Главная

Персоналии

В

Вавилов Николай Иванович	ВАВИЛОВ Николай Иванович (13(25).П. 1887, Москва — 26.01.1943, Саратов) — биолог, один из создателей совр. теории генетики. После окончания коммерческого училища поступил в Московский сельскохозяйственный ин-т, к-рый окончил в 1911 г., и был оставлен на кафедре частного земледелия для подготовки к проф. званию. В 1917 г. он был избран проф. генетики, селекции и частного земледелия Воронежского сельскохозяйственного ин-та и в то же время проф. агрономического ф-та Саратовского ун-та. С 1924 г. возглавил Всесоюзный ин-т прикладной ботаники и новых культур, преобразованный в 1930 г. во Всесоюзный ин-т растениеводства. Одновременно с 1930 г. был директором генетической лаборатории, преобразованной в 1933 г. в Ин-т генетики АН СССР. С 1929 г. — действительный член АН СССР, а также АН УССР, в 1929—1935 гг. — президент, а в 1935—1940 гг. — вице-президент ВАСХНИЛ. С 1931 г. — президент Всесоюзного географического об-ва. В. состоял членом и почетным членом многих зарубежных академий: Аргентинской, Всеиндийской, Шотландской, членом Лондонского королевского об-ва, членом-корр. Чехословацкой академии сельскохозяйственных наук и Академии наук в Галле, почетным членом Американского ботанического об-ва, Линнеевского об-ва в Лондоне и др. В результате кампании против приверженцев генетики, развернутой X Д. Лысенко и поддержанной на самом высоком уровне, осенью 1940 г. В. был арестован; скончался В. в Саратовской тюрьме и похоронен в общей могиле. В 1920—1940 гг. В. организовал экспедиции почти на все континенты земного шара, под его руководством была создана коллекция культурных растений, насчитывающая более 300 тыс. образцов и ставшая основой для выведения новых сортов. Опираясь на обширную селекционную деятельность, В. создал учение о наследственной изменчивости, центральным звеном к-рого является сформулированный им закон гомологических рядов. Этот закон устанавливает, что близкие виды благодаря большому сходству их генотипов обладают сходной потенциальной наследственной изменчивостью, по мере усиления генотипических различий параллелизм наследственной изменчивости становится менее полным. Закон гомологических рядов отражает всеобщее и фундаментальное явление в живой природе. Пользуясь этим законом, по ряду морфологических признаков и свойств одного вида или рода организмов можно предвидеть существование соответствующих форм у др. вида или рода. Закон облегчает целенаправленный поиск нужных признаков, а тем самым и выведение новых видов. Важным вкладом в науку, имеющим существенное прикладное значение, было и учение В. об осн. географических центрах происхождения культурных растений. Вопреки существовавшей т. зр. о том, что такие центры располагаются в долинах крупных рек, В. установил, что родиной культурных растений являются горные районы тропиков, субтропиков и умеренного пояса. Научное наследие В. насчитывает более 350 монографий и статей. Соч.: Избранные труды. М.; Л., 1956—1965. Т. 1—5; Избр. произв. Л., 1967. Т. 1—2. Лит.: Мир идей Вавилова: Сб. статей. М., 1968; Ревенкова А. И. Николай Иванович Вавилов, 1887—1943. М., 1962; Резник С. Е. Николай Иванович Вавилов. M., I968.
Вавилов Сергей Иванович	ВАВИЛОВ Сергей Иванович (12(24).03.1891, Москва — 25.01.1951, Москва) — физик и историк науки. Брат Н. И. Вавилова. В 1914 г. окончил физико-математический ф-т Московского ун-та. В 1918—1932 гг. В. преподавал физику в ун-те и одновременно заведовал отделением физической оптики в Ин-те физики и биофизики Наркомздрава. С 1932 г. — директор Физического ин-та АН СССР. В 1945 г. избран президентом АН СССР (член-корр. АН СССР с 1931, академик с 1932). Начало научной деятельности В. совпало с открытиями М. Планком и Н. Бором квантовой природы света и вещества. Исследуя природу люминесценции, он дал общую систематику явлений люминесценции, разработал теорию миграции энергии, т. е. самопроизвольного перехода энергии с одной частицы на другую. Исследовал вопрос о поляризации света люминесценции, благодаря чему удалось подойти к вопросу о природе элементарных излучателей. В. ввел термин "нелинейная оптика" для обозначения явлений распространения мощных световых пучков в твердых телах, жидкостях и газах и их взаимодействия с веществом. Сильное световое поле изменяет оптические характеристики среды (преломление, поглощение света и т. п.), причем изменяется и сам характер явления. Создание лазеров открыло широкое поле изучения нелинейных оптических явлений. В. был создан ряд работ по истории науки и философским вопросам естествознания. Ему принадлежат глубокие исследования по истории атомистики, о вкладе Ломоносова в мировую науку, о значении научных открытий И. Ньютона. Большое внимание уделял проблемам энергии и массы, не соглашался с толкованием их взаимодействия как превращения массы в энергию и наоборот. Анализировал проблемы электромагнитного поля, к-рое он рассматривал как особый вид материи. В. был организатором и первым зав. сектором философии естествознания Института философии АН СССР. Возглавлял комиссию по изданию научно-популярной литературы, был одним из инициаторов создания Всесоюзного об-ва по распространению политических и научных знаний и первым его председателем, членом редколлегии 1-го издания Большой Советской Энциклопедии и главным редактором ее 2-го издания. Соч.: Собр. соч. М:, 1952—1956. Т. 1—3. Лит.: Памяти С. И. Вавилова. М., 1952; Левши» Л. В. С. И. Вавилов. М., 1977.
Валентинов	ВАЛЕНТИНОВ (наст, имя и фам. Николай Владиславович Вольский) (1879—1964) — философ, журналист. Участник с.-д. движения, после II съезда РСДРП нек-рое время примыкал к большевикам; с 1904 г. — меньшевик; после Октября 1917 г. — зам. редактора "Торгово-промышленной газеты ВСНХ", работал в торгпредстве СССР в Париже; с 1930 г. — эмигрант. Своеобразие идейно-философской позиции В. в дооктябрьский период состояло в том, что, будучи меньшевиком, он с позитивистских позиций, близких к махизму, резко критически относился к философии Плеханова и его единомышленников и с не меньшей энергией критиковал философские взгляды рус. с.-д. философа-махиста Богданова, квалифицируя его концепцию как перелицовку на позитивистский лад старых идеалистических систем или как "разновидность спиритуализма". Исходя из тезиса о том, что марксизм существует лишь в виде "элементов", "научного материала", из к-рого должна быть построена "'новая теория социализма", а также "новая философия марксизма" (у Маркса и Энгельса философия намечена, по его мысли, лишь "общими штрихами" в виде "афоризмов" и отдельных "пунктов"), В. пытался соединить принципы марксистской социологии с "ценными сторонами" философских принципов (гл. обр. гносеологических) "критического реализма" Р. Авенариуса и Э. Маха. При этом он биологизировал социологические законы в духе социал-дарвинизма; его не удовлетворяла, в частности, "социологическая постановка вопроса" в марксизме о классовом сознании, напр., о классовых т. зр. и т. д.; в его глазах — это лишь "внешняя закономерность", "физика" исторического прогресса; его же интересовал "внутренний", "психофизический процесс" выработки классовых идеологий, "химия" этого процесса, к-рую как раз и дает, по В., эмпириокритицизм. В. стремился также доказать необходимость и желательность включения в марксизм эстетической теории и этики как совокупности норм повседневной жизни и практического поведения для обоснования конечной цели социалистического движения. В годы эмиграции В. — активный противник Советской власти. В 1953 г. он опубликовал в Нью-Йорке кн. "Встречи с В. И. Лениным", к-рая продолжила наметившуюся у В. еще до Октября тенденцию связать "типично русскую фигуру" Ленина (как, впрочем, и таких мыслителей, как Герцен и Чернышевский) гл. обр. с "национальной русской мыслью", приписать ему "восточный мессианизм". Соч.: Философские построения марксизма. Диалектический материализм, эмпириомонизм и эмпириокритическая философия. М., 1908; Э. Мах и махизм. М., 1908; Мы еще придем! О современной литературе, "Жизни человека" и "Царь-голоде" Л. Андреева. М., "Введение в философию права" 1908; Реп. на кн. К, Форлендера "Кант и Маркс: Очерки этического социализма/Образование. 1909. № 2. Лит.: История философии в СССР. М., 1971. Т. 4.
