культовых
предписаний, несогласие с некоторыми религиозно-нравственными поучениями и т.
п. |
|
Склонность |
спонтанность,
направленная к определенной цели; врожденная
или приобретенная предрасположенность, которая благоприятствует определенному
чувству или желанию, иначе говоря, облегчает его возникновение. Мы говорим о склонностях
тогда, когда мы не можем объяснить поведение внешними событиями, ситуацией:
когда кто-то действует из внутренних побуждений. Склонность – это выражение
жизни организма (способность к росту; подсолнух, поворачивающийся к солнцу,
«тропизмы»). У человека психологи различают двигательные склонности,
относящиеся к действию, аффективные склонности (симпатия, любовь) и
умственные склонности (внимание, уделяемое нами тому или иному объекту,
изысканию).Кант понимает под склонностью просто «привычную
чувственную страсть»; он резко противопоставляет ей долг. Шиллер видит идеал в гармонии склонности и долга. Сильно
выраженная склонность называется влечением, страстью. |
|
Скотизм |
философия и школа Дунса Скота; характеризуется склонностью к
тончайшим различениям понятий, к гипостазированию
понятий, формализмом. Скот – противник томизма. |
|
Скульптура |
вид
изобразительного искусства, произведения которого дают
объемно-пространственное изображение материальных предметов. Основными
художественными средствами в скульптуре выступают осязательный, реальный
объем и фактура, цвет же применяется очень ограниченно и условно. В целом
художественные средства подчинены здесь передаче богатства человеческого
образа. Как и живопись, скульптура в зависимости от назначения делится на
станковую, декоративную и монументальную, реализующуюся в крупных монументах
и их комплексах, в грандиозных многофигурных рельефах и т. д. Существует
скульптура малых форм, которая преимущественно изготовляется художественной
промышленностью и рассчитана на личное, бытовое потребление (жанровые
статуэтки, всевозможные игрушки и т. д.) Основные материалы, применяемые в
скульптуре – глина, гипс, камень, дерево, металл и др. |
|
Слабоволие |
несовершенная
воля. Слабовольный – это тот, кто постоянно и с энтузиазмом берется за новые
дела, но у кого не хватает постоянства довести до конца хотя бы малейшее из
начатых дел. Слабоволие соответствует первому моменту воли: склонности или
желанию. Но воля предполагает большую «реализацию». |
|
Славянофильство |
идейно-политическое
течение, представители которого противопоставляли исторический путь развития России
развитию стран Западной Европы и идеализировали патриархальные черты русского
быта и культуры, стремились обосновать и доказать необходимость особого пути
России, ее миссионерскую роль в историческом развитии. Возникло в 30-х годах
19 в. Ссылаясь на историю философии
Гегеля и интерес Гердера к слав. народам, они старались определить миссию,
предназначение слав, миро- и жизнепонимания (см. Европейская философия), но вскоре заняли нетерпимую позицию по
отношению к западноевропейскому образу мышления («западничеству») и
неортодоксальному христианству. Основателями славянофильства считают видных
деятелей культуры России 40-50 гг. XIX в. А. Хомякова, И. Киреевского,
братьев Аксаковых, Ю. Самарина и др. Подобную позицию разделяли писатели: В.
Даль, Ф. Тютчев, А. Островский и др. Славянофилы считали, что у России
особенный путь и не следует копировать западные формы развития. Русская
история, основанная на православии, общинном ведении хозяйства; смиренность и
терпеливость в характере русского народа, отсутствие в его истории рабства,
расового расслоения – все это, по мнению славянофилов, определяет особый путь
России. Они утверждали, что именно религия народа формирует характер его
мышления, понимание смысла бытия, цели и способ жизни. Православие определило
мессианскую роль России, так как оно ориентирует, прежде всего, на духовные
идеалы, поэтому именно русский народ может рассчитывать на духовный и
нравственный прогресс, на путь к царству божию. И такой путь является
путеводной звездой для других цивилизаций. Идеи славянофильства получили
развитие в религиозно-философских концепциях Вл. Соловьева, Н. Бердяева, С.
Булгакова, П. Флоренского и др. |
|
Следствие |
философская категория, выражающая результат действия причины. То, что логически необходимо вытекает из чего-то
другого (своего основания). Одна и та же причина при разных
условиях вызывает различные
следствия, также, как данное следствие может быть
вызвано разными
причинами. Отыскание причинно-следственных связей - важная задача познания. |
|
Слово |
слог или совокупность
слогов, которые означают понятие, представление или какой-либо предмет.
Объяснением значения слов занимается семантика,
значения близких по смыслу слов (см. Синоним)
– синонимика, происхождения слов – этимология (от греч. etymon – корневое слово и logos – наука). Виды слов соответствуют действительности,
воспринимаемой нашими чувствами: имена существительные – предметам; имена
прилагательные – конкретному бытию, качеству предметов; предлоги и союзы –
связям и отношениям, существующим между предметами; глаголы – процессам,
происходящим между предметами. Предложение
содержит высказывания, вопросы и т. д. о наблюдаемом или переживаемом
мире. См. также Логос. |
|
Служебные слова |
(connective words as philosophical terms). Служебные слова - важный источник пополнения
философской терминологии, в которой традиционно преобладали существительные и
прилагательные. Слова с грамматическим значением, лишенные лексической
определенности, принадлежат к самым частотным в большинстве языков и
обозначают самые общие отношения вещей и способы членения мысли. Одним из упущений философии
в минувшие века было то, что она работала почти исключительно с
существительными, реже с прилагательными, почти никогда - с глаголами,
наречиями и служебными словами. Oсновные слова-понятия
величайших философов - это, как правило,
существительные: "идея", "бытие", "субстанция",
"форма", "закон", "единство",
"противоречие", "свойство", "человек",
"мир", "диалектика"... И соответствующие прилагательные:
"сущий", "единый", "противоречивый"... Бертран Рассел отмечал:
"Даже среди философов широко признаются только те универсалии, которые
обозначаются именами прилагательными и существительными, тогда как
обозначаемые глаголами и предлогами обычно упускаются из виду. Этот пропуск
имел очень большие последствия для философии; без преувеличения вся
метафизика после Спинозы преимущественно определялась этим обстоятельством.
Прилагательные и имена нарицательные выражают качества или свойства единичных
вещей, тогда как предлоги и глаголы большей частью выражают отношения между
двумя и более вещами" ("Проблемы философии", 1912). Абстрактные
понятия-существительные (типа "дух", "материя",
"бытие", "идея", "единство"), которые
доминируют в словаре классической философии, представляют мир назывательно,
статично, субстантивно и провоцируют редукцию всех конкретных явлений к
немногим общим понятиям. Служебные слова лишены номинативных значений, т.е.
не называют предметов, признаков, действий. В поисках фундаментальных свойств
и первопринципов мироздания философия все чаще
обращается к предлогам, союзам, частицам, артиклям, а также местоимениям,
которые относятся к конкретным явлениям не редуктивно,
как общее к частному, а конструктивно, как множители и посредники конкретных
значений. Например, понятие "материи" покрывает собой все
разнообразие материальных явлений, от мухи до слона, от цветка до горы,
вмещает их в себя и категориально замещает их собой. Предлоги "в"
или "на", союзы "и" и "что", частицы
"бы" и "же" не обладают логическим объемом, поглощающим и
замещающим конкретные предметности-мыслимости, а
напротив, многообразно сочетают их и умножают оттенки их значений. То, что служебные слова
являются самыми частотными в большинстве языков, говорит об их первоочереднoй необходимости мышлению, - именно потому,
что они семантически наиболее потенциальны и универсальны, открыты для
множества значений, в отличие от лексически обремененных слов типа
"материя" или "движения". В этом смысле главными
философскими терминами в большинстве языков могут стать артикли, предлоги,
частицы, союзы (см. "В" и "Тэизм").
Близко к служебным словам, по своей лексической всеобщности и широкой
сочетаемости с конкретными понятиями, стоят приставочные морфемы (см. Амби-, Гипер-, Прото-). См. также Частотный словарь как философская
картина мира. |
|
Случай |
(от греч. tyche) – наступление непредвиденного, непредполагаемого
события и особенно его не предусмотренное заранее совпадение с др. событиями.
То, что часто изображается как случай, вообще говоря, есть цепь непознанных
или недостаточно хорошо познанных причин и следствий. Но т. к. каждое живое
существо, наделенное сознанием, в принципе обладает возможностью вмешиваться
в причинную связь и изменять или управлять событиями в соответствии с целью
(см. Целесообразность) и поскольку
намерения др. человека в принципе являются непознаваемыми (животные же о них
всегда молчат), то результаты целеполагающей спонтанности другого действуют
на человека как случаи, которые порождены им, хотя мыслима и такая позиция, с
точки зрения которой не имеется никаких случайностей. |
|
Случайность |
философская категория выражающая: 1) филос. категория для обозначения таких связей между явлениями
реального мира, которые в одних условиях могут осуществиться, а в других —
нет. В противоположность этому, когда такая связь осуществляется неизбежно и
всегда, то ее определяют как необходимую (см.: Необходимость). Отсюда
следует, что С. и логически, и исторически нельзя рассматривать в отрыве от
необходимости, а тем более противопоставлять ей. Такое противопоставление
всегда приводило к одностороннему, а следовательно, ошибочному взгляду на мир; 2) неразвитое,
не развернувшее всех своих моментов явление, выступающее в своей
изолированности как отклонение от нормы, односторонний момент
действительности (хотя и имеющий свои причины), исключение из правил; 3)
результат пересечения независимых, необходимых, закономерно обусловленных
процессов; 4) способ бытия, форма проявления необходимости. Термин создан
Фихте для обозначения вообще всего, что дано без причины. (Например,
реальность мира – это «случайная данность», поскольку мы не выводим ее из
рационального умозаключения; случайность противостоит генезису или
рациональной дедукции; источник случайности – человеческая свобода.) Термин
был подхвачен экзистенциальной философией (Хайдеггер, Сартр): случайность
экзистенции выражает тот факт, что наша экзистенция недоказуема, непонятна в самой
себе. Случайность существования сводится к двум основным характеристикам: 1)
Мы даны самим себе, т.е. мы рождаемся до того, как себя осознаем, и открываем
для себя свое существование как факт, который можно лишь констатировать, а не
объяснить; 2) Мы свободны в ориентировании нашего существования в том или
ином направлении; нет закона, нет предназначения, данных нам заранее и
необходимо регулирующих течение нашей жизни. Все, что мы делаем, остается
«случайным». См. Абсурд. В истории философии подход к определению
С. зависел от характера или типа того мировоззрения, в рамках которого она
рассматривалась. Так, в механистической картине мира, где господствовала
концепция «жесткого» детерминизма, случайные явления либо отрицались вообще,
либо под ними подразумевались явления, причины которых были неизвестны.
Считалось, что как только эти причины будут найдены, явления автоматически
окажутся необходимыми. Напр., 77. Гольбах категорически утверждал: «Ничего в
природе не может произойти случайно; все следует определенным законам; эти
законы являются лишь необходимой связью определенных следствий с их причинами».
Такой взгляд на С. находился в полном согласии с научными представлениями и
картиной мира естествознания 17—18 вв. Классическое естествознание и прежде
всего механика анализировали только такие процессы, результаты которых можно
было предсказать с полной достоверностью. Хотя ученые осознавали приближенный
характер подобных представлений в применении к действительности, в теории
продолжали придерживаться концепции «жесткого» детерминизма. Наиболее ясно ее
выразил П. Лаплас, по фамилии которого такой детерминизм часто называют лапласовским: «Ум, которому были бы известны для
какого-либо данного момента все силы, одушевляющие природу, и относительное
положение всех ее составных частей, если бы вдобавок он оказался достаточно
обширным, чтобы подчинить эти данные анализу, обнял бы в одной формуле движения
величайших тел Вселенной, наряду с движением легчайших атомов: не осталось бы
ничего, что было бы для него недостоверным, и будущее, так же как и
прошедшее, предстало бы перед его взором». Однако концепции «жесткого» (лапласовского) детерминизма и механистического
мировоззрения в целом все больше и больше приходили в противоречие с
реальными явлениями и событиями, которые стали изучаться в физике, биологии и
социальных науках. С. все настойчивее вторгалась в науку и требовала своего
исследования. Если считать все явления, процессы и связи между ними только
необходимыми, остается непонятным, как может возникать новое в мире. О такой
возможности догадывались еще некоторые антич.
материалисты. Так, Лукреций в поэме «О природе вещей» вынужден был допустить
произвольное отклонение в движении атомов, т.е. С..
чтобы сохранить возможность появления новых вещей в мире. В настоящее время
конструктивная роль С.. ее значение для объяснения возникновения нового в
развитии находят все большее признание в науке. Количественным анализом случайных
событий занимается математическая теория вероятностей, которая оценивает
степень возможности появления таких событий. Практика показывает, что чем
чаще появляется событие при данных условиях наблюдения, тем выше степень его
вероятности. На этом исходном положении основывается статистическая
интерпретация вероятности, которая рассматривает не отдельные случайные
события, а случайные события массового, повторяющегося характера. Именно такие
события исследуют современное естествознание и общественные науки. Хотя
поведение отдельного элемента или некоторого ансамбля остается при этом
случайным, но совокупное взаимодействие большого числа случайностей дает
возможность оценить вероятность устойчивого поведения всего их ансамбля в
целом. Т.о., именно в результате взаимодействия
множества случайностей возникает определенная регулярность и устойчивость в
поведении или функционировании совокупности или системы, которую называют
статистической закономерностью. Лаплас П.С. Опыт философии теории вероятностей.
М., 1908; Гольбах П. Избр. антирелигиозные произв.
М., 1934. Т. 1; Сачков Ю.В. Вероятностная революция в науке. М., 1999. |
|
Смежности теория |
психологическая теория
научения, которая подчеркивает, что единственным условием, необходимым для
соединения стимулов и реакций, является наличие тесной временной связи между
ними. Она утверждает, что научение будет происходить независимо от
подкрепления, пока условный раздражитель и реакция совпадают по времени.
Сторонниками теории смежности были амер. психологи Джон Б. Уотсон и Е. Р. Гарри. |
|
Смерть |
естественный конец жизни
живого организма, тело которого после этого подвержено действию только
законов неорганической природы. Как биологическое понятие С. означает закономерный
факт прекращения жизни в результате исчерпания жизненных ресурсов организма.
Лишь простейшие (одноклеточные) организмы способны делиться, в принципе, до
бесконечности. Все многоклеточные организмы «обречены на смерть, но только
человек знает об этом, сознает свою смерть. Смысл смерти – создать условия
для развития, обогащения жизни, так как родовой (в том числе и социальный)
прогресс возможен лишь в форме постоянной смены индивидов – временных и
реальных воплотителей родовых свойств и отношений. После того как люди перестали воспринимать смерть
просто как страшный факт и начали размышлять над проблемой сущности самой
жизни, они много времени уделяли тому, чтобы ответить на вопрос, вытекает ли
смерть из самой этой сущности. Многие (Платон и др., а также христианство)
рассматривали жизнь как душу, пребывающую временно в «темнице» – теле. При
таком подходе смерть выступает как выход души из тела в бессмертие. Стоики и
Эпикур стремились показать бессмысленность страха перед смертью: смерть для
нас ничто, ибо, пока мы живы, ее нет, а когда она есть, нас уже нет (Эпикур).
Смерть присуща лишь организмам, размножающимся исключительно половым путем,
т.е. высокоорганизованным живым существам; следовательно, с точки зрения
земной истории смерть существует не так уж давно. Зародышевая плазма обладает
потенциальным бессмертием: благодаря наследственности
она переходит из поколения в поколение. Размножение, рассматриваемое с
позиций существования рода, есть отрицание смерти. Теология рассматривает
смерть как расплату за грехи; милость Божья обещает воскресение. Все попытки
придать надежную основу вере в бессмертие человека с самого начала обречены
на неудачу и имеют своей целью избавить Я от неотвратимой угрозы смерти или
требовательной божественной воли тем, что Я объявляет о неприступной зоне, в
которой оно есть Бог (Рильке). В экзистенциализме Хайдеггера человеческое
существование выступает как бытие, идущее к смерти, т.е., по сути дела, оно
является страхом. Человеческое
существование пребывает в страхе перед ничто,
возможной невозможностью его существования. Смерть – возможность бытия,
которая может овладеть даже самим человеческим существованием (так считает и
Рильке). Личное существование является поэтому прелюдией смерти.
«Предшествующее свободное становление для собственной смерти освобождает от
потерянности в случайно появившихся возможностях, освобождает т. о., что
фактическую возможность, которая предполагает неизбежную возможность смерти,
оно понимает и избирает прежде всего лично. Заглядывание
вперед раскрывает существованию – как предельной возможности – его цель и, т.
о., уничтожает всякую возможность опереться на уже достигнутое существование»
(М. Heidegger. Sein und Zeit, 1949).
Только благодаря смерти человеческое существование превращается в фактическую
целостность. Сартр отвергает такую точку зрения, называя ее
«романтико-идеалистической»: «Мы имеем все шансы умереть раньше, чем выполним
нашу задачу, в противном же случае – пережить ее и себя самих. Смерть
является не моей возможностью не осуществлять и дальше мое присутствие в
мире, а возможным в любое время исчезновением, превращением в ничто моих
возможностей... Глупо, что мы родимся, глупо, что мы умираем» («L'Etre et le neant», 1943, A. 621, 631). В религиозной философии
смерть – таинство поглощения времени вечностью, единения человека с Богом.
Материалистическое мировоззрение признает не физиологическое, а социальное
бессмертие личности – увековечивание человека в результатах его творчества.
Сознание человеком неизбежности своей смерти делает для него неустранимым
вопрос о смысле жизни. Вот почему смерть есть вечная тема культуры. В
культурном плане С. наполняется особым смыслом. Поддерживаемый традицией
ритуал прощания, погребения, поддержания памяти об умершем составляет
культурное содержание рассматриваемого понятия. Вместе с тем, С. может
выступать в качестве активного и сознательно совершаемого поступка, если этот
поступок способствует нравственному продвижению человека, мы называем его
подвигом, например, смерть Сократа. |
|
Смех |
Особенность и противоречивость
российского духовного опыта ярко выразилась в смехе: святость и юродивость в
нем идут рука об руку. С одной стороны, в русской культуре, особенно –
литературе, многое сделано для раскрытия природы и роли смеха, его
гуманистического начала, сказано решительное слово против бесстыдного
глумливого смеха. С другой – жизненная практика русского с. преимущественно нигилистична, безапелляционно бессердечна и агрессивна по
отношению к индивидуальной неповторимости личности. |
|
Смирение |
покорность-добродетель,
которая может возникнуть от сознания, что совершенство (божество,
нравственный идеал, возвышенная цель), к которому человек стремится, остается
бесконечно далеким. Смиренное поведение по отношению к внешнему миру
исключает неистинное смирение, представляющее собой собственно самоуничижение
и рабскую покорность. Истинное смирение составляет нравственную гордость,
смысл которой состоит в том, чтобы соизмерять свои силы с недостижимым. |
|
Смысл |
внутреннее содержание, значение ч.-л.,
то, что может быть понято. В семантике логической общее значение языковых
выражений расщепляют на две части: предметное значение и С. Предметным
значением (объемом, денотатом, экстенсионалом) некоторого выражения называют
тот предмет или класс предметов, который обозначается данным выражением. Вместе с тем каждое выражение несет в
себе мысленное содержание, которое и называют С. Понять некоторое выражение —
значит усвоить его С. Если С. усвоен, то мы знаем, к каким объектам относится
данное выражение, следовательно, С. выражения задает его предметное значение.
Два выражения могут иметь одно и то же предметное значение, но различаться по
С. Напр., выражения «самый большой город в России» и «город, в котором родился
А.С. Пушкин» обозначают один и тот же объект — город Москву, однако обладают
разными С. Значением предложения обычно считают его истинное значение —
истину или ложь; С. предложения — выражаемую им мысль. Т.о.,
все истинные предложения имеют одно и то же значение и различаются только
своим С.; то же самое относится и к ложным предложениям. Анализом проблем,
встающих в связи с попытками точно определить понятие С. для различных типов
языковых выражений, занимается специальный раздел логической семантики —
теория С. В повседневной речи и в философии
понятие С. используется в разных значениях. Говорят
о С. художественного произведения, о С. действия, поступка, о С. жизни, о С.
истории, о здравом С. и т.п. Ясно, что во всех этих выражениях слово «С.»
употребляется для обозначения весьма разных вещей. Задача точного и ясного
определения понятия «С.» до сих пор еще далека от решения. Павиленис Р.И. Проблема смысла. М., 1983. |
|
Смысл жизни |
понимание человеком содержания и
направленности жизни, своего места в мире, предназначения всего человечества.
«Без знания того, что я такое и зачем я здесь, нельзя жить» Л. Н. Толстой. Вопрос
о смысле жизни имеет длительную философскую и религиозную традицию и
относится к числу коренных проблем философии и культуры. В обыденной жизни
поиск смысла жизни обычно происходит в связи с важными, рубежными для
человека периодами жизни, в кризисных ситуациях, в результате влияния
духовных авторитетов и т.д. Для одних он решается через усиление
профессиональной деятельности, для других заключается в
постановке творческих задач, третьи видят его в улучшении материальной сферы
жизни, ряд людей соотносят его с религией и религиозной деятельностью. В
теоретическом плане, анализируя
проблему смысла жизни, философия пришла к выводу о том, что смысл жизни не
соотносится с решением сиюминутных обыденных задач, с эгоистической
самоудовлетворенностью, с атомарной индивидуальностью. Данная проблема
требует выхода в универсум, к другим людям, в перспективу будущего.
Следовательно, решение этого вопроса лежит в области дилеммы: эгоизм –
гуманизм (альтруизм) и варьируется в различных подходах. В противоположность
этике счастья, видящей смысл жизни в удовлетворении ею, этика долга видит
смысл жизни в служении другим людям и, в конечном итоге, человечеству в
целом. «Оптимисты» в этом вопросе считают эту проблему нейтральной в
аксиологии и антропологии, определяют её как главную духовную ценность и
усматривают пути достижения и осуществления смысла жизни. «Скептики»
высказывают сомнение в необходимости постановки такой проблемы, делая вывод о
том, что сама жизнедеятельность уже включает смысл и является смыслом, а
«пессимисты» вообще отрицают в жизни всяческий смысл и считают эту проблему
полностью надуманной, абсурдной, не имеющей никакого решения. Представления
о смысле жизни складываются в процессе деятельности людей и зависят от их
социального положения, образа жизни, миропонимания, конкретно-исторической
ситуации. Если в обществе создаются благоприятные условия для свободного
развития человека, то он склонен видеть смысл жизни в достижении счастья и
благополучия. Если же мир оказывается враждебным и жестоким, то земная жизнь
может утратить свою ценность и рассматриваться лишь как подготовка к другой, «истинной»,
неземной жизни, ради которой и нужно жить. В крайних ситуациях ощущение
неистребимости зла и собственного бессилия перед ним может подвести человека
к выводу о бессмысленности жизни вообще. Уяснение смысла жизни предполагает
выбор целей и средств их достижения, предпочтение тех или иных ценностей,
ориентацию на определенные нравственные идеалы, понимание собственных
способностей и возможностей, постоянную оценку своего поведения, поступков
других людей, пересмотр и переоценку существующего порядка вещей и
происходящего в нем. Чем острее человек чувствует свою связь с другими людьми
и в то же время осознает себя свободной личностью, индивидуальностью, чем
активнее содействует утверждению в мире добра, чем бескомпромисснее
борется со злом, тем полнее, осмысленнее его жизнь Бессмысленной жизнь может
лишь казаться. Проблема смысла жизни формулируется следующим образом: имеется
ли для нас нечто более высокое и важное, чем наша непосредственная жизнь?
Само появление вопроса и его экзистенциальная острота связаны с
принадлежностью человека к двум мирам: миру непосредственного бытия и миру
духовного поиска, устремленного к вечным и безусловным ценностям. Без этого
второго мира внутри нас жизнь превратилась бы в «суету сует» (Экклезиаст),
беличье колесо. Жизнь, лишенная смысла, есть неподлинная жизнь, потому что,
будучи поглощенным непосредственным, человек движется по траектории, предзаданной ему внешней необходимостью. С.ж. есть проблема экзистенциально-метафизическая, а не
только (и даже не столько] социальная. Человек, обретший смысл и живущий в
соответствии с ним, укоренен в бытии, бесконечно важном для себя. Именно
тогда суета не властна над ним. Поиски и обретения С.ж.
вовсе не означают какого-либо игнорирования непосредственной жизни, вечного
конфликта с ней как источником ~ вместилищем страдания (ср. с Востоком:
брахманизм. буддизм). Более того именно наша непосредственная жизнь является
критерием истинности выбранного нами смысла. Движение нашей, точнее – моей
жизни. подчиненное смыслу, должно возвышать, раскрепощать, делать меня
свободным, углублять мое единение с миром, который теперь есть мой мир, а я –
его свободное творческое начало, независимо от того, нахожу ли я С.ж. в идее, любимой работе. любимом человеке или в
чем-либо другом. Если это не так, если моя жизнь унижает и подавляет меня, то
выбранный мною С.ж. – ложь, а самая жизнь –
трагедия. Для русского самосознания, идеалом которого является святость,
весьма актуальна проблема жертвенности. Принесение себя в жертву является
правом, а иногда и долгом свободного человека. Но самопожертвование не может
рассматриваться как смысл, цель жизни, ибо жертвенность и деспотизм есть
стороны одного и того же отношения. Бесспорно, всякая эпоха, всякая культура
стремятся к выработке неких смысловых вариантов, но выбор смысла всегда
происходит в сфере глубоко интимной, экзистенциальной. А потому смыслы не
задаются, смыслы прозреваются. |
|
Смысл истории |
одно из ключевых понятий философии истории,
характеризующее ту цель, которая стоит перед человечеством и которую оно
стремится реализовать в ходе своей постепенной эволюции. Цель — как истории,
так и любой человеческой деятельности — представляет собой одну из
разновидностей ценностей. С.и. означает, т.о., направленность ее на какие-то ценности. Выделяют четыре основные позиции в
решении вопроса о С.и.: 1) история наделена объективным смыслом,
поскольку она является средством для достижения определенных ценностей
(таких, как, скажем, свобода, всестороннее развитие человека, его
благополучие и т.п.), реализация которых хотя и является итогом исторического
развития, но не зависит от планов отдельных людей и их групп, от их понимания
истории и от их сознательной деятельности; 2) у истории объективно есть смысл, т.к.
она является ценной сама по себе, в каждый момент ее существования, причем
эта внутренняя ценность совершенно на зависит от людей и их групп, которые
могут как понимать смысл и ценность истории, так и не понимать их; 3) история имеет субъективный смысл как
средство достижения тех идеалов, которые вырабатывает само человечество и
которые оно стремится постепенно воплотить в жизнь в ходе своей деятельности; 4) у истории есть субъективный смысл,
поскольку она позитивно ценна сама по себе, и эта ее ценность придается ей не
извне, а самими людьми, живущими в истории, делающими ее и получающими
удовлетворение от самого процесса жизни. О первых двух позициях можно сказать,
что история наделена смыслом, независимым ни от человека, ни от человечества
в целом. Ход истории предопределен, ее ценность в качестве средства или самой
по себе существует независимо от к.-л. планов или действий людей. Согласно
двум последним позициям, сам человек придает истории смысл, делая ее
средством достижения каких-то своих идеалов или считая ценностью сам по себе
процесс исторического существования. Первые две позиции характерны для
сторонников коллективистических (закрытых) обществ, полагающих, что история
реализует определенное предназначение. Позиции, усматривающие в истории
субъективный, задаваемый самими людьми смысл, разделяются обычно сторонниками
индивидуалистических (открытых) обществ, исходящими из идеи самоконституирующегося человечества (см.;
Индивидуалистическое общество и коллективистическое общество). Хорошими примерами первой позиции в вопросе
о С.и. служат религиозные концепции истории. Так,
иудеи, исходя из своего понимания призванности,
отраженного в книгах пророков, усматривали объективный С.и.
в установлении господства Яхве над всеми народами. Человек может пытаться
способствовать этому процессу или, напротив, препятствовать ему — от этого
ничего не зависит. История, написанная в соответствии с христианскими
принципами, также является провиденциальной и апокалиптической. Она
приписывает исторические события не мудрости людей, но действиям Бога, определившего
не только основное направление, но и все детали человеческой деятельности. В
философии истории Г.В.Ф. Гегеля, являющейся модификацией христианской
философии истории, история рассматривается как целеполагающее и
смыслообразующее поступательное движение. «Мир не предоставлен случаю и
внешним случайным причинам, но управляется провидением» (Гегель). Ход и
развитие мировой истории раскрываются как «разумный прогресс в сознании
свободы». Знающая саму себя свобода способна самостоятельно стать действительным
миром свободы. Объективный смысл придает истории и К. Маркс: целью и тем
самым смыслом истории является будущее «царство свободы», для достижения
которого необходимо уничтожение частной собственности и создание
бесклассового общества. Вторая из указанных позиций в вопросе о С.и. видит цель истории не в будущем, а в самой длящейся
истории, и вместе с тем полагает, что внутренняя ценность придается истории
не человеком, а присуща ей независимо от него. Эта позиция является редкой,
поскольку она плохо приложима к реальной истории, переполненной угнетением,
войнами и насилием. Можно отметить, что для Маркса объективную внутреннюю
ценность имеет не только жизнь в постистории, при
коммунизме, но и жизнь в реальной истории, однако только при условии, что эта
жизнь сознательно посвящена борьбе за высокие коммунистические идеалы, т.е.
идет по линии действия законов истории и согласуется с ее конечной целью. Согласно третьему из возможных ответов
на вопрос о С.и., история имеет инструментальную цель
и является средством достижения тех идеалов, которые вырабатывает сам
человек. Эти идеалы могут быть коллективистическими (построение некоего
совершенного общества, способного безоблачно существовать тысячелетия), или
индивидуалистическими (последовательное и постепенное усовершенствование
имеющегося общества), или промежуточными между открытым коллективизмом и ясно
выраженным индивидуализмом. В частности, К. Ясперс в числе тех субъективных
внешних ценностей, или целей, которые чаще всего выдвигаются индивидуалистическим
обществом в качестве основных ориентиров своей деятельности, называет:
цивилизацию и гуманизацию человека; свободу и сознание свободы; величие
человека; открытие бытия в человеке и др. Все эти цели историчны. Они «могут
быть достигнуты в каждую эпоху, и действительно — в определенных границах —
достигаются; постоянно теряясь и будучи потерянными, они обретаются вновь.
Каждое поколение осуществляет их на свой манер» (Ясперс). Субъективный смысл
придает истории К. Поппер: «Хотя история не имеет цели, мы можем навязать ей
свои цели, и хотя история не имеет смысла, мы можем
придать ей смысл». Поппер отбрасывает старую, коллективистическую по своей
сути идею о том, что высший суд — это суд истории. Высшим судьей своей жизни
и своей истории является сам человек, поскольку именно он своей
деятельностью, направленной на реализацию определенных идеалов, делает историю
оправданной или неоправданной. В основе представления об истории как
средстве реализации идеалов, выработанных самим человеком, лежит идея самосоздающегося человечества, будущее которого
определяется им самим, а не божественной волей или непреложными законами
истории. Человечество, подобно Богу в еретической мистике, должно совершить
парадоксальное действие: опираясь на свои собственные, ограниченные (в отличие
от божественных) силы, оно должно возвыситься над самим собой. Согласно четвертой позиции в вопросе о С.и., история является позитивно ценной сама по себе, как
текущий ход событий, приносящий удовлетворение тем, кому выпала удача жить и
быть погруженным в него. Этот смысл можно назвать автаркическим (от греч. autarkeia — самоудовлетворение) и передать словами:
«История ради истории». История оказывается самоосмысленной
в том же самом значении, в каком самоосмысленны
индивидуальная жизнь, познание, любовь и иные «практические» действия.
Автаркический смысл истории получил свое классическое выражение в др.-греч.
мышлении. С т.зр. последнего, история движется по
кругу, постоянно возвращаясь к своему исходному пункту, она не имеет никакой,
находящейся в конце ее или вне ее цели. В моменты триумфа народов и гос-в им
следует думать о возможных ударах судьбы. «Чем больше обдумываю я события
старого и нового времени, тем больше видится мне во всех делах и свершениях
слепота и ненадежность всех человеческих дел» (Тацит). Поскольку будущее
случайно и не может придать смысл настоящему, история имеет ценность лишь
сама по себе, в самом непосредственном ее течении. Гегель Г.В.Ф. Собр. соч. М., 1935. Т.
VIII; Коллингвуд Р.Дж.
Идея истории. Автобиография. М., 1980; Поппер К.Р. Открытое общество и его
враги. М., 1991. Т. 1—2; Трёльч Э. Историзм и его
проблемы. М., 1994; Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1994; Философия
истории. Антология. М., 1995; Сорокин П.А. Главные тенденции нашего времени.
М., 1997; Гобозов И.А. Введение в философию
истории. М., 1999; Ивин А.А. Философия истории. М., 2000. |
|
Смысл и тело |
одна
из ключевых проблем нового сдвига гуманитарной парадигмы. Развенчание логоцентризма в культуре постмодерна фактически оказалось
последней ступенью развоплощения смысла, обернулось
логомахией, и грамматоцентризмом,
утратой глубины, самодостаточностью отсылающих друг к другу означающих.
Культура означающих без означаемых превращается в царство теней, следов без
подлинников, симуляций без оригиналов, в нечто неотмирное.
Постмодернизм оказался неконструктивным в том плане, что застыл в стадии остранения (деконструкции) привычного. Необходим
следующий шаг - новая конструктивная работа с остраненными
смыслами. Особого
внимания заслуживают телесные факторы динамики осмысления, смыслообразования и идентичности. Во-первых, потому что
от них отвлекалась и отвлекается до сих пор традиционная теория познания в
своем стремлении иметь дело с неким внеличностным субъектом - трансцендентным
или социальным, главное - безличным, абстрагируясь от «слишком
человеческого», конкретной психосоматики. Во-вторых, потому что с необходимостью
учета именно этих обстоятельств столкнулись исследования по моделированию
интеллектуальных процессов, логики и методологии науки и т.д., а
нетривиальная роль телесности в смыслообразовании -
одна из серьезных заслуг постмодернизма. В-третьих же, сама возможность
переосмысления и нового выхода к трансцендентности должны не отвлекаться от
телесности, а включать ее как предпосылку. Смысл
есть результат попыток конечного существа постичь бесконечное. Смысл –
конечен и обусловлено это конечностью человеческой телесности, его граничностью. «Тело есть место, размыкающее, разводящее,
располагающее с интервалами в пространстве фаллическое и цефалическое: оно
дает им место стать событием (наслаждаться, страдать, мыслить, рождаться,
умирать, заниматься сексом, смеяться, чихать, дрожать, плакать, забывать…).»
Удовольствие и страдание, все прочие проявления психики - опространствлены,
«имеют место местами». «Человек есть тело ровно в том же смысле, в котором он
есть дух, целиком «тело» и целиком «дух». Из самых примитивных своих
инстинктов - еды, воспроизводства - он создал тончайшие искусства - кухни,
любви..., а ... хитрости и извращения духа вызвали гораздо больше проклятий,
чем грехи «плоти». В азиатской духовной традиции и медицине тело понимается
как посредник между мирами бытия, телесность - как путь в этих мирах. На этой
идее основаны и концепции чакр, акупунктуры, позвоночника как аналога
мирового дерева. В налимовской
концепции именно тело выступает не только биологической поддержкой личности,
но фактором, обеспечивающим возбуждение семантического вакуума, порождения
«экситонов». Особенность личности, при всей ее открытости вселенской
потенциальности, состоит в том, что она телесно капсулизирована.
В этой связи В.В.Налимов понимал кантовское учение
об априорных формах чувственности именно как предзаданные
фильтры осмысления: «…человек приходит на Землю не пустым, но хорошо
экипированным для взаимодействия с миром». На уровне физического тела, где
действуют нейролептиды, с помощью определенных
телесных практик воздействия на саматическое состояние человека (релаксация, регулировка
дыхания, специальные упражнения, массаж, применение психоделиков) можно
отключать высшие уровни сознания. Как говорил З.Фрейд, «психика протяженна:
но ничего не знает об этом». С этой точки зрения бессознательное есть
протяженность психики, т.е. именно телесно. Довольно давно уже телесное
понимается как источник и поле бессознательного, а идеальное – как результат
социализации и сознательной рефлексии. На этом, собственно, и основано
противостояние идеального и материального, сознательного и бессознательного,
самосознания и тела, плоти. Мое подлинное самопознание – есть познание себя в
«изначальном еще-никем-небытии». С этой точки зрения
телесность противостоит идентичности. Тело лишено «яйности»,
оно не есть собственно Я. Также и для меня «своего тела» не существует – это
всегда некая реконструкция, работа ума и души. Тело всегда противопоставлено
мне или другому. Более того, тела – это прежде всего и всегда – именно
другие. «Я никогда не познаю своего тела, я никогда не познаю себя в качестве
тела даже там, где «corpus
ego» безоговорочно достоверен. Но других я познаю
всегда в качестве тел. Другой – это тело, потому что только тело и есть
другой. У него такой-то нос, цвет кожи, родинка, рост, ямочка. Он столько-то
весит. От него исходит такой-то запах». Тело потому именно таково,
что оно всегда есть другой. И мое тело – это «мое иное». На это
обстоятельство обращал внимание еще М.Шелер,
согласно которому в основе любого самовосприятия и самосознания лежит
направленность на себя как «другого» и на самом первом уровне в качестве
такого в качестве такого «другого» выступает собственное тело. Оно опосредует
акт самовосприятия и вообще любого восприятия, но опосредует не просто как
канал ощущений, а как посредник понимания: «Даже когда мы направляем наше
внутреннее созерцание на себя самих, мы можем выделить определенное
переживание из жизненного потока не непосредственно, а только опосредованно –
через действие этого переживания на состояние нашего тела». И при этом тело
дар, преподнесенный другим телам,
«целый corpus образов, протянувшихся от
тела к телу, цвета, локальные тени, кусочки, частицы, ареолы, полуночки, ногти, волоски, сухожилия, черепа, ребра,
тазы, животы, протоки, пена, слезы, зубы, слюни, щели, массы, языки, пот,
жидкости, вены, горести и радости, и я, и ты.» Мое «я», писал Ж.-П.Сартр, - это прежде всего моя
плоть, и в этом смысле – та же вещественность, что окружает меня со всех
сторон. «Существую. Это что-то мягкое, очень мягкое, очень медленное… У меня
во рту постоянная лужица беловатой жидкости, которая – ненавязчиво –
обволакивает мой язык. Эта лужица – тоже я. И язык – тоже. И горло – это тоже
я. Я вижу кисть своей руки. Она разлеглась на столе… Она…будет продолжать существовать,
а я буду продолжать чувствовать, что она существует; я не могу от нее
избавиться, как не могу избавиться от остального моего тела…» [15] Не
обязательно собственное тело вызывает подобное чувство отвращения и
отстраненности, но Шелер прав – оно всегда воспринимается как мое
«иное». Именно как мое иное тело
есть источник и основа осмысления, «тело смысла». В нем осуществляется прорыв
континуума, бесконечности, которые размыкаются в нечто конечное и
ограниченное, некое место, позицию. Как подобное конечное образование тело и посредует осмысление. Но оно - не воплощение идеальности
смысла, а ее взлом, осуществляемый существованием. [12] Тело – не означающее
и не означаемое. Оно – протяженность места взлома бытия иным = иным бытия и в
этом плане – архитектоника смысла. Смысл «смысла» есть «тело», а смысл «тела»
есть «смысл». Тело подобно черной дыре –
тотальное означающее смысла, абсолютное стяжение и свертывание означающего, в
которое проваливается любой смысл. В этом плане исхождение
смысла из тела и вхождение в него – подобное дыханию, выдоху и вдоху – и есть
духовное. Душа есть форма тела и сама
(как протяженное) есть тело, а дух есть тело смысла или «истинное тело» как
тело преображенное. Поэтому мое тело
как мое иное - не просто Некто, а источник и
изобилие смысловой энергии. В христианской традиции
сложились три основные традиции понимания тела (плоти): (1) гностическая,
согласно которой тело - результат грехопадения, бесконечный источник скверны;
(2) неоплатонистская, согласно которой тело, как и
всякая материя - оболочка, не имеющая сущностной реальности духа; (3) патристическая,
в которой принимается идея спасения и обожения
тела. Дальнейшее развитие европейской философии с ее акцентуированным
вниманием к субъект-объектным отношениям довольно жестко развело телесное и
духовное начало, что и выразилось в осознании и формулировке психофизической
проблемы, порожденные ею противостояние материалистической и идеалистической
традиций, картезианский дуализм и лейбницевский психофический параллелизм. Новый философский интерес к
телесности был связан с реакцией на абсолютный идеализм гегельянства. А.Шопенгауэр, Ф.Ницше, Л.Фейербах, К.Маркс, З.Фрейд, М.Хайдеггер заново тематизировали телесность как факт непосредственного
присутствия в мире, некая синкретичная неразличенность
внутреннего и внешнего в человеческом бытии. Cогласно
Ф.Ницше, совесть, добро, зло, грех, ответственность
противоречат целостной человеческой природе, болезнь христианства,
привнесенная в последнее евреями и греками - нациями купцов и менял, но не
воинов. Свобода для Ницше есть воля - «беззаботная, насмешливая и
насильственная». Философствованию глубоко больного Ф.Ницше
вообще свойственна изрядная висцеральность, отсылы к обонянию и пищеварению, «веселому желудку»,
апелляции Заратустры в «Ecce
homo» к великому здоровью. Помимо общепризнанных
предтеч постмодернизма (Ф.Ницше, М.Хайдеггер и др.) стоит отметить и авторов, уделивших
немало внимания именно телесности. Наиболее очевидной фигурой в этом плане
является З.Фрейд, пытавшийся лечить логоцентричный мир от порожденных им же самим неврозов с
помощью выявления стоящих за словом, за словесным описанием символов, имеющих
телесно-сексуальную природу. Поэтому З.Фрейд -
наиболее часто цитируемый постструктуралистами непостструктуралистский автор. Менее часто упоминается в
связи с постмодернизмом Э.Канетти, очевидно потому
как он практически никак не был связан с французской философской культурой и
не часто цитируется культовыми постструктуралистами.
И тем не менее трудно найти философа столь органично близкого постмодернизму
и телоцентризму. В «Массе и власти» Э.Канетти сформулировал по-своему убедительную,
фактически - новоархаическую мифологию. Осмысление
природы власти он строил с помощью обстоятельного сопоставления ее с образами
хватающей руки, поглощения, зубами и пастью. На этой основе Э.Канетти была развита своеобразная, можно сказать - «новоархаическая», культурология, а на ее основе и
политология. Центральное место в них занимает идея смерти, поскольку именно
смерть - удел массы, и только выживающий в условиях смерти других может
претендовать на власть. Поэтому властителю нужно периодически прорежать своих подданных («перебирать людишек», как
говаривал Иван Грозный). Власть оказывается оборотной стороной смерти, а
смерть - инструментом власти. В этих пострениях Э.Канетти оказывается удивительно созвучным А.А.Зиновьеву в понимании социальности (коллективности и стайности), религии, войны и т.д. Но применительно к Э.Канетти важно, что речь идет не о дискурсе власти,
смерти и массы, а о прямой энергетике непосредственного телесного воздействия
и «превращения» всерьез. У Э.Канетти нет проблемы
души и тела. Все решается с телом и на уровне тела. Не случайно столько
внимания уделяет Э.Канетти прикосновению - знаку
угрозы смерти, а значит и знаку власти. Танатология Э.Канетти
с очевидностью анаучна и если не иррациональна или арациональна, то, по крайней мере, инорациональна.
И она, как и любая мифология, обладает несомненной убедительностью,
привлекает не только яркостью и внятностью, но и операциональностью
и практичностью. Неспроста ведь А.Секацкий,
пожалуй, один из наиболее сильных отечественных философов нового поколения, с
помощью этой мифологии спел своеобразный гимн новорусским браткам и их
криминальным разборкам, поскольку власти достоин только тот, кто способен
поставить на кон не только жизнь других, но и свою собственную. Не менее интересной фигурой
является Н.М. Бахтин - старший брат М.М.Бахтина и
близкий английский друг Л.Витгенштейна, человек
интереснейшей судьбы и нетривиальный философ, поразивший своими лекциями и
статьями русскую парижскую эмиграцию. Среди основных тем его
философствования: активизм мысли, слово как поступок, персонология
свободы, связанные с
телесностью, осязательностью и эротизмом, трагичностью культуры, танатологией.
Согласно Н.Бахтину, зрение и слух -
незаинтересованные и безвольно созерцательные основания чувственного опыта,
создающие прозрачный холодок между человеком и миром. Они не самоценны, а
лишь предварительны. Первично в человеческом опыте - осязание, дающее
человеку сведения о пределах себя самого и являющееся непосредственно
эротичным постижением бытия. Человеческое сознание по Н.Бахтину
движется не от бытия к смыслу, а живет непосредственно эротическим ощущением
бытия. Телесность - форма индивидуальности. Она преходяща и потому -
трагична. И тогда любой оптимизм как приписывание бытию смыслов и смыслу
бытия - духовно нечистоплотен, поскольку бытие не имеет никакого оправдания.
Единственный критерий жизни - смерть, недаром тип культуры определяется
прежде всего типом погребения. На этой основе Н.Бахтиным
развивается нетривиальная культурология и персонология
свободы и ответственности. Несомненного внимания
заслуживает концепция телесности в трансперсональной
психологии Ст.Грофа и его сотрудников, главная идея
которой состоит в трактовке человеческого бытия независимо от эмпирически
данной телесности. Тело предстает посредником в укоренении человеческого
бытия в космических процессах. В определенном смысле Гроф
продолжает неоплатонистскую традицию понимания
телесности. Как и в неоплатонизме сверхсущее Единое постигается только в
экстатическом опыте: «при определенных обстоятельствах человек может
функционировать как безграничное поле сознания, преодолевающее все пределы
физического тела, так и ньютоновское время, пространство,
причинно-следственные связи». Согласно Грофу,
сознание осуществляется не в мозгу и вообще за пределами тела, которое, тем
не менее, способно, играть роль медиатора в экспериментальном постижении
этого сверхчеловеческого сознания. Думается, что П.Слотердайк глубоко прав: новая философия возможна
только как философия «сознания во плоти». Соотношение духа и плоти,
трансцендентного и телесного есть соотношение способного к любой
идентификации и самотождественного. Тогда, в
некотором смысле оно аналогично рассмотренному ранее соотношению общих и
индивидных сущностей. Метафора, уподобление неуподобляемого,
отождествление нетождественного, лежащее в основе смыслопорождения.
Оконечивание бесконечного, воплощение
трансцендентного, реализация возможного, виртуального – все это, в конечном
счете, есть опыт телесности. Условием и предпосылкой определения
человеческого существования является его конечность – в пространстве и во
времени. И наиболее очевидным выражением этой смыслообразующей конечности
существования является телесность. Но что такое опыт
телесности? Еще Аристотель обращал внимание на то, что тело, хотя оно и
состоит из вполне вещественных элементов, таких же
как и весь остальной мир, - не дано в восприятии. Так же как зрение не является
чувством зрения, так и тело – универсальное чувствилище - чувством не является. Наше тело не
предмет, явленный для нас, оно - источник чувственности. «… Сознанию
необходимо овладеть сначала чувством, или телом. Это означает, что необходимо
сначала осознать тело как условие данности, чтобы затем стал возможным данный
предмет. Не тело следует сознавать в качестве предмета, и не предмет, данный
независимо от тела, но тело сознавать как форму данности, т.е. форму
известности, или явленности всякого предмета». Чтобы тело (чувство)
сознавалось, оно должно перестать быть, должно выпасть из потока
естественного существования, прекратить движение. Как справедливо
подчеркивает О.М.Ноговицын, тело страдательно, мы чувствуем его только когда естественное
развитие и движение сталкивается с препятствием. «Жизнь совершается, когда
назначению тела не мешают какие бы то ни было внешние обстоятельства».
Поэтому всякое стремление сопряжено со страданием, порождает его. Препятствие
естественному жизненному процессу порождает страдание, которое и есть первое
проявление субъективности. Жизнь сама
по себе – движение ради движения – приобретает момент субъективности, когда
мы как-то относимся к своей жизни, поскольку не можем ее осуществить. Именно
телесная страдательность лежит в основе чувственности как оплотняющей
телесной рефлексии - предпосылке сознания. «Благодаря ограничению телесного
движения мы сознаем, и это ограничение (т.е. страдание) и есть уже сознание». Страдательное в своей
основе ограничение, «оплотнение» (М.М.Бахтин) и есть источник не только телесной рефлексии,
но и смыслообразования в целом. Фактически речь
идет о познавательной и культурообразующей
стратегии, связанной с "низшей" областью чувственности - осязанием. Эта
область была условно обозначена М.Н.Эпштейном как
"хаптика" - от греческого слова, означающего
"трогать, осязать". Именно этот глагол используют Платон и
Аристотель для описания пятого органа чувств. Например, Аристотель пишет
в трактате «О душе»: «Осязание (haphe) получается
от непосредственного соприкосновения (haptesthai) с
предметами, потому оно и носит это название. Хотя и остальные органы чувств воспринимают
путем соприкосновения, но через иное.
По-видимому, только осязание воспринимает непосредственно». Выразительность
этого термина в русском переложении подчеркивается его перекличкой с
грубоватым, но зато вполне корпоральным разговорным
"хапать", т.е. осязать в полную меру захвата одной плоти другой.
Собственно, в основе многих терминов, обозначающих акт познания, постижения,
лежит тот же хватательный, осязательно-эротический жест, выраженный по-русски
корнем поять-понять, по-немецки begreifen, по-английски conceive
- схватить, понять, зачать. Как пишет Аристотель в
другом месте своего трактата «О душе», «В других чувствах человек уступает
многим животным, а что касается осязания, то он далеко превосходит их в
тонкости этого чувства. Именно поэтому человек самое разумное из всех живых
существ. Это видно также из того, что и в человеческом роде одаренность и неодаренность зависят от этого органа чувства и ни от
какого другого. Действительно, люди с плотным телом не одарены умом, люди же
с мягким телом одарены умом». Вот лишь несколько проблем
и тем, связанных с подобной эпистемологией, культурологией и персонологией осязательности, или хаптикой
в ее разнообразных дисциплинарных преломлениях: - Осязательность и
эротичность любого познания. Познание и понимание возможны лишь по отношению
к привлекательному, вызывающему интерес. - Первичность осязания по
отношению к зрению и слуху, дистанцирующим субъект
познания от его объекта, создающим "холодок пропасти" между ними (Н.М.Бахтин).
Подтверждением этому служит опыт воспитания слепоглухонемых детей,
убедительно показывающий, что именно осязательность оказывается minimum minimorum познавательной способности и фундаментом
формирования сознания. - Функциональная асимметрия
полушарий головного мозга, когда осязательная, манипулятивная активность рук определяет
возможность формирования дискурсивной
деятельности мозга. - Первичность непосредственного
личного переживания и опыта. Телесный опыт - первичный бульон динамики
познания. Это проявляется в роли первых (индивидных) сущностей (Аристотель),
твердых десигнаторов (С.Крипке,
Х.Патнем и др.) и знания по знакомству (Б.Рассел) как фиксаторов телесно-остенсивного
основания опыта и познания, в роли личностного знания (М.Полани),
в феномене знания "на кончиках пальцев", в неоднократно
отмечавшейся проблеме исследований по искусственному интеллекту, связанной с
невозможностью моделирования на ЭВМ творческого интеллекта в силу его
разлитой телесности (Х.Дрейфус), а также с успехами когнитологии,
показавшей неотделимость даже наиболее абстрактных уровней сознания от
телесных и пространственных метафор (М.Джонсон,
Лабов). - Любое осмысление есть
попытка конечного, т.е. ограниченного в пространстве и времени, существа
понять бесконечный мир. Оно обречено занимать какую-то позицию в этом мире,
очерченную осязательными границами, "кожным покровом", через
который оно полагает свою инаковость осмысляемому и, следовательно,
ощупывает-отделяет его в процессе тактильного взаимодействия. Поэтому любое
осмысление оказывается всегда контактом, взаимооплотнением,
выходом за границу, в некий осязаемый контекст, который и определяет, задает
смысл. - С эпистемологией осязания
связана и семиотика знака как метки, раны, наносимой в историческом начале
культа и культуры процессом жертвоприношения и знакового присвоения
собственности как прообразом письма, условного нанесения меток на поверхность
живого тела, которое впоследствии метафорически замещается шкурами животных и
растений (пергамент, папирус, бумага). - Другая тактильная
предпосылка культурогенеза - процесс очищения и взаимной чистки, распространенный
среди животных и задающий поступательные уровни различения между чистым и
грязным, своим и чужим, должным и не должным, священным и профанным
в ходе как филогенеза, так и ортогенеза (роль груминга в социальных
взаимодействиям, значение "чистоты" в системах воспитания и
религиозных установках разных культур, и т.д.). - Приходит осознание факта,
что хаптичность лежит в основе таких феноменов как
власть, насилие, жертва, страдание и, как следствие двух последних, -
сакральности. - Осязание выступает и как
конститутивный признак персонологии, установления
контакта и диалогического взаимооплотнения
личностей через границу их тел. Собственное бытие дано
человеку, прежде всего, в телесной форме, как телесность. Именно тело
очерчивает первичную границу Я и не-Я. Кроме того, тело -
это и источник энергетики существования, побуждений, стимулов. Поэтому
осмысление тела и телесности играет особую роль в персонологии,
динамике смыслообразования и культуры в целом. Если в XVIII-ом веке Баумгартен очертил новую дисциплину эстетику как область
низшей, чувственной логики по сравнению с собственно логикой, как дисциплиной
высших интеллектуальных способностей,
то теперь очевидно, что сама эстетика
установилась в течении двух последних веков на "высших" чувственных
основаниях зрения и слуха и тем самым указывается на необходимость третьей
соотносительной дисциплины, лежащей
в области логики осязания. Хаптика, по мнению М.Н.Эпштейна,
в отношении эстетики есть то, чем эстетика в XVIII веке была по отношению к логике - парадигмальный сдвиг в область новых культурных
стратегий, осваивающий еще один, до сих пор преимущественно культурно немой и
слепой орган чувствования. Если тело задает границы
личности, то - что есть границы тела? На первый взгляд, ответ очевиден –
границы тела заданы кожно-волосяным покровом. И тогда, например, полость рта,
легкие, носовая полость. Являются внутренними частями тела. Но, с точки
зрения топологической, человеческое тело есть тор. И тогда не только
слизистые, но и кишечник оказываются частями наружной поверхности тела. Имеются и другие трудности.
