Главная

Персоналии

Г

Габироль Соломон бен Иегуда ибн, Авицеброн	ГАБИРОЛЬ (Gabirol) Соломон бен Иегуда ибн, Авицеброн (род. 1020/21, Малага – ум. 1069/70, Испания) – первый евр. философ Запада; оказал большое влияние на схоластику, в особенности тем, что передал ей аристотелевско-неоплатоновское идейное наследство. В универсальной материи (Materia universalis) различает телесную и духовную; душа тоже является материей. Только Бог – форма без материи; от него исходит воля, которая творит и движет мир, связывает друг с другом форму и материю. Осн. произв. – «Fцns vitae».
Габриэль Оноре Марсель	ГАБРИЭЛЬ Оноре Марсель (Gabriel Honoré Marcel; 7 декабря 1889, Париж, Франция — 8 октября 1973, там же) французский философ, драматург и литературный критик, основоположник католического экзистенциализма. Родился в семье дипломата. Окончил Сорбонну, преподавал философию. В юности испытал влияние А. Бергсона, Л. Брюнсвика, Дж. Ройса. В 1929 под влиянием Ф. Мориака принял католичество. Основные философские произведения: "Метафизический дневник" (1925), "Быть и иметь" (1935), "Человек - скиталец" (1945), "Люди против человеческого" (1951), "Метафизика Ройса" (1945), "Таинство бытия" (в 2-х томах, 1951), "Эссе по конкретной философии" (1967) и др. Все сочинения Марселя состоят из фрагментарных размышлений, дневниковых записей. И это не просто стилистическая особенность формы, такой характер изложения обусловлен фундаментальными принципами его философии. Он связан прежде всего с традиционной для христианских мыслителей формой исповеди, откровенным раскрытием сомнений и метаний мысли на пути к Богу. В предисловии к «Таинству бытия» Габриэль Марсель назвал свою философскую позицию неосократизмом. Как указывал Г. Марсель, онтологическая тайна, которую и пыталась выразить его философия, есть восприятие присутствия себя в бытии, "несомости" себя им. Но можно, полагал Марсель, сознавать, понимать эту схваченность бытием, понимать его (бытия) присутствие, понимать себя - переживающего - как его присутствие. Центральные понятия философии Марселя - бытие и обладание. Это тоже взаимно исключающие друг друга, вне-положенные друг другу категории. Центральное противоречие человеческой жизни - противоречие между "быть" и "иметь". Я имею - значит, я целиком погружен в онтологический мир, отягощен материей, собственностью, телесной жизнью, заслоняющей для меня подлинное бытие, Бога, бытие в Боге. Наиболее ярким примером обладания является собственность. Наша собственность нас поглощает. Она поглощает наше бытие, отнимает у нас свободу, давая вместо нее лишь видимость свободы. Нам кажется, что собственность принадлежит нам, на самом деле мы принадлежим ей. Наши действия постоянно обременены собственностью, заботой о теле, его потребностях. Произвольное принятие решений в мире обладания еще не есть подлинная свобода. Истинная свобода как раз и заключается в том, чтобы стать самим собой, преодолеть подчинение обстоятельствам, а это значит - вернуться душой к Богу, частицей которого мы в действительности являемся. Бытие, по Марселю, не Оно, а Ты. Поэтому прообразом отношения человека к бытию является глубоко личное отношение к другому человеку, осуществляемое перед лицом Бога. Любовь, согласно Марселю, есть трансцендирование, прорыв к другому, будь то личность человеческая или божественная. Поскольку такой прорыв с помощью рассудка понять нельзя, Марсель относит его к сфере "таинства".
Гавриил	ГАВРИИЛ, в миру Воскресенский Василий Николаевич (род. 1795, Москва – ум. 1868, Муром) – рус. богослов и историк философии, архимандрит, профессор Казанского ун-та. «История философии» (1840) архимандрита Гавриила – одно из первых рус. исследований, где разработаны теоретико-методологические проблемы историко-философского знания. В ней содержались сведения по истории восточной (кит. и инд.) философии; она впервые давала очерк истории рус. философии. История философии для Гавриила – это история познавательных возможностей человека, его чувствительности, разума и воли, которые должны рассматриваться совокупно, без абсолютизации одной какой-либо познавательной способности исключительно. Как и история познания, она демонстрирует абсолютизацию этих начал; в результате мы имеем осн. философские направления: сенсуализм, абсолютизировавший чувство, идеализм, абсолютизировавший разум, и мистицизм, абсолютизировавший волю. История философии, по мнению Гавриила, должна рассматривать их, во-первых, хронологически («следовать тому порядку, в котором они обнаружились»), во-вторых, в их взаимовлиянии и взаимозависимости. Гавриил считал, что история философии есть история опытов, изъяснения цели, хода и взаимных отношений религий, наук, законодательств, гражданского образования. Однако, как богослов, он подчеркивал, что, разделенные как объект исследования, религия и философия «в. душе истинного философа соединены совершенно. Они существуют не смешиваясь и различаются, не уничтожая себя взаимно». Единство логического и исторического в истории философии Гавриила дополняется требованием обязательного учета индивидуальных особенностей философа, чьи произв. подвергаются анализу. Национальные особенности рус. философии он трактует провиденциалистски, добавляя, что Божья благодать по-разному распределена для разных народов и поэтому должны быть учтены также географический фактор («климат и особенности земли»), социально-психологические черты народа и его традиции во всех сферах жизнедеятельности – от государственной до культурной. Совокупность названных условий приводит у одних народов к развитию философии в «наукообразном выражении», у других – в «повестях, нравоучениях, стихотворениях и религии». При этом он делает вывод, что рус. народ привержен религии и монархии. Национальной особенностью рус. философии, по мнению архимандрита Гавриила, является сочетание веры и знания, рассудительности и набожности. Самый ожесточенный отпор с его стороны встретили Юм и Кант, наиболее снисходителен он к Кузену, благосклонен – к аббату Ботену. Рус. философию характеризовал в духе славянофилов. Несмотря на некоторую недостоверность и фантастичность фактов «Истории философии», архимандрит Гавриил остается первым историком рус. философии, кстати, и таких ее областей, как логика, метафизика, нравственная философия, эстетика. Кроме упомянутых произв. им написана «Философия правды» (1813).
Гадамер Ханс Георг	Гадамер Ханс Георг (род. в 1900 г.) - немецкий философ. Был учеником Хайдеггера, затем стал одним из основателей философской герменевтики. Занимался преподаванием философии в Лейпцигском университете (с 1939 г.), в Гейдельбергском университете (с 1949 г.). В 1946-1947 гг. был ректором Лейпцигского университета. Слово «герменевтика» означает толкование различных текстов. Гадамер придает герменевтике философское звучание и значение. Он полагает, что феномен понимания и правильного истолкования понятого - не только специальная методологическая проблема наук о духе. Феномен понимания пронизывает все связи человека с миром. По словам Гадамера, науки о духе сближаются с такими способами постижения, которые лежат за пределами науки: с опытом философии, искусства, самой истории. Все это такие способы постижения, в которых возвещает о себе истина, не подлежащая верификации методологическими средствами науки. Герменевтика для Гадамера воплощает опыт истины, который не только философски обоснован, но и сам является способом философствования. Истоки герменевтики Гадамера - учения Гуссерля, Дильтея, Хайдеггера. Гадамер полагает, что герменевтическая рефлексия вырастает повсюду из конкретной практики науки. Более того, эта герменевтическая рефлексия повсеместно обнаруживается в научной практике. Своей герменевтикой Гадамер, по его словам, пытался примирить философию с наукой. В этом случае философское сознание исследует наряду с собственной постановкой вопроса также условия и границы науки во всеобщности человеческой жизни. Границы и условия деятельности науки должна прояснять именно философия, и это в то время, когда до суеверия верят в науку. «Именно на этом основан тот факт, что напряженное внимание к истине и методу имеет непреходящую актуальность». Герменевтика занимает соответствующее место и в теории науки, поскольку открывает внутри науки - с помощью герменевтической рефлексии - условия истины, которые не лежат в логике исследования, а предшествуют ей. В современную эпоху герменевтика, по мнению Гадамера, выступает как самосознание человека. «Один из важнейших уроков, которые дает история философии для этой актуальной проблемы, состоит в той роли, которую играют в аристотелевской этике и политике практика и знание, освещающие и ведущие ее, практический ум или мудрость...» [Истина и метод. М., 1988. С. 621]. Гадамер полагает, что «понятийная система, в которой развертывается философствование, всегда владела нами точно так же, как определяет нас язык, в котором мы живем. Осознать подобную предопределенность мышления понятиями - этого требует добросовестность мысли. Таково новое критическое сознание, неизбежно сопровождающее отныне всякое ответственное философствование и выводящее те языковые и мыслительные привычки, какие складываются у отдельного человека в процессе коммуникации с окружающим его миром, на суд исторической традиции, которой мы все принадлежим» [С. 43]. Гадамер говорит, что «познание социально-исторического мира не может подняться до уровня науки путем применения индуктивных методов естественных наук... Идеалом здесь должно быть понимание самого явления в его однократной и исторической конкретности. При этом возможно воздействие сколь угодно большого объема общих знаний; цель же состоит не в их фиксации и расширении для более глубокого понимания общих законов развития людей, народов и государств, но, напротив, в понимании того, каковы этот человек, этот народ, это государство, каково было становление, другими словами - как могло получиться, что они стали такими» [С. 45-46]. Гадамер останавливается на понятии «образование», которое, по его словам, «помогает наиболее отчетливо ощутить, как глубока духовная эволюция, позволяющая нам все еще чувствовать себя как бы современниками Гете и, напротив, заставляющая уже все барокко считать доисторическим временем. Наиболее значимые понятия и обороты речи, которыми мы привыкли оперировать, приняли свой облик именно в этом процессе, и тот, кто не желает заниматься языком, отдаваясь на волю его стихии, а стремится обрести самостоятельное и обоснованное понимание истории, обнаруживает, что вынужден переходить от одной проблемы из области истории слов и понятий к другой» [С. 50-51]. Такими понятиями Гадамер считает следующие: искусство, гений, историю, творчество, стиль, символ. Другое ведущее понятие - «здравый смысл», который тесно связан со способностью суждения. Таким образом, Гадамер считает, что вопрос об истине зависит от философского понимания совокупности гуманитарно-научных процессов. Гадамер исходит из поставленного Хайдеггером вопроса о процессе понимания. Он пишет: «Тот, кто хочет понять текст, постоянно осуществляет набрасывание смысла. Как только в тексте начинает проясняться какой-то смысл, он делает предварительный набросок смысла всего текста в целом. Но этот первый смысл проясняется в свою очередь лишь потому, что мы с самого начала читаем текст, ожидая найти в нем тот или иной определенный смысл. Понимание того, что содержится в тексте, и заключается в разработке такого предварительного наброска, который, разумеется, подвергается постоянному пересмотру при дальнейшем углублении в смысл текста... Предвзятые мнения, не подтверждающиеся фактами, грозят сбить с верного пути того, кто стремится к пониманию. Разработка правильных, отвечающих фактам набросков, которые в качестве таковых являются предвосхищениями смысла и которые еще только должны быть заверены «самими фактами», - в этом постоянная задача понимания. Здесь нет никакой другой «объективности», помимо того подтверждения, которое наше предварительное мнение получает в ходе разработки. Что еще характеризует произвольность не отвечающих фактам пред-мнений, как не то, что их уничтожает первая же попытка приложения к реальности? Понимание обретает свои подлинные возможности лишь тогда, когда его предварительные мнения не являются случайными. А потому есть глубокий смысл в том, чтобы истолкователь не просто подходил к тексту со всеми уже имеющимися у него готовыми пред-мнениями, а напротив, подверг их решительной проверке с точки зрения их оправданности, то есть с точки зрения происхождения и значимости» [С. 318-319]. Гадамер говорит: «Тот, кто хочет понять, не должен отдаваться на волю своих собственных пред-мнений во всей их случайности, с тем, чтобы как можно упорнее и последовательнее пропускать мимо ушей мнения, высказанные в тексте, покуда наконец эти последние не вырвутся в его иллюзорное понимание и не уничтожат его. Скорее тот, кто стремится понять текст, готов его выслушать и позволяет ему говорить. Поэтому герменевтически воспитанное сознание должно быть с самого начала восприимчиво к инаковости текста. Такая восприимчивость, однако, не предполагает ни «нейтралитета» (в том, что касается существа обсуждаемого дела), ни самоуничтожения, но включает в себя снимающее усвоение собственных пред-мнений и пред-суждений. Речь идет о том, чтобы помнить о собственной предвзятости, дабы текст проявился во всей его инаковости и тем самым получил возможность противопоставить свою фактическую истину нашим собственным пред-мнениям» [С. 321]. Гадамер специально останавливается на понятии предрассудка, которое было разработано в эпоху Просвещения, и показывает, что предрассудки отдельного человека в гораздо большей степени, чем его суждения, составляют историческую действительность его бытия [С. 329]. Герменевтическое правило состоит в том, что целое следует понимать исходя из частного, а частное исходя из целого. Понятийным, полагает Гадамер, является лишь то, что представляет собой законченное смысловое единство. Так, читая какой-либо текст, мы всегда предполагаем его смысловую завершенность, и только если это предположение оказывается неоправданным, т.е. текст непонятным, - лишь тогда мы сомневаемся в точности дошедшего до нас текста и думаем о том, как бы нам исправить эту неточность. Этим еще раз подтверждается наш тезис, что понять означает прежде всего понять само дело и лишь во вторую очередь - выделить и понять чужое мнение в качестве такового. Наипервейшим из всех герменевтических условий остается, таким образом, предпонимание, вырастающее из нашей обращенности к тому же делу. «Герменевтика должна исходить из того, что тот, кто хочет понять, соотнесен с самим делом/ обретающим голос вместе с историческим преданием, и связан или вступает в соприкосновение с той традицией, которая несет нам предание. С другой стороны, герменевтическое сознание отдает себе отчет в том, что его связь с этим делом не может быть тем самоочевидным и несомненным единством, которое имеет место в случае непрерывно длящейся традиции» [С. 349]. Таким образом, при герменевтическом исследовании возникает так называемый герменевтический круг (часть - целое), при котором «предвосхищающее движение предпонимания постоянно определяет понимание текста» [С. 348]. «Круг целого и части находит в законченном понимании не свое разрешение, но, напротив, свое подлиннейшее осуществление, воплощение» [С. 348]. Важное место в концепции Гадамера занимают понятия ситуации и горизонта. Он пишет, что «действенно-историческое сознание есть прежде всего осознание герменевтической ситуации... Понятие ситуации характеризуется тем, что мы ей не противопоставлены и потому не можем иметь о ней предметного знания. Мы пребываем в ней, мы всегда преднаходим себя в какой-либо ситуации, высветление которой является для нас задачей, не знающей завершения» [С. 357]. Поэтому «задача философской герменевтики может быть определена так: она должна пройти путь гегелевской феноменологии духа в обратном направлении, поскольку во всякой субъективности должна быть показана определяющая ее субстанциальность. Любое конечное настоящее имеет свои границы. Понятие ситуации определяется как раз тем, что она представляет собой точку зрения, ограничивающую возможности этого зрения. Это значит, что в понятие ситуации существенным образом входит понятие горизонта. Горизонт - поле зрения, охватывающее и обнимающее все то, что может быть увидено из какого-либо пункта. В применении к мыслящему сознанию мы говорим, далее, об узости горизонта, о возможном расширении горизонта, об открытии новых горизонтов и т.д.... Разработка герменевтической ситуации означает соответственно обретение правильного горизонта вопрошания для тех вопросов, которые ставит перед ними историческое предание» [С. 357-358]. Важное место Гадамер уделяет пониманию опыта и его роли в герменевтике. Он пишет: «Герменевтический опыт имеет дело с преданием. Предание - вот, что должно быть испытано в этом опыте. Однако предание есть не просто свершение, которое мы учимся познавать путем опыта, над которым учимся господствовать, оно есть язык, то есть оно само заговаривает с нами, подобно некоему "Ты"« [С. 421]. Герменевтика Гадамера включает в себя проблему вопроса и ответа. Он пишет: «То, что переданный нам текст становится предметом истолкования, означает, что этот текст задает интерпретатору вопрос. Поэтому истолкование всегда содержит в себе существенную связь с вопросом, заданным интерпретатору. Понять текст - значит понять этот вопрос. Как мы показали, однако, это происходит путем обретения герменевтического горизонта. Этот последний мы понимаем теперь как горизонт вопроса, в границах которого определяется смысловая направленность текста» [С. 434435]. Среда герменевтического опыта - язык. Гадамер пишет: «Понимание основывается вовсе не на попытках поставить себя на место другого или проявить к нему непосредственное участие. Понять то, что нам говорит другой, означает, как мы видели, прийти к взаимопониманию в том, что касается сути дела, а вовсе не означает поставить себя на его место и воспроизвести его переживания. Мы подчеркивали, что постижение смысла, осуществляемое таким образом, всегда включает в себя аппликацию. Теперь мы обращаем внимание на то, что весь этот процесс есть процесс языковой. Недаром собственная проблематика понимания, попытка овладеть пониманием как искусством - а это и есть тема герменевтики - традиционно принадлежит сфере грамматики и риторики. Язык есть та среда, в которой происходит процесс взаимного договаривания собеседников и обретается взаимопонимание по поводу самого дела» [С. 446-447]. «Язык - это универсальная среда, в которой осуществляется само понимание. Способом этого осуществления является истолкование» [С. 452]. Язык, таким образом, рассматривается Гадамером как особая реальность, внутри которой происходит понимание человеком человека, а также понимание человеком мира. Язы^ - основное условие возможности человеческого бытия. Диалог, который происходит между различными культурами, имеет форму поиска общего языка.
Газали Абу Мухаммед ибн Мухаммед	ГАЗАЛИ, аль-Газели (Al-Ghazzдli) Абу Хамид Мухаммед ибн Мухаммед (род. 1059, Туе, провинция Хорасан, Иран – ум. 1111 г там же) – философ, религиозный и политический деятель, суфий. Род. в г. Тусе (ныне г. Мешхед в вост. Иране). Получил хорошее для своего времени образование, учился в Тусе, Джурджане и в медресе Низамийа в Нишапуре под руководством известного ашарита аль-Джувейни. Сначала был мистиком в духе суфизма, оспаривал общезначимость закона причинности, затем стал ярым противником философии ("Разрушение философии») и новооснователем ортодоксальной теологии ("Воскресение теологии»). В своем духовном развитии Г. прошел следующие этапы: практической деятельности и участия в политике, сомнения и критики и суфийский. Его основные труды: «Воскрешение наук о вере», «Цели философов», «Непоследовательность философов», «Избавляющий от заблуждения», «Ниша света». В 34-летнем возрасте Г. начал глубоко изучать философию, результатом чего явился серьезный духовный кризис, сопряженный с сомнением в собственной вере, который, однако, продолжался недолго. В своей работе «Мерило действия» Г. писал о важности такого рода сомнения, ибо «кто не сомневается — не мыслит, кто не мыслит — не видит, кто не видит — пребывает в состоянии слепоты, растерянности и заблуждения». Вскоре им были написаны два филос. сочинения: «Цели философов» и «Непоследовательность философов». Первая работа является введением ко второй и в ней четко, ясно и последовательно изложены три основных раздела философии: логика, физика и метафизика. Во второй работе, которая носит ярко полемический характер, он подвергает критике философию Аристотеля и арабо-мусульманских перипатетиков. Считая, что они выносят суждения, опираясь на догадки и предположения, а не на истинное и достоверное знание, Г. дает систематическое опровержение их идей в вопросах вечности мира, творения мира, доказательства бытия Бога, атрибутов Бога, Божественного знания, движения и перводвигателя небесных сфер, возможности чудес, бессмертия человеческой души, воскрешения и посмертного существования. В результате полемики с философами по перечисленным темам Г. приходит к выводу о том, что следующие три их положения несовместимы с исламом: утверждение, что мир извечен, что Бог не знает частностей, а также отрицание загробной жизни. Что касается суждений философов по остальным вопросам, то их нельзя считать несовместимыми с исламом. Если философы-перипатетики исходили из возможности подчинения практического разума теоретическому на базе теории, которая в Европе получила форму теории «двойственной истины», то суфий Г. утверждал первенство практического разума, доказывая, что аль-Фараби, Ибн Сина и их последователи разрушают веру, а тем самым и нравственные устои общества и в то же время обнаруживают неспособность дать аподиктическое подтверждение тем метафизическим положениям, в жертву которым они эту веру приносят. Г. полемизировал с философами, прибегая к методам «логических, рациональных и строгих суждений». Он чувствовал, что одного разума недостаточно для постижения высших истин и пытался найти иную способность для постижения тайны бытия. Единственный выход из создавшегося положения он видел в суфизме. В «Нише света» он нарисовал картину мира, концентрирующуюся вокруг понятия света, опираясь на коранический стих (24,34), где говорится о Боге, как о свете небесном и земном, и который Г. интерпретировал, как и др. суфии, в мистической терминологии. Он доказывал, что божественный свет, заливая мир, поддерживает его бесконечным множеством лучей. Понятие «свет», утверждал он, с одной стороны, обозначает Бога, а с другой — светлое, проливающее свет абсолютное бытие. Ведь зрение и разум, если их рассматривать как свет, делают объекты определенными. При этом разум более ясно говорит нам о свете, потому что возможность его проявления не связана с пространством и временем. Следовательно, между разумом и Богом можно провести аналогию, ибо последний сотворил Адама, наделив его разумом по своему подобию. Видимый мир является тенью умопостигаемого мира, который Г. называет также духовным миром. Иерархия «света» как светлых сущностей определяется степенью их близости к высшему свету, источнику света, Богу. Человек занимает уникальную позицию в этой иерархии. Т.к. человек сотворен по образу и подобию Божьему, его можно рассматривать как божественный образ, который может познать себя, может достичь знания о Боге как суфий. Однако этот образ, считал Г., является просто свидетельством того, что Бог милостив и что сущность Бога нельзя выразить в человеческих понятиях; являющееся божественной тайной может быть выражено только метафорически. Высший тип знания не основан, т.о., ни на разумном постижении, ни на авторитете веры, но является непосредственно очевидным. Рассматривая процесс познания как процесс единения с Богом, Г. отмечал, что «единение» нельзя понимать буквально. Он рассматривал единение как интенциональное, духовное, а не пространственное или временное состояние. Процесс единения завершается «аннигиляцией» (фана). Рассматривая состояние «фана» у суфиев, Г. писал: «Блеск Его лика сжег их, и их испепелило могущество Его величия. Они были стерты и исчезли в себе самих. Это одна реальность». «Фана» рассматривается как постижение реальности, под которой Г. понимал не только интеллигибельный мир во главе с Единым, но и прекрасный, невыразимый в словах мир «божественного присутствия». И «фана» — результат не просто «рациональной диалектики», а «диалектики любви», когда душа перестает быть «мудрым разумом» для того, чтобы стать «любящим разумом». Любовь рассматривается Г. как естественная склонность души к земной и божественной красоте. Источник любви — стремление созерцать прекрасное, стремление к чистой красоте. Созерцание прекрасного означает не только образное видение, но и степень нравственной чистоты. Разум, стремясь к прекрасному, поднимается от чувств к красоте поведения и действий, а в своих дальнейших исканиях видит красоту добродетелей характера. Прекрасное — это то, что вызывает любовь, чтобы душа в своем прохождении ступеней совершенства достигла уровней созерцания «высшей красоты» и «высшего блага». Бог — это не только Единое, но и множество. Поскольку это множество как Единое может быть запечатлено в «Высшем Я», то последнее становится универсумом, который заключает это множество в себе. В состоянии «фана» человек обновляется, получает новые качества. Причем приближение к Единому сопровождается совершенствованием индивидуального духа на земле. Согласно Г., совершенство нельзя измерить количественно, ибо количество — это предел, а совершенство предела не знает. Здесь встает вопрос о сугубо интенсивном содержании понятия совершенства как качества. Только совершенный человек обладает подлинной моралью, ибо она основана на подлинном познании, т.е. способности интуитивного «схватывания» истины. При этом в процессе совершенствования человека большую роль играют знание и вера, являющиеся залогом убежденности в возможности достижения цели. Для Г. как суфия состояние «фана» означало смену уровней сознания. Для большинства суфиев «уход из этого мира» означал стремление найти такой мир, в котором бы царила справедливость, любовь и благо. Поскольку в реальных земных условиях это недостижимо, «праведный мир» переносится на небеса. Избавляющий от заблуждения // Григорян С.Н. Из истории философии Средней Азии и Ирана VII—XII вв. М., 1960; Ал-иктисад фи-л-итикад. Каир, 1972; Мишкат ал-анвар. Каир, 1972; Тахафут ал-фала-сифа. Каир, 1972; Мизан ал-амал. Каир, 1973; Оживление религиозных наук. М., 1980; Ихйяулум ад-дин. Каир, 1985. Т. 1—5; Макасид ал-фаласифа. Бейрут, 1990. Керимов Г. Аль-Газали и суфизм. Баку, 1969; Наумкин В.В. Трактат Газали «Воскрешение наук о вере» // Вступ. ст. к кн. Абу Хамид аль-Газали. Воскрешение наук о вере. М., 1980; Кирабаев Н.С. Идейная эволюция аль-Газали // Из истории философии освободившихся стран. М., 1983; Оbеrтап С. Der philosophische und religiose subjectivismus Ghazali. Vien, 1921; Smith M. Al-Ghazali the Mystic. London, 1944; Jabre F. La Notion de la Ma rifa chez Ghazali. Beirut, 1958; Montgomery Watt W. A Study of Ghazali. Edinburgh, 1963; Laoust H. La politique de Ghazali. Paris, 1970; Wensihck A. La pensee de Ghazali. Amsterdam, 1974; Abul Quasem M. The Ethics of al-Ghazali. Selangor, 1975; Al-Janabi. Al-Ghazali: Mystical Theologico-Philosophical Synthesis. Beirut, 1998. Vol. 1-4.
Гай	ГАЙ (Γαίος) (1-я пол. 2 в. н. э.), греческий философ, представитель Среднего платонизма. О Г. сохранилось несколько косвенных свидетельств. Лекции некоего ученика Г. Гален слушал в Пергаме в 143/4 (Galen. De dign. et cur., t. 5, p. 41. 13 Kühn); учеником Г. был также Альбину Порфирий говорит о комментариях Г., которые на занятиях с учениками разбирал Плотин. Очень важно свидетельство Прокла (In Tim. I, 340, 24 Diehl; разбор текста у К. Прехтера): «круг Альбина и Г.» выделял у Платона два способа философствования: научный и исходящий из правдоподобия (επιστημονικώς η βίκοτολογίκώς), которые Платон чередовал в зависимости от того, каков излагаемый предмет, в связи с чем следовало разные диалоги толковать по-разному, буквально либо метафорически. Возможно, Г. ничего не писал, ограничиваясь преподаванием. Упоминаемые в Cod. Par. graecus 1962, fol. 146v лекции Г., изданные Альбином, использует Прискиан в «Вопросах и ответах к царю Хосрову»; о толковании Г. «Государства» говорит Прокл (In Remp. 2, 98, 11 Kroll). О характере его платонизма можно судить по сочинениям Альбина и анонимным комментариям к «Теэтету» Платона. Некорректность попытки реконструировать учение Г. на основе сопоставления Альбина и Апулея и самого понятия «школа Г.» показана Дж. Диллоном. Лит.: Sinko Т. De Apulei et Albini doctrinae Platonicae adumbratione. Krakow, 1905; PrächterK. Zum Platoniker Gaios, -Hermes 51, 1916, S. 510-529 (= Kl. Sehr., S. 81-100); Witt R. E. Albinus and the History of Middle Platonism. Camb., 1937; 1971; Dillon J. The Middle Platonists. L., 1976; 1996, p. 266-340.
Гайденко Пиама Павловна	ГАЙДЕНКО Пиама Павловна (р. 1934) — специалист по истории философии, науки и культуры. Доктор филос. наук (1982), чл.-корр. РАН (2000). В 1957 окончила филос. факультет МГУ, в 1962 — аспирантуру там же. Работала на кафедре истории зарубежной философии филос. факультета МГУ. Занималась преимущественно историей новой философии, особенно нем. идеализмом, а также современной зарубежной философией. По этой тематике опубликовала ряд работ, в т.ч. кн. «Экзистенциализм и проблемы культуры» (М., 1963), статьи «Философия истории М. Хайдеггера и судьба буржуазного романтизма» (Вопросы философии. 1962. № 6), «Проблема интенциональности у Гуссерля и категория трансценденции в экзистенциализме» (Современный экзистенциализм. 1966. № 7), «Философия искусства Хайдеггера» (Вопросы литературы. 1969. № 7), «Философия культуры Ясперса» (Там же. 1972. № 9), а также ряд статей для «Философской энциклопедии» (1973—1975) и «БСЭ». В этот период в центре внимания Г. — проблемы человека, истории и культуры. Исследование экзистенциальной философии приводит ее к убеждению, что историк философии не может ограничиваться лишь историей проблем, но обязательно должен увидеть судьбы живых людей прошлого, для которых та или иная проблема оборачивается судьбой. Отношение к истории мысли как к драме идей и человеческой драме требует специфического жанра исследования — своего рода филос. биографии. В этом именно жанре написана кн. Г. «Трагедия эстетизма. К характеристике миросозерцания С. Киркегора» (М., 1970). В 1967 перешла на работу в Ин-т международного рабочего движения АН СССР, в 1969 — в Ин-те истории естествознания и техники АН СССР, где работала в секторе общих проблем развития науки, с 1986 по 1988 — зав. сектором. Размышления над вопросами, поставленными в современной философии жизни и в экзистенциализме, особенно у М. Хайдеггера, — о судьбе зап. цивилизации, о специфическом характере ментальности, определяющей лицо современного индустриального общества, сформировали интерес Г. к рациональности и к ее важнейшему источнику — новоевропейской науке. Интерес к истории трансформации рациональности, к ее историко-культурным типам нашел свое выражение, с одной стороны, в изучении этой проблемы, как она ставилась в нем. идеализме (кн. «Философия Фихте и современность». М., 1979), в неокантианстве марбургской школы (Принцип всеобщего опосредования в неокантианстве марбургской школы // Кант и кантианство. М., 1978), в социологии М. Вебера (кн. «История и рациональность», написанная в соавт. М., 1991), в феноменологии Э. Гуссерля (Научная рациональность и философский разум в интерпретации Э. Гуссерля // Вопросы философии. 1992. № 7). С др. стороны, самостоятельному исследованию этой проблемы на материале истории науки посвящены две монографии Г.: «Эволюция понятия науки. Становление и развитие первых научных программ» (М., 1980) и «Эволюция понятия науки. XVII—XVIII вв.» (М., 1987). Здесь рассматриваются те трансформации, которым подверглись понятия науки и научности (а стало быть, научной рациональности) за более чем две тысячи лет. Как, когда и почему возникает такой исторически уникальный феномен, как европейская наука в антич. Греции, как он трансформируется в лоне христианской культуры в Средние века, а затем в эпоху Возрождения и особенно радикально в период научной революции 17—18 вв., наконец, какие моменты научной рациональности остаются инвариантными при всех этих изменениях — вот проблемы, обсуждаемые в этих монографиях и примыкающих к ним статьях — «О философско-теоретических предпосылках механики Галилея» (Историко-философский ежегодник, 1986), «Проблема рациональности на исходе XX века» (Вопросы философии. 1991. № 6), «Христианство и генезис новоевропейского естествознания» (Философско-религиозные истоки науки. М., 1997 и др.). В 1988 Г. перешла в Ин-т философии АН СССР (РАН), где и работает зав. сектором «Философские проблемы истории науки». На протяжении многих лет Г. занималась анализом как онтологического фундамента самого исторического процесса, так и методологией истории познания. В связи с этой темой возник ряд статей, посвященных анализу понятия времени. Начиная с 70-х гг. Г. занималась также изучением отечественной философии и опубликовала статьи, посвященные творчеству К.Н. Леонтьева (Наперекор историческому процессу // Вопросы литературы. 1974. № 5), Л.М. Лопатина, Н.О. Лосского и С.Л. Франка (Диалектика теокосмического всеединства // Идеалистическая диалектика в XX в. М., 1987), B.C. Соловьева (Искушение диалектикой: пантеистические и гностические мотивы у Гегеля и Вл. Соловьева // Вопросы философии. 1998. № 5), П.А. Флоренского, С.Н. Булгакова, Н.А. Бердяева (Философия свободы Н.А. Бердяева // Новый журнал. Нью-Йорк, 1991. № 184—185), П.Б. Струве (Под знаком меры // Вопросы философии. 1992. № 12). Занимается переводами филос. классики: в ее переводе вышли работы Гегеля «Иенская реальная философия» (М., 1970) и часть «Философии религии» (М., 1977), а также статья М. Вебера «Наука как призвание и профессия» (1990). В центре исследований последних лет — проблемы онтологии (Прорыв к трансцендентному. Новая онтология XX века. М., 1997; Бытие и разум // Вопросы философии. 1997. № 7), истории философии и истории науки (История греческой философии в ее связи с наукой. М., 2000; История новоевропейской философии в ее связи с наукой. М., 2000; Владимир Соловьев и философия Серебряного века. М., 2001).
Гайм Карл	ГАЙМ (Heim) Карл (род. 20 янв. 1874, Фрауенциммер, Вюртемберг – ум. 1956, там же) – нем. теолог; с 1920 профессор в Тюбингене. Создал христ. теорию познания: когда мы говорим «Я», мы имеем в виду не объект, а лишенную предметности основу возможности всего опытного мира. Путем включения субъекта в сферу того, что может быть объективировано, достигается возможность встать над категориями и формами созерцания, что позволяет охватить взором целое. Поскольку непредметное есть Бог, то возможна и достоверность веры. Осн. произв.: 4 GlaubensgewiЯheit», 1916; «Der evangelische Haube und das Denkenn der Gegenwart», 3 Bde., 1931-1937.
Гайм Рудольф	ГАЙМ (Haym) Рудольф (род. 5 okt. 1821, Грюнберг, Силезия – умер 27 авг. 1901, Св. Антон, Форарльберг) – нем. историк литературы; с 1860 – профессор в Галле. Занимался проблемами истории развития нем. духа, которую он изображал как связь истории литературы с историей философии. Осн. произв.: «Die romantische Schule», 1870; «Hegel und seine Zeit», 1857; «Feuerbach und die Philosophie», 1847; «Aus meinem Leben», 1902; «Herder», 2 Bde., 1954 (рус. пер. «Гердер, его жизнь и сочинения», т. 1-2, М., 1888).
Гален	ГАЛЕН Клавдий (рим. имя Claudius Galenus) (род. ок. 130, Пергам – ум. ок. 200, Рим) –знаменитый философ и врач древности, который внес огромный вклад в науку о человеческом организме. Его заслуга состоит в развитии анатомии и физиологии, выдвижении новаторских медицинских теорий, которыми пользовались в Европе более тысячи лет после его смерти. Родился Гален в Пергаме (Древняя Греция) примерно в 130 году в семье богатого архитектора. Отец Галена, Никон, был всесторонне развитым человеком, интересовался философией, литературой, математикой, астрономией и многими другими областями знаний. С юношеских лет Никон отдал Галена обучаться философии. Он мечтал, чтоб его сын стал политическим деятелем или философом. Однажды Никону приснился сон, в котором тот отдал сына учиться врачеванию. После этого Гален был отправлен на 4 года в Асклепион. Таким образом философия отошла на второй план, и Гален посвятил себя изучению медицины. После смерти отца, Гален совершил путешествия по разным странам, а также городам и островам древней Греции. Набравшись знаний и новых медицинских традиций, он вернулся в Пергам в 157 году. Там он работал врачом гладиаторов одного влиятельного первосвященника. Добился на данном месте определенных успехов: он уделял большое внимание травмам гладиаторов, вследствие чего уменьшилось количество их смертей. Спустя четыре года Гален перебрался в Рим, где продолжил врачебную практику. Сопровождал императоров Марка Аврелия и Луция Вера в период эпидемии во время походов в Германию. По возвращению в Рим, Гален был личным врачом императорского наследника Коммода. При дворе он написал много сочинений о медицине. Изучал данные об эпидемии, поразившей Римскую империю и унесшей более 3,5 миллионов жизней за пару лет. Он определил симптомы болезни, описал способы ее лечения. Чума, названная Антониновской чумой, а также по имени врача – чумой Галена, была вызвана вирусом оспы. Данная эпидемия стала самой большой в Древнем Риме по масштабу и заняла важное место в истории медицины. Гален является автором многочисленных трудов в области медицины и философии. До наших дней дошли лишь около 100 из них. Он создал теорию кровообращения, описал примерно триста человеческих мышц, определил роль нервов в организме человека, был основоположником фармакологии. Гален считался влиятельным и авторитетным врачом античности вплоть до конца средневековья. Среди ученых нет единого мнения относительно даты смерти великого врача. По разным данным, Гален умер в возрасте 70 или 87 лет в Риме. Писал об общей сущности лечения и в течение многих столетий оставался авторитетом в медицине. Кроме того, занимался философией, т. к. считал, что настоящий врач должен быть также и философом. Источником познания и истины, по его мнению, кроме чувств, является рассудок. Он связывал с учением перипатетиков учение стоиков. Особую известность получили названная его именем четвертая (галеновская) фигура силлогизма, а также его учение о четырех типах темпераментов (см. Темперамент) – сангвиническом, флегматическом, холерическом, меланхолическом – и лежащих в их основе четырех телесных соках (кровь, слизь, желтая и черная желчь). Его произв. «История философии» – учебник для студентов-медиков, составленный ок. 500.
Галилей Галилео	ГАЛИЛЕЙ (Galilei) Галилео (род. 15 февр. 1564, Пиза – ум. 8 янв. 1642, Арцетри, близ Флоренции) – итал. математик, физик, астроном и мыслитель; был обвинен инквизицией в защите учения Коперника и принужден к отказу от него. (Ему приписывается восклицание «Eppur si muove» – «И все-таки она вертится!».) Галилей опирался на Демокрита, был основателем новой механистической натурфилософии. «Он умер в тот год, когда родился Ньютон. Это – праздник Рождества нашего нового времени» (Гёте). «После более чем двухтысячелетнего описания природы и рассмотрения ее форм в его лице человечество взялось за изучение и действительный анализ природы» (Дильтей). Его открытие закона падения тел имело такое огромное значение для развития естественнонаучного метода потому, что оно ограничивалось чистым опытом, т.е. не пыталось ответить на вопрос, почему камень падает, а отвечало на вопрос, как он это делает. Истинной книгой философии для Галилея является книга природы, которая только написана др. буквами, отличными от букв алфавита, а именно треугольниками, квадратами, кругами, шарами и т. д. Для чтения их нужна не спекуляция, а скорее математика. Для научного исследования Галилей требовал отбросить авторитет в вопросах науки, сомневаться, основать всеобщие положения на наблюдении и эксперименте, употреблять индуктивный метод умозаключения. Галилей был приверженцем рационализма, считающего, что мир можно постигнуть чисто механическим способом, с помощью математики, механики и разума. Существенное внимание уделял общим проблемам зарождавшегося научного метода, а также отграничению науки от всякого рода околонаучных и псевдонаучных теорий. Сделал важные астрономические открытия, подрывавшие основы средневековых представлений о космосе и утверждавшие идею единства небесных и земных явлений. Открытие Г. принципа относительности движения, идеи инерции, закона свободного падения тел имело огромное значение для формирования новой научной парадигмы: фундаментом науки является опыт (наблюдение и эксперимент), с помощью которого она отвечает не на вопрос, почему происходит исследуемое явление (напр., падение камня), а как оно происходит, какими математическими уравнениями описывается. Еще Леонардо да Винчи высказал мысль, что во всякой отрасли знания столько науки, сколько в ней математики, и что, в частности, живопись ближе к науке, чем поэзия, поскольку пользуется системой линейной перспективы. Осн. произв.: «Discorsi е dimostrazioni matematiche intorno a due nuove scienze», 1638, (рус. пер. «Беседы и математические доказательства, касающиеся двух новых отраслей науки», 1934); «Delia'scienza meccanica», 1649; «Edizione Nazionale delle opere di G. Galilei», 21 Bde., 1890-1909.
Галич Александр Иванович	ГАЛИЧ Александр Иванович (1783, Трубчевск Орловской губ. — 9.(21).09.1848, Царское Село) — философ, эстетик. Его настоящая фамилия — Говоров, но, следуя обычаям духовных учебных заведений, он, поступив в семинарию, переменил ее на Никифоров (в память о деде). Впоследствии же, поступив в Петербургский педагогический ин-т, переименовал себя в Галича. В 1808 г. был отправлен на учебу в Германию. К этому времени относится его увлечение Шеллингом. После возвращения в 1813 г. им была представлена диссертация на кафедру философии Педагогического ин-та. С 1817 г. Г. — экстраординарный проф. кафедры философии в Петербургском ун-те. В 1818—1819 гг. выходит в свет его "История философских систем" в 2 ч., в к-рой (особенно во 2-й ч.) он следует идеям шеллинговской философии. К 1825 г. относится его работа "Опыт науки изящного", а к 1834 г. — "Картина человека", являющаяся наиболее самостоятельным его трудом. Обвиненный в безбожии и чуть ли не в пропаганде революционных идей, Г. в 1837 г. был уволен из ун-та. Дальнейшая судьба его печальна. Вследствие крушения научной карьеры он был вынужден бедствовать, не сложилась и его семейная жизнь, к тому же сгорели две его рукописи: "Наука общих прав" и "Философия истории человечества". Умер он в Царском Селе от холеры. Г. часто причисляют к явным последователям шеллингианства в России, однако его нельзя назвать чистым "шеллингианцем". Поставив перед собой задачу создать "человековедение", оригинальную антропологическую концепцию, он считал, что не только философия, но даже богословие нуждаются в антропологическом обосновании. Он пытался рассмотреть человека с возможно более широкой т. зр., примерно соответствующей той, к-рая была установлена для антропологии И. Кантом. Начало человека, считает он, это верховное звено в историческом процессе. Человек в своем развитии еще не достиг тех целей, к-рые перед ним стоят, т. е. далек от соответствия заложенной в нем природе. Исходя из того, что человек состоит из духовной и телесной природы, он различает в нем "первоначальное" (от Бога) и "производное" начала. Пытаясь разобраться в природе психических явлений, Г. опирается на данные естествознания. Мышление он тесно связывает с чувствами, поскольку познание истины возможно только в результате их совокупной деятельности. Эстетика разрабатывалась Г. в русле романтических идей. Он определял ее как "философию изящного", наделяя последнее объективно-сущностным смыслом. Прекрасное для него — это воплощение духовного, божественного начала, обладающее самоценностью. Эстетическое восприятие объединяет, по его мнению, чувство, ум и волю. Отсюда и художественность должна совмещать в себе и чувственное наслаждение, и идею научной работы, и нравственный подвиг. Можно сказать, что Г. вплотную подходит к теории "искусства для искусства". Соч.: История философских систем: В 2 ι. Спб., 1818—1819; Картина человека. Опыт наставительного чтения о предметах самопознания для всех образованных сословий. Спб., 1834; Опыт науки изящного. Спб., 1825. Лит.: Никитенко А. В. Александр Иванович Галич. Спб., 1869.
Галли Галло	ГАЛЛИ (Galli) Галло (род. 26 янв. 1889, Монтекаротто – ?) – итал. философ, проф. Туринского ун-та. Занимался вопросами критической историографии итал. и европейской философии, выдвинул собственные оригинальные идеи, созвучные идеям критического идеализма и диалектического экзистенциализма. Осн. труды: «Kant е Rosmini», 1914; «Saggio sulla dialettica della realtд spirituale», 1940; «Studi sulla filosofia di Leibniz», 1948; «Filosofi italiani d'oggi e altri scritti», 1957; «Tre studi di filosofia», 1957; «L'idea di materia e di scienza fisica da Talete a Galileo», 1963; «L'uomo neu' Assoluto», Vol. I, 1964.
Галлингер Август	ГАЛЛИНГЕР (Gallinger) Август (род. 11 авг. 1871, Вормс – ум. 7 июня 1959, там же) – нем. философ; с 1914 – профессор в Мюнхене. Занимался исследованиями по метафизике и теории познания. Осн. произв.: «Zum Streit ьber das Grundproblem der Ethik im Materialismus' des 19. Jh.», 1911; «Das Problem der objektiven Mцglichkeit», 1912; «Zur Grundlegung einer Lehre von der Erinnerung», 1914.
Галль Франц Йозеф	ГАЛЛЬ (Gall) Франц Йозеф (род. 9 марта 1758, Тифенбронн, близ Пфорцгейма – ум. 22 авг. 1826, Монруж, близ Парижа) – нем. анатом, основатель френологии, или науки о черепе (названной им органологией), с помощью которой он пытался локализовать определенные духовные способности в определенных частях черепа и мозга. Обогатил анатомию и физиологию мозга некоторыми открытиями.
Гальтон Фрэнсис	ГАЛЬТОН (Galton) Фрэнсис (род. 16 февр. 1822, Бирмингем – ум. 17 янв. 1911, Лондон) – англ, психолог и антрополог; основатель евгеники. Установленное им на основе биологического эволюционизма правило наследования (правило Гальтона) гласит, в частности относительно высокой и высшей одаренности, что отклонения индивидов одного вида колеблются вокруг высшего значения максимума. Осн. произв.: «Hereditary genius, its laws and consequences», 1869; «Memuares of my life», 1908.
Гаман Иоганн Георг	ГАМАН (Hamann) Иоганн Георг (род. 27 авг. 1730, Кенигсберг – ум. 21 июня 1788, Мюнстер, Вестфалия) – нем. писатель и протестант, метафизик, мыслитель-мистик, выделявшийся на фоне рационализма того времени. Зарабатывал на жизнь трудом домашнего учителя, обладал энциклопедическими познаниями в различных областях. В 1758 во время деловой поездки в Лондон пережил христианское обращение и проникся сознанием необходимости осуществления религиозной миссии, средством для чего избрал литературное творчество. Находясь на государственной службе в качестве акцизного чиновника и начальника таможни, принял активное участие в литературной полемике вокруг идеалов Просвещения, в которой выступил как проницательный критик различных сторон просветительского культурного проекта. Личное общение с Г. оказало существенное влияние на идейное развитие И. Канта, И.В. Гёте, И.Г. Гердера, Ф.Г. Якоби. Сам называл себя «северным магом», был противником Просвещения и, в противоположность кантовскому чисто рассудочному познанию, указывал на творческую силу чувства и душевности, которые он считал действенными, особенно в языке, и открывающимися в поэзии, «родном языке человечества». Его влияние распространяется на периоды «бури и натиска» классицизма вплоть до романтизма и современной философии языка. Осн. произв.: «Tagebuch eines .Christen», 1758; «Kreuzzьge eines Philologen», 1762 («Крестовые походы филолога») «Goldatha und Scheblimini», 1784; «Sokratische Denkwьrdigkeiten», 1759; «Werke», hrsg. V. F. Roth, 8 Bde., 1821-1843; «Auswahl von Widmaier», 1921; «Hist.-krit. Ausg. sдmlich- Werke in 6. Bdn. von J. Nadler», 1949 ff. Не будучи философом академического типа, Г. тяготел к сократическому пониманию философии как провокационной проблематизации общепринятых положений. Г. создал своеобразный стиль философствования, для которого характерны несистематичность изложения, предельная метафоричность, намеренная риторическая изощренность, едкая ирония, обилие аллюзий (за темноту языка Г. получил прозвание «Северный Маг»). Наиболее значительные произведения Г. — «Сократические достопримечательности», «Крестовые походы филолога», «Сивиллины листки», — несмотря на их внешнюю фрагментарность и мозаичность, образуют внутренне связное целое и служат выражением весьма законченного миросозерцания. Основная интуиция творчества Г. — парадоксальность бытия и экзистенциальная неповторимость внутреннего опыта личности; именно из нее проистекают главные мотивы критики просветительского культа разума. Разум, по Г., самопротиворечив, догматичен, абстрактен; основой его деятельности является конечная человеческая экзистенция, которая всегда связана с чувственностью, вплетена в конкретную ситуацию, погружена в историю и абсолютно индивидуальна. Действительность, раскрывающаяся индивиду, имеет характер тайны, и адекватной формой ее постижения является парадокс (просветительскому «здравому смыслу» Г. противопоставляет «мудрость противоречия»). На смену интерпретации познания как рационально-логического моделирования структуры действительности должно прийти переживание интимной связи познающего и познаваемого как равноправных участников непредсказуемого диалога. Обнаружение личностного смысла бытия осуществляется в вере, которая выступает не только как условие познания (в чем Г. опирается на Д. Юма), но и как основа самого человеческого существования. Т.о., ключом к пониманию смысла действительности является ситуация коммуникации, а главной формой обнаружения этого смысла выступает язык (отсюда неприятие Г. математизированного естествознания и превознесение филологии как венца всех наук). В «Метакритике пуризма чистого разума» Г. указал на недооценку феномена языка как на главный недостаток кантовского критицизма (по Г., искомый Кантом синтез чувственности и рассудка имеется уже в самом языке). Язык в интерпретации Г. — непосредственное обнаружение трансцендентного, откровение сверхчувственного — в чувственном, внутреннего — во внешнем (в этом смысле природа есть обращенная к человеку божественная речь). Г. подчеркивает творческую мощь слова и его органическую природу (отсюда его убеждение в изначальности поэтической стихии речи). Творчество Г., маргинальное для современников, стало предметом культа в романтическую эпоху (особое значение имели его эстетические установки). Прямым наследником Г. как в содержательном, так и в стилистическом отношении стал С. Кьеркегор. В 20 в. идеи Г. были переосмыслены в контексте философии жизни (В. Дилътей), религиозного экзистенциализма (К. Ясперс) и диалогической традиции (М. Бубер). Samtliche Werke. Wien, 1949-1957. Bd 1-6. Metzke E. J.G. Hamanns Stellung in der Philosophie des 18. Jahrhunderts. Halle, 1934; Alexander W.M. J.G. Hamann: Philosophy and Faith. Hague, 1966; J.G. Hamann. Darmstadt, 1978.
Гамелен Октав	ГАМЕЛЕН (Hamelin) Октав (род. 22 июля 1856, Ле-Лион-д'Анже – ум. 11 сент. 1907, Юше, Ланды) – франц. философ; с 1905 – профессор Сорбоннского ун-та в Париже, ученик Ренувье. Преобразовал учение Канта о категориях в диалектику действительности: тезис, антитезис и синтез – три фазы отношения, определяющего каждую вещь. Мышление – это одновременно объект и субъект, а также их синтез. Осн. произв.: «Essai sur les elements principaux de la representation», 1901.
Гамильтон Уильям	ГАМИЛЬТОН (Hamilton) Уильям (род. 8 марта 1788, Глазго – ум. 6 мая 1856, Эдинбург) – англ, философ; профессор (с 1821). В качестве исходного пункта своего учения использовал метод мышления шотл. философской школы (см. Шотландская школа) и связал его с идеями Канта. Предметом познания является только обусловленное и ограниченное. Безусловное в своих обеих формах абсолютного (т.е. того, что является завершенным или совершенным) и бесконечного (т.е. того, что не может быть завершено) есть предмет веры. В логике Гамильтон пытался создать новую аналитику логических форм, причем рассматривал суждение как тождество. Осн. произв.: «Lectures on Metaphysics and Logic», 4 Vol., 1859-1860.
Гангеша Упадхьяя	ГАНГЕША УПАДХЬЯЯ (санскр. Gangesa Upadhyaya) - основатель школы навья-ньяя (новая ньяя), в которой правомерно видеть вершину достижений всей инд. логики. ГУ., творивший в 16 в., род. близ Дарбханги — столицы североиндийского гос-ва Митхилы (совр. Тирхут), и это, пожалуй, все, чем мы располагаем достоверным из его биографии. Основное соч. — «Таттвачинтамани» («Драгоценность истины») — трактат в четырех разделах (кхан-ды). Каждый из них посвящен одному из четырех признаваемых в ньяе источников знания (даже после «революции» Бхасарваджни — 10 в.) — восприятию (пра-тьякша), включающему и то, что можно назвать интеллектуальной интуицией; умозаключению (анума-на) — дедукция в силлогистической и др. формах логического следования; сравнению (упамана) и словесному свидетельству (шабда). Особое значение имеет второй раздел, где за общими положениями относительно логического выведения следует теория вьяпти (букв. — заполнение, проникновение) — самого механизма выведения, основных логических проблем най-яиков и их оппонентов: на каком основании мы можем констатировать, что наличие на холме дыма (классический пример инд. силлогизма), «обеспечивает» наличие там и огня. ГУ. последовательно опровергает 21 дефиницию вьяпти, предлагая собственную. Предыдущие определения вьяпти базировались, по ГУ., на ее отождествлении с «неотклонением» (авьябхичара) и оперировали терминами «обоснование» (садхана) и «обосновываемое» (садхья), гарантировавшими без корректного определения вьяпти логический круг. Выведение ГУ. осмысляет в рамках общих моделей причинности как результат «взаимодействия» инструментальной причины выводного знания — «дым, «проникаемый» огнем» (аналогичной причиной горшка будет гончарный круг), и оперативной: «Вот гора, обладающая дымом, «проникаемым» огнем» (в случае с горшком таковой будет контакт круга с глиной). Конечное определение вьяпти у ГУ: «проникновение» есть общность места, солокальность двух терминов умозаключения (саманадхикарана). ГУ. разрабатывал иерархию уровней абстракции, основанную на последовательном реализме (в средневековом смысле) ньяи, суть которой в том, что мы не только признаем общие свойства предметов, но и воспринимаем их эмпирически. В результате этого от предмета (огонь) абстрагировалась родовая характеристика (свойство огнен-ности), которая далее субстантивировалась (огненность как сущность) в вещь, могущую иметь собственные свойства и вступать в отношения с др. вещами (напр., в отношение взаимопротивоположности). В том же классическом примере общее суждение: «Везде, где есть дым, есть огонь» — преобразуется вначале в эквивалентное отрицательное суждение: «Никакой случай дыма не встречается в месте, которое не есть место огня», а затем в суждение: «В дыме имеется родовое отсутствие того присутствия, которое описывается местом отсутствия огня, которое, в свою очередь, описывается как то, противоположность чему ограничено огненностью и контактом». В «Таттвачинтамани» исследуются и онтологические проблемы, напр. доказательства бытия Бога, а также проблема «освобождения». ГУ. написал и др. сочинения, из которых известны «Лакшанаманджари» («Гирлянда определений») и «Лакшанататтва» («Истина определений»). Критическое и систематическое исследование вьяпти означало новую ступень в истории инд. логики, т.к. предшествовавшая ньяя осмысляла механизм логического следования преимущественно эмпирически, индуктивно. Среди др. важнейших достижений ГУ. — новый уровень работы с абстракциями, переосмысление концепции небытия, использование символического (хотя и не искусственного) языка. В свою очередь, логики и индологи предпринимали попытки символизации и формализации логики самой новой ньяи — в их числе С. Сен, Д. Инголлс, М. Бохеньский, Ф. Сталь, К. Гоекоп и др. Половину сочинений последующей новой ньяи (а эта традиция, вполне эзотерическая как сообщество носителей совершенно особого филос. языка, включала не менее 50 философов вместе с самим ГУ.) составляли комментарии к основному труду ГУ: полностью его комментировал (полемизируя с ним) др. видный теоретик новой ньяи Рагхунатха Широмани (15— 16 вв.), частично — др. философы, составившие и субкомментарии к «Таттвачинтамани» — Джагадиша и Гададхара (17 в.). Концепции ГУ. были творчески переосмыслены Матхуранатхой (17 в.) — крупнейшим после него представителем этой школы, которая развивается и по настоящее время. Инголлс Д.Г.X. Введение в индийскую логику навья-ньяя. М., 1974; Encyclopedia of Indian Philosophies. Vol. VI. Indian Philosophical Analysis Nyaya-Vaisesika from Gangesa up to Raghunatha Siromani / Ed. by K.H. Potter and S. Bhattacharya. Delhi, 1993.
Ганди Мохандас Карамчанд	ГАНДИ Мохандас Карамчанд (1869—1948) — крупнейший деятель национально-освободительного движения в Индии, религиозный идеолог, моралист. Род. в семье чиновника, министра в ряде княжеств Катхиавара (северо-запад Индии). В 1887—1891 получал юридическое образование в Англии, в 1891—1893 — адвокат в Бомбее, в 1893—1914 — юрисконсульт гуджаратской торговой фирмы в Юж. Африке, возглавивший борьбу инд. эмигрантов за демократические права (организация «Индийский конгресс в Натале»), с 1915 сближается с политической партией Индийский национальный конгресс, в который вступает в 1919, в 1919—1947 — один из лидеров и ведущих идеологов борьбы за национальную независимость Индии, чья тактика гражданского неповиновения принесла в этой борьбе решающие результаты (в 1922— 1924, 1930—1931 и 1942—1944 подвергался арестам англ. колониальным правительством). Погиб в 1948 после «раздела Индии» (на Индийский союз и Пакистан) от руки члена националистической организации «Хинду Махасабха». Мировоззрение Г. (гандизм) представляет собой особую разновидность реформизма, которую можно охарактеризовать как моралистическую и которая включила круг идей этики Нового времени (влияние Г. Торо, Л.Н. Толстого, ряда протестантских моралистов), инд. реформаторов индуизма 19 в. и «практической философии» традиционных религий Индии — брахманизма, буддизма и джайнизма. Основные постулаты Г.: идея нерасторжимости политической деятельности и нравственных императивов, неотделимость целей от средств их достижения, ненасилие как способ решения конфликтных ситуаций, любовь и самовоспитание как средства «самоуправления» как индивида, так и общества. Центрообразующее понятие в системе идей Г. — концепция сатьяграхи (санскр. неологизм, означающий «упорство в истине»), опирающаяся на особое прочтение «Бхагавадгиты», которую Г. начал изучать почти с двадцатилетнего возраста (в англ. пер. Э. Арнольда) и которой посвятил многие годы размышлений (результаты их материализовались в небольшой книжке «Анасакти-йога», а затем в собрании эссе «Гита-мата»). В соответствии с концепцией карма-йоги «Бхагавадгиты», по которой следует стремиться только к самому действию как реализации долженствования, но не к его «плодам», и быть свободным от привязанностей (Г. терминологизировал этот императив в виде «анасакти-йоги» — «йога непривязанности»), проявляя равное отношение к успеху и неуспеху, Г. и построил свою «философию действия». Каждое действие, чтобы отвечать критерию истинности, должно быть «незаинтересованным» — совершаемым не ради эгоистических интересов, но ради осуществления предназначения человека в этом мире, образцом для чего должно служить поведение святого, который трудится для Бога, а не для себя. Результативность действия и равнозначна его незаинтересованности (свобода от эгоистических мотивов), критерий истины — соответствие идеалу невреждения-яхинсы, понимаемой очень широко: не только как конкретное предписание, но как образ жизни в целом. Истина, тождественная справедливости, — не просто нравственная добродетель, но космическая реальность, Божественная сила, сам Бог. Др. традиционные концепции инд. мысли, получившие «реформаторскую» трактовку у Г.: брахмачарья (традиционное «целомудрие», у Г. — полное посвящение себя общему делу), яджня (традиционное «жертвоприношение», у Г. — действие, направленное на благо других и потому «незаинтересованное»), тапасья (традиционно аккумуляция аскетической энергии, у Г. — самоотречение ради общественных интересов), отчасти и сварадж («самоконтроль», который у Г. трансформируется в его основную политическую доктрину самоуправления). Религиозное мышление Г. в строгом смысле внеконфессионально: если истина есть Бог, то и Бог есть истина, которая содержится во всех религиях, в соответствии с их нравственным содержанием. Комаров Э.Н., Литман А.Д. Мировоззрение М.К. Ганди. М., 1969.
Ганнушкин Петр Борисович	ГАННУШКИН Петр Борисович (24.02 (8.3). 1875, д. Новоселки Пронского у. (ныне Рязанская обл.) — 23.02.1933, Москва) — психиатр, создавший в отечественной психиатрии свою собственную школу. Окончил медицинский ф-т Московского ун-та (1898). Ученик С. С. Корсакова (1854-1900) — основоположника московской научной школы психиатров и В. П. Сербского (1858-1917) — основоположника судебной психиатрии в России. Научная деятельность Г. началась с т. наз. большой психиатрии. В 1904 г. он защитил диссертацию на тему "Острая паранойя". Постепенно его интересы переключились на проблемы пограничной психиатрии, на решение вопроса о границах душевного здоровья. Он явился создателем учения о пограничных состояниях, наиболее полно представленного в труде "Клиника психопатий, их статика, динамика, систематика" (М., 1933). В 1918 г. Г. был избран проф. психиатрии Московского ун-та. Научное наследие Г. представляет особый интерес для социальной психиатрии — науки, находящейся на стыке медицины и социологии. Признавая конечной целью медицины не врачевание, а предупреждение, профилактику, Г. отмечал, что при этом "врачевание отдельного члена общества ввиду оздоровления всего общества оказывалось бы излишним". Г. утверждал, что нет ни одной стороны общественной жизни, где можно было бы обойтись без психиатра. Он указывал на такие проблемы, как вопросы культуры и цивилизации; половая жизнь человека, брак и половая гигиена; алкоголизм и наркомания; вопросы производственной гигиены; учение о самоубийстве; наконец, на такие факторы общественной жизни, как война и революция. "Война, — считал Г., — это травматическая эпидемия и для военного состава, и для всего гражданского населения". Что касается революции, к-рая "уничтожает прежние, веками нажитые навыки и устои", то ее воздействие не может не сказаться на психическом равновесии множества людей. Говоря о феномене религии, Г. в ранней работе "Сладострастие, жестокость и религия" (1901), запрещенной цензурой, указывал на близость т. наз. религиозного чувства к весьма земным чувствам злобы и половой любви. Он отмечал (в частности, на примере Ивана Грозного), что преступные и жестокие люди часто бывают очень религиозными, а люди религиозные и фанатичные — жестокими. Психика населения, подверженная влиянию социальной жизни, и сама является своеобразным социальным фактором. Г. указывал, что в промежуточной области, "пограничной полосе" между душевным здоровьем и душевной болезнью существует много переходных ступеней. Поскольку психиатрия имеет дело с людьми, к-рые временно или постоянно пребывают в этой области, это сближает ее со всеми сторонами общественной жизни. Пограничные типы сыграли большую роль в истории науки, искусства, литературы. Г. Отмечал, что присущие почти всем "нормальным" людям те или иные психопатические черты тем резче, чем ярче выражена индивидуальность. В процессе научной и художественной деятельности участвуют два фактора: среда (эпоха) и творческая личность. Историю интересует только творение, а не биологическая ценность творческой личности, и здесь не следует смешивать биологическую и социологическую т. зр. Г. указывал на связь психиатрии с др. науками о человеке, особенно с антропологией и социальной психологией, подчеркивая, что изучение характеров и темпераментов, как нормальных, так и патологических, должно вестись совместно психологами и психиатрами. Давая определение психопатическим личностям, Г. отмечал, что они с юности, с момента формирования представляют ряд особенностей, к-рые отличают их от т. наз. нормальных людей и мешают им безболезненно для себя и для др. приспособляться к окружающей среде. Учение о психопатиях имеет не только узкомедицинское, но и социальное значение, в частности для решения проблемы преступности. Г. критиковал учение Ломброзо о "прирожденном преступнике", замечая, что нет оснований считать всех преступников психопатами. Говоря о лечении психопатий, он утверждал, что здесь собственно терапевтические мероприятия почти полностью растворяются в профилактических, и указывал на громадную роль алкоголизма и сифилиса в происхождении психопатий. Он подчеркивал значение правильного воспитания в лечении психопатий и полагал, что до 25-30 лет еще возможны серьезные изменения личности в сторону большей психической устойчивости. Решающее значение здесь имеют условия жизни, среда, общие социальные установки, правильно организованный труд. Учение Г. о пограничных состояниях получило развитие в совр. концепции акцентуированных личностей. Соч.: Избранные труды. Μ., 1914. Лит.: Леонгард К. Акцентуированные личности: Пер. с нем. Киев, 1981; Памяти П. Б. Ганнушкина // Сборник трудов психиатрической клиники I Московского медицинского ин-та. М., 1934. Вып. 4; Проблемы личности. Материалы симпозиума. М., 1970. Т. 2. С. 277—288.