Валла Лоренцо	ВАЛЛА Лоренцо (Lorenzo della Valle) (род 1407, Пьяченци – ум. 1 авг. 1457, Рим) – итал. гуманист. Будучи учителем риторики, боролся с [вульгарной] латынью и благодаря своим переводам познакомил Западную Европу с Геродотом и Фукидидом. В философии выступал против ложного эпикуреизма своего времени («De voluptate as vero bono»-, 1431), схоластической логики и диалектики, которая является, по его мнению, смесью варварства и софистики («Dialecticae disputationes contra Aristoteles», 1499). Не подлежащее, с его точки зрения, сомнению совместное существование всемогущества Бога и человеческой свободы воли он рассматривал как таинство («De libero arbitrio», 1493). Подверг острой критике монашество («De professione religiosorum», 1445) и доказал, что грамота, в которой Константин Великий даровал христианство рим. церкви, т. н. «Константинов дар», является фальшивой («De Donatione Constantini magni», 1517).
Вальденфельс Бернхард	ВАЛЬДЕНФЕЛЬС (Waldenfels) Бернхард (р. в 1934) - немецкий философ-феноменолог. С 1976 - профессор философии Рурского университета г. Бохума. Издает с 1975 вместе с Р.Бубнуром "Философское обозрение" ("Philosophische Rundschau") и серию "Переходы: Тексты и исследования в области действия, языка и жизненного мира" (совместно с Р.Гратхоффом). Первое диссертационное исследование В. посвятил "сократовскому вопросу"; учился у Мерло-Понти в Париже, там же прочел "своего первого Гуссерля". Результат знакомства с феноменологией - докторская диссертация В. на тему "Промежуточная область диалога", в которой он попытался "развить феноменологическую теорию диалога, исходя из Гуссерля, Мерло-Понти, а также Левинаса...". Позже, по словам В., он отошел от теории диалога, которая казалась ему слишком симметричной и центрированной на один единственный Логос. Его дальнейшие исследования стали попыткой развить некую "открытую диалектику" или нового рода рациональность, которая бы выходила за пределы всеохватывающего диалога. Путями к этой диалектике стали такие философские темы и понятия, как: 1) поведение, освобожденное от ограниченности бихевиоризма ("Игровое пространство поведения", 1980), рассмотренное в контексте таких понятий, как смысл, интенция, правило, контекст, образ и структура, ставшее точкой пересечения феноменологии, философии языка и структурализма; 2) "жизненный мир" ("В сетях жизненного мира", 1985), понятый как многообразие или сеть "жизненных миров", которые, несмотря на их разнообразие, имеют нечто их объединяющее; 3) порядок ("Порядок в сумерках", 1987), мыслимый как изменяемый, открывающий новые возможности и полагающий собственные границы (влияние, в частности, Фуко). Понятие порядка привело В. к такому мотиву его дальнейшей работы, как мотив Чуждого (das Fremde). Этот мотив В. обнаруживает в философии Гуссерля и понимает его, исходя из дифференциации сферы Я, в которой всегда можно обнаружить отношение к самостному и к чуждому самости. Чуждое - это то, что не реализуется в рамках некоего ограниченного порядка, что исключено как возможность и является в этом смысле внепорядковым. Тогда возникает вопрос, как же относиться к Чуждому? Для ответа на этот вопрос В. разрабатывает теорию ответа, реализующую в какой-то мере идею "открытой диалектики" или нового вида рациональности. "Ответ выступает здесь способом, который позволяет заговорить Чуждому как Чуждому, без включения его в имеющийся порядок и лишения его чуждости" ("Жало Чуждого", 1990). Нового вида рациональность обозначается В. как "респонзитивная рациональность" (responsive Rationalitaet). Это не господство единого разума, а пространство встречи множества рациональностей, каждая из которых является рациональностью ограниченного порядка. В основе этой новой рациональности лежит возможный и действительный ответ ("Регистр ответов", 1994). Ответ всегда раньше вопроса. Ответ - это не наполнение интенции спрашивающего неким содержанием, как это понимал Гуссерль, и не удовлетворение притязания, в понимании Хабермаса. Ответ - это всегда отношение к Другому, реакция на его вызов (термин response первоначально заимствован из бихевиоризма). Респонзитивная рациональность охватывает ограниченный ряд способов и средств ответа, начиная с доязыковых модуляций и заканчивая языковыми модальностями. Телесное отношение играет определяющую роль в этой рациональности. "Ответом являются так же чувства и телесное желание, а не только слово". Такого рода рациональность открывает новый взгляд на Чуждое или Другое, который вечно ускользает от всех попыток привычной рационализации и нормирования. Из респонзитивной рациональности вырастает новая респонзитивная этика, исходным моментом в которой выступает отношение Я-Другой в пространстве ответа. Этика или этические отношения начинаются во мне самом, потому что Я никогда самим собой не исчерпываюсь и вынужден урегулировать отношение к тому Чуждому, с которым с неизбежностью встречаюсь. Такого рода отношение есть прообраз отношений в социальном мире, которые не вписываются в один единственный порядок разума, а должны сосуществовать в пространстве порядков - культурных, политических, экономических и пр. - собственного и чужого. В настоящее время В. работает над четырехтомным проектом, посвященным исследованиям по "феноменологии Чужого". "Топография Чужого" является первым (изданным в 1997) томом этого проекта. В. является признанным специалистом в области истории феноменологической философии. Об этом свидетельствуют такие его монографии, как "Феноменология во Франции" (1983), "Введение в феноменологию" (1992), "Немецко-французские мыслительные ходы" (1995).
Ван Бреда Герман Лео	BAH БРЕДА (Van Breda) Герман Лео (род. 28 фев. 1911, Лиер, Бельгия) – голл. философ, проф. ун-та в Антверпене. В своих трудах осн. внимание уделял проблемам натурфилософии, во многом заимствуя идеи Гуссерля об интенциональности, но отвергая его радикальные идеалистические взгляды. Занимался также проблемами интуиции в натурфилософии, подходя к их исследованию с позиций исторического анализа. Известен как издатель трудов Гуссерля и философской многотомной серии «Phaenomenologica». Опубликовал ряд работ о Дунсе Скоте и Уильяме Оккаме.
Ван Чун	ВАН ЧУН (род. 27- ум. 97) – кит. философ, представитель скептически-материалистической философии, отрицал бытие Бога-личности и существование души после смерти. Осн. его произв. «Лунь-хэн» («Критические рассуждения») переведено в Англии Форке (1907-1911, 2 тт.).
Ван Ямин	ВАН ЯНМИН (род. 31 окт. 1472, Юэчэн – ум. 9 янв. 1529, Наньань) – кит. философ, находился в оппозиции к рационалистической натурфилософии неоконфуцианства, особенно резко выступал против Чжу Си; развил идеалистическую философию Лю Синшаня в значительную теоретико-познавательную систему.