Так например, обычно человек рассматривает руки и
ноги не как внешние объекты, а как части своего тела. Но в случае болезни
конечностей, эта уверенность может быть поколеблена. Речь идет не только о
случаях хирургического лечения, предполагающего ампутацию конечностей.
Некоторые психические заболевания сопровождаются ощущением чуждости каких-то
частей тела. И хотя нормальная чувствительность в конечностях может
сохраняться, тем не менее, человек себя с ними может не отождествлять,
воспринимая их и относясь к ним как к посторонним объектам. Например, приняв
ванну, такой человек забывает вытереть отчужденную конечность. А как быть с инструментами
и другими формами «органопроекции»? Опыт пользования
молотком, использования слепым трости убедительно демонстрирует сдвиг фокуса
сознания на точки их соприкосновения с объектом, который рассматривается как внеший. Сам же инструмент или щуп воспринримается
как часть тела, его продолжение, часть личности, проекция вовне, т.е. как
часть личности. Аналогичная проекция происходит в сознании автомобилиста,
отождествляющего себя со своим автомобилем, свои габариты с его габаритами,
«чувствующего» все удары и неровности дороги. Вырастая из клетки, человек
непрерывно меняет свои ткани, внешний облик, иногда, посредством
протезирования, меняет целые части тела и органы: вставные зубы, суставы,
сердечный клапан и т.д. Что делает нас уверенными в собственной идентичности?
Телесная (соматическая) целостность? Согласованность физиологических
процессов? Личная память? Отношение окружающих? В
этой ситуации главным становится вопрос – каким образом означающие без
означаемых порождают значение и смысл. Бахтинская
идея смыслопорождения как «взаимооплотния»
смысловых структур оказывается недостаточной. Взаимодополнительность
рисунка и фона, буквы и пробела также не решают проблему. И ключевую роль
играет вопрос о теле, придающем смыслу глубину и предметность. Можно
согласиться, что смысл телесен в том плане, что копулятивен as puzzle. Но - что есть части этой мозаики? Откуда они?
Похоже, что они (reference) порождаются
самозамыканием неких цепочек в петли в духе ленты Мебиуса, гравюр М.Эсхера или подобно двойной спирали ДНК. Это
самозамыкание порождает целостность, самодостаточность - самозамыкание
каузальностей, порождающее causa sui. Иначе говоря, самозамыкание означающих порождает
означаемое (reference, die
Bedeutung). А вот смысл (sense,
Sinn) возникает как оплотнение
другими, за счет копуляции в puzzle. Reference телесно в том смысле, что самореферативно
(ДНК, генетический код, вирус). Так из бесконечности пакуются конечные
телесности, которые потом могут распаковывать бесконечные смыслы (в духе В.Налимова). Эти телесности - буквально точки сборки
свободы. Сами же для себя они - трансцендентальные субъекты. Чтобы самой reference распознать собственную reference,
необходим выход в out, в позицию вненаходимости, во внешний контекст. И absolute Out
is God.
Если сам носитель этой reference попытается познать
себя, он попадает в петлю. Это и есть трансцендентальный субъект. Слепое
пятно. Точка сборки субъекта, в которой соединяется перекрученная «петля
Мебиуса» бытия. Причем, она есть в любом месте этой петли. Бытие коренится в
сердце души человеческой. А та оказывается чувствилищем свободы -
трансцендентного, добытийного источника (потенциатора) бытия. Современная цивилизация
становится все более хаптичной. Точнее она, все
более сознает себя таковой – менее хаптичной она
никогда и становилась, будучи таковой, как и любая другая. Такое осознание –
следствие не только усталости от тотальной визуальности «глаза без века,
уставшего видеть и быть видимым». Дело и не в том только, что современный
образ жизни становится все более «плотным»: как никак, а нас сейчас уже более
пяти миллиардов тел и дело идет к восьми миллиардам в скором будущем –
человечество становится все более «осязаемым». Акцент внимания на
телесности, игра с телом в современной культуре выражают не только
первичность телесного опыта. Поэтика расчеловечивания
помимо прочего, открывает перспективу новой ре-аггрегации,
возможность заново собрать человека и мир. Телесные практики современной
культуры показывают не только «что есть телесное», но «что есть я в теле»,
открывают перспективы новой, постчеловеческой персонологии. |
|
Смысловое содержание |
содержание, которое вещь
получает благодаря тому, что ей сообщается смысл, или благодаря тому, что
раскрывается имманентный смысл вещи. Смысловое содержание предполагает
наличие «акта, сообщающего смысл», благодаря которому человек ставит эту вещь
в связь со своим микрокосмосом. Акт, сообщающий вещи смысл, придает вещи и
некую ценность; поэтому качество смыслового содержания зависит от
индивидуальных особенностей в данной иерархии ценностей (см. Этика). Кроме того, смысл, который может
сообщаться вещи, зависит и от ее сущности (см. Wesen); и наоборот, он не зависит от качественной ценности
вещи (не представляющее никакой ценности воспоминание о любимом человеке
может заменить самое значительное смысловое содержание). |
|
Снятие |
диалектико-логическая
операция, ведущая к появлению нового качества и исчезновению (относительному)
старого качества. Снятие - одно из важнейших понятий философии Гегеля,
связанное с его диалектической концепцией развития. В диалектике Гегеля
снятие является третьим, завершающим звеном развития и завершения
противоречия - движущей силы изменения объекта (см. диалектика). Снятие
означает превращение предмета или процесса в новое, более развитое, по
сравнению с предыдущим состоянием, содержательное единство. Указывая на
двоякий смысл снятия, Гегель подчеркивал, что снятое есть всегда нечто
опосредованное процессом развития. Это низведение некоторого реального
основания (предмета, системы, структуры) до момента более развитого целого. Т.о. снятие характеризует возникновение нового единства,
боле высокую ступень развития. Указанное толкование Гегель относил к сфере
духа и познания. |
|
Снобизм |
Претензия индивида на
изысканно-утонченный вкус, особую интеллектуальность, на принадлежность к
высшим социальным слоям. |
|
Сновидения |
сходное с галлюцинацией состояние, возникающее
во время сна. Описания сновидений варьируют от весьма ординарных и реалистических
до фантастических и сюрреалистических. Человечество всегда придавало большое
значение снам; однако представления об их источнике и значении радикально
изменялись на протяжении столетий. В Древнем мире преобладала вера в то, что
сны посылаются богами, что сновидения, особенно пророческие, вещие сны, могут
предсказывать будущее и открывать способы борьбы с болезнями. Но уже
Аристотель подходил к трактовке снов с более научных позиций, выделяя в
механизме возникновения сновидений роль ощущений и эмоций. Однако только в 19
в. вера в сверхъестественную природу снов стала убывать. Современные теории
снов подчеркивают, что сновидения являются продолжением состояния
бодрствования. В 20 в. изучение сновидений стало концентрироваться на двух
аспектах: физиологический процесс возникновения снов и их содержание.
Исследователи выявили физиологические признаки, подтверждающие то, что
человек видит сон. Осн. период видения снов,
характеризуемый сочетанием быстрого движения глаз (БДГ), появления мозговых
волн, аналогичных тем, которые наблюдаются в состоянии бодрствования, и
возросшей физиологической активности, носит название «быстрого» сна, или сна
со сновидениями. Испытуемые, разбуженные не в период «быстрого» сна, реже
сообщали о наличии сновидений и испытывали большие трудности при их
вспоминании. Экстремальные поведенческие проявления, такие, как ночной ужас,
кошмары, энурез, хождение во сне, как было установлено, часто не связаны с
обычными сновидениями. Фаза «быстрого» сна повторяется приблизительно каждые
90 минут в течение всего периода сна; длительность ее постепенно возрастает,
начиная с 10 минут. В возрасте старше 10 лет и до середины шестого
десятилетия жизни люди проводят в состоянии «быстрого» сна около четверти
всего времени сна. Хотя наличие фазы «быстрого» сна указывает, с большой
долей вероятности, на то, что человек видит сон, содержание сновидения
непосредственно доступно только самому спящему. Для изучения содержания снов,
т. о., исследователи должны полагаться на свидетельства человека после его
пробуждения. Неприятные чувства во сне, по сообщениям испытуемых, имеют место
в два раза чаще, чем приятные. По-видимому, содержание большинства снов
напрямую связано с представлениями о людях и событиях, знакомых спящему.
Очевидно, ощущение чего-то незнакомого в сновидении является результатом
резких нарушений во времени и пространстве происходящих во сне событий.
Различают следующие осн. формы сновидений,
наблюдаемые при достаточно глубоком сне: 1) сон-желание, основывающийся на
стремлениях к самосохранению и размножению, действующих в подсознательном; 2)
сон-страх, основанный на боязни боли, страданий и т. п. и на (никогда
полностью не исчезающем) чувстве страха перед жизнью или перед миром; 3) сонпрошлое, воспроизводящий сцены и эпизоды детства; 4)
сон-mononeir (от греч. monos – единственный и oneiron – сон) – совершенно непонятные и бессмысленные образы,
не имеющие на первый взгляд никакого отношения к спящему; они-то и являются
истинным предметом толкования снов; особый интерес эти образы вызывают у
сюрреалистов; 5) сон, носящий печать «коллективности»; здесь речь идет о
таких переживаниях, которые не могут быть постигнуты сознанием бодрствующего
индивида; в этих снах спящий приобщается к сокровищнице опыта своих предков
или всего человечества (см. Архетип).
Сновидения послужили источником для решения интеллектуальных и эмоциональных
проблем и возникновения художественных идей. Подтверждением этого является
знаменитый пример, связанный с научной деятельностью: нем. химик-органик
Фридрих Август Кекуле (1829-1896) в период упорных
поисков структуры молекулы бензола увидел во сне змею, которая кусала свой
хвост. Проснувшись, ученый понял, что молекула бензола имеет кольцевую форму.
Вероятно, когнитивный синтез осуществился подсознательно во время сна, что
облегчило сознательное восприятие. Психоаналитическую модель теории снов
разработал Зигмунд Фрейд в работе
"Интерпретация снов» («Die Traumdeutung», 1900). По теории Фрейда, события в сновидении (ясно проявляющиеся в
его содержании) являются результатом т.н. снотворчества,
назначение которого – выразить подсознательные желания (латентное
содержание). Подобные желания обычно подавляются, поскольку выражают
запретные импульсы, часто сексуального характера. Когда человек спит, сила
вытеснения уменьшается, следовательно, подавляемые желания могут найти
безопасное выражение. Но для предотвращения возникновения этих неприемлемых
желаний в эксплицитной форме в сознании снотворчество
трансформирует их в приемлемые замаскированные или символические образы,
создаваемые на основе сенсорных стимулов и переживаний в бодрствующем
состоянии, глубоко скрытых воспоминаний. Осн.
терапевтическим методом, применяемым в психоанализе, служит интерпретация
снов пациента как путь для понимания работы его подсознания. |
|
Снятие, снимать |
(нем. aufheben) в диалектике Гегеля (в соответствии с
многозначностью слова «снимать») поднимать на более высокую ступень,
сохранять, а также уничтожать (отрицать). Полагаемое в тезисе снимается, т.е.
отрицается, в антитезисе, а затем через отрицание отрицания снова выступает
как полагаемое, но уже на более высоком уровне относительно принятого
исходного пункта диалектического развития. Это приводит к синтезу, который,
снимая тезис, сохраняет его в себе в более совершенной форме. |
|
Соборность |
философский принцип
славянофилов (разработан А. С. Хомяковым, означающее свободное духовное
единение людей как в церковной жизни, так и в мирской общности, общение в
братстве и любви и получившее различную трактовку в
трудах славянофилов В. Соловьева и др. В основе лежит православие с его принципом
решения богословских проблем на вселенских соборах. С. по Хомякову – это
гармоничная целостность, человека, мира, церкви. С. должна была описывать
решения общественных проблем всем миром в противоположность западной представительной
демократии, основанной на юридических нормах. Дальнейшее развитие этого
понятия в русской религиозной философии привело к поиску онтологических
оснований социальных проекций С. (Н.Ф. Федоров, Н.О. Лосский).
С. Франк
понимал под соборностью «внутреннее органическое единство», лежащее в основе
всякого общения. Согласно С. Л Франку, первой и основной формой соборности является брачносемейное единство (венчание в церкви предполагает
клятву верности супругов перед Богом), в качестве других ее форм выступают
религиозное единство (сообщество единоверцев), а также любое по численности
людей единство, обусловленное общностью судьбы и жизни. Общественность,
напротив, представляет собой внешние, договорные связи между людьми, которые
возникают, например, на рынке или в официальных учреждениях, где каждый
преследует свои индивидуальные интересы и надеется достичь их как с помощью
других, так и с помощью совместной организации по принципу взаимного обмена
тру дом и его результатами. По
С. Булгакову соборность означает «единую жизнь в единой истине». Наиболее
приемлемым эквивалентом с. является понятие солидарности. |
|
Собственность духовная |
|
|
Событие |
имеет широкий спектр как общих, так и специальных
толкований: как природное явление (геологическое, физическое, биологическое,
экологическое, космологическое и т.п.); как С. историческое;
психобиографическое («история жизни»); мировое (катастрофы, войны, эпидемии);
как С. в статусе происшествия или случая (событийность повседневного опыта).
В современных и новейших филос. онтологиях «органицистского»
(постбергсонианского), феноменологического и
постструктуралистского толка понятие «С.» (аналог становления) противопоставляется
понятию бытия. Понятие «С.» становится необходимым в связи с введением в
человеческий опыт представления о процессуальных образах мира (универсума),
временной длительности, duree (А. Бергсон) того или
иного явления независимо от его содержательных характеристик (материальных,
физиологических или духовно-психических). С. может быть названо любое
явление, которое, свершаясь, отменяет прежние принципы наблюдения, т.е.
индивидуализируется в своей уникальной и неповторимой сущности. С. отличается
от нейтральности и пассивности явления, или: С. есть явление, обретшее
индивидуальную выраженность, даже собственное имя. В этом смысле событийной
формой наделяются все научные открытия, получающие имена ученых, впервые их
открывших; как получают имена различные стихийные явления и аномалии,
исторические эпохи и политические С. Осуществляясь, С. вносит изменения в
область собственного осуществления и тем самым изменяет законы наблюдения. С. может быть как пустым, так и
заполненным: пустым — это значит, что оно свершается без участия постороннего
наблюдателя, который был бы способен к охвату всех стадий его свершения, С.
здесь недоступно и непостижимо, оно свершается по божественному плану;
заполненным — вот пришло мгновение и нечто свершилось, одно стало другим,
явило себя в ином обличье и больше не существует. Такого рода модальность С.
доступна наблюдению. Более того, С. свершается, потому что его свершения ждут,
предсказывают, планируют, его завершение «навязывают». С. в постбергсонианской
натурфилософии (А.Н. Уайтхед, Ж. Делёз). Под влиянием
идей «метафизики природы» Уайтхеда складывается традиция понимать С. в
качестве «конечной единицы природного явления», как выражение природного
процесса, которое, структурируясь (актуализуясь), т.е. включая в себя определенные значения
и ценность, обретает свою индивидуальную выраженность («сущность»),
собственное имя. Без индивидуализации нет С. Очевидно влияние на Уайтхеда
монадологии Г. В. Лейбница и пантеистической доктрины Б. Спинозы. С. — «живой
организм», непрерывно становящийся во всех проявлениях (формах, элементах и
единицах и т.п.). В этой системе абстракций нет необходимости обращаться к
«философиям сознания», ибо функция субъекта (воспринимающего событие)
упразднена. Все в природе процесс, все событийно. Нет такого явления
реальности, которое не было бы событийно. С. взаимодействуют и друг друга
определяют. Ряд событиеобразующих принципов:
принцип структурности, поскольку всякое С. выявляется лишь благодаря
неизменной повторяемости им охватываемого содержания; принцип имманентности,
поскольку всякое С. имманентно другому благодаря вводимому временному
принципу, где будущее имманентно настоящему, а настоящее имманентно будущему
в силу имманентности завершенным состояниям прошлого; принцип каузальной
независимости— принцип имманентности не ведет к пониманию неограниченной взаимоопределенности всех аспектов универсума, напротив,
именно в силу принципа каузальной независимости С. могут формироваться в
индивидуальные комплексы; в той мере, в какой С. имманентны, они взаимоограничивают друг друга; все новшества в мире и
появляются благодаря каузальной независимости С. Повседневный язык косвенно указывает на
отсутствие подобной «жесткой» корреляции перцептивного и событийного. Невоспринятое в восприятие и будет очагом С.. изменяющим восприятие и отношение к самому акту
восприятия. Сфера преднаходимого перцептивного
смысла перестает существовать. В акте восприятия образуется промежуток
нейтрального времени, эффект прерывистости процесса восприятия, ибо
восприятие имеет собственное время, которое является асинхронным времени
воспринимаемого, — там, где мы не воспринимаем, воспринимают нас. И этот
пустой временной промежуток нельзя отнести ни к прошлому, ни к будущему, ни к
настоящему, так появляется «между-время» С.. «мертвое
время» (Делёз). С. (как будто бы) оккупирует время
настоящего, и его следует понимать как область, которая насыщена событийными
мгновениями прошлого и будущего. Однако на самом деле не существует
настоящего времени как реального времени, если оно занято С. Или иначе: там,
где С. есть, оно проявляет себя автономно и во всей полноте (своих) возможных
временных и пространственных наполнений, однако отделенным от реального
времени или др. длительностей. Время С. является не-временем или
«между-временем». Всякий момент настоящего есть и не-есть: есть — поскольку
замещается в качестве только что бывшего будущим моментом; и не есть —
поскольку тут же оказывается в прошлом. Чтобы воспринять С., мы должны
остановить момент настоящего в определенной временной точке и создать
возможность процесса опространствования временнбй длительности, а затем заместить ее идеальной
формой времени настоящего. И в этой форме должны быть заложены все др. точки
будущего и прошлого, но идеально, не актуально. Не-время, что развертывается
во времени в качестве длительности, и будет С. Статус С. (Ereignis)
в фундаментальной онтологии М. Хайдеггера. Философствование позднего
Хайдеггера развивается под знаком исследования С. как фундаментального экзистенциала. С. уже есть. С. — длительность, «чистое
явление, не соотносимое ни с каким деятелем». Др. словами, его место — не
между двумя крайними терминами, и оно не объясняет их в себе как в чем-то
высшем. С. — не закон, оно скорее предшествует, предваряет, открывает
возможность бытия для всего того, что может произойти, случиться, стать. В любом
случае то, что Хайдеггер пытается определить как С.. можно отнести к
длительности вне времени и пространства, длительность, в котором бытие
становится тем, что есть. Для Хайдеггера С. в сущности, представляет
собой некоторый род первоначального различия, которое предшествует являемости и единству бытия, но это различие
индивидуализирует, выделяет, особствляет являемое,
т.е. явление событийно в том смысле, в каком оно принадлежит самому себе,
является собственным себе. Бергсонианство Хайдеггера
очевидно. Событие в метапсихологии
З. Фрейда. Специфика подхода Фрейда определяется тем психобиографическим
материалом, который является предметом психоаналитической работы. Биографируемая история жизни пациента представляет собой
совокупность симптоматических знаков, указывающих на то, что некое С.
Л"(травмогенное) не прошло этап отреагирования в переживании и поэтому продолжает
свершаться. Задача психоаналитика заключается в расшифровке симптоматических
знаков во времени, строго причинном объяснении «истории» биографического С.
Вводится понятие первоначальной сцены (травмогенный
очаг С), которая неизбежным образом продолжает повторяться в сновидениях,
мечтах, страхах, фантазмах и поступках пациента. С. пси-хобиографически
проявляет себя как повторение той же самой сцены. Если страдающий пациент не
имеет собственной «истории», т.е. не может справиться с причинным отношением
всех его симптоматических зависимостей, то психоаналитик должен помочь
пациенту обрести свою логически непротиворечивую «историю жизни». Критики
психоанализа часто говорят о том, что психоаналитик изобретает С.. а не
действительно их реконструирует. На что Фрейд отвечал: неважно какое С.
изобретается, важно, что его «версию» принимает пациент. С. проявляет себя
как повторение. Тем самым повторение указывает на причинные взаимосвязи
симптоматических узлов («сцен»). С. интерпретируется в метапсихологии Фрейда как случай: то, что произошло с
пациентом, и то, что остается очагом его внутреннего напряжения, поводом к
психической регрессии, должно быть устранено. Подлинная здоровая жизнь бессобытийна. С. — всегда случай, внешнее, случайное, то,
что вторгается, что представляет угрозу и т.п. Психическая жизнь всегда
нуждается в дополнительном количестве энергии, которая бы позволила переводить
план случая в план С. и тем самым устранять его травмогенные
источники. С. в исторических науках. Дискуссии
1960—1970-х гг. в современной исторической науке о значении роли С. привели
ряд историков (прежде всего, из «школы Анналов»: Ф. Бродель,
Л. Февр, М. Блок, Э. Леруа-Ледюри,
М. Фуко) к отказу от т.н. событийной истории. Если С. понимать лишь в краткой
исторической перспективе, то это значит навязывать ему внешние законы
длительности, ставить в зависимость от столь же кратких, но иных и, весьма
вероятно, чуждых ему временных перспектив и тем самым увеличивать элемент его
исторической случайности, неполноты, искаженности. Роль наблюдателя-историка
становится исключительно значимой в отборе версий и причинной обусловленности
того или иного С. Отсюда исследовательская неудовлетворенность и последующее
обращение к такому типу исторических исследований, которые вовлекают в оборот
иные представления об исторической длительности: напр., «большую
длительность», histoire de
la longue duree, или как «недвижимую историю». Историку следует
«привыкнуть ко времени, текущему медленно, настолько медленно, что оно
показалось бы почти неподвижным», и тогда: «...все взрывы исторического
времени предстанут вырастающими из этой полунеподвижной
глубины, центра притяжения, вокруг которого вращается все» (Ф. Бродель). С. наделяется временем, вмещающим в себя все
необходимые содержательно-материальные условия его становления, приведшие в
конечном итоге к «внезапной» трансформации исторического процесса. С. в семиотической интерпретации
культуры (Ю. Лотман). С. получает структурно-знаковое истолкование: феномен
временной длительности, С.. его неповторимость, уникальность («вечные»
качества) не принимаются во внимание, что обусловлено общей задачей семиотического
анализа текста, предполагающей превосходство синхронистических методов
описания над диахроническими. Присутствие С. в текстовой реальности опознается
на основе развертывания цепи «случайных» С. в сюжетную структуру. «Событием в
тексте является перемещение персонажа через границу семантического поля» (Ю.
Лотман). А это значит, что С. принимается в качестве резкого и неожиданного
смещения семантического поля, не имеющего никакой иной длительности, кроме
той, которая заключена в самом факте смещен и я. С. здесь опознается не с т.зр. наблюдателя, а с т.зр.
текста: то, что событийно для текста, необязательно событийно для наблюдателя
(читателя). Лотман Ю.М. Структура художественного
текста. М., 1970; Он же. Культура и взрыв. М., 1992; Бродель
Ф. История и общественные науки. Историческая длительность // Философия и
методология истории. М., 1977; Уайтхед А.Н. Избранные работы по философии.
М., 1990; Делёз Ж. Складка. Лейбниц и барокко. М.,
1998; Делёз Ж., Гваттари
Ф. Что такое философия. Алетейя. СПб., 1998;
Хайдеггер М. Бытие и время. М., 1998. |
|
Совершенство |
понятие, выражающее идею некоего высшего
стандарта, с которым соотносятся цели и результаты предпринимаемых человеком
усилий. В естественном языке под С. может пониматься практическая пригодность
вещи для определенных целей, достигнутость
поставленной цели, свершенность замысла (так и в
европейских языках соответствующие слова восходят к лат. perfectus
от perfectio — завершение), полнота чего-то, высшая
степень развития и, наоборот, лаконичность, простота (в которой обнаруживается
гениальность), гармоничность. В этике речь идет о С. человека и о путях
достижения им С. Понятие С. получает содержательную определенность через
понятие нравственного идеала. Соответственно перфекционизм — это тип
этических и моральных учений, в основе которыхлежит
идея С., вдостижении которого усматривается
конечная цель человека, а под добром и должным понимается все то, что этому
способствует. С антропологической т.зр.
представление о С. соотнесено с опытом удовлетворения и неудовлетворения
потребностей, на что указывал уже Г.В. Лейбниц. Об этом определенно говорит
З. Фрейд: встречающееся иногда у людей постоянное стремление к С.
представляет собой не что иное, как следствие вытеснения влечений; не будучи
нормально реализованным, влечение разрешается в активности, перспективы и
целесообразность которой неочевидны. «Стремление к совершенствованию», по
Фрейду, и есть попытка бегства от удовлетворения влечения (см.:
Удовольствие). Жажда С. оказывается, т.о., инобытием,
превращенной формой стремления человека к полноте удовлетворения
потребностей. С аксиологической т.зр., при которой
мир ценностей берется как данность, безотносительно к его становлению, идея
С. трансцендентна человеку и вменяется ему в исполнение извне данного
стандарта. С теологической т.зр., идея С. исполнена
в Божестве. В истории этико-филос. и религиозной
мысли идея С. развивается в противопоставлении гедонистическому опыту — как
представление об упорядоченности и одухотворенности склонностей человека. На
этом фоне можно выделить несколько контекстов перфекционистского
рассуждения. Один из них ассоциирован с понятием меры и предполагает
рационализацию влечений, внутреннюю уравновешенность и гармоничность
личности. Такое понимание содержится в аристотелевском учении о добродетели и
добродетельной личности: совершенной является добродетельная, а значит,
деятельная личность, знающая надлежащую меру всему и во всем стремящаяся к
достойной, разумно определенной и прекрасно-благой жизни. Др. т.зр. о С.
развивал И. Кант. Принципиально отрицая С. в качестве основного принципа
нравственности, Кант определил его деонтологические
рамки: физическое, социальное или личностное развитие не является критерием
достоинства или предметом нравственного долженствования; необязательно
совершенствование того, что дано человеку природой или жизненными
обстоятельствами; собственно перфекционистское
требование заключается в том, что следует совершенствоваться в исполнении
долга; долг же заключается в том, чтобы постоянно стремиться к идеалу
морального С.. идеалу святости. Быть совершенным, по Канту, значит быть
нравственным, а совершенствоваться — значит развиваться в качестве
нравственного субъекта. Христианское учение о С. представляет
собой разновидность сотериологического учения.
Совершенствование в христианстве немыслимо без спасения от греха и обретения
загробного блаженства. В отличие от буддистской этики нирваны христианство
проповедует деятельную любовь к людям: человек должен совершенствоваться во
имя милосердия, и он действительно совершенствуется только в милосердии (ср.:
Мф 5, 39—48). Согласно перфекционистским
представлениям христианства, каждый человек несет в себе возможность
спасения, или совершенствования, для этого ему необходимо лишь осуществить
свое естественное и единственное предназначение — подчиниться воле Бога и на
основе этого преобразиться и обожиться в соединении
с Богом в осуществлении идеала Богочеловека. Отсюда вытекают нравственные
обязанности человека в отношении Бога. То, что в религиозной морали
обнаруживается как обязанность по отношению к Абсолюту как
Другому, в секулярной выступает в качестве обязанности человека по
отношению к себе, но к себе — в своей определенности к высшему, к идеалу.
Поэтому любая мораль аскетична в той мере, в какой ориентирует человека на
С.. в какой предполагает самоограничение, отказ от своеволия и корысти. Как
идея С. обнаруживается в своей противоположности несовершенству, так и
практическая задача самосовершенствования опосредована рядом моментов
внутреннего нравственного опыта — стыдом, чувством вины, покаянием,
смирением, — которые человек должен пережить, чтобы действительно
продвинуться на пути к С. Кант И. Метафизика нравов // Кант И.
Соч.: В 6 т. М., 1965. Т. 4 (11); Татаркевич В. О
счастье и совершенстве человека. М., 1981; Аристотель. Никомахова
этика // Аристотель. Соч.: В 4 т. М., 1984. Т. 4; Соловьев B.C. Оправдание
добра // Соловьев B.C. Соч.: В 2 т. М., 1988. Т. 1; Фрейд З. По ту сторону
принципа удовольствия // Фрейд З. Психология бессознательного. М., 1989;
Швейцер А. Благоговение перед жизнью. М., 1992; Hurka
Th. Perfectionism. New
York; Oxford, 1993. |
|
Совесть |
(совместное знание, ведать,
знать): способность человеческого духа познавать этические ценности в их
реальности и вместе с выдвигаемыми ими требованиями; способ, каким чувство
ценности становится значимым для человека; в более узком смысле –
нравственное сознание, чувство или знание того, что хорошо и что плохо, справедливо
или несправедливо; субъективное сознание соответствия или несоответствия
собственного поведения нравственным ценностям. Совесть как изначальное
нравственное побуждение является врожденной, но благодаря внешнему влиянию
может развиться или заглохнуть. Христ. этика
рассматривает совесть как окно, через которое проникает божественная воля (Вюнш). Для Канта авторитарный судья совести – это
идеальная личность, которая сама себе создает разум. В фундаментальной
онтологии Хайдеггера совесть – это призыв заботы.
Она зовет человека и возвращает его от затерянности, потерянности в Man к свободе на
основе ничто. Этот призыв делает возможным движение собственного самостановления. Желание иметь совесть конституирует
подлинную бытийную возможность существования (Брехт). Для зрелого культурного
человека существует не только нравственная, но и логическая и эстетическая
совесть, он знает обязанности как для своей воли и поведения, так и для
своего мышления и чувства и в то же время знает, ощущает с болью и стыдом, как
часто естественно-необходимый ход его жизни нарушает эти обязанности (Виндельбанд). «Дело совести есть дело человека, которое
он ведет против себя самого» (И. Кант). Совесть – нравственное чувство,
позволяющее определять ценность собственных поступков. Через совесть человек
познает этические ценности в их фактическом виде. В узком смысле совесть
определяется как нравственное чувство, а в широком, как барометр мудрости,
как софийное сознание, ориентирующее человека в
космосе поступков. Способность в оценке действий с точки зрения добра и зла –
основная черта человека, которая хотя и изменчива, все же, без сомнения,
свойственна людям. Однако в реальности оно может притупиться или оказаться
предельно ослабленным. Совесть может выражаться в чувстве стыда, раскаяния,
сожаления о содеянном, в ощущении разлада с самим собой, что свидетельствует
о наличии у человека самокритичности. В то же время совесть – это деятельное
сострадание чужому горю, несчастью, осознание несправедливости существующего
порядка вещей с позиций добра и зла, нравственного идеала. Совесть требует от
человека самооценки, самоосуждения с точки зрения интересов, надежд, чаяний
окружающих. Чуткость, открытость миру, его проблемам и перспективам ведут к
изменению взгляда на самого себя, позволяют подняться над собственными
убеждениями и пристрастиями, стать их господином, а не рабом. В чувстве
совести отражается не только неудовлетворенность человека самим собой, но и
конфликт между тем, что существует, и тем, что, по его мнению, должно быть
(между сущим и должным). Противоречивость окружающей действительности, ее
несовершенство создают импульс для изменения себя и мира, заставляют человека
жить по совести. Таким
образом, совесть – это способность человеческого духа познавать этические
ценности в их реальности и поступать в соответствии с выдвигаемыми ими
требованиями, способ, каким чувство ценности становится значимым для
человека. В более узком смысле – нравственное сознание, чувство или знание
того, что хорошо и что плохо, справедливо или несправедливо, что мудро, а что
глупо; субъективное сознание соответствия или несоответствия собственного
поведения нравственным ценностям. Совесть как изначальное онтологическое
нравственное побуждение является врожденной, но благодаря внешнему, влиянию
может развиться или заглохнуть. Христианская этика рассматривает совесть как
окно, через которое проникает божественная воля. В фундаментальной онтологии
Хайдеггера совесть – это призыв заботы. Она зовет человека и возвращает его
от затерянности, потерянности в мир, к свободе на основе ничто. |
|
Советская философия |
Под советской философией
западные исследователи понимают попытки советских философов в рамках
ленинизма, марксизма и диалектического материализма (см. Материализм), предпринимавшиеся ими в
особенности после смерти Сталина, которые носили первые зачатки критического
мышления и характеризовались стремлением выйти за рамки указанных выше
концепций, большей открытостью. Однако эти новые идеи и попытки критического
осмысления разбивались, как правило, о преграды, установленные идеологической
догматикой. Эта философия потерпела крах вместе с марксистско-ленинским
учением после крушения бастионов социализма и коммунизма в СССР и многих др.
странах бывшего социалистического лагеря. Источниками для разработки филос. учения
марксизма-ленинизма (и С.ф.) послужили учения
философов-материалистов эпохи Просвещения и Л. Фейербаха, а также материалистически
истолкованный диалектический метод Г.В.Ф. Гегеля. Важнейший вклад в
становление и развитие марксистской философии внесли К. Маркс, Ф. Энгельс,
Г.В. Плеханов (ввел термин «диалектический материализм»), В.И. Ленин. В
систематизацию и популяризацию С.ф. заметный вклад
внесли И.В. Сталин, A.M. Деборин, Б.Э. Быховский, И.К. Луппол, М.Б. Митин,
Ф.В. Константинов и др. После опубликования в СССР в 1925
рукописи Энгельса «Диалектика природы» среди советских философов возникла
полемика между «диалектиками» (Деборин, Быховский, Луппол и др.) и
«механицистами» (Н.И. Бухарин, Л.И. Аксельрод, И.И.
Степанов и др.). Представители этих направлений по-разному оценивали место
диалектики в структуре философии марксизма. В ходе полемики победила т.зр. представителей первой группы, которые выступали за
принципиальную ориентацию С.ф. на
материалистическую диалектику. На протяжении десятилетий своего
существования С.ф. видоизменялась не столько под
влиянием собственно филос. дискуссий, сколько в силу изменений общей политической
и идеологической ситуации в СССР. На развитии филос. мысли в СССР
благоприятно сказалось десятилетие «хрущевской оттепели» (1954—1964), когда в
формах традиционной С.ф. в разных филос.
дисциплинах (логика и методология научного познания, логика, критика
буржуазной философии, история философии и др.) стала проявляться живая филос.
мысль. Оценивая в целом феномен С.ф., необходимо отметить, что, будучи составной частью
официальной идеологии, это идейное образование осуществляло функции
политико-идеологического контроля за филос. сознанием, удерживая его в угоду
власти в схоластико-догматических оковах. По этой
причине, а также потому, что в содержательном отношении эта философия
преимущественно отражала уровень развития филос. и научного знания втор. пол.
19 в., в 20 в. С.ф. воспринималась многими в целом
как интеллектуальный анахронизм. В официальном изложении С.ф. рассматривалась как состоящая из двух основных
частей — диалектического материализма и исторического материализма. К компетенции
диалектического материализма относились вопросы онтологии и гносеологии,
исторического — учение об обществе и истории. По мнению представителей С.ф., основной вопрос философии распадается на два подвопроса: гносеологический — о познаваемости мира и
онтологический — о сущности бытия, о первичности или вторичности материи и
духа. В отличие от агностиков, признающих сущность бытия непостижимой, материалисты
и идеалисты единодушны в утвердительном ответе на первый вопрос, но занимают
противоположные позиции по второму. Исходным положением диалектического
материализма является утверждение о том, что бытие материально: все, что
есть, есть материальное бытие. В качестве обоснования этого тезиса приводится
положение об обобщении данных науки, раскрывающей и описывающей различные
уровни существования материи и формы ее движения. Материя есть объективная
реальность, данная познающему субъекту в ощущениях, — это гносеологическое
определение материи, в котором фиксируется независимость существования
объективной реальности от сознания и утверждается чувственное происхождение
знаний о ней. Существует и иное, физическое определение материи, дополняющее
первое, суть которого в указании на открытие наукой уровней и форм
существования материи. Традиционное родо-видовое определение материи невозможно, т.к. понятие
материи имеет предельно общий характер. Материя существует в
пространственно-временных формах и в движении. Движение материи носит
диалектический характер. В разработке этого положения философы-марксисты
опирались на представление Гегеля о диалектическом движении, включавшем три
момента: тезис — антитезис — синтез. Исходное состояние вещи — тезис;
изменение вещи есть отрицание ее тождественности — антитезис, т.е.
«снимающий» тезис; следующий момент — «отрицание отрицания», т.е. утверждение
новых, позитивных характеристик вещи с учетом предшествующего содержания —
синтез. Синтез, с одной стороны, сообщает динамике вещи нечто принципиально
новое по сравнению со всеми предшествующими фазами диалектического движения,
с др. стороны — частично представляет собой возврат к первоначальной фазе
цикла. Поэтому развитие идет не по прямой линии, а по спирали. Фазы диалектического движения вещи не
есть нечто внешнее по отношению к ней: сущность любой вещи диалектична, она
есть единство противоположностей, внутренне чреватое развертыванием цикла
диалектического изменения. Этот структурно-динамический диалектический
принцип характерен как для микро-, так и для макромира: движущийся мир есть
противоречивое в себе единство. Перечисленные принципы образуют
диалектическую теорию развития, или диалектику. Основу теории познания С.ф. составляет т е о р и я отражения, в соответствии с которой
ощущения, мысли суть образы (копии) внешнего мира. В процессе познания
чувственный опыт обобщается, обрабатывается и т.д., соответственно в познании
выделяются чувственная и разумная ступени. Соответствие между познаваемым и
идеями познающего субъекта определяется не только принципом «ощущения — копии
объективной реальности», но и совпадением объективной диалектики действительности
и субъективной диалектики познания (тезис о совпадении онтологии, логики и
теории познания). Для характеристики трактовки понятия
истины в С.ф. принципиальными являются положения о
практике как критерии истины и о соотношении относительной и абсолютной
истины. Каким образом познающий субъект может удостовериться в истинности
полученных знаний? В этом отношении принципиальное значение имеет не только
опора на опыт, но и проверка полученного результата на практике, т.е. производство
определенного феномена. Наука как основное средство познания человека дает
только относительно истинные знания, которые в процессе ее дальнейшего
прогресса могут быть существенно уточнены, видоизменены и т.д. Вместе с тем в полученном наукой знании
есть элементы абсолютной, объективной истины, которые в дальнейшем не будут
пересматриваться. В связи с интеграцией в С.ф.
диалектических представлений была сформулирована задача разработки
материалистической диалектической логики, а традиционная формальная логика до
1950-х гг. оказалась за пределами круга актуальных филос. проблем. После
«возрождения» в кон. 1950-х гг. в С.ф.
формально-логической проблематики возник вопрос о соотношении формальной и
диалектической логики, который в общем решался в духе признания изучения формальной
логики в качестве подготовительной стадии для освоения «высшей»
диалектической логики. Исторический материализм — вторая важнейшая
составная часть С.ф. — рассматривался как
приложение основных принципов диалектического материализма к общественно-исторической
сфере. В соответствии с типом решения в диалектическом материализме основного
вопроса философии о соотношении материального бытия и сознания в духе
признания примата бытия над сознанием, в историческом материализме проводилось
положение Маркса об обусловленности общественного сознания общественным
бытием. Соответственно, в ходе анализа структуры и динамики общественных
процессов первичными и основополагающими признавались социально-экономические
факторы и структуры, вторичными, определяемыми, надстроечными —
политико-идеологические. Итак, в структурном отношении общество
рассматривалось как состоящее из социально-экономического базиса и
политико-идеологической надстройки. В плане анализа социальной динамики
внимание в первую очередь обращалось на социально-экономические факторы: по
мере развития производительных сил общества они приходят в противоречие с
консервативными производственными отношениями, детерминированными
господствующей формой собственности. Это противоречие воспроизводится в виде обострения
борьбы между эксплуатируемыми и эксплуататорскими классами общества и, т.о., готовится почва для социальной революции, которая,
выступая в роли «локомотива истории», способна привести к смене общественно-политического
строя, к переходу к более прогрессивной общественно-экономической формации.
Роль движущей силы социальных революций в историческом материализме неизменно
отводилась эксплуатируемым (угнетаемым) в условиях данной
общественно-экономической формации общественным классам. Напр., в качестве
основной революционной силы эпохи крушения капитализма и утверждения
коммунизма (19—20 вв.) рассматривался пролетариат (рабочий класс). В теории
исторического материализма выделялись пять общественно-экономических
формаций: первобытно-общинная, рабовладельческая,
феодальная, капиталистическая и коммунистическая (социалистический строй
рассматривался в качестве первой фазы становления коммунистической
общественно-экономической формации). Первая и последняя формации были
бесклассовыми, все остальные — классовыми, с присущими им классовыми
противоречиями и классовой борьбой. Общая цель прогрессивного исторического
движения человечества — переход от «царства необходимости» к «царству
свободы», к коммунизму, ибо, по мнению марксистских теоретиков, только в условиях
совершенного общественного строя возможно такое развитие производительных сил
общества, которое позволит преодолеть зависимость человека от природы и
социальный гнет, т.е. отчуждение человека от своей родовой сущности. Ленин В.И. Материализм и эмпириокритицизм
// Полн. собр. соч. Т. 18; Лосский И.О. История
русской философии. М., 1992; Огурцов А.П. Подавление философии // Трагедия народа.
М., 1992. |
|
Совместимости условие |
требование, чтобы выдвигаемое положение
(гипотеза) соответствовало не только тому фактическому материалу, на базе
которого и для объяснения которого оно выдвинуто, но и относящимся к
рассматриваемой системной области законам, теориям и т.п. Если, к примеру,
кто-то предлагает детальный проект вечного двигателя, то его критиков в
первую очередь заинтересуют не тонкости конструкции и не ее оригинальность, а
то, знаком ли ее автор с законом сохранения энергии. Являясь принципиально важным, С.у. не означает, что от каждого нового положения следует
требовать полного, пассивного приспособления к тому, что сегодня принято
считать «законом». Как и соответствие фактам, соответствие имеющимся
теоретическим истинам не должно истолковываться прямолинейно. Может
случиться, что новое знание заставит иначе посмотреть на то, что принималось
раньше, уточнить или даже что-то отбросить из старого знания. Согласование с
принятыми теориями разумно до тех пор, пока оно направлено на отыскание
истины, а не на сохранение авторитета старой теории. Выдвигаемая гипотеза
должна учитывать весь относящийся к делу материал и соответствовать ему. Но
если конфликт все-таки имеет место, гипотеза должна доказать
несостоятельность того, что раньше принималось за твердо установленный факт
или за обоснованное теоретическое положение. Во всяком случае, она должна позволять
по-новому взглянуть на исследуемые явления, на факты и их теоретическое
осмысление. Новое положение должно находиться в
согласии не только с хорошо зарекомендовавшими себя теориями, но и с
определенными общими принципами, сложившимися в практике научных
исследований. Эти принципы разнородны, они обладают разной степенью общности
и конкретности, соответствие им желательно, но не обязательно. Наиболее
известный из них — принцип простоты, требующий использовать при объяснении
изучаемых явлений как можно меньше независимых допущений, причем последние
должны быть возможно более простыми. Принцип простоты проходит через всю
историю естествознания, в частности, И. Ньютон выдвигал особое требование «не
излишествовать» в причинах при объяснении явлений. Простота не столь
необходима, как согласие с опытными данными и соответствие ранее принятым
теориям. Но иногда обобщения формулируются так, что точность и соответствие
опыту в какой-то мере приносятся в жертву, чтобы достичь приемлемого уровня
простоты и в особенности простоты математического вычисления. Еще одним общим принципом, часто
используемым при оценке выдвигаемых положений, является принцип привычности
(консерватизма). Он рекомендует избегать неоправданных новаций и призван,
насколько это возможно, объяснять новые явления с помощью уже известных
законов. Если требование простоты и консерватизм дают противоположные
рекомендации, предпочтение должно быть отдано простоте. Принцип универсальности предполагает проверку
выдвинутого положения на приложимость его к более
широкому классу явлений, чем тот, на основе которого оно было первоначально
сформулировано. Если утверждение, верное для одной области, оказывается
достаточно универсальным и ведет к новым заключениям не только в исходной, но
и в смежных областях, его объективная значимость заметно возрастает.
Характерным примером здесь может служить гипотеза квантов, первоначально
выдвинутая М. Планком только для объяснения излучения абсолютно черного тела. Согласно принципу красоты, хорошая теория
должна производить особое эстетическое впечатление, отличаться элегантностью,
ясностью, стройностью и даже романтизмом. Помимо указанных, имеются многие др. общие
принципы, используемые при оценке новых идей и теорий. Среди этих принципов
есть не только неясные, но и просто ошибочные требования. В каждой области знания имеются, далее,
свои стандарты адекватности новой теории. Они не только являются
контекстуальными, но и имеют во многом конвенциональный характер. Эти стандарты,
принимаемые научным сообществом, касаются общей природы объектов, которые
исследуются и объясняются, той количественной точности, с которой это должно
делаться, строгости рассуждения, широты данных и т.п. Новые научные утверждения не оцениваются
с помощью универсальных и неизменных критериев. Принимаемые в науке правила
обоснования, требование совместимости, общие принципы и стандарты
адекватности не являются жесткими. Границы «научного метода» расплывчаты и
отчасти конвенциональны. Любое значительное изменение теории ведет к изменению
и совокупности тех методологических средств, которые в ней используются. Поппер К.Р. Логика и рост научного
знания. М., 1983; Фейерабенд П. Избр.
труды по методологии науки. М., 1986; Ивин А.А. Основы теории аргументации.
М., 1997. |
|
Совокупное лицо |
согласно Шелеру, сообщество
лиц, на фоне которого отдельная личность выделяется как бы на своем заднем
плане, но одновременно является членом сообщества и несет солидарную
ответственность за его общие действия (см. также Общая забота). Поскольку Шелер рассматривает личность как центр
действия, совокупность лиц является своего рода связью переживаний, которая в
своей временной последовательности называется «историей», а в своей
одновременности – социальным единством. |
|
Современная логика |
одно из имен для обозначения нынешнего
этапа в развитии (формальной) логики, начавшегося во втор. пол. 19 — нач. 20
в. В качестве др. имен этого этапа в развитии логики используются также
термины математическая логика и символическая логика. Определение «математическая»
подчеркивает сходство С.л. по используемым методам
с математикой. Определение «символическая» указывает на употребление в С.л. специально созданных для целей логического анализа
формализованных языков, являющихся «насквозь символическими». Определением
«современная» новый этап противопоставляется традиционной логике,
отличавшейся использованием при описании правильных способов рассуждения
обычного, или естественного, языка, дополненного немногими специальными
символами. Традиционная логика и С.л. не являются
разными научными дисциплинами, а представляют собой два последовательных
периода в развитии одной и той же науки. Основное содержание традиционной
логики вошло в С.л., хотя многое при этом оказалось
переосмысленным. |
|
Содержание |
1) есть то, что наполняет
форму и из чего она осуществляется. Содержание понятия, в противоположность
его объему, есть совокупность его признаков. Содержание тесно связано с формой; в их единстве содержание представляет наиболее
подвижную динамичную
сторону целого. Противоречие между формой и содержанием, которое существует всегда, на
определенном этапе разрешается: происходит "сбрасывание" старой формы и
переделка старого содержания, возникает новая форма, адекватная изменившемуся содержанию; 2)
всеобщая характеристика ценности, значения какой-либо вещи, в частности в
эстетике, употребляется как обозначение ценного и значимого содержания
эстетического предмета, в противоположность его форме; 3) в логистике принадлежность «свойства» (качества,
отношения) к «материальному образованию» (предмету, обладающему свойствами).
Собственным, истинным содержанием является, напр., принадлежность белого
цвета снегу (бытие белизны – снега), черный снег, напр. в случае, если на
него кто-нибудь насыпал сажу, – несобственное, ложное содержание, т.е., по
сути дела, уже вообще не содержание. В соответствии
с логистикой истина и ложность являются предикатами содержания, и только
таковыми. Представление о С. и форме возникает уже
из простейшего анализа трудовых операций с вещами. С. при этом выступает как
тот материал, или вещество, из которого делается предмет, напр. глина при
изготовлении горшка, а форма — как структура или внешний вид вещи. Теоретический анализ такого рода процессов, по-видимому, и
привел древних философов к выявлению понятий С. и формы. В антич. филос. учениях Платона и Аристотеля эти категории
играют центральную роль. Аристотель, анализируя процесс становления в
«Физике», определяет С. как материальный субстрат, а форму как его позитивную
противоположность. В отличие от Платона он рассматривает С. в единстве с
понятием материи как сохраняющегося субстрата всех изменений вещей.
Следовательно, эти категории у него не обладают самостоятельным существованием,
а представляют собой определенную целостность, в которой материя выступает как
потенциал формы, а форма как актуализация материи. Однако определяющую роль в
процессе становления играет здесь именно форма. В противоположность этому в
Новое время Ф. Бэкон и др. философы отдают приоритет материи. Против такого
взгляда выступил И. Кант, который рассматривал форму как принцип
синтезирования, упорядочивания чувственно воспринимаемого многообразия
материальных вещей. Новый шаг, сделанный нем. классическим идеализмом в
исследовании соотношения С. и формы, связан с анализом этих категорий в
применении к знанию и мышлению. Уже в кан-товских
априорных формах мышления выявляется их тесная связь с С.
чувственного опыта, Г.В.Ф. Гегель вводит категорию С..
чтобы подчеркнуть необходимую и существенную связь между формой и «материей».
Он рассматривает форму и «материю» как снятые моменты развития абсолютной
идеи, в котором С. и форма выступают как диалектические противоположности. Но
это означает, что данные категории являются лишь характеристиками мышления,
оторванного от реальных его носителей и, следовательно, не отражающего
реальной действительности. В диалектическом материализме К. Маркс и
Ф. Энгельс, напротив, подчеркивают объективно-реальный характер этих категорий.
Вместо гегелевской «материи» как идеального субстрата вещи они рассматривают
С. как процесс взаимодействия ее составных элементов. Особое внимание они
уделяют раскрытию взаимосвязи С. и формы, подчеркивая определяющую роль С.
относительно формы. В познании С. представляет собой отображение свойств,
отношений или закономерностей объективно существующего мира, выступающих в
форме понятий, суждений или системы суждений (научных теорий). Аристотель. Метафизика // Соч. М., 1975.
Т. 1; Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. М., 1974—1977. Т. 1—3;
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 1; Кураев В.И. Диалектика
содержательного и формального в научном познании. М., 1977. |
|
Созерцание |
прежде всего это
непосредственное, пассивное, зрительное восприятие предметов, осознание
объекта, затем весь мир непосредственных восприятий или вообще внутренний
процесс образования форм, в которых выступает все вещественное и имеющее
смысл. При этом объекты, внешний мир действуют на органы чувств человека
(ощущения, восприятия), а последний выполняет лишь роль их наблюдателя (что
частично характерно, например, для античной философии). Либо – созерцание
может выступать как непосредственное, интуитивное "схватывание"
сущности объекта, слияние человека с объектом (такое понимание характерно для
восточной традиции), тогда созерцание рассматривается как умозрение, как путь
от видимости к сущности посредством интеллектуального или мистического
озарения. Созерцание означает как процесс созерцания, так и его результат,
созерцаемое. В философском смысле понятие «созерцание» имеет много значений,
иногда противоречащих друг другу: 1) зрительное созерцание в специальном
значении (см. также Эйдетика); 2) созерцание
как восприятие вообще; 3) эмпирическое, непонятийное, нерациональное
постижение действительности. В др. группе значений понятие «созерцание»,
наоборот, дает как раз непосредственное, не связанное с чувствами постижение
нечувственных значений, идей, ценностей, действительных вещей: а) созерцание
как рассмотрение значений чисто логического и математического характера; б)
созерцание в духе Платона, т.е. внутренний пропесс
непосредственного образования идей; в) созерцание как нравственное осознание
этических принципов и норм в кантовском смысле; г) созерцание как восприятие
абсолютного, Бога – интеллектуальное созерцание в духе нем. идеализма. См.
также Интуиция, Сущности созерцание. В марксистском материализме
– созерцание есть процесс, предшествующий понятийному осмыслению: "от
живого созерцания к абстрактному мышлению, а от него к практике – таков
диалектический путь познания". |
|
Созерцания формы |
в кантовском смысле пространство и время, в которых упорядочиваются ощущения; они суть данные
рассудка, готовые формы чувственного созерцания,
a
priori, независимые от опыта, а скорее
лишь создающие для него возможность. В широком смысле слова формы созерцания
суть категории. |
|
Сознание классовое |
Социально-этическое
понятие марксизма: пролетарий должен постоянно сознавать свою принадлежность
к классу эксплуатируемых и свою солидарность с пролетариями всех стран.
Классовое сознание – предпосылка активного участия в классовой борьбе; см.
Класс. |
|
Сознание |
в психологии совокупность
чувственных и умственных образов, для которой в нормальных условиях
характерно в той или иной мере отчетливое знание («сопутствующее знание»,
«осознание», лат. conscientia) того, что я являюсь тем, кто переживает эти образы
(отсюда содержание сознания = переживание). Человек не только живет, но и
переживает себя как способ существования живого существа (самосознание).
Нечто наглядно данное может быть осознано, поскольку оно может быть
чувственно воспринято. Но возникает ли сознание одновременно с восприятием,
это зависит от состояния организма (тела) и от состояния сознания (см. Ограниченность сознания, Восприятие); данность
осознается не всегда в равной мере, так что можно различать степень сознания.