Гансфорт Вессель	ГАНСФОРТ (Gansfort) Вессель (род. ок. 1420, Гронинген – ум. 4 окт. 1489, там же) – нем. схоласт позднего периода, мистик; предвестник Реформации, высоко ценимый Лютером. Критиковал папство и церковь; будучи сам большим гуманистом, выступал против отсутствия религиозности у многих гуманистов. Он предостерегал от необузданного эмпиризма. Говорил о необходимости мистического самодисциплинирования, проходящего четыре стадии: страх перед Богом, стремление к Богу, обращение к Богу, любовь к Богу. Осн. произв.: «Farrago rerum theologicarum», 1522.
Гарве Христиан	ГАРВЕ (Garve) Христиан (род. 7 янв. 1742, Бреслау – ум. 1 дек. 1798, там же) – нем. философ-популяризатор; с 1770 по 1772 – профессор в Лейпциге. Находился под влиянием англ, эмпиризма. Популярно излагает практически полезную философию жизни, при этом он выступает как остроумный наблюдатель социальной жизни. Осн. произв.: «Versuche ьber verschiedene Gegenstдnde aus der Moral, Literatur und aus dem gesellschaftlichen Leben», 5 Bde., 1792-1802. Гарве известен также как переводчик Фергюссона, Берка, Смита и др. англ, представителей философии морали; перевел также: Cicero, Von den Pflichten, 1793 (по поручению Фридриха Великого); Aristoteles, Ethik, 2 Bde., 1798-1801; Politik, 2 Bde., 1799-1802.
Гарнак Адольф	ГАРНАК (Harnack) Адольф (род. 7 мая 1851, Дерпт – ум. 10 июня 1930, Гейдельберг) – нем. теолог; с 1888 был профессором в Берлине. Занимался вопросами истории протестант, церкви и догматики, особое внимание уделял исследованию связи теологических и философских идей. Догму он называл «произведением греч. духа на почве евангелия», религию – «основной, главной» частью культуры. Познание и жизнь, наука и деятельность образуют, согласно Гарнаку, своего рода единство. По современным понятиям, Гарнак был очень либеральным протестантом. Осн. произв.: «Lehrbuch der Dogmengeschichte», 3 Bde., 1885-1889; «Wesen des Christentums», 1900; «Geschichte der PreuЯischen Akademie der Wissenschaften», 4 Bde., 1900; «Ьber die Sicherheit und die Grenzen der geschichtlichen Erkenntnis», 1917.
Гароди Роже	ГАРОДИ (Garaudy) Роже (р. в 1913) - французский философ. Сторонник "персоналистского марксизма". За диссидентские взгляды исключен из ФКП (1970). Основные сочинения: "Христианская мораль и марксистская мораль" (1960), "Что такое марксистская мораль?" (1963), "От анафемы к диалогу" (1965), "Марксизм XX века" (1966), "Альтернатива" (1972), "Танец жизни" (1973) и др. Г. усмотрел в качестве главной духовной предпосылки творческого, гуманного марксизма своеобычно проинтерпретированную философскую доктрину Фихте: человек в границах такого подхода понимался как свободный, себятворящий деятельностный индивид. Согласно Г., любые теологические, антропологические и общественно-обусловливаемые трактовки сущности человека необходимо низводили его до статуса пассивного продукта социального тиражирования. Лишь сбои и сшибки в механизмах осуществления этого процесса были в состоянии продуцировать истинно человеческий тип людей, призванный преобразовывать окружающую действительность в направлении обретения индивидами аутентичного смысла бытия. Постигает их человек посредством создания экспериментальных "моделей", впоследствии проверяемых общественной практикой. Удушающий истинно человеческое в человеке метод "социалистического реализма", проявления которого Г. усматривал во всех сферах социальной жизни в СССР, должен был быть отвергнут и заменен совокупностью высоконравственных мифов, напоминающих "человеку о том, что он творец". В качестве одного из оснований такого мифа Г. видел своеобразно интерпретированную христианскую мораль вкупе с частью христианских догматов. Создав (вопреки духу античного рационализма) в общественной и духовной практике новую ипостась человека - личность; постулируя уникальность любых человеческих сознаний, ни одно из которых не может служить в качестве средства для другого; провозглашая сопряженную установку на отказ от эксплуатации человека человеком, - христианство, по мнению Г., во многом предвосхитило марксизм и поэтому нет и не может быть принципиальной грани между христианами и гуманистически ориентированными марксистами. И те, и другие, согласно Г., "живут в тяготении к бесконечному, только для первых бесконечное - в присутствии, для вторых - в отсутствии". Марксисты верят исключительно в человека, христиане без Бога в душе не видят человека. Г. подчеркивал, анализируя преемственность и генетическую идейную связь учения Маркса и идеалов истинного христианства, что "христианская теология в сравнении с марксизмом дает то, что средневековая алхимия осуществила в отношении современной ядерной физики: сон о невероятных трансформациях материи стал реальностью наших дней, эсхатологические требования любви и человеческого достоинства нашли условия воплощения в марксизме, но только не в ином, иллюзорном, а скорее в посюстороннем мире". Г. настаивал на той версии прочтения Маркса и Энгельса, согласно которой коммунизм трактовался не как жестко заданное состояние общества, а выступал скорее как высоконравственное гуманистически ориентированное "движение, уничтожающее нынешнее состояние". Ибо, утверждал Г., обещающие людям на Земле вечный Рай в лучшем случае способны к устройству "респектабельного Ада". Философско-социологическое творчество Г. было посвящено полемике со сталинско-брежневской ("советской") моделью социализма, борьбе против реакционно-религиозных интерпретаций сущности марксизма, развенчанию античеловеческой сущности реального коммунизма, создававшегося в СССР. "После отлучения Югославии в 1948, сталинских преступлений, признанных на XX съезде КПСС, после событий в Берлине, Познани и Венгрии в 1956 г., санкций против Китая 1958, клеветнических кампаний, приведших к расколу коммунистического движения, вторжения в Чехословакию... интеллектуальной инквизиции в Советском Союзе от дела Синявского до постыдной травли Солженицына, после взрыва антисемитизма в Польше, а затем в Ленинграде, подавления польских забастовщиков, не считая прочего, - все как после всякой катастрофы. Так можно ли сказать, что речь идет об "ошибках"? Не следствия ли это самой системы? Системы не социалистической, а советской - творения Сталина и Брежнева? Как не задуматься над неизбежностью этого превращения и не попытаться понять социализм как сотворенный не только сверху, но и снизу?" Выступая одним из провозвестников идеи социализма "с человеческим лицом" - первой реальной попытки интеллектуальной критики общественно-экономической системы государств - членов "социалистического лагеря" с позиций гуманизма и нравственно-препарированного марксизма, Г. категорически отвергал любые аналогии между бюрократическим централизмом коммунистических диктатур и обществом подлинного социализма. Лидеры КПСС и СССР, неспособные, по мнению Г., "ассимилировать даже минимальную инициативу снизу, отвергая любую попытку обновления, они несут полную ответственность за теоретическую дегенерацию марксизма и преступную практику полицейской власти в России и странах-сателлитах. Больше всего они боятся социализма с человеческим лицом". Исследуя перспективы и потенциальные возможности гуманистической трансформации неизбывно сталинистского социалистического общества в странах "народной демократии", Г. обращал особое внимание на очевидную ограниченность любых попыток сведения этих общественно-преобразующих процедур к каким бы то ни было переделам собственности и властных полномочий. Коренным изменениям должны быть подвергнуты все духовные образования: школа, культурные учреждения, символы веры и жизненные смыслы. Политика истинных коммунистов-реформаторов призвана, с точки зрения Г., "...сотворить историю. Создавать не партию, а дух. У нас есть возможность выбора не между порядком и переменами, а между революционными конвульсиями и конструктивной революцией". Обращая особое внимание на самодеятельный, не скованный установками идеологического догматизма и партийного прагматизма характер желаемых общественных трансформаций, Г. неустанно подчеркивал: "Наша эпоха стремится к открытому обществу, члены которого не впадают ни в тоталитаризм, ни в индивидуализм, - к обществу, где существует единение полифонии, как в хорошо исполненном танце, открытость творчеству, грядущему, пророчествам и утопиям". В конце жизни Г. принимает ислам. (См. "Демократический социализм").
Гарпократион из Аргоса	ГАРПОКРАТИОН (Άρποκρατίων) из Аргоса (2-я пол. 2 в. н. э.), греческий философ, представитель Афинской школы среднего платонизма, ученик Аттика (Procl. In Tim. I, 305, 6), находившийся также под влиянием неопифагорейцев (школы Нумения и Крония). Согласно «Суде», Г. принадлежали «Комментарий к Платону» (Υπόμνημα εις Πλάτωνα) в 24 кн. и «Платоновский лексикон» (Λίξεις Πλάτωνος). Фрагменты комментариев Г. к «Алкивиаду I», «Федону», «Государству», «Федру» и «Тимею» собраны Дж. Диллоном. Вслед за Аттиком Г. понимал демиургический акт в «Тимее» как творение мира во времени (fr. 13). В духе Нумения Г. учил о трех ступенях универсума (ср. триаду ум-душа-космос), истолковываемых как иерархия богов: 1-й бог - Уран или Крон, 2-й - Зевс или Зен, 3-й - небо или космос; при этом 1-й и 2-й бог замещают собой платоновского демиурга (fr. 14 = Procl. In Tim. I, 304 sq. Diehl). Г. признавал бессмертие всех душ -«даже у муравьев и мух» (fr. 10). Телесность, по Г., - источник зла, поэтому для души оказывается злом всякое воплощение (fr. 11, 12). «Комментарий» Г., вероятно, содержал общие положения среднеплатонической доктрины и частные мнения самого Г.; он был использован неоплатониками, в первую очередь Порфирием. Фрагм.: Dillon J. Harpocration's Commentary on Plato: Fragments of a Middle Platonic Commentary, - CSCA 4, 1981, p. 125-146.
Гартли Дэвид	ГАРТЛИ (Hartley) Дэвид (род. 30 авг. 1705, Армли, Англия – ум. 28 авг. 1757, Бат) – англ, врач, философ, психолог, один из основоположников ассоциативной психологии. Согласно Гартли, воздействия внешнего мира вызывают в чувственных органах человека вибрации, которые затем передаются в мозг. Порядок вибрации, ее направление и частота вызывают в мозгу своего рода ощущения и идеи, имеющие духовную природу. Он впервые превратил механизм ассоциации в универсальный принцип объяснения психической деятельности человека, которая складывается постепенно в результате усложнения первичных ассоциаций психических явлений и частоты повторяемости. Аналогичным образом объяснял и возникновение общих понятий. Эти взгляды, оказавшие огромное влияние на последующее развитие понимания психики, Гартли изложил в своем труде «Размышления о человеке, его строении, его долге и упованиях» (1749).
Гартман Макс	ГАРТМАН (Hartmann) Макс (род. 7 июля 1876, Тюбинген – ум. 11 окт. 1962, Бухенбюль) – нем. биолог и натурфилософ, работал над проблемами генетики, физиологии оплодотворения и половой физиологии, а также над философскими выводами из этих наук. Осн. произв.: «Allgemeine Biologie», 1953; «Sexualitдt», 1956; «Die philosophishen Grundlagen der Naturwissenschaften», 1948.
Гартман Николай	ГАРТМАН (Hartmann) Николай (род. 20 июля 1882, Рига – ум. 9 окт. 1950, Гёттинген) – нем. философ; с 1931 – профессор в Берлине, с 1945 – в Гёттингене. Сначала принадлежал к марбургской школе, но затем отошел от нее, т. к. не разделял ее рационалистического субъективизма, согласно которому познание есть создание предмета, а мышление и бытие – одно и то же. Познание является скорее постижением в-себе-сущего, которое наличествует до и независимо от всякого познания (у Гартмана всегда говорится больше о категориях бытия, чем о категориях познания) и ведет за пределы сознания – к явлениям действительности. Согласно Гартману, в философии речь идет, следовательно, об исследовании мира явлений, состоящего из различных слоев бытия (неорганического, органического, духовного), из которых каждый высший слой коренится в низшем, не будучи последним полностью детерминированным (см. Учение о слоях). При этом во всех областях существуют проблемы, которые неразрешимы до конца, собственно метафизические проблемы, принадлежащие к проблемному мышлению, названному Гартманом апоретикой: осн. формы бытия (существование, жизнь, сознание, дух, свобода и т. д.) вечно остаются загадочными, непознаваемыми, трансинтеллигибельными, гносеологически иррациональными. Только исходя из проблемного мышления, можно перейти к мышлению систематическому, к теории философской онтологии. Мир, в сущности, есть лишь один мир. Приписывать этому мировому единству некую «идею», напр. в форме «Бога», было бы опрометчиво (см. Атеизм). Фундаментальную онтологию Хайдегтера, ставящую вопрос о смысле бытия, Гартман считает с самого начала ошибочной. К метафизическим, неразрешимым до конца вопросам философии относится также вопрос о положении человека между действительностью и идеальным требованием, между каузальной, реальной детерминированностью и телеологической ценностной детерминированностью. Только через человека ценности воздействуют телеологически детерминирующим образом на каузально детерминированный мир, отсюда возникает власть человека над вещами, позволяющая ему вмешиваться в естественный ход событий и изменять его по своей воле. В своей «Этике» (1926), самом характерном для Гартмана произв., где он проводит некоторые идеи Макса Шелера, Гартман развивает материальную этику ценностей, в которой пытается обнаружить смысл и содержание «добра» и пути осуществления его в жизни. Осн. произв.: «Grundzьge einer Metaphysik der Erkenntnis», 1921; «Ethik», 1926; «Das Problem des geistigen Seins, Untersuchungen zur Grundlegung der Geschichtsphilosophie und der Geisteswissenschaft», 1933; «Zur Grundlegung der Ontologie», 1935; «Mцglichkeit und Wirklichkeit», 1938; «Neue Wege der Ontologie», 1942; «Die Anfдnge des Schichtungsgedankens in der alten Philosophie», 1943; «"Leibniz als Metaphysiker», 1946; «Philosophie der Natur», 1950; «Teleologisches Denken», 1951; «Дsthetik», 1953 (рус. пер. «Эстетика», 1958); «Einfьhrung in die Philosophie (Vorlesungsnachschrift)», 1950; «Philosophen-Lexicon», Bd. l, 1949 (в этой работе Гартман дал краткое изложение своей философии).
Гартман Эдуард	ГАРТМАН (Hartmann) Эдуард (род. 23 февр. 1842, Берлин – ум. 5 июня 1906, там же) – нем. философ; представитель «философии бессознательного». Его система является синтезом философии Гегеля и Шопенгауэра, учения которых он преобразовал в некую динамическую метафизику, введя понятие бессознательного, взятое им из философии Шеллинга, а также использовав учение Лейбница об индивидуальностях (монадах) и современный естественнонаучный реализм. Гартман хотел с помощью спекулятивно-индуктивного метода из содержания сознания вывести то, что лежит по ту сторону сознания (является трансцендентной стороной сознания), т.е. мир бессознательного. В индивидах это бессознательное создает сознание, которое есть душа. Чем выше и совершеннее становится сознание в ходе мирового процесса, тем больше оно достигает понимания того, что всякое желание порождает несчастье и только отказ от него ведет к лучшему из возможных состояний – к безболезненности. Принцип практической философии состоит в том, чтобы разоблачить всякую псевдомораль, направленную на достижение счастья, и цель бессознательного – спасение мира от бедствия желаний – сделать целью сознания. Здесь Гартман выступает против христианства («Die Selbstzersetzung der Zukunft», 1874) и, в сущности, родственного ему иудейства («Das Judentum in Gegenwart und Zukunft», 1880). Его эстетика примыкает к нем. идеализму, а в психологии он полемизирует с господствовавшими в то время направлениями. Осн. произв.: Philosophie des UnbewuBten. Berlin, 1869; Das UnbewuBte vom Standpunkt der Physiologie und Deszendenztheorie. Berlin, 1873; Ashetik. Berlin, 1887. Bd 2; Das Grundproblem der Erkenntnistheorie. Berlin, 1889; Kategorienlehre. Berlin, 1896; Geschichte der Metaphysik. Berlin, 1900. Bd 2; System der Philosophie im GrundriB. Berlin, 1906—1909. Bd 8.
Гассенди Пьер	ГАССЕНДИ (Gassendi) Пьер (род. 22 янв. 1592, Шамптерсье, Прованс – ум. 24 окт. 1655, Париж) – франц. математик и философ; профессор (с 1645), занимался также математическими и астрономическими исследованиями. Выразитель антисхоластического сенсуализма и эпикуреизма Нового времени. Под влиянием атомизма Эпикура стремился разрабатывать философию на научной основе, согласованной с новейшими идеями естествознания. В учении о познании стоял на сенсуалистической позиции, в то же время поддерживал мысль о двойственности истины: там, где речь идет о естественных явлениях, истина основана на опыте и разуме; истина же явлений сверхъестественных основана на Божественном авторитете, их познание недоступно ни непосредственному восприятию, ни филос. размышлениям. В этике — сторонник эвдемонизма, утверждающий неразрывность счастья и гражданской добродетели. Оказал влияние на естествоиспытателей Р. Бойля и И. Ньютона, литературное творчество Ж.Б. Мольера, Ж. Лафонтена и др., философию П.А. Гольбаха. Выступал против Декарта, а также против господствовавшей в то время аристотелевско-схоластической картины мира. Обновил механистически-атомистическую физику Демокрита и эвдемонистическую этику Эпикура и был (по мнению Бейля) величайшим ученым среди философов и величайшим философом среди ученых своего времени. Осн. произв.: «De vita, moribus et doctrina Epicur», 1647; «Syntagma philosophiae Epicur», 1619; «Syntagma philosophicum», 1658. По происхождению из крестьянской семьи, Гассенди окончил университет в Экс-ан-Провансе, но всю последующую жизнь был священнослужителем. Получил по тем временам широкое философское и научное образование, увлекался математикой и астрономией. Был знаком со многими интеллектуалами своего времени, в том числе и с кружком Мерсенна. Написал несколько философских трудов, в том числе против Декарта: «Возражение на "Метафизические размышления"«, и когда Декарт ответил на них, Гассенди написал новые «Возражения». Его перу принадлежат также «Парадоксальные упражнения против аристотеликов...», «Свод философии Эпикура». Самый важный труд Гассенди «Система философии». В своих произведениях Гассенди активно выступает против схоластических философствований, которые ничего не дают. Отдавая должное глубине мышления Аристотеля, он подвергает критике его идеи, так как полагает, что значение Аристотеля преувеличено и что схоласты сделали из него идола. Гассенди боролся против догматизма, считая, что опытно-дедуктивным путем мы достигаем относительных истин. Он защищает позиции сенсуализма: нет ничего в уме, чего раньше не было бы в ощущениях. Для Гассенди лишь чувства - критерий истинности наших знаний, а рассудок - это опосредствующее звено между ощущениями. Заблуждение возникает тогда, когда рассудок действует неверно. Для Гассенди даже аналитическое положение (например, «целое больше части») является эмпирическим. С этих позиций Гассенди выступал против рационализма Декарта, полагая, что Декарту не удалось доказать очевидность и самодостаточность человеческого ума. Он писал в «Новых возражениях на "Ответы" Декарта: «Зная об уме только то, что он - мыслящая вещь, ты и подобен слепому, знающему о Солнце лишь то, что оно - вещь греющая» [Соч. М., 1968. Т. 2. С. 760]. Гассенди выступал против учения Картезия (Декарта) о врожденности идей. Он считал, что даже математические понятия имеют опытное происхождение, а ясность и отчетливость, на которые ссылался Декарт, чтобы показать врожденность геометрических аксиом, всего лишь заблуждение, так как со временем те идеи, которые сначала кажутся ясными, потом могут оказаться смутными. Гассенди пытался возродить философию Эпикура. В этом своем стремлении он руководствовался в основном желанием реабилитировать эпикуреизм перед лицом христианства. Потому центральными в учении Гассенди являются его этические воззрения. Он считает, что зпикуровское учение о гедонизме неправильно истолковывали. Прежде всего это касается понятия удовольствия, которое следует понимать не как чувственное удовольствие, а как стремление к счастью. Главная добродетель, которой должен следовать человек,- это благоразумие. Отсюда вытекает основной вывод Гассенди: «Философия счастья - это не что иное, как философия здоровья» [Соч. М., 1966. Т. 1. С. 317]. Основным условием счастливой жизни Гассенди считает отсутствие страха смерти, полагая, что необходимо исходить из положения: смерть не может причинить страдания ни живым, ни мертвым. Соч. М., 1966—1968; Opera omnia. Lugdini, 1658; Firenze, 1727; Быховский Б.Э. Гассенди. М., 1974; Brett G. The Philosophy of Gassendi. London, 1908.
Гаст Петер	ГАСТ (Gast) Петер, настоящее имя Генрих Кёзелиц (род. 10 янв. 1854, Аннаберг, Рудные горы – ум. 16 янв. 1918, там же) – нем. писатель и музыкант; в 1900-1908 работал в архиве в Веймаре; в 1876 завязал личные отношения с Ницше, помощником которого он стал, и написал введение к произв. «Так говорил Заратустра», в котором особенно подчеркнул идеи Ницше о сверхчеловеке, о презрении к массам и необходимости устранения демократии. Его письма к Ницше издал А. Мендт (2 т., 1924).
Гаусс Герман	ГАУСС (Gauss) Герман (род. 4 мая 1902, Листаль) – швейц. философ, проф. Базельского и Бернского ун-тов, ученик Г.Шмаленбаха. Занимался исследованиями трудов Платона и систематизацией всей послеплатоновской философии. Осн. труды: «Plato's conception of philosophy», 1937; «Philosophischer Handkommentar zu den Dialogen Platos», 6 Bde., 1952-1961.
Гвардини Романо	ГВАРДИНИ (Guardini) Романо (род. 17 февр. 1886, Верона – ум. 2 окт. 1968, Мюнхен) - немецкий католический философ и теолог итальянского происхождения. Изучал политические и естественные науки в Берлине, Мюнхене, Тюбингене, философию и теологию - во Фрейбурге и Тюбингене. Католический священник (с 1910), магистр теологии (1915), приват-доцент в Бонне (1921), ординарный профессор философии религии и католического мировоззрения в Берлине (1923). Отстранен от преподавания и лишен звания профессора нацистами в 1939. Вернулся в университетские аудитории в 1945. Профессор в Тюбингене (1946) и в Мюнхене (1949). Основания миропредставления Г. являли собой религиозную версию философии экзистенциализма и персонализма. Г., вслед за Дильтеем, Зиммелем и Шелером, отвергал позитивизм и абстрактный рационализм, усматривая смысл философствования в постижении "конкретно-живого" (целостности, порожденной "нераздельными" и "неслиянными" моментами) в существовании людей. Познание, по Г., есть "конкретно-жизненное отношение" конкретного человека к конкретному предмету. Следуя парадигме Николая Кузанского и развивая ее, Г. постулировал универсальный статус идеи и явления противоположности в рамках повседневной жизни людей (на анатомо-физиологическом, эмоциональном, интеллектуальном и волевом уровнях). Противоположность, по Г., - род "явленности", действительная и созидательная основа жизни. Г. вычленяет три главных группы противоположностей: интраэмпирические (акт и строй или динамика и статика, форма и полнота, целое и жизненно особенное); трансэмпирические (творческий акт и порядок или производство и расположение, изначальность и правило, овнутрение и выхождение из себя или имманенция и трансценденция); трансцендентальные (родство и обособленность, членение и связность). Все эти элементы, по мысли Г., стремятся и способны в известном смысле - и в бесконечном числе вариантов - взаимозависеть, что продуцирует имманентные напряжения всей системы. Диады противоположностей, согласно Г., образуют "энантиологические ряды" - или первичную структурную противоположность - последняя охватывает все, подлежащее осмыслению. Это и является предметом "энантиологической социологии". Процессы постижения мира Г. трактует как "конкретно-жизненное отношение" конкретного человека к конкретному предмету или явлению: интуиция и рациональное познание оказываются таким образом взаимообусловленными, не встречаясь в чистом виде. Анализируя в контексте "внутренней саморазорванности" античеловеческий характер и планетосоразмерный масштаб мировых войн 20 в., Г., в частности, стремился изыскать ответы на вопрос о сути культуры людей, ее моральной и жизненной ценности. По убеждению Г., традиционная гуманистическая культура Европы, основанная на возрожденческом провозглашении высшей ценностью оригинальности человека, на тезисе о "гениальности в индивидуальности" романтизма, умирает: в мире "невозможны боги" и "господствует техника". Человек теряет собственное положение смыслового центра мироздания. По мнению Г., "наука больше не должна заботиться о ценностях, ее дело - исследовать, независимо от того, что из этого выйдет; искусство существует только для самого себя, и его действие на человека его не касается; сооружения техники - это произведения сверхчеловека и имеют самостоятельное право на существование; политика осуществляет власть государства, и ей нет дела ни до достоинства, ни до счастья человека...". Техника, попавшая в распоряжение государственной машины власти, согласно Г., порабощает в первую очередь людей; современные технические системы в условиях индустриальной цивилизации не допускают автономного существования саморазвивающейся творческой личности; злоупотребления властью в итоге становятся не столько вероятными и возможными, сколько неизбежными. Г., тем не менее, усматривает потенциальные возможности противодействия людей такому ходу событий: отказываясь от свободы индивидуального саморазвития и творчества, человек призван "всецело сосредоточиться на своем внутреннем ядре и попытаться спасти самое существенное. Едва ли случайно слово "личность" постепенно выходит из употребления, и на его место заступает "лицо" (Person). Это слово имеет почти стоический характер. Оно указывает не на развитие, а на определение, ограничение, не на нечто богатое и необычайное, а на нечто скромное и простое, что, тем не менее, может быть сохранено и развито в каждом человеческом индивиде. На ту единственность и неповторимость, которая происходит не от особого предрасположения и благоприятных обстоятельств, но от того, что этот человек призван Богом; утверждать такую единственность и отстаивать ее - не прихоть и не привилегия, а верность кардинальному человеческому долгу... Каждый, будучи однажды поставлен Богом в самом себе, не может быть ни замещен, ни подменен, ни вытеснен". Совокупность именно таких людей, с точки зрения Г., конституируют совершенно нетрадиционную для европейской социальности общность: "...масса... не есть проявление упадка и разложения... это историческая форма человека, которая может полностью раскрыться как в бытии, так и в творчестве, однако раскрытие ее должно определяться не мерками нового времени, а критериями, отвечающими ее собственной сущности... Такой человек не устремляет свою волю на то, чтобы хранить самобытность и прожить жизнь по-своему... Он принимает и предметы обихода и формы жизни такими, какими их навязывает ему рациональное планирование и нормированная машинная продукция, и делает это, как правило, с чувством того, что это правильно и разумно". Благоговейно воспринимая бытие, человек, согласно Г., должен учиться видеть и созерцать мир, как бы даже "не желая" его. По мнению Г., таким даром владели благороднейшие мыслители - в частности, святой Фома и Гете: "Во взгляде Гете и Фомы есть благоговение, оставляющее вещи такими, каковы они есть в себе. Это - взгляд ребенка, доверенный взрослому... Он видит великое и малое, благородное и низкое, видит, как сплетены друг с другом жизнь и смерть...". Основные философско-теологические сочинения: "О духе литургии" (1917, в течении пяти лет переиздавалась 12 раз), "Противоположность. Опыт философии жизненно-конкретного" (1925), "Киркегоровская идея абсолютных парадоксов" (1929), "Человек и мысль. Исследование религиозной экзистенции в великих романах Достоевского" (1932), "Христианское сознание. Исследование о Паскале" (1935), "Ангел в "Божественной комедии" Данте" (1937), "Мир и лицо" (1939), "К истолкованию "существования" у Райнера Мария Рильке" (1941), "Форма и содержание пейзажа в поэтическом творчестве Гельдерлина" (1946), "Свобода, милость, судьба" (1948), "Конец нового времени" (1950), "Власть" (1951), "Забота о человеке" (1962), "О Гете, о Фоме Аквинском и о классическом духе" (1969) и др.
Гваттари Феликс	ГВАТТАРИ (Гаттари) (Guattari) Феликс (1930-1992) - французский психоаналитик и философ. Один из создателей шизоанализа. Осуществил цикл работ по исследованию шизофрении, полагая ее точкой отсчета для понимания невроза. Проявил интерес к психоаналитическим идеям, но впоследствии выступил с критикой концепций Фрейда, Лакана, Маркузе и других психоаналитиков различных ориентаций. С целью разработки новаторской, "революционной" психиатрической практики основал альтернативную психиатрическую клинику La Borde. Стремился к выработке дискурса, объединяющего политическое и психиатрическое начала. Предложил расширительное понимание бессознательного как структуры внутреннего мира индивида и чего-то разбросанного вне его, воплощающегося в различных поведенческих актах, предметах, атмосфере времени и т.д. (Постоянно противопоставлял "шизоаналитическое бессознательное", состоящее из машин желания, и "бессознательное психоаналитическое", к которому относился весьма скептически: согласно шизоанализу, в психозе психоанализ понял только "параноидальную" линию, которая ведет к Эдипу, кастрации и т.д., к инъекции в бессознательное всех репрессивных аппаратов. Но от него совершенно ускользает шизофренический фон психоза, "шизофреническая" линия, прочерчивающая несемейный рисунок.) Разработал концепцию "машинного бессознательного", согласно которой бессознательное наполнено всевозможными абстрактными машинизмами, побуждающими его к производству и воспроизводству различных образов, слов и желаний. Особое внимание уделял разработке теоретических проблем "производства желания" как совокупности пассивных синтезов самопроизводства бессознательного. Согласно Г., "персонификация... аппаратов (Сверх-Я, Я, Оно)" суть "театральная постановка, которая заменяет подлинные продуктивные силы бессознательного простыми ценностями представления... машины желания и начинают все более и более становиться театральными машинами: Сверх-Я, танатос выскакивают, как "бог из машины". Они все более работают за стеной, за кулисами. Или это машины, производящие иллюзии, эффекты. Так оказывается раздавленным все производство желания". В 1970-х, совместно с Делезом, разработал концепцию шизоанализа, в значительной мере направленного на преодоление психоанализа и критику капитализма в его связи с шизофренией. Проблемы психоанализа в интерпретации Г. - Делеза выступали как связанные с его глубинной приверженностью капиталистическому обществу и "непониманием шизофренического фона". Психоанализ в таком контексте "похож на капитализм - его собственным пределом является шизофрения, но он непрестанно этот предел от себя отталкивает, как бы заклиная...". По мнению Г. и Делеза, психоанализ оказался целиком пронизан идеализмом, выразившимся в совокупности сопряженных "наложений и редукций в теории и практике": сведение производства желания к системе так называемых бессознательных представлений и к соответствующим формам причинности, выражения и понимания; сведение заводов бессознательного к театральной сцене; сведение социальных инвестиций либидо к семейным инвестициям; наложение желания на сетку семьи. С точки зрения Г. и Делеза, психоанализ - в контексте свойственной для него абсолютизации значимости символической фигуры Эдипа (см. Эдипов комплекс) - объективно вуалирует истинный характер и масштаб социальных репрессий при капитализме: "Мы не хотим сказать, что психоанализ изобрел Эдипа. Он удовлетворяет спрос, люди приходят со своим Эдипом. Психоанализ на маленьком грязном пространстве дивана всего лишь возводит Эдипа в квадрат, превращает его в Эдипа трансфера, в Эдипа Эдипа. Но и в семейной, и в аналитической разновидностях Эдип является по своей сути аппаратом репрессии, направленным против машин желания, а ни в коем случае не порождением бессознательного самого по себе... Эдип или его эквивалент... инвариантен. Это - инвариант отклонения сил бессознательного... мы нападаем на Эдипа не от имени обществ, в которых его не было, но от имени общества, где он присутствует повсеместно, - нашего капиталистического общества". Согласно Г., "Фрейд открыл желание как либидо, производящее желание, и он же постоянно подвергал либидо отчуждению в семейной репрезентации (Эдип). С психоанализом произошла та же история, что и с политической экономией в понимании Маркса: Адам Смит и Рикардо правильно усматривали сущность богатства в производящем его труде и в то же время отчуждали его своими представлениями о собственности. Осуществляемое психоанализом наложение желания на семейную сцену бьет мимо психоза и даже в случае невроза дает интерпретацию, которая искажает продуктивность бессознательного". Квалифицируя шизоанализ ("активистский анализ, анализ либидинально-экономический, либидинально-политический") и как одну из форм микрополитической практики, и как достаточно эффективное средство макросоциальной прогностики, Г. обращал особое внимание на "фашистские инвестиции" как "на уровне желания", так и "на уровне социального поля". Согласно Г., "... или революционная машина проявит себя способной овладеть желанием и феноменами желания, или желанием будут манипулировать силы угнетения, репрессии, угрожающие - в том числе изнутри - революционным машинам". Анализируя вероятность тех или иных сценариев общественно-экономических трансформаций, Г. полагал, что революция, отвечающая чаяниям угнетенных классов, неосуществима, если само желание не заняло революционную позицию, оказывающую воздействие на бессознательные образования: "Революционным аппаратам постоянно угрожает то, что они разделяют пуританскую концепцию интересов, которые реализуемы лишь в пользу части угнетенного класса, так что последняя вновь образует касту и иерархию угнетения... - отмечал Г., - этому фашизму власти мы противопоставляем активные и позитивные линии ускользания, которые ведут к желанию, к машинам желания и к организации социального поля желания". Стремясь реконструировать мыслимые процедуры обновленческих общественных трансформаций с учетом распространения и укрепления институтов "демократического капитализма" вкупе с материальными стандартами "общества изобилия", Г. в 1972 утверждал, что "нынешний уровень потребления недостаточен, что никогда интересы не станут на сторону революции, если линии желания не достигнут такой точки, в которой желание и машина совпадут... и обратятся против так называемой естественности капиталистического общества. Нет ничего легче, нежели достичь этой точки, потому что она составляет часть мельчайшего желания, но нет и ничего труднее, потому что она втягивает в себя все бессознательные инвестиции". Модифицируя ряд традиционалистских подходов философии языка 20 ст., Г. - Делез весьма радикально характеризовали удельный вес и значение различных компонентов системы "Означаемое - Означающее", стремясь оттенить "диффузность" этого понятия, "списывающего все на обветшалую машину письма". В контексте их концепции, по утверждению Г., очевидно, что "принудительная и исключительная оппозиция означающего и означаемого одержима империализмом Означающего, возникающего с появлением машины письма. В таком случае все по праву приводится к букве. Таков закон деспотического перекодирования". Г. полагал, что означающее правомерно понимать как "знак великого Деспота (эпохи письма)", который, "исчезая, оставляет отмель, разложимую на минимальные элементы и на упорядоченные отношения между ними". Акцентируя в этом аспекте "тиранический, террористический, кастрирующий характер означающего", а также высказывая сомнение в том, "работает ли означающее в языке", Г. делал вывод, что само по себе Означающее - "колоссальный архаизм, уводящий к великим империям", и подлежит замене моделью Ельмслева, в границах которой "потоки, содержание и форма" обходятся без означаемого. Целью таковых интеллектуальных поисков у Г. - Делеза являлся поиск "линий абстрактного декодирования, противостоящих культуре". Г., совместно с Делезом, принадлежит авторство "ризомной" концепции (см. Ризома). Принимая активное участие в различных акциях левого движения ("... в двадцать пять лет я был вполне счастлив, будучи одновременно троцкистом, анархистом, фрейдистом, последователем Лакана и плюс к тому еще и марксистом"), Г. "ускользнул" /полностью в соответствии с духом собственного миропонимания - А.Г./ от какой бы то ни было организационно-идеологической ангажированности в ипостаси взаимных симпатий с руководством ФКП или СССР (по мнению Г., "оплотом бюрократизма"). (См. также Анти-Эдип, Событийность, "Смерть Бога", Шизоанализ, Машины желания, Номадология, Ризома, Эротика текста.) Основные собственно философские сочинения Г. написаны совместно с Делезом: "Капитализм и шизофрения" (т. 1 "Анти-Эдип", 1972; т. 2 "Тысячи плато", 1980), "Кафка" (1975), "Ризома" (1976), "Что такое философия" (1990). Г. также автор индивидуальных работ: "Психоанализ и трансверсальность" (1972), "Молекулярная революция" (1977), "Машинное бессознательное" (1978), "Шизо-аналитические картографии" (1989) и др.
Гёберлин Пауль	ГЁБЕРЛИН (Hдberlin) Пауль (род. 17 февр. 1878, Кессвиль, Боденское оз. ум. 29 сент. 1960, Базель) – швейц. философ; с 1922 – профессор в Базеле. Дает следующую формулировку проблеме (философской) антропологии: «Я, который кажусь себе тем или другим, кто же я на самом деле?» Этот вопрос невозможно разрешить эмпирически, т. к. цель его – истина (которой не существует в сфере воспринимаемого) и человек никогда не может быть «предметом» («Der Mensch. Eine philosophische Anthropologie», 1941). В антропологическом вопросе содержится идея подлинного бытия; он предполагает понимание подлинного существования, т.е. предполагает онтологию как обоснование своей возможности («Logik im GrundriЯ», 1947), а именно «космологическую» онтологию, ибо в антропологии речь идет о положении подлинного человека (не эмпирического) в подлинном космосе (не в эмпирическом) («Naturphilosophische Betrachtungen», 2 Bde., 1939-1940). Осн. произв. (кроме указанных): «Allgemeine Osthetik», 1929; «Ethik im GrundriЯ», 1946; «Leitfaden der Psychologie», 1937; «Handbьchlein der Philosophie», 1949; «Philosophia perennis», 1952.
Гегель Георг Вильгельм Фридрих	ГЕГЕЛЬ (Hegel) Георг Вильгельм Фридрих (род. 27 авг. 1770, Штуттгарт – ум. 14 нояб. 1831, Берлин, во время холеры) – философ, представитель нем. классич. философии, создатель одной из самых значительных систем диалектики и объективного идеализма. Родился в семье высокопоставленного чиновника. В 1788-1793 гг. учился в Тюбингенском теологическом институте (вместе с Шеллингом и Гёльдерлином). в 1800 – 1807 был профессором в Йене, в 1815-1818 – в Гейдельберге и с 1818 – в Берлине; наряду с этим с 1807 он был сотрудником газеты в Бамберге, а в 1808 – 1815 – ректором привилегированной гимназии в Нюрнберге. Восторженно встретил революционные события во Франции. В этот период выступал противником феодальных порядков в Германии, был сторонником республики. После падения Наполеона и распространения реакции Гегель эволюционирует во взглядах, утверждая, что прусское государство устроено на разумных началах. Свою весьма своеобразную философию Гегель считает завершением всей западной истории философии. Его систему можно в известном смысле охарактеризовать как синтез греч. философии и христ. субъективизма (Кронер). Абсолют, по Гегелю, должен мыслиться не только как субстанция (Спиноза), но и как субъект (Фихте, Шеллинг). Гегелевскую систему можно считать завершением философии Нового времени. По Гегелю, философия имеет тот же предмет, что и религия, – абсолют. Абсолют – Бог – есть все во всем, но лишь в чистом мышлении он выступает в своей адекватной форме. «Абсолютное знание», т.е. философия, нашедшая свое завершение в системе Гегеля, является поэтому «самосознанием Бога» в человеке; но сущность Бога – т. к. он является духом – есть не что иное, как именно такое самосознание, мышление мышления. Система Гегеля состоит из .трех частей: логики (онтологии), рассматривающей бытие Бога до сотворения мира; натурфилософии, имеющей содержанием отчуждение Бога в материальном мире, и философии духа, изображающей возвращение Бога из своего творения к самому себе (к мышлению самого себя) в человеческом духе. В конце снова оказывается логика – на этот раз, однако, совершаемая Богом в человеке, но не отличающаяся тем не менее по содержанию от первой. Развитие (чисто идеальное по своей природе) совершается благодаря тому, что чисто внутреннее содержание божественного мышления облекается в совершенно неадекватную ему форму материальной природы и, т. о., создает чудовищное противоречие. Принцип диалектического развития (см. Диалектика) – это движение, являющееся результатом противоречия. Уже в природе имеет место постепенное «погружение-в-себя» внешнего, но подлинное «возвращение» духа из его «инобытия» (т.е. природы) совершается только в человеке. Человек, существующий сначала только в сфере природно-душевного (антропология), на ступени «являющегося сознания» (феноменология) отрывается от своего непосредственного наличного бытия и становится в противоположность к нему, пока он как духовная сущность (субъективный дух) не познает свою собственную духовную субстанцию как идентичную со своим осознанным (мыслящим и водящим) содержанием. Такую же эволюцию совершают образования «объективного духа», т.е. формы, созданные человеческим обществом (право, мораль, нравственность). Здесь, так же как и везде, третья ступень является синтезом обеих первых, относящихся друг к другу как антитезы. В конкретной нравственности (семье, обществе и государстве) решающим моментом является единство правового содержания и морального убеждения. Это единство достигает в государстве своей высшей формы, нею Бог есть единство субъективности и объективности (субъекта и субстанции). Над образованиями объективного духа стоят три формы «абсолютного духа», т.е. созерцания, представления и знания абсолютного тождества субстанции и субъекта. В искусстве это единство только «созерцается», идеальное (идейное) просвечивает сквозь материю, в религии это единство «представляется» в лице потусторонней личности, которая есть одновременно Бог (т.е. мышление мышления) и человек (т.е. чувственное наличное бытие); только в абсолютном знании это единство познается как полное тождество субъективного (божественного) духа, только здесь достигается цель – возвышение конечной сущности человека к бесконечному. Это единение с божественным нусом есть мистическая цель гегелевской философии. Но наибольшее влияние Гегель оказал в области философии государства и философии истории. Общая мировая история рассматривается им как процесс самосознания мирового духа и вместе с тем как «прогресс в сознании свободы». Свобода, однако, состоит в том, что человек познает свое тождество в сущности с абсолютом и отождествляет себя с образованиями объективного духа и его волением (государством и правом), созданными в конечном счете тем же абсолютом. Свободный гражданин познает свое существенное тождество с volonte generale (Руссо), он сам знает, что закон только кажется внешним повелением. Результатом гегелевской системы явилось учение Карла Маркса, стоявшего, как Кьёркегор, в оппозиции к крайнему спиритуализму Гегеля. Диалектическое мышление Гегеля Маркс применил к политической экономии и эсхатологически истолковал философию истории. Значительным было также влияние Гегеля на историографию, даже на тех историков, которые внешне возражали против философов-систематиков (Ранке) (см. Гегельянство, Немецкая философия, Европейская философия). В молодые годы испытал влияние иенских романтиков, что наложило отпечаток на его творчество. Стремление видеть во всём закономерность, разумность, идеальность и завершённость присутствует во всех произведениях Г. Центр. понятие гегелевской системы – развитие, внутр. источником к‑рого явл‑я противоречие. В «Феноменологии духа» (1807) мировая культура изображена как проявление творческой силы «мирового духа», познающего себя в качестве творца её последовательно сменяющих друг друга форм. В «Науке логики» (1812) Г. выразил собств. понимание логики, отождествив её содержание с понятием Бога, каков он есть в св. сущности, до сотворения природы и чел‑ка. Наука логики, начинаясь с чистого бытия, а для Г. оно было тождественно с Богом, явл‑я поэтому и логикой сотворения самого бытия, т.е. природы и чел‑ка, и логикой познания этого бытия, вплоть до самопознания чел‑ка, до его понятия о самом себе как о духе. В итоге Г. переосмыслил все сферы совр. ему культуры и представил её как постепенное восхождение «мирового духа» от своего субъективного состояния (формы психической деят‑ти индивида) к объективному состоянию (право, моральность, нравственность – семья, гражданское общ‑во, государство) и к абсолютной ступени св. развития (искусство, религия, философия как формы самосознания духа). Критически переработанная философия Г. явл‑я одним из теоретич. источников марксизма. В своих ранних произведениях Гегель исследует христианство, античные религии. Им были написаны «Народная религия и христианство», «Жизнь Иисуса». Первое выдающееся произведение «Феноменология духа» - опубликовано в 1807 г. в Иене. Будучи директором гимназии, он создал самое значительное свое произведение «Науку логики» (1812-1816). В «Феноменологии духа», по словам Маркса, содержатся истинный исток и тайна гегелевской философии. В этом произведении дается происхождение диалектики, а также раскрывается принцип абсолютного идеализма: господство в мире мирового разума, Абсолютной идеи, которая в своем поступательном развитии порождает окружающую действительность. Сознание в своем движении развивается от противопоставления предмету до абсолютного знания, т.е. до понятий науки. Таким образом, Гегель пытался раскрыть генезис философского знания, начинающегося с чувственной достоверности. Сначала сознание противостоит предмету, который не зависит от него, и не знает ни своей природы, ни сущности предмета. На второй стадии сознание овладевает своей собственной общественной природой и сознает себя в качестве участника исторических событий. Когда сознание ретроспективно обозревает свой собственный путь, оно поднимается на третью ступень своего развития и доходит до абсолютного знания. В «Феноменологии духа» Гегель, рассматривая исторически весь путь сознания, применяет принцип историзма и дает толкование общественной природы сознания, говорит о роли труда в его формировании. Он показывает историческую необходимость развития сознания, которая выражается в разных формах. Однако на ступени абсолютного знания развитие сознания останавливается. В «Феноменологии духа» Гегель рассматривает такую важную для философии категорию, как отчуждение, которое он понимает в разных, хотя и связанных между собой смыслах. Отчуждение для Гегеля - это прежде всего порождение духом природы и общества, т.е. опредмечивание. Затем под отчуждением он понимал любую целесообразную деятельность человека, опредмечивание деятельности человека в результатах его труда. Кроме того, Гегель видел отчуждение в искаженном восприятии людьми продуктов своей деятельности. Основные разделы гегелевской философской системы: логика, философия природы и философия духа, к последней примыкают философия права, философия истории, эстетика, философия религии, история философии. Логика представляет исходную и важнейшую часть всей гегелевской системы, так как она рассматривает абсолютную идею, которая, составляя существо всей действительности, развертывает в логике свои категории. Логика. Свое логическое учение Гегель изложил в работах: «Наука логики» (так называемая Большая логика), «Энциклопедия философских наук», часть первая (так называемая Малая логика) и в «Философской пропедевтике» (здесь оно изложено популярно). Гегель исходит из идеалистического принципа тождества мышления и бытия. Однако этот принцип позволяет Гегелю встать на путь историзма и рассмотреть логические категории как содержательные понятия. Вместе с тем единство логического и исторического понимается Гегелем в духе приписывания логическому первичности по отношению к историческому. Логические категории Гегель представил как взаимосвязанные и переходящие друг в друга, а так как за этой диалектикой стоит диалектика вещей, действительности, то диалектика Гегеля имеет глубокий смысл. Логику Гегель подразделяет на учения о бытии, сущности и понятии. Начало всего - чистое ничто, так как оно есть в то же время и чистая мысль. В этом случае оно есть также и ничто, лишенное каких-либо определений. Бытие и ничто переходят друг в друга, происходит становление, в котором и бытие, и ничто снимаются, т.е. они одновременно и упраздняются, и сохраняются. В этом процессе выявляются три основных момента бытия, его триада: бытие (тезис), ничто (антитезис), становление (синтез). Этот принцип триады Гегель проводит через весь анализ категорий. Становление характерно лишь для духа, природа же хотя и существует во времени, но только в пространстве получает свое разнообразие. Осуществляющийся в триаде процесс снятия отрицания это сформулированный Гегелем один из законов диалектики - закон отрицания отрицания. В результате становления возникает наличное бытие, обладающее некой определенностью - качеством. Количество не приводит к изменению качества в определенных границах. Единство качества и количества образует меру, переход которой приводит к изменению качества, совершающемуся посредством скачка. Таким образом, Гегель сформулировал закон перехода количественных изменений в качественные. Во втором разделе логики - учении о сущности - Гегель рассматривает проблему противоречия. Он говорит, что «противоречие является корнем всякого движения». Гегель смотрит на противоречие как на источник самодвижения и саморазвития и формулирует закон единства и борьбы противоположностей. Гегель подверг критике кантовскую «вещь в себе», считая ее пустой абстракцией и полагая, что вещь в себе - это неразвитый предмет, когда же предмет получает развитие, он становится предметом для себя. Гегель раскрыл содержание такой категории, как закон, который для него выступает как существенное явление. Далее Гегель рассматривает другие категории: существенное отношение, возможность, необходимость и случайность, причинность, взаимодействие, свобода. Свободу он понимал как постигнутую в понятии необходимость. В третьем разделе логики - о понятии - Гегель переосмысливает традиционную логику, критикуя сформулированные ею законы мышления и имея в виду в основном логику вольфианцев. В своей логике Гегель воспроизвел действительность на идеалистической основе как развертывание абсолютной идеи в категориях. Изображенная Гегелем картина отражает реальные стороны и связи внешнего мира. Философия природы Гегеля - это учение об идее, которая воплощается в природе, как своем инобытии. Философия природы у него делится на три раздела: механику, физику и органическую физику. В механике Гегель рассматривает такие категории, как время, пространство, притяжение и отталкивание, количество, мера. Философия духа - это завершающая часть гегелевской системы, в которой идея, становясь духом, выступает как конкретно разумная. Философия духа имеет своим предметом учение о человеческом сознании, а также о различных видах человеческой деятельности. Она подразделяется на три части: субъективный дух, объективный дух, абсолютный дух. Учение о субъективном духе это характеристика индивидуального сознания, которое выступает в тесной связи с духовным развитием человечества. В учении об объективном духе Гегель излагает свои воззрения на общественную жизнь человека, рассматривая такие категории, как право, мораль, нравственность, семья, гражданское общество, государство, и подходит к человеку как общественному существу. Учение об объективном духе более обстоятельно изложено Гегелем в работе «Философия права», где история представлена в целом как «прогресс духа в сознании свободы», развертывающийся в «духе» отдельных народов, которые сменяют друг друга в историческом процессе. Гегель выдвинул идею объективной закономерности, прокладывающей себе путь независимо от конкретных людей и их действий. Исходя из своей концепции о развертывании Абсолютной идеи, Гегель называет это «хитростью мирового разума», который пользуется индивидуальными интересами для достижения собственных целей. Эстетика. Философию искусства Гегель рассматривает как учение об идеале и его развитии. Идеал в искусстве проходит ряд ступеней своего развития, являющихся формами искусства, которые дифференцируются в зависимости от соотношения идеи и ее внешнего образа. Символическая художественная форма дает лишь намек на идею. Это искусство характерно для Востока. Когда идея и ее внешний облик полностью соответствуют друг другу, мы имеем классическое искусство. Если внешняя форма не достаточна для воплощения развивающейся идеи, то возникает романтическое искусство. Гегель связывает искусство с различными видами человеческой деятельности. Искусство - это первая форма самораскрытия абсолютного духа, второй формой выступает религия. Религия. Гегель утверждал, что содержание религии и философии тождественно, они различаются лишь по форме: в религии - представление, в философии - понятие. Религию Гегель рассматривает в качестве специфической формы знания. Религия, по Гегелю, снимается более высокой формой знания - философией, которая имеет задачу разработать логические категории и является наукой наук. Гегель связывает философию с историческими условиями ее существования, рассматривая каждую философскую систему как постижение современной ей эпохи в понятии. История философии - это не просто перечень мнений, а закономерный процесс достижения абсолютной истины. Свою философскую систему Гегель рассматривал как завершение развития философии. В оценке философии у Гегеля есть много ценного. Он подчеркивал, что философское обобщение действительности - не дело произвола, капризное желание пройтись для разнообразия разочек на голове после того, как долго ходили на ногах. Тем не менее он не отвергал содержания положительных наук, просто философия не должна с ними считаться. Заслуга Гегеля состоит в том, что он развил диалектический метод понимания мира. Гегель разработал вопросы взаимосвязи движения, развития и превращения количественных изменений в качественные, вопросы о природе теоретического мышления, о логических формах и категориях, в которых осуществляется это теоретическое мышление. Большой вклад сделан Гегелем в понимание метода науки. Метод, согласно Гегелю, - это не совокупность искусственных приемов, изобретенных человеком и не зависящих от предмета исследования. Метод - отражение реальной связи, движения, развития явлений объективного мира. Гегель показал, что познание есть исторический процесс. Поэтому истина - это не готовый результат познания, навсегда данный, она постоянно развивается; логические формы, в которых развивается истина, имеют объективный характер. Осн. произв.: «Phдnomenologie des Geistes», 1807 (рус. пер. «Феноменология духа», 1913); «Logik», 1812 (рус. пер. «Логика», 1937); «Enzyklopдdie der Wissenschaften», 1817 (рус. пер. «Энциклопедия философских наук в кратком очерке», ч. 1-3, 1861-1868); «Rechtsphilosophie»,"1821 (рус. пер. «Философия права», 1934); учениками Гегеля были изданы его лекции по философии истории (рус. пер. «Лекции по философии истории», 1935), истории философии (Гегель, Лекции по истории философии. Соч., т. IX-XI, 1932-1935), эстетике (1938 – 1940) и философии религии.
Гегесий	ГЕГЕСИЙ (Ήγησίας) (ок. 320-280 до н. э.), представитель Киренской школы, за пессимистическую проповедь самоубийства получивший прозвище «Учитель Смерти» (Πεισιθάνατος). Известно о единственном сочинении Г. -Άποκαρτερών (Cic. Tusc. I 84, 4, ср.: Plut. De amor, prol., 497d5), в которой, согласно названию, рекомендовалось самоубийство путем голодной смерти. Вероятно, Г. был главой некоего постоянного кружка слушателей, которые по его имени назывались «гегесианцами» (οί Ήγησιακοί). Диоген Лаэртий дает сводку учения, возникшего в кругу Г. (D. L. II 93-96). Г. исходил из гедонистического принципа киренаиков о телесном наслаждении (ηδονή) как цели; соответственно, противоположным состоянием была боль (πόνος). Полагая главным и безусловным благом наслаждение, Г. учил, что бедность и богатство как таковые, жизнь и смерть, свобода и рабство, честь и бесчестие не имеют к наслаждению прямого отношения: наслаждение богача или наслаждение бедняка одинаковы. Наслаждение - это наше субъективное ощущение (πάθος); вне нашего восприятия, по природе приятного нет; как правило, людям тем приятнее вещь, чем она реже встречается, насколько нова она для них, насколько таких вещей много. Эти обстоятельства влияют на испытываемое нами удовольствие, но Г., как и все киренаики, воздерживался от оценки причин, доставляющих состояния удовольствия и страдания, считая их непостижимыми. Для достижения максимального количества удовольствий не следует гнушаться какими-то из них, но стремиться ко всем, не выбирая. Киренаики считали благом наслаждение, а счастьем - совокупность всех наслаждений в прошлом, настоящем и будущем. Это положение Г. не принимал: выступая против традиционного этического эвдемонизма, он утверждал, что счастье не просто вторично по отношению к наслаждениям (как их простая совокупность), но что его «вообще не может быть» (D. L. II 94): тело всегда испытывает болезненные ощущения (παθήματα), душа разделяет страдания тела и потому «волнуется» (ταράττβσοαι), случай препятствует исполнению надежд, - так что счастье на практике недостижимо. Г. отрицал не только счастье, но и ценность благодарности, дружбы, благодеяний, любви к отечеству: все поступки, с ними связанные, совершаются не ради них самих, а ради выгоды, из них проистекающей, а сами по себе они не представляют интереса. Вывод Г.: поскольку чистого наслаждения все равно нет и последовательный гедонизм невозможен, то такая жизнь бессмысленна и поэтому жить не стоит. Свое умозаключение о выборе смерти Г. адресовал к кругу людей мудрых, σοφοί, понимающих теоретическое основание вывода, ср. цитату из Г. у Epiph. Panar. Ill, 507. 20 Holl: «Дурному полезнее жить, а мудрецу - умереть». После лекций Г. некоторые его слушатели, осознав несовместимость идеала с действительностью, и на самом деле принимали решение уйти из жизни, отказавшись от пищи (ср. Plut. De amor, prol., 497d5). Фрагм.: GiANNANTONi SSR, II, 1990, p. 113-115 (текст); IV, p. 189-193 (прим.).
Гёдель Курт	ГЁДЕЛЬ (Gödel) Курт (1906–1978) – австр. логик, математик и философ математики, родился в австровенгерском городе Брюнн (ныне Брно, Чехия), в немецкой семье. Он был вторым сыном у управляющего текстильной фабрикой Рудольфа Гёделя и немки Марианне Хандшух. Брат Курта Гёделя, Рудольф II Гёдель, которого назвали в честь отца, был известным в то время доктором, который помогал Курту когда тот вырос. Маленького Курта называли «почемучкой» за его любознательность. С 1912 по 1916 годы Курт обучался в Евангелической народной школе, а позже продолжил обучение в Немецкой государственной гимназии в 1916-1924 годах, которую закончил с отличием по языкам и математике. В возрасте 14 лет, когда его брат уехал получать медицинское образование в Вену, интерес Курта к математике усилился. Курт Гёдель в детстве страдал от острого ревматизма, но есть мнение, что он убедил себя, что у него было слабое сердце, после того как он прочёл медицинский справочник. Этот факт чётко указывает на то, что Курт Гёдель страдал от паранойи и психической неустойчивости уже в детстве. В 1923 году, в возрасте 18 лет, Гёдель поступил в Венский университет, в котором выбрал курс теоретической физики. Помимо физики, Гёдель также проявлял интерес к математике и философии. Он посещал лекции по теории чисел, которые читал профессор Филипп Фуртвенглер. Благодаря этим лекциям он решил серьёзно заняться математикой. В детстве Гёдель изучал стенографию по системе Габельсберга, книгу «К теории цветов» Гёте и труды Иммануила Канта. Гёдель активно участвовал в деятельности Венского кружка — ассоциации философов, во главе которой был Мориц Шлик. Позже, когда у Гёделя появился интерес к математической логике, он изучал книгу «Введение в математическую философию», написанную Бертраном Расселом. Гёдель занимался математикой и логикой совместно с Хансом Ханом и Карлом Менгером, и в 1929 году закончил написание своей докторской диссертации, руководителем которой выступил Ханс Хан. После присуждения ему докторской степени в 1930 году, он стал внештатным преподавателем в Венском университете. Он опубликовал текст своей докторской диссертации, а также некоторые другие работы в Венской академии наук. Позже Гёдель получил работу в Институте перспективных исследований. Г. был логиком и философом науки. Наиболее известное достижение Г. – сформулированные и доказанные им теоремы о неполноте, опубликованные в 1931 году. Доказанные Г. теоремы имеют большое значение как для математики, так и для философии (в частности, для онтологии и философии науки). Важным следствием этих теорем явл‑я вывод о принципиальной неполноте достаточно развитых формализованных систем: в пределах таких систем могут быть сформулированы утверждения, к‑рые нельзя ни доказать, ни опровергнуть без выхода за границы систем. Кроме того, Г. принадлежат работы в области дифференциальной геометрии и теоретич. физики. Г. принадлежат ряд важнейших результатов в области математической логики, теории множеств, теории моделей: теорема о полноте узкого исчисления предикатов, метод арифметизации метаматематики, доказательство непротиворечивости ряда важных гипотез теории множеств и др. Наиболее известны теоремы Г. о неполноте и непротиворечивости формальных систем. Согласно первой из них, если арифметическая формальная система непротиворечива, то она неполна. Вторая теорема гласит, что если формальная система непротиворечива, то невозможно доказать ее непротиворечивость средствами, формализуемыми в этой системе. На этих теоремах базируются многие важные результаты в рамках математической логики, теории доказательств, а также выводы методологического и гносеологического характера. По выражению С.К. Клини, они несут в себе целую программу и философию математики. Теоремы зачастую рассматриваются как достаточно строгое обоснование принципиальной невозможности полной формализации научных рассуждений и научного знания в целом. Курт Гёдель написал две научные работы, ещё когда ему не было и 25 лет, что дало ему мировое признание. Одной из этих работ была «Теорема о неполноте», которая принесла огромную популярность. Эта теорема, которая сейчас имеет название теоремы Гёделя, имеет следующую формулировку: «если формальная система S непротиворечива, то формула А невыводима в S; если система S w-непротиворечива, то формула А невыводима в S. Таким образом, если система S w-непротиворечива, то она неполна и А служит примером неразрешимой формулы». Свои теоремы о неполноте Гёдель издал в 1931 году в публикации «Uber Formal unentscheidbare Satze der Principia Mathematica». В 1934 году Гёдель приехал в Принстонский университет, где в Институте перспективных исследований прочёл серию лекций с темой «Неразрешимые предложения формальных математических систем». После этого Гёдель ещё не раз приезжал в Институт перспективных исследований в 1935 году, вследствие чего стал довольно близок с Эйнштейном и Моргенштерном. Частые поездки сказались на его здоровье, и он решил взять перерыв, вернувшись к преподавательской деятельности в университете в 1937 году. Когда Гитлер упразднил его должность внештатного преподавателя, Гёделю пришлось устраиваться на работу в Венский университет заново. Но ему отказали, а поводом для отказа послужило у него наличие друзей-евреев. В 1939 году Гёдель уехал из Вены из-за беспорядков связанных с началом Второй мировой войны. Гёдель с супругой переехали в США, где в Институте перспективных исследований Гёделю предложили место преподавателя. За время преподавания в институте, у Гёделя улучшилось самочувствие и он даже опубликовал свою работу с названием «Совместимость аксиомы выбора и обобщенной континуум-гипотезы с аксиомами теории множеств». В 1951 году Гёделю первому присудили «Награду Альберта Эйнштейна», которая состояла из золотой медали и денежного вознаграждения. В 1974 году в Белом доме, Геральд Форд, президент США, наградил Гёделя «Национальной научной медалью США» в области математики и вычислительной техники. Награду вручили за «первоначальный вклад в современное перспективно развивающееся изучение математической логики». В 1929 году Гёдель познакомился с Аделью Нимбурски. Ей был 21 год, она была на шесть лет старше Гёделя и уже была разведена. Зная про жизнь Адель до её знакомства с Гёделем, его родители были против их отношений. Но несмотря на неодобрение со стороны родителей пара поженилась осенью 1938 года, а лето 1942 года провели в отеле «Blue Hill Inn» в Мэне. Отец Гёделя, Рудольф Гёдель, умер в 1929 году, в том же году, когда его сын подал на рассмотрение свою докторскую диссертацию по аксиомам. Его мать купила новую виллу в Вене и переехала туда жить с двумя сыновьями. Именно в Вене Гёдель полюбил оперу. Гёделя считали евреем из-за большого количества умных друзей-евреев, с которыми он проводил своё время. Однажды на улице, когда он шёл со своей женой Аделью, на него напала группа молодёжи посчитав его евреем. В 1933 году Гёдель переехал в США из-за усилившихся гонений нацистов в Германии. Он испытал шок, когда его близкого друга Морица Шлика убил студент-нацист. В США Гёдель познакомился с Альбертом Эйнштейном, с которым они стали хорошими друзьями. Во время пребывания в США Гёдель заинтересовался изучением рекурсивных функций, и даже прочёл по ним доклад на ежегодном собрании Американского математического общества. А во время преподавания в Институте перспективных исследований, после прочтения книг Готфрида Лейбница, он также заинтересовался философией и физикой. Несмотря на то, что Гёдель стал полноценным членом Института перспективных исследований в 1946 году, ему было отказано в получении американского гражданства судьёй Филлипом Форманом. С годами Гёдель настолько занялся религией, что представил свою проработанную версию «Онтологического Доказательства Бытия Божьего», написанного Лейбницом. Совместимость аксиомы выбора и обобщенной континуум-гипотезы с аксиомами теории множеств // Успехи математических наук. 1948. Вып. 3. № 1; см. также библиографию в: Клини С.К. Введение в метаматематику. М., 1957; Uber formal unentscheidbare Satze der Pnncipia Mathematica und verwandter Systems 1 // Monatshefte for Mathematik und Physik, 38, 1931; The Consistency of the Axiom of Shoice and of the Generalized Continuum-hipothesis with the Axioms of Set Theory. Princeton, 1940.