Варрон Реатинский, Марк Теренций	ВАРРОН РЕАТИНСКИЙ, МАРК ТЕРЕНЦИЙ (Marcus Terentius Varro Reatinus) (116, Рим - 27 до н. э., Реате), римский государственный деятель, писатель, ученый-энциклопедист. Принадлежал к сословию всадников. Получил строгое староримское образование, среди своих учителей часто упоминает грамматика стоической школы Луция Элия Стилона. Ок. 84-82 в Афинах слушал лекции академика Антиоха Аскалонского. В. - образец универсального ученого-филолога эллинистического типа, не ограниченного рамками отдельной дисциплины, знатока-эрудита, автор множества сочинений (из которых сохранились полностью только «О сельском хозяйстве» и 6-я книга «О латинском языке», остальные дошли во фрагментах или известны по названиям). В гражданской войне 49 года выступал против Цезаря; однако в 47 Цезарь, ценя ученость В., поручает ему организацию государственной библиотеки в Риме. В. писал по истории римского народа («Старинные установления человеческие и божественные» в 41 кн. — древнейший период становления Рима, законы, религия и культы римлян; сводка в 9 кн. была популярна от Вергилия до Макробия; «О жизни римского народа», «О происхождении римлян» и др.), по истории литературы («О поэтах», «О сценических представлениях», «О комедиях Плавта» и др.), по языкознанию («О латинском языке», «О происхождении латинского языка», «О сходстве слов» и др.). Для истории педагогики огромное значение имели написанные ок. 33/34 сочинения «Науки» (Disciplinae), в которых В. соединил достижения греческой (Платон, Исократ) и римской (Катон) педагогической мысли и определил круг дисциплин, необходимых для воспитания свободного гражданина: грамматика - риторика - диалектика; музыка - арифметика - геометрия - астрономия; медицина - архитектура. Первые три и следующие четыре составили впоследствии как «тривиум», так и «квадривиум» - систему «семи свободных искусств» (в которую не были включены медицина и архитектура). Философская проблематика представлена в сочинениях «О форме философии», «О началах чисел» (сочинение, отразившее повышение интереса к пифагореизму в Риме, посвященное пифагорейской символике чисел и повлиявшее на Авла Геллия, Макробия, Фавония Евлогия, Марциана Капеллу, Цензорина), а также в написанной под влиянием Антиоха Аскалонского книге «О философии». В. дает здесь обоснование этики и учение о благе (рефераты у Августина, Civ. D. XIX 1-3). Он признает 288 теоретически возможных этических позиций, 4 основных естественных состояния (наслаждение-voluptas, отсутствие боли - quies, совмещение того и другого, первичное природное состояние в целом - universaliter prima naturae), стремление к которым может соотноситься, не соотноситься и соотноситься и не соотноситься с добродетелью (3x4=12); число позиций увеличивается вдвое (24) в силу того, что их можно проводить ради себя самого и ради других (differentia ex vita sociali); еще вдвое (48) в силу того, что цель может быть достоверной и вероятной (differentia ex Academicis novis); еще вдвое (96) при киническом и некиническом подходе (differentia ex Cynicis); и втрое (288) при соотнесении либо с созерцательной (vita otiosa), либо с деятельной жизнью (vita negotiosa), либо с той и другой вместе. Однако, поскольку отличительные особенности этических позиций (differentiae) не имеют прямого отношения к высшему благу (finis bonorum), их число реально ограничивается двенадцатью. (В. известен также как автор «Менипповых сатир», одна из которых посвящена различным философским направлениям (flepl aipéoeœv): ее фрагмент показывает, что классификации В. им самим могли восприниматься как игра ума.) Вкус В. к числовым спекуляциям отразился на структуре ряда нефилософских сочинений, ср. 9 χ 9 разделов трактата «О сельском хозяйстве» или 2x7x7x7+14 = 700 разделов книги «Образы» (Imagines), посвященной выдающимся грекам и римлянам. В. принадлежал также цикл диалогов по отдельным вопросам философии и педагогики (т. н. «Логисторики»): «Курион о почитании богов», «Марий о судьбе», «Кат о воспитании детей», «Аттик о числах» и др. В. чужд академическому скепсису и считает необходимым принимать certa dogmata; в духе Антиоха Аскалонского он развивает преимущественно практическую философию, цель которой - высшее благо, достижимое путем объединения естественных удовольствий и добродетели, что приводит от vita beata через vita beatior к vita beatissima (блаженнейшей жизни), которая является не только созерцательной, но и деятельной. Ряд сообщений о воззрениях В. можно найти у Цицерона и Авла Геллия. Августин сообщает о трехчастном делении теологии у В. на «мифическую», «природную» и «гражданскую» (Civ. D. IV 27, VI 5, VI12), ср. аналогичное деление у Панетия. Стоическое влияние (Панетия, через того же Антиоха) можно усмотреть в воззрении В. на бога как на душу, которая своим движением и мыслью правит миром. О влиянии и значении В. можно судить по тем эпитетам, которыми его награждали современники и потомки: «муж выдающегося дарования и всевозможной учености» (Цицерон); «ученейший из римлян» (Сенека); «образованнейший» (Симмах); «третий <наряду с Вергилием и Цицероном> великий светоч римлян» (Петрарка). Соч.: Langenberg G. (hrsg.) M. Terentii Varronis Liber de philosophia. Ausgabe und Erklärung der Fragmente. Diss. Köln, 1959; Fragmenta omnia quae extant. Vol. 1-2. Hldh. e. a., 1999-2004; Saturarum menippearum fragmenta. Monachii, 2002. Лит.: Delia Corte F. Varrone. Gen., 1954; Boyancé P. Sur la théologie de Vairon, - REA 57, 1955, p. 57-84 (repr.: Etudes sur la religion romaine. R., 1972, p. 253-282; Entretiens 9. Vairon. Six Exposés et Discussions. Vandv.; Gen., 1963 (p. 210-212 библ.); Skydsgaard J. E. Varro the Scholar. Cph., 1968; Dahlmann H. Varroniana, - ANRW I 3, 1973, p. 3-25; Boyancé P. Les implications philosophiques des recherches de Varron sur la religion romaine, -Atti del Congresso internazionale di Studi Varroniani. Bd. 1. Rieti, 1976, p. 80-103; Görler W. Brutus und Varro, - GGPh, Antike 4, 1994, S. 971-975; Salvadore M. Concordantia varroniana. Vol. 1-2. Hdlb., 1995; Baier T. Werk und Wirkung Varros im Spiegel seiner Zeitgenossen: von Cicero bis Ovid. Stuttg., 1997.
Вартофский Маркс	ВАРТОФСКИЙ (Wartofski) Маркс (р. в 1928) - американский философ. Окончил Высшую школу музыки и искусств в Нью-Йорке (1945), Колумбийский университет (1952). Профессор Бостонского и Нью-Йоркского университетов. В. - соредактор (вместе с Р. Коэном) издания Boston Studies in the Philosophy of Science (1963). Основные сочинения: "Концептуальные основы научной мысли" (1968), "Фейербах" (1977), "Модели. Репрезентация и научное понимание" (1979) и др. Редактор ряда философских журналов и сборников, активный участник международных встреч философов различных стран. Философско-методологическая концепция В. - историческая эпистемология - строится на принципах моделирования и исторического подхода к истине как на уровне индивида, так и на уровне социума. Объяснение того, как человек получает знания, по В., должно учитывать, что способы познания меняются с изменением форм социальной и технологической практики и форм социальной организации. Историческая эпистемология В. обосновывается обширным историко-философским материалом, рассмотрением теоретико-познавательной роли практики как общественного процесса, материалом генетической эпистемологии Пиаже и т.д. В. одним из первых в мировой философской литературе (1960-е) вводит фундаментальное понятие "модельного отношения", т.е. отношения, в которое вступают моделируемое и моделирующее. Это позволило В. создать фундаментальную концепцию моделирования. Модели, по В., - это преднамеренно создаваемые артефакты. В. трактует артефакты как все то, что создается людьми путем преобразования природы и самих себя (это и формы социальной организации, и взаимодействия, и язык, и программы технологий, и навыки труда). Артефакты имеют, согласно В., статус промежуточных сущностей. В. подчеркивает, что модель - это не просто копия некоторого состояния системы, но и предполагаемая форма деятельности, "репрезентация будущей практики". Для историко-философских работ В. характерно выявление современного звучания классических философских идей. Он выступает против попыток рассмотрения классической философии как донаучной философской метафизики, раскрывая значимость философии для интеграции всех форм духовной культуры.