Согласно существовавшему ранее взгляду, Я или моя душа останавливается перед
«потоком сознания», т.е. перед нерасчлененным, хаотичным многообразием
смутных образов, отдельные из которых внимание выделяет, анализирует,
формирует в восприятия как таковые. Но этот взгляд неверен и может лишь
ввести в заблуждение. Выражение «поток сознания» содержит в себе точно так же
неправильное мнение, будто Я или душа может в какой-то мере наблюдать этот
поток. Напротив, следует считать правильным, что сознание обладает структурой
(см. Система отношений), определяющейся
индивидуальным микрокосмосом и благодаря которой всякое содержание тотчас же
принимает свою специфическую форму и к которой в процессе взаимодействия
присоединяются др. элементы содержания. Сознание сопровождает и контролирует
взаимодействие организма с окружающей средой, находясь между воздействующим
извне раздражением и
соответствующей этому раздражению реакцией.
Действие этой контролирующей функции сознания тем сильнее, чем выше
организация живого существа (см. также Порог
сознания, Подсознание, Бессознательное; о «чистом сознании» феноменологии
см. Интенция). Согласно Ж. П.
Сартру, сознание есть абсолютное, трансфеноменальное
измерение субъекта в свете бытия. Оно не имеет содержания и состоит в
утверждении трансцендентного объекта, т.е. объекта, которым сознание
овладевает благодаря тому, что оно само себя трансцендирует.
Не стол находится «в» сознании и не представление о нем, а сознание
становится «сознанием стола» и осознает это. Сартр отрицает существование
подсознательного и бессознательного. Сознание возникает в процессе трудовой общественной, производственной
деятельности людей и неразрывно связано с языком. Оно формируется деятельностью, чтобы в свою очередь
влиять на эту деятельность, определяя и регулируя ее. Сознание обеспечивает
человеку и самосознание. В сознании человек, например, не просто переживает, но
отдает себе отчет в том, что он переживает и наделяет переживание смыслом. Именно сознание обеспечивает
человеку прояснение всех смысложизненных проблем: для чего он живет, достойно ли
живет, есть ли цель в его существовании и т. п. Направленность на внешние проблемы присуща и
психике животных, но без актов рефлексии и самосознания, предполагающих
формирование "Я". Без "Я" нет сознания. Оно присуще
только людям. Своеобразие этой
активности заключается в том, что отражение реальности в форме чувственного и
мыслительного образов предвосхищает практические действия человека, придавая
им целенаправленный характер. Объективный мир, воздействуя на человека,
отражается в виде представлений, мыслей, идей и др. духовных феноменов,
образующих содержание сознания, которое запечатлевается в продуктах культуры
(включая язык и другие знаковые системы), приобретая форму идеального.
Сознание включает отношение субъекта как к этим ценностям (научные и другие),
так и к самому себе, выступая тем самым в виде самосознания, которое также
имеет социальную природу. Сознание представляет собой внутренний мир человека
– мир чувств, мыслей, идей, оценок, идеалов и других самых разных духовных
феноменов, которые существуют в идеальной форме и в этом отношении
противопоставляются материальному. Сознание – это субъективная реальность,
открывающаяся человеку в его жизненной практике, но и сама жизненная практика
– результат сознания. Сознание также включает творческую активность,
целеполагание, предвидение результатов деятельности, волевые усилия по
реализации интересов и потребностей, саморефлексию
и ряд других элементов, наличие которых принципиально отличают деятельность
человека от инстинктивной деятельности животных. Вплоть до Нового времени
сознание ассоциировалось с понятием души или "искры божией", данных
человеку. Начиная с философии Нового времени (Декарт, Ламетри,
Гольбах, Гельвеций, Дидро и др.), сознание рассматривается как деятельность
мозга, как интеллектуальная способность человека к познанию. Но в данных
концепциях практически не рассматривается социальная природа сознания,
детерминированность его обществом, связь сознания с развитием культуры, хотя
слабые попытки установления такой связи имели место: (в хижинах думают и
поступают иначе, чем во дворцах, – отмечал, например, Руссо). Сложная
многоуровневая структура сознания, исторический его характер, органическая взаимосвязь
индивидуально-личностной и надличностной, реально-практической и
трансцендентной (см. трансцендентное) форм были раскрыты в немецкой
классической философии (Кант, Фихте, Гегель, Шеллинг).
Диалектико-материалистическая философия последовательно стояла на точке
зрения вторичности сознания, считая сознание результатом, высшей формой
развития материи, отражательной функцией мозга. Сознание, по марксизму, –
это, прежде всего, "субъективный образ объективного мира". Особое
внимание данная концепция уделяла социальной природе сознания, основаниями
которой выступали трудовая деятельность, общение, необходимость обмена
информацией и, как следствие, появление знаковой системы – языка и
членораздельной речи. Современная нематериалистическая философия (феноменология,
герменевтика, экзистенциализм и др.) не рассматривает сознание как результат
отражения, как образ субъекта существующей реальности. Сознание в их
интерпретации – особая самостоятельная реальность, раскрываемая через
индивидуальные, специфические "картины мира", через языковые
структуры, посредством культурных символов и т.д. Современные поиски
внеземных форм сознания, парапсихологические теории, отождествляющие сознание
с био-психо-энергетической
информацией, якобы могущей "блуждать" в пространстве и времени,
философия оставляет, что называется, открытыми для самых разных
интерпретаций. |
|
Сознание классовое |
социально-этическое понятие
марксизма: пролетарий должен постоянно сознавать свою принадлежность к классу
эксплуатируемых и свою солидарность с пролетариями всех стран. Классовое
сознание – предпосылка активного участия в классовой борьбе; см. Класс. |
|
Сознание коллективное |
термин, означающий совокупность
всех сознательных актов и содержание сознания, которые свойственны каждому
члену человеческой группы (когда речь идет о групповом сознании) или вообще
всем людям (когда речь идет о «сознании вообще»- или «надындивидуальном
сознании»). Коллективное сознание в собственном смысле – как сознание коллектива – не существует, хотя
имеется некоторая (остающаяся неосознанной) коллективная определенность, за
которой могут развиться однородные, становящиеся осознанными чувства и
волевые действия (покоящиеся на чувствах). |
|
Сознание ответственности |
сопровождающее любое наше
действие или бездействие, высказывание или молчание сознание того, что наша
деятельность не обусловлена средой или ситуацией, что мы могли бы поступить
так, как поступили, но могли бы поступить и иначе, т.е. сознание того, что мы
не только можем, но и должны (при уважении достоинства нашей личности)
отвечать за последствия наших поступков (см. Свобода). |
|
Сознание религиозное |
сознание, в котором
доминирует идея сверхъестественного. Включает в себя в качестве составляющих
религиозные представления и чувства. |
|
Сознания ограниченность |
так называют тот факт, что
одновременно может быть сознаваемо всегда лишь небольшое число
самостоятельных предметов мысли. Экспериментальные исследования показали, что
сознание в состоянии бодрствования может вместить от 6 до 40 содержаний, в
зависимости от оформления и членения воспринимаемого. |
|
Сознания и тела отношение |
(англ. mind-body
relation) — отношение между сознанием индивида и
его телом. Филос. теории такого отношения являются монистическими или
дуалистическими в зависимости от того, соединяют они сознание (психику, ум) и
тело или же разделяют их. К числу монистических теорий относятся: теория
сознания как функции тела, выдвинутая Аристотелем, позднее поддержанная Т.
Гоббсом, Г.В.Ф. Гегелем и бихевиоризмом; теория тела как фантома сознания,
развивавшаяся Дж. Беркли, Г.В. Лейбницем, А. Шопенгауэром и др.; теория Б.
Спинозы, рассматривавшего С. и Т.о., как проявление
некой третьей реальности, не являющейся ни психической, ни телесной. К
дуалистическим теориям относятся: интеракционистская
теория Р.Декарта, разделяемая Дж. Локком, У.
Джеймсом и др. и утверждавшая двунаправленную каузальную связь между
сознанием и телом, теория психофизического параллелизма; эпифеноменализм. |
|
Сознания раздвоение |
(раздвоение личности) –
болезненная расщепленность личности на две фазы, сменяющие одна другую в характере
личности и не связанные между собой, так что страдающий этим недугом говорит
о своем нормальном Я как о чужом; иногда он не помнит своей прошлой жизни или
же, наоборот, воспринимает себя самого как существующего в двух личностях
одновременно. |
|
Сознательность |
такое состояние духа, когда
собственное поведение становится предметом критического самоанализа. |
|
Соизмеримое |
противоположность несоизмеримому. |
|
Сократический метод |
введенный Сократом способ
обучения в форме вопросов и ответов (см. Майевтика). |
|
Солидарность |
чувство взаимопринадлежности
и практическое осуществление его. В этом смысле солидарность – это «естественный
факт», связанный с жизнью в обществе: например, солидарность при конвейерной
системе работы. Солидарность может также представлять собой вид добродетели,
чувство, побуждающее людей к взаимному сотрудничеству; именно при такой
«активной» солидарности одни люди могут быть счастливы лишь при условии, что
счастливы и другие, что один человек может чувствовать себя свободным лишь
тогда, когда свободны другие. Тогда солидарность оказывается уже не столько
социальным фактом, сколько моральной ценностью и действиями, основанными на
единомыслии, общности интересов и совместной ответственности. Стремление к
солидарным действиям является важным элементом повышения эффективности
делового общения. |
|
Солипсизм |
(от лат. solus – только и ipse – сам;
теоретический эгоизм) философская позиция, согласно которой единственным
достоверным основанием познания выступает наличие существования собственного
"Я", собственных ощущений: "Я мыслю, следовательно,
существую" (Декарт). Но декартовская позиция все же не выражает полный
солипсизм. Солипсизм
– состояние того, кто во всем сомневается. Первый момент «Размышлений»
Декарта, когда философ ставит под вопрос все общепринятые истины, – это
момент солипсизма. Солипсизм – это
крайняя позиция субъективного идеализма, когда мир сводится к комплексу
индивидуальных, субъективных ощущений, а достоверным их носителем может быть
только данный субъект. В несколько более общем виде, солипсизм – это крайняя
форма эпистемологического скептицизма, которая отказывается признать
существование чего-либо другого, нежели мой собственный разум. Шопенгауэр
считал, что представителей крайнего солипсизма можно обнаружить только в доме
для умалишенных. Лапидарно: «Существую только я один, а весь остальной мир –
феномен деятельности моего сознания, его совокупное содержание».
Основоположником данной теории считается Дж. Беркли, который, правда, пытался
избежать крайностей С., введя концепт Бога – независимо существующего
«наблюдателя мира», который, таким образом, существует в сознании Бога и
только благодаря этому в нашем собственном сознании. Таким образом, Беркли
признает существование духовной субстанции, отрицая субстанцию материальную.
Юм же в своем скептицизме утверждает, что недостоверно (берклеанство
использует термины «ложно и невозможно») и существование духовной субстанции.
«Я» - это пучок восприятий, на основании которых
нельзя сделать вывода, что существует их некая общая основа. Но, однако,
имеется и умеренный солипсизм, признающий сверхиндивидуальное Я как носителя
содержания сознания, а также методический солипсизм, который, как у Декарта и
Дриша, начинается с крайнего солипсизма, для того
чтобы от него двигаться к вне Я существующей действительности (см. Солипсизм данного момента, Субъективизм). |
|
Солипсизм данного момента |
философский взгляд,
согласно которому (в отличие от солипсизма,
считающего реальностью исключительно нашу собственную душевную жизнь, а
все остальное – лишь видениями, подобными снам) реальным является скорее лишь
наше душевное существование в данный момент. |
|
Соматический |
(от гр.-тело): имеющий
отношение к телу. Соматическое противопоставляют психическому. В
действительности, в человеке трудно отделить соматическое от психического.
Между двумя этими сферами мы можем наблюдать взаимодействие, особенно явно
ощутимое при психогенных заболеваниях (заболеваниях, в основе которых лежит
психологическое расстройство). Например, у эскимосов ребенок становится
мужчиной тогда, когда у него уже достаточно силы, чтобы убить гарпуном
тюленя; а старый эскимос, у которого на это уже нет сил, умирает без какой бы
то ни было видимой причины: это соматическая смерть, но причина ее –
психического порядка. Или возьмем для примера обычные головные боли или
расстройства желудка, которые почти всегда связаны с психологическими
трудностями, с психическим перенапряжением. Одним словом, человек – это
«психосоматическая» реальность. Соматология – наука о теле. |
|
Сомнение |
это
определенное состояние человека, характеризующееся наличием неуверенности в
истинности полученного знания, состояние неуверенности, нерешительность,
колебание в том, что следует считать истинным или правильным. В зависимости от характера утверждения можно говорить о С. в
истинности описания или С. в эффективности (правильности) оценки; в
зависимости от той области, к которой относится С.. оно может быть
теоретическим, нравственным, религиозным и т.д. Сомнение может иметь
методологическое значение и является предварительной ступенью познания, как
это было, напр., у Августина и Декарта (см. Скептицизм). Различают две формы сомнения: 1) естественное
сомнение, сопровождающее отсутствие определенных знаний; 2) методическое, или
философское сомнение, предполагающее сомнение во всех наших знаниях, даже в
нашем восприятии вещей и мира, поскольку принцип знания нам не известен. Такая
установка была характерна для Платона, Декарта, Фихте. Это точка отправления
любой радикальной философии. Различают два фундаментальных объекта сомнения:
1) внешний мир: скептицизм в отношении мира античных философов (Пиррон), не
исключавший определенной веры в Бога; 2) Бог: скептицизм в отношении Бога
соответствует современному позитивизму, который верит лишь в то, что он видит
(позитивизм Конта, материализм). Августин, а позднее Р. Декарт придавали
С. важное методологическое значение и считали его предварительной ступенью
познания. Декарт настаивал на необходимости возможно более полного и
радикального С. и считал, что вполне достоверно лишь положение «Я мыслю, следовательно,
я существую». В философии 20 в. отношение к С.
усложнилось, и оно перестало считаться необходимым предварительным условием
познания. Л. Витгенштейн полагал, что нельзя
начинать с С.. поскольку для него всегда нужны
веские основания, и что есть категория утверждений, в приемлемости которых
вообще неразумно сомневаться. Выделение этих классов утверждений
непосредственно обосновывается системным характером человеческого знания, его
внутренней целостностью и единством. Связь обосновываемого утверждения с той
системой утверждений, в рамках которой оно выдвигается и функционирует,
существенным образом влияет на эмпирическую проверяемость
этого утверждения и, соответственно, на ту аргументацию, которая может быть
выдвинута в его поддержку. В контексте своей системы («практики», «языковой
игры», по выражению Витгенштейна) утверждение может
приниматься в качестве несомненного, не подлежащего критике и не требующего
обоснования по меньшей мере в двух случаях. Во-первых, если отбрасывание
этого утверждения означает отказ от определенной практики, от той целостной
системы утверждений, составным элементом которой оно является. Напр.,
утверждение «Небо голубое» не требует проверки и не допускает С.. иначе будет
разрушена вся практика визуального восприятия и различения цветов. Сомневаясь
в утверждении «Солнце завтра взойдет», мы подвергаем С. всю естественную
науку. С. в достоверности утверждения «Если человеку отрубить голову, то
обратно она не прирастет» ставит под вопрос всю физиологию и т.д. Эти и
подобные им утверждения обосновываются не эмпирически, а ссылкой на ту
устоявшуюся и хорошо апробированную систему утверждений, составными
элементами которой они являются и от которой пришлось бы отказаться, если бы
они оказались отброшенными. Дж. Мур ставил вопрос: как можно было бы
обосновать утверждение «У меня есть рука»? Согласно Витгенштейну,
ответ на этот вопрос прост: данное утверждение очевидно и не требует никакого
обоснования в рамках человеческой практики восприятия; сомневаться в нем
значило бы поставить под С. всю эту практику. Утверждение должно приниматься
в качестве несомненного, если в рамках соответствующей системы утверждений
оно стало стандартом оценки иных ее утверждений, в силу чего сделалось прескрипцией и утратило свою эмпирическую проверяемость. Среди таких утверждений, перешедших из разряда
описаний в разряд оценок, можно выделить две разновидности: утверждения, не
проверяемые в рамках определенной, достаточно узкой практики, и утверждения,
не проверяемые в рамках любой, сколь угодно широкой практики. Напр., человек,
просматривающий почту, не может сомневаться в своем имени, пока он занят этой
деятельностью. Ко второй разновидности относятся утверждения, названные Витгенштейном методологическими: «Существуют физические
объекты», «Земля существовала до моего рождения», «Объекты продолжают существовать,
даже когда они никому не даны в восприятии» и т.п. Связь этих утверждений с
др. нашими убеждениями практически всеобъемлюща. Подобные утверждения зависят
не от конкретного контекста, а от совокупности всего воображаемого опыта, в
силу чего пересмотр их практически невозможен. Имеются, т.о.,
пять типов утверждений, по-разному относящихся к практике их употребления: 1)
утверждения, относительно которых не только возможно, но и разумно С. в
рамках конкретной практики; 2) утверждения, в отношении которых С. возможно,
но не является разумным в данном контексте (напр., результаты надежных
измерений; информация, полученная из заслуживающего доверия источника); 3)
утверждения, не подлежащие С. и проверке в данной практике под угрозой ее
разрушения; 4) утверждения, ставшие стандартами оценки иных утверждений и
потому не проверяемые в рамках данной практики, однако допускающие проверку в
др. контекстах; 5) методологические утверждения, не проверяемые в рамках
любой практики. Можно предположить, что утверждение типа (3) всегда входит в
состав утверждения типа (4) и является стандартом оценки др. утверждений. Эти
два типа утверждений можно сделать предметом С.. проверки и обоснования,
выйдя за пределы их практики и поместив в более широкий или просто иной контекст.
Что касается методологических утверждений, входящих во всякую мыслимую
практику, аргументация в их поддержку может опираться только на убеждение в
наличии тотального соответствия между совокупностью наших знаний и внешним
миром, на уверенность во взаимной согласованности всех наших знаний и опыта. Витгенштейн Л. Философские работы. М., 1994. Ч. I; Мур Дж. Зашита здравого
смысла // Аналитическая философия: становление и развитие. М., 1998; Ивин
А.А. Теория аргументации. М., 2000. |
|
Сообщество мировое |
термин теории и практики международных
отношений, указывающий на максимальную степень обобщенности восприятия мировой
международной правовой ситуации и обозначающий системную совокупность всех существующих
субъектов международного права, как государственных, так и иных, являющихся
членами данного сообщества. Понятие «См.» прочно вошло в политический
лексикон современности и служит объектом апелляции, а также предметом высшей
мотивации для международных инициатив глобального характера. Ссылка на волю
См., а также указание на действия, совершаемые от его имени, мотивированные
его интересами, присутствуют в текстах официальных документов ООН и др.
международных организаций. Членами См. являются народы, гос-ва, общественные
структуры, группировки, союзы и др. объединения такого рода, религиозные
объединения и движения, организации, правительственные и неправительственные,
в т.ч. ООН и иные международные организации и учреждения всемирного
характера, а также региональные межгосударственные политические,
экономические, военные союзы, транснациональные экономические ин-ты и
структуры, международные научные учреждения и т.п. Политические,
экономические, социальные дипломатические, правовые, военные, гуманитарные
связи и отношения между членами См. составляют в совокупности систему
международных отношений, субъектами которых они выступают. Прежде чем обрести свое современное
значение, понятие См прошло долгий исторический путь, и его эволюция
продолжается. Размышления о См. встречаются еще у антич.
авторов, а впоследствии — у мыслителей эпохи Возрождения, хотя и те и другие
подразумевали под этим нечто существенно отличающееся от сегодняшнего
понимания данного понятия. В течение долгого времени понятие «См.» подразумевало
прежде всего отношения монархов. Правовые механизмы формировались лишь в той
части, в которой они были необходимы для поддержания межгосударственных
отношений. После Первой мировой войны формируется
современное понятие «См.». Важным фактором развития понятия «См.» явилось осуждение
войны как способа достижения гос-вом своих целей. Произошедший тогда же
раскол мира на два противоборствующих лагеря, социалистический и капиталистический,
не умолял значения данного фактора, поскольку советская Россия признала
большинство принципов мирного сосуществования гос-в. Понятие См. в ракетно-ядерный век
приобретает смысл и качество, коренным образом отличающиеся от представлений
прошлого. Осмысление объективной взаимозависимости общности судеб
человечества во втор. пол. 20 в. привело к тому, что именно в этот период
окончательно сложилось во многом противоречивое, но тем не менее реальное См.
Реалии «холодной войны» создавали неблагоприятные условия для устойчивой
всепланетарной общности стран и народов, но угроза тотального уничтожения превращала
войну из универсального средства передела мира или установления мирового
господства в средство стратегического балансирования и способствовала
взаимному сдерживанию двух блоков, ограничивая их активность. Все более ощутимый
вес приобретал фактор моральной оценки действий того или иного гос-ва со
стороны См. На фоне межсистемной идеологической конфронтации развивался
прагматический тезис о мирном сосуществовании социализма и капитализма,
ставший фундаментом политики разрядки. Новый этап в формировании См. начался
после распада мировой системы социализма. Устранение глобального
идеологического антагонизма позволило говорить о выработке стратегии развития
всего человечества. См. сегодня обладает многосоставной структурой, изобилующей
разнообразными региональными объединениями, но одновременно складывается и
неуклонно расширяется система многообразных связей между региональными
образованиями и отдельными государствами, функционируют Всемирный банк,
Международный валютный фонд, Всемирная торговая организация, Парижский клуб
стран-кредиторов и т.п. ООН: Сборник документов. М., 1981; Уткин
А.И. Американская футурология международных отношений в XX веке. М., 1990;
Киссинджер Г. Дипломатия. М., 1997. |
|
Соотношение неопределенностей |
открытый В. Гейзенбергом закон природы, согласно
которому произведение неточностей в определении импульса и координаты
какой-нибудь частицы (напр., какого-либо электрона в атоме) не может быть
меньше постоянной Планка А (см. Константа,
Микрофизика). Отсюда следует, что, напр., нельзя одновременно точно
определить импульс и местоположение
электрона в атоме. Любое увеличение точности измерения одной из величин в
результате изменения прибора внесло бы изменение в процессы микромира и
нарушило бы определенность др. величины. При метафизическом понимании этого
закона он ставит границу определенности и применимости закона причинности.
Окончательными уравнениями, к которым приходит физик, являются вероятностные
уравнения, в которых речь идет не о статистических средних эмпирических
величинах, а о переменных, являющихся вероятностными функциями. Явлениям
микромира присуща своего рода спонтанность, но совершенно ошибочной является
попытка выводить отсюда человеческую свободу (В. Гейзенберг. Физические
принципы квантовой теории. М.-Л., 1932). |
|
Соперничество братьев и сестер |
интенсивная конкуренция
среди детей одной семьи за привязанность и внимание со стороны родителей.
Соперничество обычно возникает, когда в семье появляется новорожденный и
старший ребенок ощущает страх того, что младенец оттеснит его или ее от
близких. Старший ребенок может сильно ревновать, проявляя агрессивность по
отношению к новорожденному, или обнаруживать проявления регрессии, напр. обмачивание постели или младенческий лепет как попытка
вновь играть роль маленького ребенка, зависящего от родителей. По мере роста
детей соперничество может принимать жестко соревновательный, агрессивный
характер, обращаясь на др. стороны жизни (напр., карьеру). Соперничество
братьев и сестер не является ни всеобщим, ни неизбежным, оно в значительной
мере зависит от того, как родители уравновешивают иногда конкурирующие
интересы детей. |
|
Сорит |
(от греч. sorites – кучеобразный) – сложный
силлогизм (см. Умозаключение), в
котором промежуточные заключения, находящиеся между первой посылкой и
заключительным выводом, опускаются, не повторяясь каждый раз вновь, как новые
промежуточные посылки. Первый пример: собака – хищное животное;
следовательно, она питается мясом; следовательно, длина кишок у нее невелика.
Такой полисиллогизм, в котором опущены все большие посылки, называется аристотелевским
соритом. Второй пример: собака (иногда) сенбернар; следовательно, (иногда)
жительница Альп; следовательно – (иногда) спасительница при несчастных
случаях в горах. Такой полисиллогизм, в котором опущены все меньшие посылки,
называется гокленовским соритом (по имени Гокления). |
|
Сословие |
группа людей, которые
связаны общностью нравов и обычаев и претендуют на официальное признание, выражаемое
определенным способом. Сословное сознание – сознание принадлежности к
какому-либо определенному сословию. Принадлежность эта осознается
преимущественно как «честь сословия», основу которой составляет чувство долга
соблюдать обязательства, вытекающие из особых задач, стоящих перед сословием.
Сословное сознание, которое было весьма развито во времена сословного
государства (с кон. средневековья и приблизительно до 18 в.) у духовенства,
дворянства и бюргерства (в вопросах внутренней политики все они были
противниками князей), а также у ремесленников, и поныне еще встречается
(правда, в весьма ослабленной форме) у некоторых групп людей, напр. у
дворянства, в мире ученых, офицеров, юристов, врачей, издателей и
книготорговцев, журналистов и деятелей сцены. |
|
Состояние |
по Хайдеггеру, действующая
в человеке настроенность (настроение), на которую он сам не может оказывать
воздействия, но которая определяет в данный момент все его чувства, мысли и
желания. Состояние человека есть исходный момент нашего существования (см. Экзистенция). |
|
Сострадание |
инстинктивное участие в
боли и страдании другого человека; в буддизме и у Шопенгауэра оно приравнено
к общему переживанию, потому что страдание относится к осн.
субстанции действительного; см. Страдание,
Любовь к ближнему. |
|
Сосуществование |
(лат.) – существование в
одно и то же время и в одном и том же месте. |
|
Сотериология |
(греч. soteria — спасение,
избавление, искупление, освобождение, logos —
учение) — в православном богословии: учение о спасении человеческого рода от
греха, проклятия, смерти и диавола, совершенном Господом нашим Иисусом
Христом. Буддизм («религию без Бога», единого Бога-Творца и Бога-промыслителя) некоторые исследователи считают религией
именно за наличие в нем сотериологической
проблематики, считая ее «минимумом религии». |
|
Софизм |
(греч. sophisma
— хитрая уловка, измышление) — рассуждение, кажущееся правильным, но
содержащее скрытую логическую ошибку и служащее для придания видимости
истинности ложному утверждению. С. является особым приемом интеллектуального
мошенничества, попыткой выдать ложь за истину и тем самым ввести в заблуждение.
Отсюда «софист» в одиозном значении — это человек, готовый с помощью любых, в
т.ч. недозволенных, приемов отстаивать свои убеждения, не считаясь с тем,
истинны они на самом деле или нет. Обычно С. обосновывает к.-н. заведомую
нелепость, абсурд или парадоксальное утверждение, противоречащее общепринятым
представлениям. Примером может служить ставший знаменитым еще в древности С.
«Рогатый»: «Что ты не терял, то имеешь; рога ты не терял; значит, у тебя
рога». Др. примеры С..
сформулированных опять-таки еще в античности: «Сидящий встал; кто встал, тот стоит;
следовательно, сидящий стоит»; «Но когда говорят «камни, бревна,
железо», то ведь это — молчащие, а говорят!»; «Знаете ли вы, о чем я сейчас хочу вас
спросить? — Нет. — Неужели вы не знаете, что лгать нехорошо? — Конечно, знаю.
— Но именно об этом я и собирался вас спросить, а вы ответили, что не знаете;
выходит, вы знаете то, чего вы не знаете». Все эти и подобные им С. являются
логически неправильными рассуждениями, выдаваемыми за правильные. С. используют
многозначность слов обычного языка, омонимию, сокращения и т.д.; нередко С.
основываются на таких логических ошибках, как подмена тезиса доказательства,
несоблюдение правил логического вывода, принятие ложных посылок за истинные и
т.п. Говоря о мнимой убедительности С.. Сенека
сравнивал их с искусством фокусников: мы не можем сказать, как совершаются их
манипуляции, хотя твердо знаем, что все делается совсем не так, как это нам
кажется. Ф. Бэкон сравнивал того, кто прибегает к С.. с лисой, которая хорошо
петляет, а того, кто раскрывает С.. — с гончей, умеющей распутывать следы. Нетрудно заметить, что в С. «Рогатый»
обыгрывается двусмысленность выражения «то, что не терял». Иногда оно
означает «то, что имел и не потерял», а иногда просто «то, что не потерял,
независимо оттого, имел или нет». В посылке «Что ты не терял, то имеешь»
оборот «то, что не терял» должен означать «то, что ты имел и не потерял»,
иначе эта посылка окажется ложной. Но во второй посылке это значение уже не
проходит: высказывание «Рога — это то, что ты имел и не потерял» является
ложным. С. нередко использовались и используются
с намерением ввести в заблуждение. Но они имеют и др. функцию, являясь
своеобразной формой осознания и словесного выражения проблемной ситуации.
Первым на эту особенность С. обратил внимание Г.В.Ф. Гегель. Ряд С. древних обыгрывает тему
скачкообразного характера всякого изменения и развития. Некоторые С. поднимают
проблему текучести, изменчивости окружающего мира и указывают на трудности,
связанные с отождествлением объектов в потоке непрерывного изменения. Часто
С. ставят в неявной форме вопрос доказательства: что оно представляет собой,
если можно придать видимость убедительности утверждениям, явно несовместимым
с фактами и здравым смыслом? Сформулированные в тот период, когда логика как
наука еще не существовала, древние С.. хотя и непрямо, ставили вопрос о
необходимости ее построения. В этом плане они непосредственно содействовали
возникновению науки о правильном, доказательном мышлении. Употребление С. с целью обмана является
некорректным приемом аргументации и вполне обоснованно подвергается критике.
Но это не должно заслонять того факта, что С. представляет собой также
неизбежную на определенном этапе развития мышления неявную форму постановки
проблем. Чернышев Б.С. Софисты. М., 1929; Ивин
А.А. Софизмы как проблемы // Вопросы философии. 1984. № 2; Он же. Логика. М.,
1997. |
|
Софийные
дисциплины |
(sophian
disciplines, sophio-disciplines,
от. греч. sophia - мудрость) - дисциплины, которые
соотносят предмет своего изучения с цельным знанием, мудростью,
представлением о мироздании в целом. Этим они отличаются от "логийных" наук, названия которых часто заканчиваются
на "логия" (от греч. logos - слово,
понятие, учение) и которые изучают определенный предмет внутри его
собственных рамок. Рядом с каждой наукой-логией можно обозначить дисциплину-софию: рядом с археологией - археософию,
рядом с этнологией - этнософию, рядом с психологией
- психософию, рядом с биологией - биософию. Многие софийные
дисциплины возвращаются к той изначальной целостности своего предмета,
которая была утрачена последующей дифференциацией соответствующих
"логий". Например, понятие "души", как
"донаучное", выпало из поля зрения современной психологии, но
остается центральным для психософии, к области
которой принадлежат многие работы К. Юнга и его школы. Технософия,
в отличие от технологии, рассматривает духовный и мистико-религиозный смысл
техники, а физиософия - "мудрость"
организма, его целесообразное устройство в соответствии с высшим замыслом о
человеке. Софийные дисциплины не являются частью философии, поскольку
более конкретно и систематически изучают свой предмет, разрабатывают свою
собственную специальную систему понятий. В этом смысле следует различать
между философией природы, которую можно найти у Гегеля, и биософией
или геософией, которой занимались такие ученые, как
Э. Геккель или В. Вернадский. Софийные дисциплины образуют
как бы зону перехода от обобщающих принципов философии к эмпирическим методам
"логийных" дисциплин. Мудрость -
это не актуальное знание, а потенциальность ума, не скованного
никакими аксиомами науки и догматами веры. Мудрость относится к знанию, как
потенциальное - к актуальному. "Софийный"
цикл рассматривает совокупность альтернатив и потенций, заключенных в
предметах "логийного" цикла: древностное вне древнего, языковое за пределами языка,
жизнь за пределами живого вещества... Наряду с языкознанием есть "языкомудрие" (лингвософия),
наряду с обществоведением - "обществомудрие"
(социософия). Если логийные
дисциплины расчленяют предмет внутри себя, в его соотношении с собственной
целостностью, то софийные - в соотношении с Целым,
причем каждый элемент обнаруживает свой метафизический смысл и проблематику. Если этнография, по смыслу
своего названия, описывает этносы, их генезис, историю и культуру, а
этнология исследует структуру их обычаев, традиций, ритуалов, то этнософия раскрывает связь всех элементов этой структуры
с мистериально-сакральным центром и пафосом
национальной жизни. Этнософия изучает
преимущественно высокоразвитые общества, где религиозное содержание выступает
в свернутом, потенциальном виде, в отличие от этнологии, нацеленной на
обрядовую структуру примитивных обществ, религиозное содержание которой
выступает эксплицитно. Одна из задач этнософии -
выявить в этой повседневной, мирской, бытовой, профессиональной, культурной
жизни манифестацию бессознательно-сакральных структур, а также определить
место каждого этноса в общей эволюции общечеловеческой культуры. К этнософии можно отнести труды И. Г. Гердера, О.
Шпенглера, а в отечественной науке - Н. Данилевского, Л. Гумилева, Г. Гачева. Археософия, в отличие от археологии, занимается не
фактической, а мыслимой древностью, теми явлениями, которые существуют в
модусе древности, как, например, мавзолеи, или руины, или мифы, или племенное
сознание и культ вождей в новейшей истории. Археософия
обращена к древностному безотносительно к
конкретному времени его существования, т.е. созданному в модусе древнего, как
его форма, условная возможность, а не историческая действительность. Древностное - это рожденное в
форме омертвелости, производящее себя в форме археологического предмета,
реликта или реликвии. Возможность древнеобразования
сохраняется и в современной цивилизации, и конечно, не археологической науке
пристало заниматься древностным, как оно проявляет
себя в живописи Пикассо, в романах Т. Манна или национал-социалистической
идеологии - это область археософии. Есть разные науки о земле.
География описывает то, что на земле: природные зоны, климаты, границы,
государства, хозяйства. Геология смотрит глубже - на то, что п о д землей:
изучает ее внутренний состав, почвы, залежи, разрезы, карьеры, структруру коры, полезные ископаемые. Но можно еще глубже
посмотреть - в сущность и замысел земли. "Ну, а сама земля, как она
может иметь место в ноуменальном мире? Какова ее идеальная сущность? Имеет ли
и она там жизнь, и, если да, то каким образом? ... Даже появление камней,
вздымание и образование гор не могло бы иметь места на земле, если бы ей не
был присущ некий одушевленный принцип, который и производит все это
посредством скрытой от глаз внутренней работы" (Плотин, Эннеды, 6. 7. 11). Помимо географии -
"землеописания", помимо геологии - "землеведения", должна
быть еще и наука об умной сущности земли - геософия,
"землемудрие". Именно к геософии
(а не геологии) относятся многие идеи В. И. Вернадского о живом веществе,
организующем земную оболочку. Геософской является
также влиятельная в экологических кругах "Гея (Gaia)
гипотеза", выдвинутая Джеймсом Лавлоком в Софиосфера - это высшая из объемлющих
планету духовных сфер, и поэтому в ней отражаются все низшие сферы: биосфера,
техносфера, семиосфера, идеосфера,
психосфера, ноосфера. Отсюда и проникновение Софии,
как нисходящей и возносящей мудрости, во все уровни организации живого и
мыслящего вещества. Так возникают области знания, возводящие низшее к высшему
и раскрывающие высшее в низшем: биософия, технософия, семиософия, идеософия, психософия, ноософия... Тем самым, выступая в собственной сфере как
мудрость, в других сферах София проявляется как целомудрие, т.е. возводит
частичные знания до состояния целостности. |
|
Софиология |
в русской религиозной философии – учение о Софии – Премудрости
Божией – главном принципе, по которому
устроено мироздание. С. восходит к библейским текстам, прежде всего, к Книге Премудрости
Соломона, к зарождению философии в разных странах – Египте, Греции и др.
Широкое развитие С. получает в трудах русских философов кон. 19 – нач. 20 вв.
– В.С.Соловьева, П.А.Флоренского.
Н.А.Бердяева, С.Н.Булгакова
и др. При всем различии взглядов названных философов на Софию, можно выделить
следующие положения, общие для большинства софиологических
концепций: 1) София есть особая личность, не тождественная какому-либо из лиц
Св. Троицы; 2) София представляет собой Вечную Женственность (или Вечную
Девственность); 3) София онтологически близка к платоновскому миру идей,
понимаемому как совокупность мыслей Бога о мире, но в то же время представляет
собой целостный и сознательный организм; 4) София есть источник человеческой
культуры во всем многообразии ее проявлений; 5) В будущем человечество станет
коллективным воплощением Софии – Богочеловечеством; 6) София отождествляется
с различными христианскими образами идеями – Церковью, Богородицей, Ангелом,
иногда рассматривается как женственная Ипостась Божества; 7) София
проявляется в мире как красота, гармония, упорядоченность. |
|
«Софист» |
название соч. Платона; в
нем рассматриваются вопросы о сущности софиста, государственного мужа и
философа. |
|
Софистика |
философское направление в
Древней Греции (IV-V вв. до н.э.). Термин "Софистика" происходит от
греческого слова "софист" (sophistes -
мудрец), которым тогда называли платных учителей ораторского искусства.
Софисты были достаточно заметным и влиятельным явлением того времени. Принято
различать старших, средних и младших софистов (Протагор, Горгий,
Гиппий, Продик, Антифонт и др.). Первоначально софистами называли людей,
являющих мудрость ("софия" в переводе –
мудрость) и выражающих ее в своем красноречии. В философском плане в теории
познания софистика занимала позицию релятивизма – относительности всех наших
знаний, так как мерой истины в понимании софистов выступает человек с его
индивидуальным мнением. Протагор это выразил афоризмом: "Человек есть
мера всех вещей, как божественных, так и человеческих". Но такая позиция
была и констатацией того, что философия должна обратить свое внимание, прежде
всего, на человека, заниматься его проблемами. Некоторые софисты в своем
ораторском искусстве "грешили" мудрствованием, видимостью
доказательства (софизмами), больше придавали значения его форме, чем
содержанию, соревновались в том, чтобы доказать недоказуемое. Во времена
Платона и Аристотеля приобрело негативный оттенок, т.к. стало искусством
словесной тяжбы, где пренебрегали истиной. Софист Протагор (481 - 411 до
н.э.) выдвинул положение: «Человек есть мера всех вещей: в том, что они
существуют, и в том, они не существуют», т.е. каждый человек видит только одну
сторону вещей, но не видит их такими, какие они сами по себе. Поэтому,
считает он, невозможно отличить истину ото лжи, бытие от небытия. Все
относительно, нет абсолютно моральных ценностей, есть лишь полезное.
Божественное не познаваемо в принципе. Горгий (483
- 374 до н.э.) -основатель нигилизма, у него три тезиса: 1. нечто не
существует, а существует ничто, 2. если нечто и существует, то оно не
познаваемо, 3. если оно даже познаваемо, то его познание невыразимой
неизъяснимо. Слово имеет автономный характер, не связанный с бытием. Поэтому
термин "софистика" стали использовать для обозначения бесплодного
мудрствования, желания речевыми хитросплетениями запутать суть дела. |
|
Софистикация |
(чистого разума) так
называет Кант не содержащие эмпирических посылок выводы чистого разума, с
помощью которых мы, зная нечто, о котором у нас нет понятия, вследствие
неизбежной иллюзии, однако, объективируем. Таким софистическим призраком
чистого разума будет, напр., вывод о существовании Бога из существования мира
или целесообразности организма. |
|
Софисты |
(греч. sophistes — мудрец,
мастер) — так первоначально, в классической Греции, назывались мыслители и
мудрецы, позднее – учителя красноречия; благодаря их стремлению добиваться в
споре победы любой ценой они превратили спор в пустую, хитроумную, кажущуюся
мудрость (софистика, софистический в отрицательном смысле слова). Со времен
Сократа софисты имели дурную славу, пока наконец во времена Гегеля и Ницше не
заслужили лучшей репутации в результате выяснения их значения для практической
педагогики; см. Греческая философия. С.
стремились к выработке прагматических рецептов поведения человека "без
предрассудков" в обществе (критика традиционной морали, скептическая
теория познания, риторическая, логическая и лингвистическая теория
"убедительной речи"). Наиболее известные среди них Протагор
(490-420гг. до н.э.), Горгий (ок.
480 – ок. 380 гг. до н.э.). Исходный принцип
софистов, сформулированный Протагором, таков: «Человек есть мера всех вещей:
существующих, что они существуют, и несуществующих, что они не существуют».
Он же писал: «О богах я не могу знать ни того, что они существуют, ни того,
что их нет, ни того, каковы они по виду. Ибо многое препятствует знать это: и
неясность вопроса, и краткость человеческой жизни». Поздние софисты (IV в. до
н.э.) превратились, по словам Аристотеля, в учителей «мнимой мудрости»,
поскольку прибегали в споре к приемам, получившим впоследствии название
софистики. Т. н. «новая софистика» оформилась во 2 в. Ее представителями
были: Герод Аттик – учитель императора Марка
Аврелия, оратор Элий Аристид, странствующий проповедник Дион из Прузы и биограф софистов Флавий Филострат. Они были
воплощением идеала образованности у римлян времен империи – и именно общей
образованности, основанной на знании классиков прошлого. Новые софисты, и в
первую очередь риторы (см. Риторика), добились
возрождения истинного аттического языка с сильным уклоном в сторону
философии. |
|
София |
(от греч., лат. sophia –
мудрость) – в рус. религиозной философии (софиологии
у Вл.Соловьева) творческая премудрость Божия, в
которой заключены все мировые идеи и которая носит в своем сердце всю природу
и одновременно является вечной идеей самого человечества. Она олицетворяет женственное
в Боге и является символом тайны мира. Изображается на иконах в основном
сидящей на огненном троне между Святой Девой Марией и Иоанном Предтечей, с
пылающими крыльями и огненного цвета ликом. В философии Вл. Соловьева (XIX
в.) идея Софии составила его софиологию – учение о
Софии, являющееся главной отличительной особенностью и сердцевиной его
философского творчества. Женский образ Софии – Прекрасной Дамы, несколько раз
обозначившийся Соловьеву в его видениях, составил основу его мировоззренческой
системы. Этот образ указывал идти по пути соборности и богочеловечества.
Философ считал, что все развитие человечества, весь процесс мировой истории
заключается в реализации Вечной Женственности, в великом разнообразии ее форм
и степеней. Одной из главных сущностей воплощения Вечной Женственности,
Софии, в жизни человека является любовь. Любовь объединяет мужское и женское
начало и ведет "к полноте идеальной личности". Во вселенском
масштабе любовь – это прообраз идеальной взаимосвязи Бога и Софии. |
|
Сохранения энергии закон |
один из основных законов
физики, согласно которому энергия, превращаясь из одной формы в другую, не
исчезает и не создается вновь; имеет большое значение для доказательства
бессмертия души человека. |
|
Социабильность |
(от лат. sociabilis – общительный, уживчивый) – способность или
склонность к завязыванию связей с др. людьми, общительность. |
|
Социал-демократия |
идейно-политическое течение и
социально-политическое движение, возникшее в рамках социализма и затем
перешедшее на позиции постепенного совершенствования капитализма с целью утверждения
большей свободы, солидарности и справедливости. С.-д. складывалась под
воздействием Французской революции 1789 и идей социалистов К.А. Сен-Симона,
Ш. Фурье, Р. Оуэна; в дальнейшем существенное влияние на С.-д. оказал
марксизм, от которого она восприняла идеи пролетарской революции и диктатуры пролетариата,
всеобщего равенства, обобществления средств производства и т.д. В кон. 19 —
нач. 20 в. под влиянием успехов рабочего движения в индустриально развитых
странах Запада С.-д. постепенно отошла от марксизма и сосредоточилась на эволюционном
совершенствовании старой общественной системы. Сохранение в программах
социал-демократических партий революционных лозунгов и требования
установления социализма сочеталось с прагматической политической практикой. После
Октябрьской революции в России С.-д., провозгласившая своей целью построение
«демократического социализма», и коммунизм оказались противниками. Основополагающие установки
«демократического социализма» были разработаны Э. Бернштейном (1850—1932),
считавшим социализм «законным наследием» либерализма и называвшим его
«организаторским либерализмом». Бернштейн подверг резкой критике положения
марксизма о революции, классовой борьбе и диктатуре пролетариата и выдвинул
программу перехода С.-д. на почву парламентской деятельности. Демократия, по
Бернштейну, есть «средство и в то же время цель. Она есть средство проведения
социализма, и она есть форма осуществления этого социализма». Активно
выступали против большевизма и ленинизма теоретики С.-д. О. Бауэр, М. Адлер,
К. Реннер и др. После Второй мировой войны под влиянием
опыта коммунизма и национал-социализма С.-д. окончательно утвердилась в
признании непреходящей ценности правового гос-ва, демократического плюрализма
и «демократического социализма». В частности, в Годесбергской
программе Социал-демократической партии Германии, принятой в 1959, в качестве
основных целей «социалистического стремления» провозглашаются свобода,
справедливость и солидарность. Свобода означает самоопределение каждого
человека; равенство дает смысл свободе, делая ее действительной для всех
людей; справедливость выражает взаимообусловленность свободы и равенства и
является не чем иным, как равной для всех свободой. В программах ряда других
социал-демократических партий, также входящих в Социалистический
интернационал, социализм как новая социально-политическая система,
противостоящая капитализму, вообще не обозначен; иногда говорится о
«функциональном социализме», при котором демократическое гос-во осуществляет
функции перераспределения национального дохода в целях обеспечения большей
социальной справедливости. В уставе англ. лейбористской партии,
принятом в 1918, долгое время была статья, гласившая, что своей главной целью
партия считает установление «общественной собственности на средства
производства, распределения и обмена». В 1995 вместо этого требования
радикального обобществления была принята статья, определяющая лейбористскую
партию как «демократическую» и «социалистическую». В статье говорилось:
«Совместными усилиями мы достигнем больше, чем порознь, в создании общества,
в котором власть, богатство и возможности находятся не в руках немногих, где
права, которыми мы располагаем, соответствуют нашим обязанностям и где мы
живем свободно, в духе солидарности, терпимости и уважения». Эта общая цель
должна претворяться в жизнь путем создания: динамичной, основанной на
конкуренции и служащей общему благу экономики; справедливого общества,
обеспечивающего равенство возможностей и дающего гарантии против бедности,
предрассудков и злоупотребления властью; открытой демократии, где правительство
ответственно перед народом и где гарантируются фундаментальные права
личности; здоровой окружающей среды; условий для адекватной защиты
британского народа в кооперации с европейскими ин-тами
ООН, Содружеством наций и др. международными организациями и ин-тами. Эта смена основного ориентира
лейбористов показывает, что они, сохраняя акцент на коллективистских, солидаристских началах, утратили ч.-л. общее с
социализмом, намеревающимся взорвать и разрушить капитализм. В «Социал-демократическом манифесте», подписанном
в 1999 руководителями англ. лейбористов Т. Блэром и нем. социал-демократом Г.
Шредером, говорится о том, что социал-демократы ни в коем случае не должны
отказываться от своих главных ценностей: «честное отношение, общественная справедливость
и равенство возможностей, свобода, солидарность и ответственность по
отношению к другим». В манифесте проводится грань между социал-демократами и
либералами: социал-демократы считают, что экономика, являющаяся фундаментом
общества, должна быть рыночной, но само общество нельзя строить в 21 в. как
рыночное. Навязать рыночной экономике «социальную ориентацию» и тем самым
создать новый, отличный и от капиталистически-рыночного, и от
государственно-социалистического тип общества призвано гос-во. Оно именуется
«гос-вом материального благосостояния (гос-вом социального обеспечения)», и
ему ставится в обязанность поддерживать предприимчивость, ни на минуту не
поддаваясь иллюзии, что оно само может эту предприимчивость заменить. Главное
направление усилий гос-ва — «как сделать общедоступным благосостояние и
доступ к занятости народа, как предоставить ему возможность реализовать
прогресс и сохранить естественную среду, в сознании долга, ответственности
перед будущим поколением, как совместно преодолевать преступность и наркоманию...». С.-д. играет важную роль в жизни
развитых капиталистических стран. При этом различия между
социал-демократическими партиями и партиями либеральных и консервативных
идейно-политических ориентации заметно стираются. Среди социальных теорий (социализм,
анархизм, либерализм и консерватизм) С.-д. занимает промежуточное положение
между социализмом, либерализмом и консерватизмом, все более тяготея к двум
последним. Бернштейн Э. Проблемы социализма и задачи
либерал-демократии. М., 1901; Западноевропейская социал-демократия: поиски
обновления. М., 1989; Сорман Г. Выйти из
социализма. М., 1991; Майер Т. Демократический социализм — социальная
демократия. М., 1993; Гаджиев К.С. Политическая наука. М., 1996; Западная социл-демократия: поиск обновления в условиях кризиса. М., 1998; Kergoat J. Le Parti Socialiste; De la Commune a nos
jours. Paris,
1983; Contemporary Political
Studies. London, 1994. Vol. 1—2. |
|
Социализация |
(от лат.
"общественный"), процесс усвоения человеческим индивидом
определенной системы знаний, норм и ценностей, позволяющих ему
функционировать в качестве полноправного члена общества. Включает: 1).
Социально-контролируемые процессы целенаправленного воздействия на личность
(воспитание). 2). Стихийные, спонтанные процессы, влияющие на формирование
личности. Социализация человека начинается с рождения и продолжается на
протяжении всей жизни. В её процессе он усваивает накопленный человечеством
социальный опыт в различных сферах жизнедеятельности, который позволяет
исполнять определенные, жизненно важные социальные роли. |
|
Социализм |
термин, первоначально
употребленный в политическом лексиконе в 30-х годах 19 в. во Франции для
обозначения экономической и социальной системы, основанной на коллективной
общественной собственности на средства производства, рациональном
планировании экономических инвестиций и экономического роста, на
приблизительно равном распределении товаров и услуг и на производстве,
направленном не на получение частного дохода, а на удовлетворение
человеческих потребностей. Под влиянием марксизма и возникших из него и поэтому
родственных ему политико-мировоззренческих направлений понятие «социализм»
приобрело содержание, враждебное содержанию понятия
«индивидуально-капиталистический, буржуазный общественный и экономический
порядок». Впервые нечто подобное социализму набросал еще Платон в книгах
«Политика», «Государство», «Законы», особенно во второй из них. Исходя из
логики совокупности трех принципов – равенства, коллективной собственности и
единства, – он пришел к схеме иерархического общества: «золотой» класс
правителей-философов вместе с «серебряной» военной кастой, коллективно
владеющие и управляющие государством, но лишенные частной собственности; ниже
«железный» класс производителей, кормящий правящую элиту; еще ниже – армия
непослушных и недостойных, превращенных в рабов. Эта схема настолько точно
предвосхитила реальный социализм, что в 1920 англ. философ Бертран Рассел
после поездки в Советскую Россию отметил «поразительное сходство» между этой
страной и Республикой Платона. Социалистические утопии плодили Томас Мор, Томазо Кампанелла, Г.Б.Мабли, Морелли, Н.Г.Чернышевский, А.Бебель и многие другие, их пытались осуществить на
практике мирным путем, напр. Э.Кабе, Р.Оуэн, Ш.Фурье, и вооруженным
– Г.Бабёф, якобинцы, Л.О.Бланки,
П.Л.Лавров, С.Г.Нечаев, М.А.Бакунин, К.Маркс, Парижская
коммуна, Р.Люксембург, К.Либкнехт,
В.И.Ленин, Мао Цзэдун, Пол Пот и пр. Но уже
Аристотель, изучив коллективистский проект Платона, выступил в книге
«Политика» в 323 до Р. X. с
утверждением о гибельности пути развития общества, основанного на принципах
единства, обобществления, ликвидации собственности. Поскольку общество, писал
Аристотель, по своей природе состоит из разнородных элементов, то их слияние,
чрезмерное единение ведут к упадку, как замена симфонии одной нотой кладет
конец музыке. По натуре человек меньше заботится об общем достоянии, чем о
своем, к тому же, рассчитывая, что другой займется общим делом, каждый
прикладывает к нему меньше усилий. Осн. мотивы
человека – собственность и личный интерес – не приняты во внимание в
сообществе Платона, и образ жизни в нем будет для людей нестерпимым. Если в
своем трактате о неравенстве Ж. Ж. Руссо назвал вором первого человека,
оградившего участок земли забором и сказавшего: «Это мое», то Вольтер
определил первого собственника как человека не ленивого, не нищего, а
человека честного, мудрого и делового. Среди мыслителей прошлого, изучавших
доктрины социалистических утопий, давших им точный диагноз и предупредивших
об их тягчайших последствиях в случае их осуществления (поглощение индивида в
массе, уничтожение человека, деспотизм и насилие, казарма или монастырь), –
Алексис Токвиль, Фредерик Бастиа,
Фридрих Ницше, Виктор Гюго, Ф. М. Достоевский, Л. Н. Толстой, П. Ж. Прудон.
Опыт строительства социализма в России показал, что никакого послеродового
его извращения не было – он был чудовищен еще при зарождении, с его борьбой
за превращение частной собственности в общественную, с его экспроприацией
всех классов, собственников – не только капиталистов, но и всей массы
собственников-тружеников: крестьян, ремесленников, торговцев, представителей
свободных профессий и независимых работников, – к которым можно отнести
подавляющее большинство населения. Организованное насилие одного класса над
всеми иными, крайний централизм, террор, принудительный труд, тотальная
власть государства, единственной партии, железная дисциплина, контроль за
инакомыслием – таков далеко не полный набор средств, взятых социализмом на
вооружение для достижения своих целей. А цели эти не продолжение старой
истории, традиций, а весьма грубый и варварский разрыв с ними, с самой
человеческой цивилизацией, с ее закономерностями эволюции и развития.
Обанкротившаяся идея социализма, стоившая миллионов жертв в различных
странах, все еще не совсем отброшена; идеал полного равенства еще живет в
сознании некоторых людей, хотя очевидно, что справедливо лишь положение, при
котором существует только равенство прав и возможностей. Ибо уравнение людей,
неравных по достоинствам, по способностям, по энергии, по инициативе, по
бережливости и т. д., было и есть вопиющей несправедливостью, концом
совершенствования людей и общества, смертью прогресса и свободы, началом
деспотизма и нищеты. |
|
Социалистический реализм |
художественный стиль, почти безраздельно
господствовавший в искусстве устойчивого коммунистического
(социалистического) общества. Искусство С.р. должно
было изображать жизнь в свете идеалов коммунизма (социализма). Предполагалось,
что эти идеалы определяют не только содержание произведений искусства, но и
их форму. «Литература и искусство социалистического реализма, — констатирует
«Литературный энциклопедический словарь» (1987), — создали новый образ
положительного героя — борца, строителя, руководителя. Через него полнее
раскрывается исторический оптимизм социалистического реализма: герой
утверждает веру в победу коммунистических идей, несмотря на отдельные
поражения и потери». Термин «С.р.»