Гейде Иоганн Эрих	ГЕЙДЕ (Heyde) Иоганн Эрих (род. 22 мая 1892, Полькенберг, близ Лейснига – ум. ?) – нем. философ; с 1950 – профессор в Западном Берлине, ученик Йоханнеса Ремке, философию которого он развивал дальше. Наряду с различными работами о Ремке и его узловой науке об основе всех вещей (см. Наука об основе всех вещей) написал также: «Wert. Eine philosophische Grundlegung», 1926; «Technik des wissenschaftlichen Arbeitens», 1930; «Der Typus», 1940, и др.
Гейзенберг Вернер	ГЕЙЗЕНБЕРГ (Heisenberg) Вернер (род. 5 дек. 1901, Вюрцбург – ум. 1 февр. 1976, Мюнхен) – нем. физик; с 1946 – профессор в Гёттингене, основатель квантовой механики. Установил соотношение неопределенностей, согласно которому внутриатомные процессы принципиально не поддаются строго причинному объяснению. Тем самым ставится под вопрос не действительность закона причинности, а достаточность человеческого причинного исследования. Осн. произв.: «Die physikalischen Prinzipien der Quantentheorie», 1930 (рус. пер. «Физические принципы квантовой теории», 1932); «Wandlungen in den Grundlagen der Naturwissenschaft», 1935; «Die Physik der Atomkerne», 1943 (рус. пер. «Физика атомного ядра», 1947).
Гейзер Йозеф	ГЕЙЗЕР (Geyser) Йозеф (род. 16 марта 1869, Эркеленц – ум. 11 апр. 1948, Мюнхен) – нем. философ; профессор в Мюнхене (1924 – 1935); представитель метафизического реализма, примыкавший к Аристотелю и схоластам. Пытался разрешить вопросы современной философии с аристотелевско-схоластических позиций. Осн. произв.: «Grundlegung der Logik und Erkenntnistheore», 1919; «Allgemeine Philosophie des Seins und der Natur», 1915; «Das Prinzip vom zureichenden Grunde», 1930; «Das Gesetz der Ursache», 1933.
Гейлинкс Арнольд	ГЕЙЛИНКС (Geulincx) Арнольд (род. 3t янв. 1624, Антверпен – ум. нояб. -1669, Лейден) – голл. философ; профессор с 1665. После перехода от католич. веры к реформистской боролся против схоластического и клерикального образа мысли и, исходя из дуализма Декарта, был основателем окказионализма – учения, согласно которому душевный процесс является поводом, побудительным случаем (occasion) для наступления соответствующего телесного процесса, а телесный процесс – поводом для наступления соответствующего психического процесса. Само наступление какого-либо из этих процессов вызывается Богом. Поскольку мы являемся просто зрителями этого события (ибо о душе мы знаем мало, о теле – еще меньше, а о взаимодействии их – меньше всего), то нам не остается ничего другого, как безропотно следовать неизбежному ходу вещей: «Ita est, ergo ita sit» («Это так, следовательно, пусть будет так!»). Осн. произв. – «Ethik oder ьber die Kardinaltugenden».
Гейнтель Эрих	ГЕЙНТЕЛЬ (Heintel) Эрих (род. 29 марта 1912, Вена) – австр. философ, проф. Венского ун-та. Работал над проблемами т. н. «philosophia perennis» (вечной философии), истоки которой видел в идеях Аристотеля, Лейбница и нем. идеализма. В своих трудах стремился к некоему синтезу трансцендентализма и философии Аристотеля. Осн. труды: «Metabiologie und Wirklichkeitsphilosophie», 1944; «Sprachphilosophie», 1957; «Hegel und die analogia entis», 1958; «Herder und die Sprache», 1964.
Гекатей из Абдеры	ГЕКАТЕЙ ИЗ АБДЕРЫ (Εκαταίος 6 Αβδηρίτης) (ок. 350-290 ДО н. Э.), греч. литератор с философскими интересами, называемый в числе учеников скептика Пиррона (D. L. 169). Жил при дворе Птолемея I. Автор сочинения «О поэзии Гомера и Гесиода», утопического философского сочинения «О гипербореях», а также «Египетской истории» (ΑΙγυπτιακά) (написано между 320 и 315/14) - идеализированного описания египетской цивилизации, в котором Г. проводит мысль о превосходстве египетской мудрости по сравнению с греческой, а государства фараонов - над греческим политическим строем. Текст Г. использовал Диодор Сицилийский (1 в. до н. э.) в своей «Исторической библиотеке». Предположительно, в сочинении Г., послужившем для Диодора источником (Diod. Sic. I, 7-8), было общее введение, излагавшее учение о возникновении мира и человеческой культуры в целом, при этом сам Г. опирается на Демокрита и его учение о возникновении цивилизации. В разделе, посвященном истории, религии и культуре Египта, Г. утверждал, в частности, что первые люди появились в Египте, который стал колыбелью первой цивилизации (первых городов, религии, законов) и образцом для всех последующих: выходцами из Египта были основаны многочисленные государства, в т. ч. иудейское (Diod. Sic. I, 28-29) и некоторые греческие (Данай и Кадм, основавшие Аргос и Фивы, были в числе изгнанных из Египта чужеземцев). Это же сочинение цитирует Диоген Лаэртий (D. L. I 10-11) во вводной части своего историко-философского компендия, называя его «О философии египтян» (Пери της των ΑΙγυτττίων φιλοσοφίας). Ссылаясь на Г. и египетского автора 3 в. Манефона, Диоген излагает египетскую философию как учение «о богах и справедливости», согласно которому в начале всего была материя, из которой выделились четыре элемента и потом образовались всевозможные живые существа; космос шарообразен, рожден и смертен; душа переживает свое тело и переселяется в другие; богами египтяне считают Солнце и Луну под именами Осириса и Исиды (ср. Diod. Sic. Ill, 1), а этих божеств символизируют различные животные, и т. п. Г. традиционно приписывалось также соч. «Об иудеях» (DKII, fr. 15-16), ныне признаваемое неаутентичным, см.: Bar-Kochba В. Pseudo-Hecataeus, «On the Jews». Legitimizing the Jewish Diaspora. Berkeley, 1996. Фрагм.: DK И, 240-245; FGrH III A, n° 264, p. 11-64; III Aa, p. 29-87 (комм.). Лит.: Reinhardt К. Hekataios von Abdera und Demokrit, - Hermes 47, 1912, S. 492-513 (=Idem. Vermächtnis der Antike: Gesammelte Essays zur Philosophie und Geschichtsschreibung. Gott., 1960, S. 114-132); Murray O. Hecataeus of Abdera and Pharaonic Kingship, - JEA 55, 1969, p. 143-170; Idem. The Date of Hecataeus' Work on Egypt, - Ibid. 59, 1973, p. 163-168; Spoerri W. Hekataios von Abdera, - RAC 5, 1988, col. 275-310; Campos Daroca J., Fuentes Gonzalez P P. Hécatée d' Abdére, - DPhA III, 2000, p. 505-525; Берлинский А. Л. Первые упоминания о евреях в греческой литературе: иудейская религия у Гекатея и Феофраста, -Евреи и греки: Диалог через тысячелетия. СПб., 1999, с. 215-235; Он же. Античные учения о возникновении языка. СПб., 2006, с. 15-35 («Диодор и Гекатей Абдерский»).
Гекатон Родосский	ГЕКАТОН (Έκάτων) Родосский (сер. 2 - нач. 1 в. до н. э.), представитель Средней Стой. Учился у Панетия (Cic. De off. Ill 63) и, возможно, затем у Посидония. Других биографических сведений нет. Известны названия семи довольно обширных - по сведениям Цицерона (De off. Ill 63; 89-90) и Диогена Лаэртия (VI 4; 32; VII 87; 90; 103; ПО; 127; 172 и др.) - соч. Г.: «Об обязанностях», «О благах», «О добродетелях», «О конечных целях», «О страстях», «О парадоксах», «Полезные изречения» (ХреГси); сохранились немногочисленные фрагменты. Занимался преимущественно этикой и считался крупнейшим (после Панетия и Посидония) авторитетом Средней Стой. В большинстве отношений придерживался школьной догмы в области этики (неоднократно цитируется у Диогена Лаэртия при изложении нормативных тезисов): сама природа ведет нас к добродетели (VII 87), наслаждение - не благо (VII103), добродетели довольно для счастья (VII 127) и т. д. Вместе с тем Г. (как, возможно, и Панетий) признавал «добродетелями», или «достоинствами» некоторые «безразличные», но позитивные вещи (здоровье, красоту, силу и т. п): в отличие от «научных и умственных» {ετηστ-ημονικαΐ кой θβωρημαπκαί) эти последние являются «неумственными» (αθεώρητοι), поскольку не требуют интеллектуально-нравственного «согласия» и могут быть присущи даже людям дурным (D. L. VII 90-91). Т. обр., Г., возможно, допускал введение «безразличного» в сферу целеполагания, чем открывался путь к синтетическому соединению добродетели и счастья. Г. — авторитетный источник Цицерона в трактате «Об обязанностях» (III 89 ел.; приводятся практические рекомендации Г. в конкретных ситуациях: напр., что лучше выбросить в море в случае бури - дорогой груз или дешевого раба, и т. п.) и Сенеки (Ер. 5, 7; 6, 7; 9, 6; De ben. I 3, 9; II 18, 2; III 18, 1 и др.). Фрагм.: Gomoll 1933, S. 93-113 (fr. 1-27); Fowler H. N. Panaetii et Hecatonis librorum fragmenta. Bonn, 1885. Лит.: Gomoll H. Der stoische Philosoph Hekaton. Seine Begriffswelt und Nachwirkung unter Beigabe seiner Fragmente. Lpz.; Bonn, 1933.
Геккель Эрнст	ГЕККЕЛЬ (Haeckel) Эрнст (род. 16 фев. 1834, Потсдам – ум. 9 авг. 1919, Йена) – нем. известный биолог, философ, врач и художник. Априорных знаний, по Геккелю, не существует, есть только почерпнутые из опыта знания более ранних поколений, которые узакониваются путем наследования. Философия также должна основываться на принципе развития. «Первое начало» материи и ее формы движения столь же мало можно мыслить, как и ее конец. Нужно отклонить допущение существования Бога, направляющего ход мировых событий. Геккель назвал свое учение монизмом. Эрнст Генрих Филипп Август Геккель родился 16 февраля 1834 года в провинции Потсдам, которая на тот момент была частью Пруссии. Учился в «Cathedral High School» в Мерзебурге. После окончания школы в 1852 году Геккель продолжил обучение в сфере медицины в Берлине и Вюрцбурге. Позже он поступил в Йенский университет, в котором под руководством Карла Гегенбаура защитил докторскую диссертацию по зоологии. Будучи студентом, Геккель проявлял интерес к эмбриологии. В 1857 году Геккель получил учёную степень доктора медицины и получил лицензию на занятие собственной практикой. Но профессия врача перестала нравиться Геккелю сразу после того, как он познакомился со своими первыми пациентами. С 1859 по 1866 годы Геккель работал с такими видами животных как кольчатые черви, губки и лучевики. Во время путешествия по средиземноморскому району он открыл более 150 новых видов лучевиков. А между 1859 и 1887 годами открыл тысячи новых видов. В 1862 году Эрнест Геккель стал преподавателем сравнительной анатомии в Йенском университете, и эту должность он занимал в течение 47 лет до 1909 года. В 1866 году Геккель вместе с Германом Фолом посетил Канарские острова, где познакомился с Томасом Хаксли, Чарлзом Дарвином и Чарлзом Лайелем. Геккель предложил улучшенную версию биогенетического закона Этьена Серреса, в которой он утверждал, что существует тесная связь между биологическим развитием организма, или онтогенеза, и их эволюцией и филогенезом. Для иллюстрации биогенетического закона Геккель использовал рисунки эмбрионов и предложил концепт гетерохронизма – изменения времени развития плода в течение эволюции. Идея Дарвина о происхождении видов повлияла на написанную в Германии Геккелем работу с названием «Естественная история творения». В 1866 году Геккель публикует книгу «Общая морфология организмов», которая являлась обобщением идеи Дарвина, немецкой философии природы и эволюционной теории Ламарка, которую Геккель соответственно назвал «Darwinismus». Он использовал морфологию для новой трактовки теории эволюции из-за того, что не было достаточного количества органических остатков для развития эмбриологии, которые можно было использовать как доказательство родственных отношений. Он даже пошёл дальше и утверждал, что происхождение человечества можно отследить до Южной Азии, откуда происходят первые люди. Он полагал, что приматы из Южной Азии имеют большое сходство с людьми. Он также отказался от идеи Дарвина о том, что приматы Африки имели сходство с человеком. Геккель полагал, что часть древнего материка Гондваны в Индийском океане была истоком развития человечества, которое позже переместилось в другие части мира. В своей книге «История создания» Геккель описывает пути миграции, которые первые люди использовали, выбравшись из Гондваны. Количество рисунков Геккеля насчитывает более 100 экземпляров, среди которых изображения животных, а особенно водных животных. Геккель также занимался философией и написал такие работы: «Загадка» и «Загадка Вселенной и свобода обучения и преподавания». В 1867 году Геккель женился на Агнес Хушке. У пары было двое дочерей – Эмма и Элизабет, а также сын по имени Вальтер. После смерти жены в 1915 году Геккель стал морально неустойчивым. В 1918 году он продал свой большой дом «Фонду Карл Цейс». Умер Эрнст Геккель 9 августа 1919 года в Германии. Его произведение «Мировые загадки. Общедоступные лекции о философии биологии» (1899) – получило в то время широчайшее распространение и оказало большое влияние на натурфилософию (рус. пер. 1922). Осн. произв.: «Die Lebenswunder», 1904 (рус. пер. «Чудеса жизни», 1908); «Der Monismus», 1892 (рус. пер. «Монизм», 1924); «Gott – Natur», 1914 (рус. пер. «Бог в природе», 1906); «Natьrliche Schцpfungsgeschichte», 1868 (рус. пер. «Естественная история миротворения», 1915); «Anthropogenic», 1874; «Generelle Morphologie der Organismen», 1866; «Kristallseelen», 1917.
Геккер Теодор	ГЕККЕР (Haecker) Теодор (род. 4 июня 1879, Эбербах, Вюртемберг – ум. 2 апр. 1945, Устерсбах, близ Аугсбурга) – нем. писатель и философ. Занимался философией Кьёркегора («Kierkegaard und die Philosophie der Innerlichkeit», 1913; сделал выборочно перевод его дневников в 2 тт., 1923) и антропологией («Was ist der Mensch?», 1933). Был представителем учения о примате (стремящегося к истине) духа над всеми др. человеческими способностями и, кроме того, решительным сторонником католич. философии культуры (от нее отошел в 1921 под влиянием произв. Ньюмена). Осн. произв. (кроме указанных): «Christentum und Kultur», 1927; «Virgil, Vater des Abendlandes», 1931; «Der Christ und die Geschichte», 1936; «Der Geist der Menschen und die Wahrheit», 1938.
Гексли Томас Генри	ГЕКСЛИ (Huxley) Томас Генри (род. 4 мая 1825, Илинг – ум. 29 июня 1895, Истборн) – англ, естествоиспытатель и философ; с 1854 – профессор в Лондоне. Находился под впечатлением учения Дарвина, которое горячо защищал, был эволюционистом и агностиком. Считал материалистическое понимание жизни единственно плодотворной естественнонаучной гипотезой, поскольку оно не забывает о том, что материя и сила являются лишь названиями определенных состояний сознания и что «закон есть лишь правило, которое всегда имеет силу в опыте и от которого мы поэтому ожидаем, что оно будет всегда иметь силу». Осн. произв.: «Man's place in nature», 1863 (рус. пер. «Место человека в царстве животном», 1864); «Hume», 1879; «Evolution and Ethics», 1893.
Гелен Арнольд	ГЕЛЕН (Gehlen) Арнольд (род. 29 янв. 1904, Лейпциг – ум. 30 янв. 1976, Гамбург) – нем. философ; с 1940 по 1944 – профессор в Вене, с 1947 – в Шпейере; известен благодаря биологически-философской антропологии, изложенной в его осн. произв. «Der Mensch. Seine Natur und seine Stellung in der Welt» («Человек. Его природа и его положение в мире»), в котором он под влиянием Дьюи исходит из структуры человеческого побуждения. Особое положение человека обусловлено отсутствием инстинкта самосохранения. Возникающий, т. о., избыток побуждений – что можно показать на примере движений – нуждается в управлении; жизнью нужно руководить. Человек – не «мыслящее существо», а существо, практически познающее, работающее для своего будущего, формирующее и исправляющее самого себя и окружающий мир согласно некоему принципу, следовательно, культуру созидающее. Позднее Гелен написал «Sozialpsychologische Probleme der industriellen Gesellschaft» (1949). В отличие от животного, полагал Г., человек лишен биологической специализации, т.е. органической приспособленности к существованию в определенной природной среде. Человек является «недостаточным существом», неполноценным, он отличается от животного прежде всего своими недостатками: неприспособленностью, неспециализированностью, неразвитостью с т.зр. биологической организации. Но в отличие от животного человек открыт миру, воспринимает действительность во всем ее многообразии. Человек — это активно действующее существо, и потому все свои недостатки он превращает в свои достоинства, в средства своего существования. Не только дух отличает человека от животного, но уже практический интеллект у него качественно иного свойства. Г. отвергал широко распространенную схему ступеней человеческого развития, когда его низшие ступени расцениваются как близкие к животному образу жизни и лишь последующие, высшие — как истинно человеческие. Такая схема не позволяет видеть, что отличие человека от животного определено некоей изначальной структурной закономерностью, проявляющей себя на всех уровнях его существования. Человек должен проявляться как проект особого рода уже со ступени его органического бытия. Существенны для понимания человека не его анатомическое строение (прямая походка и т.п.) и не способность производить орудия труда, добывать огонь и даже не такой отличительный его признак, как сознание, а его биологическая организация, которая самой природой предопределена как специфически человеческая. Специфически человеческие комбинации восприятия и движения обеспечивают пластичность, свойственную только человеку. Природа предопределила человека к человеческому тем, что она не определила его животным. Др. компенсацией биологической недостаточности является история, общество и его ин-ты. Gesamtausgabe Frankfurt am Main, 1977—1980. Bd 1—7. Григоръян Б.Т. Философская антропология. М., 1978; Кимелев Ю.А. Современная буржуазная философско-религиозная антропология. М., 1985; Проблема человека в западной философии. М., 1988; Гуревич П.С. Философская антропология. М., 1997.
Гельвеций Клод Адриан	ГЕЛЬВЕЦИЙ (Helvetius) Клод Адриан (род. 31 янв. 1715, Париж – ум. 25 янв. 1771, там же) – франц. философ и психолог. Испытал значительное влияние труда Дж. Локка «Опыты о человеческом разумении», идеи Вольтера, Ш.Л. Монтескье, Ж.Л.Л. Бюффона. Считал мир материальным, бесконечным во времени, пребывающим в постоянном движении; ощущение и мышление — свойствами материи. Доказывал опытное происхождение нравственных представлений, их обусловленность интересами индивида; был сторонником природного равенства людей. В объяснении истории также исходил из отдельного индивида, признавая при этом страсти и интересы (материальную выгоду) человека главной движущей силой общественного развития. Сторонник просвещенного абсолютизма. Сыграл значительную роль в идеологической подготовке Французской революции 1789 и идейной подготовке утопического социализма нач. 19 в. Основное произведение «Об уме» (1758) было позднее запрещено и сожжено по распоряжению парламента как представляющее опасность для гос-ва и религии. Выводил потребности, страсти, идеи, суждения, поступки и общительность человека из его чувственной способности ощущения (sensibilite). «Человек – это машина, которая, будучи приведена в движение чувственными ощущениями, должна совершить все, что она совершает». В чувственных ощущениях – голоде, жажде и т. д. – нужно искать причину, заставляющую людей обрабатывать землю, объединяться в общество и заключать между собой договоры, соблюдение которых делает их «справедливыми», а нарушение – «несправедливыми». Мотивом всей деятельности является себялюбие (interet) человека; поэтому проповедь морали ничего не дает. Лучший законодатель – тот, кто может уничтожить разделение общественных и частных интересов. Его отец был придворным врачом в Париже и уготовил сыну карьеру финансиста, мечтая, чтобы тот стал чиновником налогового ведомства. Действительно, отец приобрел для него должность генерального откупщика (сборщика налогов), которая приносила большой доход. Но Гельвеций, разочаровавшись в этой работе, через некоторое время отказался от нее и полностью посвятил себя философскому и литературному труду. Был знаком с выдающимися умами того времени - Вольтером, Монтескье, Фонтенелем, Бюффоном. Посещал парижские салоны, открыл свой собственный салон, стал членом круга энциклопедистов. Первое опубликованное произведение Гельвеция - труд «Об уме», над которым он работал более 20 лет. Эта книга вызвала негодование реакционных кругов, и ее приговорили к сожжению. Гельвецию пришлось два раза отказываться от нее. Осуждение книги также способствовало запрещению «Энциклопедии». По Гельвецию, материя - это только слово, которое обозначает «лишь совокупность свойств, присущих всем телам». В то же время окружающий нас мир он понимал как объективно существующий, бесконечный и находящийся в постоянном движении, рассматриваемом им широко - как любое изменение. Человеческое познание, согласно Гельвецию, имеет чувственно-эмпирическую основу. Хотя он часто высказывался в духе сведения познания лишь к чувственному, но одновременно утверждал, что из чувственности развился разум и сознание - это высший этап познания природы. При этом он подчеркивал связь становления сознания с трудовой деятельностью людей. Гельвеций верил в неограниченные возможности познания, способного давать знание о действительных вещах. Гельвеций высказывал свои взгляды по поводу характера наших заблуждений и считал, что существуют два рода заблуждений: природные, которые выражаются в невежестве, и приобретенные, которые возникают в силу ложных идей. Гельвеций пытался создать «науку о нравственности», базирующуюся на физической основе человеческой психики. Он писал, что из двух чувств: пристрастия к удовольствию и отвращения к страданию возникает то, что называется «любовь к себе». «Любовь к себе» он определял как первичный импульс «всех наших действий». Три главные пружины, которые возникают на основе «любви к себе», - страсти, стремление к счастью, интересы. Он раскрыл свое положение следующим образом: «В нравственном мире страсти имеют такое же значение, какое имеет движение в мире физическом: движение создает, сохраняет, оживляет все, без него все было бы мертво; страсти оживляют все в мире нравственном». При этом, руководствуясь любовью к себе, люди стремятся к счастью, «наслаждение есть единственный предмет желаний людей». Кроме того, люди всегда выступают в границах своих интересов. Все эти факторы тесно связяны между собой и переплетаются, но всетаки главная категория для Гельвеция - это интерес, представляющий основную пружину человеческой деятельности. Он выделял личные интересы, интересы отдельных социальных групп и общественные интересы. Человек добродетелен, по Гельвецию, тогда, когда его поступки в различных областях являются полезными: или данному лицу, или сообществу, или обществу в целом. Гельвеций также выступал против мнения, что частные интересы не совместимы с нравственностью и должны подавляться ради общего интереса. Гельвеций полагал, что люди будут добродетельными, лишь если они смогут объединить личную выгоду с общей. Для этого, считал Гельвеций, законы страны должны быть такими, чтобы личные интересы, выгода индивида соответствовали общему интересу. По мнению Гельвеция, путем распространения просвещения можно добиться такого положения, когда личными интересами становятся не только индивидуальные, но и общественные интересы. Он писал, что «добродетельный человек не тот, кто жертвует своими привычками и самыми сильными страстями ради общего интереса, - такой человек невозможен, - а тот, чья сильная страсть до такой степени согласуется с общественным интересом, что он почти всегда принужден быть добродетельным» [Соч. М., 1973. Т. 1. С. 413]. Гельвеций выступал против отождествления нравственности с религией, а также против религиозного фанатизма. Добродетельное поведение необходимо основывать «не на принципах религии... но на принципах, которыми не так легко злоупотреблять, а таковы мотивы личного интереса» [Соч. Т. 1. С. 314]. Гельвеций придавал большое значение воспитанию добродетельного поведения. Он полагал, что люди от рождения равны в интеллектуальном отношении. Возникающее впоследствии умственное неравенство Гельвеций объяснял различием в воспитании. Воспитание он понимал не только как педагогическое, а в широком смысле: воспитывающими могут быть самые различные факторы, которые воздействуют на человека в социальной среде. Среди этих факторов решающее значение он придавал форме правления. Осн. труд Гельвеция «Об уме» (Париж, 1758, на рус. язык переведен в 1938), для написания которого побудительным поводом послужила работа Локка «Опыт о человеческом разуме», в 1759 был сожжен по распоряжению парламента как представляющий опасность для государства и религии. Посмертно вышла работа «О человеке, его умственных способностях и его воспитании» (1772; рус. пер. 1938). Соч.: В 2 т. М., 1974; Oeuvres completes. Pans, 1795. Vol. 1-14. Момджян Х.Н. Философия Гельвеция. М., 1955; Длугач Т. Б. Подвиг здравого смысла. М., 1995.
Гельдерлин Иоганн Христиан Фридрих	ГЕЛЬДЕРЛИН (Holderlin) Иоганн Христиан Фридрих (1770-1843) - немецкий поэт и мыслитель, выступивший на заре романтизма и в значительной мере повлиявший на философию и осмысление существа поэтического творчества прежде всего в 20 в. С 1788 по 1793 он занимается в Тюбингенской духовной семинарии (филиал университета), где сближается, в частности, с Шеллингом и Гегелем. "Мы все пробегаем по эксцентрическому пути, и нет другой дороги от детства (более или менее чистой простоты) к совершенству (более или менее совершенной образованности)", - писал Г. Для Г. этот путь - возвращение на Родину, к истоку. Символом такового, духовной прародиной для Г. предстает неповторимый свет классической Эллады. Для молодого Г. оказались тесны школярские рамки "тюбингенской теологии". Штудированию схоластических трактатов Г. предпочитал изучение античной драмы, обсуждение поэзии Шиллера, философские дискуссии с Гегелем и Шеллингом о Канте, увлечение философией Спинозы. Однако и рациональное постижение Абсолюта не соответствовало его натуре. В душе он носит высокое поэтическое призвание. Он не хочет "учить о Боге". Он хочет "говорить с Богом" на поэтическом языке. Удивительно ли, что сама его поэзия может быть понята как богословие, а точнее - как Богословие, но уже за рамками только христианской догматики. В 1794-1795 Г. - в Йене, в самом центре зарождающегося "веймарского романтизма". Здесь он знакомится с Гете, формуле Гете - "Постоянство в перемене (Dauer im Wechsel)" он противопоставляет романтический тезис - "Становление в гибели, через гибель (Das Werden im Vergehen)". Шиллер принимает в нем участие, помогая с местом домашнего учителя и публикуя в "Новой Талии" оды Г. и фрагмент романа "Гиперион" (1794). Он замечен "князьями поэзии" (по выражению Г.), но не принят ими. Здесь же в Иене Г. слушает лекции Фихте, которым тогда увлекалась вся молодежь. Однако "скандал Фихте" уже в теоретических набросках Г. - "Суждений и бытие", 'Термократ к Кефалу" (1795), критикуется как гипостазированный разрыв между Я и не-Я. У Г. иное стремление: "Докончить с этим вечным противостоянием между нашим Я и миром, восстановить высший мир, который превыше всякого разума /поскольку постигается в поэтическом созерцании - И.Ж./, соединиться с природой в одном бесконечном целом - вот цель всякого нашего стремления...". В течение семи лет, с 1792 г. вынашивает, многократно перерабатывая, свой основной роман "Гиперион, или Отшельник в Греции". Имя главного героя Гиперион означает - "сын вышнего", или "сын неба", что отсылает к образу Аполлона. Роман состоит из писем к другу Беллармину (под этим именем некоторые исследователи угадывают Гегеля или Шеллинга, с которыми Г. находился в переписке). Сюжетная линия путешествия Отшельника накладывается на историю освободительной борьбы греков. Как известно, многие так называемые "эллинистические романтики": Шелли и Китс, Дельвиг и Батюшков, Байрон и др. были захвачены идеалом свободы классической Эллады и борьбой за политическую независимость современных им греков. Однако Г. не вписывается и в этот ряд. Прежде всякой политической свободы есть высшая свобода - свобода духа, в которой народ обретает свою судьбу; или не обретает, сбившись с пути и канув в Лету истории. Для Г. лишь эта свобода духа может привести нас к грядущему, как истоку, "царству красоты". Об опережающем властвовании истока поэт говорит в гимне "Рейн": "...Ибо // Как начинал ты, так и пребудешь". Красоту Г. понимает в платоническом духе из высказывания Гераклита: "Великое определение Гераклита - единое, различаемое в себе самом, мог открыть только грек, ибо в этом вся сущность красоты, и пока оно не было найдено, не было и философии. Теперь можно было давать определения: целое уже существовало. Цветок распустился: осталось разъять его на части". (Ср. "Пир" Платона, где это высказывание Гераклита истолковывается по аналогии с "внутренне напряженной гармонией лука или лиры".) Как высшее единство, прекрасное, по Г., имеет онтологический статус: "Блаженное единство, бытие в единственном смысле слова потеряно для нас, и нам должно было его утратить, если мы хотели его достичь и добиться. Мы вырываемся из мирного "Одно и Все" мира, чтобы вновь восстановить его через самих себя". Замечательно в этой связи понимание Г. сопринадлежности поэзии и философии. Г. вводит в немецкую поэтическую речь античный акростих, сочиняет в основном оды и гимны, создавая своеобразную гимнографию. Но в письме к другу Нейферу (12.XI.1798) самоиронично замечает по поводу "философской перегруженности" своих стихов, что неудачливые поэты, вроде него, почетно уходят в философию как в госпиталь. В тоже время в "Гиперионе" Г. показывает, что без поэзии греки никогда бы не стали народом философов. Позже, в стихотворении "Память" Г. скажет: "Но то, что пребывает, устанавливают поэты". Мы еще далеки от мысли Г., если просто скажем, к примеру, что подвиг Ахилла сохранился в историческом предании лишь благодаря Гомеру; ведь поэт говорит об основывающем установлении пребывающего. "Философия не родится из голого рассудка или голого разума, ибо она есть нечто большее, чем ограниченное познание существующего". Лишь поэзия, оплодотворенная светом божественной красоты, словно объемля философию, задает начало и конец последней. "...Философия, как Минерва из головы Юпитера, родится из поэзии бесконечного божественного бытия". И далее устами своего героя Г. говорит: "Человек, который не почувствовал в себе хоть раз в жизни полную, чистую красоту... в философии не может быть даже скептиком; его разум непригоден даже для разрушения, не говоря уже о созидании. Поверьте мне, скептик находит противоречия и недостатки во всех наших мыслях потому только, что ему знакома гармония безупречной красоты, которую нельзя постичь мыслью. Черствый хлеб, которым его благодушно потчует человеческий разум, он отвергает только потому, что втайне пирует с богами". В своем творчестве Г. создает мифологизированный мир, окрашенный в пантеистические и платонические тона. В предисловии к "Гипериону" он напишет: "Пожалуй, мы все в конце скажем: "О святой Платон, прости нам! Мы тяжко согрешили перед тобой!". Говоря о пантеизме Г., следует указать на влияние Ф.Г. Якоби, а также голландского философа Ф. Гемстергейса и немецкого натурфилософа и физика И.В. Риттера. "Мы называли землю цветком неба, а небо - бескрайним садом жизни... Земля - неизменно любящая бога солнца...". По Г., дух природы, или жизнь, и есть любовь Земли и Неба, именно в этом пространстве человек перекрещивается с божественным. В "овнутренненом мире" Г. уживаются Аполлон и Христос, Дионис и Аллах, германская природа и эллинский дух. В 20 в. мы встречаем близкий по всеохватности и глубине пантеон в поэтическом ансамбле "Русские боги" Андреева. Если говорить о влиянии Г. на последующую философскую мысль, то прежде всего следует подчеркнуть взаимовлияния Г., Шеллинга и Гегеля. Приоритет поэтического и "ощущение" близости Бога у Г. (В гимне "Пат-мос" говорится: "Близок// И труден для понимания Бог. // Но где опасность, там вырастает // И спасительное") выражены на философском языке Шеллингом в его теории "эстетического созерцания" и в "философии откровения". Другая же основная мысль Г. - "становление через гибель" - нашла монументальное воплощение в "Науке Логики" Гегеля в качестве диалектической триады; только Vergehen истолковано как отчуждение и снятие (Aufheburg), а место "Божественной Красоты" занял "Абсолютный Дух". Необычна посмертная судьба поэта. До сих пор ведутся споры об отношении Г. и романтизма: его называют "боковым побегом романтизма", и вот же - побег появился раньше дерева и пророс в культурной почве глубже. Судьба Г. - это вечное "между": между Элладой и Германией, между романтиками и 20 в., между классицизмом и романтизмом. Но он не принят ни там, ни здесь. Пожалуй, лишь у Новалиса мы встречаемся с подобной глубиной мысли и тончайшим, едва выразимым мотивом Nostalgie - ностальгии по будущему. Немногие из романтиков смогли оценить своеобычность Г.: прежде всего Брентано, его сестра Беттина фон Арним, Шлегель, В. Вай-блингер. Уже современники называли его поэзию "темной". По замечанию Хайдеггера, немцам (да и всем нам) еще предстоит показать свое достоинство при встрече с поэтической мыслью Г. В финале "Гипериона" звучит потрясающая филиппика в адрес немцев. "Варвары испокон веков, ставшие благодаря своему трудолюбию и науке, благодаря самой своей религии еще большими варварами... оскорбляющие как своим излишеством, так и своим убожеством... глухие к гармонии и чуждые ей, как черепки разбитого горшка... Я не могу представить себе народ более разобщенный, чем немцы... Говорю тебе: нет ничего святого, что не было бы осквернено этим народом, не было бы низведено до уровня жалкого вспомогательного орудия. Здесь все бездушней и бесплодней становятся люди, а ведь они родились прекрасными; растет раболепие, а с ним и грубость нравов, опьянение жизненными благами, а с ним и беспокойство; каждый год, который мог бы стать благословенным, превращается в проклятие для людей, и все боги бегут от них". Особенно интересны параллели в творчестве Г. и Ницше, хотя среди своих знаменитых "пяти Нет" Ницше непоколебимо отвергает "18 век Руссо" и романтизм, в котором сходятся идеалы христианства и Руссо. Но может быть Г. уже предчувствует "тот мост", который Ницше перекидывает между "последними людьми" и сверхчеловеком, когда Г. пишет брату: "Я люблю человеческий род будущих столетий... Мы живем в такое время, когда все работает на будущее". Вот что писал у Г. Гиперион Диотиме: "Но только ни за что не поддавайся обманчивой жалости, поверь мне, для нас есть еще одна радость. Истинная скорбь воодушевляет. Кто поднялся до страдания, тот стоит выше других. И это великолепно, что только в страдании мы обретаем свободу души...". Кажется, что это говорит Ницше, который устами Заратустры словно сводит к формуле ведущие интенции поэтических прозрений Г.: "Я, Заратустра, заступник жизни, заступник страдания, заступник круга...". Возможно, более ранние слова Г. - "...и все боги бегут от них" - помогут нам понять слово Ницше: "Бог мертв", которым он, как молотом, ударяет своих современников. Не есть ли это такое состояние мира культуры, когда Бог действительно покидает мир, выступая тем самым как не-Сущий. (Известно также, что в 1871 Ницше делает набросок трагедии "Эмпедокл".) Философский интерес к Г. просыпается, когда В. Дильтей публикует в 1905 знаменитую книгу "Переживание и поэзия: Лессинг - Гете - Новалис - Гельдерлин", подчеркивая роль "гениальных творцов" в связи со своей теорией духовно-исторического понимания. Значительный вклад в "ренессанс Г." в начале 20 в. внес Норберт фон Хеллинграт, погибший в 28 лет на Первой мировой войне, но успевший подготовить первое научное издание соч. Г. в 6 тт. и исследование "Наследия Гельдерлина" (Hellingrath. Holderlin-Vermachtnis, 1936). Экспрессионисты устанавливают настоящий "культ Г."; несомненно его влияние на поэзию С. Георге, Г. Тракля, Р.-М. Рильке. Безусловно значение Г. (как и выше названных поэтов) для эволюции фундаментальной онтологии Хайдеггера, которому принадлежит приоритет в попытке "мыслить всерьез" поэтические откровения Г. Последнего Хайдеггер называет "поэтом поэтов", поскольку в его творчестве осмысляется и обретается существо поэтической речи. В докладе "Г. и сущность поэзии" он пишет: "...поэзия есть устанавливающее именование бытия и сущности всех вещей, - не произвольное говорение, но то, посредством чего впервые вступает в Открытое все то, что мы затем обговариваем и переговариваем в повседневной речи... Поэзия есть изначальная речь некоего исторического народа". Ибо "только там, где есть событие речи, есть Мир (Welt)... и лишь там, где господствует мир, есть История". (Ср. у Кристевой: "...по крайней мере со времен Гельдерлина поэтический язык оставил красоту и значение с тем, чтобы стать лабораторией, где в столкновении с философией, знанием и трансцендентальным Эго всякого означивания, поддерживается невозможность означаемого или означивающей идентичности".) Гадамер отмечает, что именно "страстные занятия" поэзией Г. приводят к появлению у позднего Хайдеггера понятия "земля", которая суть "в истине своей не вещество, а то, из чего все выходит наружу и куда все возвращается". В своих "поворотных" докладах Хайдеггер постоянно ссылается на Г., а размышления над теми или иными гимнами Г. составляют 4, 39, 52 и 53 тома его Gesamtausgabe. Основные темы Хайдеггера после очередного "поворота": истолкование в-мире-бытия как Четверицы - небесного и земного, человеческого и божеского; поворота как "возвращения на родину"; бытия как властвующего истока; переосмысление самого философствования как "вопрошания бытия" из близости к изначальнейшему "творению языка", - все это, да и сам поворот, было бы невозможно без напряженного осмысления загадочных слов Г.: "Полон заслуг, однако поэтически жительствует человек на этой земле". Хайдеггер толкует это так: "Поэтически проживать" означает находиться в присутствии богов и быть затронутым близостью сущности вещей. "Поэтически" есть Вот-бытие в своей основе, - и это означает одновременно: как установленное /основанное/ оно есть не заслуга, но дар". Среди многих загадок Г. оставил нам и загадку своего безумия. П. Берто (Bertaux) в 1978 даже заподозрил Г. в искусном симулировании душевной болезни, как в случае с Гамлетом. Последующие публикации опровергают эту версию. Сам Берто поясняет, что им двигало: обида и боль за то, что один из величайших поэтов Германии слывет помешанным. Всю жизнь Г. пленял далекий сицилиец - Эмпедокл, который, по преданию, бросился в кратер Этны: мыслитель, воспевающий первостихии, словно возвращается к огненному духу природы, бросаясь на грудь вулкана. В "Смерти Эмпедокла" Г. напишет: "Тому, кто был для смертных гласом духа, // Необходимо вовремя уйти...". Хайдеггер говорит по этому поводу: "Чрезмерный свет толкает поэта в темноту... когда он взят уже под защиту ночи безумия". Самой своею судьбой Г. подтвердил свое пророчество о том, что "речь есть опаснейшее из имуществ, дарованных человеку". Так может быть безумие Г. и есть проявление заботы богов, лишь в такой форме внятное нам, о чем поэт написал в знаменитой элегии "Хлеб и вино": "Там они (боги) бесконечно творят и, кажется, мало считаются с тем, // Живем ли мы, так сильно берегут нас небожители. // Ведь не всегда хрупкий сосуд может вместить их, // Лишь иногда переносит человек божественную полноту". Что Г. некогда "перенес божественную полноту", свидетельствует то, что мы и сегодня, спустя 200 лет, видим его в той местности, где созвучные друг другу, обретаются и обретают себя поэзия и философия. Об этой области в поздней статье "Жительствование человека" пишет Хайдеггер: "Пусть же именуется местностью склонения та светлая прореженность, где, ошеломляя и раздаривая, небожители склоняются к смертным на сей земле, где, благодаря и созидая, склоняются пред небожителями жители земли. В области склонения сопринадлежны друг другу в даровании-восприятии меры, то есть сопринадлежны поэтически смертные и небожители: жительствуя всякий на свой лад, они едины и слиты меж собой". Г., "подверженный молниям богов" по слову Хайдеггера, сказал об этом по-своему: "Но нам подобает, о поэты, // Под божьей грозою стоять с головой непокрытой. // И луч отца, его свет // Ловить и скрытый в песне // Народу небесный дар приносить".
Гельмгольц Герман	ГЕЛЬМГОЛЬЦ (Helmholtz) Герман фон (род. 31 авг. 1821, Потсдам – ум. 8 сент. 1894, Берлин) – нем. физик и психолог; с 1871 – профессор в Берлине. Находился под влиянием философии Канта; основатель психологии чувств. По Гельмгольцу, наши ощущения суть действия, вызываемые внешними причинами в наших органах чувств; они зависят как от возбуждающего их объекта, так и от воспринимающего аппарата органов чувств. Поэтому ощущение есть не отражение объекта, а своего рода символ. Закономерность действительного мира отражается в мире символов, посредством познания которого мы можем направлять нашу деятельность так, чтобы она приносила желаемый успех, т.е. чтобы появлялись ожидаемые новые ощущения. Исходя из этого, Гельмгольц дал теоретико-познавательное обоснование геометрии и естественнонаучного исследования. Осн. произв.: «Ьber das Sehen des Menschen», 1855 (рус. пер. «О зрении», 1896); «Die Lehre von den Tonempfindungen», 1863 (рус. пер. «Учение о слуховых ощущениях», 1875); «Die Tatsachen in der Wahrnehmung», 1879 (рус. пер. «Факты в восприятии», 1880); «Sriften zur Erkenntnistheore», 1921.
Гельмонт Иоганн Баптиста	ГЕЛЬМОНТ (Helmont) Иоганн Баптиста ван (старший) (род. 1577, Брюссель – ум. 30 дек. 1644, Фильфорд, близ Брюсселя) – нидерл. врач, химик и натурфилософ. Развивал учение Парацельса и сделал беглый набросок виталистического учения о природе, в основу которого положил в качестве (немеханической) причинности жизнеформирующую силу, архей и полную жизни материю. Главное произв. – «Ortus medicinae, hrsg. von J. B. Helmont», 1648.
Гельмонт Франциск Меркурий	ГЕЛЬМОНТ (Helmont) Франциск Меркурий (младший) (род. 1614, близ Брюсселя – ум. 1699, Берлин) – нем. врач. Привил вкус к философии среди придворных, вслед за Парацелъсом и своим отцом развивал спекулятивную натурфилософию. Создал собственное учение о монадах, которое оказало влияние (через личное знакомство) на Лейбница. Осн. произв.: «Seder olam sive ordo seculorum», 1693; «Opuscula philosophica», 1695.
Гельпах Вилли Гуго	ГЕЛЬПАХ (Hellpach) Вилли Гуго (род. 26 февр. 1877, Эльс, Силезия – ум. 6 июля 1955, Гейдельберг) – нем. неврапатолог и психолог; с 1926 стал профессором в Гейдельберге; от психиатрии пришел к философии («Grenz wiss. der Psychologie», 1902; «Nervositдt und Kultur», 1903; «Nervenleben und Weltanschauung», 1905; 4Psychologie der Umwelt», 1924, и др.). В своем осн. произв. («Die geopsychischen Erscheinungen», 1911, под названием «Geopsyche») он рассматривал «влияние на человеческую душу погоды и климата, почвы и ландшафта» (см. также Геопсихология). В политических произв. («Zwischen Wittenberg und Rom», 1930) Гельпах выставляет уравнивание идей и культурных сил в качестве принципа исторического развития. В последующих своих работах («Sozialpsychologie. Ein Elementarlehrbuch», 1933; «Volk als Naturtatsache», 1935; «Einfьhrung in die Vцlkerpsychologie», 1938; «Mensch und Volk der GroЯstadt», 1939; «Deutsche Physiognomik», 1942; «Der Sozialorganismus», 1953; «Der deutsche Charakter», 1954) он обратился к исследованию нем. национальной психологии, а в последних трудах – к проблеме смены идей, происходящей со сменой поколений, к религиозной проблеме и вопросу о духовной закономерности в истории («Vцlkerentwicklung und Vцlkergeschichte», 1944; «Sinn und Seele», 1946; «Tedeum, Laienbrevier einer Pantheologie», 1947; «Das Magethos», 1947; «GrundriЯ der Religionspsychologie», 1951; «Kulturpsychologie», 1953; «Erzogene ьber Erziehung», 1954).
Гемпель Карл Густав	ГЕМПЕЛЬ (Hempel) Карл Густав (1905-1997) — амер. философ нем. происхождения. Учился в ун-тах Гёттингена, Гейдельберга, Берлина и Вены. Получив исходное образование в области физики и математики, Г. обратился к философии и испытал влияние взглядов Г. Рейхенбаха, М. Шлика, Р. Карнапа. Он был членом т.н. Берлинской группы Рейхенбаха школы логического позитивизма. Он также учился в Вене у Шлика (см.: Венский кружок), поэтому в своих взглядах совмещает идеи обеих групп. После эмиграции в США в 1937 Г. продолжал исследования по философии и работал в ун-тах Чикаго, Нью-Йорка, Йеля, Принстона, Питтсбурга. Г. вошел в историю философии как один из лидеров неопозитивизма. Он дал исчерпывающую критику различных версий верификационного критерия значенияи предложил «критерий переводимости», согласно которому утверждение имеет смысл, если оно переводится на «эмпирический язык». Более поздняя т.зр. Г. состоит в том, что четкое различие между познавательным значением и бессмыслицей должно быть заменено постепенной дифференциацией, допускающей различные степени осмысленности, и что в качестве исходных смысловых единиц должны рассматриваться не отдельные утверждения, а системы утверждений. Г. был одним из первых, кто попытался дать точное определение понятию подтверждения. Понятие подтверждения в позитивистской формулировке было впоследствии отброшено, поскольку тесно связано с верификационным критерием значения, и поэтому идеи Г. интересны сегодня лишь как определенный этап развития неопозитивизма. Проблемой, близкой к предыдущей, является проблема выяснения отношений между «теоретическими терминами» и «терминами наблюдения», т.е. проблема выяснения того, как научные термины (напр., «электрон»), соответствующие ненаблюдаемым сущностям и качествам, могут иметь наблюдательный смысл. Отбрасывая как слишком строгий ранний позитивистский тезис о физикализме и операционализме П. Бриджмена, Г. вводит понятие «интерпретативной системы». С помощью подобной системы, состоящей из утверждений, использующих и теоретические термины, и термины наблюдения, возможна «частичная интерпретация» теоретической системы т.о., что совокупность теории и ее интерпретативной системы будет иметь проверяемые наблюдаемые следствия. Сформулированная Г. в ходе этих исследований «дилемма теоретика» сильно поколебала позиции позитивизма и ясно показала, что теоретические термины не могут быть редуцированы к терминам наблюдения. В «дилемме» Г. впервые было ясно показано, что содержание теоретических терминов не может быть исчерпано никакой комбинацией терминов наблюдения. Г. дал строгий анализ научного объяснения на основании модели, которая сейчас широко известна как «дедуктивная модель», или «модель охватывающих законов». Согласно этой модели, событие объясняется, когда утверждение, описывающее это событие, дедуцируется из общих законов и утверждений, описывающих предшествующие условия; общий закон является объясняющим, если он дедуцируется из более исчерпывающего закона. Г. четко связал объяснение с дедуктивным выводом из законов и сформулировал условия адекватности объяснения. Этот подход к объяснению и особенно его применение к историческому объяснению и объяснению человеческих действий вызвали резкую полемику. Работы Г. по проблеме объяснения стали классическими и являются самой актуальной частью его наследия. Дедуктивно-номологическая модель научного объяснения пережила крушение неопозитивизма. Мотивы и «охватывающие» законы в историческом объяснении // Философия и методология истории. М., 1977; Логика объяснения. М., 1998; Aspects of Scientific Explanation and Others Essays in the Philosophy of Science. New York; London, 1965. Essays in Honor of Carl G. Hempel. The Function of Ceneral Laws in History // The Journal of Philosophy. 1942. № 39; Dordrecht, 1969; Tegtmeier E. Komparative BegrifTe: Eine Kritik der Lehrevon Carnap und Hempel. Berlin, 1981.
Гемстергейс Франц	ГЕМСТЕРГЕЙС (Hemsterhuis) Франц (род. 27 дек. 1721, Франкер, Фрисландия – ум. 3 июля 1790, Гаага) – нидерл. философ; представитель мистически-поэтического неоплатонизма. По Гемстергейсу, материя является «застывшим духом» (подобно Богу-природе Гёте, которая позволяет твердыне раствориться в духе, а продукты духа сохраняет как нечто прочное для чувственного восприятия). Прекрасно то, что производит впечатление совершенного; это одновременно и хорошо, если оно способствует единению с божественным целым. Гемстергейс поддерживал тесную связь с католич. кругом княгини Голициной в Мюнстере, к которому принадлежали также Якоби и Гаманн. Его эстетические воззрения оказали большое влияние на раннюю романтику. Осн. произв.: «Lettre sur la sculpture», 1769; «Lettre de Diodes a Diotime sur Patheisme», 1787 (содержит его психологические взгляды).
Генисвальд Рихард	ГЁНИГСВАЛЬД (Hцnigswald) Рихард (род. 18 июля 1875, Венг. Альтенбург – ум. 11 июля 1947, Нью-Хейвен, Коннектикут) – нем.-амер. философ; 1930 – 1933 – профессор в Мюнхене, с 1933 жил в США. По Гёнигсвальду, философия – это теория предмета и всех функций предмета (метода, познания), она является «строгой» наукой, ибо это – наука о «последних определенных» понятиях (в которых выражается проблема предметности). Гёнигсвальд особенно известен своими работами по психологии мышления. Осн. произв.: «Beitrдge zur Erkenntnistheorie und Methodenlehre», 1906; «Prinzipienfragen der Denkpsychologie», 1913; «Die Grundlagen der Denkpsychologie», 1918; «Grundfragen der Erkenntnistheorie», 1931; «Philosophie und Sprache», 1937.
Генрих Гентский	ГЕНРИХ ГЕНТСКИЙ (род. 1217, Гент – ум. 29 июня 1293, Турне) – средневековый философ; с 1276 – магистр теологии в Парижском ун-те, сторонник августинианства и противник томизма, выступал против предпочтения интеллекта и подчеркивал могущество воли.
Гераклид Лемб	ГЕРАКЛИД ЛЕМБ (Ήρακλε'ώης 6 Λέμβος) (сер. 2 в. до н. э.), доксограф, историк, политический деятель, составитель сокращенных изложений (эпитом) историко-философских сочинений. Жил в Александрии во времена Птолемея VI Филометора и Антиоха IV Епифана. Родом или из Каллатии на Черном море, или Александрии (Диокл Магнесийский ар. D. L. V 94), или Оксиринха в Египте (Suda, H462. 1). О достаточно высоком придворном статусе Г. говорит тот факт, что его секретарем был известный историк и географ Агафархид Книдский, близкий перипатетической традиции (FrGrH Π, η° 26, Τ 2). Согласно Диогену Лаэртию, «Лемб» - прозвище, полученное Г. после составления некоего Λεμββυτι,κος Λόγος («Челночного слова»), иных сведений о котором не имеется. Возможно, прозвище «Лемб» следует понимать как характеристику его личностных качеств (ср. Athen. VI 41, 23, цит. из поэта Анаксандрида). Г. был автором нескольких историко-философских сводок. Известно о его «Эпитоме» - компиляции «Жизней [философов]» Сатира и «Преемств» Сотиона. Вероятно, «Эпитома» была использована Диогеном Лаэртием в ряде биографий (Фалес, Сократ, Платон, Деметрий Фалерский, Пифагор, Эмпедокл, Зенон Элейский, Эпикур и др.). Также Г. сделал сокращенное изложение историко-философского соч. Гермиппа из Смирны «о законодателях, семи мудрецах и Пифагоре», от которого сохранились конец первой книги и начало второй (РОху. xi 1367, впервые опубл. в 1915). В конце многих изданий аристотелевской «Афинской политии» в качестве приложения печатается текст под названием «Сокращение согласно Гераклиду» ('Ηρακλβίδους Επιτομή, или по другой, более авторитетной рукописи: Εκ τών *НракХе18ои тгер! ττολιτβιών), который фактически представляет собой выдержки из «Афинской политии». Текст Г. интересен главным образом тем, что в нем излагается утраченное начало трактата Аристотеля. В остальном научная ценность этого произведения невелика, что, однако, не лишает его достоинств, привлекательных для познавательного чтения на досуге. Г. избирает для своего сокращенного переложения занимательные анекдоты, случаи необычных смертей, переименований городов и т. п. события, охотно приводит изречения Дельфийского оракула по разным случаям. В итоге его произведение более похоже на парадоксографический трактат в духе модного в его время Гермиппа. Г. был также автором «Истории» не менее чем в 37 кн. Пять сохранившихся отрывков из нее свидетельствуют о верности Г. избранному методу поиска и отбора занимательного материала (у Афинея цитируется фрагмент из 37-й кн., посвященный основанию Алексархом, братом Кассандра, города Уранополя и его языковой реформе). Возможно, сокращенные изложения историко-философских сочинений были выполнены Г. в качестве подготовки к написанию своей монументальной «Истории». Г. - типичная фигура литератора-эрудита при дворе эллинистического монарха, другой пример успешной деятельности подобного рода через столетие после него явит собой Николай из Дамаска. Соч.: Heraclidis Lembi Excerpta Politiarum. Ed. M. R. Dilts. Durham, 1971, p. 14^-0; FrHistGr II, 1848, p. 197-224; Rose V. Aristotelis qui ferebantur librorum fragmenta. Lpz., 1886, p. 260, 370-386 (F. 611); фрагменты: FrHistGr III, 1870, p. 167-171. Лит.: Holzinger С ν. Aristoteles' athenische Politie und die Heraclidischen Excerpte, -Philol 50, 1891, S. 436^46; Block H. Herakleides Lembos and His Epitome of Aristotle's Politeiai, - ТАРА 71, 1940, p. 27-39.