Василий Великий	ВАСИЛИЙ ВЕЛИКИЙ, Василий Кесарийский, Святой (род. ок. 330, Цезарея, Каппадокия – ум. 1 янв. 379, там же) – греч. теолог, с 370 – епископ. Получил признание за свою церковную, монастырскую, благотворительную деятельность, писал о догматике и аскетизме. Избр. соч. – в «Библиотеке отцов церкви», т. 46, 1925.
Васильев Николай Александрович	ВАСИЛЬЕВ Николай Александрович (1880—1940) — рус. философ-логик. С 1910 — приват-доцент, в 1918 утвержден в должности доцента, с того же года — проф. кафедры философии Казанского ун-та, позже — проф. логики, поэтики и теоретических основ педагогики факультета общественных наук Казанского ун-та. В 1923 вследствие тяжелой болезни оставляет ун-т. Особое значение имеют работы В. нач. 20 в.: «О частных суждениях, о треугольнике противоположностей, о законе исключенного четвертого» (опубл. в Трудах Казанского ун-та в 1910 и позднее — отдельным оттиском), «Воображаемая (неаристотелева) логика» (1912) и «Логика и металогика» (опубл. в жур. «Логос», 1912—1913, № 1— 2). В этих работах В. обосновывает создание т.н. воображаемой логики (подобно «воображаемой геометрии» Н.И. Лобачевского), в которой не действует ряд важнейших законов формальной логики, в частности, закон противоречия («неверно, что А и не-А») и аристотелевский квадрат противоположностей. Предметом такой логики является «иной логический мир, иные логические операции, чем наши», действующие «в ином мире, чем наш, в воображаемом мире» (Воображаемая логика. М., 1989). Постулируя «воображаемую логику» прежде всего как металогику, В. подчеркивает, что «воображаемая логика есть реализация логики понятий; воображаемый мир есть мир осуществленных понятий. Платон гипостазировал мир идей; такой мир был подчинен воображаемой логике». Логика В. выходит далеко за пределы только формально-логических проблем; она теснейшим образом взаимодействует с онтологическими и гносеологическими конструкциями рус. философии нач. 20 в. (в частности, с рус. гуссерлианством, учитывая его интерес к позиции познающего субъекта). Сразу же после своего появления работы В. вызвали некоторый интерес, однако он быстро спал. Обращение к логическим идеям В. в 1960—1980-е гг. вызвано созданием т.н. паранепротиворечивой логики — логики, в которой из логического противоречия не выводимо произвольное утверждение. Воображаемая логика. Казань, 1911; Отчет приват-доцента по кафедре философии Импер. Казанского ун-та Н.А. Васильева о ходе его научных занятий за время с 1 июля 1911 г. по 1 июля 1912 г. // Науч. б-ка КГУ, ОРРК, рукоп. № 6217, Казань; Воображаемая логика. Избр. труды. М., 1989; Imaginary (non Aristotelian) logic // Atti dei V Congresso International di Filosofia. Napoli, 5—9 magio 1924. Napoli, 1925. Смирнов В.А. Логические взгляды Н.А. Васильева // Очерки по истории логики в России. М., 1962; Аносова В.В. Паранепротиворечивые логики и логические идеи Н.А. Васильева // Философские проблемы модальной и интенсиональной логики. М., 1982; Бажанов В.А. Становление и развитие логических идей НА. Васильева // Философские науки. 1986. № 3; Arruda A.I. N.A. Vasil'ev: A forerunner of paraconsistent logic // Philosophia Naturalis. 1984. Vol. 21.
Васубандху	ВАСУБАНДХУ (санскр. Vasubandhu) — философ классического буддизма, последователь школы сарвастива-динов, обращенный, согласно тибетской традиции, своим старшим братом Асангой в махаяну и ставший одним из ведущих теоретиков буддийского идеализма йогачары-виджнянавады. Период творчества В. может быть определен в границах 4-5 вв. Всего буддийской традицией В. приписывается авторство 1000 произведений. В настоящее время за ним их признается 23: собственные трактаты (с автокомментариями), комментарии к сочинениям Асанги и комментарии к махаянским сутрам. Большинство из них не сохранилось на санскр. и дошло в кит. и тибетском переводах. «Абхидхармакоша» («Сокровищница Абхидхармы»), которая дошла до нас во всех трех языковых версиях, содержит 613 стихов, сопровождаемых прозаическим автокомментарием в девяти разделах. Раздел! посвящен классификации точечно-динамических «атомов» бытия дхарм по типу 18 дхату («элементы») — шесть познавательных способностей (помимо пяти органов чувств также ум-манас), шесть их предметных сфер, шесть соответствующих им «сознаний», — но включает также более «экономные» классификации: пять групп-скандх («слои» телесности, ощущений, представлений, установок-санскар и сознания) и 12 аятан (все компоненты дхату за исключением шести «сознаний»). ВразделеП рассматриваются способности чувств, ментальные феномены, ментальные абстракции и различные виды причинно-следственных связей. Раздел III посвящен космографии, мировым регионам, населяющим их живым существам и их судьбам, раздел IV — действиям (карма), многообразию их благих и дурных разновидностей и их «плодам». Аффектам и их «следам» посвящен разделу а следующий, VI, — пути к «освобождению» и классам тех «совершенных», которые ему следуют. Предметы раздела VII — разновидности познания, их особенности и результаты, в разде-л е VIII классифицируются разновидности медитативной сосредоточенности и медитативные упражнения. Раздел IX посвящен опровержению учения буддийских «еретиков»-ватсипутриев. К основным виджнянавадинским трактатам В. относится «Кармасиддхи-пракарана» («Трактат об установлении действия») — попытка совместить буддийское учение о всемгновенности сущего с допущением воздаяния за действия не только в близком, но и в отдаленном будущем, основоположным для учения о карме. В. обращается к концепции «аккумулированного сознания». Три малых стихотворных трактата образуют своеобразную «философскую трилогию». В «Двадцатистишье», «Тридцатистишье» и в «Видж-няптиматрасиддхи» («Установление учения [о том, что существует] только познание») разрабатывается основной тезис буддийского идеализма о презентации объектов в сознании как единственной реальности и отрицании объективности внешних вещей. Мир подобен сновидению, в коем являются феномены сознания, не имеющие независимой «опоры»; само происхождение «иллюзорной» дихотомии субъекта и объекта объясняется закономерностями в трансформациях сознания. В «Трисвабхаванирдеше» («Экспозиция трех природ») первый уровень реальности — воображаемый — соответствует объектам опыта, второй — «зависимый» — субъектам, третий — совершенный — «аккумулированному сознанию». Все три носят признаки и сущего и не-сущего: первый уровень онтологически неопределим; второй существует не так, как является; третий является не-сущим по отношению к любой дуальности. Васубандху. Абхидхармакоша (Энциклопедия Абхидхармы). Разд. III Учение о мире. Пер. с санскр., введение, ком-мент, и историко-философское исследование Е.П. Островской и В.И. Рудого. СПб., 1994; Энциклопедия Абхидхармы, или Абхидхармакоша. Разд. I. Дхатунирдеша, или Учение о классах элементов. Разд. П. Индриянирдеша, или Учение о факторах доминирования в психике. Изд. подгот. В.И. Рудой и Е.П. Островская. М., 1998; Васубандху. Учение о карме. [Энциклопедия Абхидхармы. Разд. IV] Предисл., пер. с санскр. и коммент. Е.П. Островской и В.И. Рудого. СПб , 2000.