появился в советской печати в 1932 как попытка конкретизировать отстаиваемую
представителями «Ассоциации пролетарских писателей» идею перестроить
литературу на основе «диалектико-материалистического творческого метода».
Принцип С.р. был провозглашен М. Горьким и поддержан
Сталиным. «Социалистический реализм, — говорил Горький на 1-м Всесоюзном
съезде советских писателей (1934), — утверждает бытие как деяние, как
творчество, цель которого — непрерывное развитие ценнейших индивидуальных
способностей человека ради победы его над силами природы, ради его здоровья и
долголетия, ради великого счастья жить на земле». Примерно в это же время в нацистской
Германии начал утверждаться художественный стиль, в
сущности аналогичный С.р. («изображение
действительности в ее революционном развитии»), но ориентированный не на построение
коммунизма, а на создание чисто арийского гос-ва («тысячелетнего рейха»),
эксплуатирующего покоренные им народы. Сталин и Гитлер понимали несомненную
значимость выступлений деятелей литературы и искусства в поддержку их
режимов. Оба диктатора сознавали также, что эффект подобных выступлений
заметно усилится, если люди искусства будут объединены в соответствующие
организации, действующие якобы на основе принципа добровольности и
руководствующиеся в своем творчестве идеей построения «нового общества». В
мае 1933 Геббельс прямо заявил, что в соответствии с требованиями нового
режима «все события культурной жизни должны быть связаны с осознанной политико-идеологической
пропагандой», а все, что связано с «еврейско-либеральным направлением...
должно быть вырвано с корнем». Принцип «Искусство должно быть понятным
народу» был основным мотивом борьбы тоталитарных обществ с модернистским
искусством, во многом ориентировавшимся на избранных. Искусство понятно самой
широкой аудитории, только если оно предметно, реалистично. Отсюда
необходимость в С.р., т.е. в реалистическом
искусстве, отображающем мир в свете социалистических идеалов, и в
«национал-социалистическом реализме», представляющем настоящее с позиции
национал-социалистических идеалов. Телеологический реализм тоталитарного
искусства являлся параллелью филос. реализму тоталитарного общества,
систематизирующему естественную филос. установку обычного человека с учетом
той глобальной цели, которая стоит перед таким обществом (см.: Диалектический
материализм). Писательница Т.Н. Толстая характеризует С.р. как «восхваление начальства в доступных ему формах».
О произведениях, написанных в духе С.р., действительно
можно говорить как о «восхвалении начальства», т.е. правящей коммунистической
партии и в особенности ее ядра — бюрократии коммунистического общества, его
номенклатуры. Однако «начальство» превозносится в этих произведениях в
формах, доступных не только ему, но и самым широким массам. Центральным действующим лицом
произведений С.р. является т.н. простой советский
человек. Такой человек, не обремененный особыми познаниями, но интуитивно
схватывающий глубинную, классовую суть всего, агрессивный в отстаивании своих
взглядов, не был выдумкой деятелей советского искусства. Он существовал
реально и являлся прообразом того «нового человека», которого намеревался
создать со временем коммунистический режим. «Большевики хотели, чтобы инвалид
Гаврилыч стал Бетховеным.
Главная их гнусность в том, что они убедили Гаврилыча,
он еще и сегодня считает себя Бетховеным и поэтому
страдает в новом мире рок-музыки» (Б. Парамонов). Т.о.,
не только пропагандой, но и искусством коммунистического общества постоянно
превозносился образ «простого человека», интуитивно чувствующего «правду жизни»
и находящего правильные решения в тех ситуациях, в которых пасуют даже
изощренные умы. О «простом советском человеке» слагались песни, он был
непременным героем всех производственных романов. В Средние века, когда тоже
восхвалялась «святая простота», превосходящая ученую мудрость, рассказы о
простаках нередко окрашивались юмором. «Простой человек» как один из основных
героев советской литературы трактовался, однако, вполне серьезно. Кумир советской
молодежи в течение многих десятилетий Павка Корчагин был совершенно
необразованным человеком. Но у него острое революционное чутье, дававшее ему
несомненное, как казалось, право учить жить так, чтобы «не было мучительно
больно за бесцельно прожитые годы». Советские школьники заучивали его монолог
о скорейшем революционном освобождении человечества наизусть и запоминали на
всю жизнь. В 1970-е гг. писатель Вен. Ерофеев с иронией писал в записной
книжке о «нашем простом советском сверхчеловеке». Споры о приемлемости метода С.р., робко начавшиеся в 1960-е гг., затихли, не получив
развития, в начале 1990-х, когда окрепло сомнение в том, что коммунизм — это
действительно положительный конец человеческой истории и что стандартный
герой советского искусства, борющийся за воплощение коммунистических идеалов
и представляющий собой однобокую, аскетичную и лишенную подлинной душевной
глубины личность, на самом деле может оцениваться как положительный герой. С.р. господствовал в советском искусстве с начала 1930-х до конца
1950-х гг. В дальнейшем, по мере растущего разложения советского коммунизма
понятия «советское искусство» и «искусство С.р.»
начинают все более расходиться. Несмотря на идеологическое давление, все чаще
появляются произведения, не только не вполне отвечающие методу С.р., но и прямо не считающиеся с ним. Характерными
примерами могут служить произведения лауреатов Нобелевской премии по
литературе Б. Пастернака и А. Солженицына, фильмы Г. Чухрая «Баллада о
солдате» и «Чистое небо», новая проза о Великой Отечественной войне и др.
Советское искусство кон. 1970—1980-х гг. во многом уже свободно от идеи
воплощения требований С.р., хотя явного отказа от
самого принципа С.р. не происходит. Марков Д.Ф. Проблемы теории
социалистического реализма. М., 1975; Горький М. О литературе. М., 1980;
Философский энциклопедический словарь. М., 1983; Буллок А. Гитлер и Сталин. Жизнь
и власть. Смоленск, 1994; Ржевская Е. Геббельс. М., 1994; Ерофеев В.В. Из
записных книжек // Он же. Оставьте мою душу в покое. Почти все. М., 1995;
Ивин А.А. Введение в философию истории. М., 1997; Парамонов Б. Конец стиля.
М., 1997. |
|
Социальная мобильность |
это изменение индивидом или
группой своей позиции в социальном пространстве. - Вертикальная мобильность
— перемещение из одной страты (сословия, класса) в другую. - Восходящая мобильность —
социальный подъем, движение вверх (Например: повышение в должности). - Нисходящая мобильность —
социальный спуск, движение вниз (Например: разжалование). - Горизонтальная
мобильность — переход индивида из одной социальной группы в другую,
расположенную на одном и том же уровне (Например: перемещение из православной
в католическую религиозную группу, из одного гражданства в другое). Подобные
движение происходят без заметного изменения социального положения в
вертикальном направлении. - Географическая
мобильность — перемещение из одного места в другое при сохранении прежнего
статуса (например: международный и межрегиональный туризм, переезд из города
в деревню и обратно). - Миграция — перемещение из
одного места в другое с переменой статуса (Например: человек переселился в
город на постоянное место жительства и поменял профессию). |
|
Социальная общность |
относительно устойчивая
совокупность людей, отличающаяся примерно одинаковыми чертами условий и
образа жизни, массового сознания, общностью социальных норм, ценностных
систем и интересов; они не создаются сознательно людьми, а складываются
исключительно под воздействием объективного хода общественного развития,
совместного характера человеческой жизнедеятельности. |
|
Социальная педагогика |
направление в педагогике,
идеал воспитания которого определяется социально-этическими мотивами, а осн. задачей является воспитание из детей граждан. |
|
Социальная психология |
пограничная между социологией и психологией область,
исследующая переживания и основанные на них способы поведения индивида в
социальных союзах, т.е. в сообществах, а также психологические характеристики
социальных групп. Задачей социальной психологии является исследование осн. психических актов, появляющихся в сообществе:
побуждений, инстинктов, форм коммуникации, внушения, любви, дружбы,
самоутверждения, воли к власти и т. п. (см. Глубинная психология), а также исследование вопроса о влиянии
окружающего мира на психику, о свойствах психики различных социальных групп –
крестьян, рабочих и т. п. – и, наконец, вопроса о модах, обычаях и
направлении их развития. Представители новой социальной психологии, особенно
в США, пытаются превратить ее в главную дисциплину точной науки о
человеческом обществе и стремятся поэтому выработать
дескриптивно-экспериментальные методы, с помощью которых можно было бы
исследовать социальные' установки и поведение (религиозные и политические
верования, i моральные оценки и т. д.). Амер.
социальная психология, весьма схожая с амер. социологией, испытывает сильное
влияние эволюционизма и по своей сути является универсалистской и прагматистской. Социальные отношения рассматриваются как
определяющие человека связи, как конституция и структура его сознания.
Поэтому в центре исследования стоят отношения людей (human relations), внимание к которым, а также их укрепление во всех
областях (политике, воспитании, различных видах попечения и т. д.) считаются
первостепенной задачей социальной психологии. Др. важными областями
исследования являются: примитивные культуры и их отношение к психике ребенка
(cultural pattern), психическая жизнь и защита ее от причинения вреда
(mental hygiene), группа как совокупность единства жизни и опыта. |
|
Социальная революция |
качественный переворот всей
социально-экономической и социально-политической структуры общества,
результатом которого является утверждение иного типа собственности и новой
социально-политической структуры. |
|
Социальная религия |
так называет Альфред Вебер демократический капитализм,
демократический социализм и советский коммунизм; источник социальной религии
– декларация прав человека (1776), с ее религиозно-социальным содержанием как
выражением нового типа человека. «Третий человек» (см. Функционер) начиная с сер. 19 в. полемизировал с вновь
возникающей социальной структурой, причем полностью разрушились конкретные
формы воплощения старых душевно-духовных (т.е. относящихся к духу и душе)
абсолютов и почти исчезла основанная на религии форма существования человека.
«Эта социальная религия в дальнейшем занимает место трансцендентальной
религии; являясь идеальной и одновременно имея социальную структуру, она
формирует в невиданных масштабах практически-динамические преобразующие силы
современного человеческого бытия. Ни одна трансцендентальная религия, за
исключением разве ислама, не обладает в настоящее время такой силой, которая
хотя бы в незначительной мере была бы сравнима с преобразующей силой
социальной религии» (A. Weber. Kulturgeschichte als Kultursoziologie, 1950, S. 423). |
|
Социальная система |
это система, которая
складывается на базе определенной социальной общности, а ее элементами
являются люди, поведение которых определяется: а) социальными позициями,
которые они занимают; б) социальными функциями, которые они выполняют; в)
социальными нормами и ценностями, которым они привержены; г)
социально-демографическими и территориальными особенностями; д)
индивидуальными качествами. |
|
Социальная структура |
это совокупность различного
рода социальных общностей и отношений между ними; это совокупность различных
по численности, облику, положению в системе общественных отношений
общественных групп, наиболее существенную роль среди которых играют классы и
социальные слои (страты); включают в себя два компонента: социальный состав и
социальные связи; основными ее элементами являются индивиды с их статусом и
социальными ролями (функциями), объединения этих индивидов в социальные
группы, социально-территориальные, этнические и другие общности; в узком
смысле она выражается во взаимодействии классов, социальных групп и слоев;
эти взаимодействия являются наиболее важными и во многом исходными в
социальной структуре взятом в широком смысле, которая включает в себя пять
взаимосвязанных структурных уровней: 1) Социально-классовый; 2)
Социально-этнический; 3) Социально-демографический; 4)
Социально-профессиональный; 5) Социально-поселенческий. |
|
Социальная тенденция |
достаточно устойчивая линия развития
группы взаимосвязанных социальных явлений. Понятие «С.т.»
является одним из основных в методологии социальных и гуманитарных наук; его
роль во многом аналогична той, какую в методологии естественных наук играет
понятие закона науки. Особенно существенное значение имеет исследование С.т. в истории и тех подобных ей науках, для которых
понятие научного закона является инородным. Примерами С.т.
могут служить тенденция роста численности человечества, остающаяся устойчивой
в течение многих веков, тенденция технического прогресса, распространяющаяся
на три последних столетия, и т.п. С.т. могут быть
универсальными, охватывающими все человечество, или локальными, касающимися
только отдельных регионов или групп стран, отдельных социальных групп и т.д. Идея существования особых законов,
которым подчиняется историческое развитие, начала утверждаться в эпоху
Просвещения. Номологическое, опирающееся на
универсальный закон объяснение исторических событий противопоставлялось
характерному для средневековых концепций телеологическому их объяснению. Идея
о том, что задача науки истории (и более широко — науки об обществе) заключается
в том, чтобы открыть законы исторического развития, высказывалась О. Контом,
К. Марксом, Дж.С. Миллем, В. Вундтом, Г. Зиммелем, М. Вебером и др. Однако уже в Нач. 20 в. число
сторонников идеи стало заметно уменьшаться. Во многом этому способствовало
то, что положения, предлагавшиеся в качестве законов истории, оказывались на
поверку идеализациями, не приложимыми к реальному обществу (Маркс и др.), или
не имели сколь-нибудь ясного содержания (Вундт, К. Брейзиг,
Н.Я. Данилевский и др.). «Согласно закону социальных равнодействующих, —
утверждал, напр., Вундт, — каждое данное состояние в общем всегда сводится к
одновременно имеющимся слагаемым, которые соединяются в нем для единого
совместного действия». Трудно сказать, что означает данный «закон» и какое
вообще отношение он имеет к истории. Позиция, согласно которой история представляет
собой смену уникальных и единичных явлений и в ней нет прямого повторения
одного и того же и потому нет законов, начала складываться в кон. 19 — нач.
20 в. (Г. Риккерт, В. Виндельбанд,
В.Дильтей, Б. Кроче и
др.), но утвердилась только во втор. пол. 20 в. «Если мы постигаем в истории
общие законы, то собственно история остается вне нашего познания. Ибо история
в своем индивидуальном облике всегда неповторима» (К. Ясперс). Рассмотрение
истории по аналогии с процессами, происходящими в природе, является, по
Ясперсу, простым следствием нашей привычки мыслить в категориях мира природы.
«...В конечном счете, уникальное и необратимое становление, — пишет об
истории Р. Арон, — по своему определению не несет в себе закона, поскольку
оно не воспроизводится...» Вместо термина «Ст.», использующегося
П.А. Сорокиным, Ясперсом и др., К. Манхейм вводит термин «principia
media»; «промежуточные принципы» — это «в конечном
счете универсальные силы, действующие в конкретных условиях, они составляются
из разнообразных факторов, наличествующих в данном месте и в данное время, и
представляют собой особую комбинацию обстоятельств, которая может никогда
больше не повториться». То, что историки интересуются единичными
явлениями, а не законами или обобщениями, совместимо с научным методом, в частности
с принципом причинности («Все имеет причину, и ничто не происходит без
предшествующей причины»). Но если в естественных науках причинные объяснения
служат средством проверки универсальных законов, то в истории они
используются для объяснения единичных событий. Выявление причинных зависимостей между
историческими событиями и обнаружение складывающихся в определенный период в
определенном обществе тенденций развития, прослеживание линий развития его
структур, ин-тов, идей и т.д. — основные задачи
науки истории. С.т. не являются законами истории,
хотя внешне и напоминают последние. Научный закон представляет собой
универсальное утверждение, его общая форма: «Для всякого объекта верно, что
если этот объект имеет свойство А, то он имеет также свойство 5». Высказывание
о С.т. является не универсальным, а
экзистенциальным: оно говорит о существовании в определенное время и в
определенном месте некоторого направленного изменения. Если закон действует
всегда и везде, то С.т. складывается в конкретное
время и срок ее существования ограничен. Напр., долговременная С.т. роста численности человечества может при
неблагоприятных условиях измениться за считанные десятилетия, результаты
технического прогресса могут быть утрачены в течение жизни одного поколения и
т.п. Тенденция, отчетливо проявившаяся в одну эпоху, может совершенно
отсутствовать в др. эпоху. Антич. философы
говорили, к примеру, о ясном направлении смены форм правления: от демократии
к аристократии и затем к тирании. Но сегодня такой С.т.
уже нет: некоторые демократии длятся, не вырождаясь, др. сразу же переходят к
тирании и т.д. Одной из типичных ошибок, касающихся
тенденций исторического развития, является распространение С.т., кажущихся устойчивыми в настоящем, на прошлое или
на будущее. Так, в нач. 1960-х пг. Сорокин выделил
«три главные тенденции нашего времени»: перемещение творческого лидерства
человечества из Европы в Америку, Азию и Африку; распад чувственной
(материалистической) культуры и переход к идеационной
(религиозной) культуре; сближение капиталистического и коммунистического
порядков и образов жизни и формирование более совершенного, чем капитализм и
коммунизм, интегрального строя. Уже сейчас можно сказать, что первая
тенденция реализуется только частично, а два др. предсказания оказались ошибочными. Арон Р. Введение в философию истории.
М., 1988; Поппер К. Открытое общество и его враги. М., 1992. Т. 2; Он же.
Нищета историцизма. М., 1993; Ясперс К. Смысл и
назначение истории. М., 1994; Брейзиг К. Законы
мировой истории // Философия истории. Антология. М., 1995; Вундт В.
Социальные законы // Там же; Сорокин П.А. Главные тенденции нашего времени. М., 1997; Ивин А.А. Философия истории. М., 2000; Mannheim К. Man and
Society in the Age of Reconstruction. New
York, 1967. |
|
Социальная теория |
научная теория, претендующая на
объяснение и понимание достаточно широкой, внутренне связной области
социальных явлений или общества в целом. Теории социального развития
чрезвычайно многообразны, они, как правило, не согласуются друг с другом, а
то и прямо противоречат одна др. На первый взгляд представляется, что в
безбрежной сфере социального теоретизирования нет никаких ориентиров. Однако
при общем подходе обнаруживается, что в каждую эпоху существуют определенные
типы социального теоретизирования, допускающие относительно простую
классификацию. В частности, для классификации социальных теорий
индустриального общества, начавшего утверждаться в Зап. Европе с 17 в., могут
использоваться оппозиции «радикализм — реформизм» и «коллективные ценности —
индивидуальные ценности». Радикализм означает требование
решительного, коренного преобразования общества, не особенно считаясь со
старыми социальными ин-тами и индивидуальными
свободами. В основе радикализма лежит обычно полная неудовлетворенность
предшествующей историей, существующим обществом, ныне живущим человеком.
Радикализм связан со стремлением разрушить до основания старое общество и
создать на его развалинах новое, гораздо более совершенное общество, совершенного
человека и, возможно, даже более совершенную природную среду, достойную
нового общества и нового человека. Реформизм, являющийся противоположностью
радикализма, означает, соответственно, постепенное, поэтапное преобразование
общества, не ставящее перед собой глобальных целей и учитывающее ценность уже
существующих социальных ин-тов и традиций,
воплощающих прошлый опыт. Реформизм обычно скептически относится к идеям
создания некоего идеального общества и совершенного человека, призывая ценить
то, что уже есть, несмотря на все его недостатки. В политике радикально
настроенные люди или движения обычно именуются «левыми» и противопоставляются
«правым», или консервативно настроенным реформистам. К коллективным ценностям относится то,
что считается позитивно ценным какими-то социальными коллективами или
обществом в целом. Индивидуальные ценности включают все то, что
предпочитается отдельными людьми, является объектом их желания или интереса. Ст. относится к одному из двух классов в
зависимости от того, предполагаются ею радикальные или, напротив, постепенные
способы социальных преобразований. С др. стороны, С.т.
может либо отдавать приоритет коллективным ценностям, либо ставить
индивидуальные ценности выше коллективных. Объединение этих двух делений дает
четыре основных типа современного социального теоретизирования: социализм,
анархизм, консерватизм и либерализм. Эти типы являются не столько теориями в
обычном, или узком, смысле, сколько разными стилями размышления о социальных
проблемах, разными способами подхода к их решению. Стили социального теоретизирования во
многом подобны стилям в искусстве (классицизм, романтизм и пр.).
«Человеческая мысль также развивается "стилями"... Различные стили
мышления развивались в соответствии с партийными направлениями, так что можно
говорить о мысли "либеральной" или "консервативной", а
позднее также о "социалистической" (К. Манхейм). В рамках каждого
из стилей существует множество конкретных, с разной степенью отчетливости
сформулированных теорий, отчасти конкурирующих, отчасти солидаризующихся друг
с другом. В частности, нет какой-то единой концепции социализма, приемлемой
для всех социалистов. Напротив, разные версии социализма иногда настолько
далеки друг от друга, что выявление их глубинной общности превращается в самостоятельную
проблему (напр., социализм, предполагающий интернационализм и обобществление
собственности, и социализм, основанный на идее превосходства одних наций над
др., сохраняющий собственников, но делающий их уполномоченными гос-ва по
управлению собственностью). Даже в зап. марксистском социализме всегда
существовали многочисленные течения, остро полемизировавшие друг с другом. Социализм и анархизм роднит радикализм в
предполагаемом преобразовании общества. Но если первый настаивает на
утверждении определенных коллективных ценностей, то второй провозглашает
своей целью немедленное и радикальное освобождение личности от всех
разновидностей политической, экономической и духовной власти: «Анархизм —
вывороченный наизнанку буржуазный индивидуализм» (В.И. Ленин). Консерватизм и
либерализм близки в предполагаемых ими методах постепенного реформирования
общества. Однако первый ориентируется гл. обр. на коллективные ценности,
вырабатываемые органическими социальными целостностями (нация, гос-во, но не
социальные классы), в то время как второй выдвигает на первый план отдельного
человека, а ценность общественных групп или учреждений измеряет исключительно
тем, в какой мере ими защищаются права и интересы индивида. Противоположностью
социализма как радикального коллективизма является либерализм как
реформистский индивидуализм. Противоположностью анархизма, представляющего
собой радикальный индивидуализм, является консерватизм, отстаивающий
реформистский коллективизм. Социализм, анархизм, консерватизм и
либерализм можно назвать «чистыми типами» социальной мысли. На их основе
возникают разнообразные промежуточные разновидности теорий, получившие особое
распространение в 20 в. Так, либеральный, или демократический, социализм,
называемый иногда «социализмом с человеческим лицом», дополняет концепцию социализма
определенными идеями либерализма; неолиберализм — результат усвоения
классическим либерализмом определенных элементов консерватизма и т.д. Проведенная классификация охватывает социальные
концепции, выдвинутые примерно в четыре последние столетия. Для каждой из них
можно найти отдаленных идейных предшественников. Но наличие такого, иногда
очень отдаленного родства современных (или недавних) и существовавших в
далеком прошлом С.т. не может быть основанием для
утверждений, будто социализм столь же стар, как и сама человеческая история,
а основные элементы теории социализма содержатся еще у Платона, или что
отдельные идеи анархизма есть уже в философии Зенона и стоиков и т.п. Подобные
утверждения явно неисторичны. Ленин В.И. Полн. собр. соч. М., 1965. Т.
5; Андерсон П. Размышления о западном марксизме. М., 1991; Манхейм К. Диагноз нашего времени. М., 1994;
Гаджиев К.С. Политическая наука. М., 1996; Ивин А.А. Философия истории. М.,
2000. |
|
Социальная философия |
философское исследование
социальной жизни. Социальная философия не рассматривает конкретную
действительность общественной жизни, а устанавливает ее нормы в качестве
социального нормативного учения. Изучает общетеоретические взгляды на
общество как систему, на его развитие, на взаимодействие его с природой, его
прошлое, настоящее и будущее в историческом и логическом контекстах. Основные
понятия: общественная система, общественная структура, традиционное
общество, техногенное общество, культура, цивилизация, прогресс, регресс,
общественно-экономическая формация, научно-техническая революция, глобальные
проблемы развития, этнос, нация, гражданское общество, правовое государство,
естественное состояние, легитимность, власть, государство. Говоря о специфике
социальной философии, следует особое внимание уделить следующим ее функциям: 1) гносеологическая функция
(исследование и объяснение наиболее общих закономерностей и тенденций
развития общества в целом, а также общественных процессов на уровне больших
социальных групп); 2) методологическая функция
(социальная философия выступает как общее учение о методах познания
социальных явлений, наиболее общих подходах к их изучению); 3) интеграция и синтез
социального знания (установление всеобщих связей социального бытия); 4) прогностическая функция
социальной философии (создание гипотез об общих тенденциях развития
социальной жизни и человека); 5) мировоззренческая
функция (в отличие от других исторических форм мировоззрения - мифологии и
религии - социальная философия связана с понятийным, абстрактно-теоретическим
объяснением социального мира); 6) аксиологическая или
ценностная функция (любая социально-философская концепция содержит в себе
оценку исследуемого объекта; 7) социальная функция (в
наиболее широком смысле социальная философия призвана выполнять двуединую
задачу - объяснять социальное бытие и способствовать его материальному и
духовному изменению); 8) гуманитарная функция
(социальная философия должна способствовать формированию гуманистических
ценностей и идеалов, утверждению позитивной цели жизни). В истории филос. мысли выделяются два
типа социального философствования, исходящие из разного понимания целей и
задач филос. мышления о мире. Ценностная (валюативная)
С.ф. исходит из понимания философии как софийного знания, мудрости бытия в мире, призванной
ответить на вопрос о смыслах человеческого существования в обществе и
истории. Соответственно, задачей С.ф. становится
обсуждение желаемых форм общественного устройства, возможного предназначения
истории и норм достойного существования в ней, которые соответствуют высшим
(с т.зр. философа) ценностям человеческого бытия. Валюативная С.ф. — от платоновских воззрений на гос-во
до идеологем «Манифеста Коммунистической партии», историософии Ф. Ницше и
Н.А. Бердяева — альтернативна научному познанию общества, выступает как
своеобразная форма «социального проповедничества». Ее суждения основаны на ценностных
предпочтениях, которые квалифицируются как истинные или ложные лишь в том
случае, когда касаются «ценностей-как-средств», но не конечных
«ценностей-как-целей», свободно избираемых людьми. Общезначимость
подобных целей, их адекватность задачам выживания не дает оснований для
признания их гносеологической истинности, взаимосведения
должного к сущему. Альтернативность науке — не недостаток,
а достоинство валюативной философии, которая
обосновывает «суперсистемы человеческой культуры», состоящие из знаний,
верований, образов и норм, связанных отношениями логической и стилевой
интеграции. В основе таких взаимосоотнесенных
символических программ лежит рефлексия конечных ценностей существования,
благодаря чему именно валюативный тип
философствования выступает как ценностное самосознание эпох человеческой
истории. В отличие от ценностной С.ф. рефлективная С.ф.
исследует общество, историю и человека в аспекте сущего, т.е. интересуется
собственной логикой их бытия, которая дана субъекту познания феноменологически
и все же не зависит от его ценностных предпочтений, являясь объектом верифицируемого
знания. Предметная задача рефлективной С.ф. — анализ сущности и существования социальной
реальности как подсистемы единого и целостного мира, интересующего философию вообще. Изучая сущность общественной жизни, С.ф. рассматривает ее как социум или надорганическую
реальность — многообразный в своих проявлениях мир человека, выделенный из
природы и отличный от нее. Практически все течения С.ф.
связывают коренное отличие Homo sapiens с наличием
сознания — способности к эвристическому символическому моделированию мира
путем абстрактно-логического, вербального мышления. Становление этой
способности означает преобразование биологической активности живых систем в
деятельность человека (в т.ч. преобразование «орудодеятельностного»
поведения животных предков человека, которое создало сильнейшие стимулы к
становлению сознания, в собственно человеческий труд). Вопрос о классификационном признаке Homo
sapiens не совпадаете важнейшей проблемой С.ф. — вопросом о субстанциальной основе общественной
жизни, которая придает социетальные свойства ее
разнообразным субъектным, объектным, организационным проявлениям,
обусловливает их качественную самотождественность и
внутреннюю системную целостность. Проблема социальной субстанции вызывает
острые разногласия между философами. Одни считают такой субстанцией
трансцендентальное сознание (в духе Абсолютной идеи или эманации Божественной
воли), другие — посюстороннее сознание, выступающее как система смыслов
(идей, образов, ценностей, норм), которая интегрирует все многообразие своих
носителей и проводников в «надорганические»
социокультурные системы (М. Вебер, П.А. Сорокин). Человеческая деятельность в
подобном понимании выступает как модус идеальной субстанции, как процесс объективации
смыслов и их последующей социализации. Альтернативная т.зр.
(К. Маркс и его последователи) рассматривает в качестве социальной субстанции
предметную деятельность общественного человека, в которой сознание играет
роль информационного механизма, обеспечивающего целенаправленное
переустройство природной и социальной среды. В качестве идеально-регулятивной
подсистемы деятельности (совокупности ее мотивов, целей, программ) сознание
обусловливает процесс целереализации и существенно
влияет на его результаты, диверсифицируя их в соответствии с присущей
субъекту «свободой воли». Однако эта свобода не является абсолютной,
поскольку содержание человеческих желаний, влечений, целей обусловлено
системой материальных факторов деятельности, не являющихся ни видом сознания,
ни формой его предметной объективации. Прежде всего речь идет о потребностях
родовой природы человека, отличных от сознания и предпосланных ему в качестве
подлинных первопричин человеческой активности. Альтернативное понимание
субстанциональной основы социума ведет к разному пониманию многих важнейших
проблем С.ф., начиная с вопроса о существовании
специфических для общества форм пространства и времени и кончая проблемами
социального детерминизма. Так, способность к прогностическому моделированию
виртуальных состояний среды, присущая человеку, ставит вопрос о специфике
причинно-следственных зависимостей (в условиях, когда причиной действия
становится представление о его возможных последствиях). Способность сознания
ранжировать детерминирующие его потребности ставит вопрос о соотношении
необходимости и свободы, случайности и вероятности в человеческом поведении. Особое значение обретает проблема
закономерности социального процесса, наличия в нем объективных, устойчиво воспроизводимых,
сущностных связей. Т.зр., отрицающей сам факт
существования законов в социальном процессе, творимом субстанциально
свободной человеческой волей, противостоят концепции, не склонные
ограничивать сферу закономерности лишь царством природы. В одном случае
социальную регулярность пытаются редуцировать к универсальным законам
системной самоорганизации (синергетика), биологии (социобиология)
или рассмотреть ее как следствие детерминирующего воздействия внешней среды
(географический детерминизм). В другом — вывести из имманентных регулярностей
сознания (индивидуального или коллективного). В третьем — из факторов
социального процесса, действующих помимо сознания и независимо от него
(материалистическое понимание истории). Анализ социальной реальности как
подсистемы окружающего и охватывающего нас мира не исчерпывает всей проблематики
С.ф. Конкретизируя круг своих проблем, она
переходит от рассмотрения абстрактно взятой сущности социального (как
классификационной альтернативы природного) к рассмотрению его
действительности, т.е. единства сущности и существования. Это означает, что С.ф. дополняет анализ социума как совокупности
неприродных свойств и качеств, воплощенных в любом сформировавшемся
человеческом индивиде, рассмотрением общества как необходимой организационной
формы воспроизводства социальности. Осуществляя такой подход, рефлективная
социальная философия вступает в отношения концептуального взаимопересечения
с теоретической социологией (в ее широком понимании, которое не ограничивает
предмет социологии одним из многих участков общественной жизни — социальными
процессами, противопоставленными процессам экономическим, политическим и
духовным). Разные течения С.ф.
предлагают разное понимание природы человеческого общества. Сторонники
номиналистической т.зр. фактически растворяют
общество в человеке, рассматривают его (общество) как «удобный термин», за
которым не стоит никакой онтологической реальности, отличной от суммарной
жизнедеятельности человеческих индивидов. Альтернативная т.зр.
понимает общество как систему надындивидуальных реалий, складывающихся в
процессе взаимодействия людей и обладающих интегральными свойствами,
отсутствующими у индивидов, взятых по отдельности. Эти реалии включают в себя
устойчиво воспроизводимые системы общественных отношений, возникающих в процессе
распределения труда, собственности и власти; безличные роли и статусы,
фиксирующие место индивидов в подобных отношениях; системные совокупности
ролей, образующие социальные ин-ты; надындивидуальные стереотипы культуры —
шаблоны мышления и чувствования и т.д. Подобные реалии оказывают сильнейшее формирующее
влияние на человеческих индивидов — настолько сильное, что у некоторых
философов и социологов (Э. Дюркгейм и его последователи) возникает желание
«субъективировать» матрицы социального взаимодействия, превратив общество в
самостоятельного интегративного субъекта с собственной системой потребностей,
интересов, целей, отличных от потребностей и целей индивида. Это стремление
вызывает резкую критику сторонников «методологического индивидуализма» (от
Вебера до К. Поппера), отвергающих идею коллективного субъекта. Такой
«индивидуализм» не отрицает наличие социокультурных структур, нередуцируемых
к индивиду и влияющих на его поведение; он лишь настаивает на том, что эти
структуры не способны действовать сами по себе, что способность к целенаправленной
деятельности дарована только людям, а вовсе не обществу или гос-ву. Важнейшей задачей С.ф.
является построение логической модели «общества вообще», которая сводит
воедино универсальные, исторически инвариантные признаки общественной
организации, не зависящие от пространственно-временных форм ее существования.
В таком понимании общество выступает как самодостаточная форма коллективной
жизни людей, в рамках которой возможно производство и воспроизводство всех
необходимых условий человеческого существования. Изучение этой формы, по мнению
большинства специалистов, осуществляется по правилам системного анализа
объектов с органическим типом целостности. Исходной задачей становится
структурный анализ общества — установление реестра образующих социальную
систему частей, выделение уровней структурной организации общества (его
подсистем, компонентов и элементов), находящихся в отношениях иерархического
соподчинения. Оставляя конкретный анализ общественной
структуры на долю социологии, С.ф. обсуждает вопрос
о наиболее общих принципах «социальной статики», в частности — принципах
выделения подсистем общества или сфер общественной жизни. Предлагаются
различные способы сферного членения общества — субъектная
парадигма, считающая подсистемами общества наиболее крупные группы людей (этносоциальные общности, экономические страты,
политические союзы и пр.); организационная парадигма, берущая за основу
общественных сфер институциали-зированные системы
общественных отношений (типа «базиса» и «надстройки»); наконец,
деятельностная парадигма, которая связывает подсистемы с необходимыми типами
совместной деятельности людей. Определение таких типов, в свою очередь,
связано с установлением исходных «кирпичиков» социальной системы — элементов
совместной деятельности, без которых невозможно ее воспроизводство. К числу
последних относятся человеческие индивиды, за производство которых «отвечает»
социальная сфера (сфера производства непосредственной человеческой жизни);
предметы практического назначения или вещи, создаваемые в рамках материального
производства; опредмеченная в символах и знаках
информация, создаваемая в рамках сферы духовного производства; наконец,
субъект-объектные и субъект-субъектные связи и отношения, создаваемые и
регулируемые в рамках организационной сферы (решающей задачи социальной
коммуникации и управления). На правах компонентов в структуру общественных
сфер входят различные социальные группы и стоящие за ними ин-ты, связанные с
распределением профессиональных, экономических, властных и культурных ролей-статусов
между носителями соответствующих общественных отношений. Структурный анализ общества
(своеобразная «социальная анатомия») дополняется его функциональным
рассмотрением («социальная физиология»), которое должно установить способы и
механизмы воспроизводства социальной целостности. В ходе такого рассмотрения С.ф. стремится вскрыть систему опосредовании,
возникающих между элементами, компонентами и подсистемами общества в процессе
взаимодействия между ними. При обсуждении этой проблемы возникают
острые споры между сторонниками монистического и плюралистического течений в С.ф. Первые убеждены в том, что функциональные опосредования в обществе имеют субординационный характер,
поскольку на каждом «этаже» социальной структуры можно выделить такие элементы,
компоненты и подсистемы, которые наиболее важны для общества и оказывают
постоянное детерминирующее воздействие на иные структурные образования. Ярким
примером монистического подхода к обществу служит социально-филос. доктрина
Маркса, в которой устанавливаются субординационные зависимости между
практическим изменением мира и его духовным освоением, между материальным
производством и иными формами практической деятельности, между экономическим
статусом субъекта и его положением в отношениях распределения власти и др. Сторонники плюралистического подхода
исходят из координационной природы функциональных связей, утверждают
принципиальное равноправие между типами человеческой деятельности,
социальными ин-тами и пр. В крайнем случае
допускается превалирующее воздействие определенных факторов на определенных
этапах человеческой истории (к примеру, доминирующая роль экономических
факторов для трех последних веков европейской истории, но никак не для Др. Египта
или средневекового Китая). Еще одним аспектом социально-филос.
анализа общества оказывается социальная динамика, которая рассматривает
общество как саморазвивающуюся систему, способную сохранять свою родовую
идентичность, меняя ее качественные состояния. Соответственно, встает вопрос
об исторически универсальных источниках, механизмах, способах и формах
социокультурного изменения. Различные направления С.ф. по-разному решают вопрос о явлениях общественной
жизни, от которых исходят импульсы к ее изменению. Некоторые усматривают их в
сфере духовных значений, считая изменение социальных систем (систем
практического взаимодействия) следствием имманентного изменения культурных
систем (взаимосоотнесенных символических программ).
В рамках такой парадигмы становление, к примеру, капиталистической экономики
понимается как результат изменения религиозно-этического сознания (Вебер) или
филос. воззрений на характер окружающей нас действительности (Сорокин).
Альтернативная т.зр. ищет источник социокультурных
трансформаций в неидеальных факторах деятельности (как это делал Маркс,
считавший источником социальной динамики самовозрастание человеческих
потребностей, а механизмом изменения — противоречие между производительными
силами общества и его производственными отношениями). Разное решение находит проблема
инициирующих субъектов социокультурных изменений (проблема «героя и толпы»,
«классов и классовой борьбы»), его оптимальных, наиболее эффективных форм
(эволюционное изменение или социальная революция) и т.д. К проблемам социальной динамики тесно
примыкают проблемы философии истории,в
которой предметом рассмотрения становится не общество, а история — событийная
жизнь людей в реальных времени и пространстве. Так, одной из важнейших
проблем философии истории является установление конкретных социокультурных
образований, соответствующих критериям общества как самодостаточной формы
воспроизводства людей. Т.зр. специалистов,
считающих историческим бытием общества этносоциальные
организмы, обладающие национальным самосознанием и культурной идентичностью,
территориальными границами, относительно автономным хозяйством,
административно-политическим суверенитетом и пр., противостоит т.зр. философов, считающих самодостаточными структурами
межэтнические цивилизации (А.Тойнби) или разнообразные
«мир-системы» (И. Уоллерстайн и его последователи).
Острые споры вызывает вопрос о принципах типологии исторически конкретных
форм общественной организации. Позиция философов, основывающих такую
типологию на факторах культуры (социокультурные суперсистемы Сорокина и др.),
не совпадает с т.зр., связывающей эту типологию с
производственно-технологическими (У. Ростоу, Д.
Белл и др.) или экономическими факторами (общественно-экономические формации
Маркса). Особые споры вызывает проблема
направленности исторического развития или проблема общественного прогресса.
Некоторые специалисты настаивают на исключении идеи восходящего развития
человечества из предметного поля рефлективной теории, считают, что ученый
обязан констатировать факт социокультурных изменений, но не имеет права оценивать
их с позиций «лучшего» или «худшего». Более осторожная т.зр.
призывает различать субстанциальные, самоцельные
явления, не подлежащие верифицируемым оценочным измерениям (прежде всего, сам
человек), и функциональные ин-ты, степень совершенства или несовершенства
которых может быть объективно оценена (относительно их соответствия
собственному назначению). Философы, не считающие проблему направленности
истории априори бессмысленной, спорят о конкретном характере исторической
эволюции человечества, выбирая между альтернативами прогресса, регресса или
циклического изменения. Прикладным аспектом философии истории
является разработка методологических проблем исторического познания — таких,
как вопрос о различении исторических «структур» и «событий», о природе
исторического факта, о соотношении номотетических и
идеографических процедур в познании истории, «объяснения и понимания» в нем и
др. Риккерт Г. Философия истории. СПб., 1908; Бердяев Н. Смысл истории. М.,
1990; Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма // Избранные
произведения. М., 1990; Фромм Э. Бегство от свободы. М., 1990; Дюркгейм Э. О
разделении общественного труда. М., 1991; Тойнби А. Постижение истории. М.,
1991; Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991; Маркс К., Энгельс Ф.
Немецкая идеология // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 3; Помер К.
Открытое общество и его враги. Ч. 1,2. 1992; Франк С.Л. Духовные основы
общества. М., 1992; Арон Р. Этапы развития социологической мысли. М., 1993;
Шпенглер О. Закат Европы. М., 1993; Sorokin P. Social and Cultural Dynamics.
New York. 1962. V. 1-4. |
|
Социальная экология |
научное направление,
изучающее различные аспекты взаимодействия человека с окружающей средой.
Термин "С.Э." стал активно использоваться в научной литературе с
конца 60 - х гг. ХХ в., когда резко обострившиеся проблемы взаимодействия
общества и природы стали рассматриваться с позиции экологии. С точки зрения социальной
экологии общество рассматривается как целостный организм, анализируются
тенденции и закономерности его развития в зависимости от изменений, которые
оно вносит в географическую среду. Социальная экология изучает отношение к
природе человека не только как социального, но и биологического существа.
Понятая таким образом социальная экология включает в себя широкий круг
традиционных обществоведческих знаний (социальная философия, социальная
психология, инженерная психология и т. д.). Побудительным стимулом для
становления социальной экологии стала драматическая ситуация во
взаимоотношениях общества и природы, сложившаяся непосредственно под влиянием
технического прогресса и особенно научно-технической революции, в условиях
неконтролируемого воздействия общества на природу. |
|
Социальная этика |
этика общественной жизни,
учение об этических отношениях и обязанностях, обусловливаемых самой жизнью
человека в обществе. Противостоит индивидуальной
этике, выводящей осн. нравственные законы из
природы человека как нравственной личности; см. Индивидуальность. |
|
Социально-демографические группы |
общности
людей, объективно складывающиеся на основе некоторых единых социально-демографических
признаков, например по полу (мужчины и женщины), по возрасту (дети, молодежь,
люди зрелого возраста, пожилые, или старики). Сам по себе демографический
признак нейтрален, он приобретает социальный смысл лишь в общем социально-историческом
контексте. Скажем, «быть мужчиной» или «быть женщиной» означает не только
обладать определенными физиологическими признаками, но и усвоить систему
социальных (гендерных) ролей и соответствующих им стереотипов поведения,
свойств характера, интересов, вкусов и т. п., которые и предстают как
признаки мужественности или женственности. Отождествление человеком себя с
той или иной социально-демографической группой – существенное условие его
душевного комфорта, а нередко и счастья. Однако полная идентификация
(отождествление, уподобление) себя с социально-демографической группой,
ощущение душевной благоустроенности зачастую служит преградой для
формирования творчески одаренной личности, сковывая любые проявления
вольнодумства и отступления от принятых в этой группе правил и стереотипов
поведения и мышления. |
|
Социальное время |
это продолжительность
существования определенных общностей людей, общественных явлений,
отдельных личностей, а также социальных процессов. |
|
Социальное пространство |
это расположение социальных
объектов или социальных общностей относительно друг друга. |
|
Социальные группы |
относительно устойчивые
совокупности людей, имеющих общие интересы, ценности и нормы поведения,
складывающиеся в рамках исторически определенного общества. В каждой группе
воплощаются некоторые специфические взаимосвязи индивидов между собой и с
обществом в целом; различному характеру этих связей соответствует
многообразие социальных групп. Гоббс: группа – это "… известное число
людей, объединенных общим интересом или общим делом". |
|
Социальные классы |
общности людей, формирующиеся на основе разделения
труда и по отношению к собственности. Исторически социально-классовые
общности развивались от каст и сословий к классам в западных цивилизациях
нового времени. Касты предполагают закрепление людей за определенной сферой
занятий, где роль духовной скрепы выполняют религиозные моменты, для сословий
же в качестве аналогичного конституирующего момента выступает право.
Классовое разделение определяется главным образом экономическими отношениями
по поводу средств производства и продуктов труда. Отдельные
социально-классовые общности являются сложными образованиями и могут быть
подразделены на более мелкие, например социально-профессиональные общности
(скажем, инженеры, ученые, творческие работники, студенты и т. п.
Представляют собой элементы внутренней структуры такой общности, как
«интеллигенция», или «интеллектуалы»). |
|
Социальные отношения |
определенная устойчивая система
связей индивидов, сложившаяся в процессе их взаимодействия друг с другом в
условиях данного общества; они объективны по своей природе, независимы от
воли и сознания людей; индивиды вступают во взаимодействие друг с другом не
как чистые "я", а как индивиды, находящиеся на определенной ступени
развития производительных сил и потребностей. Социальные отношения в существенной мере
определяются разделением труда в обществе, экономическими отношениями и
государственным строем в нем, но большое влияние на них оказывают и
профессиональные, национальные, половозрастные, культурные и другие
взаимосвязи людей. Последние способствуют созданию устойчивых социальных
групп, имеющих общие интересы, ценности, нормы поведения, что, в свою
очередь, также обеспечивает устойчивость социальных отношений. |
|
Социальные стереотипы |
сложившиеся
в сознании отдельных людей и специальных групп устойчивые представления о тех
или иных социальных явлениях, привычное отношение к ним. Можно выделить
политические, моральные, религиозные и другие стереотипы – классовые,
националистические, узкогрупповые и т.д. Разного рода социальные стереотипы
нередко проявляются и в деловом общении. |
|
Социальный |
(от лат. socialis общий, общественный) – 1) относящийся к обществу
(социуму); обозначение всех явлений, которые связаны с общественной жизнью
людей, которые исходят из общества, определяются связями с обществом.
Социальное, прежде всего, является характеристикой природы и сущности
человека. Все высшие функции человека: сознание, труд, общение, язык (как
система понятий), нравственность, культура в целом стали возможны только
благодаря групповому, общественному бытию человека. Пребывание в социуме –
необходимая и сущностная форма его жизнедеятельности, без этого человек не
может состояться в качестве человека и личности. 2) Относящийся к социальной
сфере общества - сфере, в которой удовлетворяется потребность человека в
принадлежности и общности. Противоположность – асоциальный. См. также Социализм. |
|
Социальный актор |
человек, занимающийся
социальной деятельностью (ср. человеческий фактор в марксизме). |
|
Социальный дарвинизм |
или социодарвинизм,
— идейное течение кон. 19 — нач. 20 в., трактовавшее социальное развитие по
аналогии с биологической эволюцией. В качестве основных факторов общественной
жизни выдвигались принципы естественного отбора, борьбы за существование,
выживания наиболее приспособленных. Ранним предшественником С.д. был Т. Мальтус, утверждавший, что население имеет
тенденцию к росту в геометрической профессии, а средства существования могут
увеличиваться только в арифметической прогрессии, что чревато угрозой
перенаселения. Непосредственным основателем С.д.
был Г. Спенсер, считавший основным законом социального развития закон
выживания наиболее приспособленных обществ. С.д.,
отличавшийся крайней разнородностью и расплывчатостью, был типичным
«социальным мифом» (Ж. Сорель), такой формой интерпретации социальных фактов,
которая оправдывала многие стихийно сложившиеся мнения и предрассудки,
воплощала и обосновывала постепенно вызревающее новое представление о
социальной справедливости. С.д. оказал существенное воздействие на формирование идеологии
национал-социализма. |
|
Социальный институт |
устойчивый
комплекс социальных норм и регулятивных принципов, организующих конкретную
сферу человеческой жизнедеятельности и обеспечивающих ее существование в
качестве упорядоченной системы. С.и. позволяют
цивилизационным системам успешно противостоять угрозе нарастания энтропии не
только через исполнение субъектами внешних нормативных предписаний, но и
через ценности, оказывающие ориентационное и регулятивное воздействие на
мотивы их социального поведения. С.и.
подразделяются на: 1) реляционные – позволяющие регулировать социальную жизнь
за счет контроля за структурной упорядоченностью ролевых отношений, следящие
за соответствием ролей возрасту, полу, культурно-образовательному уровню и т.
д; 2) регулятивные – устанавливающие допустимые пределы отклонений от
общепринятых норм и карающие тех, кто их нарушает; 3) интегративные –
отвечающие за обеспечение интересов социума как целого. С.и.
исторически изменчивы и развиваются за счет внутренних противоречий и возникающих нужд и потребностей общественной системы.
Когда конкретный С.и. перестает с достаточной
эффективностью обслуживать цивилизационную мегасистему,
возникает необходимость в его структурно-функциональной реорганизации, с тем
чтобы он отвечал изменившимся нормативно-ценностным стандартам. |
|
Социальный слой |
общность, выделяемая по
ряду признаков дифференциации общества: доходам, уровню образования, престижу
профессии и т.д. Слои могут быть частью классов и больших социальных групп. |
|
Социальный статус |
Место человека в системе
общественных отношений, очерчиваемое соответствующими правами, обязанностями
и социальными ролями. |
|
Социальный строй |
совокупность
организаций и институтов, призванных регулировать все отношения между
социальными субъектами в рамках общества. Каждый исторически-конкретный
социальный строй характеризуется определенными, только ему свойственными
общественными отношениями (и, прежде всего отношениями производства, обмена и
распределения экономических, социальных и духовных благ), а также
политической системой, что закрепляется в конституции и обосновывается
идеологически. Каждому социальному строю присущ, как правило, особый характер
политической организации общества, государственной жизни, субординации
классов, социальных групп по отношению к центральной власти, друг к другу, к
собственности. Переход от одного социального строя к другому может
осуществляться через социальную революцию или эволюционным путем. |
|
Социальный прогресс |
тип,
направление развития общества, характеризующееся переходом к более
совершенным формам, что выражается в их более высокой организации, адаптации
к среде, росте эволюционных возможностей. О прогрессе можно говорить
применительно как к системе в целом, так и к отдельным ее элементам и
параметрам. В античности признавался только умственный прогресс, в
нравственном отношении человечество регрессирует, в социально-политическом
имеет место круговорот, циклическое развитие. Христианство формулирует идею
нравственного прогресса, опирающегося на свободный выбор личности. В 18 веке
европейские мыслители приходят к выводу о неизбежности бесконечного
совершенствования общества на основе разума и просвещения. Мыслители 19 века
обращают внимание на противоречивость социального прогресса, включающего в
себя и регрессивные изменения в качестве необходимого элемента. Но идеи о
грядущем торжестве разумно устроенного общества остаются. Социальные процессы
19 и особенно 20 веков обнаружили явное несоответствие реальности разнообразным
версиям прогресса, в том числе и технократической. Оказалось, что
прогрессивные изменения в одних сферах сопровождаются регрессом в других, что
сведение прогресса общества к одному аспекту деструктивно для системы в
целом. Современная социальная мысль отказывается от идеи совершенного
общества, подчеркивая необходимость выявления личностного смысла прогресса,
безответственность веры в однозначную спасительность изменения социальных
форм. Причины кризиса идеи прогресса – в сути самой индустриальной эпохи, ее
стремления к обладанию, господству, что ведет к росту агрессивности и насилия
по отношению к природе и человеку. Современное
понимание прогресса отвергает идею его неумолимости, веры в силу объективных
законов и строит свои рассуждения на принципе «есть надежда на переход к миру
лучшему, чем наш», не считая этот мир окончательным. Социальный процесс
включает различные тенденции, выбор которых в качестве прогрессивных
(желательных) зависит от людей, а не задан изначально. Для понимания
тенденций важны не столько описание будущего, сколько широкая информация об
опасностях настоящего, что позволяет людям делать правильный выбор. Проблема
критериев общественного прогресса в истории социальной мысли решалась двумя
путями. В первом случае критерием прогресса признается становление социальных
форм, обеспечивающих организованность общества как целого, что и определяет
положение человека. При втором подходе
критерий прогресса усматривается в уровне свободы, счастья и благоденствия, в
социальном самочувствии и цельности личности, в степени ее индивидуальности.
Исторический опыт показывает, что второй подход более реалистичен и
гуманистичен, так как признавал несомненную проблематичность человеческого
существования, он утверждает подлинное бытие индивида в форме его внутренней
созидательной активности. Личность в таком случае выступает не как средство,
а как цель и критерий социального прогресса. |
|
Социоантропоцентризм |
одна из характернейших
черт мифологического сознания, заключавшаяся в переносе на окружающий человека
мир в процессе его объяснения черт общества или самого человека. |
|
Социобиология |
наука, изучающая все формы социального
поведения живых существ, включая человека, на основе принципов генетики и
эволюционной биологии. В
более специальном смысле – исследование генетически-популяционных механизмов
формирования эгоистических и альтруистических форм поведения в живой природе
на основе различных типов естественного отбора. Термин «С.» был введен амер. энтомологом Э. Уилсоном в 1975 в
его кн. «Социобиология: новый синтез». С. возникла
на базе этологии и экологии социального поведения животных, где после
создания основ синтетической теории эволюции впервые встал вопрос о
генетической детерминированности поведенческих репертуаров различных видов
животных. Однако ранние модели естественного отбора не могли теоретически
объяснить некоторые формы социального поведения (напр., альтруистического),
которые явно противоречили классической дарвиновской концепции
индивидуального отбора. Лишь разработка в 1964 У. Гамильтоном теории отбора
родичей позволила обосновать эволюцию альтруистического поведения, поскольку
оказалось, что селективные преимущества, способствующие выживанию группы
родичей, достаточно велики, чтобы компенсировать снижение приспособленности
«альтруистической» особи. В дальнейшем гипотеза о том, что поведение каждой
особи направлено на повышение (максимизацию) ее совокупной биологической
приспособленности, послужила отправным пунктом формирования С. В развитии С. можно выделить два
основных этапа. Ранняя классическая С. (Э. Уилсон, Р. Докинс,
Р. Александер) исходила из правомерности «генетического» детерминизма и стремилась
обосновать генетическую зависимость социальных феноменов. Используя
заимствованные из популяционной генетики и экологии модели оптимизационной
приспособленности, а также данные, относящиеся к сообществам животных, социобиологи первоначально ставили перед собой задачу
объяснить и предсказать условия среды, при которых генетическая адаптация
индивидов и социальных групп с наибольшей вероятностью повлечет за собой
появление таких форм поведения, как, напр., альтруизм, стабильность брачных
пар, родительская забота, сексуальность и т.д. При изучении инстинктивных форм
поведения животных такой подход был вполне оправдан и дал ощутимые
результаты. Что касается человеческого поведения, то здесь его достижения
оказались намного скромнее. Он, в частности, полностью исключал из
рассмотрения такие формы когнитивной активности людей (и животных), как,
напр., мышление, принятие решений, сознание, высшие эмоции, а исследование
природы взаимоотношений между генетической и культурной эволюцией ограничил
лишь анализом адаптивной оптимизации поведенческих стереотипов. Классическая
С. подверглась резкому идеологическому осуждению со стороны гуманитариев,
полностью отрицавших к.-л. влияние биологии человека на социальные процессы. Пытаясь преодолеть характерный для классической
С. «генетический» детерминизм, ряд современных социобиологов
(Э. Уилсон, Ч. Ламсден, А. Гушурст
и др.) разработали многоуровневую модель взаимодействий генов и культуры,
которая, как считают, позволяет объяснить не только особенности популяций, но
и эволюцию познания, мышления и культуры. Эта модель исходит из предположения,
что прямая связь от генов к культуре опосредуется двумя промежуточными
уровнями — уровнем клеточного развития нервных тканей и уровнем когнитивного
развития — и сочетается с обратной связью от культуры к генам. Она также допускает,
что запрограммированность человеческого мозга
выражена гораздо слабее, чем запрограммированность
мозга др. видов, и в силу этого поведение человека намного пластичнее.