Гераклид Понтийский	ГЕРАКЛИД ПОНТИЙСКИЙ (ΉρακλβίΒης 6 Ποντικός) (ок. 390 - ок. 315 до н. э.), философ-платоник, член Древней Академии. Жизнь. Родился в г. Гераклея на малоазийском побережье Понта Эв-ксинского (Черного моря) в семье Евтифрона, одной из наиболее известных в городе, восходившей к роду основателей колонии Дамидов (fr. 2 Wehrli = Suda Я461). Возможно, Г. приехал в Афины во время 2-й сицилийской поездки Платона (367-366), как и Аристотель. В отсутствие Платона видное место в Академии занимал Спевсипп (возможно, исполнял функции схоларха), -во всяком случае, по сообщению Сотиона, Г. «сначала предался Спевсиппу, был слушателем пифагорейцев» (очевидно, имеется в виду увлечение Спевсиппа пифагореизмом). Вскоре Г. становится одним из ведущих членов Академии: по поручению Платона отправляется в Колофон, чтобы собрать стихи Антимаха (fr. 6. = Procl. In Tim. 28c); на время 3-й сицилийской поездки Платона (361-360) назначается схолархом (fr. 2). В отличие от Аристотеля и Ксенократа Г. остается в Академии и после смерти Платона. В 339, после смерти Спевсиппа, он принимает участие в выборах на должность схоларха, однако с перевесом в несколько голосов уступает Ксенократу (fr. 9 = IAHerc, col. VI) и возвращается в Гераклею, где, возможно, основывает свою школу и занимает значимый государственный или жреческий пост. В античных биографических источниках имеются указания на интерес Г. к аристотелизму. По Сотиону, Г. был «ревнителем Платона и слушал Аристотеля» (fr. 3 = D. L. V 86) - вероятнее всего, имелся в виду его интерес к лекциям Аристотеля в Академии. Однако Диоген Лаэртий вслед за Сотионом помещает жизнеописание Г. среди биографий перипатетиков, ряд современных исследователей на этом основании также характеризует Г. как перипатетика, что противоречит остальной античной традиции, относящей Г. к платоникам. Фрагменты Г. впервые издал Ф. Верли, включив их, хотя и с определенными оговорками, в собрание текстов перипатетиков «Die Schule des Aristoteles». Сочинения. Г. оставил обширное письменное наследие, однако ни одно из его сочинений до нас не дошло. Единственный и далеко не полный (47 наименований) каталог работ Г. сохранился у Диогена Лаэртия (D. L. V 86-88). Как показывает анализ названий упомянутых в нем трактатов и диалогов, тематически творчество Г. соответствует сложившемуся в Академии канону. У Г. были работы по диалектике: «О видах» (Пер1 €ΐδών), «Решения» (Λύσεις), «Предпосылки» (Αξίωμα), «О Благе» (ср. Simpl. In Phys. 453, 28-30, Г. вместе с прочими членами Академии слушал знаменитую лекцию Платона «О Благе»); риторике: «Занятия риторикой, или Протагор», «Решение трудностей эристики» и др.; полемические и экзегетические сочинения: «Против учения Зенона», «Против Демокрита», «Против Дионисия», «Против учения Метрона», «Толкования Гераклита», «О пифагорейцах»; сочинения по математике (ср. D. L. V 89. 3, возможно, «К теоремам») и музыке. Физике и космологии были посвящены «О природе» (fr. 118-123), «Физические затруднения» (Φυσικώς απορούμενα), «Об эйдолах», «Решения», «О небесных явлениях» (Περί των èv ούρανω). Типичной для Академии можно считать разработку учения о душе: «О душе», «О душе в частности», «О том, что в Аиде», «Об уме», «О бездыханной». Большая часть написанного Г. была посвящена этике и политике Г.: «О счастье», «Об образах жизни», «О благочестии», «О справедливости», «Об умеренности», «О мужестве», «О добродетели», «Об удовольствии», «О любви, или Клиний», «О власти», «Законы и то, что к ним относится», «О власти» (Пер1 της αρχής) и др. В каталоге Диогена упомянуты также работы Г. по литературоведению: «Решения гомеровских вопросов», «О поэзии и поэтах», «О возрасте Гомера и Гесиода», «Об Архилохе и Гомере», «О некоторых особенностях Еврипида и Софокла», «О трех трагиках» (последние четыре - трактаты, в которых Г. впервые был применен сравнительный метод). Г. отличал интерес к разного рода изобретениям и открытиям, свод которых содержался в сочинении со стандартным названием «Об открытиях» (Περί ευρημάτων) (возможно, именно в нем Пифагор был назван изобретателем философии), а также к удивительным историям («О прорицателях»), мифологическим сюжетам и их толкованиям, этнографическим и географическим подробностям, которыми, судя по сохранившимся фрагментам, изобиловали сочинения Г. Его диалоги с занимательным сюжетом, в которых изображались известные люди прошлого, в т. ч. философы (Пифагор, Гераклит, Эмпедокл, Абарис и др.), внесли определенный вклад в развитие жанра философского диалога; Цицерон говорил об особом «гераклидовском» методе их составления (fr. 27 a-f). Произведения Г. свидетельствовали о литературной одаренности их автора, «слог его отличался красотой и вдохновением и доставлял большое удовольствием читателям» (D. L. V 89). Философские взгляды Г. складывались в ходе внутриакадемических дискуссий. Между тем сам Г. не имел интереса к абстрактной метафизической проблематике, о чем свидетельствуют уже названия его сочинений. Он не принимает ни учения Платона об идеях (Plut. Adv. Colot. 1114f-1115a), ни учений Спевсиппа и Ксенократа, наделявших математические предметы особым онтологическим статусом. В контексте академической философии такая позиция Г. означает признание чувственно воспринимаемого мира - телесного космоса - в качестве единственного истинного бытия, что сближает его взгляды со взглядами Филиппа Опунтского, Евдокса, Аристотеля, Теофраста. Как и для них, для Г. объектом изучения становится прежде всего физический мир во всем его многообразии, при этом платоновский «Тимей» прочитывается как ключ к его пониманию. Космология и теология. Космологию Г. можно оценить как достаточно оригинальный синтез орфико-пифагорейских и демокритовских идей, в основе которого лежит тезис о бесконечности космоса (Вселенной) (fr. 112 = Stob. I 21, За. 4-5). Обоснованием идеи актуальной бесконечности божественного космоса, принципиально отличающей космологию Г. от платоновского учения о единственном, конечном и сферичном космосе (Plat. Tim. 31ab; ср.: 55с), становится учение о бесконечном множестве космосов. По мнению Г., «каждая звезда есть целый космос, содержащий землю, окруженную воздухом (àe'/οα), в беспредельном эфире (iv τω άπβίρω aWepi) (fr. 113а = Aët. II 13, 15, p. 343 Diels; ср.: fr. ПЗЬс). И тогда каждая звезда должна иметь уже собственную сферу фиксированных звезд, и так до бесконечности. Возможно, именно Г. имели в виду как Платон, критикуя в «Тимее» учение о бесчисленных мирах, так и Аристотель, обосновывая невозможность актуальной пространственной бесконечности в «Физике». Кроме того, следуя пифагорейской традиции, Г. признает, что Луна - это «земля, окруженная туманом (όμίχλ-η - fr. 114а = Aët. II 25, 13, p. 356; ср.: fr. 114b, с), и утверждает, что она населена людьми (fr. 115 = D. L. VIII 72). Кометы трактуются им как освещенные облака, находящиеся на очень большой высоте (fr. 116 = Aët. Ill 2, 5, p. 366). Как и для Филиппа Опунтского, для Г. космология выступает в качестве астральной религии, согласно которой небесные тела (планеты, Земля, небо и сам Космос) обожествляются (fr. Ill = Cic. Nat. D. I 13, 34). Трехчастная, как у Ксенократа, астрально-планетарная структура, по Г., выглядит следующим образом: Зевс правит в высшей области неподвижных звезд, Посейдон - в средней области - на небесах, на нижнем уровне - Плутон, или Аид (fr. 95 = Olymp. In Phaed. 131 d; ср.: fr. 94). По-видимому, Г., как и Платону, удается смешивать миф и логос: используя мифологические сюжеты, затрагивать сложные космологические проблемы, выдвигать интересные гипотезы. Одна из таких гипотез - объяснение видимого суточного вращения небесного свода вращением Земли вокруг своей оси (fr. 104-110). Независимо от того, что инспирировало эту идею, влияние пифагорейской традиции (ср. fr. 104 = Eus. Рг. Εν. XV 58, 3; Aët. Ill 13, 3 p. 378: «Гераклид Понтийский и пифагореец Экфант утверждают, что земля вращается, однако не перемещаясь с места на место, но вращаясь на одном месте, как колесо на волу, с запада на восток вокруг своего центра») или дискуссии среди академиков (Arist. De Cael. 293b30 sq.), предлагавших различные интерпретации неясного места из «Тимея» (Tim. 40b), - Г., вероятно, развивает эту концепцию наиболее последовательно. Другая догадка Г. связана с осознанием одного из недостатков гомоцентрических моделей космоса, распространенных в Академии (Евдокс, Каллипп, Аристотель), которые не объясняли наблюдаемое изменение яркости планет (особенно Венеры и Марса) при их движении по небесному своду. В качестве объяснения Г. предложил гипотезу о вращении Венеры и, вероятно, Меркурия вокруг Солнца (fr. 109 = Cale. In Tim. 110). С этой догадкой непосредственно связана гипотеза о вращении Земли вокруг Солнца (fr. ПО = Geminus ар. Simpl. In Phys. II2), объясняющая аномалии в движении Солнца. Если согласиться, что эти гипотезы действительно были выдвинуты Г., то он оказывается непосредственным предшественником Аристарха Самосского, создателя первой гелиоцентрической модели Солнечной системы. Физика. Для описания природы бесконечного космоса Г. обращается к атомизму различные модификации которого получают распространение в Академии (у самого Платона, Ксенократа и др.). Подвергнув анализу и критике учение Демокрита в сочинениях «Против Демокрита», «Толкования против Демокрита» и др., Г. разрабатывает собственную атомистическую концепцию и оригинальную терминологию. Началами всех вещей он называет όγκοι (массы или частицы) и предлагает для их характеристики редкий эпитет -αναρμοι, букв, «несвязанный», «без внешних связей» (fr. 119 a—b), вероятно, желая подчеркнуть этим особый механизм взаимосвязи первичных самодостаточных элементов, отличный от механического сцепления. Можно предположить, что αναρμοί όγκοι Г. понимал как самодостаточные и в этом смысле неделимые первоначала, обуславливающие качественное многообразие мира. Подвергаясь воздействию (fr. 120 = Sext. Adv. math. X 318), они сохраняли неизменным собственный статус — качество первичного огня, воздуха, воды и т. д. Кроме того, Г. допускал мельчайшие неделимые бескачественные частицы (θραύσματα, fr. 121 = Stob. I 14, Ik. 9 (Aët. I 13, 4 p. 12 Diels), определенным образом структурировавшие «массы» и определявшие единство качественно многообразного космоса. Разработанная Г. атомистическая концепция оказала влияние на физические изыскания перипатетика Стратона Лампсакского и Асклепиада Вифинского, римского врача 1 в. до н. э. Психология. Последовательная реализация атомистического учения, утверждавшего универсальность первоначал, означала, что природа души не может быть принципиально отличной от природы космоса в целом. В соответствии с этим, в отличие от Платона, Г. понимает душу как «простое тело» (άπλοΰν σώμα), эфирное или небесное (fr. 99 = Jo. Philop. In De an. I, prooem., p. 9 Heib.); по мнению Г., родственная небу, душа «похожа на сияние», или «сияющая» (φωτο€ΐδή - fr. 98 a-d). Признание тождественности природы души и неба позволяет Г. обосновать вечность души и ее способность существовать самостоятельно. Человеческое тело понимается лишь как временное пристанище души, настоящий дом которой - Небо. В частности, Г. полагает, что пока души ожидают своего падения на землю, они держатся в пределах Млечного Пути (fr. 97). Уверенный, что при определенных обстоятельствах (напр., вызванных болезнями) душа может временно покидать тело человека, Г. проявляет особый интерес к подобного рода удивительным историям, свидетельствующим об уникальных способностях души, собирает их и литературно обрабатывает. Процесс познания Г. понимает как реализацию принципа «подобное познается подобным». Следуя традиции, для объяснения механизма чувственного восприятия Г. использует теорию истечения образов Эмпедокла-Демокрита, согласно которой «отдельные ощущения обусловлены соразмерностью пор, причем к каждому органу чувств подходит соответствующий род чувственно воспринимаемых объектов» (fr. 122 a-b). Можно предположить, что по аналогии Г. рассуждает и о постижении истины: истинной природе души открывается вследствие их соразмерности истинная природа космоса. В частности, вымышленный герой сочинения Г. «О том, что в Аиде» Эмпедотим (как предположил Верли, это имя составлено из двух: Эмпедокл и Гермотим из Клазомен, оба известные своими предсказаниями) видит в полуденном свете «полную истину относительно душ» (fr. 93 = Procl. In Remp. II, 119, 18 Kroll.). Если для Платона свет выступает лишь как условие чувственного восприятия (Plat. Tim. 45 b-c), то для Г., понимающего свет в качестве материи души и космоса, он обуславливает непосредственное созерцание истины. Учение Г., сохранившееся в столь немногочисленных фрагментах, представляет его широко образованным, ярким и оригинальным мыслителем, предвосхитившим последующее развитие платонизма на пути сближения академической и перипатетической традиций. Фрагм.: Wehrli, Die Schule VIL Herakleides Pontikos, 1969; Gottschalk H. В. Heracli-des of Pontus. Oxf., 1980; Haslam M. W. Heraclides Ponticus, - CPF I. 1**, 1992, p. 199-214. The Astronomical System of Herakleides. Amst, 1952; Lonie I. M. The αναρμοι όγκοι of Heraclides Ponticus, - Phronesis 9, 1964, p. 156-164; Idem. Medical theory in Heraclides of Pontus, - Mnemosyne 18, 1965, p. 126-143; Wehrli F. Heraclides Ponticus, - RE, Suppl. XI, 1968, col. 675-686; Evans P. The astronomy of Heraclides Ponticus, - CQ 20, 1970, p. 102-111; Neugebauer O. On the alleged heliocentric theory of Venus by Heraclides Ponticus, -AJP 93, 1972, p. 600-601; Brinkmann K. Piatons Philebos und Herakleides Pontikos Dialog, Hermes 100, 1972, S. 523-530; Van der Waerden В. L. On the motion of the planets according to Heraclides of Pontus, -AIHS2S (103), 1978, p. 167-182; Eucken С Zur Frage einer Molekulartheorie bei Herakleides und Asclepiades, - MusHelv 40, 1983, S. 119-122; Eastwood В. S. Heraclides and Hliocentrism: Texts, diagrams, and interpretations, -JHA 23, p. 249-260; Reiche H. A. T. Heraclides Three Soul-Gates: Plato Revised, - ТАРА 123, p. 161-180; Schneider J. P. Héraclide le Pontique, - DPhA III, 2000, p. 565-567.
Гераклит Эфесский	ГЕРАКЛИТ (˚Ηράκλειτος) Эфесский (род. ок. 544 – ум. 483 до Р. X.) – древнегреч. философ; политический деятель в Эфесе, за глубокомыслие своего учения прозван «темным», за свою трагическую серьезность – «плачущим философом», имел наследственный титул басилевса (царяжреца), от к‑рого отрёкся в пользу брата. От соч. Г. сохранилось более сотни фрагментов, объединённых позднее под общим названием «О природе» или «Музы». Гегель писал, что у Г. нет ни одного положения, к‑рое он не принял бы в свою «Логику». Учение Г. представляет собой сочетание идей диалектики, космогонии и самопознания. Полагают, что ему принадлежит выражение: πάντα ρεί (всё течёт). Он писал, что «всё происходит через борьбу», что «этот космос …не создал никакой бог и никакой человек, но всегда он был, есть и будет вечно живым огнём, мерами загорающимся и мерами потухающим». Мудрость, писал Г., состоит в одном: признать разум управляющим «всем при помощи всего». Чтобы сделать такое признание, необходимо «сушить» свою душу, т.е. приближаться к огню – первоначалу всего сущего, а «влажная» душа живет в мире образов – демонов человека. Полит. идеалом Г. было правление «одного наилучшего». Г. – первый греч. философ, преодолевший границы мифологич. и натурфилос. представлений. Гераклит учит: мир не создан никем из богов и никем из людей, а всегда был, есть и будет вечно живым огнем, закономерно воспламеняющимся и снова закономерно угасающим. Из всемогущего божественного первоогня, который является чистым разумом, логосом, путем раскола и борьбы произошло множество вещей («путь вниз»); согласие и мир ведут к оцепенению, пока оцепеневшее вновь не превращается в единство первоогня («путь вверх»). В этом вечном движении вверх и вниз из Единого происходит все и из всего – Единое. Все течет, но в этом течении господствует логос как закон, который познают лишь немногие. Так, Бог есть день и ночь, лето и зима, война и мир, сытость и голод; добро есть зло, и зло есть добро; во всем объединены противоположности, и тем не менее существует скрытая гармония, и эта невидимая гармония лучше, чем видимая противоположность. Война есть отец всех вещей, и в одних она обнаруживает богов, в других – людей, в одних – рабов, в других – свободных. Мудрость есть познание разума, логоса, господствующего во всем, правящего всем посредством всего; быть мудрым – значит склониться перед этим разумом и подчиниться ему. Только путем подчинения законам разума, которые выражаются как в устройстве государства, так и в устройстве природы, человек может приобрести душевную ясность, которая создает его высшее счастье. Учение Гераклита оказало большое влияние на греч. философскую мысль. Оно было воспринято стоиками и благодаря им распространилось на христ. и всю западную философию. В Новое время его развивали дальше гл. о. Гегель, Шлейермахер, Лассаль и Ницше. Теоретики марксизма, в т. ч. и Ленин, охотно обращались к Гераклиту («Философские тетради»). Враждебно относился к демократии и полагал, что власть должна принадлежать меньшинству «лучших», так как «наилучшие одно предпочитают всему: вечную славу [всему тленному]. Толпа же набивает свое брюхо, подобно скоту» [Маковельский А.О. Досократики. Казань., 1914. Ч. 1. С. 162]. Однако аристократизм Гераклита имел больше духовный, чем политический оттенок. Ему принадлежит труд «О природе», из которого дошло только 130 отрывков. Это сочинение написано образно, сжато, но трудным языком, часто непонятным (поэтому Гераклита прозвали «темным»). Первоначалом всего сущего Гераклит считает огонь. Сохранился фрагмент, в котором он пишет: «Этот космос, один и тот же для всего сущего, не создал никто из богов и никто из людей, но он всегда был, есть и будет вечно живым огнем, мерами загорающимся и мерами потухающим». В другом фрагменте он пишет об изменениях этого вечно живого огня: «Все обменивается на огонь и огонь на все, как золото на товары и товары на золото». Те изменения, которые происходят в направлении: земля - вода - воздух - огонь, называются Гераклитом путем вверх, а те, которые идут в обратном порядке, - путем вниз. Гераклит высказал мысль о переходе явлений в свою противоположность: «Одно и то же в нас - живое и мертвое, бодрствующее и спящее, молодое и старое. Ведь это, изменившись, есть то, и обратно, то, изменившись, есть это». «Холодное теплеет, теплое холодеет, влажное высыхает, сухое увлажняется». «Враждующееся соединяется, из расходящихся - прекраснейшая гармония, и все происходит через борьбу». Всякое явление для Гераклита составлено из противоположных начал. Эти противоположности находятся в состоянии борьбы: «Война есть отец всего и мать всего; одним она определила быть богами, другим людьми; одних она сделала рабами, других свободными». «Следует знать, что война всеобща, и правда - борьба, и все происходит через борьбу и по необходимости». Концепция Гераклита - это универсальность изменения, его всеобщности. Ему приписывают слова: «все течет». Подлинные его слова следующие: «В одну и ту же реку нельзя войти дважды». Признавая главной характеристикой мира борьбу противоположностей, Гераклит одновременно полагает, что противоположности, переходя друг в друга, сохраняют общую для обеих тождественную основу, т.е. он выдвигает идею о тождестве противоположностей. Выступая против тех, кто не понимает единства противоположностей, он пишет: «Они не понимают, как расходящееся согласуется с собой. Оно есть возвращающаяся к себе гармония подобно тому, как наблюдается у лука и лиры». Закон бытия у Гераклита - «всеобщий логос», который лежит в основе борьбы противоположностей, их единства и тождества. Постоянный процесс изменения, процесс движения, а также переход противоположностей друг в друга связаны с относительностью качеств вещей. Так, Гераклит приводит примеры, когда морская вода может выступать и как чистейшая, и как грязнейшая: «Для рыб она питательна и спасительна, людям же негодна для питья и пагубна». В 62-м фрагменте он пишет: «Бессмертные смертны, смертные же бессмертны: жизнь одних есть смерть других и смерть одних есть жизнь других». Большое место в своем трактате отводит Гераклит вопросам познания. По его мнению, истинную природу вещей нельзя познать простым накоплением знаний. «Многознание не научает уму. Ибо, в противном случае, оно научило бы Гесиода и Пифагора, а также Ксенофана и Гекатея». По Гераклиту, познание осуществляется через чувства, но последние не могут дать истинного знания, которое приобретается только мышлением. Для Гераклита чувства и разум в познании тесно связаны: «Я предпочитаю то, что можно увидеть, услышать и изучить». В 107-м фрагменте он подчеркивает: «Плохие свидетели глаза и уши у людей, которые имеют грубые души». В литературе Гераклит изображается нелюдимым мыслителем с аристократическим образом мыслей. Диоген Лаэртский пишет в своем труде «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов»: «Был он высокоумен и надменен превыше всякого... Возненавидев людей, он удалился и жил в горах, кормясь быльем и травами». Но эти расхожие мнения историков не согласуются с основополагающими идеями Гераклита, которые предвосхитили многие дальнейшие философские концепции и прежде всего диалектику Гегеля.
Гербарт Иоганн Фридрих	ГЕРБАРТ (Herbart) Иоганн Фридрих (род. 4 мая 1776, Ольденбург – ум. 14 авг. 1841, Гёттинген) – нем. философ; с 1805 – профессор в Гёттингене, с 1808 – в Кенигсберге, с 1831 – снова в Гёттингене. Согласно Гербарту, философия – это обработка понятий. Логика стремится к отчетливости (ясности) понятий, метафизика – к их упорядочению, эстетика в широком смысле слова, содержащая в себе также этику, – к дополнению понятий определениями ценности. Для метафизики Гербарта характерно то, что он предполагает существование множества простых реальных сущностей (подобных лейбницевским монадам), каждой из которых соответствует простое само себя сохраняющее качество. Душа – это простая реальная сущность, место которой в мозгу; статика и механика представлений как форма (ритм) самосохранения души достаточны для объяснения психических явлений, т. к. для их разъяснения нет надобности прибегать к т. н. душевным способностям: «Закономерность душевной жизни совершенно тождественна закономерности звездного неба». Психология Гербарта в области абстрактного мышления является чистым интеллектуализмом, в области чувств и воли она менее интеллектуалистична. Источником эстетических и этических идей, согласно Гербарту, являются непроизвольные суждения вкуса, источником этических идей – в частности, суждения вкуса в применении к волевым отношениям. Нормами нравственной жизни как отдельного человека, так и всего общества служат практические идеи: 1) внутренней свободы, 2) совершенства, 3) благосклонности, 4) права, 5) возмездия или справедливости. В государстве эти идеи становятся идеями правового общества, системы заработной платы, системы управления, системы культуры и воодушевленного общества. На этике Гербарта основана его педагогика, вокруг которой в 19 в. была создана, вопреки намерениям Гербарта, особая школа педагогического формализма. Осн. произв.: «Allgemeine Pдdagogik», 1806 (рус. пер. «Главнейшие педагогические соч.», 1906); «Hauptpunkte der Metaphysik», 1806; «Allgemeine praktische Philosophie», 1808; «Lehrbuch zur Einleitung in die Philosophie», 1813; «Lehrbuch zur Psychologie», 1816 (рус. пер. «Психология», 1895); «Psychologie als Wissenschaft», 2 Bde., 1824-1825; 4Allgemeine Metaphysik», 2 Bde., 1828-1829.
Гердер Иоганн Готфрид	ГЕРДЕР (Herder) Иоганн Готфрид (род. 25 авг. 1744, Морунген, Восточная Пруссия – ум. 18 дек. 1803, Веймар) нем. философ; с 1776 занимал должность суперинтенданта, которую получил благодаря содействию Гёте. В 1762 – 1764 изучал теологию в Кенигсберге (здесь на него оказали влияние Кант и Гаманн); в 1764 – 1769 был учителем и священником в Риге и после продолжительного путешествия (он сопровождал наследного принца фон Гольштейн-Ойтина) в 1770 познакомился в Страсбурге с молодым Гёте; в 1771 приехал в качестве придворного пастора в Бюккебург. Философия Гердера сложилась под влиянием прежде всего Джордано Бруно, Спинозы, Лейбница и Гаманна, с которым он был дружен. Философию позднего Канта он резко отклонил, его исследования называл «глухой пустыней, наполненной бессодержательными порождениями ума и словесным туманом с большим притязанием». Тезису Канта он противопоставил в качестве опровержения ход развития языка: «Только с речью возникает разум». Гердеровская философия языка и собранные им народные песни («Stimmen der Vцlker in Liedern», 1778-1779, мастерски переведенные на нем. язык) привлекли внимание в особенности к тем народам, которые еще не утратили свои типические нравы и обычаи и природную силу языка. Гердер, т. о., стал поклонником южнослав. песен (о южнослав. народностях Западная Европа до этого ничего не знала). Кроме того, он является отцом европейской славистики – науки о слав, языках. В своей философии Гердер пытается во всяком бытии и событии выявить тенденцию к высшей цели. Пространство и время суть понятия, взятые из опыта, форма и материя познания в их источнике также не оторваны друг от друга. Вместо «критики разума» нужна физиология человеческих познавательных способностей. В истории, как и в природе, все развивается из определенных естественных условий в соответствии со строгими законами. Закон прогресса в истории основывается на законе прогресса в природе, который скрыто действует уже в неорганических естественных силах, познается естествоиспытателем уже в восходящем ряде органических существ, а для исследователя-историка обнаруживается в духовных устремлениях человеческого рода; история представляет собой прогрессивное развитие к гуманизму. Вещи не происходят друг из друга, а все развивается из Бога – вечного и бесконечного корня всех вещей, и мировая закономерность и миропорядок являются выражением божественной силы и разума. Несмотря на свою приверженность к всеохватывающей идее гуманизма человечества и к надысторической нравственной цели человечества, Гердер тем не менее снова указывает на особую способность исторических образов, культур и эпох развиваться из самих себя. Осн. произв.: «Ьber den Ursprung der Sprache», 1772 (рус. пер. «Трактат о происхождении языка», 1959); «Auch eine Philosophie der Geschichte zur Bildung der Menschheit», 1774 (рус. пер. «Еще один опыт философии истории для воспитания человечества», 1959); «Stirnen der Vцlker in Liedern», 1778-1779; «Ideen zur Philosophie der Geschichte der Menschheit», 4 Tie., 1784-1791 (важнейшее произв., неоконченное; рус. пер. «Идеи о философии истории человечества», 1959); «Briefe zur Befцrderung der Hummanitдt», 1793-1797 (рус. пер. «Письма для поощрения гуманности», 1959); «Verstand und Erfahrung. Vernunft und Sprache, eine Metakritik zur Kritik der reinen Vernunft», 1779; «Sдmtliche Werke», 45 Bde., 1805-1820; «Kritische Ausgabe», 33 Bde., 1913.
Герилл	ГЕРИЛЛ ("Ηριλλος) (3 в. до н. э.), стоик, ученик Зенона из Кития. Традиционно (на основании D. L. VII 37; 165 = SVF I 411) Г. считается уроженцем Карфагена, однако высказано мнение (Von der Mühl), что рукописное чтение Χαλκηδόνιος («халкедонянин») надежнее, чем Καρχηδόνιος («карфагенянин»). Г. с юных лет жил при Зеноне (SVF I 409), но впоследствии разошелся с ним по ряду принципиальных вопросов догматики. От известных по названиям 13 сочинений Г., посвященных гносеологии, политике и этике (и содержавших, по-видимому, полемику с Зеноном), - «О постижении» (Περί ύπολήφβως), «Законодатель» (Νομοθέτης), «Наставник» (Διδάσκαλος), «Управитель» (Ευθυνών), «Распорядитель» (Διασκυάζων), «О страстях» (Пер\ παθών), «Этические положения» (Θέσεων ηθικών), «Об упражнении» (Περί ασκήσεως), «Медея» и др. (SVF I 409), - почти ничего не сохранилось. Конечной целью Г., в отличие от прочих стоиков, объявил знание (SVF I 411 ел.). Подобно Аристону, он, по-видимому, не членил сферу безразличного (SVF I 415), но при этом ввел понятие «вспомогательной цели» (ύποτβλίς; данный неологизм успеха не имел и больше никем из известных стоиков не использовался), которая отличается от конечной цели: к первой стремятся и немудрецы, а ко второй — только мудрец (411). В трактовке знания как высшего блага заметно платоническое влияние, что отметил уже Цицерон (Acad. II 129 = SVF I 413). У Г., следовательно, начинают проявляться те черты, которые характерны для Диогена Вавилонского, Антипатра из Тарса, а особенно для Панетия и Посидония. Вокруг Г. сложился кружок единомышленников (SVF I 414), не переживший, по-видимому, своего основателя. С Г. и его приверженцами полемизировали Клеанф (SVF I 481) и Тиснил (SVF III 25). Фрагм.: S VF I 409^21; рус. пер.: Столяров, Фрагменты, I, с. 141-145. Лит.: Festa N. Il filosofo Erillo e la sua produzione letteraria, - RAL ser. VI, 9, 1933, p. 220-226; Von der Mühl P. Zwei alte Stoiker. Zuname und Herkunft, - MusHelv 20, 1963, p. 1-9; ZoubosA. N. Zu den Αιρέσεις Ήριλλείων,- Platon 16, 1964, p. 23-324; Ioppolo Α. Μ. Lo stoicismo di Erillo, - Phronesis 30, 1985, p. 58-78.
Геринг Теодор Людвиг	ГЕРИНГ (Haering) Теодор Людвиг (род. 22 апр. 1884, Штутгарт – ум. 16 июня 1964, там же) – нем. философ; с 1919 – профессор в Тюбингене; неогегельянец. Занимался методологией конкретных наук («Philosophie der Naturwissenschaft», 1923; «Die Grundfragen der Geschichtsphilosophie», 1925), которые рассматривал как совокупную систему действительности и претензию которых быть основой мировоззрения он тем не менее отвергал. Геринг установил специфические типы познания (закономерное, каузальное, телеологическое, целостное), результаты которых не сливаются, а могут только координироваться. Осн. произв.: «Der werdende Hegel», 1931; «Die Entstehungsgeschichte der Phдnomenologie des Geistes», 1934; «Hegels Lehre von Sraat und Recht», 1940; «Fichte, Schelling, Hegel», 1941.
Гермарх из Митилены	ΓΕΡΜΑΡΧ (Ερμαρχος) из Митилены (кон. 4 - сер. 3 в. до н. э.), греческий философ, ученик и близкий друг Эпикура. Г., сын бедняка Агеморта, поначалу занимался риторикой, но, встретившись с Эпикуром, вероятно, ок. 310/309, когда тот основал в Митилене свою школу, обратился к философии. Позже Г. вслед за Эпикуром переехал в Афины. В 270 после смерти учителя, согласно его завещанию, Г. стал главой эпикурейской школы в Афинах. Ему же Эпикур завещал свою библиотеку, повелел жить в своем доме и сделал «блюстителем завещанных доходов» наряду с наследниками. Эпикур писал в завещании о Г.: «...чтоб ничто не делалось без того, кто состарился со мною в занятиях философией и оставлен после меня руководителем товарищей по философии» (D. L. X 20). Сохранились фрагменты писем Эпикура к Г. (Usener, 121-122). Сочинения. Г. был автором трактатов «Против Эмпедокла» в 22 кн., «О знаниях», «Против Платона», «Против Аристотеля» и «Писем». В трактате «Против Эмпедокла» содержатся высказывания о происхождении и развитии общества (Porph. De abstin. I, 7-12), близкие к точке зрения Демокрита о значении «нужды» и Диогена из Эноанды о значении «потребности» {Лурье С. Я. Демокрит, с. 558) при формировании общества и отличающиеся от мнения Лукреция о роли мудрецов-законодателей в этом процессе (Lucr. V, 1105-1143). Также как и Эпикур, Г. отрицал существование Левкиппа (D. L. X 13) и соответственно его роль в создании атомизма. Помимо традиционного для последователя Эпикура признания утилитаристского основания морали, Г., вероятно, вслед за Теофрастом, упоминает οίκβίωσις (сродство) как один из факторов установления законов против убийства: «Древние законодатели... признали убийство нечестивым также и потому, что существует некое природное сродство {φυσικής τίνος οίκειώσβως) между людьми в том, что касается сходства их внешнего вида и наличия души» (Porph. De abstin. I, 7. 1-2). Г. критиковал Пифагора, Платона и Эмпедокла за их представления о богах и, судя по замечанию Цицерона, считал, что боги ничем внешне не отличаются от людей (Cic. Nat. D. I 33, 93). Филодем в дискуссии о том, могут ли боги дышать и говорить (De piet, col. 13.36-14.6), полемизируя с противниками эпикурейского учения о богах, ссылался на Г. (Longo Auricchio 1988, p. 134-135). Плутарх имел в виду Г. и его трактат «Против Эмпедокла», когда говорил в соч. «Об упадке оракулов», что эпикурейцы отрицают возможность существования полубогов (демонов), о которых учил Эмпедокл. С их точки зрения, вечными могут быть только безмятежные и блаженные существа, в противном случае они будут подвергнуты разрушению (De def. orac. 420 с-е). Источники: Longo Auricchio Ε Ermarco. Frammenti. Nap., 1988 (Se. Epic. 6); Krohn К. W. G. Der Epikureer Hermarchos. В., 1921; Epicurea. Ed. H. Usener. Lpz., 1887. Stuttg., 1966. Лит.: GiganteM. Ricerche Filodemee. Nap., 1969, p. 135-143; MüllerR. LukrezV, 1011 ff und die Stellung der epikureischen Philosophie zum Staat und den Gesetzen, - Der Krise der griechischen Polis. Bd. I. В., 1969, S. 63-76; Longo Auricchio F. I filosofi Megarici nella «Retorica» di Filodemo, - CronErc 5, 1975, p. 77-80; Sasso G. Il progresso e la morte. Saggi su Lucrezio. Bologna, 1979, p. 49-62; Alberti A. The Epicurean Theory of Law and Justice, - Laks Α., Schofield M. (edd.). Justice and Generosity. Camb., 1995, p. 161-190; Obbink D. Hermarchus, «Against Empedocles», - CQ 38, 1988, p. 428-435; Vander Waerdt P. A. Hermarchus and the Epicurean Genealogy of Morals, - ТАРА 118, 1988, p. 87-106.
Гермий Александрийский	ГЕРМИЙ АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ {'Ερμείας) (1-я пол. - сер. 5 в. н. э), философ-неоплатоник, ученик Сириана, соученик Прокла\ был женат на родственнице Сириана Эдесии, от которой имел сыновей Аммония и Гелиодора; из Афин возвращается в Александрию, благодаря чему там становятся известны развитые формы афинского неоплатонизма. Сведения о Г. у Дамаския (V. Isid. 74) и «Суды» (s. ν. 'Ερμείας, Αίδεσία, Παμπρέπιος). Г. принадлежит комментарий к «Федру» Платона, представляющий собой образец записанных «с голоса» {аттб φωνής) школьных толкований платоновского диалога, читанных Сирианом Г. и Проклу. То, что Прокл говорит о толковании Сириана (In Parm. 244, 17 Cousin), совпадает с имеющимся в комментарии Г. Вероятно, преподавал философию в Александрии; однако о других его сочинениях ничего не знает уже Античность. Соч.: Hermiae Alexandrini in Piatonis Phaedrum scholia. Ed. P. Couvreur. P., 1901 (repr Hldh., 1971). Лит.: Bielmeier A. Die neuplatonische Phaidros-interpretation. Paderborn, 1930; Moreschini C. Alcuni aspetti degli Scholia in «Phaedrum» di Ermia Alessandrino, -ΣΟΦΙΗΣ ΜΑΙΗΤΟΡΕΣI Chercheurs de Sagesse. Hommage à Jean Pépin. Publié sous la dir de M.-O. Goulet-Cazé et al. P., 1992, p. 451-460.
Гермин	ГЕРМИН {Έρμΐνος) (2 в. н. э.), перипатетик, комментатор Аристотеля. Хронология Г. устанавливается по ряду косвенных свидетельств. Благодаря упоминаниям имени и сочинений Г. у позднейших комментаторов известно, что у него учился Александр Афродисийский (Simpl. In De Caelo, 430, 32-33 Heiberg) и что сам он был учеником Аспасия. Имеется гипотеза, согласно которой Г. был тем «учеником Аспасия», родом из Пергама, которого ок. 144/145 года в Пергаме слушал 14-летний Гален (Galen. De propr. an. t. 5, p. 42,2 Kühn), хотя имеется и альтернатива (Moraux II, S. 362 not. 7). Кроме того, «перипатетика Термина», постоянно твердившего о десяти категориях Аристотеля, упоминает Лукиан в «Жизнеописании Демонакта» (Demonax 56), между тем киник Демонакт жил ок. 80-175/180. Судя по всему, Г. составил комментарии ко всем трактатам «Органона»: комментарий на «Категории» упоминается Порфирием (In Cat. 59, 15-19), Симпликием (In Cat. 13, И sq.) и Олимпиодором (Prolegom. 18, 23-32), при этом, по-видимому, Симпликию и Олимпиодору Г. известен только по тексту Порфирия; существование комментария на «Об истолковании» предполагается на основании критических замечаний Боэция в его комментарии (ad loc. Arist. De int. 16a6-8); вероятно, Г. комментировал также «Топику» и «Первую Аналитику» (имеются ссылки в комментариях Александра Афродисийского). Возможно, Г. составил комментарий и к трактату «О небе» (Simpl. In De Caelo, 380, 3-5, со ссылкой на Александра Афродисийского). Ту же гипотезу может поддержать свидетельство арабского источника, согласно которому в утраченном трактате против аристотелевского учения о перводвигателе Гален полемизировал с Г. (Rescher R., Marmura M E. The refutation by Alexander of Aphrodisias of Galen's treatise of the theory of motion. Islamabad, 1965). Лит.: Schmidt H. De Hermino Peripatetico. Diss. Marb., 1907; Moraux, Aristotelismus II, 1984, S. 361-398.
Гермипп из Смирны	ГЕРМИПП ("Ερμιππος) из Смирны (2-я пол. 3 в. до н. э.), доксограф, один из наиболее значительных историков греческой философии, работавших в жанре биографии, ученик александрийца Каллимаха Киренского (ок. 310— 240), важнейший источник Диогена Лаэртия. Античные авторы называли Г. «перипатетиком» в том смысле, в каком к сер. 3 в. было принято сближать афинский Перипат и Александрийский Мусей, на основании контактов между двумя научными центрами (схолархи Перипата Теофраст и Стратон из Лампсака посещали Александрию) и общего направления их историко-научных исследований. Г. был автором серии биографий философов, ораторов, законодателей, поэтов и историков: «О магах» (Пер1 Μάγων), в котором возникновение греческой философии связывалось, в русле новых идей после походов Александра Македонского, с восточной традицией (ср. D. L. I 8), «О семи мудрецах», послужившей, в частности, источником биографии Солона у Плутарха Херонейского, «О Пифагоре», «Об Аристотеле», «О Теофрасте», «О Горгии», «Об Исократе», «Об учениках Исократа», «О законодателях», «О перешедших от философии во власть». Известный каталог сочинений Аристотеля у Диогена Лаэртия (D. L. V 22-27) представляет в основе своей список александрийского каталога Г. По-видимому, Г. писал также о небесных явлениях; комментатор Арата из Сол Ахилл упоминает его «Явления», fr. 95, у Афинея Г. назван «звездочетом» (αστρολογικός), Athen. XI, 478а. Фрагм.: Wehrli, Die Schule, Supplem. 1. Hermippos der Kaliimacheer. Basel; Stuttg., 1974; Jacoby F. «Die Fragmente der griechischen Historiker» Continued. Part IV: Biography and Antiquarian Literature. Ed. by G. Schepens. T. IV Α. Fase. 3. Hermippos of Smyrna. Ed. by J. Bollansée. Leiden, 1999. Лит.: Dihle Α. Studien zur griechischen Biographic Gott., 1956; During I. Ariston or Hermippus? - ClassMed 17, 1956, p. 11-21; Chroust A. H. A brief account of the traditional vitae Aristotelis, - REG 77, 1964, p. 50-69; Podlecki A. J. The Peripatetics as literary critics, - Phoenix 23, 1969, p. 114-137; Momigliano A. The Development of Greek biography. Camb. (Mass.), 1971; Wehrli F. Von der antiken Biographie, - Hafftêr H., Szlesak Th. (hrsg.). Theoria und humanitas. Gesammelte Schriften zur antiken Gedankenwelt. Z.; Münch., 1972, S. 237-241; Martina A. Plutarco, vita di Solone 2, l,-RIL 113, 1979, p. 88-98; Arrighetti G. Riflessione sulla letteratura e biografia presso i Greci, - Entretiens 40. La philologie grecque a l'époque hellénistique et romaine. Vandv.; Gen., 1994, p. 212-249; Bollansée J. Hermippos of Smyrna and His Biographical Writings: A Reappraisal. Leuven, 1999.
Геррес Йозеф	ГЁРРЕС (Gцrres) Йозеф (род. 25 янв. 1776, Кобленц – ум. 29 янв. 1843, Мюнхен) – нем. публицист; профессор истории (с 1827). Известен как поборник национального движения 1813 и как противник прус, реакции. Под влиянием Шеллинга создал систему католич. мистики. Осн. философские произв.: «Die christliche Mystik», 4 Bde., 1836-1842; «Glaube und Wissen», 1806; «Mythengeschichte der asiatischen Welt», 1810; «Ausgewдhete Werke und Briefe», 2 Bde., 1911.
Герoдот	Геродот (около 484 г до н. э. — около 425 г до н. э.) — знаменитый историк и философ родом из Древней Греции. Был учёным, который смог систематизировать и создать целый учебник по истории, охватывающий множество событий, а также культурных традиций разных народов. Оказал своими трудами влияние на всю античную культуру, был уважаемым человеком, который обладал талантом оратора. Известен как «отец истории». Точная дата рождения историка неизвестна. Учёные полагают, что Геродот появился на свет примерно в 484 году до н. э. в Галикарнасе, поэтому его и прозвали Галикарнасским. Скорее всего, он получил блестящее образование, потому что происходил родом из богатой и влиятельной семьи, которая имела обширные связи. В юности Геродот примкнул к партии, которая ставила своей целью борьбу с тиранством Лигдамиду. Его участие в партии привело к изгнанию, после которого Геродот отправился в путешествие. Таким образом он побывал в Египте, Сирии, Ливии, Персии, Византии, Македонии и других странах. После путешествия Геродот переехал в Афины, где произошла самая важная встреча, которая перевернула его жизнь. Состоялось его знакомство с Периклом, который оказался лидером демократической партии. В это время политические взгляды Геродота изменились, и он начал публично выступать на площадях, что сделало его популярным и обеспечило деньгами. Изучая краткую биографию Геродота, важно отметить его главные достижения, которые представлены историческими трудами. Доподлинно неизвестно, когда и каким образом он начал эту работу, но исследователями принято единое по этому поводу мнение: когда была начала Пелопонесская война, работа под названием «История» уже была представлена широкой аудитории. За это Геродот стали называть «отцом истории». Этот труд позднее был разделён на 9 томов александрийскими учёными, которые дали название каждой книге. Основные события, о которых там повествуется, — войны между греками и персами, длившиеся не один год. О них рассказывается ближе к 5 тому. В этой работе тщательным образом описываются истории многих государств: Персии, Египта, Мидии, Ливии. В «Истории» рассказывается о походах персидских военачальников и правителей, описывается история возникновения межгосударственных отношений, традиций, религии, обычаев и других немаловажных факторов, включая экономическую и политическую сферу жизни античных городов. Геродот также внёс вклад в науку. В отдельных местах книги представляют собой научные энциклопедии, где учёные нашли много сведений о самых разнообразных сферах жизни, начиная от этнографии и завершая литературой. Основой этих сведений стали письмена логографов, фольклор, а также реальные наблюдения самого автора. Мировоззрение Геродота, которое проступает через эпическое повествование всего сюжета «Истории», нельзя назвать объективным, научным и целостным. Наряду с историческими событиями указаны причины этих событий: рок, судьба и воля богов. Однако масштабность подобного проекта и видение исторических событий, которое с полной уверенностью можно считать новаторским, делают Геродота историком своего времени в полном смысле этого слова. Учёные предполагают, что Геродот скончался примерно в середине 420 годов до н. э. Причина смерти и место захоронения неизвестны.
Гертлинг Георг	ГЕРТЛИНГ (Hertling) Георг (род. 31 авг. 1843, Дармштадт – ум. 4 янв. 1919, Рупольдинг) – нем. государственный деятель и философ; с 1882 – профессор философии в Мюнхене, представитель неотомизма и антимарксистской католич. философии права, государства и общества. Осн. произв.: «Ьber die Grenzen der mechanischen Naturerklдrung», 1875; «Albertus Magnus», 1880; «John Locke und die Schule von Cambidge», 1892; «Das Prinzip des Katholizismus und der Wissenschaft», 1899; «Augustin», 1902; «Recht, Staat und Gesellschaft», 1906; «Erinnerungen», 3 Bde., 1919-1921.
Герцен Александр Иванович	ГЕРЦЕН Александр Иванович (род. 6 апр. 1812, Москва – ум. 21 янв. 1870, Париж) – рус. писатель, публицист и философ; принадлежал к западническому направлению; основоположник народничества; создатель Вольной типографии в Англии, издававший «Полярную звезду» (1855 – 1862), «Колокол» (1857-1867) и др. На Герцена оказали влияние франц. социалистическая литература, юношеские драмы Шиллера, Якоб Бёме и Гегель («Гегель – это Шекспир и Гомер в одном»). Сначала он примкнул к левогегельянцам, но постепенно пришел к фаталистическому, грубо материалистическому, даже нигилистическому мировоззрению. На склоне жизни стал религиозным искателем. Благодаря публицистическим выступлениям из Лондона за отмену крепостного права в России и блестящей, остроумной манере письма оказал сильное влияние на своих современников и на развитие «русского», крестьянского социализма. Был незаконным сыном помещика Яковлева и немецкой девушки, которую тот увез в Россию из Германии. Окончил физико-математический факультет Московского университета. В молодые годы увлекался учением Сен-Симона. В философии для него была важна практическая сторона, ее роль в борьбе за свободу личности, за социальную справедливость. Поэтому в его произведениях можно встретить самые крайние теоретические положения. Он писал, что «логическое развитие идеи идет теми же фазами, как развитие природы и истории; оно, как аберрация звезд на небе, повторяет движение земной планеты» [Соч. М., 1985. Т. 1. С. 213]. В то же время он указывал, что «материалисты-метафизики совсем не то писали, о чем хотели; они до внутренней стороны вопроса и не коснулись, а говорили только о внешнем процессе; его они изображали довольно верно - и никто с ними не спорит, но они думали, что это все, и ошиблись: теория чувственного мышления была своего рода механическая психология, как воззрение Ньютона - механическая космология... Вообще материалисты никак не могли понять объективность разума... У них бытие и мышление или распадаются, или действуют друг на друга внешним образом» [Там же. С. 386-387]. Герцен принадлежал к западническому направлению и резко критиковал славянофилов за их идеализацию православия и поддержку самодержавия. Однако после подавления революции 1848 г. у Герцена наступило некоторое разочарование в Западной Европе, и он стал считать, что русская деревенская община содержит зародыши социализма. Принял некоторые положения славянофильства. В книге «О развитии революционных идей в России» (1851) он писал, что мы принимаем социализм так же, как славянофилы, «это мост, на котором мы можем подать друг другу руки». Однако он не смотрел на социализм как на совершенную форму правления и социальных отношений и писал, что «социализм разовьется во всех своих фазах до крайних последствий, до нелепостей. Тогда снова вырвется из титанической груди революционного меньшинства крик отрицания, и снова начнется смертная борьба, в которой социализм займет место нынешнего консерватизма и будет побежден грядущею, неизвестною нам революцией» [Соч. Т. 2. С. 102-103]. В статье «К старому товарищу», написанной в 1869 г. и адресованной М. Бакунину, он писал, что не верит в прежние революционные пути и рекомендует постепенность в общественном развитии. Осн. философские соч.: «Дилетантизм в науке», 1842 – 1843; «Письма об изучении природы», 1845 – 1846; «С того берега», 1847-1850; «Роберт Оуэн» (1860, вошло как глава в «Былое и думы»); «Письма к противнику», 1864; «К старому товарищу», 1869; «Письма об изучении природы» (1845-1846), «Письма сыну» - А.А.Герцену - (1876); Собр. соч. в 30-ти тт., М., АН СССР, 1954-1964.
Гершель Джон Фредерик Уильям	ГЕРШЕЛЬ (Herschel) Джон Фредерик Уильям (род. 7 марта 1792, Слау – ум. И мая 1871, Лондон) – англ, астроном; в 1864 опубликовал каталог всех известных в то время туманностей и созвездий, а в 1831 – свое главное произв. «А preliminary Discourse on the study of natural philosophy», в котором показал, как путем логической индукции возможно сделать научные обобщения и открытия.
Гершензон Михаил Осипович	ГЕРШЕНЗОН Михаил Осипович (Мейлих Иосифович) (1 (13).07.1869, Кишинев — 19.02. 1925, Москва) — историк, исследователь рус. общественной мысли, философ. Автор популярных в нач. XX в. историко-биографических соч., посвященных жизни рус. дворянства эпохи Александра I и Николая I, судьбам современников Пушкина и Герцена, творческой эволюции рус. мыслителей: западников и славянофилов. Издатель соч. Чаадаева и Киреевского, писем А. И. Эртеля, архива Н. А. и Н. П. Огаревых. Составитель 6-томного собрания документов и материалов из истории рус. культуры "Русские пропилеи" (М., 1915—1919; в дополнение к нему был опубликован сб. "Новые пропилеи", 1923). Автор переводов прозы Ф. Петрарки, "Всеобщей истории" Э. Лависса и А. Рембо, соч. Г. Лансона, Ф. Паульсена, К. Белоха. Г. окончил частное еврейское училище, гимназию. В 1887 г. поступил в политехникум в Берлине, прослушал всего 2 курса, а в 1889-1894 гг. учился на историческом отд. историко-филологического ф-та Московского ун-та, специализируясь по древн. истории. В 1904 г. Г. стал редактором отдела журн. "Критическое обозрение". В 1907--1908 гг. заведовал литературным отделом журн. "Вестник Европы", где вел ежемесячные обозрения. Как публицист выступал в газ. "Русская молва", (1912—1913) и "Биржевые ведомости"/ (1915 1917). Г. создал ряд исторических произв. о героях эпохи 20-40-х гг. в России: "Истории Молодой России" (М., 1908), "П. Я. Чаадаев. Жизнь и мышление" (Спб., 1908), "Жизнь В. («Печерина» (М., 1910), "Образы прошлого" (М., 1912), "Грибоедовская Москва" (М., 1914), "Декабрист Кривцов и его братья" (М., 1914). В них особое внимание он уделил описанию внутреннего мира своих героев, их душевных переживаний. На метод исторических исследований Г., так же как на мировоззрение в целом, оказала влияние концепция творческой личности Т. Карлейля, изложенная в его кн. "Герои, почитание героев и героическое в истории". Вслед за Карлейлем Г. полагал, что именно в индивидуальном мировосприятии человека наиболее ярко проявляется дух времени: "Изучить смену общественных идей в их сущности... значит изучить эти идеи в индивидуальной углубленности, в лице их типических представителей" (История Молодой России. С. 2). Переломным для Г. оказался 1909 г., когда по ею инициативе вышел в свет сб. "Вехи", посвященный критике миросозерцания интелли-) еиции. Негативная реакция в об-ве на сборник и, в частности, на опубликованную в нем статью Г. "Творческое самосознание" (содержащую скандально знаменитое, хотя и в большинстве случаев неверно понятое, "благословение" власти, штыками защищающей интеллигенцию, помимо се воли, от народа) повлекла за собой уход Г. из либерального "Вестника Европы" и сближение с религиозно-философскими кругами. В 1910 г. Г. сотрудничал в возглавляемом Е. Н. Трубецким и Булгаковым изд-ве "Путь". Однако с деятелями религиозного возрождения Г. разошелся в оценке войны 1914 1918 гг. и Октябрьской революции 1917 г. Г. категорически не принял войну, и тот воинственно-патриотический порыв, к-рым были охвачены его коллеги по изд-ву "Путь": Бердяев, Булгаков и особенно Эрн (с его знаменитым "время славянофильствует"), остался ему чужд. Большевистскую революцию Г. в отличие от остальных веховцев встретил сочувственно, хотя одобрения Советской власти публично он не высказывал. После революции Г. был одним из организаторов и первым председателем Всероссийского союза писателей, председателем литературной секции Академии художественных наук, основанной Брюсовым. Плодом исследований Г. творчества Пушкина стали работы "Мудрость Пушкина" (М., 1919) и "Видение поэта" (М., 1919). В кон. 10 — нач. 20-х гг. вышли осн. философские произв. Г.: "Тройственный образ совершенства" (М., 1918), "Переписка из двух углов" (Пг., 1921, в соавторстве с В. И. Ивановым), "Ключ веры" (Пг., 1922), "Гольфстрем" (M., 1922), "Судьбы еврейского народа" (Пг.; Берлин, 1922). Стремление к непосредственно-индивидуальному восприятию мира, интимно-личностному переживанию культуры явилось наиболее характерной чертой мировоззрения Г., определившей своеобразие и внутренний мотив его религиозно-философских исканий. Равнодушный к умозрительной, отвлеченно-рассудочной философии, он полагал, что истинный смысл имеют лишь те метафизические и религиозные постулаты, к-рые укоренены в "чувственно-волевом ядре" человеческой личности — "бессознательной воле", подчиненной "мировому космическому закону" и составляющей нижний, глубинный, онтологически наиболее фундаментальный "ярус" человеческого духа. Только тесное "инстинктивно-принудительное соответствие с врожденными особенностями" индивидуальной воли сможет сделать, по Г., отвлеченную идею "внутренним двигателем... жизни", т. е. "в противоположность чисто умозрительной... мертвой идее" — "идеей-чувством", "идеей-страстью" (Вехи. М., 1909. С. 82). Кроме "бессознательной воли", человеческий дух составляют еще 2 яруса: Я, личность, слагающаяся из "конкретных желаний, усмотрений и хотений" отдельного человека, и самосознание, содержащее, по мнению Г., уже не только "идеи и влечения, из глубины взошедшие в сознание", но и "чужеродные, занесенные извне". Человеческое сознание, хотя и коренится в "бессознательной воле", обладает тем не менее относительной самостоятельностью в постижении истины. Это позволяет человеку отклоняться от предписаний Божественного космического закона, запечатленного в его сердце. Раздвоение разума и воли, подмена живой истины, "истины-страсти", отвлеченными, рассудочными, зачастую заимствованными идеями или убеждениями оказывает разрушительное воздействие на человеческую личность. Так, российские интеллигенты, направив все свои силы на внешнюю политическую деятельность, забыв об устроении своего духа, оказались неспособны ни противостоять давлению власти (реакции, наступившей после поражения революции 1905—1907 гг.), ни достигнуть взаимопонимания с народом, живущим в отличие от них цельной, органической жизнью. В истории рус. общественной мысли Г. обнаружил разрыв между сознанием, устремленным к надындивидуальным социальным и политическим идеалам, и "внутренне-обоснованными потребностями" личности. Причиной этого разрыва была, по Г., петровская реформа, оторвавшая образованную часть об-ва от народа и тем нарушившая органическое развитие России. Трагический раскол рус. истории вызвал впоследствии и "раскол русского общества", определившийся со времени спора славянофилов и западников. Славянофилы, Гоголь, Достоевский, призывавшие к "творческому самосознанию", к работе над внутренним переустройством личности, не нашли отклика у представителей интеллигенции. С другой стороны, последователи славянофилов, не разделяя политического радикализма своих противников, все больше смыкались с силами реакции. Г. считал, что интеллигенции необходимо преодолеть "раскол в русском обществе" с помощью творческого обращения к духовным сторонам человеческой жизни. Под несомненным влиянием Карлейля Г. утверждал, что поиск общественного идеала будет плодотворен и успешен только для цельной, творческой личности, живущей в соответствии с Божественным предначертанием. Для Г. в это время эталоном органического развития выступал наряду с допетровской Россией и буржуазный Запад. Он признавал буржуазию "бессознательным орудием Божьего дела на земле", а мирный исход классовой борьбы "психологически возможным" только на Западе (Вехи. С. 92). Взгляды Г. встретили резкую отповедь со стороны не только либеральных оппонентов "Вех", но и нек-рых соавторов сборника — напр. П. Б. Струве. Со времени начала войны 1914 г. у Г. усиливаются нигилистические настроения и по отношению к европейской культуре: война, считал он, наглядно показала, что разрыв между культурным сознанием и личной волей носит универсальный характер и присущ не одной России. Вандализм народов воюющих стран, проявившийся по отношению к собственным культурным ценностям, выявил для Г. глубокую отчужденность культуры от человеческой природы. Отрицание культуры сближает Г. с воззрениями Руссо и Толстого. В осн. своем философском произв. "Тройственный образ совершенства" он осудил совр. цивилизацию, подчинившую человеческую жизнь утилитарному расчету и противопоставившую индивидуальному своеобразию природных организмов обезличенный мир вещей — "орудий". При этом в отличие от О. Шпенглера, Бердяева и Эрна Г. не разделял культуру и цивилизацию. Ценности культуры (мораль, религия и т. д.), как и орудия, созданные цивилизацией, являлись для него мертвыми отвлечениями от живых конкретностей Бога, человека и природы. "Что было живым и личным, в чем обращалась-и пульсировала горячая кровь одного, то становится идолом, требующим себе в жертву такое же живое и личное, каким оно увидело свет..." (см.: Переписка из двух углов. С. 35). По точному замечанию соавтора Г. по "Переписке" Вяч. Иванова, обострившееся у мыслителя "чувство непомерной тяготы... культурного наследия" проистекало из его "переживания культуры... как системы тончайших принуждений" (Там же). Принятие Г. революции объяснялось не в последнюю очередь его настойчивым стремлением освободиться от груза мертвого культурного наследия и власти обезличивающей цивилизации. Социализм представлялся Г. этапом на пути возвращения человечества к своим первоистокам, утверждения "из чудовищной связи социальных и отвлеченных идей личной правды труда и обладания". Этот путь, по мнению Г., был начат реформацией М. Лютера и продолжен Французской революцией, но "Лютерово христианство, республика и социализм — еще полдела: нужно, чтобы личное стало личным, как оно родилось" (с. 37). Взгляды Г. в поздний период его творчества были наиболее созвучны философии жизни, в частности идеям А. Бергсона, оказавшего несомненное влияние на рус. мыслителя (см.: Видение поэта. М., 1919). Своеобразная "психологизация" религиозной веры, характерная для Г. и нашедшая наиболее яркое выражение в его соч. "Ключ веры" (1922), представление о религии как о "правильном" ("космически") устроении своего духа, отчасти восходили к работе У. Джемса "Многообразие религиозного опыта". Соч.: Грибоедовская Москва. П. Я. Чаадаев: Очерки прошлого. М., 1989; Дух и душа //Слово о культуре: Сб. филос. и литературно-критических статей. М., 1918; Человек, пожелавший счастья //Северные дни. Сб. 2. Пб.; М., 1922; Солнце над мглою; Демоны глухонемые //Записки мечтателей. 1922. № 5; Пальмира; Человек, одержимый Богом //Современные записки. 1922. № 12; Письма к брату.М., 1927. Лит.: Берман Я. 3. М. О. Гершензон: Библиография. Одесса; Л., 1928; Белый А. Гершензон //Россия. 1925. № 5 (14); Лосский Н. О. Рец. на книгу "Тройственный образ совершенства" //Книга и революция. 1920. № 2; Проскурина В. Ю. Творческое самосознание Михаила Гершензона //Литературное обозрение. 1990. № 9; Ходасевич В. Ф. Гершензон //Ходасевич В. Ф. Некрополь. Воспоминания, Париж, 1976; Шестов Л. О вечной книге (Памяти М. О. Гершензона) //Современные записки. 1925. № 24.
Герье Владимир Иванович	ГЕРЬЕ Владимир Иванович (род. 1837- ум. 1919) – рус. историк, профессор Московского ун-та; ученик Т. Н. Грановского, С. Соловьева, В. Д. Кудрявцева и П. Леонтьева. История т. н. «идей», общественных течений и настроений занимала его гораздо больше, чем та реальная обстановка, в которой эти течения и настроения складывались. Лучшие его работы посвящены характеристике аскетического миросозерцания в лице его наиболее видных выразителей от Августина Блаженного до Франциска Ассизского. В области метода Герье являлся сторонником психологической манеры Гэна. Осн. произв.: «Лейбниц и его век», 1868; «L'Abbe de Mably», 1886; «Блаженный Августин», 1910.
Гесиод	ГЕСИОД (8—7 вв. до н.э.) — др.-греч. мыслитель, первый известный по имени поэт, автор поэм «Теогония», «Труды и дни», предфилософ. Поставил вопрос о том, что «прежде всего зародилось», и получил от муз ответ, что прежде всего зародился хаос — не как беспорядок, а как зияние, пространство и место, потом зародились Эрос, Тартар, земля—Гея, родившая небо—Урана. Гея и Уран породили циклопов, гекатонхейров и титанов, один из которых (Крон) оскопил отца, что породило все виды зла. Боясь быть свергнутым детьми, Крон пожирал их при рождении, пока, наконец, не был обманут женой Реей, подсунувшей ему вместо новорожденного Зевса запеленутый камень. Возмужав, Зевс начал войну против отца и др. титанов (титаномахия) и сверг их в Тартар. Наступило царство Зевса и его братьев, сестер и детей, описанное Гомером. Предфилософское значение поэмы «Теогония» состоит в генеалогической систематизации мира богов, в демифологизации хаоса, в постановке в обобщенной форме вопроса о происхождении мира. В поэме «Труды и дни» Г. говорит о «пяти поколениях» людей: золотом, серебряном, медном, героическом и железном. Свое время он осознает как начало «железного века» с частной собственностью, особенно на землю, ярко рисует будущее человечества: «Не будет им передышки ни ночью, ни днем от труда и от горя, и от несчастий. Заботы тяжелые боги дадут им... Дети — с отцами, с детьми их отцы сговориться не смогут. Чуждыми станут товарищ товарищу, гостю — хозяин. Больше не будет меж братьев любви, как бывало когда-то. Старых родителей скоро совсем почитать перестанут... Правду заменит кулак... Стыд пропадет». Трудолюбивый Г. вводит вторую Эриду — богиню трудового соревнования (первая — богиня раздора), говоря, что «нет никакого позора в работе: позорно безделье». Стыд станет уделом бедняка, тогда как «взоры богатого смелы».
Гессе Герман	ГЕССЕ (Hesse) Герман (1877-1962) - швейцарско-германский (отказался от немецкого подданства в 1923) писатель, лауреат Нобелевской премии (1946). Основные произведения: "Романтические песни" (сборник стихов, 1899), "Посмертно изданные записи и стихотворения Германа Лаушера" (1901), "Петер Каменцинд" (1904), "Под колесами" (1906), "Гертруда" (1910), "Из Индии" (сборник, 1913), "Росхальде"(1914), "Кнульп" (1915), "Душа ребенка" (1918), "Сказки" (1919), "Взгляд в хаос" (сборник, 1919), "Демиан"(1919), "Клейн и Вагнер" (1920), "Последнее лето Клингзора" (1920), "Сиддхартха" (1922), "Курортник" (1925), "Степной волк" (1927), "Нарцисс и Гольмунд" (1930), "Паломничество в страну Востока" (1932), "Игра в бисер" (1943), "Путь сновидений" (сборник, 1945) и др. Произведения Г., насыщенные символикой немецкого фольклора, христианства и гностицизма, психоанализа и восточной философии, раскрывают одну и ту же вечную тему - поиск Человеком самого себя (см. Борхес). Г. начинал творчество как романтик: пафос личной свободы, избранности и одиночества, презрение к толпе, жажда совершенствования и жесткое противопоставление социальной действительности (мира обывателей) миру чудаковатого мечтателя, который не может вписаться в "стадную жизнь", хотя и может мыслиться подлинно существующим только на ее основе. Действительность понимается Г. как враждебное начало, - она есть "то, чем ни при каких обстоятельствах не следует удовлетворяться, чего ни при каких обстоятельствах не следует обожествлять и почитать, ибо она являет собой случайное, т.е. отброс жизни. Ее, эту скудную, неизменно разочаровывающую и безрадостную действительность, нельзя изменить никаким иным способом, кроме как отрицая ее и показывая ей, что мы сильнее, чем она". Протест против реальности, проповедь оправданности последующего ухода в себя, преломленные в свете идей Ницше и Юнга, сделали Г. культовой фигурой для поколения бунтующей молодежи 1960-х. Повесть "Демиан" (вышла под псевдонимом Эмиль Синклер) обозначила отказ Г. от мировоззренческого бинаризма, переориентацию его внимания на проблему культуры: "два мира" (Бог и Дьявол, Аполлон и Дионис, инь и ян, сознательное и бессознательное) воссоединяются в образе гностического бога Абраксаса, которому поклонялся еще Василид (2 в.). Главной темой становится деконструкция субъекта и, как следствие, деконструкция тотальности "мертвой культуры" ("доксы"), состоящей из застывших образов, схем и являющейся продуктом молчаливого мещанского сговора. По Г., "Всякие объяснения", всякая психология, всякие попытки понимания нуждаются... во вспомогательных средствах, теориях, мифологиях, лжи". Основания этой "лжи" Г. находит в "простой метафоре": "тело каждого человека цельно, душа - нет". По Г., личность, субъект - всего лишь идеологический конструкт, "очень грубое упрощение... насилие над действительностью": только "человек на стыке двух культур, эпох, религий", маргинал, "изведавший распад своего "Я" и овладевший "искусством построения", может заново, в любом порядке составить "куски" своей личности и "добиться тем самым бесконечного разнообразия в игре своей жизни". Таким образом, по Г., истинно свободным человеком, творцом является только шизофреник, а смысл игры - вместить в себя весь мир (см. Шизоанализ). Деконструкция субъекта осуществляется в условном игровом пространстве ("Степной волк") - в "Магическом Театре", куда допускаются только "сумасшедшие", а "плата за вход - разум". "Игра жизни" требует ироничного отношения к "бессмертным", к признанным авторитетам и ценностям. Проводя параллель между "Магическим Театром" (как архивом культуры) и вечностью, Г. заключает, что "серьезность - это атрибут времени", а "вечность - это мгновение, которого как раз и хватает только на шутку". "Магический Театр", прообраз "игры в бисер" - представляет собой модель культуры постмодерна, игру "со всем содержанием и всеми ценностями нашей культуры". "Игра в бисер", как и постмодерн, характеризуется отсутствием первоначала, истока, причины. Согласно Г., "именно как идея - игра существовала всегда", и только от предпочтений исследователя зависит ее предыстория (см. также Игра). По Г., она является результатом рефлексии, т. наз. "фельетоном эпохи", которая "не была бездуховной, ни даже духовно бедной... она не знала, что ей делать со своей духовностью", "фельетоны" (или - в терминологии Лиотара - "малые повествования") отличаются занимательностью, профанированием идеалов, ценностей, авторитетов "высокой" культуры, а также "массой иронии и самоиронии, для понимания которой надо сперва найти ключ" (см. Нарратив). "Игре в бисер", таким образом, придается статус новой духовности, она вбирает в себя все культурное наследие. "Игра в бисер" функционирует как метатеория - искусственно создаваемая система культуры, имеющая целью построение специфических средств по оценке и описанию другой (объектной) культуры. Набор таких средств ограничен ("все уже сказано" - топос постмодернистской чувствительности), но число их комбинаций огромно, и практически невозможно, "чтобы из тысячи строго определенных партий хотя бы две походили друг на друга больше чем поверхностно". Игра состоит "из сложных ассоциаций и играет сплошными аналогиями". Она самоценна, ибо цель игры - сохранение самой игры, а значит и культуры. Однако сохранение культуры, по Г., влечет за собой утрату субъекта. Субъект исчезает из истории, в "ней нет крови, нет действительности", а есть лишь одни идеи; у субъекта подавлена телесность; он целиком принадлежит культуре и выполняет необходимые ей функции; в конечном итоге - субъект умирает, поглощенный культурой. Имя и пафос творчества Г. принадлежат сразу к двум культурным эпохам: соединяя модерн ("произведения") и постмодерн ("тексты").
Гёссен Сергей Иосифович	ГЁССЕН Сергей Иосифович (1887—1950) — философ, публицист, соредактор жур. «Логос». Изучал философию в ун-тах Гейдельберга и Фрейбурга под руководством В. Виндельбанда, Б. Ласка, И. Кона и Г. Риккерта, который был научным руководителем докторской диссертации «Об индивидуальной причинности» (1909). С 1913 преподавал философию в ун-тах Петербурга, Томска, Праги, Варшавы. Как философ Г. сформировался в неокантианской атмосфере жур. «Логос», пропагандируя неокантианство баденской школы. Филос. значение теории Риккерта он видел «в выработке гносеологического монизма формы, единственно способного обеспечить свободу и полноту эмпирических наук и согласовать требования эмпирии с требованиями философии». В статье «Мистика и мистицизм» было сформулировано учение «метафизического мистицизма». Исходным пунктом Г. была фиксация в западноевропейской филос. мысли двух напряженных противостояний: рационального мира, восполняемого «трансцендентным» Г. Когена, «идеальным» Э. Гуссерля, «миром ценностей» Риккерта, а с др. стороны, восходящей к И.Г. Фихте традиции иррационализации философии. Проблему соотношения мистики и метафизики Г. понимал так: «Мистицизм есть вид метафизики, возникающий там, где нарушенные границы суть последние границы, которые отделяют область философии и культуры от сферы иррационального переживания и мистики». В 1925 в Праге была предпринята попытка возрождения «Логоса», вышел один номер, но филос. интересы Г. были уже на излете, они сместились в область философии права, философии воспитания, в область рус. религиозного философствования. Философия наказания. М., 1913; Свобода и дисциплина. Пп, 1917; Крушение утопизма // Современные записки. Париж, 1924. Кн. 19; Евразийство // Там же. 1925. Кн. 25; Монизм и плюрализм в систематике понятий // Труды Русского Народного ун-та в Праге. 1928. Т. 1; Мое жизнеописание // Вопросы философии. 1994. № 7—8. Зеньковский В.В. СИ. Гессен как философ // Новый журнал. Нью-Йорк, 1951. № XXV, Сапов В.В. Сергей Гессен — русский философ // Вестник Российской академии наук. 1993. № 6.