Ваттимо Джанни	ВАТТИМО (Vattimo) Джанни (р. 1936) — ит. философ, эстетик, представитель герменевтического варианта постмодернизма. В своих исследованиях опирается на Ф. Ницше, М. Хайдеггера, Х.Г. Гадамера, в эстетике испытывает влияние И. Канта и В. Беньямина. В. полагает, что в области философии и эстетики наблюдается эрозия основополагающих принципов и понятий, и прежде всего «принципа реальности», понятий бытия, субъекта, истины, прекрасного, эстетического вкуса и т.д. Бытие становится «ослабленным», оно растворяется в языке, выступающем единственным бытием, которое еще может быть познано. Истина сегодня понимается не по позитивистской модели научного знания, но исходя из искусства и риторики: «Постсовременный опыт истины относится к эстетическому и риторическому порядку». Он считает, что организация постсовременного мира является технологической, а его сущность — эстетической. Филос. мышление, по мнению В., характеризуется тремя основными свойствами. Первое — оно является «мышлением наслаждения». Назначение философии вытекает из смысла герменевтики: воспоминание и переживание духовных форм прошлого, сопровождаемое наслаждением в эстетическом смысле слова. Основу философии составляет «этика благ, а не этика императивов», и такая этика становится, по сути, эстетикой. Второе — оно является «мышлением контаминации», что означает смешение различных опытов. Филос. мысль должна охватывать все формы языкового опыта, все виды прошлого и современного знания — от науки до знания, циркулирующего в массмедиа и на уровне здравого смысла. Такая многомерность и разнородность не позволяет философии считать себя неким фундаментом знания с претензией на метафизическую истину. Однако она может претендовать на обобщающие заключения, содержащие «слабую» истину. Наконец, третье — филос. мышление выступает сегодня как «размышление над техникой», поскольку последняя остается судьбоносной для постсовременной цивилизации. Философия при этом должна отказаться от стремления добраться до «последних основ современной жизни». Les aventures de la difference. Paris, 1985; La fin de la modernite. Paris, 1987; La societe transparente. Paris, 1990.
Вашеро Этьен	ВАШЕРО (Vacherot) Этьен (род. 29 июля 1809, Торнсенэ, близ Лангра – ум. 28 июля 1897, Париж) – франц. философ, в 1839 – 1852 – профессор. Принадлежал к антиматериалистическому, антипозитивистскому направлению во франц. философии. Испытал большое влияние нем. идеализма. В его метафизике, созданной им под влиянием Гегеля, Бог более чем бесконечен, ибо он – совершенное. Осн. произв.: «La metaphysique et la science», 1863, 3 vol.; «La science et la conscience», 1870.
Введенский Александр Иванович	ВВЕДЕНСКИЙ Александр Иванович (род. 1856, Тамбов – ум. 7 марта 1925, Ленинград) – рус. философ и психолог и логик, крупнейший представитель кантианства в России. Окончил историко-филологический факультет Петербургского ун-та; в 1884—1886 подготавливался к званию проф. в ун-тах Берлина, Лейпцига, Гейдельберга, слушал К. Фишера. С 1887 — приват-доцент Петербургского ун-та, через год защитил магистерскую диссертацию «Опыт построения теории материи на принципах критической философии» и занял кафедру философии. В различных высших учебных заведениях столицы читал лекции по логике, психологии и истории философии, вел семинары по И. Канту, Платону, Аристотелю. С 1898 — председатель Санкт-Петербургского филос. общества, активно издавал филос. литературу и занимался собственным филос. творчеством. В истории рус. философии В. можно считать одним из самых больших приверженцев философии Канта, что нашло отражение в таких работах, как «Логика как часть теории познания» (1909), «Психология без всякой метафизики» (1914). Решение центральных филос. проблем В. видел в кантовском научно-критическом агностицизме, отвергал возможность научной метафизики, т.е. познания бытия, но признавал метафизику как дело веры. Собственное филос. учение В. называл логизмом, обосновывая его на принципах кантовского априоризма, который трактовал в смысле необходимости исходных, недоказуемых в системе знания, но «заведомо годных для знания» суждений. Из господствовавшего в то время неокантианства наиболее близки В. были Г. Коген и В. Виндельбанд. В работах «О пределах и признаках одушевления» (1892) и «Психология без всякой метафизики» (1914) высказал мысль о необходимости вывести учение о душе за пределы психологии, поскольку чужая душевная жизнь объективных признаков не имеет, а потому недоказуема, непознаваема; признание чужой духовности диктуется человеку только его нравственным чувством, которое связано с нравственным долгом. Считал, что психология должна ограничиться лишь описанием душевных явлений (интроспекцией – самонаблюдением). В соч. «Логика как часть теории познания» (1909) назвал свою философскую систему логицизмом, функция которого – проверять истинность познания, а не открывать новое. Др. соч.: «Судьбы философии в России», 1898; «Спор о свободе воли перед судом критической философии», 1901; «Судьба веры в Бога в борьбе с атеизмом», 1922. Среди философов учениками В. можно назвать С.О. Грузенберга, И.И. Лапшина, И.О. Лосского, СИ. Поварнина, в филос. полемике с ним состояли Э.Л. Радлов, С.Н. Трубецкой, Н.Я. Грот, М.И. Каринский. К вопросу о строении материи. СПб., 1890; О пределах и признаках одушевления. Новый психофизиологический закон в связи с вопросом о возможности метафизики. СПб., 1892; Судьбы философии в России. М., 1898; Философские очерки. СПб., 1901; Водзинский Е.И. Русское неокантианство конца XIX — начала XX в. Л., 1966; Филиппов Л.И. Неокантианство в России // Кант и кантианцы: критические очерки одной философской традиции. М., 1978; Абрамов А.И. О русском кантианстве и неокантианстве в журнале «Логос» // Кант и философия в России. М., 1994.