Альтернативные формы поведения людей и их конкретные мыслительные стереотипы
генетически не обусловлены — они развиваются на основе информации,
приобретенной в процессе социализации. Но это не означает, что человек
полностью автономен в своем поведении от биологических ограничений. Отталкиваясь
от данных нейробиологии, когнитивной психологии и культурной антропологии, социобиологи полагают, что человеческая культура
формируется когнитивными механизмами, которые, хотя и не детерминируются, но
все же направляются генетическими программами. Только на когнитивном уровне
генетическая эволюция замыкается на окружающую среду и ее важнейшие
компоненты — культуру и макросоциальные образцы. Что касается конкретных
механизмов взаимодействия генов и культуры, то они исследуются разработанными
в современной С. теориями геннокультурной
коэволюции. Wilson E.O. Sociobiology: The New Synthesis. Cambridge, 1975; Lumsden
C.J., Wilson E.O. Genes, Mind, and Culture: The Coevolutionary Process. Cambridge, 1981. |
|
Социография |
графическое изображение
форм совместной жизни людей определенными во времени и в пространстве. |
|
Социологизм |
стремление объяснить все
духовные и культурные факты исключительно тем или иным состоянием общества и
превратить социологию в основу всех наук о духе и культуре. С т.зр. С. социология представляется конечной основой не
только социальных, но и гуманитарных наук, т.е. всех наук о культуре (см.:
Науки о природе и науки о культуре). С. начал складываться в пер. четв. 20 в., когда социология, исследующая основы участия
людей в жизни общества, превратилась в достаточно строгую и точную науку. С.
можно рассматривать как аналог широко распространенного в кон. 19 в.
психологизма, претендовавшего на редукцию всякого социального и гуманитарного
объяснения к объяснению в терминах психологии, отделившейся в тот период от
философии и ставшей подлинно эмпирической наукой. Претензии психологизма,
подвергнутого резкой критике Г. Фреге и Э. Гуссерлем,
были, однако, более универсальными: к индивидуальной психологии
предполагалось сводить не только социальное и гуманитарное знания, но также
логику и даже математику. Ошибочность С. стала очевидной уже в
сер. 20 в., когда была осознана ограниченность методов собственно
социологического исследования общества. |
|
Социология |
(от лат. societas общество
и греч. logos – учение) – наука о формах и изменениях совместной
жизни людей, а также животных и растений. Она является наукой о социальном
(см. Социальный), будь то всеобщая,
основополагающая социальная наука или наука частная; как система она
охватывает социальные образования и социальные процессы, Т. о., она исследует
всю совокупность общественных явлений, таких, как народ, сословие, племя,
союзы мужчин и женщин, род, семья, брак, различные виды общественных
образований, их основы, формы, развитие, их возникновение и исчезновение.
Социологическое мышление ведет свое начало с естественного права, которое первоначально являлось учением о государстве, но уже в схоластике
распространилось на всю общественную действительность. В 17 в. это мышление
во все увеличивающейся степени объединяется с философией морали: люди
размышляют о своей жизни с тех пор, как они вообще научились думать
(классическое учение о государстве древних греков, мудрость древнекит. социальной этики), так что «полная история
социально-научного мышления проходит в действительности через всю историю
мышления» (Фрайер). Начало социологии как самостоятельной науки относится,
однако, к 19 в., а ее родоначальником является Конт, в трех последних томах шеститомного «Курса позитивной
философии» которого излагаются осн. положения этой
науки. Конт ввел в употребление также и сам термин «социология». Он развил
социологию как естественно-научную дисциплину на базе своей эмпирической
философии, которую называл «позитивистской». В соответствии с этим социология
является учением об общественной жизни человека, рассматриваемой как
совокупность взаимодействий индивидов между собой. Последователями Конта были
такие англ, философы, как Герберт Спенсер («The study
of sociology», 1873) и Джон Стюарт Милль, а также франц., амер. и иг ал.
социологи. Главным последователем Конта в Германии был Альберт Шеффель (1831 – 1903). Значительное влияние на нем.
социологию оказали философия права и философия истории Гегеля, из которой К. Маркс развил свой исторический материализм.
В новейшей социологии различаются, по Бюлову (в «Wцrterbuch
der Soziologie», 1955), следующие
главные группы направлений: 1)Математическое
направление (прежде всего Парето), где
математические методы применяются для того, чтобы сделать более наглядными
обыденные знания. 2) Физикалистское направление
(социальная физика, социальная механика, социальная энергетика). Если уже
Сен-Симон в области социологии был механицистом, в 19 столетии это
направление получило развитие в лице Конта, Спенсера и Дж. Ст. Милля.
Энергетическая трактовка Оствальдом социальных
процессов также привела к созданию особой школы. 3) Социально-биологическое
направление, рассматривающее сообщество живых существ с точки зрения его
функционирования, как социальное тело и действующий органологический организм:
наследственность, изменчивость, отбор, приспособление, борьба за
существование являются осн. категориями этого
способа мышления, непосредственно сближающего биологическое и социальное.
Если уже Платон, Аристотель, Фома Аквинский, Макиавелли, Альтузий,
Воден и др. пользовались сравнениями из области
органического мира, то Кант и многие мыслители после него перенесли идеи
организма на государство. Романтики Шеллинг и Гегель имели обыкновение
пользоваться аналогиями с организмом. Конт, Спенсер и др. являются
представителями этого направления. 4) Социально-антропологическое направление
занимается проблемами связи между расами и социальными образованиями,
особенно вопросами наследования свойств внутри социальных групп. Большое
влияние имели здесь Ж. Гобино и Ф. Гальтон («Hereditary genus», 1869). 5) Антpoпогеографическое, социогеографическое и
этнологическое направления берут свое начало у Гиппократа и через греч. и рим. мыслителей доходят до Бодена, Монтескье, Гердера, Гумбольдта, Бокля и
др. Сюда же относятся этнолого-народоведч е с к о
е, а также направление психологии народов, представленное в работах
Гумбольдта, Лацаруса, Штейнтоля,
Бастиона, Вундта, Леви-Брюля, Л. Г. Моргана,
Турнвальда и др. 6) Историко-философское,
универсально-историческое и историческое направления рассматривают человека
как историческое существо, а общественный феномен – как явление культуры. В
центре их внимания находится социальный процесс в его историческом
развертывании и оценка этого процесса в рамках исторического рассмотрения.
Представителями этих направлений являются в первую очередь Кондорсе, Сен-Симон, Конт, Пауль Барт,
Оппенгеймер, а также Альфред Вебер, К. Мангейм, Шелер, Трёльч и Фрейер. 7) Психологическое и социально-психологическое
направления исходят из того, что вся социальная действительность психически
обусловлена и поэтому может быть понята только изнутри, из психического. Если
у Конта и Спенсера социология имеет сильный психологический уклон, а теория
подражания Тарда и психология масс Лебона являются
доказательством влияния франц. психологизма в социологии, то амер. социология
в лице своих главных представителей ориентируется прежде всего на психологию;
то же относится к бихевиоризму, глубинной психологии, а также к таким
исследователям, как Мак-Дугалл, Фиркандт,
Теннис, Зиммель. 8) Универсалистское направление
является антисубъективистским, оно исходит из
необходимости целостного рассмотрения социального порядка или социального
расчленения и направлено на универсум. Предшественником его является Фома
Аквинский, главный его представитель О. Шпанн – последователь Адама Мюллера, социал-философа романтики.
Социальная действительность рассматривается ими принципиально сверху, как
расчлененный дух: общество – духовная система. 9) Теория классов объясняет
процесс социальной дифференциации снизу, при помощи факторов, действующих в
век индустриализма в экономике и в производительных силах, с помощью
интересов, определяемых этими факторами (см. Материализм исторический). Теории среднего сословия (класса)
подчеркивают, что столкновение социальных сил (богатые – бедные, имущие –
неимущие) угрожает уничтожением средних слоев социальной лестницы и что, с
точки зрения общества в целом, все дело заключается в том, чтобы сохранить
средний класс, средний слой (В. Г. Риль и др.). 10) Фоpмальная, или чистая, социология стремится, в
противоположность всем до сих пор названным направлениям, иметь методически
однозначно определенный объект познания и исследовать его в самостоятельной
конкретной науке с помощью осн. социологической
категории «формы». Главным представителем этой концепции является Г. Зиммель, который на базе различения формы и
содержания общества рассматривает формальную социологию как эмпирическую
дисциплину, как самостоятельный метод научного исследования в смысле учения о
формах социальных связей с принципом взаимодействия в центре. Близко к этому
направлению стоят Штаммлер, Фиркандт
и Л. фон Визе. В учении о связи Л. фон Визе понятие взаимодействия,
отягощенное естественно-научным смыслом, заменяется нейтральным понятием «взаимосвязь».
11) Феноменологическое направление стремится к созерцанию сущности, к своего
рода интуитивному познанию и логизированию
материала созерцания в социальных явлениях. Оно возникло из философии и
особенно разрабатывалось Гуссерлем, Шелером и
Хайдеггером. Его фундаментом
является 4 Феноменология духа» Гегеля, а его представителями в социологии – в
первую очередь Шелер, Литт и Фиркандт. 12) С о ц и ал-экономическое направление осн.
предметом своего исследования делает хозяйство (экономику) и общество в их
взаимообусловленности, а экономический мир рассматривает в единстве с
социальным. Направление разрабатывалось Максом Вебером, Зомбартом,
Оппенгеймером. Своим соч. " Ьber einige Kategorien der
verstehenden Soziologie» Макс Вебер
открывает новое направление, к которому близки также Зомбарт
и Хайдеггер. 13) К у л ь турно-философское и
культурно-социологическое направления отводят (при различении наук о природе
и наук о культуре – Виндельбанд, Риккерт) понятию «культура» особое место в социологии в
рамках учения о структурах исторического мира. Понятие «культура» было
перенесено Бэконом и Гоббсом на воспитание, а Пуфендорфом
– на общество, Вико, Руссо, Монтескье, Вольтер, Гаманн,
Гердер и Кант в значительной мере способствовали проникновению духовно-исторического
понятия «культура» в науку. Дильтей, Бурхард, Ницше, Шпрангер, Демпф Мангейм и прежде всего Альфред Вебер превратили
затем философию культуры и социологию культуры в науку, которая делится у
Вебера на три сферы – общественный процесс, процесс цивилизации и процесс
культуры. 14) Индуктивно-аналитическая концепция имеет дело, прежде всего
благодаря эмпирико-статистическому методу, с материалом, получаемым из
конкретного опыта. Особенно развита она в США. Ее девиз – практическая работа
с конкретными объектами с помощью заранее подготовленных для этого методов
исследования (напр., тестов). Графическое изображение полученных результатов
осуществляется с помощью социограмм и социографических условных изображений. Осн. цель всего этого – практическая применимость.
Специальными социологическими дисциплинами являются: социология права,
социология культуры, социология искусства, социология литературы, социология
хозяйства и производства, социология техники, социология труда, социология
финансов, педагогическая социология, социология знания и т. д. Прикладная
социология – общее название всех попыток практического применения результатов
социологии и оценки их с социально-реформистской и социально-политической
точек зрения. |
|
Социология животных |
исследование совместной
жизни животных, ее форм и причин, способствующих этой совместной жизни
(мотивов, стремлений, инстинктов); см. Зоопсихология. |
|
Социология знания |
теория о тесной бытийной связи
знания. Исследует социальные процессы, управляющие процессом познания и
влияющие на его структуру и направление. Изучает также сущность духовных
столкновений (напр., взаимного непонимания людьми, принадлежащими к различным
социальным слоям); сущность и последствия такого удаления от своего
собственного социального слоя для успешного понимания людей, принадлежащих к
др. слоям; сущность связи знания с сословием и т. д. |
|
Социология искусства |
исследовательское направление, изучающее
разнообразные формы взаимодействия искусства и общества, проблемы социального
функционирования искусства. В качестве самостоятельной дисциплины С.и. складывается в сер. 19 в. В этот период происходит
выделение социальной проблематики искусства в отдельный раздел, ранее
включавшийся в эстетические и искусствоведческие теории. В С.и. сразу обозначились два относительно самостоятельных
направления. Первое — это теоретическая С.и.,
второе — эмпирическая, или прикладная, С.и. В русле
теоретической С.и. работали И.А. Тэн, М. Гюйо, Г. Спенсер, Г. Зиммель,
Э. Дюркгейм, М. Вебер, П. Сорокин и др. В круг проблем теоретической С.и. входит выявление разнообразных форм социальной
обусловленности искусства, влияния ведущих социальных групп на тенденции
художественного творчества и критерии художественности, система
взаимоотношений искусства и власти. В русле эмпирической С.и.
разворачиваются исследования аудитории искусства, стимулов приобщения публики
к разным видам искусств, статистический, количественный анализы процессов
художественного творчества и восприятия. Одной из фундаментальных проблем
теоретической С.и. является проблема отношений
искусства и цивилизации. При этом традиционно цивилизация понимается как
прагматическое, потребительское образование, умножающее практическое
отношение к человеку как к функции, культура же рассматривается в качестве
противоположного полюса. Духовно-культурное творчество не средство, оно имеет
цель в самом себе, следовательно, культура по своей природе бескорыстна,
созерцательна, незаинтересованна, в чем и
противопоставляется цивилизации. Отдаление целей цивилизации от целей
духовной культуры нашло прямое выражение в судьбах искусства. На разработке
антиномии «культура — цивилизация» построены исторические концепции многих
мыслителей (Ф. Шиллера, О. Шпенглера, И.А. Бердяева, А. Швейцера и др.). Так,
согласно Шпенглеру, отношения между цивилизацией и культурой служат пружиной
всех коллизий и превращений мировой истории. «Начало конца» каждого
эпохального цикла обозначено тектоническим сдвигом: на смену бескорыстному
идеалу приходит корыстный комплекс, бескорыстные порывы духа замещаются
потребительским сознанием. Т.о., каждая эпоха,
изживающая веру в первоначальный формирующий дух, придавший смысл и ценность,
описывает траекторию от культуры к цивилизации. Особый интерес представляет
интерпретация отношений культуры и искусства, выдвинутая в социологической
концепции А. Тойнби и характеризуемая им как «продуктивная напряженность». С
одной стороны, цивилизация с ее господством рациональных, потребительских,
корыстных начал губительна для художественного творчества, но с др. —
искусство не сдается без борьбы, художник ищет новые способы воздействия на
аудиторию, он старается проторить новые пути к своему читателю, зрителю,
слушателю, ищет особые способы художественной выразительности, которые нашли
бы отклик у современников. Отношения искусства и общества С.и. изучает и через призму действия социальных ин-тов. К
последним относятся органы, разрабатывающие стратегию и осуществляющие
политику в сфере художественной культуры, контролирующие и организующие
распространение художественной продукции; сюда же относятся соответствующие общественные
и государственные образования (всевозможные учреждения культуры и искусства,
творческие союзы, издательства, редакции, музеи, библиотеки, филармонии,
объединения критиков, конкурсные комитеты и жюри, система художественного
образования и т.п.), вовлеченные в процесс художественной жизни. В каждом обществе функционируют
социально адаптированные и социально неадаптированные формы художественного
творчества, последние выступают как «чужое», не принимаемое социумом. Между
принятым и неадаптированным возникает напряжение. Такого рода «зазор» между всей
полнотой художественной жизни и теми ее формами, которые допускает социум,
есть следствие сосуществующих в обществе разных социально-психологических и
мировоззренческих ориентации. Желание считаться с тем, что в данный момент
общество не разделяет, есть признак зрелой цивилизации, обладающей набором
способов самосовершенствования. Разные типы обществ задают определенную
норму отношения к новым художественным веяниям в искусстве. В одних случаях
эта норма не имеет императивного значения, в др. она выливается в жесткую
регламентацию художественных вкусов. Связи между общественным состоянием и
направленностью художественного творчества пытались выявить издавна. В 1930-е
гг. патриарх амер. социологии Л. Мэмфорд выдвинул
такую формулу социально-художественных связей: «Когда общество здорово —
художник усиливает его здоровье, когда общество больно — художник усиливает
его болезнь». Однако ее недостаточность и упрощенность проистекают из взгляда
на художника только как на транслятора того общественного состояния, которое
он наблюдает. «За скобками» остаются креативные возможности художника, его
способность выходить за границы данного мира, видеть дальше и глубже
современников. Многократная интенсификация художественной
жизни в 20 в., развитие художественных форм средств массовой коммуникации,
породили возрастающий интерес к проблематике С.и.
Активно изучаются противоречие между безграничными, по сути, возможностями
искусства и способами их социальной адаптации; привлекают внимание формы
ангажированного отношения к искусству со стороны политики. Адорно Т. Введение в социологию музыки. М., 1973; Завадский С.А.,
Новикова Л. И. Искусство и цивилизация. М., 1986; Фохт-Бабушкин Ю.У.
Художественная культура: проблемы изучения и управления. М., 1986; Батракова
С.П. Искусство и утопия. М., 1990; Соколов К.Б. Социальная эффективность
художественной культуры. М., 1990; Щпенглер О.
Закат Европы. М., 1993; Жидков B.C. Культурная политика и театр. М., 1995;
Бердяев Н.А. Смысл истории. М., 1998; Кривцун О.А.
Эстетика. М., 1998; Мифы эпохи и художественное сознание. М., 2000. |
|
Социология права |
та область социологии,
которая, с одной стороны, развивает прагматическую историю права,
этнологическую и сравнительную правовую науку, а с другой – использует
всеобщую программу эмпирической теории человеческого общества для
исследования правовой организации. |
|
Социология религии |
дисциплина, исследующая взаимоотношения
между религией и социальной действительностью. Сформировалась в конце 19 –
начале 20 вв. Не раскрывает сущность религии, оставляя эту проблему философии
религии, а исследует основные элементы религиозного комплекса (религиозное
сознание, культ, религиозные отношения и организации), анализирует место и
роль религии в жизни общества и человека, разрабатывает методику конкретных
социологических исследований уровня и состояния религиозности различных
общественных групп. Социологи выделяют три основных типа С.р.: исследование религии как важного аспекта социальной
деятельности; исследование отношений между религией и др. областями
социальной жизни (экономикой, политикой); исследование религиозных
организаций и движений. Хотя С.р.
принадлежит к молодым наукам, сама проблематика отношений религии и общества
гораздо старше, и можно говорить о предыстории этой дисциплины. Вопросы о
жизни, любви, смерти и т.д. принадлежат к таким, которые в религиозном плане
человек продумывает очень рано в контексте не только собственной жизни, но и
жизни сообщества. Начиная с 18 в. философы, историки, антропологи
предпринимают социологическое исследование религии. О. Конт в своей известной
теории трех стадий генезиса относит теологическую стадию к детству. На этой
стадии все вещи рассматриваются как результат воздействия сверхъестественных агентов.
Эволюционистский подход к религии продолжают Г. Спенсер и Э. Тейлор,
предпринявшие попытки проследить развитие религии от анимизма через политеизм
к монотеизму. Предварительным этапом С.р. можно
считать марксистские попытки обосновывать каузальную зависимость религии от
общества. Религия здесь выступала как орудие в политико-экономической борьбе
или предварительная стадия в политическом развитии, отживающая с достижением
политической зрелости. Начало собственно социологических
исследований религии связывают с именами Э. Трёльча,
Э. Дюркгейма и М. Вебера. Трёльч сочетал
деятельность протестантского теолога либерального направления с
социологическими исследованиями. Не считая возможным полностью объяснить
религиозные феномены в рамках социологии, он исследовал христианство как одну
из мировых религий. Человек априорно религиозен, хотя при этом ни одному
проявлению религиозной жизни мы не можем приписать качества абсолютности. В
работе «Социальные учения христианских церквей» (1912) разработана типология
религиозных групп, показано, что и религиозная догматика, и религиозная этика
историчны, складываются под влиянием социально-экономических условий своего
времени. Для Трёльча важно показать и обратное
влияние — как та или иная религиозная идея, претворенная в церковной
организации, формирует нормы жизни общества. Дюркгейм исследует религию как
реальность саму по себе. Религиозные представления и символы не являются
иллюзиями; они конституируют общество, они существуют в сознании индивида для
того, чтобы препятствовать эгоцентрическим импульсам и дисциплинировать его,
давая возможность объективно относиться к внешней реальности. Религиозные
представления с их способностью управлять и контролировать личные мотивации —
это то, что делает общество возможным. Дюркгейм подчеркивает огромное
значение религиозной деятельности для стимулирования позитивного участия
индивида в социальной жизни. Вебер, считающийся подлинным отцом С.р., дистанцируется от к.-л. религиозного учения. В
своих исследованиях условий формирования современного общества
(«Протестантская этика и дух капитализма»). Он проясняет влияние религиозных
установок на экономическую деятельность, не ставя вопрос об истинности или
сущности религии. В «Хозяйственной этике мировых религий» также анализируется
прежде всего соотношение религиозно-этических принципов и определенных типов
ведения хозяйства, речь идет о чистом «составе» религии. Ставится вопрос, как
можно обосновать определенный способ европейского культурного развития, в
какой мере это связано с развитием религии, особенно религиозной практики.
Вебер строит в С.р. типологию смыслов, как они
проявились в истории, показывает, что идеальные предпосылки играют решающую
роль в мотивации хозяйственного поведения. С.р.
становится парадигмой веберовской социологии
вообще. Новое направление в С.р.
разработано в трудах Г. ле Браса, для которого
важную роль играет применение эмпирических социологических исследований,
включая социографию и статистический анализ, в
практической церковной работе. Религия практически отождествляется с
христианством, а христианство с церковью. Это направление можно
охарактеризовать как церковную социологию, для которой характерен не
академический интерес к взаимоотношениям религии и общества, но выбор тематики
и методов работы, исходящий из религиозной проблематики современности. Анализ
социорелигиозных изменений в контексте тождества
религии, церкви и христианства приводит церковную социологию к исследованию
проблемы секуляризации. Чаще всего этот процесс оценивается негативно: как
«полнейшая десакрализация», «исчезновение священного в индустриальном
обществе». Амер. С.р. (Т.
Парсонс, Р. Мертон) развивалась под влиянием работ Вебера. Мертон в своей
работе, посвященной англ. науке 17 в., показал, что веберовское
исследование взаимосвязи протестантизма и капитализма остается плодотворным
для социологии, если взаимоотношение религии и хозяйства рассматривать как
небольшую часть широкого комплекса вопросов, охватывающих искусство, право,
науку и др. продукты человеческой мысли и деятельности. Тем самым Мертон,
исследуя науку, технику и общество Англии 17 в., соединил С.р.
и социологию науки. Парсонс построил структурно-функциональную теорию
общества. Религия выполняет здесь стабилизирующую функцию в интеграции социальных
систем. В концепции П. Берка также реализуется функционалистский подход к религии. Религия сводится к
сумме некоторых видов исторической деятельности, объединенных общими
функциями. Эти функции представляют собой интерпретацию бытия и указание смысла
человеческого существования. Авторитетными периодическими изданиями
по С.р. считаются два международных жур.: «Social Compass. International Review of Socio-Religious
Studies» (Лувен, Бельгия) и «Arhives de Sciences Sociales
des Religions» (Париж, Франция). Вебер М. Избр.
произв. М., 1990; Социология религии: классические подходы. М., 1994; Религия
и общество. Хрестоматия по социологии религии. М., 1999. Ч. 1—2; Troeltsch E. Die Sociallehren
der christlichen Kirchen
und Gruppen. Berlin, 1912; Weber M. Gesammelte Aufsatze zur Religionssociologie. Bd 1—3. Tubingen, 1920; Wach J. Religionssociologie.
Berlin, 1951; Le Bras С Etudes de Sociologie
religieuses. Paris, 1955; Mensching G. Sociologie der Religion. Freiburg, 1959; O'Dea T. Sociology
and the Study of Religion. New York, 1970; Burke T.P. The Reculant
Vision: an Essay in the Philosophy of Religion.
Philadelphia, 1974; Mathes J. Religion und
Gesellschaft. Freiburg, 1976; Hargrove B. The Sociology of Religion, 1989. |
|
Социометрия |
(от лат. societas – общество и греч. metreo – измеряю) – прикладная микросоциология, отрасль
социальной психологии, изучающая межличностные отношения индивидов (симпатии,
антипатии и пр.) и взаимоотношения в малых группах, уделяя преимущественное
внимание их количественному измерению. Термин появился в 19 в. в связи с
попытками применить математические методы к изучению социальных явлений.
Социометрические тесты, ауто- и ретроспективная социометрия позволяют описать
положение индивида в группе так, как оно представляется самому субъекту,
сопоставить и сравнить взгляды всех участников группы. Групповые индексы
показывают степень связанности в группе, взаимность связей, объем и
интенсивность взаимодействий и т. д. В США существует школа Морено в микросоциологии, которая
рассматривает социометрию как средство достижения максимальной общественной
гармонии путем такой перегруппировки малых групп, в результате которой
устанавливается единство желаний и чувств объединенных в них людей. |
|
Социоморфизм
|
Наделение общественными и
человеческими свойствами предметов и явлений неживой природы, небесных тел,
животных, мифических существ. |
|
Социоцентризм |
точка зрения человека,
согласно которой его социальная группа представляет идеальные стандарты
поведения, мнения и т.д., исходя из которых оцениваются другие группы. Как
эгоцентризм и этноцентризм, он подразумевает недостаток чувствительности к
ценностям и действиям других. |
|
Социум |
(от лат. societas) – человеческая общность определенного типа, например племя, нация и
т.п. Иногда синоним общества. |
|
Спасение |
факт спасения, избавления
человека. Термин может означать вполне конкретное избавление от опасности или
беды. В более общем смысле означает вечное блаженство, уготованное нам в том
случае, если мы спасемся от состояния греха и страданий, связанных с нашим
телесным существованием. В философии спасение – это индивидуальное познание
истины и связанное с таким знанием счастье (Спиноза). По религиозным
представлениям, высшее блаженство, даруемое человеку Богом при соблюдении им
божественных установлений. Характер этих установлений специфичен для каждой
религии, а сами они изложены в Священном писании и Священном предании. В
христианстве и исламе спасение означает обретение райского блаженства, в
буддизме – достижение нирваны. В православии и католицизме спасение считается
возможным только с помощью церкви; протестанты отрицают посредническую роль
церкви и полагают, что для спасения достаточно глубокой личной веры.
Церковное учение о спасении – сотериология
(греч.-спасение) является важной составной частью богословия. |
|
Спекулятивная философия |
умозрительная философия,
основанная на одной лишь рефлексии, без обращения к опыту. |
|
Спекулятивный |
(от позднелат.
speculativus, от лат. speculor
— наблюдаю, созерцаю) — умозрительный, оторванный от опыта. «Теоретическое
знание бывает спекулятивным, — писал И. Кант, — если оно направлено на такой
предмет или такое понятие о предмете, к которым нельзя прийти ни в каком
опыте». |
|
Спекуляция |
(от лат. specular! рассматривать издалека) – попытка исключительно
мысленным путем получить знание о вещах, лежащих по ту сторону опыта.
Следовательно, спекуляция пытается выйти за пределы как восприятия, так и
вообще «посюстороннего», против чего особенно возражал Кант: «Теоретическое
знание бывает спекулятивным, если оно направлено на такой предмет или такое
понятие о предмете, к которым нельзя прийти ни в каком опыте» («Критика
чистого разума», 1915, с. 363). Подобные мысли высказывал и Шиллер:
«...философия всегда смешна, когда, не сознаваясь в своей зависимости от
опыта, пытается своими средствами расширить знание и предписывать мирозданию
законы» (Гёте и Шиллер. Переписка. М.-Л., 1937, с. 88; письмо к Гёте от 16
окт. 1795). Спекулятивными системами в кантовском понимании этого слова
являются, напр., системы Пифагора, элеатов, Платона, неоплатоников, Декарта,
а также Лейбница и др. нем. идеалистов. Гегель, наоборот, под спекулятивным
мышлением понимал развитое им диалектическое мышление. |
|
Специализация |
сосредоточение
определенного вида деятельности в руках того человека или хозяйственной
организации, которые справляются с нею лучше других. |
|
Специалист |
человек, получивший
глубокие знания или навыки в ограниченной области. Случается, что специалист
теряет представление о жизни в целом, а иногда даже и о том, являются ли
результаты его работы позитивными или негативными; см. Функционер. |
|
Спецификация |
(от лат. species вид
и facere
– делать) – уточненная классификация чего-нибудь; обособление, расчленение на
подотделы (подгруппы), напр. рода на виды, вида на подвиды. |
|
Специфическая энергия органов чувств |
теория ранней психологии,
согласно которой один и тот же орган чувств независимо от природы
раздражителя всегда производит ощущения одного и того же рода; см. Константность. |
|
Специфический |
относящийся к виду;
свойственный только данному предмету, обособленный, отличительный. |
|
Спинозизм |
учение Спинозы и его дальнейшее философское развитие. В данном случае –
оригинальный способ решения вопроса о соотношении духовного и материального
начал, предложенный Спинозой, согласно которому первоначалом мира выступает
Бог, он же природа, он же единственная субстанция. Сама по себе она не
является ни материальной, ни идеальной, протяжение и мышление
(соответственно) являются двумя атрибутами (способами существования) этой
субстанции. Благодаря этому ходу мысли Спинозе удается решить и
психофизическую проблему – «порядок вещей и порядок идей совпадают», так как
являются двумя «углами зрения», двумя способами выражения, двумя рядами
определений единой субстанции. Таким образом, Спиноза разрабатывает
совершенно специфический вариант монизма, который нельзя назвать ни
материалистическим (как у Ленина), ни идеалистическим (как у Гегеля). В
Германии спинозизм развивали особенно в 18 в. Лессинг, Гердер, Гёте, Якоби, Шлейермахер, причем символ веры спинозизма
(«Бог-природа») принял менее рационалистический вид, чем «Deus sive natura» («Бог или природа») Спинозы. Подобное же изменение
в эмоционально-волюнтаристском направлении претерпел спинозизм у Фихте, Шеллинга,
Шопенгауэра, Фехнера, В. Вундта и др. Как идейное
течение спинозизм играл весьма значительную роль во времена нем. романтики. Лихтенберг высказал мысль,
что если мир будет еще существовать бесчисленное число лет, то универсальной
религией его станет рафинированный, «облагороженный» спинозизм. |
|
Спиритизм |
(лат.-дух):
оккультная наука, провозглашающая общение с духами мертвых с помощью «медиума»
(личности, способной вызывать эти духи или напомнить нам нашу прошлую жизнь),
а также вера в посмертное существование душ умерших и возможность
непосредственного контакта с ними при помощи особых посредников – медиумов.
Корни спиритизма лежат в анимизме и шаманизме, но как массовое мистическое
движение оно оформилось в 19 в. в США, откуда распространилось по всему миру.
Практикуется проведение так называемых спиритических сеансов: столоверчения,
гадания на блюдцах и прочих способов вызывания душ умерших. |
|
Спиритуализм |
(от лат. spiritus -
дух) – философское направление, рассматривающее дух в качестве первоосновы
действительности: действительность (абсолют) духовна, а телесное – продукт
или способ проявления Бога, либо нечто совершенно не существующее, или даже
чистое представление. Не следует путать с противопоставлением идеализма и
реализма – учений об источнике познания, а не о природе бытия. Лейбниц,
например, спиритуалист, поскольку сводит материю к энергии, а энергию к
невидимой и неощутимой силе, природа которой духовна. Спиритуализм
противостоит материализму не только подобно тому, как дух противостоит
природе, но и как жизнь противостоит механизму: философия Бергсона,
провозглашающая несводимость жизни к какой бы то ни было форме
физико-химического механизма, представляет собой разновидность спиритуализма
(в «Двух источниках морали и религии»), отождествляющую спонтанность жизни с
творческой активностью духа. В более узком смысле спиритуалистическая
психология – это психология, изучающая психологические феномены как продукты
способностей души. Противоположность – материализм.
|
|
Спиритуальность |
духовность.
Противоположность – материальность, телесность; спиритуальный
– духовный. |
|
Спонтанный |
(лат. spontaneus —
самопроизвольный) – внешне необусловленный, исходящий из собственных
внутренних побуждений; самодеятельный, способный активно проявлять себя без
внешнего вмешательства. Спонтанный значит способный к самоорганизации, к
самодвижению на основе внутренних причин. Иногда спонтанность отождествляют
со стихийностью, с непредусмотренностью, с тем, что
заранее не определено, не запланировано. |
|
Спор |
столкновение мнений или позиций, в ходе
которого стороны приводят аргументы в поддержку своих убеждений и критикуют
несовместимые с последними представления др. стороны. С. является частным
случаем аргументации, ее наиболее острой и напряженной формой. С. — важное
средство прояснения и разрешения вопросов, вызывающих разногласия, лучшего
понимания того, что не является в достаточной мере ясным и не нашло еще
убедительного обоснования. Если даже участники С. не приходят в итоге к
согласию, в ходе С. они лучше уясняют как позиции др. стороны, так и свои
собственные. Искусство ведения С. называется эристикой. Используемые в С. аргументы, или доводы,
бывают, как и в случае всякой аргументации, корректными и некорректными. В
первых может присутствовать элемент хитрости, но в них нет прямого обмана и
тем более вероломства. Вторые ничем не ограничены и простираются от умышленно
неясного изложения и намеренного запутывания до угрозы наказанием и
применения грубой физической силы. Целью С. может быть обнаружение истины
или достижение победы. С.. направленный не на
истину, а на победу, — это всегда С. о ценностях, об утверждении каких-то
собственных оценок и опровержении несовместимых с ними оценочных суждений др.
стороны. Все С. о ценностях преследуют цель добиться не истины, а победы.
Даже С. об истинности тех или иных утверждений становится С. о ценностях,
когда он ориентируется не на истину саму по себе, а на победу одной из
сторон. Было бы ошибкой поэтому говорить, что в С. всегда нужно бороться не
за утверждение собственного или коллективного мнения, а только за
установление истины. Истина — не единственная цель С.. др. его целью может
быть ценность и, соответственно, победа как утверждение одних ценностей в
противовес другим. Подавляющее большинство обычных С. — это как раз С. не об
истине, а о ценностях. С. об истине встречается по преимуществу в науке, но и
здесь он нередко переходит в С. о ценностях. Слово «победа», используемое
применительно к С.. прямо относится только к С. об оценках и выражаемых ими
ценностях. Победа — это утверждение одной из противостоящих друг другу систем
ценностей. В С. об истине о победе одной из спорящих сторон можно говорить
лишь в переносном смысле: когда в результате С. открывается истина, она
делается достоянием обеих спорящих сторон, и «победа» одной из них имеет
чисто психологический характер. Объединение деления С. на корректные и
некорректные с делением их по цели на преследующие истину и преследующие
победу над противником (С. об описаниях и С. об оценках) дает четыре разновидности
С. Дискуссия — С..
направленный на достижение истины и использующий только корректные приемы. Полемика — С..
направленный на победу над противоположной стороной и использующий только
корректные приемы. Эклектика — С..
имеющий своей целью достижение истины, но использующий для этого и
некорректные приемы. Софистика — С..
имеющий свой целью достижение победы над противоположной стороной с
использованием как корректных, так и некорректных приемов. С. об истине, использующий и
некорректные приемы, называется «эклектикой» на том основании, что такие
приемы плохо согласуются с самой природой истины. Скажем, расточая
комплименты всем присутствующим при С. или, напротив, угрожая им силой, можно
склонить их к мнению, что 137 — простое число. Но вряд ли сама истина
выиграет при таком способе ее утверждения. Тем не менее эклектические С.. в которых истина поддерживается чужеродными ей
средствами, существуют, и они не столь уж редки. Они встречаются даже в
науке, особенно в период формирования научных теорий, когда осваивается новая
проблематика и еще не достижим синтез разрозненных фактов, представлений и
гипотез в единую систему. Известно, что Г, Галилей, отстаивавший когда-то
гелиоцентрическую систему Коперника, победил благодаря не в последнюю очередь
своему стилю и блестящей технике убеждения: он писал на ит. языке, а не на
быстро устаревавшей латыни, и обращался напрямую к людям, пылко
протестовавшим против старых идей и построенных на них канонов обучения. Для
самой истины безразлично, на каком языке она излагается и какие люди ее
поддерживают. Тем не менее пропагандистские приемы Галилея определенно
сыграли позитивную роль в распространении и укреплении гипотезы Коперника.
Наука делается людьми, на которых оказывают воздействие и некорректные приемы
аргументации. Осуждения заслуживает софистика,
ставящая своей единственной целью победу в С. любой ценой, не считаясь ни с
чем, даже с истиной и добром. Не существует общего перечня требований,
которому удовлетворяли бы все четыре разновидности С. Софистика вообще не
стеснена никакими правилами: в софистическом С. может быть нарушено любое
общее требование, не исключая требования быть логичным или требования знать
хотя бы приблизительно те проблемы, о которых зашел С. Для трех остальных разновидностей
С. можно попытаться сформулировать общие требования, если подразумевается,
что спорящие ориентируются в конечном счете на раскрытие истины или добра. О Шопенгауэр А. Эристика, или Искусство
в спорах. СПб., 1900; Поварнин СИ. Спор. О теории и практике спора // Вопросы
философии. 1990. № 3; Ивин А.А. Основы теории аргументации. М., 1997. |
|
Спор об универсалиях |
происходивший в средние
века спор по вопросу о бытии универсалий (общих понятий), особенно следующих
пяти: рода, вида, подвида,
существенного свойства, несущественного признака – акциденции (см. также Общее понятие, Всеобщее). Были
противопоставлены друг другу три осн. понимания (со
множеством оттенков каждое) этого вопроса: 1) всеобщим понятиям соответствует
всеобщая объективная (в метафизическом смысле) сущность (см. Идея), отличная от единичных вещей
(крайний реализм, напр. у Иоанна Скота Эриугены); 2) общие понятия существуют только в
слове, при помощи которого постигается подобное в вещах (см. Номинализм, напр. у Уильяма Оккама); 3) общие понятия являются
объективно значимыми, ибо в них осознается сущность вещей (умеренный реализм,
напр. у Фомы Аквинского). |
|
Способ производства |
одно из ключевых понятий марксистской концепции сущности общества и
исторического процесса, понимаемое как единство производительных сил,
производственных отношений в ходе создания материальных благ. Понятие "способ производства"
характеризует социальные аспекты деятельности общественного человека,
направленной на создание необходимых для его жизни материальных благ. Место и
значение способа производства в общественной жизни К. Маркс определял:
"Способ производства материальной жизни обуславливает социальный,
политический и духовный процессы жизни вообще". Раскрытие роли способа
производства в общественной жизни – одно из важнейших завоеваний марксизма,
заложившее основы исторического материализма. Динамика способа производства усматривается в том, что
производительные силы
на определенном этапе развития общества перерастают рамки производственных отношений, что
приводит к социальной революции
и переходу к
более высокой общественно-экономической формации. |
|
Способность |
индивидуальные особенности
личности, являющиеся субъективными условиями осуществления определенного рода
деятельности, например, познавательной. Классическая психология считала правомерным
различение трех способностей души: чувствительность – способность
чувствовать, интеллект – способность понимать, активность – способность
действовать (намерения, воля, свобода). В «философском» классе все уроки
психологии были сгруппированы вокруг этих трех рубрик, к которым добавлялась аффективность, способность к чувствам (любовь,
ненависть), отличающаяся от чувствительности – способности к ощущениям
(элементам восприятия). Следовательно, способности это
совокупность природных и социальных свойств человека, благодаря которым он
может совершать разного рода деятельность – мыслить, творить, общаться с
другими людьми, воспитывать себе подобных и т.д. Психические способности
личности выступают как субъективные условия и предпосылки всех видов ее
социальной деятельности. Способности проявляются прежде всего как знания,
умения и навыки в той или иной деятельности, в том числе и в сфере делового
общения. |
|
Способность суждения |
по Канту: 1) «способность
подводить под правила, т.е. различать, подходит ли нечто под данное правило
или нет» (субсуммирующая способность суждения); 2)
способность мыслить особенное как содержащееся в общем – правило, принцип,
закон (рефлектирующая способность суждения). |
|
Способы мотивационной ориентации |
три формы или способа мотивационной ориентации, идентифицированные Парсонсом и Шилзом (1951): 1) когнитивный - восприятие объектов с точки зрения их характеристик и потенциальных последствий; 2) катектический - восприятие объектов с точки зрения эмоциональных потребностей актора; 3) оценочный - то есть распределение актором энергии на различные цели и попытки оптимизировать результаты. Все
они могут содержаться в любом примере социальной деятельности, но в равной
мере (в особых случаях или типах социальной деятельности) действовать по
порядку. |
|
Справедливость |
убеждение
людей в том, что в мире добрые помыслы и дела должны быть вознаграждены, а
злые – осуждены, заслуги рано или поздно признаны, а порок и преступление –
наказаны. Смысл справедливости передает древнее изречение: «Каждому свое».
Различают уравнивающую, распределяющую и воздающую справедливость. Ценность
справедливости состоит в том, чтобы установить между людьми истинное и
анонимное равенство, не зависящее ни от общественной ситуации, ни от личности
индивидов. Один из принципов, определяющих добрые взаимные отношения между
людьми. Она заключается в том, чтобы каждый получал то, на что имеет право,
однако при этом не нарушая прав других людей. Поэтому справедливость имеет
положительную и отрицательную стороны. В одном отношении утверждается, что
человек имеет право на неограниченную деятельность и на ее результаты. В
другом – это право ограничивается наличием других людей. Здесь заключено
известное противоречие. У Платона добродетель правильного отношения к др.
людям, сумма всех добродетелей вообще. В современной этике ценностей
справедливость является предварительным условием осуществления остальных
ценностей (см. Этика) и состоит в
том, чтобы быть справедливым по отношению к чужой личности как таковой,
уважать ее и не вторгаться в сферу ее свободы, чтобы сохранить ее свободу
действий и не препятствовать созданию культурных ценностей. Аристотель
различал двойную справедливость: распределяющую и уравнивающую. Одна имеет в
виду количественное распределение благ независимо от достоинств отдельных
лиц. Другая принимает в расчет тот факт, что люди неодинаковы и имеют разное
достоинство. Различают коммутативную справедливость («всем одинаково», по
формуле Бабефа) и дистрибутивную справедливость («каждому по заслугам» –
принцип, который отстаивал Маркс). Часто разводят справедливость и
милосердие, идущее дальше строгого уважения прав другого и предполагающее
личное понимание потребностей другого. Ценность справедливости в том, чтобы
установить между людьми истинное и анонимное равенство, не зависящее ни от
общественной ситуации, ни от личности индивидов. В современной этике
справедливость оценивается как предварительное условие, без которого не могут
быть реализованы остальные ценности. |
|
Справедливость социальная |
понятие, применяющееся для обозначения институционального
измерения справедливости. Идеалом С.с. является
такая система общественных ин-тов, которая не в
единичных действиях, а по самой своей структуре, а значит, постоянно
обеспечивает справедливое распределение социально-политических прав и материальных
благ. Разнообразие подходов к проблеме С.с.
определяется ценностными приоритетами общей концепции справедливости, которая
может пониматься как преимущественно: 1) равенство; 2) пропорциональность
заслугам или же 3) гарантии неотъемлемых прав на обладание ч.-л. Первой трактовке соответствуют имеющая
долгую историю строго уравнительная концепция С.с.
(в ее социалистическом и несоциалистическом вариантах) и сформулированные в
современной зап. интеллектуальной традиции ревизионистский либерализм и радикальный
эгалитаризм. Несоциалистическая уравнительная концепция отвечает руссоистскому идеалу равной мелкой собственности в
обществе, где «ни один гражданин не должен быть настолько богат, чтобы быть в
состоянии купить другого, и ни один настолько беден, чтобы быть вынужденным
продавать себя» (Ж.Ж. Руссо). Социалистический вариант С.с.
предполагает обобществление собственности, означающее перенесение центра
тяжести дистрибутивной политики в область равного распределения совместно
произведенного продукта. При этом сознательно или интуитивно элиминируется
принципиальное различие между равенством и равноправием. Ревизионистский либерализм
(родоначальники — Д. Дьюи, Л .Т. Хобхаус)
в отличие от либерализма классического исходит из невозможности
действительного легально-политического равенства и даже равноправия вне
эгалитарных мероприятий в др. социальных сферах. Ведь слишком сильная
неравномерность в распределении богатств порождает зависимость
малообеспеченных от работодателя, а при наличии демократических процедур богатство
легко конвертируется в ничем не ограниченную власть. Теоретическое
обоснование эгалитарных реформ во имя С.с. в рамках
ревизионистского либерализма может опираться на деонтологически-формалистское(Р. Тауни, Б.
Вильямс, В. Франкена, Г. Властос),
утилитаристское и контрактуалистское моральное
рассуждение. Для утилитаристов решающими аргументами являются: во-первых, тот
факт, что получение неимущими определенного количества благ дает в целом
больший прирост полезности, чем потеря того же количества благ избыточно
обеспеченными (Р. Хэар, Р. Брандт, В. Райан и др.),
во-вторых, необходимость искоренения зависти, которая резко понижает общий
уровень совокупной удовлетворенности (Хэар). Контрактуализм в версии Дж. Ролза
обосновывает эгалитарную социальную программу рациональным выбором равенства
неотчуждаемых прав в отношении основных свобод (политического равноправия),
равенства доступа к должностям и положениям, равенства доступа к эгалитарной
системе компенсации неравенств, допускаемых только для того, чтобы обеспечить
большую в сравнении с простым уравнительным распределением выгоду наименее
преуспевшим. Различные представители радикального
эгалитаризма (К. Нильсен, А. Сен, Р. Норман, Э. Андерсон и др.), критикующие
либерал-ревизионистскую систему распределения за неизбежное предварительное
признание менее преуспевших граждан низшими по ценности и консервацию
общественных страт с различной степенью реальной морально-политической
автономии, пытаются выдвинуть программу реформ, которые не просто обеспечили бы
материальную компенсацию неудачникам, но дали бы им возможность равного
участия во всех многочисленных сферах гражданского общества. Только это может
обусловить кооперацию всех индивидов в рамках общественного целого (коммунитаристский подход). Поэтому распределительная
система должна распространяться даже на тех граждан, которые считаются
ответственными за свое неудачное социальное положение (исключая
преступников). Второй круг теорий С.с.
составляют меритократические концепции. Они
предполагают конструирование такой социальной системы, в которой каждому
гражданину (подданному) предоставляется возможность получить статус (и, в
некоторых случаях, соединенное с ним достояние), в точности соответствующий
его заслугам. В качестве параметров, или слагаемых, заслуги, как правило,
выделяются: таланты, усилия, принятие риска, роль в достижении конечного
результата. Сторонники меритократического понимания
С.с. (напр., Дж. Шер) считают, что владельцу
естественных дарований не имеет смысла доказывать заслуженность природной
основы собственных заслуг, ведь они все равно не могли бы стать реальностью
без целенаправленной, ответственной деятельности. Поэтому эгалитарные
концепции С.с. осмысляются в рамках этой традиции
как обоснование «рабства одаренных и трудолюбивых». В настоящее время существуют радикально-меритократическая модель С.с, настаивающая
на установлении естественной аристократии и предполагающая жесткое
изначальное ранжирование индивидов с помощью тестовых процедур (брит.
общество в памфлете М. Янга, проекты «ай-кью идеологов»), и умеренно-соревновательная
модель меритократии, которая стремится лишь скорректировать работу рыночных
механизмов, но не для компенсации, а для увеличения справедливой
пропорциональности воздаяния (Д. Белл, Шер, А. Голдман,
А. Розенберг). Третья, либертаристская,
традиция опирается на понимание С.с. как соблюдения
неотъемлемых прав на определенную собственность, которая воспринимается как
органическая часть личности и, значит, не может превращаться в средство
решения общественных проблем (такова «справедливость, основанная на
правомочии» Р. Нозика). Однако либертаристские
концепции лишь формально могут быть отнесены к теориям С.с,
поскольку сами либертаристы считают, что это
понятие базируется на «шаблонных» (по Нозику) или
«конструктивистских» и «атавистических» (по Ф.А. фон Хайеку) моделях
распределения, а значит, является абсолютно неприемлемым и даже опасным (ср.:
«мираж С.с.» у фон Хайека). Ролз Дж. Теория справедливости. Новосибирск, 1995; Панарин А.С.
Философия политики. М., 1996; Гусейнов А.А., Апресян Р.Г,
Этика. М., 1998; Хайек Ф.А. фон. Познание, конкуренция и свобода. М., 1999;
Ивин А.А. Философия истории. М., 2000; Meade L.A. Efficencey,
Equality and the Ownership of Property. London, 1964; Walrer
M. Obligations: Essays on Disobedience, War and Citizenship. Cambridge (Mass.), 1970. |
|
Сравнение |
операция сопоставления
предметов с целью выявления их возможных отношений, способ выявления единства
и разнообразия вещей. |
|
Среда |
(франц. Milieu) – 1) окружающий мир; понятие, введенное в
философию и социологию Тэном. Теория
среды признавала человека глубоко зависящим от окружающего его мира и поэтому
морально совершенно неответственным (см. Свобода).
В настоящее время среду рассматривают как противоположный полюс
врожденной способности, как пространство и материал для развития, с помощью
которых способность прокладывает себе путь прямо или окольно; см. также Масса, Ситуация; 2) окружение,
совокупность природных условии, в которых протекает деятельность
человеческого общества и организмов, т, е. те из окружающих их условий,
которые они способны переживать и от которых зависит их существование и
продолжение рода. Якоб Иоганн фон Икскюль установил, что среда у различных
организмов различается не в количественном отношении, а в качественном,
вплоть до несравнимости. Это же имеет место и в отношении milieu, также называемого средой человека. В
прошлом веке проблема отношений индивида со средой знаменовала собой проблему
эволюционизма, т.е. адаптации организма к физическому окружению: вопрос стоял
о том, в какой степени среда может вызывать наследственные изменения в
организме. Теория Ламарка настаивала на воздействии среды, способном
трансформировать организм. (Он показывает, например, что
когда по причине засухи в Африке листья на деревьях стали расти все выше и
выше, жирафы смогли выжить лишь благодаря параллельному развитию их шеи и
передних лап, что позволило им поедать листья даже на высоте 6 метров.) Все
«генетические» теории в психологии настаивают на роли среды (нищета, развод родителей
и т.д.), без которой невозможно объяснить особенности характера индивида и
его жизненную позицию (здесь они противостоят теориям наследственности).
Главная забота педагогики напрямую связана с раскрытием и устройством такой
среды, где бы каждый смог развивать и реализовывать свои способности: что
должно стать даже более насущной проблемой, чем профессиональная ориентация
или реформа системы образования. |
|
Средневековая наука |
историческая форма науки,
характерными чертами которой являются схоластическое теоретизирование,
герметизм, символизм, авторитаризм и традиционализм. Средневековые ученые
полагали, что истоки всех земных, физических процессов находятся не на Земле,
а в области духовной борьбы добра и зла. Основным методом получения нового
знания выступала формальная логика Аристотеля (путем построения силлогизмов
или рассуждений), а в качестве критерия истинности - личный духовный опыт
(источником же знания являлись религиозные книги). |
|
Средневековый реализм |
(лат. realis
- действительный, вещественный) - гносеологическое учение о первичности общих
понятий (универсалий), по отношению к единичности вещей, которые являются
лишь весьма несовершенными, приблизительными, текучими, неустойчивыми их
отображениями. |
|
Средние слои общества |
не относящаяся к основным
классам общества, совокупность промежуточных социальных групп. Эти слои
обладают (хотя и в разной степени) чертами всех остальных классов. В каждом
обществе, при любом социальном строе можно выделить свои средние слои. Они
неоднородны по происхождению и различаются по социальному положению и роли в
обществе; одни из них имеют весьма значительные доходы, другие – меньше
среднего заработка рабочего. В социальной философии к средним слоям принято
относить торговцев, ремесленников, лиц свободных профессий, менеджеров и т.
п. |
|
Средний класс |
понятие, в широком смысле обозначающее социальный слой людей,
имеющих средний достаток. В развитых
странах составляет до 60 процентов и более самодеятельного населения. Слой со
средним уровнем дохода, включает в себя две категории активного населения -
мелких и средних собственников и предпринимателей, а также
высококвалифицированных специалистов – владельцев интеллектуальной
собственности. Удельный вес и значение последнего слоя среднего класса в
условиях НТР существенно возрастает. Средний класс при переходе к
демократическому обществу с социально ориентированной рыночной экономикой
выполняет следующие функции: а) обеспечивает экономический, научный и
технический прогресс; б) социальную стабильность; в) сохраняет и развивает
физиологический (здоровье людей), интеллектуально-профессиональный и духовный
потенциал народа. Очевидно, что формирование среднем класса для Казахстана и
других стран СНГ - одна из самых важных задач переходного периода. Более конкретное
содержание данного понятия зависит от того смысла, который в него вкладывают
в том или ином случае. В зависимости от эпохи, страны, некоторых нюансов
восприятия понятие «С.к.» может обозначать разные
элементы социальной реальности. Полагают, что первым из
мыслителей-обществоведов данное понятие употребил Аристотель, упоминавший в
своей «Политике» о «средних слоях населения», т.е. о тех, кого нельзя отнести
ни к «низам», ни к «верхам», и кто может служить опорой для наилучшего
политического устройства. Тогда срединное положение в обществе еще не было
напрямую связано с определенным имущественным положением и тем более
жизненным стандартом. Более определенно черты С.к.