Гёте Иоганн Вольфганг	ГЁТЕ (Goethe) Иоганн Вольфганг (род. 28 авг. 1749, Франкфурт-на-Майне – ум. 22 марта 1832, Веймар) – великий нем. поэт и мыслитель. Его взгляды на жизнь и мировоззрение выражены отчасти в поэтических произв., особенно в «Фаусте» и во многих стихотворениях (посвященных древности), отчасти в высказываниях в прозе («Maximen und Reflexionen») и в естественнонаучных натурфилософских произв., отчасти в разговорах и письмах. Философское развитие Гёте шло от антипатии к школьной философии («Collegium logicum») в лейпцигский период к пробуждению собственного философского мышления в страсбургский период и отсюда – к занятиям натурфилософией в первый веймарский период в полемике с Платоном, неоплатонизмом, Джордано Бруно и прежде всего со Спинозой. После путешествия по Италии у него появляется интерес к учению о цветах и к сравнительной морфологии (изложена в «Metamorphose der Pflanzen», 1790 – рус. пер. «Опыт о метаморфозе растений», 1957). Он вступает в принципиальную полемику с Шиллером по вопросу об отношении мышления и созерцания к идее, к «прафеноменам»; занимается изучением кантовской философии, особенно «Критики практического разума» и «Критики способности суждения», а также романтики и творчества Шеллинга. Со временем у Гёте все яснее вырисовывается собственная «система» древней философии (мудрости), изложенная, в частности, в стихотворениях на темы древности, прежде всего в «Орфических первоглаголах», «Завете», «Одно и все». Когда Гёте говорит о себе: «Для философии в собственном смысле у меня нет органа», он тем самым отвергает логику и теорию познания, но не ту философию, которая «увеличивает наше изначальное чувство, что мы с природой как бы составляем одно целое, сохраняет его и превращает в глубокое спокойное созерцание». Этим отличается также его творческая активность: «Каждый человек смотрит на готовый, упорядоченный мир только как на своего рода элемент, из которого он стремится создать особенный, соответствующий ему мир». Высшим символом мировоззрения Гёте является Бог-природа, в которой вечная жизнь, становление и движение, открывает нам, «как она растворяет твердыню в духе, как она продукты духа превращает в твердыню». Дух и материя, душа и тело, мысль и протяженность, воля и движение – это для Гёте дополняющие друг друга осн. свойства Всего. Отсюда также для деятельно-творческого человека следует: «Кто хочет высшего, должен хотеть целого, кто занимается духом, должен заниматься природой, кто говорит о природе, тот должен брать дух в качестве предпосылки или молчаливо предполагать его». «Человек как действительное существо поставлен в центр действительного мира и наделен такими органами, что он может познать и произвести действительное и наряду с ним – возможное. Он, по-видимому, является органом чувств (sensorium commune) природы. Не все в одинаковой степени, однако все равномерно познают многое, очень многое. Но лишь в самых высоких, самых великих людях природа сознает саму себя, и она ощущает и мыслит то, что есть и совершается во все времена». О месте человека во Вселенной Гёте говорит: «Все есть гармоническое Единое. Всякое творение есть лишь тон, оттенок великой гармонии, которую нужно изучать также в целом и великом, в противном случае всякое единичное будет мертвой буквой. Все действия, которые мы замечаем в опыте, какого бы рода они ни были, постоянно связаны, переплетены друг с другом. Мы пытаемся выразить это: случайный, механический, физический, химический, органический, психический, этический, религиозный, гениальный. Это – Вечно-Единое, многообразно раскрывающееся. У природы – она есть все – нет тайны, которой она не открыла бы когда-нибудь внимательному наблюдателю». «Однако каждого можно считать только одним органом, и нужно соединить совокупное ощущение всех этих отдельных органов в одно-единственное восприятие и приписать его Богу». Итак, Гёте своим образным рассмотрением природы, по существу, продолжает линию нем. натурфилософии, которая, будучи всегда побочной, после смерти Кеплера под натиском франц. рационализма снова прекратила свое существование. Только Гёте и Шеллинг противопоставили материалистически-механическому естествознанию Запада творческое учение о природе. Эти существенные противоположности являются причиной упорного догматического непризнания ньютоновского учения о цветах со стороны Гёте. В центре гётевского понимания природы стоят понятия: прафеномен, тип, метаморфоза и полярность. Трезво и реалистически мыслил он возможность предметного познания: «Ничего не нужно искать за явлениями; они сами суть теории... Я обращаю внимание на то, что мое мышление не отделяет себя от предметов, что элементы предметов созерцания входят в мышление и пронизаны мышлением внутренним образом, что мое созерцание само является мышлением, мое мышление – созерцанием». В этом смысле эксперимент, в частности, является для Гёте «посредником между субъектом и объектом». Общее существование человека он считает подчиненным пяти великим силам, которые поэтически образно воплощает в «орфические первослова»: 1) демон личности, 2) идея энтелехии, 3) тихе (судьба) как совокупность роковых жизненных обстоятельств, 4) эрос как любовь в смысле свободной и радостной решимости, 5) ананке как необходимость, вытекающая из конкретных жизненных обстоятельств, 6) эльпис как надежда на будущую свободу и саморазвитие. И хотя иногда в естественнонаучных работах Гёте пытаются найти средство для объединения математически-физической картины мира (которая «правильна», но не наглядна) с наивнонатуралистической (которая наглядна, но не «правильна»), для Гёте не существовало этого разлада, ибо он отказывается вступать в царство абстрактного, лишенного наглядности мира. Но он знал, что есть истины, которые нужно открыть в этом царстве. «Идею нельзя представить в опыте и вряд ли можно показать; кто не имеет ее, тот никогда не увидит ее в явлении; у кого она есть, тот легко научается смотреть сквозь явление, видеть далеко за ним и, чтобы не потерять себя, каждый раз снова возвращается к действительности и всю свою жизнь попеременно занимается этим. Как бы тяжело ни было на этом пути заботиться о дидактическом или даже догматическом, последнее все же не чуждо благоразумному человеку». Гёте энергично отстаивал право рассматривать и толковать мир по-своему. Однако из его произв. не вытекает, что он считает это толкование единственно допустимым. Согласно Гадамеру, в трудах Гёте живет «подлинное стремление к метафизике»; на К. Ясперса произвела большое впечатление «великолепная нерешенность»; Ринтелен рассматривает Гёте как человека, который, несмотря на демонию и противоречивость натуры, сохранил «живой дух».
Гефлер Алоиз	ГЕФЛЕР (Hцfler) Алоиз (род. 6 апр. 1853, Кирхдорф, Верхняя Австрия – ум. 26 февр. 1922, Вена) – австр. философ и педагог; профессор с 1903. Находился под влиянием Брентпано и Мейнонга. Учил, что наука не одна, а лишь в союзе с искусством может содействовать выработке мировоззрения. Написал «Logik» (1890), «Grundlehren der Psychologie» (1897), а также много работ по философской пропедевтике для высшей школы.
Гёффдинг Херальд	ГЁФФДИНГ (Hцffding) Херальд (род. 11 янв. 1843, Копенгаген – ум. 2 июля 1931, там же) – дат. философ; с 1883 по 1915 – профессор в Копенгагене; критический позитивист. Отклонял всякое теологическое или метафизическое обоснование этики. Осн. идеей его философии религии является положение, что подлинная жизненная вера может вырасти только из собственного опыта и личного размышления. Большую популярность имели его идеи относительно юмора («Humor als Lebensgefьhl», 1918). Гёффдинг внес большой вклад в историю философии; особенно сильное влияние на него оказали такие мыслители, как Кант, Гёте, Фихте, Жан Поль. Осн. произв.: «Учебник истории новой философии», 2 тт., 1910; «Очерки психологии», 1896; «Religionsphilosophie», 1901; «Sцren Kierkegaard als Philosoph», 1892; «Этика», 1898; «Der menschliche Gedanke», 1910; «Erinnerungen», 1928; «Psykologi og Autobiografi», 1943.
Гжегорчик Анджей	ГЖЕГОРЧИК (Grzegorczyk) Анджей (р. 1922) — пол. логик и философ. В годы Второй мировой войны изучал философию и математику в тайном Варшавском ун-те, в дальнейшем — проф. Ин-та математики, а затем — Ин-та философии и социологии Польской академии наук. Г. принадлежат многие важные результаты в математической логике и в обосновании математики. Ввел иерархию первично рекуррентных функций, названную «иерархией Гжегорчика». Предложил семантику для интуиционистской логики, опирающуюся на понятие информации и эквивалентную семантике С.А. Крипке. Указал возможную модальную аксиому, названную его именем: L(L(A—>)LA)—>A)—>A, ведущую к расширению системы S4 К. Льюиса. В философии математики Г. симпатизирует математическому конструктивизму, в согласии с типичными филос. представлениями пол. математической школы признает, что математическая практика не может быть ограничена заранее принятыми филос. допущениями. При оценке значимости логических теорий следует руководствоваться, согласно Г., их приложениями в др. областях знания, и прежде всего в математике. Симпатия к конструктивизму вызвана у Г. общим принятием теистической онтологии Т. Котарбиньского, в основе которой лежит идея, что мир слагается из вещей. Г. истолковывает эту онтологию как гипотетически наилучшую, поскольку она наиболее проста и наиболее близка повседневному опыту. Особую важность для философии имеют, по мысли Г., философия человека и этика. Он начинает заниматься этими разделами философии в 1970—1980-х гг. Этические и философско-антропологические взгляды Г. инспирированы христианством. Он является сторонником истолкования религии как источника морального переживания, а не как институционализированной конфессии. Религия трактуется Г. как одна из основ универсалистической философии. Др. основой последней должен быть европейский рационализм, проявляющийся, в частности, в логике. Размышления над ролью логики в целокупной человеческой деятельности приводят Г. к идее обновления психологизма в логике, подвергнутого осуждению Г. Фреге и Э. Гуссерлем. Г. отводит философии особо важную роль в формировании современной интеллектуальной позиции, способной отвечать на вызовы времени. Some Classes of Recursive Functions. Warszawa, 1953; Zarys logiki matematycznej. Warszawa, 1961 (англ. изд. — Dordrecht, 1974); Filozofia czasu pzoby. Warszawa, 1984; Logic. A Human Affair. Wanszawa, 1997.
Гиеракс	ГИЕРАКС (Ίέραξ) (вероятно, сер. 2 в. н. э.), философ-платоник, автор соч. «О справедливости» (эксперты - у Стобея), посвященного разработке этической проблематики. Основная мысль Г.: справедливость как совокупная добродетель связана с прочими добродетелями и невозможна без них (άνθακολουθία - ср. Ale. Didasc. XXIX, 3). Развивая этот тезис в платоновском духе, Г. использует также аристотелевские (напр., определение мужества как «середины» между трусостью и безрассудством) и стоические (справедливость понимается в духе стоической «исправленное», 8ίόρθωσις) положения, однако строит свое изложение в виде полемики против тех и других, давая тем самым хороший пример межшкольной полемики в данный период. Лит.: PraechterК. Hierax der Platoniker, -Hermes 41, 1906. S. 593-618.
Гиерокл	ГИЕРОКЛ (ÇlepoKXrjç) (кон. 1 в. - 1-я пол. 2 в. н. э.?), философ-стоик, известен как автор соч. «Основы этики». По совокупности косвенных данных принято считать, что Г., скорее всего, тождествен упомянутому Авлом Геллием Гиероклу-стоику, «человеку достойному и авторитетному» (Gell. N. Alt. IX 5, 8). Вопрос о составе и объеме сочинений Г. далек от ясности. 1) Суда (s. ν. Έμ,ποδών; Λέσχη) сообщает, что некоему Г. принадлежал трактат Φιλοσοφούμενα (по меньшей мере в 2 кн.), и приводит из него высказывания. 2) В папирусе конца 2 в. н. э. под именем Г. сохранилась начальная часть (12 колонок текста, местами с большими лакунами) сочинения «Основы этики» ("Ηθική στοιχείωσις). 3) У Стобея (I 3, 53 ел., III 39, 36 ел., IV 22а ел.) содержатся фрагменты Г. паренетического характера, снабженные тематическими заголовками. По мнению первых исследователей Г. (Прехтера и фон Арнима), перечисленные тексты принадлежат одному автору (а именно Г.-стоику в отличие от Г.-неоплатоника, которому часто приписывались) и, возможно, относятся к одному трактату («Философуменам» или «Основам этики»). Его структура предположительно реконструируется следующим образом: 1-я часть в 2-х кн. (теоретическая этика) — текст папируса; 2-я часть (практическая этика) - тексты Стобея и Суды. Современные исследователи критически относятся к гипотезе одного трактата, но согласны, что тексты принадлежат Г.-стоику. Представленное в тексте папируса этическое учение важно для реконструкции раннестоической школьной нормы. Основы этики выводятся автором из первичной природной склонности (πρώτον οίκεΐον) живого существа (col. I 2 ел.). Новорожденной душе присущи две способности: ощущение и влечение, благодаря которым живое существо немедленно «узнает» свои потребности и начинает «ощущать само себя»» (αισθάνεται εαυτού — 132 ел.). С помощью «самоощущения» (συναίσθησις) живое существо безошибочно распознает состояния собственного организма и «оценивает» их с точки зрения удовольствия/неудовольствия (чувство здоровья или болезни, голода или насыщения, угрозы или безопасности и т. д. - II 1 ел.). Благодаря «симпатии» души и тела (IV 10 ел.), самовосприятию (εαυτού αντίληφις) и способности ощущения оно контролирует себя и свои ощущения - зрительные, слуховые, вкусовые и т. д. (V 47 ел.). Эта «ведущая, главенствующая сила» (ούναμις ηγεμονική, αρχική) позволяет ему воспринимать самого себя в отличие от окружающего мира (VI 10 ел.), сообразовываться со своими потребностями и состояниями (οίκειοϋσθαι εαυτώ) и добиваться главной цели -самосохранения (σωτηρία) и максимально устойчивого существования (VI 52 ел.; VII47 ел.). Далее, насколько можно судить (текст сильно поврежден), речь идет о разумных существах. Хотя первичная склонность есть прежде всего инстинктивная эгоистическая любовь к самим себе (φιλαυτία), человек, подобно многим животным, чувствует потребность заботиться о потомстве и, в более широком смысле, о себе подобных, поскольку является «животным социальным» (ζώον συναγελαυστικόν) (ΧΙ 15 ел.). Из этого расположения у разумного существа развивается представление об обязанностях по отношению к самому себе и ближним. Изложением учения об обязанностях и являются сохранившиеся у Стобея тексты, которые представляют собой типичные паренетические топы, близко напоминающие Музония Руфа и Эпиктета. 1) «Как относиться к богам» (Τίνα τρόπον θεοΐς χρηστεον - Stob. I 3, 53 ел.; II 9, 7): следует подражать совершенной добродетели богов, не считать их виновниками зла, но признавать их право справедливо наказывать людей различными бедствиями. 2) «Как относиться к отчизне» (Πώς πατρίδι χρηστεον - III 39, 34 ел.): отчизну следует почитать и защищать, уважать ее законы и обычаи, ибо без этого нормальная жизнь человека невозможна. 3) «О браке» (Пер1 γάμου - IV 22 а, 21 ел.): по сравнению с растениями и животными человек обладает разумом, позволяющим ему точнее избирать полезное для себя; на этой способности и основан брак, - природное установление, проистекающее из естественной «симпатии» между мужчиной и женщиной и служащее первичной основой и источником воспроизведения общественной жизни. 4) «Как относиться к родителям» (Πώς χρηστέον τοΐς γονβϋσιν — IV 25, 53): родителей следует почитать как благодетелей и самых близких по природе людей. 5) «О дружеском расположении» (Пер1 φιλαδελφίας - IV 27, 20: природа требует относиться к людям дружелюбно и помогать им. 6) «Как относиться к ближним» (Πώς συγγενίσι χρηστβον - IV 27, 23): расположение к ближним распространяется концентрическими кругами - сначала на родителей, детей и ближайших родственников, затем - на жителей селения, города, государства и, наконец, на все человечество (κύκλος του παντός ανθρώπων γένους). 7) «Домоводство» (Οίκονομικός — IV 28, 21): мужчина и женщина должны выполнять обязанности, соответствующие их природному устройству и предназначению. Можно предположить, что дошедшие под именем Г. разрозненные тексты действительно относятся к одному трактату, который был задуман как систематическое и вместе с тем популярное изложение всей стоической этики. Судя по всему, учебник Г. включал также элементы антиэпикурейской полемики (ср. цитату, сохраненную Авлом Геллием: «Считать наслаждение целью - достойно разве блудницы. Но отрицать промысл - даже и блудницы недостойно» (Gell. N. Att. IX 5, 8)). Объединение теоретической и практической этики (при большом внимании к последней) характерно для авторов позднего периода Стой (ср. Sen. Ер. 94-95). Тексты: Ethische Elementarlehre (Pap. 9780) nebst den bei Stobaeus erhaltenen ethischen Exzerpten aus Hierokles. Bearb. v. H. von Arnim. В., 1906; Elementi di etica. Edd. G. Bastianini, A. A. Long, - CPF I, 1**, 1992. Лит.: Praechter К. Hierokles der Stoiker. Lpz., 1901; InwoodB. Hierocles. Theory and argument in the second century A.D., - OSAPh 2, 1984, p. 151-183; Badalamenti G. Ierocle stoico e il concetto di συναίσθησις, -ADFF3, 1987, p. 53-97; Isnardi Parente M Ierocle stoi-co. Oikeiosis e doveri sociali, - ANRW II 36, 3, 1989, p. 2201-2226; Long A. A. Hierocles on Oikeiosis and Self-Perception, - Hellenistic Philosophy. Ed. by К. J. Boudouris. Vol. 1. Ath., 1993, p. 93-104 (= Long A. A. Stoic Studies. Berk.; L.Ang.; L., 1996, p. 250-263); Delle Donne V. Sulla nuova edizione délia Ηθική στοιχβίωσις di Ierocle Stoico, - SIFC 13, 1995, p. 29-99; Long A. A. Notes on Hierocles Stoicus apud Stobaeum, - ΟΔΟΙ ΔΙΖΗΣΕΩΣ. Le Vie délia ricerca. Studi in onore di F. Adorno. Fir., 1996, p. 299-309.
Гиерокл Александрийский	ГИЕРОКЛ АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ (Ιεροκλής) (5 в. н. э), представитель Александрийской школы платонизма, ученик Плутарха Афинского. Как преподаватель платоновской философии толковал отдельные диалоги Платона (в частности, «Горгия», ср. Damasc. V. Isid. 54); сохранился комментарий Г. к пифагорейским «Золотым стихам». Благодаря изложению и ряду экспертов у Фотия (Codd. 214; 251) известен трактат Г. «О промысле и роке, а также о том, что наша воля соотносится с божественным водительством». За преподавание языческой философии Г. был выслан из Александрии, но по возвращении продолжал свою педагогическую деятельность. В комментарии к «Золотым стихам», составленном с пропедевтическими целями и рассчитанном на неподготовленную аудиторию, Г. в основном остается в рамках среднеплатонических доктрин: во главе универсума -ум-демиург; в сфере разумных существ выделяются боги, демоны, души; в мире действует промысл, рок и случай; человек состоит из тела и души, но у души есть собственный носитель, бессмертное светлое тело; добродетели делятся на практические и теоретические. Однако неоплатоническая проблематика Порфирия и послеямвлиховской традиции также была освоена и развита у Г. Как и у Порфирия, материя у Г. - не самостоятельное начало, но создана демиургом (хотя и не во времени). В духе после-ямвлиховского платонизма Г. учил о порожденном демиургом и состоящем из разумной души и невещественного тела бессмертном существе, по подобию которого внутримирными богами из неразумной души и смертного тела создан человек. В ряду практических добродетелей Г. помещал богослужебные (то reÄeart/cov), освобождающие душу от «вещественных представлений» (ύλι,κας φαντασίας). Наряду с промыслом, роком и случаем Г. признавал свободу выбора и воли (то еф" ήμϊν), выдвигая при этом концепцию человеческго разумного существа, способного по собственной воле меняться (становиться хуже), развитую впоследствии Дамаскием и воспринятую Симпликием. Эти представления давали возможность совмещения неоплатонической доктрины с христианством. Учеником Г. был христианский платоник Эней из Газы, «Теофраст» которого повлиял на Захария из Митилены (Схоластика). Г. оказал также значительное влияние на философию Возрождения. Соч.: In Aureum pythagoreorum carmen commentarius. Rec. F.G. Koehler. Stuttg., 1974; рус. пер.: Пифагорейские «Золотые стихи» с комментарием философа Гиерокла. Пер. и вступ. ст. И. Петер. М., 1995; «Золотые стихи» пифагорейцев с комментарием Гиерокла философа. Пер. под ред. Г. В. Малеванского, - ВиР 16, 1897, с. 130-158; 17, с. 177-206; 18, с. 224-254; 20, с. 335-360; 23, с. 429-290. Лит.: Kobusch Th. Studien zur Philosophie des Hierokles von Alexandrien. Münch., 1976; Hadotl. Hiéroclès et Simplicius. R, 1979; AujoulatN. Le néoplatonisme Alexandrin: Hiéroclès d'Alexandrie. Leiden, 1986; Вдовиченко А. В. Евсевий Кесарийский против Гиерокла, -Раннехристианские апологеты II—IV вв.: Переводы и исследования. М, 2000.
Гийом Густав	ГИЙОМ (Guillaume) Гюстав (1883-1960) - французский лингвист, автор идеи и концепции психомеханики языка. Преподавал в Школе Высшего образования в Париже (1938- 1960). Основные сочинения: "Проблема артикля и ее разрешение во французском языке" (1919), "Время и глагол" (1929), "Архитектоника времени в классических языках", "Лекции по лингвистике Гюстава Гийома" (издание их продолжается по сей день), "Принципы теоретической лингвистики" (опубликованы посмертно, 1973) и др. Является создателем теории лингвистического ментализма, которую иначе еще называют феноменологией языка. Свои первые очертания теория Г. стала обретать в то время, когда в лингвистике стал распространяться структурализм как теория и метод анализа языковых явлений. Из школ структурализма (пражской, французской), а также русского формализма Г. ближе всего была версия Соссюра. Однако тот вариант структурализма, который был предложен Г. в 1919, далеко выходит за рамки структурализма 1920-х и может быть признан одной из первых попыток создания постструктуралистской концепции языка. Основанием для подобной трактовки идеи Г. может служить как то, что он достаточно строго различал понятия структуры и системы (системы и не-системы), так и то, что он стал вводить в лингвистику на целых 30 лет раньше, чем постструктурализм Лакана и Делеза, понятия из области психологии. Так же, как и Соссюр, Г. различает речевую деятельность, язык и речь. Однако в уравнение Соссюра: "Речевая деятельность = язык + речь" Г. вносит существенное дополнение - фактор времени, который принципиально меняет представления о том, что есть речевая деятельность. У Г., как и у Соссюра, содержится идея целостности рассматриваемого феномена: язык и речь рассматриваются не отдельно, а представляют особое целое - речевую деятельность. Во-вторых, речевая деятельность, по Г., есть не просто целое, а есть последовательность, а также параллельность языка и речи: языка, присутствующего в нас постоянно в состоянии возможности, и речи, присутствующей в нас время от времени в состоянии действительности. Г. уходит от замкнутого на самого себя языка в структурализме (что впоследствии в постструктурализме выразилось в таких понятиях, как контекстуализм и универсальная текстуальность), обосновывая ту гипотезу, что в основе и языка, и речи лежат психомеханизмы. Это означает, что Г. соединяет в одной "языковой игре" семиотические коды психологии и лингвистики. На первый взгляд кажется, что между введением временности в исходную для понимания речевой деятельности формулу и соединением психологических и лингвистических семиотических кодов нет ничего общего. Однако именно понятие времени позволяет снять лингвоцентризм и осуществить выход к феноменологической проблематике: к миру "психических сущностей". Г. различал те мыслительные операции, из которых следует построение речи, и те, из которых следует построение языка. По аналогии с различием речи и языка Г. различает "факт речи" и "факт языка". И если с пониманием первого проблем не возникает - "факт речи" тождественен акту речи, который протекает в определенный момент времени и ограничен временными рамками, то "факт языка" - это нечто совсем иное в силу его иного положения в сознании. По Г., он представляет собой психический процесс, который произошел в нас в неопределенном прошлом, о чем в нас нет ни малейшего воспоминания. Очень важную функцию в теории Г. несет на себе различие между психосистематикой языка и психомеханикой языка. Данное различие описывает отношение Г. к проблеме соотношения языка и мышления. Г. отходит от традиционной постановки вопроса, которая проявляется повсеместно, - тождественны или нет мышление и язык, и если нет, то где и как они пересекаются? Г. прибегает к совершенно иной постановке вопроса - он различает собственно мышление и возможность мысленного самослежения. По Г., язык есть механизм мышления для перехвата своей собственной деятельности. Поэтому то, что мы открываем, изучая язык, - это и есть, по Г., "механизмы перехвата", схватывания мышлением самого себя. По Г., психосистематика исследует не отношение языка и мышления, а определенные и готовые механизмы, которыми располагает мышление для перехвата самого себя. И если язык представляет собой систему средств, которые "порождены" мышлением для мгновенного перехвата своей собственной деятельности, то изучение языка опосредованно приводит нас к познанию мышления вербального. Что означает в контексте теории Г. понятие "механический"? Оно означает, что речевая деятельность в своей основе имеет реально протекающие психические процессы. "Психосистематикой" Г. называет науку, изучающую психомеханизмы мышления. По Г., она представляет собой новую область лингвистики. Г. говорил о том, что лингвист-структуралист должен уметь преобразовывать возможность физического словесного высказывания в возможность мысленного словесного высказывания, а возможность мысленного словесного высказывания в начальную возможность мысленного видения. Интерпретация идей Г. ставит вопрос о существовании в прежнем виде современных парадигм философии и лингвистики. Интерпретация касается не только одной из базовых для философии 20 ст. бинарных оппозиций гуманитарного и научного методов познания в духе дильтеевского разграничения "наук о духе" и "наук о природе", но и менее фундаментальных проблем, например, демаркации между методами аналитической философии и феноменологии. Именно в рассмотрении этих вопросов состоит значимость концепции Г. для современной философии. На всем протяжении 20 в. очевиден непрекращающийся спор о методе. Суть его можно свести к следующему: метод "наук о природе" - экспериментальный, метод "наук о духе" - интроспективный или, предположительно, феноменологический. Различие между ними поклонники подобного взгляда на мир видят в разной направленности этих методов: один направлен на "внешний" мир, другой на "внутренний". Построения Г. показывают несостоятельность подобного разграничения и обращают внимание на структуру любого "усмотрения" - экспериментального или интроспективного, на то, что в какую бы сторону они не были "направлены", они формируются прежде всего в "возможности мысленного видения" и заканчиваются "действительной речью". Тем самым снимается "разнонаправленность" методов и приходит понимание того, что любой экспериментальный метод в своей основе является глубоко феноменологическим или интроспективным. В 1964 (официально открыт в 1973) в Университете имени Лаваля (Квебек, Канада) был создан Фонд Г. Аналогичный Фонд открыт в Савойском университете (Франция). В 1968 создана Международная ассоциация психомеханики языка.
Гиллель из Вероны	ГИЛЛЕЛЬ ИЗ ВЕРОНЫ (Hillel) (1220-1295) – евр. физик и философ. В своем главном произв. «Tagmule haNefesh» рассматривал проблему души, ее награды и наказания на том свете; при этом он отчасти следовал учению Аверроэса о воздействии мирового разума на отдельные души, отвергая тот взгляд, что бессмертие состоит в соединении человеческого разума с мировым разумом.
Гильберт Давид	ГИЛЬБЕРТ (Hubert) Давид (род. 23 янв. 1862, Кенигсберг – ум. 14 февр. 1943, Гёттинген) – нем. математик и логик, профессор в Гёттингене с 1895 по 1936. Создал основополагающие работы по аксиоматике геометрии, арифметики и физики, в которых пытался доказать независимость и непротиворечивость лежащих в основе систем аксиом. Осн. произв.: «Grundlagen der Geometrie», 1899 (рус. пер. «Основания геометрии», 1948); «Grundzьge der theoretischen Logik», 1928, написанная вместе с В. Аккерманом, (рус. пер. «Основы теоретической логики», 1947); «Grundlagen der Mathematik», 2 Bde., 1934 – 1939, написанная совместно с П. Бернайсом; «Gesammelte Abhandlungen», 3 Bde., 1932-1935.
Гильдебранд Дитрих	ГИЛЬДЕБРАНД (Hildebrand) Дитрих (род. 12 окт. 1889, Флоренция – ?) – нем. философ; сын скульптора Адольфа фон Гильдебранда; с 1941 работал в Фордхэмском ун-те в Нью-Йорке (до 1933 – в Мюнхене); представитель феноменологической школы и этики объективных, материальных ценностей в духе Шелера. Каждая этическая ценность требует т. н. «ценностного ответа», который может состоять в любви, восхищении и т. д., а также в воле к осуществлению ценностей. Осн. произв.: «Metaphysik der Gemeinschaft», 1930; «Sittliche Grundhaltungen», 1933; «Feinheit und Jungfrдulichkeit», 1933; «Die sittlichen Grundlagen der Vцlker-gemeinschaft», 1946; «Wahre Sittlichkeit und Situationsethik», 1957; «Christliche Ethik», 1959; «Das trojanische Pferd in der Stadt Gottes», 1968.
Гиляров Алексей Никитич	ГИЛЯРОВ Алексей Никитич (род. 1856, Москва – ум. ?) – рус. философ. В начале научной деятельности был приверженцем философии Платона, которого приравнивал к Аристотелю по достоверности сообщаемых им сведений; впоследствии обратился к разработке точных знаний, полагая, что всякий скромный труженик науки как работник для истины несравненно выше, чем «велеречивый философ, обольщающий себя и других несбыточными надеждами и обещаниями в тумане пышных и непонятных слов». Несколько работ посвятил исследованию философии софистов (в т. ч. «Греческие софисты», 1892). Его книга «Руководство к изучению философии» носит характер подготовки читателя к чтению современной гносеологической литературы, гл. о. к восприятию защищаемого им интуитивизма. Автор призывает читателя к «терпимости ко всем обнаружениям человеческого творчества». «Наша мысль, – пишет он, – безвыходно заключена – в условия нашей природы и вынуждена рассматривать все в этих условиях». Его скептицизм переходит в прагматизм, когда он говорит, что веру необходимо пополнять знанием, а знание верой. Осн. соч. (кроме упомянутых): «Платонизм как основание современного мировоззрения в связи с вопросом о задачах и судьбе философии», 1887; «Значение философии», 1888; «Гипнотизм по учению школы Шарко и психологической школы», 1894; «Что такое философия и что она может и чего не может?», 1898.
Гиляров-Платонов Никита Петрович	ГИЛЯРОВ-ПЛАТОНОВ Никита Петрович (23.05(4.06). 1824, г. Коломна — 13(24). 10.1887, Петербург) — публицист, философ, историк религии, издатель. Род. в семье приходского священника. Учился в Московской духовной семинарии и Московской духовной академии. По окончании курса в июле 1848 г. был определен бакалавром по классу библейской герменевтики и учения о вероисповеданиях, ересях и расколах. В 1850 г. возведен в степень магистра. В 1854-1855 гг. читал лекции по истории рус. церкви в миссионерском отд. при академии. В 1855 г. Г.-П. получает увольнение от церковно-училищной службы. В 1856 г. он становится цензором Московского цензурного комитета, в 1862 г. назначен чиновником особых поручений при министре народного просвещения, а в 1863 г. управляющим Московской синодальной типографией. С кон. 1867 г. Г.-П. начал издавать "Современные известия", первую московскую ежедневную газету. В ней из номера в номер он публиковал свои статьи по церковным и текущим политическим вопросам. В 50-х гг. Г.-П. сблизился с кружком московских славянофилов, особенно с Хомяковым, после смерти к-рого принял активное участие в подготовке его собр. соч. (1861—1873). С Хомяковым Г.-П. объединяло отрицательное отношение к католичеству и протестантизму как к двум разновидностям одной зап. "ереси" и неприятие философского рационализма в целом и учения Гегеля в частности. Подобно духовным писателям древней Руси, видел в религии важнейшие проявления человеческого духа. Представлял веру как источник знания, как непосредственное знание. Считал ошибочным утверждение Писарева о том, что реализм есть истинная оригинальная рус. философия и что естествознание может заменить собой философию. Неодобрительно относился к повальному увлечению интеллигенции системой Гегеля, подкрепляя свое отношение ироничной критикой гегелевского рационализма: «Увы, достаточно прочитать любую страницу для полного убеждения, что ни один из передовых наших мыслителей не прочитал системы, которой он так увлекает и себя, и других. И нужно было видеть, с какой непостижимой легкостью передовой человек перелетал от одного увлечения к другому, совершенно противоположному и столь же внешнему». В 1846 Гиляров-Платонов высказал мысль, что после падения гегелевского рационализма воззрение, ставшее на его место, должно перенести свои исследования в другую сферу и находить свое полное выражение в решении иных проблем, а не в поисках природы мысли, как это делал рационализм. Осн. философским соч. Г.-П. является его работа, посвященная критическому разбору философии Гегеля (1846). Одна из частей этого исследования была опубликована под названием "Рационалистическое движение философии новых времен" в журн. "Русская беседа" (1859. № 1), др. часть, содержащая критику 1-го разд. "Феноменологии духа" с обширными выписками из нее, появилась под заглавием "Онтология Гегеля" после смерти автора в журн. "Вопросы философии и психологии" (за 1891 г., кн. 8, 10 и И). Г.-П. считал гегелевскую систему логическим завершением западноевропейской философии, выбравшей одностороннее, рационалистическое направление. Гегелевская философия, по его мнению, противоречит "здравому смыслу" и поэтому оставляет человека с двумя равноправными воззрениями на мир: обыденным и отвлеченно-теоретическим. Попытку Гегеля в "Феноменологии духа" доказать, что обыденное сознание в силу своей внутренней противоречивости неизбежно возвышается до философского (постигающего призрачность, чувственного мира и тождественность субъективного и объективного в представлении), Г,-П. считал неудачной, а его аргументы — софистическими. Он отрицал описанный Гегелем диалектический процесс развития сознания, в к-ром каждый новый момент "снимает", "отрицает" предыдущие, и полагал, что все способы человеческого познания совместимы в некоем синтетическом единстве, в целостном "уме". Последний, по определению Г.-П., не есть только формальная сила (каковой является разум), но и тот интеллектуальный центр тяготения, "около которого само собою сжимается в единство все разнообразие приобретенной материи знания" (Сб. соч. Т. 1.С. 322). Рационалистическое развитие философии, по его мнению, "основывается именно на забвении этого "самого главного двигателя нашего знания" (Там же. С. 323). Закономерный крах абсолютного рационализма гегелевской системы обусловил, по Г.-П., последующее господство отрицательных направлений: материализма в теоретической философии и "ин-стинктуализма" в философии практической. Кроме работы о Гегеле, получившей высокую оценку в магистерской диссертации В. С. Соловьева, определенный интерес представляют два письма Г.-П. к И. С. Аксакову от 1884 г., опубликованные под общим названием "Откуда нигилизм?" в газ. "Русь". Откликаясь на ст. Данилевского "Происхождение нашего нигилизма", Г.-П. отказывал нигилизму в цельной теоретической доктрине, упрекал его идеологов в стремлении построить об-во на основаниях лишь разума. По его мнению, без традиционных исторических "предрассудков" — "суждений, не опирающихся на достаточное основание", — человеческое существование в рамках об-ва невозможно. Освященные опытом прошлого, "предрассудки" (а к их числу он относил религиозные, нравственные устои об-ва и государства) имеют преимущество перед совр. "предрассудками", напр, перед столь же предвзятым мировоззрением самих нигилистов. Сведение "веры" к "предрассудку" (даже при крайне широком толковании этого слова), по существу, означало отказ от характерного для ранних славянофилов убеждения в возможности свободного, полностью оправдываемого разумом признания религиозных догматов, сомнение в соответствии разума с конфессиональными особенностями православной церкви. Научная деятельность Г.-П. была достаточно разносторонней. Он разрабатывал собственную экономическую теорию (см.: Основные начала экономии. М., 1889), занимался исследованиями в области славянского языкознания (см.: Экскурсия в русскую грамматику: Сб. соч. Т. 2. С. 236—270), опубликовал также кн. воспоминаний "Из пережитого" (М., 1886), воссоздающую атмосферу духовных училищ 40—50-х гг. XIX в. в России. Соч.: Сб. соч.: В 2 т. М., 1899; Вопросы веры и церкви: Сб. статей, 1868—1887: В 2 т. М., 1905—1906. Лит. : Шаховской Н. В. Н. П. Гиляров-Платонов и А. С. Хомяков //Русское обозрение. 1895. № 11; Никита Петрович Гиляров-Платонов: Краткий публицистический очерк. Ревель, 1893; Неопознанный гений. Памяти Никиты Петровича Гилярова-Платонова. М., 1903.
Гипатия	ГИПАТИЯ (Υπατία) (370? - 415 н. э., Александрия), математик и астроном, дочь Теона Александрийского, математика и астронома, последнего главы александрийского Мусейона, жена математика Исидора, последовательница Платона, испытавшая влияние Плотина (о чем можно судить по письмам 4, 124, 136 Синесия Киренского, ученика и восторженного почитателя Г., и замечанию Сократа, Hist. Eccl. VII 15); однако Дамаский (V. Isid. 164) противопоставляет Исидора как подлинного философа Г. как геометру. Г. обладала замечательной красотой, занималась политикой и решалась выступать с публичными лекциями о Платоне, Аристотеле и других философах («Суда»). Расцвет ее научной карьеры пришелся на время правления имп. Аркадия. Была растерзана толпой фанатиков-христиан. Сочинения Г. не сохранились. «Суда» сообщает о комментариях Г. к «Арифметике» Диофанта в 13 кн. и «Коническим сечениям» Аполлония из Перги, а также о сочинении «Астрономический канон» (вероятно, комментарий на 3-ю кн. «Альмагеста» Клавдия Птолемея). Хотя о собственной философии Г. сведений нет, ее фигура свидетельствует, что в Александрии в это время поддерживалась традиция популярного языческого платонизма в сочетании с математической ученостью. Лит.: Hoche R. Hypatia, die Tochter Theons, - Philol 15, 1860, S. 435^74; Asmus R. Hypatia in Tradition und Dichtung, - Studien zur Vergleichenden Literaturgeschichte. Bd. 7, 1907, S. 11-44; Rist J. M. Hypatia, - Phoenix 19, 1965, p. 214-225; Cameron A. Isidore of Miletus and Hypatia: On the Editing of Mathematical Texts, - GRBS 31, 1990, p. 103-127.
Гиппархия из Маронен	ГИППАРХИЯ (Ίππαρχία) из Маронеи (поел, треть 4 в. до н. э.), представительница кинического движения, сестра киника Метрокла и жена Кратета из Фив. Г. происходила из богатой и знатной семьи, но из любви к Кратету и его речам бросила все и избрала долю жены бродячего философа и поэта. Этот союз стал сенсацией для традиционного общества и породил множество анекдотов об их бесстыдном образе жизни (наиболее эпатирующий эпизод - т. н. «собачья свадьба», κυνογαμία, Suda, К 2341, 5). Основной источник скудных сведений о Г. - 6-я книга Диогена Лаэртия (D. L. VI 96-98), в которой нет упоминаний о каких-либо ее сочинениях. Также нет сведений о ее философском образовании (между тем ее брат Метрокл ходил слушать Теофраста). Хронология согласно Суде - акме в 111 ол. (336-333 до н. э.). Очевидно, Г. имела вкус к эристическим диспутам: Диоген описывает ее разговор с Феодором Безбожником, построенный на откровенном софизме: «В чем не виноват Феодор, в том нет вины и Гиппархии; Феодор не виновен, если ударит себя самого, и Гиппархия не виновна, ударив Феодора». В ответ Феодор порвал на ней гиматий, но Г. «нисколько не смутилась как женщина». Позднейший словарь Суда упоминает названия сочинений Г. (или записи ее бесед): «Философские предположения» (φιλοσόφους υποθέσεις), «Доводы» (επιχειρήματα), «Вопросы к Феодору» (προτάσεις προς Θεόδωρον), Suda,/517. Лит.: Нахов И. M. Антология кинизма. M, 1996^2, с. 76-77.
Гиппас из Метапонта	ГИППАС ("Ιππασος) из Метапонта (кон. 6 - нач. 5 в. до н. э.), пифагорейский философ и ученый. Сведения о его философском учении очень скудны; если Г. и излагал его письменно, то книга эта была рано утрачена. Г. считал, что Вселенная конечна и вечно движется (DK18 AI). Аристотель сообщает, что Г. и Гераклит полагали началом огонь (А 7), Теофраст - что они считали душу огненной (А 9). Античная традиция часто объединяет учения Г. и Гераклита (на самом деле они никак не связаны), так что решить, что именно принадлежит Г., крайне трудно. Г. был первым монистом среди пифагорейцев, обычно выдвигавших противоположные начала (напр., горячее-холодное). Пифагореец Гиппон, вероятно полемизируя с Г., считал началом влагу, а душу влажной. Огонь Г. отразился в учении Филолая, у которого все небесные тела вращались вокруг Центрального Огня. Во время «Килоновой смуты», антипифагорейского выступления конца 6 в., Г. оказался на стороне противников Пифагора (А 5), поэтому поздняя традиция рисует его отступником, присвоившим себе открытия учителя и разгласившим тайну иррациональности (А 4). В действительности Г. и был автором открытия иррациональности V2, оставившего глубокий след в античной математике. (Легенда о разглашении секрета возникла из-за двойного значения слова άρρητος: «невыразимый в числах» и «тайный».) В стереометрии ему, возможно, принадлежит построение додекаэдра. Г. был одним из предшественников математического естествознания. Вслед за Пифагором он занимался теорией пропорций в ее приложении к гармонике (А 14-15) и проводил акустические эксперименты (А 12-13). К уже известным гармоническим интервалам (октаве, квинте и кварте) он добавил двойную октаву (4 : 1) и дуодециму (3 : 1). Г., вероятно, первым связал частоту колебаний с высотой звука (А 13) и был автором (ошибочной) идеи о том, что высота звука зависит от скорости его движения. Ист.: DKI, 107-10; Лебедев, Фрагменты, с. 151-55. Лит.: Fritz К. von. The Discovery of Incommensurability by Hippasos of Metapontum, -Annals of Mathematics 46,1945, p. 242-64; Waerden B. L. van der. Die Pythagoreer. Z., 1979; Zaminer F. Konsonanzordnung und Saitenteilung bei Hippasos von Metapont, - Jahrbuch des Staatlichen Instituts für Musikforschung (1980/81). Mainz, S. 231-240; Жмудь Л. Я. Наука, философия и религия в раннем пифагореизме. СПб., 1994.
Гиппий из Элиды	ГИППИЙ (Ιππίας) из Элиды (470-е - после 399 до н. э.), др.-греч. софист, младший современник Протагора, один из самых эрудированных и разносторонних представителей греческого Просвещения. Сочинения Г. не сохранились, и о его воззрениях мы знаем в основном из двух диалогов Платоновского корпуса («Гиппий Больший» и «Гиппий Меньший») и упоминаний в некоторых других диалогах. Дориец по происхождению, Г. в отличие от большинства софистов выступал преимущественно в дорийских городах: с успехом читал публичные лекции в Спарте по «археологии», т. е. о генеалогиях героев и местных знатных семей, об основании городов в древности (DK86 А 11, ср. А 2); заработал более 20 мин своими выступлениями в Инике, небольшом сицилийском городке, и совершил успешное турне по городам Сицилии, соревнуясь с одновременно выступавшим здесь же Протагором (A4). Г., подобно Продику и Горгию, неоднократно выполнял обязанности посла своего государства (А 6). К концу 30-х годов, судя по сценической дате «Протагора» и «Гиппия Большего», Г. был весьма известен и в Афинах. В Олимпии Г. произносил торжественные («эпидейктические») речи и демонстрировал искусство ответа на любой заданный вопрос, очевидно в виде импровизированных речей ([Plat.] Hipp. Mi. 363c-d). Он отличался необычайной памятью (Plat. Hipp. Ma. 285e) и преподавал ученикам мнемоническое искусство ([Plat.] Hipp. Mi. 368d = A 12; Xen. Symp. 4, 62). Г. преподавал, наряду с риторикой, геометрию, арифметику, астрономию и музыку вместе с просодией, учением о краткости и длительности слогов («квадривиум» Боэция, см. А 11-12, Plat. Prot. 318е, Pfeiffer, S. 76-77; однако «Гиппий», которого Прокл (В 20 DK) называет открывателем квад-ратиссы (в математике — кривая второго порядка), не тождествен софисту Г., см. Жмудь, с. 101 с лит.); писал сочинения антикварно-филологического характера («Названия народов» — В 2, возможно, также В 8; список олимпиоников - В 3, см: Pfeiffer, S. 74-75; «Сборник» (Συναγωγή) содержал, вероятно, также сведения антикварного характера, - В 4); составлял речи, посвященные поэтам (Гомеру - [Plat.] Hipp. Mi. 363а, Симониду - Plat. Prot. 347а); «Троянская речь» в форме диалога (беседа Неоптолема с Нестором после взятия Трои) трактовала этико-педагогическую тему, актуальную для софистов - какие занятия делают человека совершенным (А 9, ср. А 2). Он был автором также эпических прозведений, трагедий и дифирамбов (А 12), а также элегий (В 1). В Олимпии Г. демонстрировал свою способность собственноручно обеспечить себя всем необходимым, явившись в обуви, одежде, с кольцом и принадлежностями для омовения, изготовленными им самим (А 12; приписываемое Г. положение, что цель жизни - это самодостаточность, А 1, анахронистично и, скорее всего, основано лишь на том же эпизоде, но верно в том смысле, что Г. считал подобный идеал достигнутым им самим). В «Гиппии Большем» (301Ь - 302Ь) упоминается парадоксальное положение Г., сводящееся к тому, что каждый класс вещей представляет собой единую, непрерывную субстанцию, так что любой представитель класса не может обладать свойствами, которых нет у других представителей. К Г. восходят сведения о первых шагах греческой философии и математики (В 6, 12, о других свидетельствах подобного характера, возможно восходящих к Гиппию, см.: Snell и далее: Classen, Mansfeld; Patzer). Судя по сохранившемуся началу одного из его сочинений, Г. собирал положения философского характера из поэтических (Орфей, Мусей, Гесиод, Гомер) и прозаических сочинений греков и «варваров», стремясь обнаружить сходные воззрения (В 6). При этом он, видимо, был склонен преуменьшать оригинальность философских учений, находя их предвосхищения в мифологических представлениях: Г., вероятно, имеет в виду Аристотель (Met. A 3, 983Ь28-32), полемизируя с неназванным предшественником, утверждавшим, что учение Фалеса о воде как первоначале подразумевается уже древнейшими «теологами», которые считали бога Океана и морскую богиню Тефию порождением всех вещей (Нош. П. XIV, 201, ср. также орфические стихи, делающие Океана и Тефию прародителями богов, Plat. Crat. 402 be) и заставили богов клясться водой (клятва Стиксом). Возможно, аутентично высказывание Г. (Plat. Prot. 337cd) о том, что интеллектуалы, собравшиеся в доме Каллия, - сородичи и граждане «по природе», согласно принципу «подобное родственно подобному», хотя и не являются таковыми «по закону», который принуждает ко многому вопреки природе. Это утверждение не обязательно подразумевает идею братства всех людей или всех греков, но интересно как попытка найти «естественное» обоснование солидарности ученого сообщества перед лицом конфликтов, разделяющих остальной мир (ср. стремление Г. установить сходство между греческими и восточными учениями). Склонность подчеркивать приоритет «природного» заметна также в беседе Г. с Сократом (Xen. Mem. IV 4, 12-18, сомнения в достоверности: Gomperz, S. 77; Heinimann, S. 142): не отрицая необходимости исполнения законов, установленных в отдельном государстве, Г. тем не менее утверждает, что подобные нормы основываются на соглашении граждан (учение об «общественном договоре») и часто меняются по их воле, а потому не тождественны справедливости и уступают ей по значению. Во второй части беседы (IV, 4, 19-25) Г. рассматривает как неписаные законы - обязательные для всех людей и установленные богами - лишь те, что фактически признаются всеми народами (к ним не относится, напр., запрет на плотскую связь родителей и детей). По-видимому, Г. полагал, что справедливость, стоящая выше норм позитивного права, и есть соблюдение этих универсальных норм, которые можно эмпирически вывести благодаря изучению обычаев разных народов. Примечательно, что еще в одном из рассуждений Г. указывал на несовершенство установленных законов, не карающих за клевету, хотя она более несправедлива, чем воровство, ибо похищает дружбу, наивысшее из благ, и чем насилие, ибо действует незаметно (В 17). Фрагм. и свид.: DK II, 326-330; I sofisti: Testimonianze е frammenti. Fase. III. Ed. M. Untersteiner. Fir., 1954. 1967^3(pyc пер. Маковелъский А. О. Софисты. Вып. 2. Баку, 1941). Лит.: Gomperz H. Sophistik und Rhetorik. Lpz.; В., 1912; Nestle W. Vom Mythos zum Logos: Die Selbstentfaltung des griechischen Denkens. Stuttg., 1942. 1975^2; Snell B. Die Nachrichten über die Lehre des Thaies und die Anfange der griechischen Philosophie und Literaturgeschiche, - Philol 96, 1944, S. 170-182 (repr.: Sophistik. Hrsg. v. С J. Classen. Darmst., 1976, S. 478-490); Heinimann F. Nomos und Physis: Herkunft und Bedeutung einer Antithese im griechischen Denken des 5. Jahrhunderts. Basel, 1945. Darmst., 1965^2; Guthrie, HistGrPhilos III, 1969, p. 118-120,280-285; Classen С. J. Bemerkungen zu zwei griechischen Philosophie-Historikern, - Philol 109, 1965, S. 175-181; Blum H. Die antike Mnemotechnik. Hldh.; N. Y, 1969, S. 48-55; Schütrumpf E. Kosmopolitismus oder Panhellenismus? Zur Interpretation des Ausspruchs Hippias in Plat. Prot. 337d ff, - Hermes 100, 1972, S. 18-22; Johann H T. Hippias von Elis und der Nomos-Physis-Gedanke, - Phronesis 18, 1973, S. 17-19; Pfeiffer R. Geschichte der klassischen Philologie: Von den Anfangen bis zum Ende des Hellenismus. Münch., 1978. 1990^3; Kerferd G. The Sophistic Movement. Camb., 1981; MansfeldJ. Cratylus 402a-c: Plato or Hippias (1983), - Mansfeld J. Studies in historiography of Greek Philosophy. Assen, 1990, p. 84-96; BrunschwigJ. Hippias d'Élis, philosophe-ambassadeur, - Boudouris К. (ed.). The Sophistic Movement. Ath., 1984, p. 269-276; Patzer A. Der Sophist Hippias als Philosophiehistoriker. Freib./Breis.; Münch., 1986; Hoffmann J. H. Das Recht im Denken der Sophistik. Stuttg.; Lpz., 1997; Жмудь Л. Я. Зарождение истории науки в Античности. СПб., 2002.
Гиппократ Косский	ГИППОКРАТ (Ιπποκράτης) Косский (460, о. Кос - ок. 377 до н. э., Лариса, Фессалия), др.-греч. врач, один из основоположников научного подхода к болезням человека и их лечению, указывал на необходимость изучения широкого круга дисциплин для успеха врачебной практики. Имеются три биографии Г.: «по Сорану» (Эфесскому?) (Vita Hippocratis secumdum Soranum, изд. Ильбергом в CMG IV), у Суды и в «Хилиадах» Цеца. Г. был сыном врача Гераклида Косского из древней династии врачей-Аклепиадов (считался 17 или 19 потомком Асклепия; известно, что генеалогией Г. специально занимался астроном Эратосфен Киренский в сер. 3 в. до н. э.). Профессии врача Г. обучался в семье, у отца; кроме того, сообщают об учебе Г. у Геродика Селембрийского и софиста Горгия. В поздних источниках делались попытки установить некоторое влияние на Г. храмовой медицины (легенда о копировании Г. посвятительных табличек из святилища Асклепия на Косе у Страбона, Strab. XIV 2, 19). Суда передает легендарные сведения об учебе Г. у атомиста Демокрита; сохранившаяся переписка с Демокритом — эллинистический псевдоэпиграф. В 420-е годы Г. с семьей перебрался жить в Фессалию. Некоторое время он находился при македонском дворе, пользуясь дружеским расположением царя Пердикки II (впоследствии личным врачом царя Архелая, сына Пердикки, был Фессал, сын Г.). По Сорану, Г. умер в 377, прожив 83 года, по Суде - ок. 355, прожив 104 года. По имени Г. названо собрание древнегреческих медицинских текстов -Corpus Hippocraticum, «Гиппократовский корпус» (составлен учеными александрийского Мусейона не позднее 3 в. до н. э.). В корпус вошли 62 сочинения, написанные на ионийском диалекте греческого языка разными авторами в разное время (в т. ч. и в эллинистический период), - трактаты по теоретической медицине (анатомии, физиологии, патологии), диететике, прогностике, частной патологии и терапии, хирургии, глазным болезням, женским болезням и акушерству, детским болезням, врачебной ^тике, переписка (с философом Демокритом, персидским царем Артаксерксом) и речи. Авторы трактатов не подписывали свои произведения, представляя достижения школы в целом. Какие именно тексты принадлежат самому Г. - предмет давних дискуссий. Чаще всего как наиболее ранние (ок. 430-340 до н. э.) расцениваются: «Прогностика», «Афоризмы», «О воздухе, водах и местностях», «Эпидемии» I и III, «О священной болезни», «О ветрах», «О диете при острых болезнях». «О природе человека» написал ученик и зять Г. Полибий, некоторые тексты принадлежат его сыну Фессалу («Посольская речь»). Трактаты Гиппократовского корпуса представляют образцы научной прозы, их отличает рационализм (установка на поиск естественных причин) и эмпиризм (опора на наблюдение, описание фактов, здравый смысл). Между текстами наблюдаются большие различия в доктринальном, стилистическом и лексическом отношении. Наиболее принципиальны расхождения между установками авторов Косской и Книдскои медицинских школ; к произведениям Книдскои школы относят «О болезнях» II, III, «О внутренних болях» и несколько трактатов по гинекологии. Некоторые тексты, по существу, представляют собой речи и демонстрируют риторическое мастерство их авторов, относимых к т. н. «иатрософистам» (софистам, рассуждающим на медицинские темы). «Афоризмы» Г., считавшиеся в Античности подлинным произведением Г., представляют сводку античной медицинской мудрости. Первый афоризм, который начинается словами «Жизнь коротка, путь искусства долог, удобный случай скоропреходящ, опыт обманчив, суждение трудно» - получил широкую известность и различные интерпретации за годы чтения и комментирования Г. Мысль о том, что ради успеха лечения врачу должен по мере сил помогать сам пациент, выражена и в других текстах корпуса. Врачебной этике посвящено соч. «О благоприличии» (Перс βύσχημο-σύνης), отражающее характерные темы софистических дискуссий 5 в. о мудрости, образе жизни, профессиональной честности; постулируется тесная связь медицины и философии, зафиксирована необходимость «перенесения мудрости в медицину, а медицины в мудрость; ведь врач-философ равен богу (Ισόθβος)». Один из основополагающих текстов по медицинской этике - «Клятва» ("Ορκος, лат. Jusjurandum). По мнению Л. Эделыптейна, создана под влиянием пифагорейской (италийской) медицины, поскольку ее автор превыше всего ставит диету, затем лекарственные средства и требует отказаться от хирургии, запрещает давать яды и абортивные средства (врачи-гиппократики в своей практике использовали и то и другое), обоснование этой позиции можно найти только в пифагореизме 5 в. «Клятва», по названию сборника получившая название Гиппократовой, послужила исходным пунктом развития профессиональной врачебной этики. Гиппократ и философия. С именем Г. историки медицины связывали идею отделения медицины от философии (см. Авл Корнелий Цельс, 1 в. до н. э., автор энциклопедии «О медицине»), обоснование самостоятельности медицины как особого знания. Ко времени Г. конфликт между натурфилософией, рассуждавшей о человеке наравне с любым природным явлением, и медициной обозначился достаточно определенно, в частности, он нашел отражение в соч. «О древней медицине» (Пер1 άρχαίης Ιητρικής) и «О природе человека» (ΠβρΙ φύσιως ανθρώπου), в которых обличается редукционизм натурфилософов, попытки строить медицину на основе пустых «гипотез». Автор полемизирует с монизмом философских теорий, сводящих природу человека к одному элементу, и медицинских, постулирующих наличие в организме одной жидкости. Отстаивается приоритет знания частного перед знанием общего. «Если кто начнет рассуждать о том, что на небе или под землею, и говорить, что он знает, каково все это, - пишет автор «О древней медицине», — все-таки ни для него самого, ни для его слушателей не будет ясно, истинно это так или нет. Ведь нет ничего такого, исходя из чего можно это знать точно». Автор оспаривает утверждение о том, что медицинским искусством должен заниматься лишь тот, кто познал, «что такое человек, и как вначале он возник, и из чего составлен», и полагает, что ясное познание природы дает именно медицина. Ее же интересует, «что такое человек по отношению к пище и питью, а также ко всему прочему, и как действует на него все это» (De pr. med. 20). Медицинское знание, т. обр., - это прежде всего практическое знание полезного и вредного для человека, будь он болен или здоров; для тех и для других врач предписывает свою διαίτη, диету и образ жизни, - для «питания, здоровья и спасения». Трактаты Гиппократовского корпуса внесли значительный вклад в развитие наук о человеке, которым в философии сер. 5 - нач. 4 в. до н. э. уделялось особое внимание. В соч. «О природе человека» обсуждаются наиболее общие всем людям врожденные свойства (= «человеческая природа»), знание которых позволяет врачу сделать верный диагноз и провести успешное лечение конкретного больного; здесь же разработана т. н. гуморальная теория (от лат. humor, греч. ύμός, сок, жидкость) и определены 4 основные жидкости организма: кровь, слизь, желтая и черная желчь. Автор трактата подчеркивает, что без учета влияния внешней среды нельзя составить верное впечатление о человеке; так, в ритме времен года 4 основные жидкости природного состава человеческого тела в пропорциональном соотношении меняются. «О воздухе, водах и местностях» (IJepï αέρων, υδάτων, τόπων) - одно из первых сочинений по медицинской климатологии; его автор, по-видимому странствующий врач-профессионал, проводит идею о влияниии географических условий и климата на особенности организма, свойства характера жителей и даже на общественный строй. Он утверждает, что физические и духовные различия между народами Европы и Азии также вызваны климатом: умеренный климат Азии порождает более красивые и рослые народы, более мягкие и менее воинственные по сравнению с европейцами. Кроме климата на народы и их нравственность влияют законы: в Европе политический режим свободной демократии противоположен деспотическому режиму в странах Азии, так что европейцев отличает личное воинское мужество, а азиатов - трусость. Значима мысль о том, что закон может менять характер людей и противодействовать влиянию климата: напр., греки, живущие в Мал. Азии при политическом режиме европейского типа, храбрее азиатов. (Ср. аналогичные рассуждения о европейцах, азиатах и греках у Аристотеля в «Политике», Polit. VII, 6.) В предисловии к трактату высказана мысль о важности изучения врачом метеорологии и астрономии, влияющих на течение некоторых заболеваний. Само слово άστρονομίη употреблено впервые в греческой литературе в Hippocr. De aère 2, 17. В сочинениях Гиппократовского корпуса впервые подробно обсуждаются такие понятия, как φύσις-природа, διίνα/хбс-сила, efSoç-вид, идея, которые широко используются в последующей философской традиции. Известная по софистической полемике оппозиция «природа-закон» также четко зафиксирована у врачей-гиппократиков (De aère 14; De pr. med. 2; 5). Традиционный предмет интереса ученых - выяснение сходства высказанных в сочинениях Гиппократова корпуса натурфилософских подходов и до-сократовской традиции. Корпус объединяет учения, весьма разные по своим установкам; так, в «О ветрах» принята «пневматическая» теория (см. пневма), имеющая истоки в учении Диогена Аполлонийского, а в «О природе человека» - гуморальная. Признается, что основанием гиппократовской гуморальной патологии послужили учения Алкмеона Кротонского о здоровье как равновесии сил (δυνάμεις) (у Алкмеона речь шла не о 4 соках, а о первичных качествах: влажном, сухом, холодном, горячем, горьком, и т. д.), а также учение Эмпедокла о 4 элементах. Соч. «О священной болезни» (Пер1 ίβρής νόσου), написанное не позднее нач. 4 в. до н. э., посвящено эпилепсии и разъяснению естественных причин ее возникновения. Предполагается, что болезнь, имеющая естественные причины своего возникновения, может быть излечима врачебным искусством, а не магическими практиками ритуальных «очищений», «заговоров», особой диетой и системой табу. Кроме того, в тексте высказано мнение о том, что мышление, чувство печали, радости, страха и другие душевные проявления напрямую связаны с мозгом и при его поражении исчезают. Автор трактата пытается не только выяснить роль мозга в возникновении эпилептических припадков, но и указать на его ведущую роль в процессе мышления (De morb. sacr. 14, 18-19; 17, 1). Автор указывает на связь природы сознания с природой воздуха, из которого мозг черпает силу мысли (ср. учение о воздухе Диогена Аполлонийского). В Гиппократовском корпусе сохранился один из первых в истории античной философии текст, затрагивающий культурологический вопрос о развитии человечества. В 3-й главе «О древней медицине» содержится рассуждение о возникновении медицины в связи с эволюцией человечества от дикого состояния к цивилизованному (сопоставить ее можно с известными по пересказам теориями развития человечества Протагора и особ. Демокрита и Архелая). Во введении к «Исторической библиотеке» Диодора Сицилийского (Diod. Sic. I 8, 6-7) излагается теория, восходящая, по-видимому, к Демокриту, согласно которой первобытные люди ценой гибели более слабых, благодаря длительному опыту обретают блага цивилизации, в частности искусство приготовления пищи (у автора-гиппократика) и умение сохранять пищу на зиму (у Диодора). Гиппократ и Платон. Медицинские взгляды Г. были известны Платону, который в некоторых своих сочинениях обсуждает гиппократов-ский метод (см. «Федр» 270cd, «Законы» 857cd), являясь, т. обр., одним из наиболее ранних независимых источников о Г. В «Федре» Платон говорит о мнении Г., согласно которому тело следует изучать в контексте «всей природы», с чем связывает необходимость такого же метода изучения души. В пассаже из «Законов» также говорится о «природе тел вообще». Затруднения, связанные с поиском в корпусе Гиппократовых сочинений соответствующего текста, приводили 1) к сомнению в адекватности изложения Платона, 2) гипотезе об утрате сочинения Г., известного Платону; было высказано также предположение о том, что Платон имел в виду соч. «О воздухе, водах и местностях». В «Письмах» Г., представляющих позднейшие добавления в сборник, большое место занимает переписка с Демокритом (№ 10-17), объясняющая загадку «демокритовского смеха» как скептический взгляд философа на обыденные представления. В 1-й пол. 2 в. н. э. новое издание сочинений Г. осуществил Артемидор Капитон. Тексты Гиппократовского корпуса комментировали многие философы и ученые Античности, Средневековья и Возрождения. В Античности начало экзегетической традиции было положено Герофилом Александрийским (ок. 300 до н. э.), венцом ее стало творчество Галена (129—210 н. э.). Благодаря его авторитетным комментариям и трудам (ср. особ. соч. «О мнениях Гиппократа и Платона») Г. на столетия получил всеобщее признание как «отец медицины» и философ. Соч.: Oeuvres complètes d'Hippocrate. Par É. Littré. Vol. 1-10. P., 1839-1861 (repr. Amst, 1961-1973); Hippocrates Collected Works. Engl. tr. by W. H. S. Jones. L., 1984. Рус. пер.: Гиппократ. Избранные книги. Пер. В. И. Руднева, вступ. ст. В. П. Карпова. М., 1936 (1994); Гиппократ. Сочинения. Т. 2-3. М., 1941-1944; Гиппократовская школа (избранные отрывки), - Лебедев, Фрагменты, 1989, с. 552-570. Индексы и справочн. изд.: KühnJ. Fleisher U. Index Hippocraticus. Vol. 1-4. Gott., 1986-1989; Maloney G., Frohn W. Concordance des oeuvres hippocratiques. Vol. 1-5. Québec, 1984; Maloney G. Indexes inverses du vocabulaire hippocratique. Québec, 1987; Fichtner G. Corpus Hippocraticum. Verzeichnis der hippocratischen und pseudohippocrati-schen Schriften. Tüb., 1992. Лит.: Gillespie С. M. The Use of eföos and iSéa in Hippocrates, - CQ 6,1912, p. 179-203; Edelstein L. Hippokrates, - RE Suppl. VI, 1935, col. 1290-1345; Pohlenz M. Hippokrates und die Begründung der wissenschaftlichen Medizin. В., 1938; Edelstein L. The relation of ancient philosophy to medicine, - BullHistMed 26, 1952, p. 299-316 (repr.: Ancient medicine. Ed. O. Temkin. Baltm., 1967); Joly R. La question hippocratique et la témoinage du «Phèdre», -REG74, 1961,p. 69-92; Heinimann F. Eine vorplatonische Theorie der rkyyr\, - MusHelv 18, 1961, S. 105-130; Plamböck G. Δύναμις im Corpus Hippocraticum, - AAWM/GS 2, 1964, S. 63-110; Schöner E. Das Viererschema in der antiken Humoralpathologie. Wiesb., 1964; MansfeldJ. The pseudo-Hippocratic tract ΠΕΡΙ ΕΒΔΟΜΑΔΩΝ eh. 1-11 and Greek Philosophy. Assen, \91l;LloydG. Ε. The Hippocratic Question, -Cg 25,1975,p. 171-192; JouannaJ. La collection hippocratique et Platon, - REG 90, 1977, p. 15-28; Smith W. D. The Hippocratic Tradition. N. Y.; L., 1979; MansfeldJ. Plato and the Method of Hippocrates, - GRBS 21, 4, 1980, p. 341-362; Longrigg J. Presocratic Philosophy and Hippocratic Medicine, - JHistSci 27, 1, 1989, p. 1-39; EijkPh. J. van der. The Theology of the Hippocratic Threatise «On the Sacred Disease», -Apeiron 23,2,1990, p. 87-119; Temkin O. Hippocrates in a World of Pagans and Christians. Baltm.; L., 1991; Jouanna J. Hippocrate. P., 1992 (рус. пер.: Жуана Жак. Гиппократ. Р./Д., 1997); LongriggJ. Greek rational medicine. Philosophy and medicine from Alcmaeon to the Alexandrians. L.; N. Y., 1993; Ковнер С. История медицины. Вып. 2. Гиппократ. К., 1880-1882; Визгин В. П. Генезис и структура квалитативизма Аристотеля. М., 1982, с. 348-367; Йегер В. Пайдейя. Воспитание античного грека. М., 1997, с. 13-47 («Греческая медицина как Пайдейя»); Трохачев С. Вступительная статья, - Гиппократ. Этика и общая медицина. Пер. В. И. Руднева. СПб., 2001. Материалы симпозиумов, сборники статей: Hippocratica. Actes du Colloque Hippocratique de Paris 4-9 Sept. 1978. Ed. M. D. Grmek. P., 1980; Formes de pensée dans la Collection Hippocratique. Actes du IV. Colloque International Hippocratique. Edd. F. Lasserre, P. Mudry. Gen., 1983; Hippokratische Medizin und antike Philosophie. Verhandlungen des VIII. Intern. Hippokrates-Kolloquium. Edd. R. Wittern, P. Pellegrin. Hldh.; Ζ.; Ν. Υ., 1996; Entretiens 43. Médecine et morale dans l'antiquité. Prép. et présides par H. Flashar et J. Jouanna. Vandv.; Gen., 1997. Библ.: Maloney G., Savoie R. Cinq cents ans de bibliographie hippocratique 1973-1982. Quebec, 1982.