Введенский Алексей Иванович	ВВЕДЕНСКИЙ Алексей Иванович (14.05. 1861—23.02.1913) — религиозный философ. Окончил Московскую духовную академию, где затем работал преподавателем. В 1891 г. командируется академией для изучения философии в ун-ты Германии и Франции. В журн. "Богословский вестник" публикуется цикл его писем с оценкой "социально-бытовой, умственной и религиозно-нравственной жизни современного Запада с точки зрения русских идеалов" (отд. изд.: Западная действительность и русские идеалы. Сергиев Посад, 1894). Запад, несмотря на его внешнее благополучие, предвещает "социальные землетрясения", отличается религиозным и нравственным равнодушием. Рус. действительность по сравнению с зап. — "серая". Однако знающие рус. душу верят в Россию, в ее высокое предназначение быть носительницей истинного учения и духа Христова. "Русские идеалы" — вот наше спасение и преимущество в сравнении с Западом, считает В. В 1893 г. в журн. "Вопросы философии и психологии" (кн. 20) он публикует статью "О задачах современной философии, в связи с вопросом о возможности и направлении философии самобытно-русской (pia desideria)". В доказательство нашей национальной неспособности к философии, пишет В., обычно ссылаются на нашу прошлую "философскую бесплодность". Мы действительно не создали ни одной грандиозной философской системы, к-рая бы заявила о себе, но мы проявили большой и глубокий интерес к философии и подготовили материал для ее создания. Причина прошлой "философской бесплодности" заключается не в наших природных психических свойствах: "умственной вялости", "узкопрактическом реализме", обусловливающем скептическое отношение к вопросам бытия, знания, как обычно считают, а в том, что история нашей сознательной жизни началась сравнительно недавно, а в пору выхода из состояния исторической юности народ отличается большей рецептивностью — восприятием и усвоением различных знаний, лишь потом наступает время синтеза, творчества, построения собственных концепций. Главная проблема, на к-рой сосредоточивается рус. философское миросозерцание, считает В., — это вопрос о жизни, ее смысле и ценности, исходя из него рассматриваются все остальные философские вопросы. При этом, если мыслители в др. странах решали указанную проблему в смысле либо оптимизма, либо пессимизма, рус. ум нашел третью возможность. Покорный воле Божьей, он терпит зло, но не мирится с ним, не возводит его в принцип и не оправдывает, а, напротив, энергично осуждает его, постоянно с ним борется и хочет его исправить, одушевленный верой в идеал грядущего Царства Небесного. Он не пессимист и не оптимист, он "мелиорист", т. е. склонен к улучшению и преобразованию жизни. Второй вопрос, к-рый волнует его: закрыт или открыт наш несовершенный мир для влияния идеального мира, высшей действительности для воздействия со стороны Божества? Рус. человеку нужно чудо, и его миросозерцание должно быть таким, чтобы в нем оставалось место свободе и Провидению. Запад в этом вопросе пошел двояким путем. Одни мыслители понимают мир как сплошной механизм ("пан-физизм"), другие — как систему одушевленных атомов ("панпсихизм"). Рус. мысль уже осознала односторонность обоих типов решения проблемы и считает необходимым придерживаться "дуализма материи и духа", понимаемого как продукт дифференциации и поляризации Высшей Силы и потому разрешаемого в "трансцендентальный монизм" (Кудрявцев-Платонов) или "монодуализм" (Грот). Третий вопрос, затрагивающий рус. мышление, — это вопрос о достоверности знания и, в частности, о его философской концепции (в связи с отношением к вере). Здесь также есть много путей — эмпиризм, метафизика, релятивизм. Рус. философия обращается к началу, включающему в себя не только религиозные, исторические, народно-бытовые, но и глубокие психологические и даже биологические стихии. Т. к. преобладающей и направляющей стихией в данном случае все же остается религиозно-церковная, то вслед за нек-рыми мыслителями это начало следует назвать "соборностью сознания" (С.Н. Трубецкой). Возводя его в верховное начало знания, рус. мышление, во-первых, признает, что истина открывается не единоличным усилием, не индивидуальным умом, но совокупными усилиями — общением в истине всех или по крайней мере многих; во-вторых, что разумение истины и сама степень разумения зависят от нашей жизни, создающей возможность единодушной и согласной коллективной работы. Разработка философии в указанных направлениях, по мнению В., "для нас поставлена и как бы именно оставлена самой историей всемирной философии". Соч.: О целях изучения истории философии (вступительная лекция в курс истории философии) //Православное обозрение. 1887. Кн. 12. С. 713—728; Вера в Бога, ее происхождение и основание: Опыт положительного решения вопроса в связи с историко-критическим изучением главных направлений его в текущем (XIX) столетии (Магистерская дис.) //Православное обозрение.1890. Кн. 4—12; 1891. Кн. 1—3; Фурье и метафизика будущего//Вопросы философии и психологии. 1891. Кн. 8 (С. 1—30). Кн. 9 (С. 127—145); Демонизм Сократа //Вера и разум. 1891. Кн. 1. С. 483—516; Основные гносеологические принципы послекантовской философии // Там же. 1891. Кн. 2. С. 305—326; Основатель системы трансцендентального монизма //Вопросы философии и психологии. 1892. Кн. 14. С. 1—28; Кн. 15. С. 1—17; Сократ (характеристика) //Вера и разум. 1892. Кн. 2. С. 175—192; Об условиях возникновения греческой философии: (Очерк культурно-исторический) // Там же. 1894. № 12. С. 525—553; Протоиерей Ф. А. Голубинский как профессор философии //Богословский вестник. 1897. С. 463—507; На современные темы: Сб. популярно-философских статей. М., 1900; Из итогов века: Литературно-философская характеристика XIX столетия //Богословский вестник. 1901. Кн. 1. С. 1—22; Религиозное сознание язычества: Опыт философской истории естественных религий: (Докт. дис). М., 1902. Т. 1; Мировая трагедия знания: (Вступительная лекция в курс истории философии) //Богословский вестник. 1908. Кн. 1. С. 146—189.
Вдовина Ирена Сергеевна	ВДОВИНА Ирена Сергеевна (р. 1937) — специалист в области современной зарубежной философии и эстетики. Доктор филос. наук. Окончила филос. факультет МГУ (1962). С 1962 работает в Ин-те философии АН СССР (РАН), в настоящее время — ведущий научный сотрудник. Докторская диссертация «Французский персонализм» (1983). Специальным предметом исследования является фр. феноменологическо-экзистенциалистская философия: персонализм (Э. Мунье, Ж. Лакруа, М. Недонсель, Ж.М. Доменак и др.), феноменология (М. Мерло-Понти, Э. Левинас), феноменологическая герменевтика (П. Рикёр). В изучении фр. персонализма главное внимание В. уделяет проблеме личности, ее осуществлению в качестве субъекта исторической деятельности, разработке личностной проблематики в истории философии и ее персоналистической интерпретации, вопросам соотношения личности и общества, личности и культуры, личности и искусства, личностным идеалам и способам их осуществления. В феноменологических концепциях В. интересуют прежде всего идеи о межличностном общении, о взаимопонимании людей и возможностях ослабления конфликтных ситуаций, возникающих в обществе. Феноменологическая герменевтика исследуется В. как учение о многоплановости, многоаспектности и диалектичности человеческого существования и способах его целостного осмысления. Особое внимание уделяется вопросам взаимосвязанности традиций и новаторства в историческом развитии, взаимной дополнительности современных филос. подходов в анализе человека и истории. В. — автор пер. с фр. яз.: Мунье Э. Персонализм. М., 1992; Он же. Надежда отчаявшихся. М., 1995; Левинас Э. Тотальность и бесконечное // Левинас Э. Избранное: Тотальность и бесконечное. М.; СПб., 2000; Мерло-Понти М. Знаки. М., 2001; Рикёр П. Герменевтика и психоанализ. Религия и вера. М., 1996. Французский персонализм (критический очерк философского учения). М., 1977; Эстетика французского персонализма. М., 1981; Французский персонализм: 1932—1982. М., 1990; Исследуя человеческий опыт... // Рикёр П. Герменевтика. Этика. Политика. М., 1995; Морис Мерло-Понти: интерсубъективность и понятие феномена // История философии. М., 1997; Феноменология и эстетика Мориса Мерло-Понти // Мерло-Понти М. Знаки. М., 2001; Левинас Э., Рикёр П. История философии. Запад — Россия — Восток. Книга четвертая. М., 1999.