проявляются в Новое время, когда рождается тип европейского буржуа, не только
имеющего определенный материальный достаток, но и формирующего собственную
систему мировоззрения, ценностей и культурных запросов. В 19 в. понятие «С.к.» стали употреблять достаточно широко, обозначая им
также фермеров и вообще все категории не слишком богатого, но материально
независимого населения. В социологическую лексику понятие «С.к.» вошло в 1920-е гг. Это было вызвано критикой
марксистской концепции общественного устройства, согласно которой в
капиталистическом мире царит поляризация, есть лишь два класса-антагониста, а
все остальные существующие социальные слои и прослойки рано или поздно
сольются с ними. Критики марксизма рассматривали набирающий силу С.к. как гаранта социальной стабильности и убежденного
противника революционных преобразований на том основании, что в любом
обществе С.к. составляет категория людей, которым
«есть что терять». От удельного веса С.к. и уровня
его материального достатка в конечном счете зависит стабильность общества и
гос-ва. Действительно, именно к С.к. принадлежит
значительная часть регулярно голосующих избирателей, отдающих предпочтение существующему
режиму. Представители С.к. активно пользуются всем
комплексом гражданских прав и свобод, они обладают относительным достатком и
поэтому, как правило, исправно платят налоги. С.к.
является опорой существующей власти в странах зап. демократии уже потому, что
его объективная заинтересованность в социальной стабильности совпадает с
жизненными интересами гос-ва. В то же время и материальное благополучие С.к. способствует развитию национальной экономики
(денежные сбережения в виде банковских вкладов, покупка акций и т.д.). Одним из
источников благополучия современного амер. и европейского С.к.
служит развитая система кредитования, в т.ч. ипотеки, поскольку непременным
признаком С.к. на Западе является владение
недвижимостью, прежде всего собственным домом. Росту С.к.
способствует также государственная поддержка малого и среднего бизнеса. Однако в истории С.к.
бывали моменты, когда он, стремясь к более стабильной и благополучной жизни,
голосовал за экстремистов (напр., в 1933 в Германии) или сам нуждался в помощи
со стороны гос-ва (напр., в США в годы Великой депрессии). Популярность идеи С.к.
в массовом сознании объясняется ее социальным оптимизмом, формируемым образом
добропорядочного гражданина и довольного жизнью обывателя. Социальная
стабильность С.к. проявляется в том, что жизнь его
представителей развивается обычно по определенному сценарию, включающему в
себя получение престижного и хорошего образования, работу по специальности,
открытие собственного бизнеса или карьеру наемного работника, а как результат
— достижение достаточно высокого социального статуса. Вообще система
жизненных приоритетов С.к. в развитых странах
выстраивается по цепочке «образование — работа — доход — статус». В развитых
странах С.к. характеризуется не только уровнем
доходов, но и схожим образом жизни, предполагающим наличие определенных
стандартов потребления. Именно С.к. составляет
основу т.н. общества потребления, молодежный бунт против которого вспыхнул на
Западе в 1960-е гг. Принадлежность к С.к.
определяется также особой психологией, мировоззрением, ценностями (среди
которых видное место занимает крепкая семья, дети) и стилем жизни, т.е.
культурой. Жизненную позицию многих представителей С.к.
можно передать формулой «я имею лишь то, чего достоин, чего добился благодаря
своим профессиональным навыкам». Стиль жизни, вырабатываемый С.к., характеризуется культурными запросами, всецело
отвечающими понятиям престижности и соответствующими его представлениям о
духовных ценностях. Тем не менее именно культурные запросы С.к. часто формируют мощный пласт массовой культуры и в
данном качестве оказывают влияние даже на государственную политику. Наличие С.к. в
постсоветской России является спорным вопросом. По словам социолога В. Радаева, «сформировались ли средние слои в России или нет
и каковы их возможные масштабы — ответ на эти вопросы чуть ли не целиком
зависит от выбора критерия оценки». При перенесении на российскую почву зап.
критериев становится ясно, что под определение «С.к.»
не попадает категория граждан, имевших по советским меркам средний уровень
достатка. Тем не менее в 1990-х гг. обнаружилась заинтересованность правящих
кругов в признании наличия российского С.к. Это
неслучайно, поскольку существование С.к. в России
можно было бы рассматривать как показатель успеха и необратимости реформ. В
реальности среди населения столичных городов действительно можно выделить
относительно немногочисленную социальную категорию, имеющую некоторые
признаки С.к., но отличающуюся от его зап. образцов
более низким уровнем доходов и качества потребления. Надель C.H. Современный капитализм и средние слои. М., 1978; Грицианов А.А. «Средний класс»: носитель общественного
прогресса или оплот конформизма? Минск, 1988; Kivinen
M. The New Middle Classes and the Labour Process:
Class Criteria Revisited. Helsinki, 1989. |
|
Средства производства |
совокупность вещных
элементов процесса производства в отличие от его личного элемента, т.е.
работников. К С.П. относятся,
во-первых, предметы труда, служащие объектом человеческого воздействия, в
современных производственных процессах (за исключением добывающей
промышленности) к ним относится главным образом сырье, т.е. предметы природы,
подвергнутые уже определенному воздействию человека, видоизмененные его
трудом; во - вторых, средства труда - совокупность всех вещественных
элементов, которые человек использует для воздействия на предмет труда
(орудия труда, производственные здания, транспорт, хранилища для сырья и
продукции, обрабатываемая земля). |
|
«Сродный труд» |
в философской системе Г. С.
Сковороды предрасположенность человека к какому-либо роду деятельности,
который будет ему удаваться и приносить моральное удовлетворение. «Сродность»
устанавливается свыше (Богом или природой), однако только от человека
зависит, сумеет ли он найти свою сродность. У каждого человека есть
сродность, но у разных людей разные сродности. Занятие «сродным трудом» по
Сковороде – единственный способ достижения счастья в жизни. |
|
Ставка заработной платы |
денежная
сумма, выплачиваемая работнику за трудовые услуги, оказанные им в течение
определенного периода времени (часа, смены или месяца) или необходимые для
выполнения определенного объема работы (например, изготовление одной детали).
|
|
Стадия |
(греч. stдdion – мера длины у древних греков) – период, ступень в развитии чего-либо, имеющие
свои качественные особенности. |
|
Становление |
категория философии в целом
и диалектики в частности. Переход от одной определенности бытия к другой.
Чаще понимается как наполнение первоначальной "пустоты" и
бессодержательности объекта каким-то содержанием и превращением его во что-то
определенное. В процессе становления первоначальное "ничто"
превращается в "нечто": становление мира, становление общества,
становление личности и т.д. Все существующее является становящимся, а его
бытие есть становление. Отношение бытия к становлению представляет собой
старую проблему. У Парменида становление растворяется в бытии, у Гераклита –
наоборот. Позже, в ходе развития философии, становление опять получило
приоритет перед бытием. Согласно учению неотомизма
о действии и потенции, становление состоит из уже осуществленного
действия и из еще не осуществленной потенции (внутренние причины
становления). Если процесс становления вызывается производящей причиной, то
направляется он др. причиной – целью. Благодаря энтелехии цель может
содержаться в самом становящемся. Последней причиной любого становления
является аристотелевский proton
kinun, на место которого схоластика ставит Бога. В
соответствии с этим Бог становится источником и одновременно целью всякого
становления; см. Ничто. Если в процессах
функционирования какой-либо системы осуществляется поддержание ее в активном,
действующем состоянии, а в процессах развития происходит движение системы из
ее элементарной формы в органическую целостность, то С. предполагает процесс,
в котором предмет осуществляет пробег от «нуля» к «единице» из которой
впоследствии разовьется новая органическая целостность. В обстоятельствах
современного социокультурного кризиса, когда противоречия человеческой
сущности обнажились и вышли на поверхность, понятие С. наполняется особой
актуальностью и приобретает категориальный статус. Процессы С. особенно
органичны для культуры. Они требуют максимального напряжения жизненных сил и
способностей человека. В С. проявляется максимальное творчество. В этой связи
понятие С. является методологически важной категорией для философского и
культурологического исследования. |
|
Статистика |
(от лат. status – состояние) – наука, изучающая количественные
показатели развития общественного производства и общества, их соотношения и
изменения в сфере хозяйственной, государственной и социальной жизни, а также
в области биологии, физики и т. п., проявляющиеся в массовых явлениях.
Истинность ее результатов тем больше, чем больше число наблюдаемых единичных
случаев. |
|
Статистические и динамические законы |
две основные формы закономерной связи
явлений, отличающиеся прежде всего по характеру предсказаний, которые следуют
из них. Предсказания статистических законов имеют вероятностный характер,
который обусловлен действием множества случайных факторов внутри
статистических коллективов, или массовых, повторяющихся событий (напр.,
большого числа молекул в газе, особей в биологических популяциях, людей в
социальных коллективах). Статистические законы возникают как результат
взаимодействия большого числа элементов, составляющих статистический
коллектив, и характеризует не столько поведение отдельных его элементов,
сколько коллектива в целом. Поэтому регулярность и повторяемость,
проявляющиеся в статистических законах, возникают вследствие взаимной
компенсации действия различных случайных факторов. В динамических законах, характеризующих
поведение относительно изолированных систем, состоящих из небольшого числа
элементов, предсказания являются однозначными и достоверными. Так, в
классической механике, если известен закон движения системы и заданы
начальные координаты и скорость, можно точно определить ее координаты и
скорость в любой др. момент времени. Распространение динамических законов
механики за рамки области действительного их применения связано с концепцией
механического детерминизма, сторонники которой (П.С. Лаплас и др.)
рассматривали Вселенную как огромную механическую систему и экстраполировали
законы механики Ньютона на все явления и процессы природы. «Ум, — писал Лаплас,
— которому были бы известны для какого-либо данного момента все силы,
одушевляющие природу, если бы вдобавок он оказался достаточно обширным, чтобы
подчинить все данные анализу, обнял бы в одной формуле движения величайших
тел Вселенной наравне с движением легчайших атомов; не осталось бы ничего,
что было бы для него недостоверно, и будущее, так же как прошедшее, предстало
бы перед его взором». В этой концепции, получившей название лапласовского детерминизма, нет места случайности, все в
ней предопределено строгими динамическими законами механики. Однако такая
концепция пришла в противоречие не только с результатами исследований в биологии
и социологии, но и в статистической механике и др. отраслях классической
физики. Окончательный отказ от лапласовского
детерминизма в физике произошел после открытия вероятностного характера
законов движения мельчайших частиц материи. Современная квантовая физика
показала, что движение микрообъектов можно описать только
вероятностно-статистическими методами. Вероятностный характер предсказаний
статистических законов объясняется взаимодействием большого количества
объектов, составляющих статистический ансамбль. Поэтому предсказания таких
законов относятся не к отдельным объектам статистического ансамбля, а ко
всему ансамблю в целом. Судить же о движении или поведении отдельного объекта
можно лишь с той или иной степенью вероятности. Следовательно, статистические
законы служат для исследования таких систем, в которых взаимодействует
большое число объектов, событий и явлений, поведение которых имеет случайный
характер. Поэтому статистические законы нередко рассматривают как законы,
характеризующие поведение большого числа массовых случайных или повторяющихся
событий, причем под событием подразумевают любой объект или элемент
статистического ансамбля. В процессе научного познания исторически
первыми стали изучаться универсальные законы, поскольку они обеспечивают
достоверные предсказания. Во многом широкое признание такие законы получили в
силу господства механистического мировоззрения. Когда сравнивают С. и д.з. как формы выражения регулярностей в мире, то
обращают внимание на степень достоверности и точности их предсказаний,
динамические, или строго детерминистические, законы дают точные предсказания
в тех областях, где можно абстрагироваться от сложного характера
взаимодействия между объектами, отвлекаться от случайностей и тем самым
значительно упрощать действительность, но такое упрощение возможно лишь при
изучении простейших форм движения материи. Когда же переходят к изучению
сложных систем, состоящих из большого числа элементов, индивидуальное
поведение которых трудно поддается описанию либо просто невозможно, тогда
обращаются к статистическим законам, дающим вероятностные предсказания.
Поэтому С. и д.з. не исключают, а дополняют друг
друга. Лаплас П.С. Опыт философии теории
вероятностей. М., 1908; Карнап Р. Философские основания физики. М., 1971;
Мякишев Г.Я. Динамические и статистические закономерности в физике. М., 1971. |
|
Статистическое резюме |
итог, обобщение данных с помощью статистических методов. |
|
Стационарный |
(лат. stationarius неподвижный)
– остающийся на месте, постоянный. |
|
Стереометрическая семантика |
трактовка логики как науки
о получении истинных следствий из истинных посылок все более
уступает место более широкой концепции, связанной либо с обобщением понятия
следования, основанного на традиционной истинностной оценке и на практических
рассуждениях тоже, либо - введением для последних специальных аналогов истинности
и ложности (как соответствия, например, идеалам добра, целям субъекта и
т.д.). Разработка такой концепции - один из наиболее острых вопросов
философии логики. В свое время отказ неопозитивизма от учета
нормативно-ценностных факторов познания и ограничение последнего
исключительно критериями логической непротиворечивости и эмпирической
верификации привели ориентированную подобным образом логику науки в
методологические тупики. Не менее опасна и другая крайность - абсолютизация
ценностных аспектов, поглощение ими
идеала истинного знания как адекватного осмысления реального мира. Такая
крайность ведет к полному релятивизму. Проявлением той же тенденции является
и прагматическое толкование истины как целесообразности, соответствия целям
субъекта. Задача заключается не в
сведении оценок и норм к описаниям или в построении "новой теории
истины" и не в изгнании аксиологии из гносеологии или построении
аксиологической теории познания. Отправную точку решения проблемы можно найти
у Аристотеля. Оценочные и нормативные суждения выступают как истинные или
ложные в силу их соответствия или несоответствия определенным критериям и
требованиям. В этом смысле проверка оценочного или нормативного суждения на
истинность осуществляется соотнесением его не с эмпирическим фактом, а с
нормативно-ценностными установками (образцами, целями и т.п.), определяющими
осмысление этих суждений. Такая трактовка семантической оценки нуждается в
уточнении, поскольку истинность в этом случае получает излишне расширительное
толкование. Цели как вид знания
оцениваются не с точки зрения их истинности или ложности как соответствия или
несоответствия объективной реальности, а с точки зрения их правильности или
неправильности, т.е. соответствия или
несоответствия социально и интерсубъективно значимым
образцам. Любая оценка означает наличие у предмета свойств, приближающих его
к некоторому нормативному образцу. Так выражение "хорошая земля"
выражает способность почвы давать высокий урожай, "хороший друг" -
свойства человека, на которого можно положиться. Значение оборота
"хороший" сливается со значением оборота "соответствующий
достижению такой-то цели" или "соответствующий такому-то образцу
или стандарту". Во всех этих
случаях речь идет о соответствии определенного типа. Но если истинность -
установление соответствия сущему, то нормативно-ценностная оценка есть
установление соответствия потребностям и целям социального субъекта, т.е.
должному, необходимому. Так же как истина является метапредикатом,
применимым к любому знанию, соответствующему реальности, и выражает общую
семантическую схему этого соответствия, так и оценочное выражение
"хороший" является по сути дела "омонимом" (Аристотель), "псевдопредикатом" (Е.Холл),
"метапредикатом" (Дж.Мур),
"универсальным аксиологическим квантором" (Р.Гартман).
Конкретный ответ на вопрос: "Что есть добро (хороший)?", как и на
вопрос: "что есть истина?" зависит от предмета анализа и выбора
методологии. Указание целевого
(нормативно-ценностного) соответствия по своему семантическому содержанию и
механизму аналогично установлению истинности, что также является морфологичным и предикативным, так как свойства цели (образца,
стандарта) могут описываться вполне определенными предикатами. Так о
конкретном ноже можно говорить как о "хорошем" тогда и только
тогда, когда он имеет характеристики, требуемые стандартом и, главное, этим
стандартом заданные. Семантика и описания и оценки
связана с отсылкой к некоторым образцам, имеющим нормативный характер. Для
описаний это соответствие предметному значению, задаваемое с помощью единства
описательной и нормативно-указательной идентификации. Например, "красный автомобиль"
истинно тогда и только тогда, когда цвет описываемого автомобиля
соответствует традициям именования его как красного. Для оценок - это также соответствие нормативному образцу:
"хороший автомобиль" истинно тогда и только тогда, когда автомобиль
обладает определенным набором свойств. В этой связи становится ясным общий
характер перехода от описания к оценке и от описания к норме. В первом случае
речь идет о задании (описании) свойств реального или идеального образца и
установлении степени соответствия этим свойствам конкретных анализируемых
вещей. Во-вторых на основании того же описания
формируются требования ("хороший нож должен быть острым",
"Хороший доклад должен быть кратким и ясным"), которые могут
участвовать в оценке. Оценки, нормы и
фактологические описания, будучи различными по семантической природе, едины в
их механизме
семантического оценивания - все они суть установления определенных
соответствий. Описания дескриптивны и объективны
(суть описания объективной реальности), нормы и оценки - дескриптивны
и субъективны (суть соответствия описываемой реальности описаниям образцов и
целей). "Истинностная" и "целевая
(нормативно-ценностная)" оценки оказываются двумя полюсами - объективным
и субъективным - в установлении смысла знания. На этой основе уже можно
решать вопрос о "логико-семантической" природе проблемы
существенного. Однако в какой бы степени
ни соответствовала бы идея целям и потребностям, как бы она ни была в этом
плане "хороша", если она не реализуема, то остается утопией и
фантазией. Знание, интегрируемое в идее, не будет отличаться от представлений
о чуде как о желаемом преобразовании сущего в должное вне учета реальных
возможностей такого преобразования. Поэтому знание, содержащееся в идее
существенного, должно пройти оценку не только на истинность как соответствие
реальности. В этом случае оно не выходит за рамки потенциальной
осуществимости, реализации идеи "в принципе". Интегрируемое в идее
сущности знание должно пройти проверку и на возможность фактической
реализации идеи, на соответствие имеющимся в наличии средствам. Постановкой вопроса о
логико-семантической природе синтеза осмысленного знания является не сведение
друг к другу различных видов семантического соответствия, а их совмещение в
едином семантическом схематизме. Следует различать как минимум три вида
семантического соответствия: (1) адекватность целям, которая оценивается как
соответствие данного описания описанию желаемого результата, нормативного
образа (нормативно-ценностная оценка и соответствие); (2) адекватность
реальности как истинность или ложность описания (истинностная оценка и
соответствие); (3) адекватность имеющимся средствам и возможностям (оценка на
реализуемость). В принципе, можно выделить также четвертый вид соответствия - установление
адекватности реализованной идеи предполагавшейся ценностной форме
(результативная оценка). Каждый из видов
семантического соответствия (оценивания) соотносит знание, содержащееся в
идее, с различными видами реальности. Для анализа этих соответствий вполне
применим (с несущественными модификациями) обычный семантический аппарат в
духе теории А.Тарского или ее развития С.Крипке и в "рефлексивной" семантике. Различие
- в характере действительности, соответствие с которой устанавливается. В
первом случае это реальность целей (ценностных норм). Во втором -
непосредственно материальная действительность. В третьем - реальные
возможности, которыми мы располагаем. Синтез этих трех оценок-соответствий
позволяет говорить об идее как не просто об истинном знании, а о знании,
выражающем "Истинное стремление", т.е. знании, берущемся в единстве
модусов (абстракций) потенциальной осуществимости, практической
целесообразности и фактической реализуемости. Каждый из семантических
аспектов (соответствий) идеи может быть связан со стадиями зрелости и
воплощения идеи: 1) Формирование цели как
образа желаемого результата есть этап осознания потребности и формирования
представления о должном и необходимом. Однако, должное и необходимое может
быть и принципиально не осуществимым в действительности (как этом может быть
в случае со сказочными образами ковра-самолета, скатерти-самобранки и т.п.); 2) Установление
принципиальной (потенциальной) осуществимости цели на основе объективного
истинного знания. Однако истинное знание может быть еще нереализуемым,
поскольку средства его воплощения еще не созданы в силу низкого уровня
развития производственных сил. Это уровень научной идеи. Это уровень научной
идеи, художественного замысла и т.п. Ряд образов научной фантастики основан
на таком знании потенциальной осуществимости; 3) Установление путей и
средств реализации идеи. Семантическая трактовка
знания одновременно в модусах истинности (потенциальной осуществимости),
практической целесообразности и фактической реализуемости есть, по сути дела,
переход от двумерной, "плоскостной" семантики, рассматривающей
знание только в терминах "истинно"-"ложно", к семантике
"стереоскопической". Семантическое обоснование практического
рассуждения и содержание идеи сущности" стереоскопично" в том
смысле, что задается не одной, а как минимум - тремя проекциями, каждая из
которых есть установление определенного вида соответствия (оценки). Воспользуемся традиционным
для логической семантики представлением содержания знания в виде некоторого
множества описаний состояния ("возможных миров"), непротиворечиво
описывающих некоторую предметную область. Среди описаний состояния выбирается
одно - соответствующее реальному состоянию предметной области (выделенный
"реальный мир"). Остальное суть описания его непротиворечиво
возможных состояний. В терминах описаний состояния вводятся и определяются
понятия выполнимости, логической истинности (выполнимости во всех описаниях
состояния - "возможных мирах"), логического следования,
доказуемости, формализуемости и т.д. С точки зрения
этого логико-семантического аппарата обоснование содержания идеи
существенности будет выражаться в последовательном вычеркивании описаний
состояния ("возможных миров"), не соответствующих реальности
(семантическая оценка в терминах "истинно" - "ложно"),
цели или нормативному образцу (оценка в нормативно-ценностной проекции
"хорошо" - "плохо"), имеющимся средством (оценка в
проекции реализуемости: "реализуемо"- "нереализуемо").
Каждое из вычеркиваний есть результат установления соответствия
(несоответствия), проекции набора описаний на плоскости соответствующих
характеристик-критериев. В результате такой стереоскопической процедуры
оценивания происходит вычеркивание знания о нереальном, ненужном и
невозможном в данных условиях, т.е. - о не существенном. Оставшийся набор
описаний состояния дает представление о содержании знания, осмысленного и
существенного с точки зрения не только его истинности, но и целей, и
возможностей практики. Такой подход оставляет
анализ в рамках семантики, что, однако, не исключает возможность специальных
прагматических построений, примером которых могут служить концепции Р.Монтегю и Р.Столнейкера. Если
в концепции Монтегю прагматический контекст совместно с системой
"возможных миров" детерминирует значение истинности утверждений, то
согласно Столнейкеру, эта детерминация поэтапна:
прагматический контекст определяет концептуальные системы, а те уже имеют
определенные значения
истинности или ложности. По крайней мере, представляется
заслуживающим внимания отнесение Р.Монтегю понятия
смысл к сфере прагматики, а не семантики, которую он связывает исключительно
с понятиями истинности и выполнимости. Логический анализ и синтез
существенного знания на подобной семантической основе, в принципе, может
осуществляться двумя способами. Так, каждое соответствие может
рассматриваться как введение некоторого оператора над описанием. Пусть Т -оператор соответствия реальности, G - оператор соответствия целям, а R - оператор соответствия
практическим возможностям. Тогда выражение TGR р будет означать не только истинность р, но и его целесообразность и практическую реализуемость.
Каждый оператор дает выражению соответствующую модальную квалификацию,
поэтому логический анализ и синтез идеи в этом случае может строится на
основе комбинирования модальных операторов. С точки зрения семантики
"возможных миров" это означает, что операторы T, G, R и вводят соответствующие каждому из них системы описания
состояния ("возможные миры"). Знание, представленное в каждой из
этих систем, выражает соответствующие составляющие содержания идеи. Последняя
предстает как инвариант преобразований систем описаний состояния, вводимых
модальными операторами. Такой подход можно назвать "модальным". Он
делает акцент на формальной стороне дела и предполагает построение
специальных логических систем, исследующих отношения между модальными
операторами, и последующую семантическую интерпретацию этих систем. Другой
подход - "семантический", наоборот, строится на предварительном
установлении соответствий (вычеркиваний описаний состояния) и лишь
последующей формализации инвариантного знания. В этом случае для логического
анализа и синтеза осмысленного знания (соответствующего и реальному, и
должному, и реализуемому), т.е. содержания идеи, программы и т.п. вполне
достаточен обычный аппарат логики предикатов. Если допустить возможность
противоречивых описаний состояния ("невозможных возможных миров"), то
логический переход от целей к средствам аналогичен релевантному следованию,
когда импликация А--В приемлема,
если мы используем именно А для
достижения В. Более естественным,
однако, является использование обычной логической дедукции в ее стандартном
выражении или с некоторыми модификациями, например, в духе теории резолюции.
Возможна также интерпретация построения и анализа в рамках теоретико-игровой
семантики, когда анализ рассматривается в виде диалогической игры, участники
которой защищают или оспаривают некий тезис. Переход знания в идее или
целевой программе из модуса практической целесообразности в модус физической
реализуемости подобен решению задачи, когда предполагается существование
неизвестного (х),
удовлетворяющего условиям, т.е. делающего их
истинными. В этом случае решение задачи может быть ориентировано "на
нахождение" - поиск предмета, удовлетворяющего некоторому описанию, либо
"на доказательство" - поиск непротиворечивого описания этого
предмета. Однако логический строй плана решения один - разрешение
противоречия между возможным (идеальным) и действительным (реальным).
Допущение о существовании цели (неизвестного) в случае установления
непротиворечивости плана решения устанавливает и реальный статус
неизвестного. Аналогично и в техническом творчестве имеются два основных
класса проблем: перехода от известного предмета к возможностям его
использования и от представления о возможном назначении (свойствах и
параметрах) - к предмету его реализующему. Первая проблема сводится к задаче
"на доказательство", вторая - "на нахождение". Выражая единство анализа и
синтеза, непротиворечивого описания и построения, логический анализ идеи
сущности развертывается и как единство необходимого и возможного. Пронизывая
и интегрируя различные модусы знания в рамках идеи, плана решения или целевой
программы, он развертывается в одной плоскости "как бы реального".
Логический анализ выражает само существо вопроса о семантическом обосновании
идеи существенности. Выступая прескриптивной гипотезой, знанием, интегрирующим
информацию о необходимых ресурсах и условиях достижения целей идея
существенного выражает, в конечном итоге,предписания
по реализации этих целей. Важно, что как и любой
план решения, представления о сущности могут проверяться и корректироваться
только на основе их выполнения. Однако, нелепо корректировать программу после
ее выполнения. Поэтому в качестве проверки идей широко используются методы
имитации и моделирования. Но именно подобного рода моделированием и выступает
логико-семантический синтез знания. Он дает знание о непротиворечивом
единстве знания истинного, должного и возможного, т.е. непротиворечивую,
"работающую" модель. Логический формализм дает информацию как о
"скрытом схематизме", так и о его возможном развитии. Логическое
единство задач "на нахождение" и "на доказательство" есть
единство описательного и операционального
компонентов модели: первый дает знание о структуре явления, второй - о
множестве актов преобразования и построения этой структуры. Поэтому неверно,
что "логическое следование зависит от понимания". Логическое
следование есть упорядоченная структура коцептуализированного
(уже понятого и осмысленного) знания.
В современной логической
семантике необходимость и возможность трактуются, фактически, как
квантификация по описаниям состояния ("возможным мирам"):
необходимо то, что истинно во всех описаниях состояния, а возможно - то, что
истинно в некоторых, хотя бы и в одном из описаний состояния. Такой подход, применяемый,
например, в семантическом обосновании систем модальной и интенсиональной
логики, по сути дела, является сведением содержания идей необходимого и
возможного к идеям общего и особенного. Однако, как мы уже отмечали,
необходимость - это не только проявление
универсальной общности (всегда и везде сущего, но и долженствование
удовлетворения некоторой потребности, достижения цели. Возможность, в свою
очередь, выступает как способность реализации этой цели, допустимость этой
реализации. При этом речь идет не о возможных "вообще" описаниях, а
возможных относительно необходимых целей при определенных условиях, а мы
получаем перспективу логического анализа знания существенного (необходимого).
Осмысленное знание как знание существенного выражается в синтезе знания,
взятого в модусах истинности, целесообразности и реализуемости. И в этом
плане многомерная "стереометрическая" семантика реализует идею об
оптимизирующей роли нормативно-ценностных регуляторах познания. Оптимизация
состоит в обеспечении логического синтеза, рациональности осмысленного
знания. |
|
Стереотекст |
(stereo-text,
от греч. stereos - объемный, телесный,
пространственный) - сочетание разных языков и наложение разноязыких текстов
для более рельефного, "слоисто-глубинного" представления одного
комплекса идей. Объем мысли или образа, "стереоскопия", может быть
выражен только на двух или нескольких языках, сомыслием
и соязычием, что ведет к опытам стереописьма,
параллельной многоязычной разработки одной темы. Подобно тому, как для
полноценного физического восприятия предмета человеку даны парные органы
чувств, так даны ему разные языки для "бинокулярного" восприятия
мысли. Стереотекст использует возможности разных
языков для воплощения одной идеи или образа и, как правило, состоит из двух
или нескольких параллельных текстов на разных языках, которые трактуют один
предмет и относятся друг другу как вольный перевод или переложение. В отличие
от перевода, стереотекст играет на разности, не-эквивалентности языков и создает не-линейный, выпуклый,
многомерный образ предмета благодаря совмещению разных языковых
проекций. Вступить на границу двух
языков и культур - это как от монозвука
перейти в мир стерео: видеть одну культуру глазами другой, и видеть все вещи
двумя глазами. Эффект двуязычия сходен с эффектом стереомузыки
или стереокино: звук и изображение вдруг обретают волшебный объем, потому что
каждый орган восприятия имеет свою проекцию предмета, и, складываясь, они
воспроизводят его многомерность. Наряду с эффектами стереокино и стереомузыки, воспроизводящими полный объем образа и
звука, могут быть стереопоэзия и стереопроза которые пользуются разностью языков для того,
чтобы представить образ или идею в их объемности. Разные языки обладают
разной логико-грамматической метрикой и "кривизной" в смысловом
пространстве, и если перевод (translation) вычитает
этот эффект разности, оставляя в остатке эквивалентность двух языков, то стереотекст предлагает скорее свод (interlation)
языков в объемной перспективе, их наложение друг на друга. Такой же стерео-эффект создается и в сознании читателя - билингва
или полиглота, параллельно читающего один и тот же текст в оригинале и в
переводе на разные языки или в переложении самого автора. Для читателей,
владеющих французским и английским, представляет интерес не столько
тождество, сколько именно различие таких текстов С. Беккета, как "Malone
Meurt" и "Malone Dies".
Несовпадение подлинника и перевода или переложения может стать источником
дополнительной информации или самостоятельного эстетического эффекта, который
не содержится ни в одном из них. Собственно, в стерео-эстетике упраздняется
сама иерархия первичного и вторичного, оригинала и перевода, поскольку они
образуют многомерный смысловой континуум, где внутритекстуальные
тропы и фигуры дополняются их перекрестными метафорическими и метонимическими
связями с планом иного языка. Транслингвизм
возводит мерность каждого образа в энную степень и обновляется саму категорию
литературного произведения, которое уже не тождественно одному тексту, но
скорее выступает как волновая функция перемещения из языка в язык. Особенно
этот переход от дискретной эстетики к континуальной очевиден в случае
многократных переложений: например, "Conclusive
Evidence", "Другие берега" и "Speak, Memory" Вл. Набокова представляют
последовательную трансформацию автобиографического нарратива из английского в
русский и обратно. У каждого языка - свои
пристрастия и возможности. Например, по-английски легко излагаются конкретные
факты и технические подробности, которые порой громоздко или коряво
передаются на русском. По-русски можно высказать ряд метафизических умозрений,
которые по-английски звучат туманно или претенциозно. Русский текст в одних
ситуациях пространнее, в других - экономнее, чем английский: двуязычное
письмо растягивается, сокращается, переворачивается, как лента Мебиуса,
переходя с языка на язык. Вместо точного перевода читателю предлагается
перекличка двух текстов, сохраняющих общую логико-тематическую
последовательность, но несовпадающих даже на уровне глав и абзацев. Двуязычие
здесь служит оправданием "двоению" мысли, ее многовариантному развитию.
Например, для двуязычных читателей Иосифа Бродского представляет интерес тот стереотекст, который образуется наложением русских
стихотворений и их английских автопереводов. Строка из стихотворения "К
Урании" "Одиночество есть человек в квадрате" так переведена
самим автором на английский: "Loneliness cubes a man at
random" ("Одиночество наугад возводит
человека в куб"). При этом к внутриязыковой метафоре одиночества как
математического действия (возведение в степень = умножение себя на себя)
добавляется межязыковая фигура: "квадрат" по-русски - "куб
наугад" по-английски. Возможно, стереотекстуальность - это
будущее литературы и человеческого общения, когда языки будут служить не
заменой, а дополнением один другому. В
эпоху мононациональных культур смешение разных языков воспринималось как
комический прием, "макаронический стиль", демонстрирующий
неестественность, смехотворность такого смешения. Но по мере того как языки смешиваются в планетарном обществе,
двуязычие становится нормой для значительной доли населения и комический
эффект стирается. Языки свободно сочетаются внутри одного авторского
сознания, одной группы читателей или культурной среды, дифференцируясь по
экспрессивно-стилевым функциям. В глобальной культуре многоязычность и, как
следствие, стереотекстуальность становится
правилом, а не исключением. Вместо перевода (translation)
возникает деятельность с-ведения и разведения языков (interlation)
для выражения одной мысли, которая, таким образом, обнаруживает новые смыслы
в процессе своих языковых перевоплощений. Отсюда и новые возможности для
многоязычия в самых разных жанрах и дисциплинах: стереопоэтика,
стереоэстетика, стереофилософия
и т.п. См. также Стерео-этика. |
|
Стерео-этика |
(stereo-ethics,
от греч. stereos - объемный, телесный,
пространственный) - этика,
исходящая из раздвоения и несовместимости добродетелей, из
размытости ценностного поля и невозможности единственно правильного
морального выбора; принцип совмещения разных нравственных перспектив, подобно
тому, как зрение совмещает две разные проекции предмета и только поэтому
воспринимает мир объемно, рельефно. Стерео-этика определяется
по контрасту с медиальной этикой "золотой середины". Один из самых
влиятельных постулатов в истории этики восходит к Аристотелю: добродетель - это середина между двумя порочными крайностями.
"...Избыток и недостаток присущи порочности (kakia),
а обладание серединой - добродетели" ("Никомахова
этика", 1106б). Однако сам Аристотель показывает, что между двумя
крайностями есть не одна, а две середины. "Серединою же по отношению к
нам я называю то, что не избыточно и не недостаточно, и такая середина не
одна и не одинакова для всех" (там же, 1106а). Одна середина больше
отстоит от одного края, а другая - от другого. Так, мужество дальше отстоит
от трусости, а благоразумие - от безрассудства. Если излишек боязни - это трусость, а недостаток - безрассудство, то между
ними размещаются и две середины, две добродетели: мужество, которое дальше
отстоит от трусости, и благоразумие, которое дальше от безрассудства.
Диапазон нравственного поведения не фокусируется в одной центральной точке
"правильного поступка", а описывается большим промежутком между
мужеством и благоразумием. В языке нет слов и понятий, чтобы точно
центрировать добродетель, но есть дополнительные пары понятий, между которыми
остается большой промежуток для свободных действий - нравственный континуум,
волновая функция доброго: между щедростью и бережливостью, между мужеством и
благоразумием, между прямотой и скромностью, между чувствительностью и
воздержанием. Стерео-этика - это объемное постижение ценностей, смещенных
относительно друг друга и именно поэтому требующих совмещения в конечной
перспективе, в полноте нравственного восприятия. Двоенравие в
этике - то же, что двуязычие в культуре: способность переводить мысль или
ценность с языка на язык и воспринимать или выражать ее в объеме расходящихся
и сходящихся ассоциаций (см. Стереотекст).
Именно потому, что мы двуглазы, мы можем долго всматриваться в предмет,
сополагая разные его проекции. Нравственность - это
способность не столько видеть, сколько всматриваться, выстрадывать
зримость. Стерео-этика - нравственная зрячесть, двуглазие,
стереоскопия, обусловленная схождением двух знаковых моральных проекций
одного поступка: отвечая критерию бережливости, он опасно приближается к
скупости, а взывая к чувству щедрости, может обернуться расточительностью. В
этой двойной системе координат и блуждает наше нравственное чувство, никогда
не находя полного успокоения, точки идеала, абсолютной середины. Щедрость и бережливость,
мужество и благоразумие можно назвать со-добродетелями, и они так же
необходимы этике, как правая и левая рука - организму, а правое и левое
полушарие - мозгу. Возможно, что с различием этих двух полушарий, с
врожденной асимметрией мозга связана и двойственность моральных принципов.
Через призму со-добродетелей мы постигаем нравственные ценности смещенными
друг относительно друга - и одновременно совмещенными в одной перспективе,
как объемный эйдос добродетели, который никогда нельзя полностью воплотить в
одном поступке, но только в серии поступков, сочетающих в разной степени
мужество и благоразумие, прямоту и скромность, смелость и смирение. Без
попытки совмещения с другой добродетелью, своей парой, любая добродетель
переходит в крайность, порок. Расточительность - это
щедрость без бережливости, скупость - это бережливость без щедрости, и т.д.
Порок - это именно одномерность, отказ от двоенравия
и стереоскопического восприятия вещей, нравственная одноглазость. Два основных полюса среди
добродетелей: самоотдача и самосохранение. Мужество, щедрость, жертвенность - это действовать во имя других, отказываясь от себя.
Благоразумие, осторожность, бережливость - сохранять, выращивать и
приумножать себя, чтобы было чем жертвовать, что отдавать другим. Какая стратегия
окажется морально выигрышной, невозможно заранее предсказать, это зона
полнейшего риска. Можно отдать себя задаром, не успев себя еще взрастить. И
можно всю жизнь взращивать, укреплять, лелеять себя - и так и не дожить до
акта отдачи. Добродетель имеет два центра и представляет собой эллипс, а не
круг. Смещаясь к одному из этих центров, мы отступаем от другого, и такая
пульсация все время происходит в нравственной жизни. Добродетель - это движение, колебание, перемещение между двумя
добродетелями. Плоский морализм - это мораль одной
добродетели. Наконец, есть две "сверхдобродетели", которые как бы регулируют
отношение между со-добродетелями: мудрость и совесть. Мудрость - это метауровень морального
самоопределения, которое взвешивает и соотносит ценности самоотдачи и
самосохранения в каждый момент времени, подсказывая способ наибольшей
ценностной самореализации. Мудрость нашептывает слова мужества в моменты
слабости и малодушия и нашептывает советы благоразумия в моменты героического
безрассудства. Другая метаэтическая
категория - совесть. Она тоже регулирует отношения между со-добродетелями
таким образом, чтобы, склоняясь к одной из них, не впасть в крайность порока.
Бережливому совесть напоминает о щедрости - чтобы он не впал в скупость; а
щедрому - о бережливости, чтобы он не впал в расточительство. Но в отличие от
мудрости, которая веселится на путях к целому, совесть болит и мучится
оттого, что не в силах достичь полного равновесия добродетелей, поскольку
добродетель как таковая недостижима. Есть добродетель мужества или
добродетель терпения, но никому не свойственна добродетель как таковая. Если
мудрость есть нравственная катафатика, поиск
гармонии и соединения добродетелей, то совесть есть нравственная апофатика, чувство невозможности такой гармонии, и
"угрызения", происходящего от такой ущербности. Мудрость встает над
противоречиями, примиряет их; совесть мучается противозовиями
и не может их разрешить. Мудрость - орган веселья... Совесть - это орган страдания, который здоров, когда болит. Высшая нравственность - это совмещение двух метаэтических
способностей, мудрости и совести. Но точно так же, как и те со-добродетели,
которые мудрость примиряет, а совесть не может примирить, так и сами мудрость
и совесть составляют две метаэтические со-добродетели,
между которыми трудно найти точную середину. Мудрость говорит одно, совесть
другое. Нельзя, нацелившись в добродетель, попасть в ее сердцевину, как
стрелок попадает в яблочко. Такого места нет среди добродетелей, которые
постоянно двоятся, требуют выбора, раскаяния, нового выбора, мудрых решений и
угрызений совести. См. также Этика дифференциальная (разностная). |
|
Стиль |
(греч. stylos — стержень для письма)
— 1) идейно и художественно обусловленная общность изобразительных приемов в
литературе и искусстве определенного времени или направления, а также в
отдельном произведении. В этом смысле говорят о творческих стилях (романский,
готический стиль, стиль эпохи Возрождения, стиль барокко и т. д.), о стиле
культуры (у Ницше культура – единство творческих стилей во всех проявлениях
народной жизни); 2) основанный на определенных закономерностях способ, образ
жизни и действий, особенно если речь идет о способе, играющем в этом
отношении значительную роль, способе создающем, обладающем творческой
ценностью. В этом смысле говорят о стиле жизни какой-либо отдельной яркой
личности (гётевский стиль жизни) и т. д. |
|
Стиль жизни |
образ
и способ, которым живет индивидуум или группа. На западе термин стал особенно
популярен в сочетании с практикой агентств по рекламе и организаций по
исследованию рынка, благодаря развитию новых форм популярных развлечений, а
также радио, кино и телевидения. Появление культуры массового потребления и
разнообразных потребительских товаров – автомобилей, сигарет, косметики –
требовали новых путей продажи. В рекламном процессе успех кампании все более
основывается на активной идентификации потребителя с образом изделия, и
рекламодатели стали признавать значение человеческих мотивов и желаний как
эффективную помощь коммуникации и маркетингу. |
|
Стиль руководства |
совокупность применяемых руководителем
методов воздействия на подчиненных, а также форма (манера, характер)
применения этих методов. Определяется в основном тремя параметрами:
особенностями личности руководителя, зрелостью коллектива и производственной
ситуацией. |
|
Стиль художественный |
совокупность приемов, направленных на
достижение целостной выразительности произведения искусства и образующих
устойчивую поэтическую формулу со своими постоянными элементами. По замечанию
М. Шапиро, «стиль не есть то, чем обладает искусство, стиль есть то, чем
искусство является». Понятие стиля по самой своей природе свидетельствует о
существовании устойчивого конструктивного принципа в менталитете любого типа.
Философы и культурологи не только используют понятие «С.х.»,
но и говорят о стиле жизни, стиле культуры. Художественному творчеству, как и
всем др. видам человеческой деятельности, присуще особое стремление
образовывать выразительные и связные структуры. Выразительными средствами стиля
говорит не только искусство, но и сама эпоха. Стиль — это язык,
обеспечивающий системное единство всех способов чувствования, мышления,
поведения, творчества, мировосприятия в культуре. Раз найденные
композиционные и языковые приемы, если они адекватны самосознанию той или
иной эпохи, стремятся расшириться, распространить свое господство и на другие
виды искусств, и на все формы деятельности человека — на способы его
восприятия, переживания, общения, чувствования. В этом смысле любому стилю
присущ «империализм конструктивного принципа» (Ю.Н. Тынянов). Понятие «С.х.»
применяют для обозначения достаточно поздних течений в искусстве, начиная со
Средневековья (романский стиль, готический стиль). Для характеристики ранних
устойчивых художественных тенденций в искусстве Др. Востока, античности
используют понятие художественного к а н о -н а как более имперсонального
формообразующего принципа. Понятие «С.х.»
выступает важнейшим инструментом структурирования и дифференциации всеобщей
истории искусств. Вплоть до сер. 19 в. стиль выступал главным принципом
членения мирового художественного процесса. Одно из первых обоснований
стилевого развития искусства обнаруживается в 18 в. Так, в концепции И. Винкельмана всеобщий художественный процесс предстает как
чередование «правильных» и «неправильных» С.х.:
поначалу из «правильного» (античность) вырастало «неправильное»
(Средневековье с его искаженными формами и пропорциями), а затем из этого
«неправильного» вновь рождалось «правильное» (Возрождение). За Возрождением
следует барокко (вновь «неправильное»), конкурирующее с «правильностью»
классицизма, и т.д. Винкельман подметил один из
верных принципов: стилевое развитие зачастую движется по пути отрицания отрицания, одна художественная эпоха возникает как
отрицание другой. Чрезвычайно важное значение имеет то
обстоятельство, что в 17 в. последовательное развитие мировых С.х. сменяется их параллельным развитием, взаимодополнительным сосуществованием. Если до этого в
Европе готический стиль пришел на смену романскому, а затем сам сменился
ренессансным стилем, то в 17 в. почти одновременно возникают и развиваются
большие мировые С.х., носящие наднациональный
характер, охватывающие разные виды искусств — барокко и классицизм. Данное
наблюдение подтверждает репутацию С.х. как феномена,
способного быть манифестацией общих тенденций культуры как целого.
Возникновение явления параллельного и равноправного развития мировых С.х. знаменовало принципиально новую ситуацию в
европейской культуре: усиление гетерогенности сознания, разрушение автоматизмов
восприятия, рождение феномена рефлексии, заставляющего сомневаться в раз
найденных ответах, реализовывать возможность выбора. Мировые С.х.
не находятся в отношении подчинения, субординации. Каждый из них обладает самоценной
природой и только ему присущим онтологическим смыслом. Совершенное искусство
по этой причине возможно в любом С.х. и на любой
сюжет. Анализ каждого С.х. позволяет понять, какие
приемы, способы толкования мира, его поэтического отражения эпоха мыслит как художественно совершенные и одновременно
имманентные своей сути. Внутренняя природа того или иного С.х.
наделена поэтому содержательностью особого качества. Основополагающие
стилевые приемы эпохи всегда есть следствие ее предельного культурного видения
и оборачиваются особой трактовкой этой эпохи. Каждая эпоха, опредмечивая себя в С.х.,
предстает осуществлением только ей присущей иерархии ценностей. Отмечая господство в исторической эпохе
того или иного С.х., мы тем самым фиксируем наличие
в ней особых формообразующих начал, которые существуют в культуре еще до
момента рождения произведения искусства и объективное действие которых
способно определять характер его выразительности. Историко-культурная сила
влияния С.х. такова, что зачастую не столько стиль
принадлежит художнику, сколько художник ему: власть продуктивно-созидательного
потенциала С.х. проникает исподволь, рассеяна в
особых интенциях исторического сознания эпохи. Отсутствие в художественном
творчестве 20 в. устойчивых стилевых течений, «исчислимого алфавита»
художественно-лексических приемов рождает сложные проблемы бытия искусства,
нередко делая весьма проблематичным сам процесс художественного контакта. Проблема канона. М., 1973; Вагнер Г.К.
Канон и стиль в древнерусском искусстве. М., 1987; Шапиро М. Стиль // Советское
искусствознание. 1988. № 24; Лосев А.Ф. Проблема художественного стиля. Киев,
1994; Устюгова Е.Н. Стиль как явление культуры. СПб., 1994. |
|
Стимул |
(от лат. Stimulans – побудительная причина) – побуждение к действию,
возбуждение; стимулировать – возбуждать, волновать, побуждать. |
|
Стихийный материализм |
форма материализма,
отождествляющая материю с её непосредственными проявлениями в форме стихий. В качестве
такой стихии может рассматриваться огонь, вода, воздух или земля. Стихийный
материализм был свойственен ранней древнегреческой философии. |
|
Стоицизм |
(по назв. портика Stoa в Афинах, где учил философ Зенон) широко
распространенное в древнегреческой и древнеримской философии течение.
Основано приблизительно в 3-2 в. до н.э. Зеноном из Китиона.
Зенон собирал своих учеников в одном из портиков в Афинах – Stoa poikile (отсюда
происходит название этой школы). Знаменитыми стоиками были Клеан (ему принадлежит изречение: «В нем [Боге-космосе]
мы живем, движемся и существуем», которое приводит апостол Павел [см. Деян.,
17, 28]) и Хрисипп; Панэций
Родосский, Посидоний, являющиеся представителями средней Стой, а также позднейшие стоики – Сенека, Мусоний, Эпиктет и император Марк Аврелий. Во времена
империи учение Стой превратилось в своего рода
религию для народа. Для стоиков, которые
эклектически соединили в, своей философии самые различные учения, Бог и
природа суть одно и то же, а человек – часть этой богоприроды.
Все действительное и действующее телесно. Сила не есть нечто нематериальное
или абстрактное, а есть сама тончайшая материя. Сила, управляющая миром в
целом, – божество. Она пронизывает мир, как распространяющееся во все стороны
дуновение (световой эфир), она – душа мира, его разум. Вся материя есть лишь
модификации, находящиеся в вечном изменении этой божественной силы и снова и
снова растворяющиеся в ней. Все происходит согласно внутренней и абсолютной
необходимости, и абсолютно необходимое есть одновременно и абсолютно
целесообразное. Но, с др. стороны, стоики считали, что существует свобода
воли. Поэтому они требовали (ради свободы) жить в согласии с природой. Но
поскольку человеческий разум, пока он заслуживает этого названия, есть часть
мирового разума, то жить сообразно природе – значит жить одновременно и
сообразно разуму. Всякое нравственное действие является, согласно стоикам, не
чем иным, как самосохранением и самоутверждением; но споспешествовать самому
себе – значит, если это осуществляется правильно, споспешествовать общему
благу. Все грехи и безнравственные поступки суть не что иное, как
саморазрушение, утрата собственной человеческой природы, болезнь души.
Правильные (сообразные с разумом и природой) желания и воздержания, поступки
и дела – гарантия человеческого счастья. Но правильно желать и воздерживаться
– значит всячески развивать свою личность в противовес всему внешнему, не
быть покорным судьбе, не склоняться ни перед какой силой. Мудрец-стоик
преисполнен внутреннего спокойствия, отличается суровой самодисциплиной,
сознательно выполняет долг, знает, что есть добро и зло, а потому и совершает
добродетельные поступки, имеет правильные желания и способен воздерживаться
от дурного. Он равнодушен к превратностям судьбы, не склоняется ни перед
какой силой, всячески развивает свою личность в противовес всем внешним
соблазнам. Наиболее известные работы стоиков в рус. пер.: Марк Аврелий
Антонин. К самому себе. Размышления, СПБ, 1885, а также: его же. Наедине с
собой. Размышления, 1914. Стоицизм впервые ввел
строгое распределение философии на логику, физику и этику. В физике стоики
реставрировали космологизм Гераклита и его учение
об огне как первоначальной стихии. В логике создали логику высказываний как
учение об образовании из простых высказываний сложных и развили на этой базе
пропозициональную теорию вывода. Первостепенную задачу философии видели в
этике: знание лишь средство для приобретения мудрости, умения жить. Свободу
от власти внешнего мира над человеком стоики считали главным достоинством
мудреца; сила его в том, что он не есть раб собственных страстей. Мудрец не
может стремиться к чувственным удовольствиям. Настоящий мудрец не боится даже
смерти; именно от стоиков идет понимание философии как науки умирать. Здесь
образцом для стоиков был Сократ. Счастье – в свободе от страстей, в
спокойствии духа, в равнодушии. В жизни все предопределяется судьбой. «Послушного
судьба ведет, непокорного тащит», - утверждал Сенека. Вместе с тем он же
настаивал: «Главнейшая наша задача должна заключаться в том, чтобы мы не
следовали подобно скоту за вожаками стада, чтобы мы шли не туда, куда идут
другие, а туда, куда повелевает долг». Этическая проблематика в стоицизме
преобладает над всеми прочими философскими вопросами и оказывает огромное
влияние на складывающееся в это же время христианское мировоззрение, в
частности, на учение о внутренней духовной свободе, о свободе воли, о
добродетельном складе души, об идее вселенского человеческого братства и т.д.
Стоики считали, что благодаря причастности всех людей Логосу, они являются
гражданами единого мирового государства – Космополиса.
Саморазвитие мира происходит циклически: каждый цикл кончается превращением
всего в огонь, "воспламенением"; в начале каждого нового цикла
"творческий огонь", он же бог - логос или бог порождает из себя 4 первосилы: огонь, воду, воздух, землю, а из них все тела
в мире. Судьбу отдельного тела определяет его природа, целесообразно
включенная во всеобщую природу. Каждое тело бесконечно делимо, равно как и
время, определяемое как мера движения мира. Познание возникает на основе
ощущений и представлений. При невозможности жить и действовать разумно и морально
стоики считали оправданным самоубийство. Конечная цель человека - счастье,
определяется как жизнь согласно логосу, природе - такая жизнь добродетельна.
Добродетель - благоразумие, мудрость, знание о добре и зле - единственное
благо, а порок - единственное зло. При этом следует участвовать в
общественной жизни реального государства, если это не понуждает к
безнравственным поступкам. В современном варианте характеристика «стойкий
(значит мужественный) человек» берет начало от позиции стоиков. |
|
Страдание |
физическая
или нравственная боль, мучение: состояния горя, страха, тревоги, тоски. С. в философии чаще всего рассматривается в двух аспектах: как
необходимый удел человека, поскольку он подвержен болезням, старению, смерти;
как единственно возможный путь к преображению, к совершенствованию личности. В иудейско-христианской религиозной традиции С. есть результат
божественной кары за грехи. Одновременно
страдание – это средство избавления от греха, нравственного совершенствования
и спасения, т.е. благо; по Евангелию, искупительная жертва Христа придает
страданию значение залога спасения, а сострадание выступает в качестве
универсального отношения к миру, из которого проистекает заповедь любви к
ближнему. Жизнь
большинства людей, согласно А. Шопенгауэру, бьется между двумя полюсами: С. и
скукой. С. возникает от неудовлетворенных желаний, когда же желания
удовлетворяются, — наступает скука. Что бы ни дала природа, что бы ни дало
счастье, кем бы мы ни были и чем бы ни владели, нельзя избыть С.. присущего
жизни. С. неслучайно выпадают на долю человека, от случая зависит только форма,
только вид, какой они принимают. Вся художественная литература
свидетельствует, по Шопенгауэру, о том, что С. имеет отрицательный, а не
положительный характер, она никогда не изображает окончательное или
постоянное счастье, а только С. на пути к нему. У Шопенгауэра основанием морали служит сострадание, при котором
сильная нравственность преодолевает мощные эгоистические побуждения. Он видит
в сострадании непосредственное проникновение в чужое Я, слияние с ним,
ведущее к познанию тождественности всего сущего. По Шпенглеру, страдание –
критерий и содержание подлинной духовности, по Ницше – средство к величию
души. В экзистенциализме структура экзистенции
(существования) открывается через страдание («страх» у Хайдеггера, «пограничные Ситуации» у Ясперса). О положительном характере С. писал М. Экхарт, полагая, что С. — быстрейшее животное, которое довезет
вас до совершенства. С. — это знак любви Бога к человеку. Человек должен
страдать для того, чтобы стать человеком. Человек, считал Ф.М. Достоевский,
должен быть глубоко несчастливым, тогда он будет счастлив. Только С.