Гиппон	ГИППОН (Ιππων) (род. ок. 480/70 до н. э.), пифагорейский натурфилософ. Известно о двух его книгах (DK38 АН), от которых дошел один дословный фрагмент и около двадцати свидетельств. Кратин высмеивал его в комедии «Всевидящие» (ок. 435/31), называя нечестивцем, откуда, вероятно, и пошла (едва ли заслуженная) слава Г. как атеиста. Деятельность Гиппона связана с традиционными центрами пифагореизма в Южн. Италии, он упомянут в списке пифагорейцев Аристпоксена (А 1, 3, 11). Поскольку Аристоксен называл его родиной Самос, многие считали его эпигоном ионийской школы, тем более что началом Г. считал влагу (то ύγρον, А 6, 11). Однако влага Г. лишь внешне схожа с водой Фалеса, в центре его внимания скорее микрокосм, чем макрокосм. Г. продолжал линию пифагорейской натурфилософии и италийской медицины {Алкмеон, Менестор, Эмпедокл), занимаясь преимущественно физиологией, эмбриологией и ботаникой. Он полагал, что в теле человека существует влага, благодаря которой он ощущает и живет; ее недостаток (избыток), например, из-за излишнего холода или тепла приводит к болезни и смерти (А 11). Душа имеет влажную природу (А 10), равно как и мужское семя; последнее происходит не из головного мозга, как считал Алкмеон, а из костного (этот тезис Г. доказывал с помощью «эксперимента», А 12). Важные фазы в развитии человеческого организма (созревание плода, появление зубов, половое созревание) он, как и Алкмеон, связывал с числом семь или кратными ему (А 16); подобные воззрения встречаются не только у пифагорейцев, но и у Солона, а позже у гиппократиков. Многие эмбриологические взгляды Г. фантастичны (пол ребенка зависит от того, чье семя оказалось сильнее, мужское или женское; близнецы рождается, если семени было больше, чем нужно на одного младенца, А 14, 18), хотя некоторые из них дожили до 19 в. Материалистический монизм Г. казался Аристотелю примитивным и грубым (А 7, 10), но идея о том, что здоровье зависит от баланса жидкостей в организме, стала определяющей для античной медицины. Фрагм.: DK 1, 385-389; Лебедев, Фрагменты, с. 421-424. Лит.: Lesky Ε. Die Zeugungs- und Vererbungslehren der Antike und ihr Nachwirken. Mainz, 1950; Guthrie, HistGrPhilos II, 1965, p. 354-358; Жмудь Л. Я. Наука, философия и религия в раннем пифагореизме. СПб., 1994.
Глюксманн Андре	ГЛЮКСМАН (Glucksmann) Андре (р. в 1937) - французский философ. Работал ассистентом у Арона. Позже - сотрудник Национального Центра научных исследований. В 1960-е гг. был сторонником маоистского варианта марксизма, выражал крайне революционные взгляды, выступал теоретиком фр. гошизма (левачества). В 1970-е гг., под воздействием майских выступлений студентов 1968, разочаровался в марксизме и революционной идеологии, перешел на крайне правые позиции, стал одной из главных фигур движения «новых философов». Г. является представителем т.н. философии критики, назначение которой видит в раскрытии феномена тоталитаризма, в изобличении всех форм несправедливости, насилия и деперсонализации человека. Истоки их усматривает во всей истории зап. философии, начиная с Платона. Г. считает, что философия должна бить тревогу по поводу атомной бомбы, террора, бедности, цинизма, глупости. Ее долг — быть на стороне жертвы, оказывать сопротивление всем проявлениям нечеловеческого. В одной из своих книг Г. формулирует «одиннадцатую заповедь», обращенную к современному человеку: «Пусть все нечеловеческое будет тебе чуждым». Поскольку, как полагает Г., революция приносит не освобождение, а его противоположность, тоталитаризм, постольку спасение человека придет не от нее, а скорее от бунта. Однако главные битвы, по мнению Г., сегодня происходят в сфере ментальности. В ранних работах, анализируя природу и характер войн, Г. противопоставлял войну как схему активного сопротивления, как революцию - ее ипостаси абсолютного уничтожения. При этом доминирование вектора насилия в современном обществе Г. связывает с коммунистическим проектом, полагая, что именно идеология в ее марксовом издании выступила предпосылкой всех тоталитарных режимов. По мысли Г., отношение "господство - подчинение" лежит в самом основании рационально организованного общества (ср. со структуралистской концепцией "власть - знание"). Достижение свободы в подобных рамках невозможно, поскольку: а) отдельные члены социума не в состоянии освободиться, ибо неизбывно присутствует "отсутствующий Господин", создавший как это общество, так и его законы; б) общество не свободно как целое, так как даже выступая в качестве "общества равных", оно утверждает для себя самого "всеобщий рациональный принцип порабощения" - дисциплину; в) общество, как правило, не в состоянии "импортировать" свободу извне в силу того, что экономическое процветание настоятельно требует от любого социума экспансии несвободы. Революции и их пророки - И.Фихте, Г.Гегель, Маркс и Ницше, - по Г., в той же мере виновны в ужасах тоталитаризма, в коей связаны с происхождением идеалов равенства (безразлично, для всех индивидов или их избранной части). Тексты "великих авторитетов", по мнению Г., необходимо конституируют "дискурс Властителя", подчиняющий себе историю. Изобретенная формула "делай то, что захочешь", согласно Г.: 1) радикальна, ибо "направлена на настоящее ("делай") и управляет будущим ("то, что захочешь"). Прошлое стерто, поскольку повторять эту формулу означает снова начать все с нуля... Сама конструкция и заданная организация помещает послушников в своего рода антимонастырь, подчиняя их антиправилам, которые разработаны не менее детально; 2) революционна, так как акцентирует момент, когда "все возможно": момент "когда все возможно" выдается за акт рождения каждого индивидуума, входящего в эту общность; 3) базируется на коллективизме: мы свободны все вместе. Значит, свободен лишь коллектив: "благодаря этой свободе они предпримут усилия, чтобы осуществить то, что, на их взгляд, должно нравиться индивидууму... Общество, таким образом, обречено бесконечно повторять акт своего рождения: оно существует через повеление и первого начальника сменит следующий... Важно лишь настоящее: будущее, вслед за прошлым, должно быть разрушено, ибо несет в себе угрозу непредусмотренных изменений; 4) диктаторская. "Делай то - что хочешь" аналогично более туманному "делай то - что следует из марксизма". Приказ без каких-либо оговорок и возражений сам по себе возводит непреодолимую диссимметрию - между тем, кто провозглашает это как закон, и тем, кто это воспринимает как правило жизни; 5) теологична. Ее основа религиозна как у Св.Августина: "Люби Бога, служи (Ему) и делай что хочешь". Мысль XX в. гласит: "Все разрешено" - разрыв связи с волей Божьей устраняет религиозную окраску, но следы разрыва остаются: в подтексте следует "Если Бог умер, то все позволено". Исчезает религиозная связь, но ее место занимают универсализирующие рассуждения, которые ведутся с тем же авторитетом, что был присущ рациональной теологии. По убеждению Г., "задача задач бюрократических систем - предстать именно как Система, речь идет не столько о том, чтобы применить закон, сколько о том, что существует такая вещь, как Закон". По версии Г., вся европейская эпоха после Просвещения демонстрирует тенденцию возрастания роли разума в общественной жизни и его поступательное отождествление с властью: в 1789 был инициирован процесс внедрения в массы "воли к господству". Именно Фихте, провозгласивший долженствование философии быть логически обоснованной системой, "основополагающей наукой", "наукоучением", продуцировал, по Г., установку на ее превращение в (словами Фихте) "источник человеческого могущества". Таковая наука у Фихте "должна обладать принципом, который не может быть доказан ни из нее самой, ни из какой-нибудь другой науки, ибо она есть наивысшая наука". По Фихте, "действовать! - вот для чего мы существуем". Г. усматривает в этой интеллектуальной линии проект политизации философии с целью достижения абсолютного господства субъекта. Субъектом - деятельным и активным - в данном контексте становится само знание, а развертывание "Я" оказывается тождественным экспансии принципа господства. Знание, разум начинают доминировать над действительностью: происходит сплавление науки (абсолютного знания) и революции (ориентация "абсолютной деятельности" разума на перманентное и всеобъемлющее отрицание) в цельную метафизику господства - подчинения. Суть фихтеанского учения о свободе, по мысли Г., такова: "Мы должны социализировать людей, исходя из их свободы". В дальнейшем, в продолжение идей Фихте, Гегель, согласно Г., сформулировал вывод: "познавать - значит господствовать", дополнив его впоследствии тезисом "мыслю, следовательно, государство существует". Свобода, по Гегелю, в интепретации Г., определяется как "принцип, говорящий о том, каким способом правитель должен управлять". Оценивая вклад Маркса в дело порабощения человечества, Г. пришел к выводу, что тот "предложил стратегическую схему дешифровки, а следовательно, и организации крупных конфликтов в современных обществах". Маркс, как полагает Г., как и все "властители-мыслители" стартует следующим образом: "начинает с нуля", рарушая все предшествующее, и - далее - "создает науку должного". Маркс сумел сформулировать "целостное решение проблем Французской революции", акцентировав внимание на проблемах того, "как должно быть организовано общество; каким способом люди, живущие в нем, могут быть свободными; как можно управлять "плебсом". Данная схема Маркса, по Г., базируется на гипотезе, в соответствии с которой "отношения власти по определению выводятся из отношений между вещами". Производительные силы, таким образом, оказываются ни чем иным, как "институтами производства власти", вокруг которых и разворачиваются конфликты современного общества. И, наконец, Ницше, по версии Г., отбросил ненужные избыточности и в основе социальности поместил "волю к власти". Для Ницше, по мысли Г., "все организации, государство, наука, искусство, политика, религия являются только "формообразованиями господства", структурой воли к власти". Ницше, с точки зрения Г., отказался от последнего возможного индикатора властных отношений - экономических данностей (товаров) - немецкий мыслитель провозгласил: "Властвующий измеряет сам, не позволяя при этом, чтобы его измеряли; он сам задает нормы". Подводя итог интеллектуальным достижениям западно-европейской философской традиции 18-19 вв. в этой сфере, Г. отмечает, что в ракурсе общей онтологии идет поиск ответа на вопрос "что такое бытие и сущее". В развороте же специальной онтологии властители-мыслители, по Г., выясняют "кто сущий" с целью "представить программу радикального господства над всем". Как акцентирует Г., "все современное господство в своей глубинной основе метафизическое". Призвание подобных философских дискурсов, по мысли Г., внедрение в ткань реальности определенных типов господства: наличествующие среди народа противоречия становится возможным "рационально и систематично поставить на службу правительствам". Попытки примирить благое (наличное или ставшее) состояние общества с неизбывной социальной несправедливостью Г. трактует как "социодицеи" /по аналогии: "теодицея" как проблема оправдания Бога в контексте презумпции несовершенства созданного им мира - А.Г./. Естественно в этом контексте то, что идею "блага" Г. характеризует в статусе универсальной "глупости" (проявления "воинствующего кретинизма"), фундирующей все базовые идеологии. Обращаясь к фигурам Сократа и Декарта, Г. подчеркивает, что подлинное призвание философа состоит отнюдь не в разработке жизнеутверждающего морально-идеологического идеала, а в "раскрытии заблуждений" людей. Соч.: "Рассуждение о войне" (1967), "Кухарка и людоед" (1975), "Господа мыслители" (1977), "Европа 2004" (1980), "Цинизм и страсть" (1981), "Сила головокружения" (1983), "Глупость" (1985), "Декарт - это Франция" (1987) и др. Lediscoursde la guerre. Paris, 1967; La cuisiniere et le mangeur d'hommes. Paris, 1975; Les maitres penseurs. Paris, 1977; Descartes, e'est la France. Paris, 1987; Le XIе Commandement. Paris, 1991. Лит.: Кутасова И.М. Антифилософия «новой философии». М., 1984; Каграманов Ю.М. Метаморфозы нигилизма. О «новых философах» и «новых правых». М., 1986.
Гоббс Томас	ГОББС (Hobbes) Томас (род. 5 апр. 1588, Малмсбери – ум. 4. дек. 1679, Хардвик) – англ, государственный деятель и философ, хотя сегодня он более известен, чем в XVII в., благодаря своей политической философии, представленной в трактате «Левиафан». Отверг спекулятивную метафизику и определил философию, с одной стороны, как познание следствий или явлений из их причин и, с др. стороны, познание причин из наблюдаемых следствий посредством правильных умозаключений; цель философии состоит в том, чтобы научить нас предвидеть следствия и использовать их для своей жизни. Все познание вырастает из ощущений, отчасти непосредственно, отчасти из воспоминаний о них. Воспоминания сохраняются благодаря конвенциональным знакам, именам, словам. Все мышление представляет собой связывание и разделение, сложение и вычитание имен; мышление есть счет. Поскольку все причинно обусловлено, то и воля строго детерминирована. Не воля, а поступки свободны настолько, насколько это вытекает из природы человека. Человеческая природа первоначально побуждается только эгоизмом – стремлением к самосохранению и наслаждению. Естественным состоянием человека была война всех против всех (bellum omnium contra omnes), убыточная для всех. Поэтому люди путем договора объединились в государство и подчинились государю, чтобы тем самым получить защиту и возможность гуманной жизни. То, что государь санкционирует, является хорошим, противоположное – дурным. Общественный закон есть совесть гражданина. Страх перед теми невидимыми силами, которые признает государство, есть религия; страх перед силами, которых оно не признает, есть предрассудок. Как повествуют биографы Гоббса, он родился преждевременно, так как его мать была встревожена сообщениями, что испанская армада приблизилась к Англии. Однако он дожил до преклонного возраста - 91 года, сохранив ясность ума до конца своих дней. Получил образование в Оксфорде. Свое время часто проводил, как сам впоследствии признавал, глядя на географические карты в книжных магазинах, прослеживая путешествия известных мореплавателей. Гоббс был знаком с такими выдающимися мыслителями того времени, как Мерсенн, Гассенди, Декарт. Одно время работал секретарем Ф. Бэкона, беседы с которым оказали на него значительное влияние. Большое воздействие на Гоббса также оказали Галилей и Кеплер. С первым он встречался в 1637 г. в Италии. Взгляды Гоббса формировались под влиянием Английской буржуазной революции XVII в. По своим воззрениям он был монархистом и с 1640 по 1651 г. находился в эмиграции во Франции. Однако ко времени своего возвращения после гражданской войны в Англию, где установилась диктатура Кромвеля, порвал с роялистами и вернулся в Лондон, попытавшись идеологически обосновать политику Кромвеля. Вследствие своей близости к великим событиям того времени и желая мира и безопасности своим согражданам, он полагает, что все свои способности должен посвятить решению проблем общества. Вопросы человека всегда находились в центре творчества Гоббса. Он задумал написать трилогию: «О теле», «О человеке», «О гражданине», но начал создавать ее с последней части, которую опубликовал в 1642 г. Трактат «О теле» был выпущен в 1655 г., а «О человеке» - в 1658 г. В 1651 г. опубликовал самое объемистое свое произведение - «Левиафан», главный труд своей жизни, в котором начальные главы содержали общефилософские взгляды, а остальная часть была посвящена вопросам государственного и социального устройства общества. Гоббс жаловался на недостаток прогресса у своих философских предшественников. В надежде исправить это неудовлетворительное положение он ставил перед собой задачу заложить элементы, или «семена», из которых «чистая» и «истинная» философия могла вырасти, при условии, если она будет пользоваться предложенным методом. Используя этот метод, мы сможем избежать ошибочных идей. Акцент Гоббса на важности методологии в научном познании перекликается с идеями Бэкона, выступавшего против схоластики. В XVII в. интерес к методу характерен для многих философов. Гоббса трудно отнести к какому-либо одному философскому направлению. С одной стороны, он был эмпириком, а с другой сторонником математического метода, который применял как в чистой математике, так и в других областях знания и прежде всего в такой области, как «политическая наука». К ней он относил совокупность знаний об обществе, которая дает возможность правительству устанавливать и поддерживать в нем мирное состояние. Специфика философских взглядов Гоббса заключалась главным образом в использовании им метода, выводимого из физики его итальянского современника - Галилея. Геометрия и механика, используемые Галилеем для анализа и предсказания явлений в физическом мире, переносятся Гоббсом на исследование человеческой деятельности. Он считает, что если можно установить определенные факты о человеческой природе, то из них можно дедуцировать способ поведения человеческих существ в определенных обстоятельствах. Люди должны быть изучаемы как один из аспектов физического мира. Человеческие страсти и склонности можно анализировать на основе физических движений и их причин. Основа метода Гоббса - галилеевский принцип, утверждающий, что все есть материя в движении. Природа, окружающий человека мир, - это, по Гоббсу, совокупность протяженных тел. Все вещи и их изменения происходят вследствие движения материальных элементов, которое понимается Гоббсом как механическое перемещение. Движения тел передаются посредством толчка, в результате которого в теле возникает усилие, переходящее в движение. Таким же образом - через движения и усилия - Гоббс объясняет и духовную жизнь животных и людей, которая состоит из ощущений. В этих положениях выражена механистическая концепция Гоббса. Познание, по Гоббсу, совершается посредством «идей», источником которых выступают только чувственные восприятия внешнего мира. По Гоббсу, никакая идея не может быть врожденной, внешние чувства - источник не только идей, но и всего нашего познания, содержание же идей не зависит от сознания человека. Все идеи благодаря активной деятельности ума перерабатываются им посредством сравнения, соединения и разделения. Эта концепция лежит в основе гоббсовского учения о знании. Как и Бэкон, Гоббс отстаивал эмпирическое истолкование знания, присоединяясь к сенсуалистической позиции и полагая, что «нет ни одного понятия в человеческом уме, которое не было бы порождено первоначально, целиком или частично, в органах ощущения» [Соч. М., 1991. Т. 2. С. 9]. По его мнению, знание приобретается из опыта. «Вся наука исходит из ощущений». Рациональное знание - это дело языка и чувств, подлинных или ложных, выраженных словами. Суждения составляются путем своего рода сочетания слов, которые обозначают ощущения, поскольку за пределами ощущений нет ничего. Для обыденного мышления, по Гоббсу, вполне достаточно простого знания фактов, но этого совершенно недостаточно для знания научного, для которого требуются всеобщность, необходимость, что достигается только математикой. Поэтому Гоббс отождествлял науку прежде всего с математикой. Однако свои рационалистические позиции, сходные с декартовскими (хотя сам он и не признавал картезианского влияния), он сочетал с исходной эмпиристской позицией. Истины в математике достигаются не непосредственным чувственным опытом, а словами. Развивая знаковую концепцию языка, согласно которой любой язык - это результат человеческого соглашения, Гоббс истолковывает общее как языковый знак, закрепленный в слове. Стоя на позициях номинализма, Гоббс называет слова именами, которые всегда условны и выступают в виде произвольной метки для какой-либо вещи. Когда эти метки приобретают общезначимое значение для более или менее солидной группы людей, они становятся именами-знаками. В «Левиафане» он писал: «Человек, который ищет точной истины, должен помнить, что обозначает каждое употребляемое им имя, и соответственно этому пометить его; в противном случае он попадает в ловушку слов, как птица в силок, и чем больше усилий употребит, чтобы вырваться, тем больше запутается... Для мудрых людей слова суть метки, которыми они пользуются для счета, для глупцов же они полноценные монеты, освященные авторитетом какого-нибудь Аристотеля или Цицерона, или Фомы, или какого-нибудь другого ученого мужа» [Соч. Т. 2. С. 26-27]. Гоббс считал, что точность слов должна определяться дефинициями, очищающими слова от двусмысленности, а не интуицией, как полагал Декарт. Согласно номиналистической концепции, которой придерживался Гоббс, идеи (вещи) могут быть только частными, слова же могут быть также и общими. Общие слова - такие, которые обозначают две и более вещи одного и того же класса. Но общего как объективной вещи, согласно номинализму, не существует. Онтологические воззрения Гоббса, механистически объясняющие окружающий мир, сталкивались с определенными трудностями, в частности в вопросе об источнике движения. В работах «О гражданине», «Левиафан» источником первоначального движения Гоббс объявляет Бога; последующие же движения вещей, по его мнению, происходят совершенно независимо от Бога. Деистические воззрения Гоббса расходились с господствующими в то время религиозными представлениями. Доктрина Гоббса, утверждавшая, что все является движущейся материей (или материей в движении), называется механистическим материализмом. Механистический материализм Гоббса поднимает ряд проблем. Одна из них - понимание человека. Гоббс смотрит на жизнедеятельность человека как на чисто механический процесс, в котором сердце - это пружина, нервы - нити, суставы - колеса, которые сообщают всей машине движение. Вся человеческая психика объясняется механистически. Другая проблема, поднимаемая философией Гоббса, - вопрос о свободе воли. Если все есть материя, и материя движется путями, которые предсказуемы и неизбежны, и раз мы познали причинные законы, которые определяют их движения, тогда можно ли сказать, что человеческая воля свободна? Гоббс отвечает на этот вопрос прямо, ясно и в целом в соответствии со своими исходными принципами. Несомненно, говорит он, все, что имеет место, происходит так вследствие того, что оно причинно необходимо, а человеческие существа - часть причинной системы, как и все в мире. Но человеческая свобода не может быть понята как свобода от причинной необходимости. По мнению Гоббса, хотеть чего-то - означает стремиться к тому, чего хочется. Если мое движение к тому, чего я хочу, беспрепятственно, тогда я действую свободно. Если мое движение задерживается чем-то, тогда я не способен действовать свободно. Эти внешние препятствия - суть ограничения моей свободы. Однако если я не могу получить или сделатьто, чего хочу, вследствие чего-то такого, что присутствует во мне, если, например, я не могу перепрыгнуть изгородь, потому что я физически не могу прыгнуть так высоко, тогда это не ограничение моей свободы, а просто естественный недостаток способности во мне. Гоббс использует пример с текучей водой: «Свобода и необходимость совместимы. Вода реки, например, имеет не только свободу, но и необходимость течь по своему руслу. Такое же совмещение мы имеем в действиях, совершаемых людьми добровольно.., так как добровольные действия проистекают из воли людей, то они проистекают из свободы, но так как всякий акт человеческой воли, всякое желание и склонность проистекают из какой-нибудь причины, а эта причина - из другой в непрерывной цепи... то они проистекают из необходимости» [Соч. Т. 2. С. 264]. Природа наша такова, что мы имеем ряд сил и способностей и свобода - их беспрепятственное проявление. Гоббс проводит различие между случаями, когда мы свободны, а когда нет, и утверждает, что все, что мы делаем, - необходимо. Общее воззрение, что человеческая свобода совместима с причинной необходимостью, часто называется «мягким детерминизмом». Гоббс подчеркивал эгоистическую природу человека, который, как правило, действует ради пользы или славы, т.е. ради любви к себе, а не к другим. В «Левиафане» он писал, что «если бы истина, что три угла треугольника равны двум углам квадрата, противоречила чьему-либо праву на власть или интересам тех, кто уже обладает властью, то, поскольку это было во власти тех, чьи интересы задеты этой истиной, учение геометрии было бы если не оспариваемо, то вытеснено сожжением всех книг по геометрии» [Соч. Т. 2. С. 79]. Большое место в философской доктрине Гоббса занимает его социальная философия, учение о человеке, обществе и государстве. Социальной философии посвящены трактаты «О гражданине» и «Левиафан». Вслед за рядом гуманистов своей эпохи он подчеркивал роль личности в общественной жизни. В главе XIII «Левиафана» Гоббс описывает «естественное состояние» людей. В своем естественном состоянии, т.е. по природе, люди мало отличаются по своим способностям друг от друга. «Природа создала людей равными в отношении физических и умственных способностей» [Соч. Т. 2. С. 93]. Более того, сама природа и человеческое существо само по себе не являются ни добрыми, ни злыми. В естественном состоянии каждый индивид осуществляет естественное право сохранить свою жизнь и избежать смерти. «Счастье этой жизни» состоит в постоянном успехе в осуществлении желаний. Однако это счастье никогда не бывает спокойным довольствием, потому что, говорит Гоббс, жизнь не может существовать без желаний, без чувств. Наше естественное состояние таково, что, двигаясь к тому, чего мы желаем, мы сталкиваемся с другими людьми, такими же, как мы. Человеческие существа, желая безопасности и мира, постоянно вовлекаются в конфликт с другими. В естественном состоянии люди руководствуются только природными законами самосохранения. Здесь каждый имеет право на все, что может захватить силой. Подобное состояние Гоббс называет «войной всех против всех», когда «человек человеку волк». Выход из этого несчастливого состояния Гоббс видит в создании государства. Ради самосохранения, для того, чтобы выжить, каждый в обществе должен делегировать свою часть первоначальной свободы суверену, который в обмен на мир осуществляет неограниченную власть. Индивиды, таким образом, добровольно отказываются от своей свободы в пользу монарха, который единолично обеспечивает социальную сплоченность. Так возникает государство - Левиафан, гордое, мощное, но смертное существо, высшее на Земле, но подчиняющееся божественным законам. Сильная централизованная власть создается путем общественного договора между всеми участвующими индивидами. Эта власть обеспечивает политический порядок и выживание человечества. Общественный договор дает мир «только одним путем, а именно путем сосредоточения всей власти и силы в одном человеке или в собрании людей, которое большинством голосов могло бы свести все воли граждан в единую волю» 1004. Т. 2. С 132]. Власть суверена ограничена естественными законами, выражающимися в стремлении к миру и утверждению справедливости. Всего естественных законов Гоббс насчитывает 12, но все они по сути выражаются в одном «золотом правиле»: «не делай другому того, чего ты не пожелал бы, чтобы было сделано по отношению к тебе». Эта моральная максима выступала важным самоограничением постоянного человеческого эгоизма и заставляла считаться с существованием эгоизма у других людей. Неограниченная власть государства распространялась Гоббсом как на поведение человека, так и на его воззрения. Государственной власти подчиняется также и церковная власть. Однако в некоторых случаях Гоббс признает возможность противодействовать неограниченной верховной власти государства, суверена. Он рассматривает право индивида на самосохранение как нерушимое и поэтому полагает, что можно отказаться сражаться за государство по приказу монарха, если этот приказ противоречит жизненным интересам индивида. Хотя Гоббс был убежденным монархистом, он признавал возможность существования неограниченной государственной власти в различных формах. Созданная Гоббсом концепция государственной власти содержала многие важные положения. Он указывал, что государство необходимое условие культуры и общественной жизни: «Вне государства - владычество страстей, война, страх, бедность, мерзость, одиночество, варварство, дикость, невежество, в государстве - владычество разума, мир, безопасность, богатство, благопристойность, общество, изысканность, знание и благосклонность». Социальная философия Гоббса вызвала у современников отрицательную реакцию по многим направлениям: возражения вызывало то, что он рассматривал человеческие существа как части материи в движении, нарисовал мрачную картину человеческой природы и жизни в естественном состоянии, защищал абсолютную власть суверена, отрицал божественный характер власти суверена и т.п. Несмотря на это, историческое значение идей Гоббса и их влияние на последующую жизнь огромно. Они не потеряли своего эвристического значения и до сегодняшнего дня. Наибольший интерес представляет его концепция государственной власти. Однако и другие идеи Гоббса заслуживают внимания и изучения, в частности, со стороны специалистов по аналитической философии привлекательны его семиотические идеи. Осн. произв.: «Elements of law natural and politic», 1639; «Elementa philosophica de cive», 1642 (рус. пер. «Начальные основания философические о гражданине», 1776); «Leveathan or the matter, form and authority of government», 1651 (рус. пер. «Левиафан как материя, форма и власть государства церковного и гражданского», 1864).
Гобгауз Леонард Трелевни	ГОБГАУЗ (Hobhouse) Леонард Трелевни (род. 8 сент. 1864, Корнуэлл – ум. 22 июня 1929, Баньё) – англ, социолог; с 1907 по 1929 – профессор в Лондоне, представитель философии развития (»Mind in evolution», 1906; «Morals in evolution», 2 vol., 1906), которая хотя и отрицает борьбу за существование и признает некую сверхэмпирическую, духовную тенденцию, направленную к гармонии и целостности, однако не развертывается в метафизическую конструкцию. Осн. идеей Гобгауза является идея возрастания «корреляций» в развитии от начала и до конца проблематичного мира. Как гносеолог («The theory of knowledge», 1896) Гобгауз является реалистом, в этике и социологии («The rational good», 1921; «Elements of social justice», 1922; «Social development», 1924) – индивидуалистом. В книге о государстве («The metaphysical theory of the state», 1918) он выступает против неогегельянства Бозанкета и против учения о всеобщей воле, которая якобы воплощается в государстве. Изложение его собственных взглядов дано в «Contemporary British philosophy», 1924.
Гобино Жозеф Артюр	ГОБИНО (Gobineau) Жозеф Артюр де, граф (род. 14 июля 1816, Д'Аврэ, близ Парижа – ум. 13 окт. 1882, Турин) – франц. социолог, дипломат и писатель-ориенталист, основоположник расово-антропологической школы в социологии. Пытался доказать, что отдельные расы отличаются якобы не только физически, но и духовно, что смешение неравных рас обусловливает вырождение и тем самым упадок и гибель культуры. Единственной способной к культурному развитию и ценной расой он считал «арийскую», в частности герм. Осн. произв.: «Essai sur Pinegalite des races humaines», 1839-1840; «Les religions et les philos. dans l'Asie centrale», 1865; «Nouvelles asiatiques», 1876; «La Renaissance», 1877. Концепция Г. пропитана аристократическим романтизмом, выражением которого стала идея неравенства рас и «естественного» превосходства «кавказской» расы, выдвинутая в его основной историософской работе — «Опыт о неравенстве человеческих рас». Г., с одной стороны, видит в истории демонстрацию превосходства одних рас над другими, которое обусловлено сохранением первыми «чистоты крови», а с др. стороны, представляет ее как процесс смешения рас. При этом основной вывод Г. состоит в том, что проигрыш «высших» рас в результате такого смешения не компенсируется выигрышем «низших» рас. В целом человечество в генетическом плане вырождается, а значит, деградирует и в культурном, и в социальном отношениях. Отсюда призыв Г. прекратить межрасовое смешение. Г. пытается подкрепить свою философию истории соответствующей спиритуалистической онтологией, согласно которой бытие рассматривается как иерархия все более утонченных и «спорадических» сущностей, венчаемая индивидуальной «Идеей». Теория Г. повлияла на социал-дарвинизм. Использовали ее отдельные положения и идеологи национал-социализма. Essai sur 1'inegalite des races humaines. Paris, 1853—1855. Vol. 1—4; Memoire sur diverses manifestations de la vie individuelles. Paris, 1935; Les religions et les philosophies dans 1'Asie centrale. Paris, 1955; в рус. пер. Век Возрождения. М., 1913; Кандагарские любовники. Пг., 1923; Великий чародей. М.; Л., 1926. Гофман А.Б. Элитизм и расизм. (Критика философско-исторических воззрений А. де Гобино) // Расы и народы. Ежегодник. М., 1977. Т. 7; Tort P. L'Inegalite (Gobineau: la philosophie et les sciences) // La pensee hierarchique et revolution. Paris, 1982.
Гогартен Фридрих	ГОГАРТЕН (Gogarten) Фридрих (род. 13 янв. 1887, Дортмунд – ?) – нем. теолог, с 1933 – профессор в Гёттингене, ученик Э. Трёльча. Сначала находился под влиянием Фихте и нем. идеализма («Fichte als religiцser Denker», 1914;, затем примкнул к теологическому направлению, возрождавшему Кьёркегора (см. Диалектическая теология); позже критиковал идеалистическую философию культуры и истории («Illusionen», 1926), а в работе «Religiцse Entscheidung» (1921) потребовал радикального отмежевания от нее («Von Glauben und Offenbarung», 1923). Гогартен – представитель реализма веры («Glaube und Wirklichkeit», 1928; «Der Mensch zwischen Gott und Welt», 1952), отклоняющего всякое «философское толкование человеческой экзистенции». Вслед за Лютером Гогартен развил сословную этику («Wider die Achtung der Autoritдt», 1930; «Politische Ethik», 1932), в которой человек рассматривается как связанный ответственностью «перед другим».
Гоголь Николай Васильевич	ГОГОЛЬ Николай Васильевич (20.03 (1.04). 1809. м. Великие Сорочинцы Миргородского у. Полтавской губ. — 21.02(4.03). 1852, Москва) — писатель, творчество к-рого оказало огромное воздействие на дальнейшее развитие всей отечественной культуры, в т. ч. и философии. Художественное творчество Г. само по себе значительный и серьезный предмет для осмысления с т. зр. философии, эстетики и социологии. Его загадочный мир многократно давал повод для самых разнообразных интерпретаций. Философское значение Г. долгое время оставалось неосознанным. Роковую роль в этом отношении сыграло "Письмо к Гоголю" Белинского, в к-ром отрицательно характеризовались "Выбранные места из перетюки с друзьями" (1847) — книга, к-рую сам Г. просил соотечественников "прочитать несколько раз". Призыв этот не был услышан, и несколько поколений «соотечественников» узнавали о Г.-мыслителе лишь из письма Белинского к нему. За Г. надолго закрепилась репутация писателя хотя и гениального, но не вполне владеющего своим дарованием, мыслителя слабого и не самостоятельного, нуждающегося в наставнике-критике (такое соотношение писателя и критика господствовало в России до кон. XIX в.). В действительности же "Выбранные места из переписки с друзьями" — одна из лучших книг, написанных Г. Без нее и художественное творчество Г. могло бы остаться "незавершенным". Благодаря этой книге, в равной степени как и "Авторской исповеди" (опубл. 1855), мы можем глубже понять его художественный мир, почувствовать осн. —- проповеднический — пафос всего его творчества. По своему жанру "Выбранные места из переписки с друзьями" занимают промежуточное положение между "Философическими письмами" Чаадаева и "Дневниками писателя" Достоевского. Отсутствие единого плана произв. лишь сильнее оттеняет его осн. идеи. Психологическая идея, пронизывающая все произв. Г., — страх; автор не скрывает от читателей своего страха, охватывающего его при мысли о какой-то еще неясной, но отчетливо осознаваемой им надвигающейся катастрофе: "Соотечественники! страшно!" (Гоголь Н. В. Соч.: В 7 т. М., 1986. Т. 6. С. 207). Апокалипсические предчувствия вновь стали характерными для рус. литературы в нач. XX в„ особенно для символистов, к-рых поэтому следует с полным основанием считать открывателями Г. для своего времени (особенно А. Белого). Нравственный пафос произв. — христианская проповедь самоуглубления и самосовершенствования. В лом отношении Г. предвосхищает авторов об. "Вехи", к-рые вполне правомерно по этой причине считали его одним из своих предшественников. Тематика "Выбранных мест из переписки с друзьями" не поддается классификации по какому-то одному определенному признаку. Много внимания Г. уделяет языку, как "высшему подарку Бога человеку", словесности, вообще искусству, в т. ч. живописи. Но прежде всего и больше всего он озабочен историческими судьбами России — эту тему и следует считать центральной темой книги. Размышляя о России, Г. не мог, конечно, пройти мимо полемики славянофилов и западников, к-рая ко времени выхода в свет его книги достигла своего апогея. "Все эти слависты и европеисты, или же староверы и нововеры, или же восточники и западники, — пишет он, — ...все они говорят о двух разных сторонах одного и того же предмета, никак не догадываясь, что ничуть не спорят и не перечат друг другу..." (Там же. С. 252). Т. обр., еще до Достоевского Г. по-своему объявил спор славянофилов и западников "великим у нас недоразумением". Тем не менее, считает он, "правды больше на стороне славистов и восточников" (там же), т. к. они больше правы в "целом" своего учения, западники же больше правы "в деталях". Наиболее глубокие и провидческие мысли Г. о судьбах России, изложенные им в письме "Страхи и ужасы России", к сожалению, не были известны современникам, поскольку оно было запрещено цензурой. Здесь, анализируя сложившуюся сложную и противоречивую обстановку России и Европы, чреватую революционными потрясениями, Г. предлагает — свои рецепты спасения России, главный из к-рых — "исполнить все, сообразно с законом Христа". Лишь в этом случае "Европа приедет к нам не за покупкой пеньки и сала, но за покупкой мудрости, которой больше не продают на европейских рынках" (Там же. С. 342). Заканчивается книга письмом "Светлое воскресенье". Г. подчеркивает в нем то особое значение, к-рое придается этому празднику в России, усматривая в этом залог и доказательство подлинности православной христианской веры. В др. своих весьма многочисленных статьях, печатавшихся гл. обр. в журн. "Современник" и в сб. "Арабески", он подробно излагает свои исторические и социологические взгляды, близкие к концепциям географического детерминизма. Схема его рассуждений такова: "От вида земли зависит образ жизни и даже характер народа" (Там же. С. 62), а характер народа определяет формы правления. Вообще, по Г., "многое в истории разрешает география". Соч.: Полн. собр. соч. М., 1937-1952. Т. 1—14; Собр. соч.: В 7 т. М., 1984-1986; Переписка Н. В. Гоголя. М„ 1988. Т. 1—2. Лит.: Письмо Белинского к Гоголю (статья и публикация К. Богаевской) //Литературное наследство. М., 1950. Т. 56. С. 513—605; Розанов В.В. О писательстве и писателях. М., 1995. С. 333—354, 383—421, 658—659; Гершензон М. О. Завещание Гоголя // Русская мысль. 1909. № 5; Мережковский Д.С. Гоголь и черт //Мережковский Д.С. В тихом омуте. М., 1991. С. 213—309; Зеньковский В.В. Гоголь. Париж, 1961; Иванов-Разумник. История русской общественной мысли. Спб., 1914. Т. 1.С. 186—202; Золотусский И. Гоголь. 2-е изд. М., 1984.
Гогоцкий Сильвестр Сильвестрович	ГОГОЦКИЙ Сильвестр Сильвестрович (5(17). 01. 1813, Каменец-Подольск — 29.06 (11.07). 1889, Киев) — богослов, философ, историк философии, педагог. Учился в Киевской духовной академии (1833—1837), получил степень магистра богословия. В 1850 г., защитив диссертацию "Обозрение системы философии Гегеля", Г. становится доктором философии и древн. филологии. Читал курс лекций по истории философии в Ун-те Св. Владимира, опубликованный под названием "Философия XVII и XVIII веков в сравнении с философией XIX века и отношение той и другой к образованию" (1878—1884). Наиболее подробно в лекциях рассматривались философские учения Декарта, Гейлинкса, Мальбранша, Спинозы, Канта, Фихте, Шеллинга и Гегеля. Философия Гогоцкого была целиком посвящена защите православия, и потому задачу философии он видел в изображении идеи Бога как разумного и творческого начала и природного, нравственного мира. Знание Бога считал врожденным, но глубоко постигаемым лишь с помощью веры. Идея Бога, по Гогоцкому, неотделима от человеческого познания, которое является производным от опыта, убеждения, веры. Его главный труд «Философский лексикон» (тт. 1-4, 1858-1873) по объему содержавшегося в нем познавательного и полезного материала явился фактически первой в России философской энциклопедией. Большое внимание Г. уделял также общим вопросам историко-философской науки в ее взаимоотношениях с самыми различными областями научной и общественной жизни. Влиянием гегелевских идей отмечена его работа "Введение в историю философии". В духе воззрений Гегеля, а также Шеллинга общая задача философии определялась Г. как стремление к познанию безусловного начала вещей, их внутренней связи и отношения к этому началу. "На основании идеи развития, свойственного духу, — писал он, — в истории философии должна выражаться не как последовательность ее направлений, но и постепенное развитие полной системы знания и самопознания" (Введение в историю философии. С. 8). Как философ и богослов Г. сформировался в рамках киевской школы философского теизма, став одним из выдающихся ее представителей. Шпет в своем "Очерке развития русской философии" особо выделял Г., подчеркивая самостоятельный, недогматический характер его мышления, а также гот факт, что все его соч. проникнуты историзмом в хорошем философском смысле. Вершиной философской деятельности Г. является издание 4-томного "Философского лексикона", к-рый, по сути, явился первой рус. философской энциклопедией XIX в. При работе над этим соч. Г. пользовался зап. источниками, что не умаляет общей значимости его в философской культуре того времени, хотя отзывы современников на выход первых томов "Философского лексикона" отличались большим разнообразием мнений. В духовно-академической среде с критикой его выступил Юркевич, упрекая автора в гегелевских пристрастиях. При всей увлеченности учением Гегеля, Г. нельзя отнести к фанатичным его последователям. Он достаточно серьезно относился к наследию Канта, считая учение последнего цельной философской системой, снявшей крайности и противоречия предшествующей философии. Особенно импонировал Г. гносеологический аспект взглядов Канта, формулирование задачи философии как обращения к исследованиям мышления, как такового. Важной стороной кантовского учения было для Г. доказательство априорности форм чувственности и рассудка, а также строгое различение разума и рассудка, что в немалой степени противодействовало материалистическим и спиритуалистическим учениям XVIII в. Велики, по мнению Г., были заслуги Канта в разработке практической философии, раскрывающей свободную и разумную самодеятельность духа внутри самого человека. Высшим же достижением Канта Г. называл "Критику способности суждения", к-рая связывала безусловное с явлениями и раскрывала развитие духа в соответствии со свободно полагаемыми целями, а не механическими причинными связями. Однако Кант, как, впрочем, и Гегель, был во всей его полноте неприемлем для Г. из-за понимания философии как системы взглядов, возвышающихся над религией и ведущих к обожествлению разума, что лишало веру определенных привилегий. Среди др. неприемлемых положений кантовской философии Г. называл: неправомерность противопоставления разума и предмета, учение о "вещи в себе", отрицание реального существования вещей в пространстве и времени, разъединение практического разума, рассудка и способности суждения и т. д. Высказывая критическое отношение к догматическому периоду истории зап. философии, к философским системам эмпиризма, материализма и спиритуализма, Г. декларировал свое теистическое миропонимание, стараясь по мере возможности не выходить за рамки ортодоксального православия. При этом он усматривал идею Бога во всесовершенном разуме, к-рый служил вдохновляющим источником также и для философских построений Шеллинга и Гегеля, продолживших и расширивших кантовское учение еще и в том отношении, что у них идея Безусловного Существа устанавливается не на основании только требования нравственной природы человека, а значительно шире и глобальнее. Социально-политические взгляды Г. в осн. проявлениях вполне охватываются понятием православного консерватизма, вписываясь в официально-государственную формулу "самодержавие, православие, народность". Общую тональность своего консерватизма Г. выразил в ст. "Два слова о прогрессе" (1859), где призывал относиться к понятию "прогресс" с большой осторожностью, т. к. в слепом очаровании "прогрессивностью прогресса" и неудержном следовании ему об-во зачастую утрачивает фундаментальные ценности своей культуры. Деятельность Г. является примером своеобразного явления в рус. культуре сер. XIX в. — синкретизма духовно-академической и университетской философии. Соч.: Критический взгляд на философию Канта. Киев, 1847; О характере философии средних веков //Современник. 1849. № 15; Обозрение системы философии Гегеля. Киев, I860; Введение в историю философии. Киев, 1871; Философский лексикон. Киев, 1857—1873. Т. 1—4; Философский словарь. Киев, 1876; Философия XVII и XVIII веков в сравнении с философией XIX века и отношение той и другой к образованию. Вып. 1—3. Киев, 1878—1884. Кн. 3. Лит.: Колубовский Я. Н. Материалы для истории философии в России. С. С. Гогоцкий //Вопросы философии и психологии. 1890. Кн. 4; Зеньковский В. В. История русской философии. Л., 1991. Т. 1, ч. 2. С. 116; Чижевський Д. Нариси з icTopii фшософи на Украшь Кшв, 1992; Шпет Г. Г. Очерк развития русской философии //Соч. М., 1989. С. 214—219.
Голицын Дмитрий Алексеевич	ГОЛИЦЫН Дмитрий Алексеевич (15(26). 05.1734 — 23.02(6.03). 1803, Брауншвейг) - дипломат, ученый, публицист. В 1762—1768 гг. — посол во Франции, в 1768—1798 гг. — в Нидерландах; член Петербургской Академии наук и ряда иностранных академий, член Вольного экономического об-ва. Социально-политические взгляды Г. развивались в рамках дворянс-ко-аристократического мировоззрения, испытывая влияние западноевропейской идеологии, гл. обр. идей физиократов и фр. просветителей. Находясь за границей, Г. поддерживал контакты с такими мыслителями, как О. Мирабо, Вольтер, Д. Дидро; в 1773 г. он издал в Гааге посмертно соч. К. А. Гельвеция "О человеке". Призывая "насадить" в России науки и искусства с целью преодоления "невежества", Г. наиболее важным и полезным знанием в этом плане считал философию, к-рая учит, как быть высоконравственным, как смягчать страсти и владеть собой, прививает человеку гуманность и доброту. "Якобинцы, революционеры, пропагандисты и демократы'", с его т. зр., "незаконно" "узурпировали" почетный титул философов. Настоящими философами он считал фр. "экономистов", в защиту к-рых написал на фр. языке большую работу "О духе экономистов, или Экономисты, оправданные от обвинения в том, что их принципы являются основой французской революции" (1796). Согласно натурфилософским представлениям Г., осн. естественные законы являются делом божественной мудрости; они образуют первичный порядок природы; но природа не остается в состоянии неизменного покоя. Г. разделял мысли Ж. Бюффона о возникновении нового порядка вещей в природе путем соединений, разложений, новых сочетаний ее элементов, отдавая тем самым дань деизму и механицизму XVIII в. В своих представлениях о человеке Г. существенно расходился с ортодоксальными христианскими воззрениями и ориентировался на достижения естественно-научной антропологии XVIII в. По его мнению, человек — это двуногое животное, отличающееся от др. животных способностью говорить, сообщать свои идеи себе подобным с помощью языка, желанием все видеть и все знать из любознательности; уникальное качество человека -— иметь собственность. Социальный порядок, по Г., — отрасль общего физического порядка; его законы не должны быть произвольными; собственность, безопасность, свобода — принципы социального порядка, согласующиеся с физическим порядком природы. Противное свободе состояние — рабство — последняя, согласно Г., степень деградации человеческого существа, унижения разума, развращения нравов. На этом основании он выступал за освобождение крестьянина от крепостного права, без земли, но с правом на движимую и недвижимую собственность. Состояние об-ва в целом, его нравов, характер нации, развитие науки и искусств Г. ставит в зависимость от "хороших" законов (или беззакония), от "хороших" (или "плохих") политических учреждений. Он разделял мысль Д. Юма о следствиях, вытекающих из "хороших" законов: законы обеспечивают собственность, собственность рождает уверенность и спокойствие духа, из к-рых развивается любопытство, а из любопытства рождается знание. Разделяя принцип "Свобода — в монархии, рабство — в республике", он проповедовал идеал монархии, покоящейся на "справедливых" законах. Опираясь на принципы физиократов, из всех классов об-ва осн. производящим и "составляющим в нации все" Г. считал класс земельных собственников, к-рый и должен быть самым привилегированным классом. Полезным для России он полагал наличие третьего сословия, хотя и непроизводительного по своему характеру. Свободомыслие, выступления в защиту философии как самостоятельной науки, натуралистические представления с элементами деизма и механицизма, антропология объективно ставили Г. в оппозицию к господствующему православно-религиозному мировоззрению, упрочивали ренессансные и просветительские тенденции в рус. философской мысли 2-й пол. XVIII в. Соч.: Письма //Избр. произв. русской мысли второй половины XVIII в. М., 1952. Т. 2. С. 33—45. Лит.: Бак И. С. Дмитрий Алексеевич Голицын (Философские, общественно-политические и экономические воззрения) //Исторические записки. 1948. Т. 26.
Голубинский Федор Александрович	ГОЛУБИНСКИЙ Федор Александрович (22.12.1797 (2.01.1798), Кострома — 22.08(2.09). 1854) — рус. философ и богослов. В 1818 г. окончил Московскую духовную академию и был оставлен при ней, получив степень бакалавра философии. С 1824 по 1854 г.— ординарный проф., а с 1826 по 1851 г. работал в комитете духовной цензуры. В 1829 г. он стал протоиереем, совершая безвозмездные службы в Сергиевом Посаде. За 36 лет академического преподавания им был прочитан обширный цикл философских курсов: общее введение в философию, метафизика, онтология, гносеология, эмпирическая психология, нравственная философия, история философских систем. Проявлял интерес к восточной философии (Конфуций, Заратустра, египетская религия). Из древнегреч. философов отдавал предпочтение Платону, Плотину и Проклу. К Канту, Шеллингу и Гегелю относился критически. У первого опровергал учение о пространстве и времени, его вывод категорий и его опровержение доказательств бытия Бога. Идея о Боге была для Голубинского всеобщим, непосредственным данным, недоказуемым в принципе. Бытие в нас идеи о Бесконечном через умозаключение не может быть доказано, и того, кто не ощущает в себе действия этой идеи, нельзя убедить никакими доказательствами в ее существовании. Саму философию понимал как мудрость жизни. Она, по Голубинскому, есть прежде всего состояние духа в его стремлении к познанию, а потом уже приближение к мудрости. Как система познания, философия опирается на опыт внешний и внутренний, с одной стороны, и на идеи ума, которые направляются на порядок и красоту целого, а также на предполагаемые невидимые силы, скрытые под видимой оболочкой чувственных явлений, – с другой. Его курсы по психологии написаны в духе Вольфа. Под умозрительной психологией Голубинский подразумевает ту часть метафизики, которая исследует сходство, отношение и связь человеческого духа с Абсолютным Существом, возводя к идее о Бесконечном «наблюдения внутреннего чувства или акты нашего сознания». Он излагает умозрительную психологию не с точки зрения психологизма, а с позиций онтологизма. Его психология может быть названа теистической онтологией души. Самое важное для философа и философии – выяснение и выработка внутреннего философского стремления, любви к мудрости. Без такого настроения нельзя стать настоящим философом. Одним из любимых философских вопросов Голубинского был вопрос о бессмертии души. Им переведено с греч. много творений отцов церкви; особенно его вдохновляли соч. Григория Нисского. Произв.: «Лекции по философии», 1884. При жизни Г. опубликовал лишь одну журнальную статью "Письмо первое о конечных причинах" (Прибавления к творениям святых отцов. Ч. 5. 1847). Посмертно в кон. 1862 г. в журн. "Странник" была опубликована статья "О промысле Божием" и в 1880 г. в журн. "Русский Архив" (Т. 3) несколько писем. Среди рукописей Г в архиве его сына сохранился трактат "Взгляд на нравственную философию древних", где проводилась мысль, что все доброе исходит от Бога, причем много заслуживающего внимания было и в языческой философии. Осн. корпус соч. Г. ("Лекции по умозрительному богословию", "Умозрительная психология", 4 вып. "Лекции философии") напечатан по записям В. Г. Назаревского и др. студентов Московской духовной академии. Г. считается основателем московской школы теистической философии, и его философскую систему можно назвать учением о Бесконечном Существе. Теоретическими источниками этой системы были платонизм, святоотеческая традиция и сложный конгломерат западноевропейских философских и мистических представлений. Г. стремился соединить платонические симпатии с рационализмом и пиетизмом XVIII в., объединяя "чистый рационализм ума" лейбницианца X. Вольфа с "истинной экзальтацией сердца" Ф. Якоби. Учение последнего об источниках знания стало для него основой примирения Платона с Кантом, Фихте, Шеллингом и Гегелем. Под философией Г. понимал особое состояние духа, стремящегося к познанию истины. Философия есть лишь любовь к мудрости, но не мудрость, т. к., согласно христианско-православным представлениям Г., мудрость, знание истины, дается человеку свыше, если состояние его духа делает его способным к ее восприятию. При этом Г. строго различал знание философское и богословское, очертив в "Общем введении в философию" круг проблем философии следующими границами: исследование деятельности человека, бытия природы и деятельности Существа Высочайшего. "Философия есть система познаний, приобретенных разумом (intellectus), под управлением ума (rationis) и при способствовании опыта, как внешнего, так и внутреннего, о всеобщих главнейших, существеннейших силах, законах и целях природы внешней и внутренней, ровно и о свойствах Виновника всех оных — Бога,— система, направленная к тому, чтобы возбудить в духе человеческом, воспитать и направить любовь к премудрости божественной и человеку предназначенной" (Голубинский Ф.А. Лекции философии. М., 1884. Вып. 1. С. 37). Возможность философского познания обусловливается самодостоверностью человеческого мышления, к-рое характеризуется, с одной стороны, ограниченностью, а с другой — стремлением к безграничному. Ограниченность мышления обусловливает невозможность обретения человеком абсолютного знания, а из факта стремления мышления к безграничному следует, что полнота знания была бы пагубна для человека, т. к. повергла бы его ум в бездействие. Хотя человеку прирождена идея Единого бесконечного, но она имеет слишком общую, схематическую форму, к-рую может наполнить содержанием лишь изучение, размышление и соответствующая душевная настроенность. Представляя себе всесуществующее укорененным в едином, человеческий ум стремится все мыслить в единстве, объединять в систему. В силу идеи Единого бесконечного ум" человеческий вынужден отказать в признаке бесконечности всем др. видам бытия: времени, пространству, материи, жизни. Содержанием философии в принципе должно быть то, что содержится в естественном откровении. Но естественного откровения, полагал Г., недостаточно как в теоретическом, так и в практическом отношении: в теоретическом потому, что все представления о Божестве и доводы в пользу его существования, извлекаемые из разума и природы, не заключают в себе достаточных доказательств; в практическом потому, что человек стремится к живому единению с Бесконечным, к богообщению, и потому ему мало одного признания бытия Божия. Г. указывает на необходимость сверхъестественного откровения, т. е. божественного учения, выраженного через отцов и учителей церкви и преподаваемого самой церковью. При этом человеку должно быть присуще особое состояние личностного восприятия откровения. Общую задачу метафизики Г. видел в том, чтобы, основываясь на идее бесконечного и применяя к ней данные внешнего и внутреннего опыта, привести в систему познания о свойствах Бесконечного Существа и об отношении к нему существ конечных. Метафизика разделялась Г. на онтологию, богословие, умозрительную психологию, или пневматологию и космологию. Как душа, так и внешний мир подлежат ограничению, с одной стороны, пространством и временем, а с другой — категориями и законами разума. Московская школа теистической философии, основанная Г., занимала видное место в структуре рус. духовно-академической философии и содержала в себе значительные отличительные черты по отношению к киевской школе философского теизма, а также философствованию в Санкт-Петербургской духовной академии. Среди учеников и последователей Г. можно назвать Кудрявцева-Платонова, епископа Никанора, А-я И. Введенского. Лит.: Колубовский Я. Н. Материалы для истории философии в России. Ф. А. Голубинский //Вопросы философии и психологии. 1890. Кн. 4; Введенский А. И. Ко дню столетней годовщины рождения Голубинского. М., 1898; Глаголев С. С. Протоиерей Федор Александрович Голубинский (Его жизнь и деятельность). Сергиев Посад, 1898; Зеньковский В. В. История русской философии. Л., 1991. Т.1, ч. 2. С. 104-110; Шпет Г. Г. Очерк развития русской философии //Соч. М., 1989. С.184—188.