Вебер Альфред	ВЕБЕР (Weber) Альфред (род. 30 июля 1868, Эрфурт – ум. 2 мая 1958, Гейдельберг) – нем. философ, социолог и теоретик культуры, экономист и политолог. Начав свою научную карьеру как экономист, исследователь проблем размещения нем. промышленности, В. переходит к проблемам философии и социологии культуры. Творчество В. во многом сложилось под влиянием А. Шопенгауэра, Ф. Ницше и О. Шпенглера, а также в контексте мировоззренческих расхождений и теоретических разногласий со своим братом, выдающимся нем. социологом — М. Вебером. Преподавал в Берлинском, Пражском (1904—1907) и Гейдельбергском (с 1907 и почти до своей смерти) ун-тах. После прихода к власти в Германии национал-социалистов В. отошел от преподавательской деятельности и целиком посвятил себя научным занятиям. В этот период были созданы важнейшие труды В. в области социологии культуры. В 1924 в Берлине был опубликован сб. его статей «Германия и кризис европейской культуры», в котором он подвел итоги своих многолетних размышлений о судьбе Европы после Первой мировой войны. В 1935 в Лейдене выходит главный труд В. «История культуры как культурсоциологии». Соединял социологию со структуралистским учением в исторической науке. В социологии культуры Вебера показывается, что истинной основой всякой крупной культуры является определенный, характерный тип социальной организации, а также описываются исторические ступени развития этих типов. Его социология дает новое средство для понимания общественной действительности истории. Осн. произв.: «Kulturgeschichte als Kultursoziologie», 1935; «Das Tragische und die Geschichte», 1943; «Die Prinzipien der Geschichts- und Kultursoziologie», 1951; «Der dritte und der vierte Mensch», 1953. По мнению В., уже задолго до начала Первой мировой войны ясно обнаружились глубинные проблемы, порожденные 19-м столетием. Наряду с высоким совершенством его технических и интеллектуальных достижений, интенсивным становлением новых возможностей и форм деятельности, выявилась напряженность жизненного пространства, на котором все это создавалось. По мере того как материальное начало побеждало и борьба за его интересы приобретала решающее значение, исчезла вера в достижение гармоничного равновесия, и общая субстанция европейского духа начала расползаться и исчезать. Выход из создавшегося положения В. видел в новой организации и восстановлении динамики европейского духа. Как это может произойти, ему еще не было вполне ясно. Прежде всего нужно понять внутреннее содержание того, что нужно отстаивать и восстанавливать. Мы должны знать, отмечает В., как в условиях по-новому организованной Европы мы используем ее духовный потенциал, на котором она до сих пор основывалась; как следует поступить с динамической энергией европеизма, его стремлением к бесконечности, с которым он появился на свет в облике германо-романской Европы. Невозможно и не нужно избавляться от этих динамических свойств европейской сущности, иначе жители Европы перестали бы быть европейцами, оставаться самими собой. Европейцы могут сосуществовать друг с другом и с иными историческими общностями в новых условиях земного пространства и бытия только в том случае, если удастся установить приоритет духовного начала над внешними силами, при этом помня об открытых эпохой гармоничного развития Европы закономерностях и правилах уравновешивания сил, пусть даже способы применения и реализации этих закономерностей и правил окажутся иными. Главное — сделать духовное начало, то, что превыше всего, столь сильным, чтобы оно вновь направляло ход развития. Но это может произойти только тогда, когда европейцы сумеют обратить внутрь склонность к внешней экспансии, преобразовать стремление к бесконечности из внешнего во внутреннее свойство. Это не означает попытки превратиться из людей деятельных, активных в пустых мечтателей, отвлеченных метафизиков, тяготеющих к саморефлексии. Это поворот к углублению и непрерывному совершенствованию того, с чем каждый народ приходит в мир как духовная целостность и одновременно в своей культурной особенности. Прояснить эти несколько абстрактные и, как вскоре выяснилось, неосуществимые прогнозы о выходе Европы из духовного кризиса помогает общая концепция социального развития В. В ней он выделяет три аспекта, или три сферы развития. Социальный процесс — это сфера социально-экономических отношений, область гос-ва и политики, в которых выражаются волевые и властные силы человека. Это сфера «реальной социологии», отражающей базисные процессы существования и развития общества. Цивилизационным процессом В. обозначает область науки и техники. Научно-техническая сфера транскультурна, ее достижения могут легко передаваться от одной культуры другой. Духовное ядро исторических и национальных форм жизни составляет культурная сфера. Это мир идей, символов, мифов, он индивидуален, неповторим по своей сущности. Сфера культуры развивается по непредсказуемым и неповторимым путям. Она суть эманация творческой воли, соединяющая людей с вечными и таинственными началами мирового бытия. Именно состояние этого духовного ядра вызывает у В. тревогу. Экономика, политика и инструментальный разум цивилизации заслонили и отвратили людей от культурного движения, в результате чего европейское общество сбилось с предназначенного ему пути. Соответственно и выход из кризиса В. предлагает искать в обновлении, новом понимании издавна присущей европейцам культурной идеи. Германия и кризис европейской культуры // Культурология. XX век. Антология. М., 1995; Избр.: Кризис европейской культуры. СПб., 1998; Religion und Kultur. Berlin, 1912; Die Krise des modernen Staatsgedankens in Europa. Bern, 1925; Ideen zur Staats und Kultursociologie. Karlsruhe, 1927; Kulturgeschichte als Kultursoziologie. Leiden, 1935; Prinzipien der Geschichts und Kultursoziologie. Leiden, 1951; Abschied von der bisherengen Geschichte: Uberwindung des Nihilismus. Bern, 1946; Der dritte oder der vierte Mensch: Vom Sinn des geschichtlichen Daseins? Munchen, 1953; Deushland und die europaische Kulturkrise. Berlin, 1994. Сидорина Т.Ю. Человечество между гибелью и процветанием: философия кризиса в XX веке. М., 1997; Давыдов Ю.Н. Альфред Вебер и его культурсоциологическое видение истории // Вебер А. Избр.: Кризис европейской культуры. СПб., 1998; Eckert R. Kultur, Zivilization und Gesellschaft: Die Geschichtstheorie Alfred Webers. Tubingen, 1990.
Вебер Макс	ВЕБЕР (Weber) Макс (род. 21 anp. 1864, Эрфурт – ум. 14 июня 1920, Мюнхен) – нем. политэконом, социолог и политик. Основатель социологии религии. Стремился поднять социальные науки до уровня строгой науки, понимая их как исключительно описательные. Он пытался строго разграничивать опытное знание и оценочное суждение, одностороннее частное познание и постижение тотального, эмпирическую действительность и сущность бытия. Описательная социология, по Веберу, есть наука, понимание социального действия которой идет по пути объяснения его течения и результатов с точки зрения причинности. В противоположность интуитивной теории понимания Дильтея ее интересует рациональное: гл. о. вопросы о цели и средствах, ибо только благодаря этому понимание приобретает наибольшую очевидность. В качестве вспомогательного понятия Вебер развивал понятие идеального типа (см. Социология, Аскетизм). Взгляды В. сформировались под влиянием неокантианства. Совместно с Риккертом и Дильтеем разрабатывал концепцию идеальных типов. Смысл идеальной типологии – в конструировании нек‑рых образов‑схем, позволяющих наиболее удобным способом упорядочивать эмпирич. материал, поставляемый конкретными исследованиями и жизненными впечатлениями учёного. Во всех исследованиях В. проводил мысль о рациональности как определяющей черте современной европейской культуры. Рациональность противостоит традиционному и харизматическому (необычайная одарённость, наделённость к. – л. качествами сверхъестественной исключительности, святости, непогрешимости) способам организации общественных отношений. Идеальный тип явл‑я продуктом «научно дисциплинированной фантазии», поэтому никогда нельзя заранее определить, имеем ли мы дело с пустой игрой мысли или с научно значимой позицией. Единственным критерием научности оказывается