раскрывает человеческую природу; пройдя через испытание свободой, через С..
через наказание, человек раскрывается в бездонной сложности своего бытия,
раскрывается антиномичный и иррациональный характер
его природы. Эти же идеи получили развитие в философии Ф. Ницше, который
считал, что в каждом человеке живут тварь и творец, в каждом есть глина, грязь,
бессмыслица, хаос, человек страдает по необходимости и должен страдать, чтобы
из твари стать творцом, закалить, сформовать и «обжечь» себя, добиться
твердости молота. Со С. тесно связано понятие сострадания, которое является
основой христианской морали — через сострадание человек очищается,
преодолевает собственный животный эгоизм. Сострадание — это и опыт
непосредственного мистического проникновения в чужое Я. Однако, с т.зр. Ницше, сострадание умаляет человеческое
достоинство, принижает человека. Человек, пытающийся выковать из себя
человека, достоин не сострадания, а любви. Сострадание, по Ницше, — черта
рабской морали. Ницше Ф. По ту сторону добра и зла //
Ницше Ф. Соч.: В 2 т. Т. 2. 1990; Мейстер Экхарт. Духовные проповеди и размышления. М., 1991. |
|
Страстное желание |
стремление, которое можно
поставить между непроизвольным стремлением и сознательным волнением; см.
также Либидо. |
|
Страстный |
тип
характера, основными чертами которого являются эмоциональность, склонность к
действию и наличие глубокого эмоционального отклика личности на происходящие
с ней события: «вторичный» характер (например, Наполеон). |
|
Страсть |
(от
лат.-терпеть, претерпевать): сильная, не поддающаяся контролю рассудка любовь
к кому-либо или к чему-либо вещи, столь сильное желание насладиться предметом
любви, что при этом подавляется воля человека. Страсти можно разделить на
физические и духовные. Первые – чревоугодие, лень и т. д. Ко вторым относится
эротическое влечение, властолюбие, месть, корыстолюбие. Страсть – выражение
внутреннего мира человека. В современном значении слова страсть – это
чувство, которое полностью захватывает личность. Каждый человек обычно
обладает множеством наклонностей и предпочтений и свободно выбирает между
своими желаниями; судьей здесь выступает разум, и его выбор превращается в
акт воли; человек живет в режиме демократического правления наклонностей. Но
при наличии страсти все наоборот, и он живет уже в
режиме тиранического правления одной единственной наклонности. В страстном
поступке ответственность субъекта может показаться сниженной, в том смысле,
что разум вмешивается уже не в выбор индивидом своей цели, а только в процесс
оправдания этой цели и поиска любых возможных средств для ее реализации.
Существует аффективная логика, с помощью которой одержимый страстью субъект
все возводит к своей страсти: если мы ее не одобряем, то мы не понимаем и
субъекта, и наоборот, если одобряем, то понимаем. «У сердца свои резоны,
неизвестные разуму» (Паскаль, «Мысли», 1670). Существует своеобразная паралогика одержимого страстью человека, когда он
оценивает идеи или людей лишь в зависимости от того, как они соотносятся с
объектом его страсти. Страсть не только направляет все силы духа к одной
единственной цели («не существует бессознательной страсти», именно поэтому
животные ее лишены) (Кант, «Антропология с прагматической точки зрения»,
1797). Она предполагает также широкую активность воображения. Наконец, страсть
– это состояние, основательно модифицирующее личность, в отличие от эмоции,
которая представляет собой лишь мимолетное состояние. Кант (там же) даже
противопоставлял эмоции и страсти: «Там, где много эмоций, мало страстей», –
понимая под этим, что эмоции рассредоточивают личность на множество
направлении, тогда как страсть замыкает ее в одном единственном. Страсть
является и способом познания. Платон в диалоге «Пир», отнюдь не
противопоставляя страсть разуму, показывает, что страсть лежит у истоков
познавательного процесса. Платон развивает теорию любви, по которой каждое
живое существо ищет другое – единственное в своем роде – существо, свою
вторую половину, с которой в мифическом прошлом они были единым существом.
Любовь как поиск другого поднимает дух от красивых тел к красивым душам, от
красивых человеческих произведений к наукам и далее к вечной красоте –
объекту философии. Только страстями измеряются ценности, оживляющие наши
поступки. Если страсть очень сильна, верность индивида той или иной ценности
может идти даже до принесения себя в жертву. Разум – это свет, но не
побуждение к действию: «Любовь к истине – весьма возвышенное вдохновение, но
очень слабая мотивация» (Конт, «Система позитивной политики»). Индивидуальные страсти это движущие силы и инструменты
истории. Моралисты различают страсти, которые скорее можно назвать хорошими,
и страсти, которые можно отнести к плохим (скупость, ненависть), в
зависимости от их объекта: вдохновенные страсти, порождающие энтузиазм (от
греч.– быть в Боге) и творчество, и слепые страсти, приносящие с собой
фанатизм, Психологи здесь различают тех одержимых страстью, что не
воспринимают ничего за пределами своей страсти, от фанатика, который хочет
заставить другого разделить его страсть любым путем, будь то даже насилие.
Социолог заметит здесь, что всякая страсть, стесняющая жизнь в обществе,
будет считаться плохой либо даже безумной, тогда как тот одержимый страстью
человек, что служит обществу или его изменению, будет квалифицирован как
«человек, служащий идеалу». Всегда оказывается так, что «ничего великого в
мире не совершается без страсти» (Гегель, «Разум в истории», 1830) и что
страсти являются движущими силами истории. Во всеобщей истории «страсти
составляют активный элемент», но за ними и с их помощью реализует себя идея,
т.е. общая эволюция мира в направлении лучшего общественного устройства.
Частные страсти будут в таком случае бессознательными инструментами
осуществления разума в истории. |
|
Страта |
элемент социальной
структуры, конструируемый на основании многомерной классификации и
организуемый в иерархический порядок. |
|
Стратификация |
1) Постоянное ранжирование
социальных статусов и ролей в социальной системе; 2) Социальная
дифференциация и неравенство на основе таких критериев, как доход,
образование, участие во властных отношениях, социальный престиж, профессия и
другие. Например, разделение всего общества на группы богатых, зажиточных,
обеспеченных, бедных и очень бедных, или нищих. |
|
Страх |
сильное
душевное волнение, вызванное неожиданной опасностью. Это состояние может
также вызываться неясным предчувствием, томительным ожиданием, чувством
неблагополучия. Страх обладает всепроникающей мощью, он – глубочайшая бездна,
в которой гибнут люди и народы. Люди размышляли о страхе исстари, едва
задумались о мироздании. Позже, обратив взор на самих себя, люди стремились
разгадать собственные наваждения. Многие мудрецы, от античного философа
Сократа до современного мыслителя Сартра, пытались проникнуть в природу
страха. Художественная литература коснулась разных граней этого феномена
человеческого существования. Страх – глубинное человеческое состояние,
порождаемое способностью человека осознавать несовершенство мира, его
коллизии. Человек – единственное животное, для которого само существование
является проблемой. Можно ли отождествить тревогу и страх? Нет. Страх нередко
порождается конкретными причинами. Мы боимся смерти, разорения,
предательства, нападения. Все это порождает смятение духа. Фактор
враждебности, как говорится, налицо. Но есть и другой тип страха, когда никакой
реальной опасности нет, а человек все равно бывает в предельном
замешательстве. Это страх человека перед самим собой. Одно из основных понятий экзистенциализма. Было
введено Кьеркегором, различавшим обычный «эмпирический» страх-боязнь,
вызываемый конкретным обстоятельством, и неопределенный, безотчетный
страх-тоску, метафизический страх, предметом которого является ничто, и
который обусловлен тем, что человек конечен и знает об этом. Зигмунд Фрейд и его
последователи тоже различали страх рациональный, который обусловлен внешними
факторами, и страх глубинный, иррациональный. Страх в истолковании
психоанализа – это итог тайных вожделений, несостоявшихся побуждений. У Хайдеггера страх открывает перед «экзистенцией» ее
последнюю возможность – смерть. У Сартра экзистенциальный страх
истолковывается как страх перед самим собой, перед своей возможностью и
свободой. Причина страха – само бытие в мире. Страх обособляет человеческое
существование и раскрывает его, т. о., как возможное бытие, как свободное
бытие, свободное в понимании самого себя и выборе самого себя. По Сартру,
страх – это боязнь самого себя вследствие свободы недетерминированного
характера, которую нельзя предвидеть. |
|
Стремление к значимости |
согласно психологии, часто
вырождающееся в болезнь стремление быть признанным другими как личность или
утвердить свое Я по отношению к другим. |
|
Стресс |
состояние напряженности,
вызванное затруднениями или противоречивыми требованиями, с которыми человек
не может справиться должным образом. Оно субъективно, поскольку разные люди
переживают один и тот же случай по-разному, и для одного это может быть
стресс, а для другого нет. Стресс, вызванный жизненными обстоятельствами,
представляет интерес для изучения психологических расстройств (невроз),
социальных явлений (типа самоубийства) и физических недугов (например,
сердечных заболеваний). Человек реагирует на физический или психологический
стресс сочетанием физических и психологических защитных механизмов. Если стресс слишком силен или защитные силы
недостаточны, результатом может оказаться психосоматическое или иное
психическое отклонение. Стресс неразрывно связан с процессом
жизнедеятельности и представляет собой сложный феномен современного
технологического общества. Нет сомнения в том, что способность или неспособность
индивида контролировать потенциально стрессовые ситуации может иметь решающее
значение для его функционирования. Способность «справляться» со стрессом
явилась предметом многих психосоматических исследований. Была выявлена
статистическая зависимость между сердечно-сосудистыми заболеваниями и
склонностью индивида к стрессу (тип поведения, обозначаемый как «тип А»).
Этот тип связан со стилем жизни, характеризуемым нетерпением, спешкой,
жесткой конкуренцией и озабоченностью профессиональным и иным успехом.
Существуют разнообразные эффективные стратегии по отношению к
психологическому и физиологическому стрессу. Умеренный стресс может быть
преодолен физическими упражнениями или медитацией (напр., йогой или иными
восточными методами медитации). При сильном стрессе часто необходима
психотерапия для раскрытия и устранения его причин. Одна из форм
поведенческой терапии, известная как биофидбек,
позволяет пациенту осознать внутренние процессы и научиться контролировать
реакции на стресс. Иногда изменение окружения или жизненной ситуации может
оказать терапевтический эффект. |
|
Строгость |
комплексная характеристика рассуждения,
учитывающая степень ясности и точности используемых в нем терминов,
достоверность исходных принципов, логическую обоснованность переходов от
посылок к следствиям. Еще в античности С. считалась отличительной чертой
математического рассуждения. Логическая необходимость математических
доказательств и точность вычислений позволяют рассматривать математику как
образец формальной С. для др. наук. Иногда считают, что именно С. рассуждения
гарантирует абсолютную надежность результатов математики. Как показывает история науки, понятие С.
развивалось постепенно. В ходе общего прогресса науки обычно оказываются
превзойденными каноны С.. представлявшиеся ранее
абсолютно безупречными. Так обстояло, в частности, дело с геометрией Евклида.
Долгое время она являлась идеалом С., но в 19 в. Н.М. Лобачевский писал о
ней: «...Никакая Математическая наука не должна бы начинаться с таких темных
понятий, с каких, повторяя Евклида, начинаем мы Геометрию, и...
нигде в Математике нельзя терпеть такого недостатка строгости, какой
принуждены были допустить в теории параллельных линий». С. обеспечивается выводами из
достоверных принципов, но вместе с тем сами принципы начинают восприниматься
как достоверные, когда дают возможность сделать строгими прежде нестрогие
рассуждения. На разных этапах развития научной теории требование С. может
быть более или менее актуальным. За поисками строгих доказательств уже
известных истин обычно скрываются недостаток их понимания и стремление
выявить все те неявные условия, с которыми связано их принятие. С.. как правило, не является самоцелью. Введение С. может быть консервативным,
опирающимся на общепринятые посылки, но может быть также революционным,
вводящим посылки, казавшиеся ранее неприемлемыми. Так, выдвинутое Г.В.
Лейбницем требование строгой и внимательной проверки каждого шага в цепи
доводов вместе с его идеей рассуждения как вычисления по однозначно
определенным правилам предвещало революцию в логике. С.. в том числе и в математике, не
является сама по себе объективным критерием истинности и ценности новых открытий
и теорий. Тондл Л. Проблемы семантики. М., 1975; Ивин А.А. Логика. М., 1999. |
|
Структура |
(от лат. structura — строение, расположение, порядок), строение и
внутренняя форма организации системы, выступающая как единство устойчивых
взаимосвязей между ее элементами, а также законов данных взаимосвязей. С. -
неотъемлемый атрибут всех реально существующих систем. В мире не может быть
тел без С., без способности к внутренним изменениям. Каждый материальный
объект обладает неисчерпаемым многообразием внутренних и внешних связей,
способностью к переходам из одних состояний в другие. Уже у Канта структура –
«положение и связь частей какого-либо организма, образованного с определенной
целью». В новой психологии – одно из гештальткачеств. Многие
психологи связывают понятие структуры только со срезом переживания,
осуществляемого в данный момент, т.е. с получившей определенную структуру
связью психического содержания в определенный момент (описательный
структурный анализ; см. Сознание); другие
связывают его с последовательностью отрезков во времени, т.е. хотят
обосновать структурную связь переживаемого опыта с предшествовавшим опытом, а
также с приобретенной или врожденной предрасположенностью
(генетический структурный анализ, особенно представленный у Крюгера). Оба понятия о структуре
используются для исследования индивида, общих типов, групп и коллективов
(напр., структурная психология детей, животных, народов, масс, искусства и
религии, культуры и хозяйства, социальная психология, психопатология и т.
д.). Согласно Дильтею, психические структуры
переживаются. Но под структурой надо понимать также и непереживаемое
предрасположение (конституция, тип, характер и т. д.). В психологии как науке
о духе структура является взаимосвязью переживаемых и действующих
предрасположений; различается структура по ценностной направленности и
связывается с центром, с Я (см. Структурная
психология). В более широком, нестрогом смысле понятие С. употреблялось в
науч. и филос. обиходе достаточно давно (по крайней мере, со ср. веков) и
выступало в качестве одного из способов определения понятия формы (форма как
С., организация содержания). В строгом смысле понятие С. развивается в химии
в связи с возникновением в 19 в. теории химич.
строения вещества. В 1890 австр. психолог К. Эренфельс
открыл т. н. гештальткачества — перцептивные С.,
к-рые относятся к воспринимаемому объекту в целом и
не могут быть объяснены из свойств элементов (напр., свойства аккорда в
музыке; свойства мелодии, сохраняемые при транспозиции, т. е. при изменении
тональности). Это открытие послужило толчком к изучению самостоят.
роли психич. С. (значит. вклад внесла гештальт-психология).
В 20 в. анализ структурных отношений и связей занимает видное место в
исследованиях языка, этнич. общностей, произведений
лит-ры и иск-ва, культуры в целом, в результате чего складываются специфич. методы изучения разных типов С. В совр. науке понятие С. соотносится с понятиями системы и
организации. Хотя единой т. зр. на соотношение
этих понятий нет, однако в большинстве случаев в качестве наиболее широкого
из них рассматривают понятие системы, характеризующее всё множество
проявлении нек-рого сложного объекта (его элементы,
строение, связи, функции и т. д.); С. выражает лишь то, что остаётся
устойчивым, относительно неизменным при различных преобразованиях системы;
организация же включает в себя как структурные, так и динамич.
характеристики системы, обеспечивающие её направленное функционирование. С.
системы может быть выражена математически посредством понятия симметрии, в
к-ром инвариантное и вариантное образуют целостное единство. Сущест. роль
структурных связей и отношений приводит к тому, что в целом ряде науч. задач
изучение С. выступает в качестве гл. проблемы. Нередко это даёт повод
неправомерно противопоставлять С. объекта иным его характеристикам (чаще
всего — его истории) и, т. о., фактически абсолютизировать односторонний
подход к объекту. В действительности же структурный и историч.
подходы не исключают друг друга, поскольку каждый из них ориентирует на
исследование особого типа связей. Поэтому, с одной стороны, вполне правомерна
постановка вопроса о самостоят. изучении для определ. целей либо С. объекта (напр., в ряде задач
экологии, языкознания, социологии), либо его истории (когда непосредств. предметом исследования выступают процессы
развития объекта). С др. стороны, структурное и историч.
исследование не разделены между собой принципиальным барьером: изучение С.
на нек-ром этапе неизбежно приводит к необходимости
познания и законов её изменения, т. е. истории данной С, а изучение истории
приобретает строгий науч. характер лишь постольку, поскольку в нём удаётся
раскрыть С. развивающегося объекта и С. самого процесса развития. Именно
такой характер органич. взаимосвязи историч. и структурного подходов
носило изучение К. Марксом законов
общества. |
|
«Структура научных революций» |
книга амер. философа и историка науки Т.
Куна, опубликованная в 1962 и оказавшая глубокое влияние на философию науки
втор. пол. 20 в. До кон. 1950-х гг. в философии науки господствовало
представление о науке и ее развитии, выработанное логическим позитивизмом.
Опубликованный в 1959 труд К. Поппера «Логика научного
открытия» и книга Куна нанесли этому представлению смертельный удар: в
этих работах наука предстала в новом свете, ее структура и развитие были
описаны в новых понятиях, была подчеркнута роль истории в
философско-методологических построениях и т.д. Можно сказать, что после
выхода этих книг изменились практически вся проблематика и концептуальный
аппарат философии науки. Развитие науки Кун рассматривает не как
процесс плавного постепенного накопления истинного знания, а как периодическую
смену парадигм — концептуальных схем, в определенный период времени
направляющих научное исследование. Развитие науки в рамках определенной парадигмы
Кун называет «нормальным периодом»: именно в этот период происходят открытие
и объяснение новых фактов, формулируются и уточняются законы, короче говоря,
идет накопление знания. Однако с течением времени в парадигме накапливается
все больше «аномальных» фактов — тех фактов, которые она не может объяснить,
несмотря на все усилия ее сторонников. В конце концов это приводит к кризису
в науке: многие ученые перестают видеть в существующей парадигме эффективное
средство научного исследования и начинают искать новые теоретические основоположения. Научное сообщество распадается на
несколько школ, одни из которых продолжают держаться за старую парадигму и ее
методы исследования, а др. пытаются найти новые идеи и опереться на них.
Кризис завершается сменой парадигм — научной революцией: одна из предложенных
теорий завоевывает все больше сторонников и вытесняет старую парадигму,
занимая ее место и объединяя ученых в единое научное сообщество. Старая парадигма
отбрасывается целиком со всеми ее достижениями — теоретическими принципами,
методами исследования и накопленными фактами. С утверждением новой парадигмы
развитие науки начинается как бы заново. Старая и новая парадигмы
несоизмеримы: их сторонники говорят на разных языках, пользуются разными
методами исследования, получают разные факты, и нет никакой общей основы,
которая позволила бы сравнить и оценить достижения и недостатки каждой из
конкурирующих парадигм. Т.о., развитие науки
приобретает прерывный характер: периоды плавного кумулятивного развития
сменяются революционными катастрофами и отказом от всего ранее накопленного
знания. Это одна из первых моделей некумулятивного развития науки. Схема развития науки, предложенная в
книге Куна, была иллюстрирована многочисленными примерами из истории науки и
выглядела убедительно. Под влиянием этой книги философы науки обратились к
более тщательному и глубокому изучению реальной истории научного познания. И
хотя схема Куна, как вскоре выяснилось, оказалась вовсе не универсальной и
порой неадекватной даже в тех областях, на которые опирался в своих построениях
сам Кун, его работа в значительной мере содействовала изменению филос.
представлений о структуре и развитии научного знания и постановке новых
интересных проблем в области адекватного понимания этого развития. Кун Т.С. Структура научных революций.
М., 1975; Никифоров A.Л. Философия науки: история и методология. М., 1998. |
|
Структурализм |
метод,
используемый рядом наук и позволяющий воспринять
человека как практику, а не объект или понятие), как целостность – или
структуру – с внутренне присущим ей смыслом. Элементы такой структуры
обладают смыслом лишь в отношении друг к другу или к целому. Структурализм –
это, прежде всего, аналитический и объективный метод, описывающий не просто
элементы некоего целого сами по себе, но их связь и порядок их
функционирования (их «серию»). Обычно структура определяется как
символическая реальность, предваряющая собой разделение на действительное и
воображаемое, объект и понятие. Это «глубинный пласт», открытие которого
обеспечивает нам «археологию мысли». По М. Фуко, структурная философия
представляет собой новую трансцендентальную (определяющую условия
возможности) философию, описывающую равновесие или общую атмосферу
человеческого присутствия среди вещей, людей и культурной реальности; она
определяет также условия зарождения идей, развиваемых нами впоследствии,
творческого воображения (у каждой социальной структуры – свои грезы) и
человеческих взаимоотношений. Основу
структурного метода образует выявление структуры как совокупности отношений,
инвариантных при некоторых преобразованиях. В такой интерпретации понятие
структуры характеризует не просто устойчивый «скелет» какого-либо объекта, а
совокупность правил, по которым из одного объекта можно получить второй,
третий и т. д. путем перестановки его элементов и некоторых др. симметричных
преобразований. Выявление структурных закономерностей некоторого множества
объектов достигается здесь, т. о., путем выведения различий между этими
объектами в качестве превращающихся друг в друга конкретных вариантов единого
абстрактного инварианта. Структурный метод первоначально был разработан в
лингвистике, а затем быстро был взят на вооружение в «науках о человеке»:
антропологии, этнологии, психологии, социологии и др. Латинское слово структура переводится на русский язык
как строение, порядок, расположение, относительно устойчивый способ
организации системы, ее внутренних отношений. Философский структурализм
противостоит философскому атомизму, философствованию, начинающемуся с
придания особого внимания субъекту. Базой, на которой строился структурализм,
стали идеи швейцарского лингвиста Фердинанда де Соссюра (1857 – 1913).
Формирование структурализма как самостоятельной научно-философской школы было
связано с идеями американской школы семиотики, русского формализма,
структурной антропологии К.Леви-Стросса (р.1908),
структурного психоанализа Ж.Лакана (1901 – 1981).
Особое течение в структурализме т.н. генетический структурализм Л. Гольдмана. Обобщенно, структурализм – попытка рассмотреть
глубинные универсальные структуры, которые проявляются в социуме на всех
уровнях, от бессознательных психологических моделей, артефактов до искусства,
философии, математики, литературы, архитектуры, языка и т.д. По мнению
структуралистов, эти универсальные структуры можно выявить, изучая мифы,
интерпретируя бессознательное с точки зрения его текстуального характера,
укорененного в языке. Сциентистская интерпретация
философии присуща в основном французскому варианту структурализма. По мнению
его представителей (среди которых наиболее значимая фигура – Ж.Лакан) цель философии
заключается в поисках общего основания для естественных и гуманитарных наук.
Окружающий нас мир с этой точки зрения представляет собой как бы совокупность
зашифрованных истин. Это мир символики. Таким образом, задача философии – это
нахождение в культуре скрытых базовых структур, которые являются основой тех
или иных явлений в мире. Но поскольку эти базовые структуры доходят до нас в
виде особых знаковых систем, то их смыслы можно «расчистить» лингвистическими
методами, выявив «чистые образы» сквозь многообразие окружающих нас языковых
структур. Представители этого
направления отмечают, что философия, если она хочет относить себя к разряду
наук, должна заниматься лингвистическим анализом. К науке (но не к научному
познанию) могут приближаться лишь некоторые философские концепции, заполняя
те области, в которых наука пока не развита. В этот момент философия отвечает
научным критериям, так как стремится объяснить бытие по отношению к нему
самому, а не по отношению к «Я» индивида. С этой точки зрения на развитой
стадии наук философия не нужна и конкретно-научные, предметные объяснения
лишают здесь философские умозрительные построения всякого смысла. Таким
образом, степень научности философии зависит не от нее самой, а от того,
насколько она используется в науках. |
|
Структурная психология |
«как учение о структуре
(см. Структура) в плане наук о
духе» была создана Дильтеем и развита дальше Шпрангером. В отличие от прежней физиологической психологии (см. Психология элементов) она, как и
вообще вся целостная психология, принципы
которой ею заимствуются, не является элементной психологией. Структурная
психология находится на более высоком теоретическом уровне и рассматривает
внутренние процессы как некую обладающую определенным смыслом целостность,
принадлежащую ко всей психической ситуации и из нее получающую свое значение;
она «невозможна без наук о культуре (наук о духе), а последние в свою очередь
не могут развиваться, не принимая во внимание субъективные способы
переживания и внутреннюю структуру психики индивида. Ориентирование как
здесь, так и там становится возможным только в том случае, если удается
установить типы, законы образования которых известны» (Spranger. Lebensformen, 1950). |
|
Структурно-функциональный анализ |
принцип системного подхода,
ориентирующий на изучение явлений и процессов как структурно расчлененных. |
|
Структурность материи |
это внутренне расчлененная
целостность, закономерный порядок связи элементов в составе целого. |
|
Ступень |
важное понятие всякой
эволюционной теории, обозначающее отрезок в процессе развития, который
характеризуется каким-то изменением, «шагом вперед», более высоким (по
сравнению с прежним) состоянием. Такие ступени имеются как в индивидуальном,
так и в общем развитии (онтогенез, филогенез, биогенез), в истории народов и
их культур, языка, нравов, искусства и т. д. |
|
Стыд |
это осознание человеком
своего несоответствия принятым в обществе нормам и правилам, состояние,
которое испытывает человек, когда пробуждается совесть, смущение от
совершенного поступка. В философии Ясперса основанная на чувствах уверенность
в том, что нельзя философствование, раскрывающее экзистенцию, выдавать за
само существование, нельзя удовлетвориться результатами такого
философствования. Сартр говорит: «В чувстве стыда я признаю, что я есть я,
каким другие видят меня». Стыд может проснуться и в том случае, когда самого
деяния еще нет, но человек в собственном воображении ясно осознает его
последствия. Вопрос о том, как возник стыд, остается для философов открытым,
поскольку нельзя с уверенностью сказать, что у животных нет стыда. Чувство
стыда обнаруживается у всех народов, на всех ступенях цивилизации. Однако
оценка поступков зависит от типа культуры. Так, многоженство оказывается
приемлемым для одного народа и стыдным для другого. |
|
Субкультура |
система убеждений,
ценностей и норм, которые разделяются и активно используются явным
меньшинством людей в рамках определенной культуры. Отношение субкультуры к
так называемой господствующей культуре было идентифицировано как отношение
подчинения и относительного бессилия. Поэтому властные отношения – важная
проблема в этой области (например, «рокеры», «панки» и другие формы
молодежной культуры). Субкультуры, как и культура, вообще, – результат коллективного
творческого потенциала и посему подвергаются историческим изменениям и
преобразованиям. |
|
Сублимация |
(лат. sublimare — возносить) —
1) переход вещества при нагревании из твердого состояния в газообразное,
минуя жидкое состояние; 2) понятие в психоанализе З.Фрейда,
обозначающее процесс вытеснения и преобразования неиспользованной
психополовой энергии в другие виды деятельности: творчество, интеллектуальный
труд, занятия спортом и т.д. Понятие введено З. Фрейдом (1900),
рассматривавшим сублимацию как один из видов трансформации влечений (либидо),
противоположный вытеснению. Через это понятие З. Фрейд объяснял те типы человеческой
активности, которые не имеют видимой связи с сексуальностью, но порождены
силой сексуального влечения: «Сексуальное влечение обеспечивает труд огромной
массой энергии; это происходит в силу присущей ему способности изменять свою
цель, не ослабляя напора. Эта способность менять первоначальную сексуальную
цель на другую, несексуальную, но психологически ей близкую, называется
сублимацией». В психоанализе чаще всего речь идет о
смене душевных состояний, терапевтическом переходе от тоски к радости, от
горя к наслаждению. Так работает защитный механизм психики, который
преображает энергию сексуального влечения в социально одобряемую цель. В кон.
1950-х гг. амер. телевидение показало цикл передач для молодых родителей. В
них демонстрировалось, как пеленать младенца, как его кормить. Самые
известные в стране специалисты давали советы молодоженам. Затем был проведен
опрос аудитории, чтобы выявить популярность цикла. Оказалось, что многие
родители вообще не имели представления о программе. Зато бездетные
телезрители смотрели телеуроки с нарастающим увлечением. Именно те, у кого не
было детей, с наслаждением «пеленали ребенка», «играли» с ним, приобщались к
азбуке родительского чувства. Пример с телевизионным циклом способен
обескуражить. Подразумевалось, что тот, кто творит себе кумира, отдает себе
отчет в своих поступках. Здесь же обнаружилась иная картина. Оказалось, что
зритель живет в мире интенсивной, неосознанной мотивации; он радуется и
страдает, одержим подавленными влечениями, желаниями, стремлениями. Именно
эти побуждения, а вовсе не критическое мышление, обусловливают его поступки. С. является одним из основных источников
художественного творчества и интеллектуальной активности и обеспечивает их
энергетическую основу. Т. Адорно, обнаруживший
эффект сложного сплетения любви и ненависти к телевизионным персонажам,
пришел к выводу, что сублимационный эффект способен усилить манипулирование
сознанием. Духовная жизнь человека во многом определяется тиранией
бессознательного. Индивид ищет в телевизионном зрелище не вечных истин, не
повода для развертывания аналитических способностей, не глубоких
художественных впечатлений. Он тянется к телезрелищу
под воздействием психологических влечений. В этом факте и скрывается, по Адорно, тайна раздвоенности сознания. Отвергая насилие в
качестве мыслящего объекта, рядовой зритель находит в экранных преступлениях
привлекательное зрелище, искупительное освобождение от повседневных
переживаний. Монотонная, изматывающая повседневность
постоянно порождает в человеке чувство неудовлетворенности. Многие его стремления,
ожидания не сбываются, и потому вытесняются в сферу бессознательного. Все это
рождает потребность в фиктивном осуществлении рухнувших замыслов, в
отвлечении от неприятной действительности. Грубо говоря, человеку нужна
психологическая компенсация, и он находит ее в сюжетах массовой культуры.
Психологи утверждают, что, когда на «голубых экранах» идут детективные,
криминальные спектакли, число реальных преступлений снижается. Дурные
наклонности, говоря языком психоаналитиков, сублимируются. Гуревич П.С. Приключения имиджа. М.,
1991; Психоанализ и культура. М., 1995; Энциклопедия глубинной психологии.
Зигмунд Фрейд. Жизнь. Работа. Наследие. М., 1998. |
|
Субординация |
(от лат. cub – под и ordinatio – приведение в порядок) – система строгого
подчинения, напр. одного понятия другому, более широкому. |
|
Субрепция |
(лат. subreptio) – доказательство чего-либо нечестным путем (напр.,
истинности вывода сознательным или бессознательным допущением логической
ошибки); см. Логическая уловка. |
|
Субсистенция |
(от лат. subsistere быть
устойчивым) – бытие субстанции, существование благодаря самому себе. |
|
Субстанцианизм |
учение об обязательных
условиях существования любых явлений природы, основанное на признании в
качестве своего исходного пункта и первого теоретического средства понятия
субстанции с принципиально новым содержанием, в котором субстанция понимается
как то, без чего явление не существует. |
|
Субстанциональная и реляционная концепции
пространства и времени |
исторически сложившиеся два
подхода в понимании пространства и времени. Первый – субстанциональный –
рассматривает пространство и время как самостоятельные сущности, существующие
сами по себе (субстанции). Пространство трактуется как вместилище (Демокрит: пустота),
а время – как пустая длительность. Концепция абсолютного пространства и
времени была обоснована И. Ньютоном. Второй – реляционный подход – наметился
у Аристотеля, был развит Декартом, Фейербахом, Энгельсом, воплотился в
неевклидовой геометрии, получил математическое обоснование в теории
относительности А. Эйнштейна (1879-1955).
В этой концепции пространство и время рассматриваются не как особые
субстанции, а как формы существования вещей и явлений. |
|
Субстанциональность |
качественная самодостаточность. |
|
Субстанция |
(лат. substantia
- сущность; то, что лежит в основе), объективная реальность, рассматриваемая
со стороны ее внутреннего единства; материя в аспекте единства всех форм ее
движения; предельное основание, позволяющее сводить чувственное многообразие
и изменчивость свойств к чему-то постоянному, относительно устойчивому и
самостоятельно существующему. В обычном понимании синоним материи, вещества;
в философском плане – нечто неизменное в противоположность меняющимся
состояниям и свойствам; то, что существует благодаря самому себе и в самом
себе, а не благодаря другому и в другом. В соответствии с общей
направленностью определяют философские концепции, вычленяются одна субстанция
(монизм), две субстанции (дуализм), множество субстанций (плюрализм). Чаще
всего С. - синоним материи, вещества. В узком смысле – вещь в себе, которая
характеризуется негеометрической протяженностью, самостоятельностью, самопроницаемостью, самосознанием, довременностью,
дорациональностью, ологиченностью,
бесструктурностью. Характеристиками субстанции в
метафизическом понимании выступают вечность, неизменность, безотносительность
к чему-либо: субстанция сама себе причина, она пребывает благодаря самой себе
и в самой себе, а не благодаря чему-то другому. В истории философии
субстанция интерпретировалась по-разному: как субстрат, как конкретная
индивидуальность, как сущностное свойство, как то, что способно к
самостоятельному существованию, как основание и центр изменений предмета, как
логический субъект. Как сущность, лежащая в основе всего, понятие субстанции
играет некоторую роль уже в древнегреч. философии
(гл. о. начиная с Аристотеля). Позднее – у схоластов, а также у Декарта и
Спинозы. В то время как Декарт, кроме абсолютной субстанции (Бога),
предполагает еще и две др. сотворенные субстанции (см. Res), у
Спинозы имеется только одна бесконечная субстанция, которую можно назвать
также Богом или природой. Закон, по которому при всякой смене явлений
субстанция остается и количество ее в природе не увеличивается и не уменьшается,
принадлежит, по Канту, к «аналогиям опыта». Для Шопенгауэра субстанция –
материя, для Юма – это только фикция, сосуществование свойств. С
диалектической точки зрения (Гегель, марксизм) субстанция трактуется как
изменчивая, самодвижущаяся сущность (самодвижение Абсолютной Идеи у Гегеля
или саморазвитие материи в диалектическом материализме). Как понятие
разрабатывается начиная с философии Платона и Аристотеля, стоиков. В
средневековой философии Бог и субстанция синонимы. Особенное внимание
разработке этой категории уделялось в философии Нового времени (Декарт,
Спиноза, Лейбниц). Учение о субстанции, ее атрибутах и модусах – важнейшая
часть философии Спинозы. Он дал ей классическое определение и обозначил
основные характеристики. Исходя из определения субстанциальных оснований, в
философии существуют позиции монизма, дуализма, плюрализма. В современной
философии в некоторых концепциях сохраняется как онтологическое понятие и
ассоциируется с сущностью отдельных процессов и сущностью бытия в целом. Ряд
философских теорий и направлений сейчас мало используют или не используют
вовсе это понятие. Современная психология
заменила предположение о наличии «духовной субстанции» как основы психических
процессов теорией актуальности (см. Актуальности
теория). Для современного естествознания субстанция – только формальное
понятие, имеющее смысл: носитель явления. Субстанциальный (от лат. substantia – лежащий в основе) – существенный, материальный,
относящийся к субстанции. |
|
Субституция |
(от лат. substitutio подстановка)
– замещение, замена одного понятия другим, равнозначным. |
|
Субстрат |
(от лат. sub - под и stratum - кладка,
постройка, сооружение) основа единства, однородности различных предметов и
различных свойств отдельного, единичного предмета, вещи и их совокупности.
Субстрат - общая основа всех процессов и явлений, строительный материал того
или иного структурного уровня бытия либо бытия в целом. |
|
Субсумция |
(от лат. sub-sum
быть подчиненным) – подчинение. В
частности, в логике – подчинение видового понятия родовому; старая логика,
напр. еще логика Канта, была по преимуществу субсумционной
логикой. |
|
Субъект |
(от
лат. subjectus - лежащий внизу - находящийся в
основе). 1) индивид, познающий внешний мир (объект)
и воздействующий на него в своей практической деятельности; 2) человек,
консолидированная группа лиц (напр., научное сообщество), общество, культура
или даже человечество в целом, противопоставляемые познаваемым или преобразуемым
объектам; 3) человек как носитель к.-л. свойств; личность; 4) в юридическом
смысле — носитель прав и обязанностей, физическое или юридическое лицо; 5)
предмет суждения, логическое подлежащее. Исторически – все человечество
выступает как совокупный субъект. Главная характеристика субъекта –
творческая активность, созидательная, преобразующая деятельность.
Субъективный – значит имеющий отношение к субъекту, принадлежащий ему,
основанный исходя из субъекта, имеющий значение только для субъекта. Понятие,
употреблявшееся уже Аристотелем, а также и в средние века в смысле субстанции. Только с 17 в. оно
начинает использоваться в современном смысле, т.е. как обозначение
психолого-теоретико-познавательного Я, противопоставляемого чему-то другому –
не-Я, предмету, объекту, или как
обозначение объективированного Я, т.е. индивида, которому противостоит,
противопоставляется объект и который направляет на этот объект свое познание
или действие, – в этом отношении он выступает как «субъект познания»,
«субъект действия»; см. Познание,
Предложение, Субъективный – касающийся субъекта (Я), имеющий значение только
для субъекта, основанный на субъекте, зависящий от субъекта, связанный с
субъектом. Декарт: противопоставление объекта и субъекта; субъект – это
активное начало в познавательном процессе. Диалектический материализм
радикально расширяет понимание субъекта, связывает его с категорией практики.
Марксизм: подлинный субъект истории - народные массы (сила
творящая и революционно преобразующая мир культуры и социальное бытие). |
|
Субъект исторический |
понятие, обозначающее ту или иную
коллективную общность (группу, класс, народ), в деятельности которой
воплощаются и вектор исторической эволюции, и энергия, ее питающая. Оба эти смысла акцентируются в
гегелевской «Философии истории». Говоря об исторических субъектах Г.В.Ф. Гегель замечает: «Их дело знать этот общий элемент,
необходимую, ближайшую ступень в развитии их мира, сделать ее своей целью и
вкладывать в ее осуществление свою энергию». Об устойчивости содержания,
заключенного в понятии «Си.» свидетельствуют новейшие попытки осмысления
механизмов историчности или исторического «производства общества». Так, А. Турен пишет: «Общество не является системой, существующей
вне и независимо от актеров — участников исторического производства. История
представляет собой социальную драму их противоборства, ставкой которого
является контроль за производством обществом самого себя посредством
использования знаний, накопленных ресурсов, мобилизации ценностей». Однако в последние годы, в связи с общей
установкой европейской мысли на критику историцизма,
подвергается критике и С.и. — как потенциальный или
актуальный узурпатор др. исторических воль и др. альтернативных вариантов
истории. Для историософской классики была характерна акцентация
совпадения особых интересов исторического субъекта-гегемона с
целями-векторами всемирной истории, как бы передоверяющей историческому
авангарду (на период, пока длится его авангардное время) право вершить судьбы
людей от ее имени. Именно эти акценты стали оспариваться школой исторического
плюрализма. Ее сомнения выразил Х.Г. Гадамер, заметивший, что совпадение
частных устремлений того или иного С.и. и общего
смысла истории оправдано, «лишь если исходить из предпосылок Гегеля, согласно
которым философия истории посвящена в планы мирового духа и благодаря этой
посвященности способна выделить некоторые частные индивиды в качестве
всемирно-исторических, у которых наблюдается якобы действительное совпадение
их партикулярных помыслов и всемирно-исторического смысла событий». Постулат
совпадения неотделим от исторического априоризма и телеологизма
— представлений о заранее заданном «плане истории», осуществление которого
предусмотрительно вверяется наиболее достойному исполнителю. На самом деле исторический процесс
выступает как столкновение различных С.и.,
олицетворяющих его альтернативные варианты. Опасность монологизма,
провоцируемого представлениями о монопольно действующем субъекте-гегемоне,
проявляется в объединении исторического процесса, многовариантность и
разнообразие которого урезаются диктатом «авангарда». Не помогает здесь и
концепция «снятия», успокаивающая нас тем, что авангард разрушает («снимает»)
только «окончательно устаревшее» и бесполезное, а все ценное, находящееся в
прошлом или у др. С.и., он сохраняет и
приумноженным переносит в будущее. Реальная драма авангарда в том, что
устраняемое им с дороги историческое наследие может в будущем вновь стать
востребованным — и тогда нам остается уповать не столько на бдительность
авангарда, сколько на его «халатность», оставившую нетронутым то, что «по
плану» подлежало полному искоренению. С.и., выступающий в авангардной роли монополиста-узурпатора,
реально снижает резервы социокультурного разнообразия, по-настоящему
являющиеся залогом устойчивости общества и его качественно иных перспектив. Т.о., можно говорить о новой социальной поляризации
людей: те, кто живет в истории собственной жизнью, воплощая собственные планы
и интересы, и тех, кому тот или иной авангард навязывает свой исторический
проект, легитимируя эту узурпацию исторической свободы др. ссылками на права
авангарда и неумолимые законы прогресса. В этом свете 20 в. выступает как
панорама развертывания «чужих» проектов, навязываемых историй. Столичный
авангард ведет провинцию, развитые страны — мировую периферию и т.п. Эта проблема по-новому высвечивает суть
демократического идеала в истории. Современный либерализм трактует его как
всемирно-историческую победу зап. модели общественного устройства, давшей
образцы парламентаризма, прав человека и правового гос-ва. Но если иметь в
виду демократизацию самого исторического процесса — превращение мировой
периферии из пассивного объекта чужой воли в самостоятельный С.и., то вместо унификации мира по зап. модели нам
следует ожидать усиления исторического и социокультурного разнообразия и
новой проблематизации тех зап. эталонов, которые с
позиций авангардного мышления представляются единственно правильными и
безальтернативными. Гегель Г.В.Ф. Философия истории. М.; Л.,
1935; Гадамер Х.Г. Истина и метод. М., 1988; Tourain A. La
society invisible: Regarde. 1974-1976. Paris, 1977. |
|
Субъект политический |
индивидуальный или коллективный агент
политической активности, имеющий в своем распоряжении определенные
политические ресурсы, которые заставляют с ним считаться. В политической
теории устойчивой антитезой выступает пара: актор
(субъект) и система. Сторонники системно-функционального подхода (Т. Парсонc и его школа) делают акцент на системе, зачастую
недооценивая автономию С.п., обладающего известной
свободой в интерпретации предписываемых ему системой ролей и функций и даже
возможностью преобразовать саму систему. Абсолютизация системной установки
ведет к системному фетишизму. Сторонники акцио-низма
(А. Турен, А. Торц) и
феноменологической школы (А. Шюц), напротив,
склонны переоценивать автономию С.п., его
способность «вынести за скобки» мир системной объективности, а детерминацию
извне, со стороны обстоятельств и предписаний системы, заменить внутренней
детерминацией. Раскрывая способы этого прорыва к
свободе, последователи М. Вебера обращают особое внимание на различие двух
процедур самоидентификации С.п.: отнесения к
интересам и отнесения к ценностям. Прагматическая ориентация на интересы намечает
путь к конформизму и вовлечение С.п. в жесткую
систему зависимости от обстоятельств, предписаний и политической конъюнктуры;
напротив, ценностная ориентация способствует процедурам открытия свободы и
альтернативности, жизни под знаком иначе-возможного. Сходную роль играет
антитеза экономикоцентризм — культуроцентризм.
В частности, одним из парадоксов либерализма является сочетание апологии
свободы с апологией экономической сферы и рынка как самоорганизующейся
системы, не нуждающейся в С.п. Современная либеральная философия
демонстрирует свое уважение к субъекту, но практически предпочитает строить
мир по законам самонастраивающихся систем, не нуждающихся в субъекте и
свободных от рисков, связанных с волюнтаризмом и субъективностью. Напротив,
многие течения антилиберальной мысли, в ценностном отношении почти чуждые
свободе, в своих онтологических презумпциях чаще тяготеют к субъекту, ставя
судьбы мира в зависимость от его воли, мужества, воодушевления и
ответственности. Последние качества входят в культуроцентристскую
парадигму, парадоксально объединяющую как крайних радикалов-альтернативистов, так и людей, тяготеющих к
консервативной традиции. Теория С.п.
сталкивается и с др. сложной задачей, касающейся исторических перспектив и
горизонтов политического творчества как такового. Если политику рассматривать
как реликт прежних эпох, воплощающий доэкономические
практики перераспределения и насилия, то и С.п.
выглядит как архаичный пережиток, вытесняемый на обочину самоорганизующегося
гражданского общества. Если же С.п. оценивается как
носитель специфического социального творчества, связанного со свободным
преобразованием человеческой жизни в соответствии с тем или иным идеалом, то
прогресс в развитии свободы может трактоваться и как расширение прерогатив С.п. Панарин А.С. Философия политики. М.,
1996. |
|
Субъективизм |
мировоззренческая позиция, игнорирующая
объективный подход к действительности, отрицающая объективные законы природы
и общества, склонность сводить любое суждение к индивидуальному мнению.
Субъективизм может согласиться с тем, что красивое – некрасиво, истинное –
ложно, хорошее – плохо – все зависит от точки зрения каждого. Именно в этом
смысле его еще называют релятивизмом. Пример – философия Протагора,
считавшего, что «человек – мера всех вещей». Пиранделло, считавший, что то,
что хорошо для одного человека, может оказаться плохим для другого, и что,
желая другому добра, мы чаще всего приносим ему зло, написал пьесу «Каждый
по-своему». В своем пределе субъективизм сводит любое существование к
существованию субъекта, внешний мир – к его образу в сознании субъекта:
именно так (ошибочно) часто интерпретируют философию «Я» Фихте (который,
наоборот, обосновывает реальность восприятия). Субъективизм противоположен
естественному реализму и объективизму (которые, наоборот, сводят все
внутренние состояния к внешней причине). Один из основных гносеологических
источников идеализма. Сущность субъективизма состоит в абсолютизации активной
роли субъекта в различных областях деятельности, и, прежде всего, в процессе
познания. Субъективизм как позиция, не сообразующаяся с природой объектов,
ведет, в конечном счете, к отрыву от действительности, к "субъективной
слепоте", агностицизму и релятивизму. Порождая монополию на истину,
субъективизм служит источником различных искаженных форм теоретического
сознания и практики. Введенное Декартом это
понятие означало поворот к субъекту, т.е. взгляд на сознание как на первично
данное, в то время как все другое является формой, содержанием или
результатом творчества сознания. Идеализм Беркли
является самой крайней формой такого субъективизма. Кантианство может рассматриваться
как умеренный субъективизм того же сорта. Многие разновидности неопозитивизма
также склоняются отчасти к такому субъективизму. В собственном смысле слова
субъективизм – учение об исключительной субъективности интеллектуальной
истины, а также моральных и эстетических ценностей, отрицание абсолютной
значимости их (см. Homo-mensura – положение). В крайних случаях такой субъективизм в теории
приводит к солипсизму, а в этике –
к эгоизму. Субъективистами в теории
были, в частности, софисты и киренаики, в этике – гедонисты, а в Новое время
– особенно Штирнер. |
|
Субъективность |
зависимость суждений, мнений,
представлений и т.п. от субъекта, его взглядов, интересов, вкусов,
предпочтений и т.д. (противоположность — объективность). Под субъектом может
пониматься не только индивид, но и группа лиц, общество, культура, цивилизация
или даже человечество в целом. С. была характерна, напр., для
распространенной когда-то уверенности в силе магических заклинаний и
действий, в бессмертии человеческой души и т.п. Субъективным являлось и
господствовавшее в недавнем прошлом в некоторых обществах убеждение в
возможности построения в обозримом будущем общества, исключающего частную
собственность, тяжелый, монотонный труд и неравенство людей. Можно выделить разные уровни С:
зависимость от личных, индивидуальных пристрастий; зависимость от групповых
пристрастий (напр., зависимость от предубеждений, разделяемых в определенное
время научным сообществом); зависимость от пристрастий общества в целом;
зависимость от односторонности и пристрастности культуры или даже эпохи. Каждая историческая эпоха вырабатывает
собственный стиль мышления, в силу чего она смотрит на мир своими глазами,
пользуется своей специфической системой мыслительных координат. Воздействие
стиля мышления сказывается на всех аспектах теоретизирования, так что все
выработанное в определенную эпоху носит на себе ее отпечаток. Зависимость
суждений человека от той эпохи, в которую он живет, может рассматриваться как
одно из проявлений С. его мышления. Само настоящее, в которое погружен
каждый исследователь, диктует своеобразную С. в истолковании им как прошлого,
так и будущего. «...Мы не можем выйти из нашей истории и из нашего времени и
рассмотреть само по себе прошлое с абсолютной позиции, как бы помимо всякой
определенной и потому обязательно односторонней оптики» (М. Хапдеггер). Взаимная непроницаемость и принципиальная
необъяснимость культур друг для друга, на которой настаивали О. Шпенглер,
Хайдеггер, Л. Витгенштейн и др., может
рассматриваться как следствие С.. присущей каждой культуре. Зависимость
воззрений от общества, культуры и эпохи можно назвать, используя выражение Э.
Гуссерля, «непсихологически
понятой С.». Такого рода зависимость означает, что всякая система взглядов,
включая и научные теории, является в известной мере субъективной и что полная
объективность представляет собой только идеал, требующий для своего
достижения выхода из истории. Универсальность С. не означает, однако,
отказа от требования максимальной объективности в тех областях, где последняя
представляется (как, скажем, в науке) основополагающей ценностью. Преодоление
С. предполагает, в первую очередь, что исследователь абстрагируется от своих
субъективных верований, предпочтений и предрассудков. Он должен стремиться
также критически подойти к тем ценностям, которые присущи его сообществу и
обществу в целом. Ему следует подняться и над «методами мышления наблюдателя»
(К. Леви-Строс) с тем, чтобы достигнуть
формулировки, приемлемой не только для честного и объективного наблюдателя,
но и для всех возможных наблюдателей. Идеалом науки, представляющейся сферой
наиболее эффективного преодоления С.. является окончательное освобождение от
«т.зр.», с которой осуществляет рассмотрение
некоторый «наблюдатель», описание мира не с позиции того или др., а «с ничьей
точки зрения» (Э. Кассирер). Этот идеал никогда не
может быть достигнут, но наука постоянно стремится к нему, и это стремление
движет ее вперед. С. описаний и С. оценок существенно
различаются: первым удается, как правило, придать большую объективность, чем
вторым. Это вызвано прежде всего тем, что в случае описаний всегда
предполагается, что их субъекты, так же как и их
основания, совпадают; оценки же могут не только принадлежать разным
субъектам, но и иметь разные основания в случае одного и того же субъекта
(см.: Интерсубъективность). В этом смысле оценки
всегда субъективны. С. всякого оценивания нередко истолковывается
односторонне, вплоть до требования исключить любые оценки из гуманитарных и
социальных наук (см.: Науки о природе и науки о культуре). Однако в своей
общей форме принцип «свободы от оценок» не верен. Науки о культуре имеют
конечной целью рационализацию человеческой деятельности, последняя же
невозможна без оценок. Как требование освобождения наук о культуре от оценок,
так и пожелание отделения в этих науках оценок от описаний утопичны. Речь
может идти только о необходимости тщательного обоснования оценок, уменьшения
их С. в той мере, в какой это возможно, и исключении необоснованных, заведомо
субъективных оценок. Приемы снижения С. оценок являются теми же, что и в
случае описаний: отказ от личных и групповых пристрастий, стремление рассматривать
все объекты с одной и той же т.зр., критический
анализ господствующих ценностей и т.д. Описания никогда не достигают идеала
полной объективности; тем более нельзя требовать этого от оценок. «Всякое оценивание, — пишет Хайдеггер, —
даже когда оценка позитивна, есть субъективация.
Оно предоставляет сущему не быть, а, на правах объекта оценивания, всего лишь
— считаться. Когда "Бога" в конце концов объявляют "высшей
ценностью", то это — принижение божественного существа. Мышление в
ценностях здесь и во всем остальном — высшее святотатство, какое только
возможно по отношению к бытию». Хайдеггер призывает «мыслить против
ценностей» с тем, чтобы, сопротивляясь субъективации
сущего до простого объекта, открыть для мысли просвет бытийной истины: «...из-за
оценки чего-либо как ценности оцениваемое начинает существовать просто как
предмет человеческой оценки. Но то, чем нечто является в своем бытии, не
исчерпывается предметностью, тем более тогда, когда предметность имеет характер
ценности». Этот призыв не претендовать на установление универсальной,
охватывающей все стороны человеческого существования иерархии ценностей и
даже избегать по мере возможности оценок того, что лежит в самой основе
социальной жизни, в известной мере оправдан. Глубинные основы социального
существования в каждый конкретный период истории воспринимаются и
переживаются человеком, живущим в это время, как непосредственная данность,
т.е. как нечто объективное. Попытка вторгнуться в эти основы с рефлексией и
оценкой лишает непосредственности и субъективирует их, поскольку всякая
оценка субъективна. Но есть, однако, и др. сторона. Социальная жизнь, как и
жизнь отдельного человека, представляет собой процесс непрерывных перемен,
причем перемен, во многом следующих из самой человеческой деятельности.