Гольбах Поль Анри	ГОЛЬБАХ (Holbach) Поль Анри, барон (род. 1723, Гейдесгейм, Пфальц – ум. 21 июня 1789, Париж) – франц. философ; соратник Дидро и Гельвеция, один из основателей школы французского материализма и атеизма, выдающийся представитель французского Просвещения, идеолог революционной французской буржуазии 18 в. По происхождению немецкий барон. Он родился в Германии и настоящее его имя Пауль Дитрих Тири. Фамилию Гольбах получил от дяди, который усыновил его и оставил значительное состояние. С 12 лет жил в Париже. Образование получил в Лейденском университете. Его творческая деятельность протекала в Париже, где он открыл салон, в деятельности которого принимали участие все ведущие умы того времени. Принимал участие в создании «Энциклопедии», автор «Systeme de la nature ou des lois du monde physique et du monde moral», 1770 (рус. пер. «Система природы, или О законах мира физического и мира духовного», 1924) – главного произв. франц. материализма и атеизма; в нем дается систематическое краткое изложение сенсуализма, детерминизма и атеизма, утверждается вечность и несотворенность материи, которая в процессе постепенного развития и изменения порождает все многообразие реального мира. То, что в материи выступает как инерция, притяжение и отталкивание, в сознании обнаруживается как косность, любовное влечение, ненависть. Основные сочинения: «Система природы, или О законах мира физического и мира духовного» (1770), «Разоблаченное христианство» (1761), «Карманное богословие» (1768), «Здравый смысл» (1772) и др. Гольбах разработал философскую картину Вселенной как единого целого, где все находится во взаимосвязи друг с другом. Утверждал первичность, несотворимость и неуничтожимость материи, природы, существующей независимо от человеческого сознания, бесконечной во времени и пространстве. Гольбах предпринял попытку соединить естественнонаучные представления о свойствах и структурной организации материи с гносеологическим подходом к ее определению. Так, по Гольбаху, материя есть все то, что воздействует каким-нибудь образом на наши чувства («Система природы»). Движение Гольбах определял как способ существования материи, необходимо вытекающий из ее сущности. Концепция всеобщей взаимосвязи и причинной обусловленности тел в бесконечной Вселенной, разработанная Гольбах, была одним из философских источников лапласовского детерминизма и космогонической гипотезы Лапласа об эволюции туманности и становлении Солнечной системы. Основное сочинение Гольбаха «Система природы» (1770). В нем он представил в систематическом виде свое мировоззрение. Он писал, что природа есть причина всего, «она существует благодаря себе», «она будет существовать и действовать вечно». «Природа не есть какое-то изделие, она всегда существовала сама по себе, в ее лоне зарождается все, она - колоссальная мастерская, снабженная всеми материалами, она сама изготовляет инструменты, которыми пользуется в своих действиях, все ее изделия являются продуктами ее энергии и сил, или причин, которые она заключает в себе, производит и приводит в действие». Все эти философские выводы - следствие достижений естествознания XVIII в., тем более что с этими достижениями Гольбах, по образованию химик, был хорошо знаком. К пониманию природы Гольбах подходил исключительно детерминистически. Природа для него - это необъятная и непрерывная цепь причин и следствий. В природе могут существовать лишь естественные причины и следствия. Гольбах утверждал, что все в природе может происходить лишь в силу необходимых причин. Случайность он отрицал, полагая, что она - следствие незнания причин, и отождествляя тем самым причинность с необходимостью. Свой принцип детерминизма Гольбах соединял с принципом изменчивости всего в природе. Более того, он выводил второе из первого. Так, он утверждал, что все в природе является следствием естественных причин, а поэтому все в природе должно изменяться. Если природе присуще движение, значит в мире существует универсальная изменчивость. Появление живых существ на земле Гольбах объяснял с помощью «самопроизвольного самозарождения». Вершиной развития животного мира Гольбах считал человека. Процесс познания, по Гольбаху, складывается из сенсуалистических, эмпирических и рационалистических элементов. Гольбах полагал, что «душа приобретает свои идеи на основе впечатлений, последовательно производимых материальными предметами на наши материальные органы» (Избр. произв. М., 1963. Т. 1. С. 183]. В основе познания лежит чувственно-эмпирический опыт. Разум же - инстанция, которая дает нам высшее познание. Разум, рациональность Гольбах понимал как способность производить опыты, предвидеть последствия причин, чтобы устранить отрицательные следствия. «Разум показывает нам истинную природу вещей и объясняет действия, которые мы можем от них ожидать» [Избр. произв. Т. 1. С. 332]. Хотя Гольбах говорил, что человеку не дано знать всего, он верил в неисчерпаемость человеческого познания и проникновения в самые сокровенные тайны природы. Исходя из своей концепции необходимости, Гольбах считал, что человеческая деятельность подчиняется строгой необходимости и поэтому свободы воли нет. «Человек не свободен ни одну минуту своей жизни». «Жить - значит необходимым образом существовать в течение сменяющих друг друга необходимым образом моментов длительности». «Наша жизнь - это линия, которую мы должны по повелению природы описать на поверхности земного шара, не имея возможности удалиться от нее ни на один момент». Такой механистически-детерминистский подход сочетается у Гольбаха с признанием того, что человек - это социальное существо и должен быть признан свободным, так как содержит в себе самом свойственные его существу причины. Деятельность человека, утверждает Гольбах, направляется внутренним органом - мозгом, получающим восприятия от предметов внешнего мира. Воля же человека выступает как модификация мозга. Волю Гольбах трактовал по-разному. Вначале он был того мнения, что воля определяется чисто биологическими факторами. Он писал, что на социальные катаклизмы могут влиять «излишки едкости в желчи фанатика, разгоряченность крови в сердце завоевателя, дурное пищеварение какого-нибудь монарха». Но в дальнейшем развил взгляд, что существуют более важные причины действия воли, и стал признавать, что мысли - очень сильные мотивы человеческих поступков. Он писал, что «хорошая книга, тронувшая сердце великого государя, может стать могущественной причиной, которая с необходимостью повлияет на поведение целого народа» [Избр. произв. Т. 1. С. 235]. Здесь он выступал против системы фатализма, фундамента своего учения. Вопреки фаталистическому призыву «покоримся своей судьбе» Гольбах уже стал призывать противодействовать бедствиям, которые уготовила для нас природа. Надежным средством против всевозможных слабостей, по мнению Гольбаха, выступает добродетель. Он писал: «Воспитание, закон, общественное мнение, пример, привычка, страх все это причины, которые должны изменять людей, влиять на их волю, заставляя их содействовать общему благу, направлять их страсти, нейтрализовать те из них, которые могут вредить цели общества». Причину распространения христианского вероучения Гольбах видел в притягательности его для народа в силу невежества и тяжелого материального положения последнего. Христианство «стало религией неимущих, оно провозглашало нищего Бога, бедняки проповедовали эту религию беднякам и невеждам, она давала им утешение в их положении, самые мрачные идеи ее отвечали состоянию этих жалких и несчастных людей». Гольбах доказывал полную иррациональность религии и несостоятельность христианства, основывающегося на Библии. Он писал, что в Библии упоминаются города, которых не существовало во времена Моисея, содержатся в ней и другие противоречия. Гольбах сделал вывод, что Пятикнижие написано разными людьми в разное время. Ветхозаветная картина мира, по Гольбаху, могла удовлетворить только невежественный народ.
Гольдман Люсьен	ГОЛЬДМАН (Goldmann) Люсьен (1913-1970) - французский социолог и философ, основоположник генетического структурализма. Был руководителем Центра национальных научных исследований в парижской Высшей практической школе, Центра социологии литературы при брюссельском Свободном университете. Основные работы: "Человеческая общность и универсум по Канту" (1945), "Гуманитарные науки и философия" (1952), "Скрытый Бог" (1955), "Диалектические исследования" (1959), "О социологии романа" (1964), "Ментальные структуры и культурное творчество" (1970), "Марксизм и гуманитарные науки" (1970), "Культурное творчество в современном обществе" (1971), "Лукач и Хайдеггер" (незакончена, издана в 1973) и др. Своими учителями считал Канта, Маркса, Лукача, Фрейда. Сотрудничал с Пиаже. Высоко ценил и использовал при разработке своей концепции работы Адорно, Маркузе, Хайдеггера, Сартра, Леви-Стросса, Р.Барта, Фуко. Одним их своих отдаленных предшественников считал Паскаля. Ставил перед собой задачу социологического синтеза на основе диалектической (марксистской) коррекции структурализма с целью создания методологии, позволяющей одновременно анализировать и структуру, и генезис социальных явлений. Отсюда название его концепции - генетический структурализм, который он считал глобальной и комплексной социальной теорией. Фактически же он создал и универсальную теорию культуры. Одним из первых Г. обнаружил исчерпанность структуралистских подходов к исследованию социума и культуры. Определял структурализм как теорию "формальных трансисторических структур", комбинаторику средств без интереса к целям и ценностям, к человеку как субъекту. (При этом Г. был склонен к расширению понятия структурализма, включая в него и всю феноменологическую философию, начиная с Гуссерля.) Предложил понимание структуры как взаимосвязанных частей единого ансамбля человеческого поведения ("значимая динамическая структура") и сместил интерес от текста к контексту (социализации), что позволяет выявить значимость произведений культуры ("фактов слова", а не продуктов языка) в социальных процессах. Г. выделял при этом три этапа формирования генетического структурализма: 1) этап Гегеля - Маркса; 2) этап Фрейда; 3) этап собственного творчества. Заслугу Фрейда видел в том, что он вернул принцип рассмотрения явления в контексте более широкой ("глобальной") структуры, утраченный в методологии после Маркса. Критике же подвергалась фрейдовская абсолютизация динамики индивидуальной психики, отсутствие у него "коллективного субъекта" культуры. Г. считал, что поставленная задача принципиально неразрешима средствами психологии и психоанализа, естественнонаучными методами исследования. Отрицая наличие коллективного подсознательного, рассматривал культуру как адаптационный механизм, дающий "значимую согласованность" сознаний через включение в процессы творчества, что недостижимо в повседневной жизни и на уровне индивидуальной адаптации. Сознание трансиндивидуально, подсознание индивидуально, но привносится людьми в любую "согласованную глобальную структуру", задавая ей "либидозную сверхдетерминацию" (либо деформируя ее). В психоанализе нет будущего, он обращен в прошлое (детство), что возможно преодолеть только с позиций диалектического марксизма. За сходные недостатки Г. подвергнуты критике идеи Франкфуртской школы и экзистенциализма, которые рассматривались им как иноверсии марксизма (отсюда интерес к сопоставлению взглядов Хайдеггера и Лукача). Подлинную же философию диалектического марксизма создал, согласно Г., Лукач (у Маркса она не была эксплицитно выражена). Собственно же генетический структурализм, по Г., есть рефлексивная диалектическая социология гуманитарного факта ("фактов слова" как философских, литературных и т.д. произведений, взятых в социокультурных контекстах). Гуманитарные факты одновременно понимаются и объясняются. В связи с этим Г. предложил свою концепцию понимания и его соотношения с объяснительными процедурами. Понимание - строго интеллектуальный процесс (оно рационально-логично). Его суть - в описании сущностных связей, конституирующих структуру, и выявлении внутренней согласованности текстов. Объяснение же, согласно Г., есть поиск индивидуального или коллективного субъекта, по отношении к которому ментальная структура, управляющая произведением, имеет функциональный, и, следовательно, значимый характер. Объяснение суть понимание структур более широких, чем исследуемая частная структура. Объяснить - значит включить понимающее описание факта в охватывающую его значимую динамическую структуру. Понимание структуры, в свою очередь, есть объяснение составляющих ее более мелких структур. Следовательно, по мысли Г., понимание и объяснение - сопровождающие друг друга процессы. Схватывание этого и делает структурализм диалектическим. Ментальные же структуры вырабатываются группой, коллективным "мы", т.е. трансиндивидуальным субъектом. Они лишь реифицируются во множество индивидов и по-разному проявляются в "реальном" и в "возможном" сознаниях. Категория "возможное сознание", считает Г., была введена Паскалем и в имплицитном виде есть в "Святом семействе" Маркса и Энгельса, в котором пролетарское сознание понимается не как то, что реально думают пролетарии. Возможное сознание задает предельные границы промысливания социальной реальности, которые социальная группа не может преодолеть без трансформации социума. Приближение сознания к этим границам - задача генетического структурализма. В культуре к ним максимально приближаются творцы великих произведений. В зависимости от выраженности в их деятельности творческого начала Г. разбивает все социальные группы на три типа: 1) группы, имеющие целью улучшение собственного положения в данной значимой структуре ("социальной тотальности" в целом) и вырабатывающие "идеологическое" коллективное сознание; 2) "привилегированные" творческие группы, ориентированные на реорганизацию разных уровней "тотальности" и вырабатывающие "видение мира" (на основе определенных идеалов); 3) "новые творческие группы" (элиты), имеющие целью выработку новых "глобальных человеческих видений" мира. "Видение мира" (категория введена немецкими романтиками, использовалась в неокантианстве) заключается в придании значимой (осмысленной) и согласованной (гармоничной), т.е. "когерентной" структуры поведению, чувствам и мыслям действующих субъектов, обеспечивающей максимально-достижимое в данных условиях приближение к возможному сознанию. Наиболее полно эта задача реализуема в искусстве и литературе. Г. в связи с социологическим анализом последних выдвинул гипотезу гомологии структур экономики и произведений духовной культуры, а также гипотезу "конвергетного действия" четырех факторов гомологии (наиболее уязвимые для критики положения генетического структурализма). С другой стороны, она может быть реализована только "значимыми сообществами", ориентированными на гуманистические ценности свободы личности. Г. различает "свободу от" (индивидуальная свобода) ограничений и "свободу для" (коллективная свобода) - создание предпосылок для обеспечения "свободы от". Прогресс обеспечивается прежде всего развитием коллективной свободы, так как индивидуальная свобода связана с определенными культурно-историческими условиями европейской цивилизации. Г. считает, что индустриальное общество подавляет индивидуальную свободу. Он разделяет тезис Рисмена о совершаемом переходе от общества, регулируемого изнутри, к обществу, регулируемому извне. В этой связи Г. предлагает утопию "усовершенствованного" ("гуманизированного") социализма как возрождения утраченного "подлинного" (аутентичного) взаимоотношения людей с миром вещей и друг и с другом. Взгляды Г. получили широкое распространение среди социологов культуры, особенно социологов литературы. Свои версии генетического структурализма предложили Ж. Ленхардт, М. Зерафф, Р. Эскарпи.
Гомер	ГОМЕР (Homeros) — легендарный др.-греч. поэт, которому приписывается авторство эпических поэм «Илиада» и «Одиссея», имеющих не только художественно-историческое, но и мировоззренческо-предфилософское значение. В них говорится о первоначале всего сущего не только как о боге, чья супруга — богиня Тефида, но и как о некоей пресноводной реке Океане, омывающей Землю, а также о Мойре (доле, судьбе) как о безличной необходимости, перед которой и сами боги трепещут. Имеет предфилософское значение также высокая оценка Г. разумности как качества человека, равного мужеству.
Гомперц Генрих	ГОМПЕРЦ (Gomperz) Генрих (род. 18 янв. 1873, Вена – ум. 27 дек. 1942, ЛосАнджелес) – австр. философ; профессор в Вене (1924-1934), Лос-Анджелесе (с 1936); сын Теодора Гомперца. Позитивист, рассматривал категории субстанции, тождества, отношения как «предварительные понятия учения о мировоззрении»; они выступают последовательно на четырех ступенях развития – анимистической, метафизической, идеологической и критической – и должны быть сведены посредством «патэмпирического» метода к чувствам (пятая ступень). Осн. произв.: «Zur Psychologie der logischen Grundtatsachen», 1897; «Weltanschauungslehre», 2 Bde., 1905-1908; «Ьber Sinn und Sinngebilde, Erklдren und Verstehen», 1929; «Interpretation, logical analysis of a method of historical research», 1939.
Гомперц Теодор	ГОМПЕРЦ (Gomperz) Теодор (род. 29 марта 1832, Брюнн – ум. 29 авг. 1912, Баден, близ Вены) – австр. филолог; с 1873 по 1910 – профессор в Вене, известен как историк философии; написал наряду с др. произв.: «Griechische Denker», 1893 – 1909; «Hellenika» (избр. статьи в 2 тт.), 1912.
Гонорий Августодуненсис	ГОНОРИЙ АВГУСТОДУНЕНСИС (Ноnorius Augustodunensis) Регенсбургс к и и (жил в 1-й пол. 12 в.) – нем. схоласт периода ранней схоластики. Первое произв. Гонория – «Elucidarium», в котором дано обширное систематическое изложение теологии и которое получило широкое распространение, – явилось толчком для организации издания первой нем. энциклопедии «Lucidarius». В философском отношении он был представителем христианизированного платонизма и находился под влиянием Августина, Иоанна Скота Эриугены и Ансельма Кентерберийского. Его мышление отличалось образностью, свежестью, оригинальностью. Гонорий учил о тройственном способе существования всего творения: в Боге (как неизменной жизни), в самом себе (как неизменной субстанции) и в человеке (как представлении или отражении действительного); но мир как прообраз еще до его сотворения бесконечно долго существовал в Боге.
Гонсет Фердинанд	ГОНСЕТ (Gonseth) Фердинанд (1890-1975) - швейцарский философ и математик, один из лидеров неореализма, автор концепции "идонеизма" - теории соответствия (адекватности), диалектики единства и взаимозависимости субъекта и объекта. Начал свою творческую биографию как математик, преподавал в Политехнической школе Цюриха, занимался философскими основами математики. В 1920-1930-е выдвинул и обосновал программу историко-генетического исследования математики. В эти же годы увлекся философией - выступил как резкий противник (нео)позитивистской (эмпиристской вообще) методологии, но в то же время подверг критике субстанционализм и априоризм классического рационализма. В математике видел эталон организации научного знания, отстаивал тезис, согласно которому философское осмысление развития математического знания задает рамки и ориентиры для развития как науки, так и философии. Философию понимал, прежде всего, как философию науки, а последнюю трактовал как эпистемологию, логику и методологию познания. В 1930-е организовал и провел так называемые "Цюрихские беседы", посвященные данной проблематике. Философская позиция Г. оказалась близкой идеям Башляра и программе генетической эпистемологии Ж.Пиаже, совместно с которыми он и выступил как лидер нового направления-подхода в логике и методологии науки - неорационализма (хотя термин и не является самоназванием философов этого круга). Окончательным организационным оформлением направления считается основание в 1947 Г., Башляром и П.Бернайсом международного ежеквартального журнала "Диалектика". Г. был первым и бессменным его редактором. После смерти Г. в 1980 был основан Институт метода его имени. Основные работы Г.: "Основания математики. От геометрии Евклида к общей теории относительности и интуиционизму" (1926), "Математика и реальность" (1936), "Философия математики" (1939), "Цюрихские беседы" (второй выпуск - 1947), "Неосхоластическая и открытая философии" (1954), "Философия середины двадцатого века" (т. 1, 1958), "Метафизика и открытость опыту" (1960), "Открытая философия" (1969) и др. Философская концепция Г. (как неореализм в целом) вырастала из стремления осмыслить результаты научной революции первой трети 20 в., найти и отрефлексировать адекватные ей эпистемологические основания. Она начинает с констатации несоответствия и неадекватности произошедшим изменениям в науке классических, логических и методологических программ, тупиковости пути, по которому пошел неопозитивизм. Новая версия философско-научного знания, по Г., возможна лишь через снятие классических оппозиций рационализма и эмпиризма, теории и опыта, мысли и данного, субъективного и объективного, субъекта и объекта. Все эти оппозиции предлагают односторонние решения фундаментальных проблем познания, а стороны этих оппозиций вне соотнесения со своими противоположностями не имеют самостоятельного значения. Они взаимно предопределяют друг друга, поставлены в формальное соответствие друг другу. Отсюда задача новой философии - превратить их формальное соответствие в диалектическую адекватность. Научным методом, способным достичь поставленной цели, является диалектика, из которой элиминирована ее субстанциональная составляющая. "Диалектика, по Г., является строгим ансамблем значимых суждений. Она информирована опытом определенного уровня познания, - опытом, который остается частично имплицитным. Она регулируется определенным числом строгих правил, определенным числом ассоциаций, идей, которые показали себя как действенные в требовательной практике; эти правила являются, таким образом, проверенными правилами. Она ориентирована целями, в рамках которых она была задумана". Двигаясь в рамках общей антисубстанционистской установки неорационализма, Г. не только "методологизирует" диалектику, но и выдвигает тезис о конституировании реальности (никогда непосредственно нам не данной) в активности (прежде всего, познавательной) субъекта. Субъект и объект, таким образом, исходно диалектически соотнесены: субъект воплощает себя в действительности, действительность несет на себе его неизгладимый отпечаток, они изоморфны (в определенном отношении) и принципиально открыты друг другу. Содержательно эту новую гносео-эпистемологическую ситуацию и описывает концепция идонеизма. Иначе Г. определяет ее как "диалектическую эпистемологию", "открытую философию" или "открытую методологию". Основное ее методологическое требование - "открытость опыту", меняющее всю стилистику научного мышления, предполагая, прежде всего, взаимозависимость теоретического и эмпирического, что снимает дилемму рационализма и эмпиризма. Однако доминирует в этом соотношении, согласно Г., разум: во-первых, познание никогда не начинается с нуля, а опирается на предшествующее знание, во-вторых, экспериментальный факт всегда неотделим от того теоретического контекста, в котором он возник. Факт всегда теоретически "нагружен", знание всегда стремится к открытию в эксперимент, а тем самым вбирает в себя и опыт. В силу своей открытости знание "обходится без абсолютных достоверностей; оно удовлетворяется практическими и ограниченными достоверностями". Развиваясь, знание постоянно корректирует себя, соотносясь с опытом, а тем самым и "возобновляет" себя, поддерживая целостность собственной структуры. Принципиальная идея эпистемологии Г. - единство всех типов и уровней знания, соотносимых через знание математическое. В этом смысле математика (как и логика) для него не есть абстрактная аксиоматика, а есть схематизация реальных пространств (т.е. "содержательна") и выражение процесса их конструирования. Отсюда идея содержательно-генетической логики, с одной стороны, и тезис о том, что путь научного познания - это усиление в нем роли схематизаций, через и посредством которых мыслится реальность. Отсюда же и общее для всего неорационалистического подхода утверждение об иллюзорности непосредственной непромысленной данности. Действительность все более заполняется сложно сконструированными на основе знания объектами. Но тем самым нет не только абсолютных начал познания, но и нет абсолютных форм его обоснования, что требует в познании постоянного возврата к собственным предпосылкам, которые формулируются Г. как правила диалектического метода. Их, по Г., четыре: пересматриваемость, двойственность, техничность и интегральность. Все они объемлются требованием "открытости опыту". Принцип пересматриваемости гласит: "все может стать (эпистемологическим) препятствием. Следовательно, нужно всегда (потенциально) быть готовым к необходимости пересмотра своих взглядов и своих оснований... Принцип пересматриваемости провозглашает то, что можно было бы назвать правом на пересмотр. Он не просто утверждает, как это иногда напрасно говорят, что для всего познания неизбежно наступит день необходимого пересмотра. С гораздо большей тонкостью он утверждает, что познание не может быть освобождено от пересмотра, когда обстоятельства делают это необходимым". Будучи утверждением принципиальной относительности знания, этот принцип не противоречит признанию "неотъемлемых приобретений" разума - "пересмотр" не тождественен отказу от содержащегося в теории знания. Речь идет, скорее, о необходимости уточнения адекватности знания (ориентационной способности разума, непосредственно связанной с опытом). Угроза релятивизации знания под воздействием опыта снимается, по Г., следованием принципу двойственности, который ограничивает открытость знания опыту рамками рациональной деятельности. Именно через развертывание этого принципа, введение представления о аксиоматико-дедуктивной организованности знания (и стоящего за ним разума) решается дилемма рационализма - эмпиризма. Разум не нуждается в каком-либо внешнем, в том числе опытном обосновании, опыт не обосновывает, а заставляет "пересматривать". Отсюда дополнительность разума и опыта, единство теории и эксперимента. По Г., "принцип двойственности признает, что ни чистый рационализм, ни чистый эмпиризм не могут служить достаточной платформой методологии науки". По сути, принцип двойственности является переформулировкой, выдвинутой Н.Бором, принципа дополнительности (приобретшего конституирующий для знания характер в неорационализме). Под углом соотносимости принципы Г. и Бора специально были исследованы Ж.-Л.Детушем и П.Феврие. Проблематика же "дополнительности" субъекта и объекта рассматривается Г. сквозь призму принципа техничности. "Принцип техничности утверждает, что продвижение познания в установленной ситуации есть функция уровня техничности, который уже достигнут. Что касается разработки теорий и экспериментальных процедур, то в нее вводится третий элемент, от которого существенно зависит процесс исследования: элемент фабрикации новых инструментов, без которых не мог бы быть достигнут никакой уровень точности". "Техничность" в этом аспекте соотносима с тем, что Башляр обозначал как "прикла-дываемость" теории, что предполагает признание конструирующей природы знания, с одной стороны, и утверждение идеи активности субъекта - с другой. Разум не реконструирует реальность идеальным образом, а конструирует ее, делает ее изоморфной себе (схема интерпретирует реальность). Отсюда внимание к "процедурности" или "техничности", "операциональности" (правилам оперирования), "формальной" организованности разума, обеспечению его адекватности (как характеристики истинности знания, всегда связанной с уровнем развития знания и способом его интерпретации, характерным для данного исторического периода). Таким образом, всегда существует "зазор" между познанием и его воплощением - познание, как правило, опережает возможности имеющихся технических средств. На этом основании появляется возможность стабилизации наличных социокультурных ситуаций в целом (изменения реальности не успевают за изменениями в знаниевых системах). Одновременно "технические возможности" ограничивают релятивизацию, привносимую стремлением к пересмотру знания, стабилизируют само познание, переводя его в рамки нормального функционирования и делая пересмотр возможным лишь при достаточных на то основаниях. Отсюда прогресс в техничности (сужающий "зазоры") есть основание прогресса в науке в целом. (В этом ракурсе рассмотрения нельзя не отметить типологическую близость идонеизма Г. и теории нормальной науки - научной революции Куна). Через понятие техничности в познавательных практиках связываются (диалектически соотносятся) между собой вещи (объекты), цели (по отношению к объектам) и способы (оперирования объектами). В этом контексте Г. говорит о формальной логике как "границе" диалектики, знаково-символически закрепляющей готовое знание, но и позволяющей конструировать объекты, организуя содержания действующего ("прикладывающегося") разума и удерживая целостность типов и уровней знания. Тем самым оперирование со знаками-символами позволяет переинтерпретировать, а тем самым и содержательно наращивать знания. Отсюда четвертый принцип гонсетовской методологии - принцип интегральности (иначе - солидарности), требующий задания целостности всему приобретенному знанию, а тем самым призванный реализовывать и его идеал организации знания. По Г., "принцип интегральности устанавливает ансамбль знания как целого, части которого не являются автономными. Наука - это не хорошо налаженная головоломка, каждый элемент которой нес бы в себе и привносил бы в целое свою чистую и законченную частичку истины и реальности... Наука - это организм, части которого солидарны". В соответствии с идеалом Г. разделяет все науки на три группы: 1) актуализирующие форму и метод логические и математические науки (кажущиеся чисто рациональными); 2) акцентирующие содержание естественные науки, основанные на опыте и наблюдении (кажущиеся чисто эмпирическими); 3) точные естественные науки (физика, геометрия, теория вероятностей и др.), связывающие две первые группы наук в целостность, преодолевая их "кажимости" и задавая единство методологии научному знанию. В соответствии с тем же идеалом Г. предлагает применительно к познанию процедуру "четырех фаз", фактически эксплицирующую (задающую ей пространства реализаций) методологию "четырех принципов". Это фазы: 1) постановки научной проблемы (принцип пересматриваемости); 2) выдвижения гипотез (принцип двойственности), 3) проверки гипотез (принцип техничности), 4) преобразования первоначальной познавательной ситуации (принцип интегральности). Типологически процедура "четырех фаз" аналогична "механизму сдвига проблем", предложенному Лакатосом и разработанному Поппером в критическом рационализме. У Г. познание также оказывается принципиально (потенциально) проблематичным. Оно начинается в определенной познавательной ситуации формулировкой проблемы и заканчивается результатами, которые подтверждают исходную ситуацию или/и реорганизуют ее, порождая новую познавательную ситуацию. В любом случае проделанные процедуры воздействуют на имевшееся знание, а полученные результаты не могут быть объяснены средствами исходной ситуации. Под средствами Г. понимает (и делает предметом специального анализа) нормированные приемы исследования и используемые языки выражения. Исследование начинается с относительного знания и не приводит к установлению окончательного знания. Всегда остается возможность что-либо добавить, но это не есть простое прибавление результата к предыдущему, а развертывание новой процедуры. Таким образом, (по)знание по определению динамично, что и фиксируется требованием "открытости". Оно подчиняется стратегиям "ангажирования" (практического вовлечения в ситуации), а не стратегиям обоснования. Ангажированность осуществляется, согласно Г., в трех аспектах (в "тройном горизонте"): 1) интуитивном (обыденное некритическое познание повседневных практик, схематизирующее на основе аналогий); 2) языковом (построение правильных осмысленных высказываний по схематизмам принятого языка); 3) экспериментальном (собственно рациональная схематизация). Каждый "горизонт" стремится к автономии и/или к доминированию, но в итоге всегда сохраняется их подвижное равновесие (автономия относительна, доминирование временно), так как: 1) ни один из "горизонтов" не в состоянии взять на себя организацию исследования во всей его целостности; 2) каждый из них вынужден соотносить свои схематизмы с другими, а тем самым и влиять на их возможности; 3) каждый "горизонт" одновременно структурирует и структурируем. В целом же их взаимосоотнесение подчинено общей логике рациональной знаниевой схематизации, репрезентирующей реальность. Поэтому в познании, с одной стороны, достигается все большее соответствие теоретических схем и объектов, а с другой - происходит через аппликацию тех же теоретических схем все большее удаление от эмпирических объектов. Происходит "картографирование" реальности, а метафорой знания становится "карта". При этом, в отличие от Башляра и некоторых других неореалистов, Г., видя и подчеркивая всю принципиальность различий научного и обыденного (по)знаний (схватывая их через оппозиции рационального - интуитивного, критичного - некритичного, строгого - нестрогого, опосредованного - неопосредованного, развернутого - зачаточного), все же склонен говорить об их определенной соотносимости в механизмах "ангажирования". В конечном итоге, удаляясь от эмпирических объектов, мы никогда не теряем с ними связь (принцип иденеитета), так как технически (по)знание отбирает в том числе и то, что учитывает условия и отвечает требованиям, пригодно и приспособлено, соотносимо с целями и намерениями агентов социокультурных практик. Одно из основных требований к схемам - их оператор-ность, а познание ориентировано не только на вещи (объекты), но и на цели и способы действования. В этом ракурсе можно, по Г., скорее, говорить о рационализации обыденного в схематизмах действования агентов повседневных практик и об общем векторе движения познания от обыденного к научному в усиливающихся процессах "обыскусствливания" современного мира.
Горгий из Леонтин	ГОРГИЙ (Gorgias) из Леонтин (род. ок. 483, Леонтин, Сицилия – ум. 375 до Р. X., Лариса) – древнегреч. софист и учитель красноречия. Сначала последователь Эмпедокла, затем проповедовал абсолютный скептицизм. В отличие от др. софистов утверждал, что учит не добродетели или мудрости, а только ораторскому искусству, настаивая, по-видимому, на том, что единой для всех добродетели вообще не существует. Отрицал возможность точного знания, ссылаясь на то, что даже припоминание лично пережитого наталкивается на трудности. Поэтому люди должны во всем довольствоваться более или менее правдоподобным мнением. Поверивший в происходящее на театральной сцене или, как выразился Г., обманутый представлением, был мудрее, чем не поддавшийся обману. Иронической полемике против элейской школы было посвящено соч. Г. «О природе, или О несуществующем»: доводя до абсурда попытки элеатов оперировать логическими понятиями наибольшей общности, Г. пытался показать, что в том смысле, как об этом говорили элеаты, не существует ничего, а если бы даже и существовало ч.-л., мы ничего не могли бы об этом знать, и даже если бы узнали, не могли бы ничего передать другим. Вел жизнь учителя риторики, странствуя по городам. Написал трактат «О том, чего нет, или О природе», в котором рассматриваются три тезиса: 1) ничего нет; 2) если что-то и есть, то оно непознаваемо; 3) но если оно и познаваемо, то оно все равно невыразимо в слове и не может быть передано другому. Первое положение Горгий доказывает следующим образом. Сначала он говорит, что небытие не существует. В отношении же бытия можно сказать, что оно или вечно, или возникло. Вечным оно быть не может, так как в этом случае оно не имеет пределов, а это значит, что оно нигде; возникшим оно тоже быть не может, так как в этом случае оно возникло бы или из небытия, или из бытия. И то, и другое невозможно, ибо из небытия ничего возникнуть не может, а из бытия тоже не может возникнуть бытие, так как оно уже существует. Поэтому бытия не существует. Подобными аргументами Горгий доказывает и следующие два тезиса. Приведенный пример показывает, насколько точно Горгий использует значения слов и их изменения в разных контекстах. На этом строятся все доказательства софистов. И в этом большую роль играло искусство риторики, словесного воздействия на человека. Горгий рассматривает речь как самое лучшее орудие человека: «Речь является могущественной владычицей, которая выполняет божественнейшие дела наименьшим и незаметнейшим способом, ибо способна и отогнать страх, и отвести скорбь, и вызвать заботу, и увеличить сочувствие...» Фрагменты: Маковельский А.О. Софисты. Баку, 1941. Т. 1. Чернышев Б.С. Софисты. М., 1929; Gomperz H. Sophistikund Rhetorik. Stuttgart, 1965; Guthrie W.K.C. A History of Greek Philosophy. Cambridge, 1971. Vol. 3.
Горский Александр Константинович	ГОРСКИЙ Александр Константинович (18(30).12.1886, г. Стародуб Черниговской губ. — 24.08.1943, Тула) — философ, поэт, публицист, последователь Федорова. В1897—1906 гг. Г. учился в Стародубском духовном училище и в Черниговской семинарии, затем в Московской духовной академии, по окончании курса к-рой (1910) был оставлен для подготовки к проф. званию, однако церковно-богословская карьера не привлекла его. В 1912 г. знакомится с учением Федорова. Вместе с И. П. Брихничевым и В. Н. Миронович-Кузнецовой составляет сб. "Вселенское дело", посвященный 10-летию со дня смерти Федорова (Одесса, 1914), где была помещена его сг. "Тяга земная", в к-рой говорилось о философских и жизненных контактах Федорова и B.C. Соловьева. В 1913 г. Г. опубликовал в Москве свой опыт поэтической интерпретации федоровской концепции — сб. стихов "Глубоким утром (Песнопения)". В 1918 г. он знакомится с Сетницким, в творческом содружестве с к-рым на протяжении мн. лет пропагандировал идеи Федорова, написал кн. "Смертобожничество" (1926). После того как Сетницкий уезжает в 20-х гг. в Харбин, Г. пересылает туда свои работы, где они и выходят в свет небольшими тиражами. В 1929 г. Г. был арестован и 8 лет провел на Севере. С 1937 г. отбывал ссылку в Калуге, а в 1943 г. арестован вторично. Умер в тюремной больнице. Реабилитирован посмертно. В ряде своих работ, в частности, в 3-м вып. "Организации мировоздействия". Харбин, 1928 (Русский космизм. М., 1993), Г. обсуждает, наряду с др., такую центральную проблему учения Федорова, как регуляция природы, организация интеллектуальных и физических сил для целенаправленного воздействия на косную материю, для преображения мира. Для этого необходимо, считает он, собирание разрозненных научных умов во "всемирный ум", "мозг земного шара". Наука, по Г., не организована вдвойне; как сумма понятий и методов, с помощью к-рых человек стремится познать мир и управлять им, и как род деятельности, направленной на добывание и обработку этих понятий и методов. Если организация науки во втором смысле может быть достигнута средствами самой науки, то координация множества идей и методов, т. е. организация науки в первом смысле, требует сверхнаучного организационного принципа, а именно принципа художественного. Подлинно научная организация труда, пишет Г., немыслима без одновременно "художественной организации науки и религиозной организации искусства". Ныне наука стала насквозь антропологичной. Человек — мера всех вещей, и это должно восприниматься нами не как "возглас пессимизма и скепсиса", а как "бодрый принцип ориентировочной деятельности" — человек собирается измерить собой все в мире вещей. Совр. наука, полагает Г., доросла до необходимости иметь центр, но централизованная организация не в состоянии ни сформироваться, ни удержаться, если не будет поставлена "священная цель воскрешения". Соч.: Огромный очерк (1926) //Путь. 1993. № 4; Рай на земле: К идеологии творчества Ф. М. Достоевского и Η. Φ. Федорова. Харбин, 1929; Перед лицом смерти. Л. Н. Толстой и Η. Φ. Федоров. Б. м., 1928; Николай Федорович Федоров. Биография. Харбин, 1928; Николай Федорович Федоров и современность. Харбин, 1928—1933. Вып. 1-4.
Горский Дмитрий Павлович	ГОРСКИЙ Дмитрий Павлович (1920—1994) — специалист в области теории познания, методологии науки и логики. Окончил филос. факультет МГУ (1948), аспирантуру этого же факультета (1951). Доктор филос. наук, проф., заслуженный деятель науки РФ. В 1969— 1987 заведовал различными секторами Ин-та философии АН СССР (РАН), являлся проф. кафедры логики филос. факультета МГУ. Исследовал проблему абстракции и образования понятий, показал, что лейбницевское определение абстрактного тождества применимо лишь на уровне обобщенной теории. Подробно описал разнообразные типы определений, уделив особое внимание роли определений в формализованных языках. Показал, что введение в науку определений придает ее языку строгость только при условии принятия научной теорией соответствующих абстракций и идеализации. Исследовал понятия о реальных типах и их отличие от обычных родовидовых понятий; относил большинство понятий гуманитарных наук к понятиям о реальных типах. В последние годы подверг критике трудовую теорию стоимости К. Маркса. Логика. М., 1961; Вопросы абстракции и образование понятий. М., 1962; Проблемы общей методологии науки и диалектической логики. М., 1966; Определение. М., 1974; Обобщение и познание. М., 1984; Логика и наука // Философия и социология науки и техники. Ежегодник. М., 1987 (в соавт. с А.А. Ивиным); Краткий словарь по логике. М., 1991 (в соавт. с А.А. Ивиным и А.А. Никифоровым); Ошибки гения наиболее опасны: критический анализ концепции К. Маркса. М., 1993; Towards the Construction of a General Theory of the Concept // The Opened Curtain. Boulder; San Francisco; Oxford, 1991 (в соавт. с М.С. Бургиным).
Гофман Пауль	ГОФМАН (Hofmann) Пауль (род. 26 нояб. 1880, Берлин – ум. 7 марта 1947, там же) – нем. философ; профессор с 1922. Пытался дать анализ смысла понятий и сводил априорное познание к прафеноменальным смысловым моментам переживания. Осн. произв.: «Das Verstehen von Sinn und seine Allgemeingьltigkeit», 1929; «Metaphysik oder verstehende Sinnwissenschaft», 1929; «Sinn und Geschichte», 1936.
Грабанус Маурус	ГРАБАНУС (Grabanus) Maypyc (Paбан Мавр) (род. 784, Майнц – ум. 4 февр. 856, Винкель, Рейнгау) – нем. ранний схоласт; выходец из знатной франкской семьи, ученик Алкуина, с 846 – архиепископ Майнцский; был первым организатором школьной системы на церковной основе (отсюда почетное имя «Praeceptor Germaniae») и составил руководящие учебники по педагогике, теологии, философии и естествознанию, не внеся в них, однако, оригинальных, собственных мыслей.
Грабман Мартин	ГРАБМАН (Grabmann) Мартин (род. 5 янв. 1875, Винтерцгофен, Бавария – ум. 9 янв. 1949, Мюнхен) – католич. теолог и философ; профессор с 1918, представитель томизма, один из главных исследователей Фомы Аквинского («Thomas von Aquin», 1912; «Die echten Schriften des hl. Thomas von Aquin», 1925, и др. произв.). Ему принадлежат большие заслуги в исследовании источников и истории средневековой философии («Die Geschichte der scholastischen Methode», 2 Bde., 19091911; «Die Philosophie des MA», 1921; «Mittelalterliches Geistesleben», 1926; «Die Geschichte der katholiscten Theologie», 1933; «Die theologische Erkenntnis und die Einleitungslehre des hl. Th. von Aquin», 1948).
Градовский Александр Дмитриевич	ГРАДОВСКИЙ Александр Дмитриевич (13(25).12.1841, Валуйский у. Воронежской губ. — 6(18). 11.1889, Петербург) — правовед, специалист по государствоведению. В 1858—1862 гг. учился на юридическом ф-те Харьковского ун-та. Затем работал редактором "Харьковских губернских ведомостей". В 1866 г. Г. защитил магистерскую диссертацию "Высшая администрация XVIII столетия и генерал-прокуроры", после чего избирается штатным доцентом по кафедре государственного права. Защитив в 1868 г. докторскую диссертацию "История местного управления в России", Г. был утвержден в должности проф. Петербургского ун-та. В научных работах и лекциях 2-й пол. 60-х гг. он исследует различные аспекты становления российского об-ва, высказывает ряд оригинальных суждений о сущности государства. Г. считает, что последнюю можно выявить, лишь представив государство как "организм", связанный с "сущностью вещей", с социальным бытием. У всякой государственности, по Г., два важнейших элемента: церковь и собственность, к-рые соответственно представляют два авторитета — авторитет религии и авторитет экономический. Оба они слиты с авторитетом власти, к-рую нужно понимать не как систему учреждений, а как реальное могущество государства. В число проблем, к-рые привлекали внимание Г. в кон. 60 — нач. 70-х гг., входил национальный вопрос. В сб. "Национальный вопрос в истории и в литературе" (1873) он исходит из того, что национальные различия в мировом сообществе обусловлены объективным развитием истории, что "разнообразие национальных особенностей есть коренное условие правильного хода общечеловеческой цивилизации", к-рая является совокупностью специфического духовного и экономического опыта различных народов. Следовательно, нужно не подавлять и сглаживать национальные различия и особенности, а наоборот — создавать условия для нормального и самобытного существования и развития различных национальностей. Важнейшим из этих условий он считал "политическую самостоятельность народа", наличие у него национальной верховной власти, образование национальных государств. В своем главном труде "Начала русского государственного права" (В 3 т. Спб., 1875—1883) Г. пытался совместить два подхода: государственной школы отечественной исторической науки и обществоведения, к-рая исходила из ведущей роли государства и властных структур в общественном развитии, и исторической (или социологической) школы, обращавшей внимание на решающее значение экономических и социокультурных факторов. В кн. "Государственное право важнейших европейских держав" (1886) и др. он анализирует и обобщает политический и государственный опыт Зап. Европы и раскрывает содержание важнейших атрибутов политического процесса в развитых странах парламентаризма и конституционализма, системы разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную и т.д., считая, что этот опыт применим к российскому об-ву. Фактически в этот период Г. примыкает к тем российским интеллектуалам, к-рые пытались адаптировать на рус. почве идеи зап. демократии и создать концептуальную и идеологическую базу для формирования движения рус. либерализма, к-рое должно было занять промежуточное, "срединное" положение между дворянско-аристократическим консерватизмом и революционным радикализмом. Соч.: Собр. соч. Спб., 1899—1904. Т. 1—9; Политика, история и администрация. Критические и политические статьи. Спб., 1871; Государство и народность: Опыт постановки национального вопроса. М., 1873; Система местного управления на западе Европы и в России. Спб., 1878; Трудные годы (1876—1880): Очерки и опыты. Спб., 1880. Лит.: Ивановский И. А. А. Д. Градовский как ученый. Спб., 1900; Краткий очерк жизни и деятельности А. Д. Градовского. Спб., 1904.
Грамши Антонио	ГРАМШИ (Gramsci) Антонио (1891-1937) - итальянский философ, политолог, социолог, политический деятель. В 1911-1915 учился в Туринском университете, откуда ушел по болезни. Занялся журналистикой. Сотрудничал в изданиях социалистов: газете "Аванти!" (с 1915 - член редакции туринского издания) и еженедельнике "Гридо дель пополо". Испытал воздействие идей итальянского неогегельянства (Кроче и Джентиле), был сторонником идей "сардинизма" (освобождения острова Сардиния от гнета "пришельцев с континента"), увлекся марксистским социализмом. Г. ставил перед собой задачу "корректировки" марксизма, интерпретируемого им как "экономический детерминизм", с позиций культурной и исторической проблематики. С 1913 - в Итальянской социалистической партии (ИСП). Во время и после Первой мировой войны происходит радикализация его взглядов: вошел в "революционную фракцию непримиримых" (1917), стал одним из организаторов (совместно с П. Тольятти, У. Террачини и А. Тоской) нового еженедельника "Ордине нуово" (1919), был одним из идеологов движения фабрично-заводских советов как формы самоуправления рабочих (1919-1920). Неудача всеобщей забастовки в апреле 1920 в Турине послужила основанием для написания и направления доклада Национальному совету ИСП, в котором Г. дал принципиальную критику деятельности и общей линии руководства партии (опубликован под заглавием "За обновление социалистической партии"), а также сделал прогноз возможности диктатуры буржуазии в Италии. После раскола ИСП в 1921 вошел в ЦК образованной Коммунистической партии Италии (КПИ). Одновременно Г. был утвержден главным редактором "Ордине нуово" (который стал ежедневным органом КПИ). В 1922-1923 и в 1925 участвовал в работе Коминтерна в Москве. С 1923 - в Вене, где готовил издание газеты "Унита". В апреле 1924 избран в парламент, что позволило ему вернуться на родину. С августа 1924 - генеральный секретарь ЦК КПИ. В 1926 пишет работу "Некоторые аспекты южного вопроса", где выдвинул ряд идей, развиваемых им во всем последующем творчестве (идеи гегемонии, структуры господства, роли интеллигенции). В ноябре 1926 арестован. В 1929 осужден на 20 лет Особым трибуналом в Риме по обвинению в заговоре с целью свержения государственной власти, с 1929 по 1935 (пока позволяло здоровье) работает в тюрьме над своим основным трудом "Тюремные тетради". С 1933 по 1935 - в клинике, куда был помещен после очередного обострения болезней. В октябре 1934 получил условное освобождение. Последние годы жизни провел в клинике в Риме. В 1947 опубликованы его "Письма из тюрьмы", в 1948-1951 - "Тюремные тетради". В Италии вышло его 12-томное собрание сочинений (в 1980-е было предпринято новое расширенное издание). Г. работал в круге идей марксизма, квалифицируя свою позицию как философию практики, преодолевающую крайности как экономического детерминизма (Бухарин), так и идеалистических трактовок практики (Кроче). Выступал против деления марксизма на философию (диалектический материализм) и социологию (исторический материализм), провозглашая тождество философии и истории. Философия, по Г., должна быть взята в ее конкретно-исторической обусловленности, историческое (сфера человеческих действий) приоритетно перед логическим. "Философия практики" - это абсолютный "историзм". В свою очередь, необходимо "абсолютное очеловечивание истории". Нет истории помимо человеческих действий, активного практического отношения человека к миру. Философия должна обеспечивать "катар-сический синтез" (точнее, синтезы) - способствовать высвобождению человека из-под власти экономического базиса, осознанию им себя как деятеля, способного ставить и решать социальные задачи, меняя, тем самым, общественные отношения. Рассогласование базиса и надстройки, по Г., - постоянная тенденция исторического развития. Преодоление этого рассогласования - постоянная задача практического изменения мира. Базис при этом рассматривается Г. как "реальное прошлое", как условие настоящего и будущего, сложившееся в конкретной истории. Практическая деятельность является единственно "реальным познанием", проверяющим идеи на их (не)воспринимаемость социальными субъектами. Теория познания должна фокусироваться не столько на объективности действительности, сколько на отношении человека к действительности. Г. вводит понятие "человечески объективного" (или "всеобще субъективного") и утверждает, что по мере развертывания практики наши субъективные знания становятся все более объективными, вскрывают всеобщие закономерности мира (во многом благодаря и критическому анализу сознания философией). Таким образом, объективное тождественно человечески объективному, которое, в свою очередь, тождественно исторически субъективному. Нет абсолютных идеальных форм, знания самого по себе. Любое знание несет в себе ограничения эпохи и культуры, в которых оно было продуцировано. Поэтому оправдание любой философии - в ее превращении ("переворачивании") в норму практического поведения более или менее значительных групп людей. Отсюда одна из основных задач философии - исследование форм обыденного и массового сознания, их восприимчивости к новым идеям. Решая ее, марксизм пошел по пути упрощения своей сути: вместо преодоления идей немецкой классической философии, т.е. возвышения уровня философствования, воспринял ряд идей метафизического материализма, легче воспринимаемых обыденным сознанием. Это, по Г., сделало его непригодным для противостояния идеологиям образованных классов. Решить эту проблему, снять противоречия философии и обыденного сознания, высокой и низкой культуры, интеллигенции и народа, теории и практики (в конечном счете) может, согласно Г., только философия практики, ставящая своей целью конструктивную критику обыденного сознания с целью его возвышения, и противопоставление конструктивных (опять же) аргументов немарксистским видам философии. Отождествление теории и практики является, считает Г., критическим актом, в котором доказывается рациональность и необходимость практики или реалистичность и рациональность теории. В результате должна быть выработана "философия эпохи", способная воспроизводить себя через механизм веры в обыденном сознании. Основная задача по ее выработке принадлежит интеллигенции, осуществляющей не просто интеллектуальные действия, а руководящей и организующей с позиций конкретных классов и социальных групп, теоретическое и практическое отношение людей к миру, т.е. формирующей коллективную волю. Г. различает "органическую" (специально создаваемую для решения актуальной задачи) и "традиционную" ("наследуемую" новой эпохой) интеллигенцию. Без органической интеллигенции невозможно обеспечение гегемонии социальных групп и классов в обществе. "Гегемония" - одно из центральных понятий социологии и политологии Г. Она включает в себя два уровня: горизонтальный, обеспечивающий союз под руководством доминантных группы или класса социальных сил, и вертикальный - занятие группой или классом господствующего положения в общественной жизни, возвышение их роли до общенационального, государственного уровня. Ступени гегемонии: 1) экономико-корпоративная; 2) осознания общности классовых интересов; 3) выхода интересов за рамки класса и превращения их в интересы других классов, т.е. полная гегемония. Экономика лишь создает почву для распространения определенного мышления, постановки и решения актуальных задач. Полная гегемония предполагает не только экономическое и политическое, но и интеллектуальное и моральное единство действующих субъектов на основе выработанной органической интеллигенцией философии и идеологии, оправдывающей (обосновывающей) историческую миссию доминирующего класса (группы). Полная гегемония предполагает осознание себя как субъекта общенационального процесса ("субъективная ступень гегемонии"). Неполнота гегемонии класса или группы ведет к диктатуре как форме компенсации собственной ущербности, - это искушение "цезаризмом", одной из форм которого является фашизм. Учение о гегемонии тесно связано у Г. с его теорией власти и господства. Гегемония включает в себя две стороны: насилие (принуждение, подчинение) и согласие (убеждение, руководство), которые, взаимопроникая друг в друга, и конституируют феномен власти, реализующийся в господстве определенных социальных групп и классов. Господство выступает как производная от процессов, происходящих в политическом и гражданском обществах, и в стоящем за ними экономическом обществе. Политическое общество связано с государством, т.е. с принуждением. Гражданское - с общественными организациями, т.е. с принципами добровольности. Единство политического и гражданского обществ, устанавливаемое классом (группой), занявшим доминирующее положение (реализовавшим полную гегемонию), порождает "исторический блок" как конкретно-историческую целостность социокультурной жизни. (Понятие "исторический блок" используется Г. вместо понятия "общественно-экономическая формация"). Рассогласование исторического блока есть проявление кризиса сложившейся системы гегемонии. Достижение гегемонии предполагает "маневренную войну" как стратегию достижения господства в политическом обществе и "позиционную войну" как стратегию достижения доминантных позиций в гражданском обществе. Основная стратегия и гарант окончательного установления гегемонии - борьба за гражданское общество. Отсюда новая (расширенная) трактовка Г. современного государства ("интегральное понятие государства") как синтеза политического и гражданского обществ (гегемония, предполагающая "этико-политическое" руководство, основанное на согласии, облекается в "броню принуждения"). Достижение государством данной ступени своего развития предполагает коренную "интеллектуально-моральную реформу" общества, т.е. преобразования в области культуры, воспитания, образования. Всякое отношение гегемонии - это, по необходимости, отношение педагогическое, отмечает Г. Отсюда его концепция "активной созидательной школы", ориентированная на организацию самообучения людей. Таким образом, Г. создал собственную оригинальную философскую концепцию, многие положения которой созвучны и во многом предвосхищают идеи неомарксизма и других направлений философской мысли второй половины 20 в.
Грановский Тимофей Николаевич	ГРАНОВСКИЙ Тимофей Николаевич (9(21). 03. 1813, Орел — 4(16).10. 1855, Москва) — рус. историк, знаменитый профессор Московского ун-та, глава московских западников. Род. в дворянской семье. В 1832 г. поступил на юридический ф-т Петербургского ун-та, успешно окончив к-рый получает степень кандидата. В 1836—1839 гг. Г. находился в научной командировке в Германии. Первоначально в своих воззрениях был приверженцем учения т. н. органической школы нем. историков и юристов, а также философии Гегеля, хотя гегельянцем в полном смысле этого слова он не стал. Гегелевская философия не определила миросозерцание Г., хотя безусловно расширила его кругозор, способствовала в дальнейшем более углубленному отношению к различным, нередко весьма сложным перипетиям исторической жизни. Вместе с тем для Г. был неприемлем жесткий схематизм философии истории Гегеля, зависимость исторической закономерности от умозрительной логической необходимости, закрывавшей поле для творческой деятельности исторического субъекта, личности, а последнее составляло, по мнению Г., одно из непременных условий исторической жизни. Г. отказывался видеть в духовной природе человека простой результат внешних условий и усматривал в обществе не механическое соединение личностей, возникшее в силу их свободного договора или насильственного подчинения, а живой организм, развивающийся по определенным и неизменным законам. Всю историю представлял в виде процесса развития всемирного духа, совершающегося путем смены противоречивых и затем примиряющихся в высшем синтезе идей, которые воплощаются в отдельных народах с их национальным духом. Отдельные личности, не исключая и великих людей, служат лишь орудиями проявления народного духа. Со временем некоторые его взгляды на задачи и содержание истории претерпели изменения: цель историка он определил как объяснение фактов, которое не должно и не может быть тождественно с их оправданием. Им была отвергнута и та прямолинейность процесса развития народного духа, которую он ранее признавал вслед за органической школой: главное содержание истории в его глазах составило развитие индивидуализма. От идеалистического монизма Грановский перешел к дуализму духа и материи; считал необходимым отказаться от старых умозрительных построений истории и стремился вывести ее из тесного круга филолого-юридических наук на обширное поприще наук естественных, но не заимствованием методов последних, а выработкой нового метода путем изучения фактов духовного мира и природы в их взаимодействии. Предусматривая возможность восстановления монистического миросозерцания за пределами истории, Грановский для самой истории сохранял самостоятельное значение, различая в ней две стороны – творчество человеческого духа и данные ему природой условия деятельности. После возвращения в Россию Г. читает лекции на кафедре всеобщей истории Московского ун-та и активно участвует в жизни московской интеллектуальной элиты. Г. посещает кружок Станкевича, общается с Катковым, М. А. Бакуниным, Чаадаевым, Огаревым, Герценом. Именно в это время Белинский в Петербурге, Г., Герцен и др. в Москве самим направлением своих мыслей, общим подходом к решению кардинальных общественных вопросов как бы "оформляют" то течение рус. общественной мысли, к-рое получает название западничества. В идейных расхождениях со славянофилами Г. не видел политической подоплеки, для него это был чисто теоретический спор сподвижников, имея в виду тот факт, что и те и др. находились в оппозиции к существующему строю. Совсем др. дело "партия старого "Москвитянина" (гл. обр. Погодин, Шевырев), сторонники т. наз. теории "официальной народности", к-рые в своих устремлениях были действительно далеки от идейно-теоретических позиций Г. и его друзей. В 1843—1844 гг. в Москве Г. прочитал первый публичный цикл лекций по истории средневековой Европы, собиравший множество людей. Г.-просветитель сумел перекинуть мост между строго академической, университетской наукой и широкой публикой, интересующейся общественно-историческими вопросами. По крайней мере в России он был одним из первых ученых, попытавшихся дать объективную оценку процессам и явлениям, характерным для западноевропейского средневековья. Он пытался сломать сложившиеся стереотипы, традиционные представления об этом периоде как "черном пятне" в развитии общечеловеческой цивилизации, отмечая несомненно прогрессивные процессы (начинавшееся яркое проявление на исторической сцене личности, ее прав, особая нравственная атмосфера в об-ве и, что самое главное, формирование научных идеалов будущего), одновременно указывая на негативные стороны эпохи. С 1847 г. Г. все больше внимания уделяет литературной работе. Его статьи и рецензии появляются в "Библиотеке для воспитания", "Живописной энциклопедии", "Современнике". В 1846 г. произошел идейный разрыв Г. с Герценом, связанный с тем, что среди западников наметилась тенденция к размежеванию на два лагеря, радикальный и либеральный. Г. долгое время был как бы связующим звеном между ними, занимая центристскую позицию, был объединителем и примирителем крайних т. зр. Но когда расхождения достигли критической фазы, он избрал либеральную ориентацию. В марте 1851 г. состоялись последние публичные чтения Г. — "Четыре исторические характеристики", посвященные Тимуру, Александру Великому, Людовику IX и Ф. Бэкону. В этих чтениях, как и в ряде статей, Г. рассматривает вопрос о роли личности в истории, о соотношении субъективной деятельности и объективной закономерности в истории. В историческом процессе, считал он, действует закон, исполнение к-рого неизбежно, но срок этого исполнения неизвестен. Именно в вопросе о том, каким образом это исполнение будет осуществлено, "вступает во все права свои отдельная личность". Человеческая деятельность определяет конкретность исторической жизни. Отсюда и повышенный интерес Г. к субъективной стороне исторического процесса, особенно к действиям той или иной великой исторической личности. 12 января 1852 г. он произнес знаменитую речь "О современном состоянии и значении всеобщей истории" на торжественном собрании Московского ун-та, в к-рой подвел итог своим исследованиям методологических проблем как всеобщей истории, так и философии истории. Это была речь об Истории с большой буквы. Одна из главных идей заключалась в утверждении необходимости союза между историей и "естествоведением". Здесь же им была высказана мысль о том, что ни одна наука не подвергается такому влиянию со стороны господствующих философских систем, как история. В мае 1855 г., уже перед смертью, Г. был утвержден деканом историко-филологического ф-та Московского ун-та. Соч.: Поли. собр. соч. Т. 1—2. Спб., 1905; Т. Н. Грановский и его переписка. Т. 1—2. М., 1897. Лит.: Ветринский Ч. (Вас. Е. Чешихин). Т. Н. Грановский и его время. 2-е изд. Спб., 1905; Kapeee H. И. Историческое миросозерцание Грановского // Собр. соч. Спб., 1912. Т. 2.; Чичерин Б. Несколько слов о фило-софско-исторических воззрениях Грановского // Чичерин Б. Вопросы философии. М., 1904; Каменский 3. А. Тимофей Николаевич Грановский. М., 1988.
Грасиан-и-Моралес Бальтасар	ГРАСИАН-И-МОРАЛЕС (Gracian) Бальтасар (род. 8 янв. 1601, Бельмонтедель-Калатайю, близ Сарагосы – ум. 6 дек. 1685, Таррагона) – исп. писатель; ректор иезуитского колледжа. Написал «Карманный оракул» («Oriculo manual у arte de prudentia», 1653), введение в мировую мудрость.
Гратри Альфонс	ГРАТРИ (Gratri) Альфонс (род. 30 марта 1805, Лилль – ум. 7 февр. 1872, Монтрё) – франц. философ; с 1863 – профессор этики в Сорбонне в Париже. Будучи представителем ортодоксально-католич. философии, выступал против пантеизма и дедуктивного метода; пытался обосновать христ. догмы с помощью категорий высшей математики. Осн. произв.: «Cours de laphilos.», 3 v., 1855-1857.
Григорий Богослов	ГРИГОРИЙ БОГОСЛОВ, Назианзин (род. ок. 330, Ариан, близ Назианза, Каппадокия в Малой Азии – ум. ок. 390, там же) – греч. мыслитель и один из отцов церкви, представитель патристики, поэт. С 379 преподавал в Константинополе. Известный оратор, платоник, находившийся под влиянием циников, поддерживал учение о тождестве логоса (Христа) и Святого Духа с Богом-отцом. Вместе с Василием Великим и Григорием Нисским принадлежал к каппадокийскому кружку, действовавшему на греч. Востоке и занимавшемуся уже не фрагментарным философствованием, а систематизацией церковной доктрины с опорой на платоновское умозрение. Григорий Богослов искал адекватного описания христ. концепции ступеней познания Бога в терминах философии. Глубокий психологизм, соединенный с культурой самоанализа, и определенная автобиографичность в его поэмах «О моей жизни», «О моей судьбе» и «О страданиях моей души» ставят эти произв. в один ряд с «Исповедью» Августина.
Григорий Нисский	ГРИГОРИЙ НИССКИЙ (род. ок. 335, Кесария, Каппадокия – ум. ок. 394, Ниса) – греч. церковный писатель; брат Василия Великого, друг Григория Богослова. Входил вместе с ними в каппадокийский кружок церковных деятелей и мыслителей, с 371 – епископ г. Ниса (Малая Азия). Часто занимал неортодоксальные позиции: выдвинул тезис о необходимости размежевания сфер философии и богословия; широко использовал вольные иносказательные толкования Библии; расходясь с церковной доктриной, проповедовал временность адских мук и возможность просветления всех согрешивших душ. Проповедовал изначальное различие между верой, знанием и Богом как единство в трех ипостасях (см. Ипостась): Бог-отец, Бог-сын, Бог Дух Святой. В своем учении о свободе воли примыкает к Оригену. Наибольшей оригинальностью отличается антропология Григория Нисского. Она исходит не из идеи индивида, а из идеи человечества как органического целого некоей коллективной личности, сущность которой усматривается в интеллекте.
Григорьев Аполлон Александрович	ГРИГОРЬЕВ Аполлон Александрович (16(28).07. 1822, Москва — 25.09(7.10). 1864, Петербург) — литературный критик, поэт, публицист. Окончил юридический ф-т Московского ун-та (1842). В 1850—1856 гг. ведущий критик т. наз. молодой редакции "Москвитянина", по своим принципам близкой славянофильству. Сотрудничая в журналах братьев М. М. и Ф. М. Достоевских ("Время" и "Эпоха", 1861—1864), Г. выступает с позиций почвенничества. Философские воззрения Г. формировались под влиянием эстетики романтизма (Т. Карлейль, Р. У. Эмерсон, Шеллинг) и славянофильской традиции понимания культуры (прежде всего идей Хомякова). Генетическая связь общественных взглядов Г. с учением славянофилов (признание определяющего значения патриархальных и религиозных начал в народной жизни) сочеталась в его творчестве с корректировкой этого учения: критикой абсолютизации значения общины, невнимания к новым жизненным силам рус. об-ва (городское мещанство, купечество). По Г., и для славянофильства, и для западничества характерно "теоретизирование", схематическое ограничение исторической жизни ("кладут жизнь на прокрустово ложе"). Однако общинный идеал славянофилов при всей его "книжности" ("старый византийский стиль") все же, согласно Г., несравненно богаче положительным содержанием, чем программа западничества, итоговый идеал к-рого — единообразие ("казарменность"). Наиболее полно философское мировоззрение Г. представлено в созданной им теории "органической критики", связанной с признанием органичности самого искусства, в произв. к-рого находят синтетическое воплощение "органические начала жизни". Искусство не отражает жизнь (в смысле ее копирования), а само есть часть жизненного процесса, его "идеальное выражение". Опираясь на Шеллинга, Г. определяет высшую форму художественной деятельности как гармоническое единство бессознательного творчества (процесс художественной типизации) и "идеального миросозерцания" (глубоко осознанного, органического восприятия художником действительности). Такая апология искусства в шеллингианско-романтическом духе служит у Г. основой понимания реалистической традиции рус. литературы. "Правда жизни", включающая в себя, в его интерпретации, и собственно эстетическое, и нравственное в. искусстве, находит выражение в лучших образцах этой традиции (в творчестве Пушкина, Гоголя, Лермонтова, Островского). Критикуя бессодержательность концепции "чистого искусства", Г. в то же время утверждал самодостаточность художественного творчества, "в себе самом носящего свое неотъемлемое право и оправдание". В отличие от радикально-демократической критики Г. видел народность искусства в способности воплощать в образы и идеалы те "великие Истины и тайны" народной жизни, к-рые, составляя ее сущность, действуют стихийно и неосознанно. В развитии Г. славянофильского "органицизма" в понимании истории проявились черты, определившие связь его философии истории с последующими теориями культурного циклизма в рус. мысли (Данилевский, К. Н. Леонтьев). Это относится к критике Г. "идеи отвлеченного человечества" и концепции прогресса ("идея Сатурна — прогресса, постоянно пожирающего чад своих"), к определению им исторической реальности как совокупности своеобразных "органических типов" общественной жизни. Однако Г., подчеркивая способность этих типов к "вечному перерождению", определенно признает диахроническое (т. е. отмеченное последовательностью развития) единство истории, и в этом отличие его позиции от циклических моделей культурно-исторического процесса. Соч.: Собр. соч. М., 1915—1916. Вып. 1—14; Соч. М., 1990; Литературная критика. М., 1967; Эстетика и критика. М., 1980; Воспоминания. Л., 1980; Искусство и нравственность. М., 1986. Лит.: Сакулин П. Органическое мировосприятие // Вестник Европы. 1915. № 6; Носов С. Н. Проблема личности в мировоззрении А. А. Григорьева и Ф. М. Достоевского // Достоевский: Материалы и исследования. Л., 1988. Вып. 8; Он же. Аполлон Григорьев: Судьба и творчество. М., 1990; Dan W. Dostoevsky, Grigorev and Native Soil Conservatism. Toronto, 1982.
Гризебах	ГРИЗЕБАХ «jnsebacnj- оерхард» (род. 27 февр. 1880, Ганновер – ум. 16 июля 1945, Цюрих) – нем. философ, профессор в Цюрихе с 1931. Исходил из философии Эйкена и из ортодоксального протестантизма; позднее перешел к диалектической теологии. Последняя сильно повлияла на его критику культуры и мировоззрение, которое в некоторых отношениях близко к экзистенциализму, но отличается от пессимистического духа, свойственного последнему, этически-педагогической позицией. Гризебах искал новое понятие действительности, противоположное истине, которая могла бы претендовать на действительность лишь внутри гуманистического мира. Осн. произв.: «Wahrheit und Wirklichkeit», 1919; «Die Schule des Geistes», 1921; «Erkenntnis und Glaube», 1923; «Gegenwart, eine kritische Ethik», 1928; «Freiheit und Zucht», 1936; «Die Schicksalfrage des Abendlandes», 1942.
Грин Томас Хилл	ГРИН (Green) Томас Хилл (род. 7 апр. 1836, Бёркин, Йоркшир – ум. 26 марта 1882, Оксфорд) – англ, философ. Способствовал распространению идей Канта в англ, философии, в особенности его критического мышления. Носителем познавательной деятельности он, исходя из способности познания пронизывать все и связывать, считал «бесконечный субъект», сознание, в котором «участвует» единичный рассудок; в своей этике проповедовал свободу человеческой воли от материального принуждения. Осн. его произв. изданы в «Works of Т. Green», 3 vol., 1885-1888.
Грос Карл	ГРОС (Groos) Карл (род. 10 дек. 1861, Гейдельберг – ум. 27 марта 1946, Тюбинген) – нем. философ, профессор в Тюбингене (1911 – 1929). Известен прежде всего как эстетик и психолог. Особенно занимался детской психологией и зоопсихологией. Отвергал идеалистическую метафизику, в частности Шеллинга, и обратился к (экспериментально-) психологическому методу рассмотрения. Осн. произв.: «Der дsthetische GenuЯ», 1902; «Die Spiele der Tiere», 1896; «Die Spiele der Menschen», 1899; «Der Aufbau der philosophischen Systeme», 1924. Собр. статей по натурфилософии и метафизике духа вышло в 1952 под названием «Seele, Welt und Gott».
Грот Николай Яковлевич	ГРОТ Николай Яковлевич (род. 16 апр. 1852, С.-Петербург – ум. 23 мая 1899) рус. философ, профессор (с 1886), председатель Московского психологического общества (с 1888). В каждом философском течении стремился выделить содержащееся в нем зерно истины, в философских построениях найти середину между крайностями и гармонически примирить противоположные тенденции различных школ. Первоначальное философское мировоззрение Грота сложилось под влиянием позитивизма Конта, эволюционной философии Спенсера, философии действительности Дюринга и отчасти критического идеализма А. Ланге. Все существующее разделялось им на действительность (природу и сознание, внешний и внутренний опыт) и на мечты, т.е. те понятия и идеалы, при помощи которых человечество пытается разрешить лежащие за пределами опыта проблемы. Действительность познается разумом, наукой, на основе объективных восприятий; о действительности дают сведения специальные науки, и философии здесь нет места. Поэтому метафизике остается лишь мечта, опирающаяся на субъективное чувство и понятная лишь для этого чувства. Под влиянием этих взглядов он написал два своих осн. соч. – «Психология чувствований в ее истории и главных основах» (1879-1880) и «К вопросу о реформе логики» (1882). В первой работе содержится подробная история развития теорий о чувствах (где указаны также рус. соч. по психологии чувств) и изложение взглядов автора на их сущность. Теоретическая часть посвящена анализу и синтезу чувствований, причем в основу положены воззрения Спенсера. Грот различает четыре осн. типа чувств: положительные и отрицательные, удовольствие и страдание. Во втором соч. им сделана попытка свести логические законы к психологическим явлениям (ассоциациям). В основе развития мышления, согласно Гроту, лежат процессы первичные, или бессознательные, из них развиваются процессы вторичные, или сознательные, и, наконец, произвольные мыслительные. Позднее в воззрениях Грота происходит коренной переворот: из детерминиста он превращается в защитника свободы воли, из врага метафизики – в правоверного ее приверженца, из видевшего в чувстве лишь источник субъективных иллюзий – в исповедника чувства как средства постижения истины. Осн. произв. (кроме упомянутых): «Отношение философии к науке и искусству», 1883; «Значение чувства в познании и деятельности человека», 1889; «Критика свободы воли в связи с понятием причинности», 1889; «Общие основания психологии», 1890-1891; «Основные моменты в развитии новой философии», 1894; «Очерк философии Платона», 1897.
Гротуйзен Бернард	ГРОТУЙЗЕН (Groethuysen) Бернард (род. 9 янв. 1880, Берлин – ум. 17 сент. 1946, Люксембург) – с 1931 по 1933 профессор в Берлине, с 1933 большей частью жил в Париже. Ученик и продолжатель учения Дильтея, соединявший универсальное знание истории идей с исключительным даром вчувствования в историческую индивидуальность. Гротуйзен путем глубокого, исчерпывающего изучения ставших анонимными источников филологически доказывал и истолковывал решающие процессы истории духа, как, напр., процесс секуляризации вплоть до отдельных подробностей и незначительных нюансов («Entstehung der bьrgerlichen Welt- und Lebensanschauung in Frankreich», 2 Bde., 1927). Гротуйзен написал также «Dialektik der Demokratie», 1932, и издал тт. I, VII и VIII Собр. соч. Дильтея.
Гроф Станислав Ежи	ГРОФ (Groff) Станислав Ежи (р. 1931) — психолог, антрополог, ученый-экспериментатор, философ, один из наиболее видных представителей трансперсональной психологии и основателей Международной трансперсональной ассоциации. Начал свою карьеру в Чехословакии в качестве психиатра-клинициста. Изучал влияние ЛСД на течение психических болезней, возникающие при приеме ЛСД измененные состояния сознания. С 1967 продолжал исследования в США, в центре Эсален (Калифорния). Для достижения измененных состояний сознания после запрещения ЛСД использовал особую технику дыхания (т.н. холотропное дыхание). Считая, что в видениях, возникающих у испытуемых во время сеансов, обнаруживается связь с опытом рождения (т.н. пренатальные матрицы) и с мифологией различных культур, с мистическими учениями и древними культами, полагал, что в это время реально происходит выход на уровень «космического сознания» (в отличие от Т. Лири, по мнению которого возникающие галлюцинации такого прямого отношения к действительности не имеют). Г. заявлял, что его исследования лежат в том же русле, что и квантово-релятивистская теория, голографическая модель мозга К. Прибрама, теория информации и систем, теория И. Пригожина и т.п. Призывал современных исследователей сознания отрешиться от концептуальных ограничений механистической науки, таких как абсолютизация существующих физических границ, локальность связей, линейность времени, представления о материи как субстрате сознания, противопоставляя этому концепцию единства всего живого на земле (считая при этом живым практически все сущее, включая растения и минералы) и всепроникающей мощи сознания, единого с этим живым. Так, по мнению Г., полученные во время психоделических сессий данные дают основания считать, что сознанию принципиально доступна связь со всем существующим на земле и за ее пределами в настоящем, прошлом и будущем, способность воспринимать события макро- и микрокосма или каким-то др. образом знать о них. Т.о., психика в учении Г. представляется не эпифеноменом материи, а явлением, соразмерным универсуму.
Гроций Гуго до Гроот	ГРОЦИЙ Гуго де Гроот (Grotius, de Groot) (1583- 1645) - голландский гуманист, теоретик права, государственный деятель. Создал новую теорию естественного и народного права; требовал терпимости по отношению ко всем положительным религиям, но нетерпимости по отношению ко всем тем, кто отрицал существование Бога и бессмертия. Согласно Гроцию, в праве совпадает намерение Бога с человеческим разумным пониманием; ценность поступка определяется внутренним отношением и убеждением. В своем наиболее известном сочинении "О праве войны и мира" (1625) Г. исследует вопросы международного, гражданского, уголовного права, войны и мира, власти и государственного устройства. Решая вопрос о том, что такое право вообще, Г. анализирует правила, возникшие "путем установления", и правила, вытекающие из "самой природы", соответственно - "право воле-установленное" и "естественное право". Право волеустановленное "изменяется во времени и различно в разных местах", его источником может быть либо воля Бога (право божественное), либо воля людей (право человеческое). Естественное право всегда "тождественно самому себе", оно существует независимо как от произвола людей, так и от воли Бога, хотя его предписания и не расходятся с божественной волей. Вера в Бога и в особые божественные законы (изложенные в Священном Писании) сочетается у Г. с уверенностью в том, что даже если бы Бога не было, то естественное право все равно бы существовало. Источник естественного права лежит в контролируемом разумом стремлении человека к общению. Эта особенность присуща человеку как существу "высшего порядка". Принципы естественного права отвечают коренным нуждам общежития людей. В основе стремления людей к общению Г. видит чувство самосохранения. Способом противостоять насилию и организовать мирные формы общения является создание людьми государства "не по божественному велению, а добровольно". "Государство... есть совершенный союз свободных людей, заключенный ради соблюдения права и общей пользы". Единая и нераздельная верховная власть выступает началом, приводящим в движение весь государственный механизм. Результатом общественного договора как акта сознательной деятельности людей может явиться не только отдельное государство, но так же и сообщество государств. Предполагая возможность такого сообщества, Г. уделяет особое внимание разработке норм международного права. Принципы права и гуманности должны регулировать отношения между народами даже в том случае, если проблема войны и мира не разрешима мирным путем. Г. выступал также против религиозных войн и отстаивал принципы религиозной и философской терпимости. Принципы естественного права (первые представления о котором содержатся в учениях софистов и стоиков), сформулированные Г., носили ярко выраженный антифеодальный характер, отвечая интересам буржуазии. Взгляды Г. оказали влияние на формирование философии права в целом и школы естественного права. Осн. произв.: «Mare liberum», 1609; «De jure belli er pacis», 1625.
Грэм Билли	ГРЭМ (Graham) Билли (р. 1918) — амер. евангелист-проповедник. Окончил богословский колледж в Кливленде и Флоридский библейский ин-т (1940); в 1938 был рукоположен в сан баптистского пресвитера. Считается, что под влиянием проповедей Г. в веру «обратились» свыше 10 млн человек во многих странах мира. Его излюбленные темы — обличение духовной нищеты и безнравственности, царящих в современном обществе, прежде всего в США — «нации опустошенных людей», запугивание скорым концом света и неизбежностью мук ада, требующей безотлагательного обращения к Богу. Свой агрессивный эсхатологизм Г. подкрепляет ссылками на реальные демографические и экологические угрозы, вспышку наркомании, организованной преступности и терроризма, возможность применения средств массового уничтожения, которые он объясняет всеобщим засильем греха. Г. решительно выступает против любых радикальных социальных движений, добивающихся коренных перемен в обществе: «Спасение человечества... будет достигнуто не при помощи воспитания, политики, техники, военной силы или науки... Спасение общества будет осуществлено силами, высвобождаемыми при апокалиптическом возвращении Иисуса Христа». В частности, Г. осуждал тактику «прямых ненасильственных действий» М.Л. Кинга, противопоставляя ей смиренную молитву и упование на милость Божью. В последние десятилетия Г. делает акцент на проповеди мира и всеобщего братства. При всей своей социологической поверхностности моралистика Г. способствует мобилизации нравственного протеста против общественного зла. Г. наиболее яркий выразитель тенденции превращения религии в разновидность массовой коммерциализированной культуры, лишенной духовной глубины и драматизма. Peace with God. New York, 1963; The Secret of Happiness. New York, 1963; World Aflame. New York, 1965; My Answers. New York, 1973.
Грязнов Александр Феодосиевич	ГРЯЗНОВ Александр Феодосиевич (р. 1948) — специалист в области истории зап. философии, теории познания и философии языка. Окончил филос. факультет МГУ (1971). С 1971 работает на кафедре истории зарубежной философии филос. факультета МГУ. Доктор филос. наук (1991), проф. (1993). В 1980 и 1993 читал курсы лекций в Оксфордском и Калифорнийском унтах. Автор четырех книг, редактор-составитель нескольких сборников, автор многочисленных статей в различных словарях и энциклопедиях. Как историк философии специализируется, во-первых, в вопросах истории британской филос. мысли 17—19 вв. (публикации о кембриджском платонизме, философии Дж. Беркли, Д. Юма, шотл. школе «здравого смысла», утилитаризме, «первом позитивизме», абсолютном идеализме и др.), основное внимание уделяя вопросам преемственности и взаимного влияния идей в рамках национальной филос. традиции; во-вторых, изучает эволюцию аналитической философии в 20 в. — преобладающего направления в англосаксонском мире. Выделяет классический этап аналитической философии, характеризующийся следованием определенным программам и общим теоретическим установкам, и новейший этап, для которого характерно широкое применение метода концептуального анализа в самых различных областях человеческой практики, а также сближение с иными филос. традициями. В последние годы, помимо исследований в области истории философии, Г. занимается вопросом о роли языка в философии, вопросами выражения психических процессов (сознания, прежде всего) в языке науки и повседневного опыта, осмыслением новейших результатов когнитивной науки и оценкой стратегий искусственного интеллекта. Участвует в издании филос. первоисточников в качестве редактора-составителя, автора вступительных статей и комментариев (см. издания текстов Беркли, Юма, Т. Рида, Дж.Э. Мура, Б. Рассела, А.Н. Уайтхеда, Л. Витгенштейна, Дж. Марголиса, П. Уинча, Д. Пассмора и др.). Философия шотландской школы. М., 1979; Эволюция философских взглядов Л. Витгенштейна. М., 1985; Язык и деятельность. М., 1991; Разумный скептицизм в жизни и философии // Вступ. ст. к: Юм Дэвид. Соч.: В 2т. М., 1996; Феномен аналитической философии в западной культуре XX столетия // Вопросы философии. 1996. № 4; Проблема ментальных понятий в западной философии психологии // Психологический журнал. 1996. Т. 17. № 4; Философия анализа // История философии. Запад — Россия — Восток. М., 1999. Книга IV; У истоков метаэтики // Вступ. ст. (совм. с Л.В. Коноваловой) к: Мур Д.Э. Природа моральной философии. М., 1999; Беспокойный ум // Вступ. ст. к: Рассел Б. Человеческое познание. М., 1999.
Губер Курт	ГУБЕР (Huber) Курт (род. 24 окт. 1893, Кур, Швейцария – ум. 13 июня 1943: казнен в связи с мюнхенским восстанием студентов в февр. 1943) – швейц. философ и психолог. Известен благодаря своим исследованиям философии Лейбница. Осн. произв.: "Ivo de vento» (исследования по психологии музыки), 1918; .в т.ч. изданные после смерти: «Leibniz Biographie», 1950; «Allgemeine Дsthetik», 1954; «Musikдsthetik», 1954; «Grundbegriffe der Seelenkunde», 1955.
Губин Валерий Дмитриевич	ГУБИН Валерий Дмитриевич (р. 1940) — специалист в области истории философии. Окончил филос. факультет МГУ (1964) и аспирантуру кафедры философии Московского ин-та народного хозяйства им. Г.В. Плеханова (1969). Работал на кафедре философии Рижского ин-та инженеров гражданской авиации, на кафедре философии Российского ун-та дружбы народов. В настоящее время — зав. кафедрой истории зарубежной философии, декан филос. факультета Российского государственного гуманитарного ун-та. Доктор филос. наук (1988), проф. (1990). Автор шести книг. Научные труды посвящены исследованию проблемы творчества в истории филос. мысли, проблемам онтологии в европейской философии 20 в. и филос. антропологии. Критика современных буржуазных теорий творчества. Харьков, 1981; Культура и творческая деятельность. М., 1987; Проблема человека в современной философии. М., 1990; Человек и его бытие в природе, культуре и истории. М., 1992; Философия: Учебник для вузов (общая ред. и автор ряда глав). М., 1997; Онтология. Проблема бытия в современной европейской философии. М., 1998; Введение в философию: Учебное пособие. М., 1999; Философская антропология. СПб., 2000 (в соавт.).
Гуго Сен-Викторский	ГУГО СЕН-ВИКТОРСКИЙ (Hugo de Sancto-Victore), граф Бланкенбургский (род. 1096, Хартингам, Гарц – ум. 11 февр. 1141, Париж) – нем. схоласт периода ранней схоластики, с 1115 жил в Париже, в Сен-Викторском монастыре (с 1125 – в качестве учителя, с 1133 – в качестве настоятеля школы), и основал т. н. «школу Сен-Виктора». В естественнонаучном отношении шел намного впереди своего времени (применение математического метода в физике, предположение об атомистической структуре и постоянстве материи), пролагал путь свободному научному исследованию, не опекаемому церковью («Изучай все! Позже ты увидишь: ничто не лишне»), и в познании различал мнение, веру и знание. Всех живых существ он рассматривал как наделенных душой, а глубочайшим душевным даром человека считал «способность видения прототипов» вместе со способностью мистического постижения Бога: «Возвыситься до Бота – это значит войти в свое Я, но не только; это значит также невидимым образом выйти за пределы самого себя».
Гумбольдт Александр	ГУМБОЛЬДТ (Humboldt) Александр (род. 14 сент. 1769, Берлин – ум. 6 мая 1859, там же) – нем. естествоиспытатель. Написал фундаментальную работу «Entwurf einer physischen Weltbeschreiburg» (рус. пер. «Космос», 1848 – 1863), в которой представил мир как природное целое, движимое и оживляемое внутренними силами, и стремился объединить дух классического идеализма и поднимающегося до философии естествознания. Его произв. оказали большое влияние на развитие эволюционных идей и сравнительного метода в естествознании.
Гумбольдт Вильгельм	ГУМБОЛЬДТ (Humboldt) Вильгельм фон (род. 22 июня 1767, Потсдам – ум. 8 апр. 1835, Тегель, близ Берлина) - немецкий философ, языковед, государственный деятель, дипломат, один из основателей Берлинского университета (1810). Ведущий представитель гуманизма и идей гуманности в немецком идеализме. Мировоззрение Г. органично соединяло в себе такие базовые основания, как тотальность (в художественном изображении жизни) и универсальность. Идеи Гердера о целостности всемирно-исторического процесса, о народах как живых организмах, о включенности деятельности отдельного человека в бесконечное поступательное развитие общества как предпосылке исследования истории были творчески переработаны Г. наряду с эстетическими концепциями Гете и Шиллера, ориентированными на классическую Грецию как воплощение идеала. Историк, по Г., должен проникать во внутренние содержание и смысл истории, дабы избежать опасности быть простым регистратором исторических результатов. Работы Г. 1790-1800-х о древнегреческой культуре соединили проблематику истории и эстетики. В философии истории Г. перерабатывал опыт Великой французской революции, раннее его сочинение "Идеи к опыту, определяющему границы деятельности государства" (частично опубликована в 1792, полностью в 1851) являет собой рассуждение о политических условиях, призванных обеспечить свободное развитие индивида и народа. По Г., задачами государства являются защита внешних рубежей и обеспечение правопорядка в стране при условии предоставления всех возможностей для свободного и раскрепощенного национального и индивидуального развития. Надежда Г. на достижение идеала с помощью социальных реформ, воспитания, самосовершенствования обусловили возрастающую роль педагогических мотивов в его творчестве. Как результат инициированной Г. реформы образования, была создана гуманистическая гимназия в ее классическом облике. Г. стремился преодолеть дуализм материи и идеи, материала и формы; из их слияния возникает, по Г., "организация" - в мире физическом, "характер" - в мире интеллектуальном и моральном. "Тайна всего бытия" заключена, по Г., в индивидуальности (личности, народа). Принимая философское учение Канта, Г. стремился конкретизировать и развить его на материале общественной истории. Согласно теории исторического познания Г., всемирная история есть результат деятельности духовной силы, лежащей за пределами познания, поэтому она не может быть понята с причинной точки зрения. Историю как науку в известной степени может заменить эстетика. Вся философия Г. может рассматриваться как характерология форм культуры, выражающих самобытную внутреннюю форму "духа народа". Моментом такой сравнительной характерологии (сам Г. понимал ее как "антропологию") оказалось и "сравнительное языкознание", одним из родоначальников которого стал Г. ("О сравнительном изучении языков...", 1820). В трактате "О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человечества" (опубликован как введение к работе "О языке кави на острове Ява", тт. 1-3, 1836-1839) подчеркивается творческая природа языка: язык - не столько продукт деятельности, нечто созданное, сколько сама деятельность, т.е. непрестанно совершающийся процесс порождения смысла, "орган, образующий мысль", продукт "языкового сознания нации": в самой структуре языка (его "внутренней форме") воплощено определенное воззрение на мир ("мировидение") того или иного народа. Языковед, по Г., должен постичь язык как самодостаточный продукт творчества народного духа: "В каждый момент и в любой период своего развития язык предлагает себя человеку - в отличие от всего уже познанного и продуманного им - как неисчерпаемая сокровищница, в которой дух всегда может открыть неведомое, чувство - всегда по-новому ощутить непрочувствованное". "Обособив" язык как предмет исследования, Г. явился, по существу, основоположником философии языка как самостоятельной дисциплины и оказал огромное влияние на развитие языкознания в 19-20 вв. В своем учении о языке Г. предложил оказавшийся весьма ценным метод сравнительно-исторического исследования языков. Эволюция в 19-20 вв. философии языка и научного языкознания в качестве новых "изданий" философского номинализма, как правило, происходила в границах конструктивного преодоления полюсов идеи Г. о: а) языке как органе и орудии мысли; б) языке как органе, образующем мысль (перевод Потебни); в) языке как о той "духовной силе, которая в своем существе не позволяет вполне проникнуть в себя" (перевод В.В.Бибихина).
Гумилёв Лев Николаевич	ГУМИЛЁВ Лев Николаевич (1 октября 1912— 15 июня 1992, Санкт-Петербург, Россия) — советский и российский учёный, историк-этнолог, доктор исторических и географических наук, поэт, переводчик с персидского языка. Сын поэтов Анны Ахматовой и Николая Гумилева. Арестовывался в 1933 и 1935. В заключении на Беломорканале и в Норильске (1938- 1943). В 1948 Г. защищает диссертацию на соискание ученой степени кандидата исторических наук (тема: "Подробная политическая история первого тюркского каганата"), но, не успев получить документы ВАК, арестовывается. Вновь в заключении - до 1956. Доктор исторических наук (1961, тема: "Древние тюрки 6-8 вв."). Доктор географических наук (тема диссертации: "Этногенез и биосфера Земли", депонирована во ВНИИНТИ в 1979). Основоположник пассионарной теории этногенеза. Парадоксальная по содержанию и подчеркнуто неакадемическая по способу изложения, философско-историческая концепция Г. в основаниях своих излагается в трактате "Этногенез и биосфера Земли". Своеобразие концепции Г. определяется прежде всего ее исходными установками: 1) преодолеть понимание исторического как "надприродного" посредством рассмотрения истории в контексте географических процессов; сфера историко-географических закономерностей связывается Г. с феноменом этноса; 2) подчеркнуть принципиальную "мозаичность" человечества, лишающую оснований европоцентристское разделение народов на исторические и неисторические, передовые и отсталые; исторические свершения связываются Г. не с прогрессом единой человеческой цивилизации, а с активностью дискретных образований - этносов; 3) акцентируя неоднородность исторического времени, сосредоточить внимание на экстраординарных всплесках человеческой активности, имеющих огромные исторические последствия (например, завоевания Александра Македонского или Наполеона), но загадочных по своим источникам и до сих пор не нашедших вразумительного объяснения; 4) свести различие между гуманитарным и естественнонаучным знанием к различию в степени достоверности, ориентироваться на исследовательские стандарты и понятийный аппарат естественных наук; этнос трактуется Г. как природное (хотя и не биологическое) явление. Отношение Г. к историческому материализму напоминает позднесредневековую концепцию "двух истин": поступательное развитие общественно-экономических формаций не отрицается, но фактически относится к разряду "истин веры", тогда как строго научное "эмпирическое обобщение" представляет историю как сеть природных процессов этногенеза. Этнология, разработанная Г., подчеркнуто и последовательно еретична - им отвергаются все выделяемые традиционной наукой признаки этноса: язык, особенности культуры, этноним, самосознание, единство происхождения. Единственным реальным этнодифференцирующим признаком Г. считает этнический стереотип поведения, за которым стоит гипотетическое "этническое поле". Этнос трактуется Г. как энергетический феномен, связанный с биохимической энергией живого вещества, открытой Вернадским. Способность этноса к совершению работы (в физическом смысле - походам, строительству, преобразованию ландшафта и т.п.) прямо пропорциональна уровню "пассионарного" напряжения. "Пассионарность" определяется Г. как способность и стремление к нарушению инерции агрегатного состояния среды. Проявления пассионарности легко отличимы от обыденных поступков, продиктованных инстинктом самосохранения, - они стихийны и могут быть саморазрушительными. Индивиды-пассионарии (в просторечии - "великие люди") посредством пассионарной индукции "заражают" своих соплеменников, обеспечивая высокий уровень пассионарного напряжения этноса в целом. Универсальная схема этногенеза включает в себя пассионарный толчок, рождающий новую этническую систему, и инерционное движение растраты полученного энергетического импульса - к состоянию гомеостаза (равновесия с окружающей средой). Анализ географии процессов этногенеза (зоны этногенеза представляют собой сплошные полосы на земной поверхности, ограниченные кривизной земного шара) приводит Г. к гипотезе о внепланетном происхождении пассионарных толчков. В этнологии Г. различаются этногенез и этническая история. Этногенез обусловлен внеземным пассионарным импульсом, рождающим в определенном регионе суперэтнос (комплекс родственных этносов, аналог "локальных цивилизаций" Тойнби). Этническая история - история отдельного этноса, обусловленная не только ритмом этногенеза, но и особенностями ландшафта, культурными традициями, контактами с соседями и т.п. Именно эти особенности обусловливают внутреннее своеобразие суперэтносов. Этнология Г., представляющая собой необычное сочетание богатейшей фактологии, сверхсмелых гипотез и визионерской убежденности, значительна прежде всего как радикальная постановка проблемы выработки нового понимания истории, вписывающего ее в контекст глобальных природных процессов. Идеи евразийства, практически забытые ко второй половине XX века, были во многом воскрешены Львом Гумилевым и получили широкое распространение к началу XXI века. Наследие Л.Н. Гумилева глубоко актуально в политическом, международном смысле – оно есть, по сути, научно-историческое обоснование евразийства как мировоззрения и как концепции межгосударственных и межэтнических взаимоотношений в условиях региональной интеграции и глобализации. Основные сочинения: "Хунну" (1960), "Иакинф (Бичурин). Собрание сведений по исторической географии Восточной и Срединной Азии" (1960), "Подвиг Бахрама Чубины" (1962), "Открытие Хазарии" (1966), "Древние тюрки" (1967), "Поиски вымышленного царства" (1970), "Хунны в Китае" (1974), "Этногенез и биосфера Земли. Вып. 1-3" (1979, 1989), "Древняя Русь и Великая Степь" (1989), "География этноса в исторический период" (1990), "Закон Божий" (1990), "Тысячелетие вокруг Каспия" (1991), "От Руси к России: Очерки этнической истории" (1992), "Этносфера: История людей и история природы" (1993), "Ритмы Евразии. Эпохи и цивилизации" (1993), "Из истории Евразии" (1993), "Черная легенда. Друзья и недруги Великой Степи" (1994) и др.
Гурвич Георгий Давыдович	ГУРВИЧ Георгий Давыдович (2.11.1894, Новороссийск — 10.12.1965, Париж) — социолог и философ. Учился в ростовской и рижской гимназиях, окончил Петербургский ун-т, в 1918 г. был назначен проф. Томского ун-та, а в 1921 г. эмигрировал. В России опубликовал только одну небольшую работу "Правда воли монаршей" Феофана Прокоповича и ее западноевропейские источники" (Юрьев, 1915). В 1921—1923 гг. Г. читал лекции в ун-те в Праге, где написал свое первое философское соч., посвященное анализу этики Фихте, к-рое разрослось затем в книгу "Fichtes System der konkreten Ethik" (1924). Вскоре он переехал во Францию, в 1928 г. принял фр. гражданство, а в 1932 г. получил место проф. философии в лицее Севинье. Защитив диссертацию на степень доктора, он стал читать лекции в Страсбургском ун-те. Во время войны он выехал в США, где преподавал в Гарвардском и Колумбийском ун-тах. В 1948 г. Г. вернулся во Францию и стал проф. Сорбонны по кафедре социальных наук, где и проработал до своей кончины. Все свои осн. работы он опубликовал на фр. языке. На рус. вышел философский этюд "Этика и религия" (Современные записки. 1926. № 29), в к-ром Г. отстаивает самостоятельность этики, ее независимость от метафизики и религии. Добро, пишет он, есть особое качество, особый путь восхождения к Абсолюту. По Г., Абсолют вовсе не есть принадлежность только религиозного мышления. Не связанное с религией миросозерцание не отрицает Абсолюта, более того, оно предполагает не один, а множество путей к Абсолюту. После 1926 г. на рус. языке Г. опубликовал еще несколько статей, в частности о социализме, но в дискуссиях рус. философов во Франции участия не принимал. Свои философские взгляды он называл "диалектическим гиперэмпиризмом". Отвергая к.-л. заранее принятую философскую позицию в изучении человека, он выступал как против материализма, так и против идеализма, в его представлении только конкретное изучение человека в конкретных обстоятельствах может дать понимание его поведения. Его социологическая концепция, изложенная в капитальном "Трактате по социологии" (1958—1960), может быть охарактеризована как концепция микросоциологии. С т. зр. Г., понять и описать положение человека в об-ве можно только путем выделения в об-ве микросоциальных типов, к-рые допускают изучение индивида и его поведения методами социометрии. Г. критиковал капиталистическое об-во, отмечая противоречивый характер его развития. Он считал отношения между классами принципиально непримиримыми и выводил отсюда неизбежность социальных антагонизмов, к-рые приводят к социальной революции. В некрологе, опубликованном в парижской газ. "Русская мысль", отмечается, что Г. повлиял на совр. социологию "радикальностью своих, одинаково как либеральных, так и динамических, позиций". Его доктрину справедливо называли "доктриной перманентной революции в социологии". Соч.: Идеология социализма в свете новейшей немецкой литературы // Современные записки. 1924. № 18; Проф. Новгородцев как философ права // Там же. № 20; Государство и социализм // Там же. 1925. № 25; Большевизм и замирание Европы // Там же. № 26; Будущность демократии // Там же. 1927. № 32; Социализм и собственность // Там же. 1928. № 36; Собственность и социализм // Там же. 1929. № 38; Л. И. Петражицкий как философ права // Там же. 1931. № 47; L'Expérience juridique et la philosophie pluralité de droit. P., 1935; La vocation actuelle de la sociologie. P., 1950; Dialectique et sociologie. P., 1962.
Гурджиев Георгий Иванович	ГУРДЖИЕВ Георгий Иванович (1877, Александрополь, Армения — 1949) — религиозный мыслитель. В юности Г. готовился стать священником и врачом, но уже тогда у него появляется интерес к аномальным явлениям (пророчества, телепатия, чудесные исцеления и т. п.). В поисках "истинного знания" посетил множество стран Центральной Азии и Среднего Востока, остаток жизни провел в Европе и Америке. В 1913—1917 гг Г. выступал с лекциями в Москве и Петербурге. В кон. 1913 г. он приступил к созданию Ин-та гармонического развития человека. С началом революции уезжает со своими учениками на Кавказ в Ессентуки. В 1917—1918 гг. его ин-т функционировал в Тифлисе, затем, после эмиграции из России, в Константинополе (1919—1921), во франции, в 1924 г. его филиал открывается в Нью-Йорке. Доктрина Г. включает в себя элементы йоги, тантризма, дзен-буддизма, суфизма. Считая человека детерминированным внешними факторами механизмом, он усматривал назначение своего ин-та — создать условия, в к-рых "ничего не могло быть сделано автоматически и неосознанно". С этой целью использовались различные упражнения (они делились на семь категорий), призванные развить тело, мышление и чувства человека. Особое внимание обращалось на музыку, танец, технику медитации. Все виды искусства, по Г., являются закодированной системой древн. знаний, "формами письма", а потому в подлинном искусстве нет ничего случайного, оно объективно, в то время как совр. искусство — субъективно и в нем преобладает принцип удовольствия. Танцевальные движения, считал Г., несут в себе религиозные или философские идеи. Любая раса, нация, всякая эпоха, страна, класс, равно как и всякая профессия, располагают определенным количеством "поз", из к-рых они никогда не выходят и к-рые представляют их особый "стиль", связанный с определенными формами мышления и чувств. Человек не может изменить ни форму своих мыслей, ни форму своих чувств, не изменив "поз". Все в мире, по Г., материально и находится в движении, разные формы материи — лишь различные степени плотности. Душа человека также материальна, она состоит из очень тонкой субстанции и приобретается им в течение всей жизни. Человек не имеет постоянного, неизменного, индивидуального "я". Вместо него существуют тысячи отдельных "я", нередко совершенно неизвестных друг другу, взаимоисключающих, несовместимых друг с другом. Все человечество Г. представлял в виде четырех кругов. Внутренний круг — "эзотерический". Он состоит из людей, к-рые достигли высочайшего уровня развития: каждый из них обладает неделимым "я", всеми формами сознания, всецелым знанием, свободной волей и среди них нет разногласий. Люди среднего, "мезотерического", круга обладают всеми качествами, присущими людям "эзотерического" круга, но их знание имеет более теоретический характер. Третий круг — "экзотерический", знания входящих в него людей носят более философский, абстрактный характер, их понимание не выражается в действиях, но между ними также нет непонимания, раздора. Наконец, четвертый, "внешний" круг — круг "механического человечества". У людей здесь нет взаимопонимания, существует как бы "смешение языков". В наиболее систематической форме идеи Г. изложил его ученик П. Д. Успенский, книга κ-poro "В поисках чудесного" содержит также и сведения о жизни учителя в Москве, Петербурге, на Кавказе (заграничный период подробно освещен в книге Луи Повеля "Господин Гурджиев"). Первая книга Г. была написана им незадолго до смерти — "Все и вся, или Рассказы Вельзевула своему внуку", вторую кн. — "Встречи с замечательными людьми" составили рукописи, опубликованные учениками после его смерти. Соч.: Беседы с учениками. Киев, 1992; Встречи с замечательными людьми. М., 1994. Лит.: Успенский П. Д. В поисках чудесного. Спб., 1994.
Гусейнов Абдусалам Абдулкеримович	ГУСЕЙНОВ Абдусалам Абдулкеримович (р. 1939) — специалист по этике и социальной философии. Доктор филос. наук, проф., академик РАН (2003), действительный член ряда общественных академий. Род. в с. Алкадар (Дагестан). Окончил филос. факультет МГУ (1961) и аспирантуру этого же факультета (1964). В 1965—1987 преподавал философию и этику в МГУ; там же защитил докторскую диссертацию «Социальная природа нравственности» (1977). С 1987 — зав. сектором этики Ин-та философии РАН, затем руководитель Центра этических исследований, зав. отделом, заместитель директора Ин-та философии РАН. Г. сформулировал гипотезу о стадиальном происхождении нравственности, взяв за критерий обособление индивида от родоплеменной общности в качестве самодеятельной личности. Первым в отечественной философии в нач. 1970-х гг. исследовал золотое правило нравственности как наиболее точное выражение специфики моральной регуляции, способствовал его популяризации в обществе. Исходя из единства теоретического содержания и нормативных целей этики, Г. предложил систематизацию историко-этического процесса, в которой антич. этика предстает по преимуществу как учение о добродетелях, средневековая этика — как учение о благах, а этика Нового времени представляет собой различные опыты теоретического синтеза двух фундаментальных характеристик морали: произвольности и общезначимости. В кон. 1980-х гг. Г. положил начало новому направлению исследовательской работы — этике ненасилия, показал, что насилие и ненасилие следует рассматривать не только как альтернативные варианты, но и как исторически последовательные стадии в борьбе за социальную справедливость; интерпретировал ненасилие как такую конкретизацию принципа любви, которая блокирует возможности его морализирующей фальсификации. Награжден дипломом ЮНЕСКО (1996) с вручением медали Махатмы Ганди «За выдающийся вклад в развитие толерантности и ненасилия». Г. предложил оригинальную интерпретацию важнейших этико-нормативных программ как различных версий решений одной и той же проблемы единства добродетели и счастья, конкретизировал понятие моральной демагогии. Проблема происхождения нравственности (на материале развития института кровной мести) // Философские науки 1964. № 3; Золотое правило нравственности // Вестник МГУ. Сер. Философия. 1972. № 4; Начальный этап античной этики // Там же. 1973. № 4; Социальная природа нравственности. М., 1974; Отношение к природе как нравственная проблема // Философские науки. 1975. № 5; Золотое правило нравственности. М., 1979(1982, 1988; пер. наболи, исп., нем., словац.); Моральность личности: характер детерминации // Моральный выбор. М., 1980; Предмет этики // Марксистская этика. М., 1980; Долг и склонности // Вопросы философии. 1981. № 10; Этика Аристотеля. М., 1984; Этика и мораль // Философские науки. 1984. № 5; Введение в этику. М., 1985; Мораль // Общественное сознание и его формы. М., 1986; Этика Демокрита // Вестник МГУ. Сер. Философия. 1986. № 2; Краткая история этики (в соавт. с Г. Иррлитцем). М., 1987 (пер. на кит, серб, яз.); Мораль и насилие // Вопросы философии. 1990. № 5; Этика ненасилия // Вопросы философии. 1992. № 3; Благоговение перед жизнью: евангелие от Швейцера (Послесловие) // Швейцер А. Благоговение перед жизнью. М., 1992; Понятия насилия и ненасилия // Вопросы философии. 1994. № 6; Учение Л.Н. Толстого о непротивлении злу насилием // Свободная мысль. 1994. № 6; Великие моралисты. М., 1995; Язык и совесть. М., 1996; Моральная демагогия как форма апологии насилия // Вопросы философии. 1995. № 5; Мораль и разум // Научные и вненаучные формы знания. М., 1996; Мораль и цивилизация (От этики добродетелей к институциональной этике) // Философия культуры — 97. Самара, 1997; Вера, бог и ненасилие в учении Льва Толстого // Свободная мысль. 1997. № 7; О философах и профессорах философии // Вопросы философии. 1998. № 3; Этика: Учебник для нефилософских факультетов университетов. М., 1998 (в соавт. с Р.Г. Апресяном); Этика и идея глобального общества // Российская цивилизация. Этнокультурные и духовные аспекты. М., 1998; Этика: Учебник для философских факультетов. М., 1999 (отв. ред.); Марксизм и этика // Карл Маркс и современная философия. М., 1999; Понятие насилия // Философия, наука, цивилизация. М., 1999; Философия как этика (Опыт интерпретации Ницше) // Фридрих Ницше и философия в России. СПб., 1999; Свобода воли и ответственность // История философии. М., 2001; Сослагательное наклонение морали // Вопросы философии. 2001. № 5; Die neue Stellung der Wissenschaft: ethische Aspekte // Zeitschrift Wissenschaftsforschung. Graz, 1989; Zur Geschichle und aktuellen Situation der Ethik in der Sowjetunion // Studies in Soviet Thought. 1991. Bd 42; Die Idee des Absoluten als Bedingung der MOglichkeit von Moral // Der Mensch und seine Frage nach dem Absoluten. Munchen, 1994; Education for Democracy in Russia // Can Democracy be Taucht? Bloomington (Indiana). 1996.
Гуссерль Эдмунд	ГУССЕРЛЬ (Husserl) Эдмунд (род. 8 апр. 1859, Просниц, Моравия – ум. 27 апр. 1938, Фрейбург, Брейсгау) – нем. Философ, основоположник феноменологии. Родился в Проснитце, в Моравии. Изучал математику в Берлине и затем психологию вместе с Брентано в Вене. В 1887 г. становится приватдоцентом в Берлине. В 1900 г. был назначен профессором философии в Геттинген, а затем в 1916 г. перевелся во Фрейбург-вБрейсгау, где преподавал до 1929 г. и жил до конца своей жизни, страдая от беспокойств и ограничений, связанных с его еврейским происхождением. Сначала занимался логическим обоснованием арифметики («Ьber den Begriff der Zahl», 1887), в результате чего вывел фундаментальные понятия множества, единства и числа. Гуссерль различает собственно данные множества и чувственные множества, которые можно считать множествами только косвенно и путем рассмотрения содержащихся в них «моментов фигуры» (figuralen Momente), отчасти сходных с открытыми Эренфельсом гештальткачествами. Результатом этих исследований оказался субъективный и одновременно объективный метод постановки вопроса, характерный для всех дальнейших работ Гуссерля. В 1-м т. «Prolegomena zur reinen Logik», 1900 (рус. пер. «Пролегомены к чистой логике», 1909), – Гуссерль защищает объективность объекта, в данном случае логического образования, против всякой ложной субъективизации (новых идеалистических теорий познания) и против очень распространенного в то время психологизма, который пытался рассматривать даже логические понятия и законы как психические образования. Гуссерль характеризует психологизм как релятивизм и подчеркивает априорность чистой логики, которая тематически делится на апофантическую логику (логику «категорий знания» – понятие, суждение, умозаключение и т. д.) и на формальную онтологию (формальная теория предметов). Во 2-м т. – «Untersuchungen zur Phдnomenologie und Theorie der Erkenntnis», 1901, – он пытается «в логические идеи, понятия и положения внести гносеологическую ясность и отчетливость»; этот том содержит исследования о выражении и значении, об идеальном единстве видов и о новых теориях абстракций, о целом и частях (априорная теория предметов), о различии самостоятельных и несамостоятельных значений, об интенциональном переживании -и его содержании, наконец, об элементах феноменологического объяснения познания. Все положения Гуссерля основаны на чистой имманентной, «аподиктической» интуиции, на «интуитивной очевидности», на наглядной само-данности (Selbstgegebenheit) предметов, бытие и явление которых регулируются сущностными закономерностями. Интенциональность сознания анализируется Гуссерлем с точки зрения «интенционального предмета». Вышеназванная (как бы предварительная) работа явилась исходным пунктом для осн. произв. Гуссерля «Ideen zu einer reinen Phдnomenologie und phдnomenologischen Philosophie» (1913), благодаря которому он приобрел мировую известность; см. Феноменология. Кроме указанных работ, Гуссерль написал следующие произв.: «Meditations cartesiennes», 1931; «Erfahrung und Urteil. Untersuchungen zur Genealogie der Logik», 1939; 5 лекций под заглавием «.Die Idee der Phдnomenologie», 1950. С 1939 в Лувенском католическом ун-те (Бельгия) существует Архив Гуссерля, опубликовавший в 1950 по праву наследования его избр. произв. в 3 тт. В XIX в. и даже ранее термин «феноменология» имел самые различные значения. Со времени использования этого термина Гуссерлем, с начала XX в. он стал употребляться и как феноменологический метод создания философии, и как любой описательный метод изучения данной темы. Феноменология Гуссерля в значительной степени подверглась влиянию со стороны Франца Брентано. Гуссерль указывал, что посвятил себя обоснованию человеческого знания, называя это «архимедовой точкой». Он утверждал, что философ никогда не должен брать все как само собой разумеющееся и всегда должен быть готовым отбросить то, что он делает, и начать все заново. Действуя в соответствии со своими советами, он с особым вниманием отнесся к критике Фреге его ранних пoпыток проанализировать математические понятия в психологических терминах и пришел к выводу, что логику и математику следует трактовать как науки, совершенно независимые от опыта и потому совершенно отличные от психологии. Он развил «чистую феноменологию» - процедуру, основывающуюся на исследовании содержания собственного сознания субъекта. Его метод требовал исключения всех предположений о внешних причинах и результатах их содержания. Цель этого метода - прояснение существенной природы ментальных актов и тем самым истин, которые являются источниками человеческого знания. В начале XX в. Гуссерль опубликовал два тома «Логических исследований» (1900-1901), в которых определил основной объект философского исследования - научное знание. Он стремился построить науку о науке. Выяснить вопрос об объективности познания - вот главная проблема теории познания. Он писал: «Философу недостаточно того, что мы ориентируемся в мире, что мы имеем законы, как формулы, по которым мы можем предсказывать будущее течение вещей и восстанавливать прошедшее; он хочет привести в ясность, что такое по существу «вещи», «события», «законы природы» и т.п. И если наука строит теории для систематического осуществления своих проблем, то философ спрашивает, в чем сущность теории, что вообще делает возможным теорию и т.п. Лишь философское исследование дополняет научные работы естествоиспытателя и математика и завершает чистое и подлинное теоретическое познание» [Логические исследования. СПб., 1909. Т. 1. С. 222]. Таким образом, Гуссерль стремился построить философию как «строгую науку». Гуссерль утверждает, что для того, чтобы иметь ясное представление об этих вопросах, необходимо использовать то, что он называет «феноменологическим методом». Он исходит из того, что философия должна быть логикой научного познания, своего рода учением о науке - наукоучением. А так как наука направлена на изучение знания, в котором содержится истина, то возникает вопрос: что такое истина? Гуссерль определяет истину как нечто абсолютное, как нечто истинное «само по себе», «истина тождественно едина, воспринимают ли ее в суждениях люди или чудовища, ангелы или боги» [Логические исследования. Т. 1. С. 101]. Гуссерль считает, что для выяснения истины требуется феноменологический анализ, который состоит в осмыслении того, чем вообще является мышление и познание и каковы те виды и формы, с которыми оно связано, какие имманентные структуры присущи его предметному отношению. Таким образом, Гуссерль стремился создать учение о сознании, чистом сознании, т.е. наукоучение о сущности познания, мышления, истины и т.п., которое является своего рода предпосылочным. Гуссерль не сомневается в существовании окружающего мира. Это он называет «естественной установкой», которая представляет собой непосредственную уверенность в том, что существует объективный мир и что мы в состоянии описывать ход материальных процессов, т.е. иметь свой опыт. Он пишет, что «между миром и соответственно истинами, имеющими собственную значимость, нашими познавательными актами, существует гармония. Без сомнения, наше познание направлено на сам мир. Если познание работает таким образом, значит и наш опыт своими собственными средствами добивается этой же цели. Но тогда и мир, выступающий в столь однозначной форме, обладает объективной правомочностью, он представляет собой нечто само собой разумеющееся». Наше первоначальное мировоззрение, говорит Гуссерль, исходит из естественной точки зрения, которая полагает, что мир «распространяется в пространстве бесконечно и во времени он развивается и развивается бесконечно». Все вещи в мире существуют независимо от того, присутствует кто-либо с ними или нет. Подобно миру, который рассматривается во времени, существует горизонт, бесконечный в обоих направлениях. Более того, этот мир, говорит Гуссерль, который постоянно предстает мне, - не просто мир фактов, но также мир ценностей, которые и конституируют его, и непосредственно даны как его фактуальность. Этот естественный мир остается в некотором смысле «присутствующим» (наличествующим), даже если я фокусирую внимание на некоторых других сферах, например, на арифметике и числе, и таким образом принимаю «арифметическую точку зрения». Когда я размышляю о математике, естественная точка зрения «является теперь основой для моего сознания как акта, но она не является круговой сферой, внутри которой арифметический мир находит свою истину и собственное место». Оба мира, естественный и арифметический, присутствуют, оба связаны с моим Я, это, но они отличны друг от друга. Этот тип структуры опыта, утверждает Гуссерль, один и тот же для всех. Его содержание варьируется для каждого человека в том, что «каждый имеет свое собственное место, откуда он видит вещи, которые наличествуют и каждый пользуется соответственно различными проявлениями вещей». В то же время мы имеем общее понимание объективного пространственно-временного мира, к которому принадлежим. Гуссерль говорит, что то, что он предлагает, - это «картина чистого описания, предшествующего всем теориям», это есть общее описание того пути, которым мы населяем мир и связаны с ним, специфические же содержания - объекты исследования тех наук, которые стоят на естественной точке зрения. Однако цель Гуссерля в том, чтобы совершить «феноменологическую редукцию» естественной точки зрения. Это делается посредством «заключения в скобки», или игнорирования нашей веры в тотальность объектов и вещей, к которым мы относимся с естественной точки зрения, и вместо этого - обращение внимания на наши переживания их. Заключать вещи «в скобки» означает не то, что мы сомневаемся в их существовании, а только то, что мы разъединены с ними, это особая форма воздержания от суждения. Это «заключение в скобки», или воздержание, Гуссерль называет термином эпохе (Epoche). Гуссерль пишет: «Когда я проделываю это, а я могу поступать таким образом вполне свободно, то я в данном случае не отрицаю существующий мир, как если бы я был софистом, я даже не сомневаюсь в том, что он находится в наличии, присутствует, как делают скептики. Но я просто осуществляю феноменологическое эпохе, которое дает мне возможность быть свободным от использования каких-либо суждений, которые касаются пространственно-временного существования». В этом состоит первый этап редукции. Второй этап феноменологической редукции заключается в том, чтобы описать структуры, остающиеся после того, как процедура «заключения в скобки» произошла. Это те структуры или формы сознания, которые «ограничивают психическое существование» и оставляют возможности для ментальных восприятий. Они должны быть описаны так, как они выступают для сознания. Таким образом, посредством феноменологической редукции возникает феноменологическое сознание, или чистое сознание, как его называет Гуссерль. Отличительные его особенности - определенные сущностные структуры, которые для Гуссерля выступают внутренними закономерностями сознания, его принципами и механизмами функционирования. Тем самым феноменолог, исследуя эти внутренние механизмы сознания, оставляет в стороне, вне исторического времени все характерные черты данного периода развития общества. Рассматривая сознание как совокупность сущностей, Гуссерль понимает его как поток, как нерушимую целостность. Сознание выступает в виде потока переживаний, элементы которого - феномены. Поэтому учение о структуре потока переживаний называется феноменологией. Феномены как элементы потока сознания, потока переживаний представляют собой в свою очередь определенную целостность, которая обладает самостоятельной и сложной структурой. Понять феномен как целостность можно только в том случае, если схватить его посредством интуиции. Этого можно достигнуть, если его не описывать извне, а «пережить», т.е. непосредственно войти в поток сознания. При этом происходит интуитивное, непосредственное, чисто умозрительное усмотрение сущности. Феноменологический метод состоит в том, чтобы слиться с потоком сознания непосредственным образом. Важным для феноменологии Гуссерля является понятие интенциональности, которое характеризует психические феномены. Это понятие было сформулировано Брентано, заимствовавшим его у средневековых схоластов. По мысли Гуссерля, сознание характеризуется направленностью на предмет. Оно всегда направлено на что-то, является «сознанием о...». Это отношение сознания зависит от него самого, а не от предмета, т.е. направленность сознания определяется его типом, например, восприятие определяет, что нечто воспринимается, мышление - то, что о чем-то размышляют, чувство ненависти определяет то, что что-то ненавидят. Главное в интенциональности - момент соотнесенности сознания с объектом. Эта интенциональность всегда присутствует в акте сознания, переживания, независимо от того, «существует ли объект, выдуман ли он или абсурден». Гуссерль рассматривает понятие интенциональности в различных аспектах. Он выделяет предметный аспект сознания, который у него называется ноэма. Этот предметный аспект сознания не равен самому предмету сознания. «Дерево моего сознания» не равнозначно самому дереву как предмету из окружающего мира. Восприятие отдельного предмета состоит из серии восприятий, соединяющихся в единство активной синтезирующей деятельностью самого сознания, которое и обеспечивает целостное восприятие предмета». В интенциональном анализе, кроме предметных аспектов, присутствует еще и сам акт сознания в той или иной форме, который у Гуссерля называется ноэзис - как способ данности интенционального предмета сознания. Единство ноэмы и ноэзиса определяется синтезирующей деятельностью сознания, при которой целостность предмета обеспечивается целостностью сознания. Последняя книга Гуссерля - «Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология» - была опубликована полностью только в 1956 г., хотя основа ее была заложена еще в 1935 г. Рассматривая вопрос о том, в чем состоит кризис современной науки, Гуссерль пишет, что последняя не может ответить на самые важные жизненные запросы, так как оставляет в стороне проблемы, имеющие большое значение в жизни, а именно вопросы о смысле и бессмысленности человеческого существования. Наука, по мнению Гуссерля, претерпела такие изменения, что пришла к ошибочному для философии позитивистскому ограничению идеи науки и самой философии. Все это произошло потому, что была утеряна вера в универсальную философию. Большие надежды в отношении преодоления кризиса возлагают на философию, которая представляет собой действующий мозг, от нормальной работы которого будет зависеть состояние европейской духовности. Гуссерль правильно ставит вопрос о связи философии и частных наук с фундаментальными сферами человеческого практического опыта. Эта связь у Гуссерля привела к введению понятия «жизненного мира», под которым он понимает сферу известного всем, непосредственного, очевидного. Он пишет: жизненный мир - это «совокупность верований, к которым относятся с доверием и которые рассматриваются как безусловно значимые и практически апробированные до всех потребностей научного обоснования». Жизненный мир, по словам Гуссерля, есть не что иное, как мир простого мнения - Doxa, к которому по традиции стали относиться так презрительно. Теперь Гуссерль признает «жизненный мир» основой всякого объективного познания. Жизненный мир выступает своего рода горизонтом, предпосылкой всякой действительной и возможной практики. Жизненный мир первичнее любого опыта и научного познания.
Гутберлет Константин	ГУТБЕРЛЕТ (Gutberiet) Константин (род. 10 янв. 1837, Гейсмар – ум. 27 апр. 1928, Фульда) – нем. философ. Соединил томистское учение с учением Суареса, пытался найти «математические основания теологического доказательства бытия Бога» («Das Unendliche, mathematisch und metaphysisch betrachtet», 1878) и обосновать учение о субстанциальных формах с помощью аргументов современной физики («Das Gesetz von der Erhaltung der Kraft und seine Beziehung zur Metaphysik», 1885; «Mechanischer Monismus», 1893). Гутберлет склонялся к философии Лейбница, в то время как философию Канта очень резко отвергал. Кроме того, он известен как выдающийся психолог («Psychophysik», 1905; «Experimentelle Psychologie», 1915), а также своими произв. о свободе воли, этике и учением о воспитании. Кроме перечисленных, у него имеются следующие произв.: «Lehrbuch der Philosophie», 6 Bde., 1878-1884; «Lehrbuch der Apologetik», 3 Bde., 1888-1894; «Selbstbiographie», 1911.
Гутке Георг	ГУТКЕ (Gutke) Георг (род. ок. 1590 ум. 1634) – нем. философ, ректор гимназии в Берлине. Создал всеобщую науку о разуме («гностологию» или «ноологию»), на основе которой построил теорию познания принципов науки, где уже содержатся некоторые мысли, нашедшие свое выражение впоследствии в кантовской «Критике чистого разума». Осн. произв. – «Habitus primorum principiorum seu intelligentia», 1625.
Гхош Шри Ауробиндо	ГХОШ Шри Ауробиндо (1872—1950) — философ, поэт, политический деятель, один из духовных лидеров неоиндуизма. Род. в Калькутте, в 1879—1893 по настоянию отца учился в Англии; в 1893—1905 — преподаватель фр. и англ. языков, затем директор колледжа в Бороде; в 1905—1910 — активист антиколониального движения Индии, один из лидеров радикального крыла в Индийском национальном конгрессе, разрабатывавший концепции политической независимости и самоуправления (сварадж и свадеши), с 1908 (дата ареста за участие в террористической деятельности) начинает активно интересоваться йогой; с 1910 прекращает политическую деятельность и до конца жизни проповедует свое новое духовное учение в Пондишери. В 1926 вместе с француженкой Миррой Ришар (позднее именовалась Матерью) основывает религиозную общину, активную до настоящего времени. Г. в свой «политический период» испытал самое значительное влияние идей С. Вивекананды в тесном общении с его ближайшими учениками. В «период отшельнический» Г. разработал новую, «динамическую» концепцию неоведанты, которую назвал интегральной ведантой, а также пурна-йогу («йога полноты»), призванную синтезировать йогические практики в соответствии с «научным мировоззрением». Абсолют в учении Г. сохраняет традиционное ведантистское именование сатчидананда («сущее-мышление-блаженство») и признаки Брахмана как Мирового сознания, «разлитого» во всем сущем, начиная с неорганических объектов и завершая сверхчеловеческими уровнями жизни. Однако отношения Мирового сознания и мира у Г. принципиально отличаются от шанкаровских и рассматриваются в терминах реальной инволюции и эволюции. Инволюция мыслится в некоторых отношениях сходно с нисхождением эманатов в неоплатонизме: они начинаются со «сверхразума», продолжаются «верховным разумом», а также различными измерениями «разума» (участвующего в «сверхразуме») в виде «интуитивного разума», «просветленного разума» и «высшего разума») и завершаются «душой» и материей как низшей манифестацией Мирового сознания. Эволюция мыслится как восхождение указанных уровней сущего к Абсолюту в обратном порядке, но это развитие, по Г., необратимое — в полном противоречии с традиционной индуистской, в т.ч. ведантийской космологией, согласно которой космические процессы, будучи безначальными, не могут иметь и конца. Необратимость эволюции у Г. — основание его неограниченного «космического оптимизма», веры в возможность достижения человеком сверхчеловеческих состояний, для чего и требуется новая «йога полноты», позволяющая ускорить эволюционный процесс. Конечный пункт этой йоги отличается от традиционно ведантийского: он мыслится как качественная трансформация жизни, а не как блаженство освобождения от нее (мокша). Мнение Тейяра де Шардена о сходстве его эволюционной концепции с гхошевской многими исследователями Г. считается справедливым. Практическая реализация идей Г., главная из которых — совершенствование человечества посредством «научной йоги» — стала осуществляться уже его ближайшими последователями, которые обустраивают ашрам в Путтучерри и до сих пор строят «город будущего» близ Пондишери — Ауровиль. Sri Aurobindo Birth Centenary Library. Pondicheri, 1972— 1976. Vol. 1-30. Костюченко B.C. Интегральная веданта (критический анализ философии Ауробиндо Гхоша). М., 1970; О Six Pillars: An Introduction to the Major Works of Sri Aurobindo / Ed. by R.A. McDermott. Chambersburg, Pa, 1974.
Гэлбрейт Джон Кеннет	ГЭЛБРЕЙТ , Голбрейт (Galbraith) Джон Кеннет (1908–2006) – амер. экономист, иностр. член АН СССР (1988), профессор Гарвардского ун‑та, сотрудник госдепартамента США, советник и консультант при президентах Рузвельте и Джонсоне. Род. в Канаде, образование получил в Торонтском и Калифорнийском ун-тах. Проф. Гарвардского и Принстонского ун-тов, президент Амер. экономической ассоциации (1972). В течение Второй мировой войны и послевоенного периода Г. занимал ряд постов в правительстве США. Автор теории «нового индустриального общ‑ва»: источником власти в совр. общ‑ве явл‑я не классич. предприниматель, а знания, сосредоточенные в «коллективной единице» («техноструктуре»), объединяющей носителей техн. и управленческих знаний от рядовых инженеров до менеджеров и дир. В 1950—1970-х гг. Г. развивает комплексную институционально-социологическую концепцию, в которой соединяются анализ функционирования современной экономической системы и предпринимательских структур, идея технологического детерминизма, программа реформ. Наиболее оригинальными составляющими его позиции являются доктрины «общества потребления», «индустриальной системы», понятие «техноструктуры». Отталкиваясь от критики традиционной теории конкурентной экономики, восходящей к А. Смиту, Г. констатирует исчезновение свободного рынка и доминирование крупных корпораций — олигополии, которые обладают технологической и ценовой властью. По мнению Г., именно эволюция ин-та корпорации отражает становление новой «индустриальной системы», в которой решающее значение приобретает «техноструктура» — элита инженеров, экспертов, менеджеров. Переход власти к техноструктуре вызван изменениями в корпоративной стратегии: определяющую роль начинает играть не максимизация прибыли, а самосохранение техноструктуры, дальнейшее расширение ее влияния и рост корпорации. Концепция техноструктуры легла в основу альтернативной марксизму идеи Г. о конвергенции капитализма и социализма. В известной кн. «Общество изобилия» (1958), получившей название «квазисоциалистической», Г. отмечает, что достигнутый в развитых странах технологический уровень позволяет говорить о явлении материального изобилия. Вместе с тем нерешенной остается проблема распределения, ощущается недостаток общественных благ, инвестиций в образование. Г. высказывается за соблюдение равновесия между частным и общественным потреблением. Дальнейшую эволюцию взглядов Г. отражает работа «Экономические теории и цели общества» (1973, рус. пер. 1976). Фиксируя противоречие между корпоративным и рыночным секторами экономики США, Г. высказывается за социально-экономические реформы. В комплекс мер его программы «нового социализма» входит освобождение от культа потребления, «раскрепощение» гос-ва, зависимого от власти техноструктуры, решение экологических и др. проблем. Новое индустриальное общество. М., 1969; Жизнь в наше время. М., 1986; American Capitalism: The Concept of Countervailing Power. Boston, 1951; The Liberal Hour. London, 1960.
Гюйо Жан Мари	ГЮЙО (Guyau) Жан Мари (род. 28 okt. 1854, Лаваль – ум. 31 марта 1888, Ментона) – франц. философ, выдающийся представитель философского эволюционизма и экстатического витализма во Франции («франц. Ницше»). Все бытие, по Гюйо, обладает универсальным жизненным порывом, из которого эволюционноисторическим методом можно вывести этику, религию и эстетику. Возможно большее развертывание жизни, будучи целью природы, является также моральным законом. При этом важнейшее значение имеют чувства симпатии и жизнь в общении, в то время как изоляция и эгоизм безнравственны, поскольку ограничивают человека. Религия – чувство жизненной общности человека с космосом. Осн. произв.: «Esquisse d'une morale sans obligation ni sanction», 1885; «L'irreligion de l'avenir», 1887; «L'art au point de vue sociologique», 1889.
Гюнтер Готхард	ГЮНТЕР (Guenter) Готхард (род. 15 июня 1900, Арнсдорф) – нем.-амер. философ, проф. Иллинойского ун-та. Занимался проблемами тотальной рефлексии и критики монотематического учения Аристотеля о логике. Исследовал проблемы многомерной логики и ее использования в области кибернетики. Осн. труды: «Idee und GrundriЯ einer nicht-aristotelischen Logik», 1959; «Das BewuЯtsein der Maschinen», 1964; «Cybernetic, ontology and transjunctional operation», 1962; «Logik, Zeit, Emanation und Evolution», 1966.

---

email: KarimovI@rambler.ru

Адрес: Россия, 450071, г.Уфа, почтовый ящик 21