Никакая деятельность не является возможной без оценок. И потому она
невозможна без связанной с оценками субъективации
мира и превращения сущего в тот «простой объект», который может быть
преобразован человеком. Человек не должен субъективировать все подряд, иначе
«истина бытия» перестанет ощущаться им, и он окажется в зыбком мире
собственной рефлексии и фантазии. Вместе с тем человек не может не действовать,
и значит, не может не оценивать и не разрушать объективное. Мысли, идущей
наперекор ценностям, он постоянно противопоставляет мышление в ценностях.
Проблема не в исключении одного из этих противоположно направленных движений
мысли, а в их уравновешивании, в таком сочетании объективации и субъективации мира, которое требуется исторически конкретными
условиями человеческого существования. Леви-Строс К.
Структурная антропология. М., 1985; Хайдеггер М. Письмо о гуманизме //
Человек и его ценности. М., 1988. Ч. 1; Ивин А.А. Теория аргументации. М.,
2000. |
|
Субъективный |
все то, что относится к
субъекту (всему его психологическому состоянию) и более или менее совпадает с
его взглядами, интересами, вкусами и т. д.; зависимость от субъекта
(противоположность – объективность). Субъектом
может быть не только индивид, но и группа лиц, общество, отдельная культура,
человечество в определенный период его развития. У Гегеля и Кьёркегора бесконечная субъективность является признаком
самостоятельности духовной жизни. Кьёркегор
рассматривает субъективность как противоположность точке зрения, отдающей
преимущество всеобщему перед особенным. |
|
Субъективный дух |
по Гегелю, дух, находящийся
в непосредственной связи с самим собой (в ощущении, чувстве, мышлении, воле
индивида); см. Дух, Объективный дух,
Абсолютный дух. |
|
Субъективный идеализм |
философское направление, представители которого не признают существования
объективной реальности, независимой от воли и сознания субъекта либо рассматривает ее как нечто полностью определяемое
его активностью. Мир по их
представлениям является
совокупностью ощущений, переживаний, настроений, или, по меньшей мере, последние являются
неотъемлемой существенной частью мира. |
|
Суверенитет |
(фр. souverainete –
верховная власть) – независимость государства от внешних факторов и
верховенство во внутренних делах. |
|
Суггестия |
(от лат. suggestio – внушение) – психическое внушение, изменение
процессов мышления, чувствования и реакций, большей частью не замечаемое тем,
кто подвергается внушению со стороны (чужая суггестия) или со стороны самого
себя (аутосуггестия, самовнушение). Суггестия,
осуществляемая внушающим в присутствии внушаемого, называется гипнозом, при
котором внушается или гипнотический сон, или состояние бодрствования. Суггестибельный – восприимчивый к суггестии, легко
поддающийся влиянию. Суггестивный – внушающий; напр., суггестивный
(наводящий) вопрос – вопрос, который незаметно внушает, подсказывает желаемый
ответ, наталкивает на него. |
|
Судебная психология |
область психологии, изучающая
круг вопросов, относящихся к нарушителям закона (криминальная психология) и
свидетелям (психология свидетелей); отраслью судебной психологии, которая еще
мало разработана, является судейская психология как наука о характере судьи.
Судебная психология исследует психологические условия и причины (общие или
частные) какого-либо проступка или преступления с целью помочь вынести
справедливый приговор. |
|
Судьба |
1) понятие, обозначавшее в
язычестве предопределенность жизненных обстоятельств человека со стороны
сверхъестественных сил. В древнегреческой мифологии олицетворялась в образах мойр (трех
богинь судьбы); древние римляне называли их парками и верили в непреложную
предопределенность всего происходящего с человеком, в его фатальность
(«фатум» – судьба). Вера в судьбу – предпосылка возникновения и существования
астрологии. Христианство противопоставило вере в судьбу идею божественного
предопределения, а ислам – упование на волю Аллаха. Эта высшая сила может мыслиться в виде природы и ее
закономерности или в виде божества. Шопенгауэр говорит о видимой
преднамеренности в судьбе индивида. Ницше проповедует любовь к судьбе (amor fati). Современные трезвые мыслители в своих теориях
умаляют власть судьбы, не исключая ее, однако, из области переживаний. Поток
реально происходящего кажется человеку «роковым, ибо он чувствует, что он
сам, против его желаний и воли, ни в чем не повинный, включен в этот поток. И
эта ощущаемая им включенность – простое свидетельство реальности
происходящего в нас самих, которое неотвратимо, шаг за шагом, руководит нами
в нашей жизни» (Н. Гартман). Христианство заменяет понятие судьбы понятием
божественного провидения. Шеллинг видит в истории откровение абсолюта,
развертывающегося в трех периодах: в течение первого периода судьба властвует
как совершенно слепая сила; в течение второго периода абсолют обнаруживается в виде природы и слепая сила природы становится истинным
законом природы; третий период – бытие, в котором то, что прежде существовало
как судьба и природа, раскрывается в качестве провидения. Сущность судьбы
характеризуется тем, что она является враждебной, темной, угрожающей,
уничтожающей (см. Апокалипсический,
Демон). Бывает, что мы говорим о «милостивой» судьбе, освобождающей нас
от своих ударов, которые были предназначены нам. Особенно тревожат эти
проблемы философию экзистенциализма. 2) стечение обстоятельств в жизни
человека или социальных общностей; 3) условия дальнейшего существования,
участь, будущность. В обыденном сознании неразумная и непостижимая
предопределенность событий и поступков. В античности выступала как слепая,
безличная справедливость, как удача и случайность, как всеохватывающая
непреложная предопределенность. Древние (например, стоики) считали, что
"согласного судьба ведет, а несогласного даже тащит". Представления
о судьбе как предопределяющей силе являются основанием различных концепций
фатализма. Фатальный значит неизбежный. Фатальность - то, что обязательно
должно произойти, чего никак нельзя изменить. В древнегреческой мифологии
судьба (фатум, рок) персонифицировались и выступали в образе трех
сестер-богинь (мойр), сопровождавших человека от рождения и до смерти: Лахесис определяла жребий еще с зачатия, Клото пряла нить
текущей жизни, а Атропос перерезала жизненную нить,
определяла смерть. Вера в судьбу часто связывалась с астрологией.
Христианство противопоставило идее судьбы веру в божественное провидение. В
конце 19 в. понятие судьбы получило распространение в философии жизни. В
обыденной речи часто означает: участь, доля, жизненный путь, стечение обстоятельств.
Во всех современных религиях судьба предопределена Богом, потому что он
творит мир и человека, а значит предопределяет их. Правда, католицизм и
православие наделяют человека некоторой свободой воли. Натуралистический
фатализм считает, что предопределенность, судьба человека заложена уже
природой, выше которой стать невозможно. Судьба может выступать и как
стечение обстоятельств, наличие определенных условий, независящих от
человека, которые он не может изменить и вынужден им подчиняться. Фаталистическая
концепция судьбы (как проявления необходимости) противоположна концепции
свободы. |
|
Суеверие |
(ложная вера) – ложная, суетная
вера, выражающая себя в нелепых предрассудках и реликтах языческого сознания.
Суеверие есть вера в действие и восприятие сил, не объяснимых законами
природы, поскольку эти силы не находят себе обоснования в самом религиозном
учении. Суеверие принимает за реальность существование магических
таинственных сил, которые оказывают благотворное или вредное влияние на жизнь
людей и домашних животных, а также определяют известные явления природы
(погоду, рост, рождение, смерть). В наши дни в суеверии сохранились пережитки
старых народных верований. Проявляется суеверие в ношении амулетов,
татуировке и т. п. Проявление суеверия, хотя и может носить различный
характер в зависимости от врожденных способностей, поведения, условий жизни и
воспитания, есть, однако, факт, который устанавливается как психологией, так
и при изучении преданий всех времен и народов. Чаще всего к суеверию относят проявления
ранних и родоплеменных религий, сохранившиеся вне современных религиозных
систем: веру в защитную силу фетишей (талисманов), вещие сны, ведьм, гадания,
колдовство и т. п. В религиозном обиходе суевериями нередко называют любую
чужую веру – и древнюю, и современную: например, для православного суеверием
являются не только все нехристианские религии, но и другие разновидности
христианства. |
|
Суждение |
в логике мысль, выраженная
в форме повествовательного предложения, в котором нечто утверждается об
объектах, и являющаяся объективно либо истинной, либо ложной («мы инженеры»,
«рынку нет альтернативы», «атом неисчерпаем»). В суждении мысль выкристаллизовывается. Суждение соотносит
понятие с предметом и вместе с тем с его предикатами с помощью связки «есть»,
которая всегда направлена на абсолютную значимость утверждаемого положения
вещей. Ибо для истинного суждения характерно, что нельзя допустить ничего
противоречащего этому суждению и одновременно обладающего значимостью. Если
существуют условия данного положения вещей, то благодаря суждению эти условия
сополагаются столь же категорично, как и само положение вещей. Внутренним, неотъемлемым
качеством всякого суждения является то, что оно заключает в себе связь с
содержанием всех возможных субъектов познания, всех возможных положений вещей
и необходимых условий. Эта совокупность всех возможных субъектов, положений
дел и необходимых условий управляется одним общим законом – законом непротиворечия. Кант в «Критике чистого разума» различает
следующие виды суждений: 1) по количеству – общие, частные и единичные; 2) по
качеству – утвердительные, отрицательные, бесконечные; 3) по отношению –
категорические, гипотетические, разделительные; 4) по модальности –
проблематические, ассерторические, аподиктические. Аналитическими, или
объясняющими, суждениями являются, по Канту, суждения, предикат которых уже
заранее содержится в субъекте («все тела протяженны»);
синтетическими, или расширяющимися, суждениями – суждения, прибавляющие к
понятию субъекта предикат, который еще не подразумевается в знании о субъекте
(«все тела обладают весом»). |
|
Суждение синтетическое |
по Канту, суждение,
содержание предиката которого не заключено уже, как в аналитическом суждении, в содержании субъекта, а расширяется
только в результате акта суждения. Кант различал синтетические суждения a posteriori и a priori. Последние являются для него объективным отправным
пунктом для его критического исследования познания. При этом он исходил из
того, что такие синтетические суждения возможны и даже имеются (Кант.
Пролегомены). |
|
Суждение экзистенциальное |
суждение, которое относится
к существованию как таковому (см. Существование).
Оно имеет форму: «Л есть» (а именно: налично, сущее, существующее), в
отличие от суждения определенного бытия, форма которого: «Л есть Р» (напр.,
«А есть зеленое»). Логистика различает два вида экзистенциальных
высказываний: сингулярное экзистенциальное суждение типа «существует нечто
такое, как элементарное количество» и универсальное экзистенциальное суждение
типа «существует нечто такое, как цвет». |
|
Сукцессия |
(от лат. succesio – преемственность) – последовательность; сукцессивно – постепенно, мало-помалу. |
|
«Сумерки идолов» |
или Как философствуют молотом» (Gutzendummerung) – название одного из произв. Ницше, написанного в
1888. |
|
Суммисты |
так назывались в средние
века писатели, которые в своих трудах (т. н. «суммах», от лат. summa – «целое») давали краткое, суммарное изложение сути
огромного теологического и философского материала (Петр Ломбардский, Фома
Аквинский и др.). |
|
Сунна |
(араб. «образ действий»,
«поведение»): Священное предание ислама, содержащее рассказы (хадисы) о
поступках и изречениях пророка Мухаммада. Рассматривается как дополнение
Корана, помогающее полнее уяснить его содержание. Составлена в конце 7 –
начале 8 в. и состоит из 6 сборников, содержащих данные о становлении и
начальной стадии развития ислама. Как и Коран, Сунна является исходной базой
исламского вероучения и культа, а также норм мусульманского права и морали. |
|
Супернатурализм |
(от лат. super сверху
и natural is – природный)
– такое направление мысли, которое допускает наличие сверхприродной
и даже сверхразумной действительности. Эта действительность должна
познаваться или посредством особой функции духа (веры, предчувствия, духовной
интуиции, экстаза), или при помощи превосходящего наше понимание источника
познания – откровения. Противоположность – натурализм, а также рационализм. |
|
Суппозиция |
(от лат. suppositio
— подкладывание, подмена) — предпосылка, предположение, допущение;
предположенное, допущенное. Термин,
использовавшийся средневековыми логиками для обозначения разных употреблений
термина (имени). В обычном языке один и тот же термин
может относиться к предметам различных типов. 1. Он может использоваться для
обозначения отдельного предмета соответствующего класса. Это употребление
термина в его собственном, или обычном, смысле называется формальной (или
естественной) С. Напр., слово «человек» обычно является общим именем
множества людей. Говоря «Человек смертен», мы имеем
в виду: «Все люди смертны», т.е. «Каждый из людей смертен». 2. Слово может
обозначать себя, т.е. использоваться в качестве своего собственного имени.
Примером такого употребления слова «человек» служит утверждение: «"Человек"
начинается с согласной буквы». Это т.н. материальная С..
или роль, слова. 3. В определенном контексте слово может оказаться именем
единичного объекта того класса объектов, который обычно обозначается этим
словом. Так, слово «человек» обозначает множество людей, но в конкретном
случае оно может употребляться для обозначения отдельного человека: мы говорим «Идет человек», подразумевая: «Идет конкретный
человек». Такая роль слова называется персональной С. 4. Слово может употребляться
для обозначения всего соответствующего класса объектов, взятого как целое.
Это — т.н. простая С. Слово «человек» обозначает в ней всех людей,
рассматриваемых как некоторое единство: «Человек является одним из видов
животных». Изучение С. терминов важно для
предотвращения логических ошибок. Если кто-то обещает говорить по-кит., это может означать как то, что он заговорит на
кит. языке (формальная С), так и то, что он начнет монотонно повторять:
«По-китайски, по-китайски ...» (материальная С). В рассуждении «Поскольку
человек — вид живых существ, а столяр — человек, то столяр — вид живых
существ» явно смешиваются персональная и простая С. слова «человек». В современной логике из многочисленных
С.. выделявшихся средневековыми логиками, сохранило
свое значение различение формальной и материальной С. Все остальные С. слишком
громоздки и неточны для того, чтобы ими пользоваться, во многом они опираются
на определенную аморфность естественного языка. При построении искусственных
(формализованных) языков логики, от которых требуется однозначность,
употребление одного и того же термина во многих разных «ролях» способно
привести к неопределенности и ошибкам. Использование слова или иного выражения
в материальной С.. т.е. в качестве имени самого себя, получило название автонимного употребления выражений. Оно широко
распространено в логике и др. науках. Сохранение в одном языке двух «ролей»
одних и тех же слов — их формальной и материальной С. — двусмысленно. Но эта
двусмысленность часто бывает удобной. Напр., вместо слов «знак импликации» мы
можем писать «—>», и эта стрелка является именем самой себя. Двусмысленностей и непонимания,
связанных с путаницей между обычным употреблением слова и его употреблением
как своего собственного имени, можно избежать. Для этого используются либо
дополнительные слова в формулировке утверждения, либо кавычки, либо курсив.
Скажем, кто-то может написать: «Человек состоит из трех слогов». Но чтобы не
возникло недоразумения, лучше употребить к.-л. из следующих формулировок:
«Слово "человек" состоит из трех слогов», или «"Человек"
состоит из трех слогов», или «Человек состоит из трех слогов». |
|
Суррогат |
(от лат. surrogates – поставленный взамен) – заменитель, эрзац; в
переносном смысле употребляется для обозначений неполноценных психических
качеств. |
|
Суфизм |
(от араб. суфо — шерсть; суфий — носящий шерстяной плащ) — мистико-аскетическое течение в исламе, возникшее в
VIII—IX вв. и получившее распространение в странах Арабского халифата. Слово суфий восходит к арабскому слову "суф" (грубая шерсть). Суфиями первоначально называли
тех мусульманских мистиков, которые носили одежду из грубой шерсти как символ
самоотречения и покаяния. Суфий по арабски стало означать мудрец.
Характерным для раннего суфизма было строжайшее соблюдение норм Корана,
отрешенность от мира и предание себя воле Аллаха. Суфии большое внимание
уделяли внутреннему миру человека и способам сближения его с Богом.
Многие видные теоретики и практики суфизма полагают, что это учение возникло
в глубокой древности практически во всех религиозных концепциях.
Следовательно суфизм представляет древнейшую форму учения о мудрости ее
постижения, путем соединения человека с Богом. Характерным для раннего
суфизма исламской модификации было строжайшее соблюдение норм Корана,
отрешенность от мира и предание себя воле Аллаха. Суфии большое внимание
уделяли внутреннему миру человека и способам сближения его на основе любви
(путь сердца) с Богом. Для этого был необходим духовный наставник, который бы
вел человека по мистическому пути, что выражалось в практике суфийских
братств. На такой основе вырабатывалась теория и практика становления
«совершенного» человека, постигшего Бога в мистическом озарении. В суфизме
проявились эзотерические тенденции, отражавшие томление интеллектуальной
элиты знать тайны бытия иррациональным способом. «Путь суфия» становится
весьма популярным не только для достижения мистических тайн, но для
достижения определенных социально-политических целей. Ряд шиитских имамов
сближают идеи суфизма с учением о «скрытом» имаме. Сторонники реформаторского
направления в современном мусульманском мире, как правило, отвергают
суфийские концепции. Однако к суфизму обращаются многие представители низших
социальных слоев в поисках духовного утешения и выхода из тупиков
технологической цивилизации и технократического мышления. Основными составляющими суфизма принято считать аскетизм,
подвижничество и мистицизм. При анализе суфизма важно иметь в виду, что он
как широкое идеологическое течение охватил литературу (поэзию), искусство
(музыку), философию, историю и народную культуру. Принцип
"универсальности" был одним из основных в суфизме. Суфием мог стать
представитель практически любого религиозного направления в исламе, сторонник
любой юридической школы, крестьянин или ремесленник, воин или книжник,
представитель знати. Поэтому среди суфиев мы встречаем такого тонкого
психолога, как Мухасиби (ум. 857); всемирно
известных писателей и поэтов: Абдаллах Ансари (ум.
1089), Санаи (ум. ок.
1190), Фарид ад-дин Аттар (ум. ок.
1220), Джелал ад-дин Руми (ум. ок.
1273); известных авторитетов суннитского ислама: аль-Газали, Ибн-Таймия (ум. 1328); философов: ас-Сухраварди
(ум. 1191) и Ибн аль-Араби (ум. 1240). |
|
Сущее |
многообразие, в котором бытие является идентичным, категория
онтологии, чаще всего употребляющаяся в современной философии для обозначения
как всей совокупности имеющихся наличных вещей, животных, растений, людей,
так и для каждой отдельной вещи. Иногда слово «С.» употребляется как синоним
«бытия», иногда (у М. Хайдеггера) как нечто противоположное бытию. «Сущее и бытие различаются так же, как различаются
истинное и истина, действительное и действительность, реальное и реальность.
Того, что истинно, очень много, но само истинное бытие в этом многом одно и
то же. Действительное многообразно, но в нем одна действительность,
идентичный модус бытия» (Н. Гартман). Сущее есть то, что есть; оно не идентично
данному, т.к. охватывает также и неданное. В разные исторические эпохи С.
интерпретировалось различным образом. В античности оно включало в себя не
только человека и наличные предметы, но и богов, к С. относились и судьба в
виде рока, и космос, и хаос, и все злые и добрые силы. С. античности, считал
Хайдеггер, есть то возникающее и самораскрывающееся, что своим присутствием
захватывает человека. С. смотрит на человека, раскрывая себя и собирая его
для пребывания в себе. Человек, чтобы реализовать свое существо, должен
собрать, спасти, принять на себя все раскрывающееся ему, взглянуть в глаза
всему его зияющему хаосу. Для Средневековья С. есть творение
личного Бога-творца как высшей причины. Быть С. означало принадлежать к
определенной иерархической ступени сотворенного бытия и в таком подчинении
отвечать творящей Первопричине. В Новое время под С. понимается
совокупность внешних причин, вещей и условий, и даже сам человек — вещь среди
остальных вещей, хотя и центральная вещь. С. — то, что открывается нам в
представлении, это сцена, на которой человек представляет, разыгрывает свои
сценарии. Оно распадается на совокупность причинно-следственных связей; оно
уже не захватывает, не угрожает, а становится «картиной мира», и отношение
человека к нему теперь определяется мировоззрением. С. сегодня скрывает бытие, ибо в наше
время интересуются только С. онтическим, забывая об
онтологическом, о бытии — его нет среди наличных вещей. Современная эпоха —
это, согласно Хайдеггеру, эпоха господства метафизики, последняя ищет истину
С. в целом, но при этом проходит мимо бытия. С. — бытие в многообразии наполняющих
его объектов; все то, что есть, охватывающее как данное, так и неданное.
«Сущее и бытие различаются так же, как различаются истинное и истина,
действительное и действительность, реальное и реальность. Того, что истинно,
очень много, но само истинное бытие в этом многом одно и то же...
Действительное многообразно, но в нем одна действительность, идентичный модус
«бытия» (Н. Гартман). Хайдеггер М. Время картины мира //
Хайдеггер М. Время и бытие. М., 1993; Он же. Бытие и время. М., 1997; Cartman N. Zur Grundlegung der Ontologie. Berlin, 1965. |
|
Существование |
(лат. экзистенция): факт
появления и проявления себя вовне. Сказать о вещи, что она существует, –
значит просто сказать, что она есть, утвердить ее реальность. Сказать же, чем
она является, – это значит назвать ее сущность. Вопрос существования был
сформулирован Лейбницем («Принципы природы и благодати»», 1714) так: «Почему
скорее существует нечто, чем ничто?». Высказывание о вещи, что она есть, не
даст нам ничего для понимания этой вещи; и наоборот, когда я. определяю
сущность треугольника как трехсторонний многоугольник, то тот факт, что он
будет нарисован куском мела или вычерчен на песке, или даже вообще стерт,
ничего не изменит в его определении. Тот факт, что он существует или не существует,
–, это акциденция, которая не затрагивает его сущность. Но дать определение
треугольника – значит определить все возможные треугольники и ни один из них
не реализовать. Различие между сущностью и существованием – это различие,
отделяющее возможное от реального. Существование не доказывается, оно
испытывается. Мысль заходит в тупик, пытаясь обосновать его необходимость.
«Экзистенциальная» философия (термин создан Хайдеггером в 1927 г.) делает
существование, т.е. случайный факт бытия, центральной темой своей рефлексии.
Случайным будет исе, что может либо быть либо не быть. Сказать, что все, что существует –
случайно, значит сказать, что все, что существует, могло бы и не быть, по
крайней мере, могло не быть до сих пор и может перестать быть в дальнейшем:
это ставит темпоральность и конечность (смерть) в центр размышлений о
человеке и мире (это тема «Бытия и времени», 1927). Этимологически
существовать – значит выходить из себя: когда дух проецирует себя на прошлое,
он наталкивается на случайность рождения (на «фактичность», или факт бытия
здесь, совершенно произвольный и необъяснимый); когда же он проецирует себя
на будущее, он наталкивается на неизбежность смерти. От этого двойного
столкновения рождается, по Хайдеггеру, сознание истинного существования, нашей
абсолютной конечности. Сартр дает более гуманистическое толкование понятия
экзистенции: экзистенция не является ни реализацией божественного проекта, ни
устремленностью к спасению, ожидающему нас после жизни, но исключительно
самореализацией свободы. Существовать – значит «проецировать» себя вовне,
делать проекты, беспрестанно вырываться из своего состояния в новое действие.
Представляя собой темпоральность, человек может соотносить себя с тем, чем он
не является, так же как и с тем, чем он уже не является
(прошлое) или еще не является (будущее). Он существо, через которое небытие
проникает в мир: человек трансцендирует, т.е.
беспрестанно превышает простую данность, чтобы за пределами самого себя
устремиться к тому, чем он еще не является. Существовать – означает в
конечном счете вступать во что-то, и для человека это вступление определяет
«его точку зрения на мир» (Мерло Понти, «Смысл и бессмыслица», 1965). Следует
заметить, что Гегель в «Феноменологии духа» (1806) уже разграничил два
понятия: существование и жизнь Существование – это «сознание жизни», а жизнь
сознание смерти. Жизнь – это органическая жизнь; и только существование –
характерное свойство человека. |
|
Существоведение |
(study
of individual creatures, entiology) - наука о
существах, реальных и воображаемых, природных и искусственных, телесных и
духовных, и о том, что делает их существами (субъектами, актантами), выделяет
из мира идей и объектов. Идеи ближе к сущностям, вещи - к существованию, а
существо - это категория особого рода, несводимая к
эссенциализму и экзистенциализму. Существо "всегда право", оно
больше сущности и существования. Существо - это
самодействующее "некто", бытие которого определяется его
собственной волей, желаниями, интенциями, потребностями, автономными по
отношению к среде обитания. Существо - то, что может себя вести, т.е. быть
субъектом желания и действия. Возвратное местоимение "себя" впервые
появляется в языке по отношению к существу, как особая логико-грамматическая
категория, центральная для существоведения. Существо отличается от
персоны, поэтому существоведение не следует
отождествлять с психологией или персонологией. Вряд
ли можно говорить о персоне (личности) Жар-птицы или Змея-Горыныча, хотя они,
несомненно, являются существами. Область существоведения
начинается с животных и простирается до ангелов и Верховного Существа.
Выделяются следующие пять основных разрядов существ: 1)
Природные существа, или организмы, среди которых различаются животные и люди. 2) Иноприродные
существа: неведомые нам обитатели других планет и миров. 3) Сверхприродные
существа: Бог, ангелы, духи. 4) Вымышленные (иллюзорные,
фантастические) существа: мифологические, фольклорные, литературные,
художественные персонажи. Сюда же относятся те материально воплощенные образы
живых существ - игрушки, изваяния, - которые сами могут
"анимироваться", восприниматься как отдельные существа. 5) Искусственные
(технические) существа, продукты электронных и биологических технологий,
творения человека, носители искусственного разума: киборги, андроиды, гиноиды, роботы. Общее свойство существ -
способность носить имя собственное, т.е. быть уникальным, выделяться из
разряда подобных себе. Это свойство переносится на домашних животных и
детские игрушки, которым дают клички. К существу можно привязываться,
влюбляться, не уметь обходиться без него, даже если это игрушка
("плюшевый мишка") или паук, сплетший паутину в углу тюремной
камеры - единственное живое существо, к которому может обращаться
заключенный. С существом можно устанавливать личные отношения ("устрица
Джек"); даже если они фактически безответны, они строятся на презумпции
взаимности, в расчете на отзыв. При этом остается вопросом:
что такое - существо, чем оно отличается от всех других явлений сущности и
существования? Другие дискусионные вопросы существоведения: Как логически
эксплицировать разницу между "нечто" и
"некто"? Как интуиция существа, в его отличии от сущности и вещи,
оформляется в грамматическую категорию одушевленности. Что или кто есть Бог:
существо (личность), существование (бытие), или сущность (принцип, абсолют,
начало)? Всякий ли живой организм,
даже простейший, одноклеточный, можно назвать существом? В какой момент машина
(компьютер) становится существом, достаточно ли для этого встроенной
способности самореференции и самодетерминации? Один из основателей
философского существоведения - Э. Левинас, который собрал в |
|
Сущности созерцание |
созерцание идеи, значения –
духовный акт, с помощью которого человек постигает идею вещи, значение
сущности или непосредственно, или опосредованно через восприятие
соответствующей вещи. Платон создал миф о душе, которая еще до своего переселения
в тело непосредственно созерцала идеи. Непосредственное постижение сущего
проповедовали также неоплатонизм, мистика, нем. идеализм (см. также Интуиция). О созерцании сущности как
постижения логического значения, опосредованного восприятием, говорят и
сторонники современной предметной логики, напр. Дриш.
У Гуссерля созерцание сущности является видением эйдоса; см. Феноменология. |
|
Сущность и явление |
(также «чтотость»
лат. quidditas)
– то внутреннее содержание предмета, выражающееся в единстве всех его многообразных
свойств и отношений; смысл вещи, предмета или явления; то, чем они есть сами
по себе, их качественная устойчивость в отличие от всех других вещей и в
отличие от изменчивых, текучих состояний вещи под влиянием тех или иных
причин. Иногда это ядро рассматривают как самостоятельное сущее. В таком
случае говорят о «сущностях», которые вступают в связь друг с другом,
действуют друг на друга и т. д.
Понятие
сущности, во-первых, противостоит понятию «акциденции»: она (сущность)
составляет основу реальности, существенный характер вещи. Говорят, например,
что правосудие непреклонно по самой своей сущности, т.е. «по дефиниции». Если
бы оно было милосердным, то оно не было бы уже просто правосудием. Во-вторых,
сущность (природа или характеристики существа) противостоит существованию
(факту бытия). Последнее противопоставление, восходящее к св. Фоме
Аквинскому, установив различие между метафизикой, изучающей характеристики
или природу мира и Бога, и онтологией, изучающей факт существования, стало
крайне распространенным в современной экзистенциальной философии: ведь эта
философия противопоставляет сущность человека, идею, которую мы можем
составить о самих себе, его существованию, сводящемуся к свободной инициативе
свободы. Когда Сартр пишет, что человеческое существование предшествует
сущности, он подчеркивает, что человеческая жизнь заранее не предопределена,
но что она вечно создается, в зависимости от решений нашей свободной воли. Сущность имеет
место не вне вещи, а в них и через них, как их общее главное свойство. Сущность – это закон, внутренняя определенность
объекта, его стержень, совокупность главных свойств. Определение и понимание
сущности – главная цель любого познания. Сущность скрыта, она должна
проявиться через доступные внешнему восприятию свойства и характеристики,
через связи и функционирование объекта. Соответственно явление – способ
обнаружения сущности, способ ее существования. Вместе сущность и явление
определяют объект как реальную действительность. Диалектика (Кант, Гегель,
марксизм) подходит с точки зрения рассмотрения сущности и явления как
взаимосвязанных и взаимообусловливающих
противоположностей. Познание идет от явления к сущности, углубляясь все далее
и далее в данную сущность, которая иначе, как через ряд явлений, себя не
обнаруживает. Познавая явления, считает диалектика, мы тем самым познаем
сущность – весь объект в главном и целом. |
|
Сфера |
(от греч. sphaira – шар) – область действия, предел распространения
чего-либо; чреда, обстановка. Гармония сфер, по Пифагору (Платону, Кеплеру и
др.), – гармонические неслышимые звуки, производимые движущимися планетами;
сферический – шарообразный, с выгнутой поверхностью. Сферой человека является
пространственно представляемая область свободы и
могущества личности. |
|
Сфера мышления |
образное выражение,
означающее совокупность всех возможностей мышления, которыми располагает
человек, группа людей, народ. Сфера мышления охватывает микрокосмос, вспоминаемое знание и представления познающего и
эмоционального мышления. Внутри сферы мышления совершается духовный процесс
поисков в запасе знания или накопленного в сокровищнице памяти; чисто пространственно переживаемое блуждание духа между
возможностями представляемого или возможностями измышляемого; отыскание
представлений, которые можно присоединить к тем, которые отыскиваются;
припоминание прошлого. Всякое понятие, которым пользуется человек или народ,
по своему содержанию и по своему объему находится в зависимости от того, что
совершается в мышлении и какое место в его сфере занимает данное понятие. От
того, какое место занимает последнее в сфере мышления, зависит его значение и
то влияние, которое оно оказывает на остальное содержание сферы мышления
(например: «В центре его мышления находится забота о жене и ребенке»; «Его
мышление постоянно занято созданием благополучия для жены и ребенка»). Сфера
мышления постоянно меняет объем и содержание. В особых случаях, напр. перед
лицом смертельной опасности или в чаду любовного
опьянения, сфера мышления может совершенно исчезнуть, оставив Я наедине с
самим собой. Осн. структура индивидуальной сферы
мышления в какой-то мере остается постоянной. Это постоянство составляет
часть осознанности тождества Я. |
|
Сфера общества |
это определенная область жизнедеятельности
людей, созданная для решения конкретных задач. |
|
Схема |
(греч. schema – наружный вид) – фигура; форма, набросок, образец,
обобщенный образ. В философии Канта схема – метод, необходимый для того,
чтобы сделать наглядным абстрактное понятие при помощи замещающих его
наглядных представлений. В частности, категориям, согласно Канту, необходима
трансцендентальная схема, которая является посредником между категориями и
чувственностью. Она придает категориям их «значение», а созерцанию – его категориальную
структуру. Канту, следовательно, понадобилась трансцендентальная схема, для
того чтобы связать описываемое при помощи понятий всеобщее с заключенным в
содержании понятия особенным. Понятие «антиципированной схемы», т.е. схемы,
одновременно динамической и систематически упорядочивающей причины в
мышлении, было введено в психологию мышления Кюльпе.
Оно было заимствовано некоторыми логиками, напр. Дришем. |
|
Схематизм |
теория
схем, т.е. зарождающейся духовной активности. Например, момент, когда мы
что-то понимаем или сводим многообразие фактов к общему принципу, – это и
есть момент схемы. Впоследствии мы можем сохранять понятие, представляющее
собой результат нашей умственной деятельности, но сам акт формирования идеи
(схематизм) – это что-то несводимое к такому результату. Первым над этим
видом умственной активности размышлял Кант в «Критике чистого разума». Но
более глубоко и строго проанализировал отличающую любое духовное открытие
встречу свободы и бытия (т.е. схематизм в собственном смысле слова) Фихте в «Наукоучении» (1794 г. и особенно 1804 г.). |
|
Схизма |
раскол, разделение церквей.
|
|
Схоластика |
(от греч. scnolastikos - школьный - ученый), тип религиозной
философии, характеризующийся принципиальным подчинением примату теологии,
соединением догматических предпосылок с рационалистической методикой и особым
интересом к формально-логической проблематике; школьное движение в период западнохрист. средневековья (в т. ч. в Византии),
школьное направление развития науки, философии, теологии. В кит., инд., ислам,
философии также имеет место нечто аналогичное схоластике. Для схоластики христ. западного мира (6 и 9 -15 вв.) характерно то, что
наука и философия основывались на христ. истинах,
изложенных в догмах. Утверждая догматическую сумму представлений, схоластика
не способствовала развитию естественных наук, однако ее структура оказалась
благоприятной для таких, например, областей знания, как логика; достижение
схоластов в этой сфере предвосхищают современную постановку многих вопросов в частности математической логики. Однако было
высказано много мыслей, не согласующихся с догмами христианства, особенно под
прикрытием учения о двойственной
истине. Схоластика также представляет собой отвлеченно-догматический
способ мышления, опирающийся
на авторитет канонизированных текстов (а не на реалии жизни) и на формально - логическую
правильность чисто словесных рассуждений. Схоластика не совместима с творчеством, с критическим духом подлинного исследования,
поскольку навязывает мышлению уже готовый результат, подгоняя доводы под желаемые выводы. Получила
свое название в связи с развитием в средние века школ и университетов и
преподавания в них теологии и философии в упрощенной, достаточно схематической
форме путем заучивания библейских догматов и книг выдающихся на то время
церковных авторитетов в области религиозного (христианского) мировоззрения. В
историко-философском смысле Схоластика – второй, вслед за патристикой,
крупный этап в развитии западной религиозной (христианской) философии. Этапы развития схоластики:
1) Ранняя схоластика (9-12 вв.), стоявшая еще на почве нерасчлененности,
взаимопроникновения науки, философии, теологии, характеризуется оформлением
схоластического метода (см. Sie et поп) в связи с осмыслением специфической ценности и
специфических результатов деятельности рассудка и в связи со спором об универсалиях. Для этого
периода характерна слитность, нерасчлененность религии, философии, научных
знаний. Анализировалась христианская догматика, выяснялась природа общих
понятий (универсалий) и соотношение их с именами (номинами),
обозначавшими отдельные, конкретные явления (спор номиналистов и реалистов).
Шла речь о взаимодействии разума и веры, философии и теологии, выяснялась их
роль и соподчиненность. Главные представители схоластики: в Германии – Рабан Мавр, Ноткер Немецкий,
Гуго Сен-Викторский; в Англии – Алкуин, Иоанн Скот Эриугена,
Аделард из Бата; во Франции – Абеляр, Жильбер Поретанский, Амальрик из Бена; в Италии – Пётр Дамиани,
Ансельм Кентерберийский, Бонавентура. 2) Средняя схоластика (13 в.)
характеризуется окончательным отделением науки и философии (особенно
натурфилософии) от теологии, а также внедрением в западное философское
мышление учения Аристотеля (см. Европейская
философия), имевшегося, правда, только в лат. переводе. Формируется
философия больших орденов, особенно францисканского и доминиканского, а также
системы Альберта Великого, Фомы
Аквинского, Дунса -Скота. Затем последовал спор
между сторонниками Августина, Аристотеля и Аверроэса, спор между томистами и скотистами. Это
было время великих философско-теологических энциклопедий. В этот период
предпринимается попытка отделить философию от теологии (возрождается
концепция "двойственной истины", идущая от арабской философии, от
Аверроэса и др., суть которой заключалась в том, чтобы не смешивать философию
и религию, считать их обеих самостоятельными, самоценными формами знания;
разными путями, ведущими к истине). В схоластике эта проблема решалась
все-таки в пользу религии, философии вменялась подчиненная роль, роль
"служанки богословия". Философия должна была с помощью разума
обосновывать и подкреплять веру. Поэтому философы данного периода много
занимались доказательством бытия бога, обоснованием истинности и ценности
именно христианской религии (работы Фомы Аквинского: "Сумма против
язычников", "Сумма теологий" и др.). При этом использовалась
логика Аристотеля, поэтому в данный период возрождаются идеи аристотелизма,
натурфилософии, осуществляется окончательная систематизация христианского
вероучения, оно становится хрестоматийным. Др. главные представители
схоластики: в Германии – Витело, Дитрих Фрейбергский, Ульрих Энгельберт;
во Франции – Винченцо Бовэ, Иоанн Жандунский;
в Англии – Роджер Бэкон, Роберт Гроссетест, Александр Гэльсский;
в Италии – Эгидий Римский. 3) Поздняя схоластика (14 и
15 вв.) характеризуется рационалистической систематизацией (благодаря которой
схоластика получила отрицательный смысл), дальнейшим формированием
естественно-научного и натурфилософского мышления, выработкой логики и
метафизики иррационалистического направления, наконец, окончательным
отмежеванием мистики от церковной
теологии, становившейся все более нетерпимой. Поздняя схоластика (XIV-XV вв.)
завершает схоластическое знание и подготавливает переход к эпохе Возрождения
и Реформации католицизма. Этот период характеризуется усилением рационализма,
подвижками в развитии научного мышления, появлением недогматических
мировоззренческих доктрин ("Божественная комедия" Данте, пантеизм Н.
Кузанского, оригинальная концепция бытия и мышления У.Оккама
и др.), критикой папства и роли официальной Церкви. С XIV века в качестве
главенствующей философии католицизма оформляется учение Фомы (Томаса)
Аквинского, оно получает название томизма и отождествляется с ортодоксальной
схоластикой. В период Возрождения, названного эпохой гуманизма, схоластика
перестает быть единственной и авторитетной формой духовной жизни. Начиная с
XV-XVI вв. она постепенно все более и более оттесняется на периферию культуры
того времени и среди свободомыслия Просвещения (XVIII в.) получает
отрицательный смысл: рассудочное, бессодержательное, догматическое
умствование, бесплодное занятие, игра в слова и умозаключения, содержание
которых остается непонятным и поэтому неусвоенным. И в этом отрицательном
смысле данный термин часто употребляется в современной лексике, не соотносясь
при этом с его историко-философским содержанием. Когда в нач. 14 в. церковь
уже окончательно отдала предпочтение томизму, схоластика с религиозной стороны
стала историей томизма. Главные представители поздней схоластики: в Германии
– Альберт Саксонский, Николай
Кузанский; во Франции – Жан Буридан,
Николай Орезмский, Пётр д'Альи;
в Англии – Уильям Оккам; в
Италии – Данте. В период Гуманизма,
Возрождения, Реформации схоластика перестала быть единственной духовной
формой западной науки и философии. Неосхоластика защищает
примат христ. философии. Схоластически и –
соответствующий методу схоластики; в отрицательном смысле – хитроумный, чисто
рассудочный, спекулятивный. |
|
Схолии |
(от лат. scholion – возникающее из школы) – объяснения; примечания, в
которых даются разъяснения. |
|
Сциентизм |
(или сайентизм, от лат.scientia и англ, science —
знание, наука) — 1) философско-социальная концепция абсолютизации и
преувеличения роли науки и техники в жизни человека и общества, в системе
культуры в целом; техницизм в духовной, идейной сферах бытия. Всю
ответственность за негативные последствия научно-технического развития
сциентизм возлагает на некие внешние силы, а ответственность ученых сводится к правильному
исполнению ими профессиональной деятельности. Сциентизм не является строго
оформленной системой взглядов и проявляется различно: как подражание методам
точных наук, стремление использовать эти методы в гуманитарном и философском
знании (например, попытки их формализации); как внедрение естественно-научной
символики и понятийного аппарата в гуманитарные аспекты жизни; как
позитивистские позиции, выраженные в отрицании значения
философско-мировоззренческой проблематики; как преувеличение ценностной роли
техники и предпочтение технизированных ценностей
перед ценностью человека; как переход на машинизированные формы общения и пр.
В качестве образца науки сциентисты обычно
рассматривают естественные математические и технические науки. Сциентисты полагают, что только наука способна дать ответ
на все конкретные проблемы бытия. Одной из форм теоретического обоснования
сциентистской позиции является позитивистская философия. Основой
распространения сциентистских умонастроений в обществе явились огромные
успехи частных наук в познании природы, общества, познания и человека. В то
же время, недооценивая ценностные формы познания (философию, религию, мораль,
искусство и др.), которые принципиально несводимы к объективному типу
научного познания, сциентисты тем самым объективно
принижают роль гуманитарной компоненты в развитии общества. Господство сциентизма привело к утрате
способности к целостному знанию, стало преобладать частичное знание
частичного человека, возобладал культ «рацио», культ
знания, информации. Сциентизм вместе с технократическим мышление стали
серьезным симптомами духовного нездоровья человечества на рубеже тысячелетий.
В современной культуре сциентистские
тенденции вызывают опасения, связанные с изменением роли и места человека в
мире, с возможностью вторичности его бытия перед лицом техники, частичного
или даже полного порабощения ею. Поэтому сциентизму противостоят разные формы
и концепции антисциентизма. Наиболее адекватно
мыслящие антисциентисты не настаивают на
прекращении научно-технического прогресса, на возвращении "назад, к
природе", они только высказывают опасения по поводу абсолютизации науки
и техники, расширительного ее толкования, излишнего механизирования
мышления и жизнедеятельности человека, бездумного, вредного и опасного для
существования человечества использования определенных технических достижений.
Последовательный антисциентизм настаивает на
ценностной специфике философии и принципиальном ее отличии от науки. Считает,
что только философия, искусство, религия способны удовлетворять духовные
запросы личности, удерживать человека в мире высших ценностей, не давать ему
превратиться в автоматизированное существо, биоробот, аналог все той же
машины. 2) течение в социальной философии Новейшего периода, ставящее целью
уподобление социальных наук естественным как по методам, так и по роли в
общественной жизни. |
|
Счастье |
понятие, конкретизирующее высшее благо
как завершенное, самоценное, самодостаточное состояние жизни; общепризнанная
конечная субъективная цель деятельности человека. Как слово живого языка и
феномен культуры С. многоаспектно. Пол. исследователь В. Татаркевич
выделил четыре основных значения понятия С: 1) благосклонность судьбы, удача,
удавшаяся жизнь, везение; первоначально, по-видимому, такое понимание
превалировало над др. смыслами, что отразилось в этимологии слова (пра-славянское cъcestъje
расшифровывается как сложенное из др.-инд. su
(хороший) и «часть», что означало «хороший удел», по др. версии «совместная
часть, доля»; др.-греч. eudaimonia букв. означало
покровительство доброго гения); 2) состояние интенсивной радости; 3)
обладание наивысшими благами, общий несомненно положительный баланс жизни; 4)
чувство удовлетворения жизнью. Философско-этический анализ С.
начинается с разграничения в его содержании двух принципиально различных по
происхождению компонентов: а) того, что зависит от самого субъекта,
определяется мерой его собственной активности, и б) того, что от него не
зависит, предзадано внешними условиями
(обстоятельствами, судьбой). То в С.. что зависит от
человека, получило название добродетели. Именно в связи с понятием С.
формировались человеческие представления о добродетели и их
философско-этическое осмысление. В ходе поиска ответа на вопрос, в чем
заключается совершенство человека, которое ведет к его С.. было выработано
понятие морального совершенства и нравственных (этических) добродетелей. Соотношение добродетели и С.. точнее,
роль и место нравственных добродетелей в составе факторов, образующих С..
стало центральной проблемой этики. Различные ее решения в истории европейской
этики могут быть сведены к трем основным традициям. Первая традиция видит в нравственных
добродетелях средство по отношению к С.. которое
выступает в качестве цели. С.. отождествляемое в
одном случае с наслаждением (гедонизм), в другом — с пользой, успехом (утилитаризм),
в третьем — с отсутствием страданий, безболием тела
и безмятежностью души (Эпикур), становится критерием и высшей санкцией
индивидуальной человеческой морали. Эта традиция получила название эпикурейской,
или собственно эвдемонистической. Вторая традиция, получившая название
стоической, рассматривает С. как следствие добродетели. По мнению стоиков,
нравственное совершенство человека независимо от его индивидуальной
эмпирической судьбы, конкретных обстоятельств жизни совпадает с проистекающей
из разума внутренней стойкостью; т.к. считалось, что индивид через разум
связан с космосом в целом, то нравственное совершенство само по себе
оказывается С. Согласно такому пониманию человек счастлив не в индивидуальных
и особенных проявлениях своей жизни, а в ее родовой сущности, совпадающей с
разумом. Третья традиция, по отношению к которой
первые две могут считаться маргинальными, является синтетической. Она
заложена Аристотелем и вполне может быть названа его именем — аристотелевской
(часто ее также именуют эвдемонистической), в Новое время наиболее ярко
представлена Г.В.Ф. Гегелем. По этой традиции, нравственные добродетели —
есть и путь к С.. и самый существенный его элемент.
Аристотелизм трактует С. как вторую природу, выступающую как совершенная
деятельность, деятельный разум. Разумно преобразованной природе свойственны
свои собственные удовольствия. Такой подход связывает проблему С. с
конкретным анализом видов человеческой деятельности, открывая тем самым
возможность создания теории С. Существенными при этом являются вопросы о С. индивида
и С. общества (гос-ва), а также о собственно человеческом и высшем
(божественном) уровнях С. С. — фундаментальная категория человеческого бытия.
В известном смысле самого человека можно определить как существо, предназначение
которого состоит в том, чтобы быть счастливым. Понятием «С.» в самом общем
виде обозначается наиболее полное воплощение человеческого предназначения в
индивидуальных судьбах. Счастливой обычно именуется жизнь, состоявшаяся во
всей полноте желаний и возможностей. Это — удавшаяся жизнь, гармоничное
сочетание всех ее проявлений, обладание наилучшими и наибольшими благами,
устойчивое состояние эмоционального подъема, радости. В философско-этическом анализе С. наряду
с вопросом о его соотношении с добродетелью важное значение имели еще два: 1)
относится ли С. к сфере целей или оно является сверхцелью,
императивом? 2) может ли быть счастливым человек, если несчастны его
окружающие? С. — цель деятельности; оно находится в пределах возможностей
человека. Но стоит представить себе это состояние достигнутым, как жизнь в
форме сознательно-целесообразной деятельности оказывается исчерпанной.
Получается парадоксальная ситуация: С. нельзя не мыслить в качестве достижимой
цели, но и нельзя помыслить таковой. Выход из нее чаще всего усматривают в
разграничении различных форм и уровней С. — прежде всего речь идет о
разграничении С. человеческого и С. сверхчеловеческого. Уже Аристотель
выделял первую (высшую) эвдемонию, которая связана
с дианоэтическими добродетелями и представляет собой нечто божественное, и
вторую эвдемонию, связанную с этическими
добродетелями. Он же пользуется двумя словами — eudaimonia
и makarhiotes, различие между которыми позже
приобрело терминологический смысл — «С.» и «блаженство». Эпикур говорил, что
С. бывает двух родов: «высочайшим, которое уже нельзя умножить», и другое,
которое «допускает и прибавление и убавление
наслаждений». Первое свойственно богам, второе — людям. Это разграничение
человеческого С. получило развитие в религиозно-филос. учениях, где оно
приобрело форму разграничения между земным С. и потусторонним блаженством. С. заключается в чувстве
удовлетворенности индивида тем, как в целом складывается его жизнь. Из этого,
однако, не следует, что С. субъективно. Оно не сводится к отдельным
удовольствиям, а представляет собой их гармоничное сочетание, синтез. Даже
как эмоциональное состояние оно, по крайней мере, отчасти имеет вторичную
природу и обусловлено определенными претендующими на общезначимость
представлениями о С. Тем более это относится к оценкам в терминах «С.» и
«несчастье». За субъективным чувством и представлением о С. всегда стоит
какой-то канон, образец того, что такое С. и счастливый человек сами по себе.
Говоря по-другому, в своем желании С. человек всегда исходит из того, что
такое же желание присуще и др. людям. Более того: С. одних индивидов прямо
зависит от С. других. К примеру, не может быть счастлива мать, если несчастны
ее дети. Весь вопрос в том, как широк этот круг обратных связей С. Л.
Фейербах говорил, что эвдемонизм становится этическим принципом как желание
С. другому. Это значит: С. одних индивидов связано со С. других через
нравственные отношения между ними, через посредство счастливого общества.
Счастливый человек в счастливом обществе — такова одна из типичных и
центральных тем филос. трактатов о С. И. Кант развел понятия морали
(добродетели, долга) и С.. выдвинув два основных аргумента: а) хотя С. в
качестве высшего блага признают все, тем не менее понимают его по-разному,
оно предстает как субъективное чувство и не может стать основой общезначимости (всеобщности) как специфического признака
нравственности; б) соединение морали со С. создает иллюзию, будто
добродетельность человека гарантированно дополняется его жизненным
благополучием. Позицию Канта нельзя понимать как этическую дискредитацию С.
Последнее признается в качестве фокуса всех эмпирических целей человека,
императивов благоразумия, имеет иной источник и иную природу, нежели нравственный
долг. В современной этике проблематика С.
растворена в разнообразных натуралистических теориях морали, в ней нет
акцентированных эвдемонистических моральных учений, проблема С. не является
центральной в этических дискуссиях, что, видимо, отражает трагизм мироощущения
и общественного существования современного человека. Татаркевич В. О счастье и совершенстве человека. М., 1981; Аристотель. Никомахова этика. Кн. 1 // Соч.: В 4т., Т. 4. М., 1983;
Эпикур. Письмо к Менекею // Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых
философов. Кн. X. М., 1986. |
|
«Сы Шу» |
(«Четыре книги», «Четверокнижие»)
— свод конфуцианских канонических произведений, сформированный при
непосредственном участии основоположника неоконфуцианства Чжу
Си (1130—1200) в период правления династии Сун (960—1279). Свод включает четыре
книги: «Лунь юй» («Суждения и беседы»), «Да сюэ» («Великое учение»), «Чжун юн» («Следование
середине»), «Мэн-цзы» («Книга [философа] Мэн [Кэ]»). Вместе с «У цзин» («Пять канонов») образует свод «Сы шу У цзин» («Четыре книги [и] Пять канонов»). «С.ш.» вошел в основу конфуцианского образования и служил
вплоть до 20 в. источником теоретических построений неоконфуцианства. Китайская философия. Энциклопедический
словарь. М., 1994. |
|
Сюрреализм |
(франц. surrealisme, букв. – сверхреализм) –
сложившееся приблизительно в 1910 (особенно во Франции) направление в
духовной жизни, испытавшее влияние нем. романтики, Бергсона и в первую
очередь Зигмунда Фрейда. Провозгласило своей задачей бесконтрольное,
"автоматическое" воспроизведение сознания и особенно подсознания
(инстинкты, сновидения, галлюцинации), что порождало причудливо-искаженные
сочетания реальных и нереальных предметов и явлений, которым придавалась
видимая достоверность. Сюрреализм требует от интеллекта неконтролируемого
творчества, для того чтобы иметь возможность постичь и изобразить реальность,
находящуюся за кажущейся действительностью. Исходная предпосылка сюрреализма:
бессознательное Оно, которое должно быть связано с
трансцендентно переживаемой действительностью (искомой реальностью) ввиду
сходства способа бытия обоих. Поэтому, для того чтобы подойти к реальной
действительности, необходимо руководство духовно-художественным творчеством
предоставить бессознательному и подсознательному. На практике (в живописи, поэзии,
кино) союрреализм считает источником искусства
сферу подсознания (мечтания, галлюцинации, сновидения, ассоциации, вызывающие
возбуждение). Он дает интересный материал для философской антропологии и
глубинной психологии. |
|
Сяо |
(кит.): «сыновняя
почтительность и почитание старшего бра та – один из принципов конфуцианского
учения, основа гуманности. Суть его заключается в том, чтобы «служить
родителям согласно правилам ли, похоронить их по правилам ли и приносить им
жертвы по правилам ли». Непреложный закон Сяо
полная покорность воле родителей как одного из непреложных свойств человека. Сяо – это корень гуманности и гарант соблюдения
общественных установлений. В конфуцианской традиции получил распространение
тезис об «управлении-врачевании Поднебесной посредством сыновней
почтительности», которая рассматривается как главная задача обучения и
воспитания, основное идеологическое правило общества. |
|
Сяожэнь |
(кит.):
«низменный человек. В противоположность цзюнь-цзы
(«совершенному мужу») – человек, не чурающийся материальной выгоды,
пренебрегающий общими интересами во имя личных. Сяожэнь
есть воплощение эгоистического прагматизма, не способного выйти за рамки
своей «орудийности», своей практической
специализации, и тем самым нарушающего всеобщий порядок вещей – Дао. |
email:
KarimovI@rambler.ru
Адрес: Россия, 450071, г.Уфа,
почтовый ящик 21