исследовательская продуктивность той или иной концепции: чем выше эвристический потенциал идеального типа, тем выше и его научное значение. Социологич. взгляды В., оказавшие значит. влияние на зап. социологию сер. и вт. пол. XX в., до сих пор явл‑я предметом полемики. Осн. соч.: «Объективность социально‑научного и социально‑политического познания» (1904), «Протестантская этика и дух капитализма» (1904‑1905), «Критические исследования в области логики наук о культуре» (1906), «О категориях понимающей социологии» (1913), «Хозяйственная этика мировых религий» (1916–1919), «Политика как профессия» (1919), «Наука как профессия» (1920), «Хозяйство и общест‑во» (1921) и др. Настоящее имя Макса Вебера, биография которого наполнена исследованиями и путешествиями, — Максимилиан Карл Эмиль Вебер. Родился он в семье политика и общественного деятеля 21 апреля 1864 года. Сын впоследствии перенял любовь отца к политической и общественной деятельности. Он рано проникся разговорами, которые велись дома, и в подростковом возрасте уже прочёл всю библиотеку отца. Макс Вебер начал обучение в Гейдельбергском университете на юридическом факультете в 1882 году, затем был переведён в Берлинский университет. Параллельно с обучением Вебер работал младшим адвокатом. В 1889 году получил степень доктора юридических наук. Защитив несколько историко-правовых диссертаций, он стал преподавать сначала во Фрайбурге (с 1894 г.), затем в Гейдельбергском университете и занимал эту должность до 1903 года. Макс Вебер, биография которого тесно связана с общественными науками, был приверженцем социальной политики, которая по сути своей рассматривала учение об экономической науке как инструмент, позволяющий решать разнообразные проблемы в социуме. Кроме того, Вебер интересовался политикой: в 1888 году присоединился к Союзу социальной политики, вступил в левоцентристскую организацию «Евангелический социальный конгресс». Впервые Макс Вебер заявил о себе как о социологе в 1890 году, став автором доклада Союза социальной политики на тему «польского вопроса». Во время преподавания в Гейдельбергском университете учёный собрал вокруг себя круг единомышленников. Среди них были такие выдающиеся умы, как Марк Блок, Вернер Зомбарт, Роберт Михельс и другие. Изучая историю права и экономику, Вебер предложил рассматривать эти науки в разрезе социологии. Вскоре он предложил новую концепцию — понимающая социология, где сделан акцент на понимании целей и смысла социального действия. После того как скончался отец Вебера в 1897 году, тот тяжело переживал эту утрату: они поругались и так и не смогли помириться. Переживая утрату, Макс Вебер написал труд, который назывался «Протестантская этика и дух капитализма». Он был посвящён темам культуры и религии. Кроме того, творчество учёного затрагивало и психологию. Смерть отца серьёзно повлияла на его психическое состояние, которое он описал позже в своих трудах. Однако его супруга их уничтожила, поскольку побоялась, что из-за них запретят остальные труды мужа. В 1909 году учёный покинул сообщество «Союз социальной политики» и основал своё: Германская социологическая ассоциация была призвана решать те вопросы, с которыми, по мнению Вебера, не справлялась прошлая. Изучая краткую биографию Макса Вебера, важно упомянуть, что он создал эту ассоциацию не единолично, а с помощью своих товарищей: Георга Зиммеля, Вернера Зомбарта и Рудольфа Голдшида. Чуть позже он её покинул и попробовал основать собственную политическую партию, однако эта затея не увенчалась успехом. Основной идеей, которую он хотел воплотить в жизнь, было объединение либералов и социал-демократов. Вебер был женат один раз. Супругой стала его дальняя родственница — Марианна Шнитгер, которая была так же страстно увлечена наукой, как и её муж. Ходило много слухов о том, что супруги не ведут полноценную супружескую жизнь, и между ними только платонические отношения. Примечательно, что детей у них не было. Под конец жизни Вебер вновь вернулся к преподаванию и издал несколько книг. Но не все его взгляды были приняты с одобрением. Вскоре учёный заболел Испанским гриппом, который осложнился пневмонией. Это стало причиной смерти учёного. Макс Вебер скончался 14 июня 1920 года. Осн. произв.: «Gesammelte Aufsдtze zur Religionssoziologie», 2 Bde., 1920-1921; «Auswahl», 1948; «Wirtschaft und Gesellschaft», 1921; «Wissenschaft als Beruf», 1917; «Gesammelte Aufsдtze zur Wissenschaftslehre», 1922; «Gesammelte Aufsдtze zur Soziologie und Sozialpolitik», 1924; «Gesammelte Aufsдtze zur Sozial- und Wirtschaftsgeschichte», 1924; «Soziologie, weltgeschichtliche Analysen, Politik, ausgewдhlte Schriften», 1955.
Вейгель Валентин	ВЕЙГЕЛЬ (Weigel) Валентин (род. 1533, Наундорф, близ Гроссенхайна, Саксония – ум. 10 июня 1588, Цшоппау, Рудные горы) – нем. протестант, теософ; пастор (с 1567); один из крупнейших представителей мистических учений, возникших после эпохи реформации, опирался на идеи Парацелъса. Благодаря его соч. Якоб Бёме познакомился с содержанием существовавшей до него мистики. Вейгель рассматривал Бога как непостижимый «объект» человека, а мир – как постижимый. Добро в человеке – от Бога, а зло – от самого же человека, но по своей природе он всегда остается добр, ибо злой может быть только его воля. Почти все произв. Вейгеля увидели свет только спустя долгое время после его смерти (начиная с 1609), т. к. во избежание конфликта с господствующей церковью свое мистико-теософское учение он разрабатывал втайне.
Вейгель Эргард	ВЕЙГЕЛЬ (Weigel) Эргард (род. 16 февр. 1625, Вейда – ум. 21 марта 1699, Йена) – нем. педагог, математик и философ; профессор (с 1653), учитель Лейбница. Независимо от Декарта и Спинозы выступал за применение математического метода в этике и метафизике. Написал «Arithmetische Beschreibung der Moralweisheit» (1674) и др.
Вейдле Владимир Васильевич	ВЕЙДЛЕ Владимир Васильевич (1(13). 03.1895, Петербург — 5.08.1979, Париж) — критик, историк искусства, публицист, культуролог. Окончил (1916) историко-филологический ф-т Петербургского ун-та. В 1918—1920 гг. проф. Пермского ун-та, в 1920—1924 гг. — преподаватель истории искусств в Петрограде. Эмигрировал в 1924 г. С 1925 г. — преподаватель, в 1932—1952 гг. — проф. христианского искусства в Богословском ин-те в Париже. В 30-е гт. интересовался экуменизмом. Пришел к церкви под влиянием Булгакова. Печатался в журн. "Числа", "Круг", "Встречи", "Новый град", "Современные записки", газ. "Возрождение" и др.; вместе с Мочульским В. сотрудничал в отделе критики журн. "Звено". С 1929 г. В. — активный участник рус.-фр. литературного об-ва, в к-рое наряду с фр. писателями входили и философы католической ориентации: Г. Марсель, Ж. Маритен и др. В 30-е гт. сблизился с участниками издаваемого И. И. Бунаковым-Фондаминским альманаха "Круг" (Степун, Г. В. Иванов, В. В. Набоков, мать Мария и др.), стал отчасти разделять взгляды христиан-западников. После 2-й мировой войны печатался в "Новом журнале", "Новом русском слове", "Мостах", "Вестнике РСХД.", в 50-е гг. в публицистике В. наметились славянофильские симпатии. Характеризуя творчество В. в целом, Полторацкий считал возможным отнести его к категории "любомудров" в "старой" эмиграции (Л. А. Зандер, Д. И. Чижевский, Арсеньев, Левицкий, В. Н. Ильин). В. тонко разбирался в литературе и искусстве Запада. По мнению Г. П. Струве, В. явился самым ценным приобретением зарубежной литературной критики после 1925 г. Для В. рус. начало связано с Петербургом и его всемирно-историческим смыслом: петербургская Россия завершила единство Европы, подвела итог развитию Запада из одного "южного" корня. Следствием этого стало рождение в России гибкого литературного языка и стихосложения, а также появление Г. Р. Державина — первого рус. поэта общеевропейского масштаба. Чем больше Россия знакомилась с Западом, рассуждает В. в кн. "Задачи России" (Нью-Йорк, 1956), тем она становилась самобытнее, проявляя заложенный еще в ее византийско-киевско-московский фундамент смысл. Корень рус. своеобразия — гуманизм, суть к-рого в литературе раскрыт Пушкиным и Достоевским и основан на милосердии, вытекающем из христианского чувства греха, из духовного понимания красоты страдания. В. солидарен с Розановым, что европейский гуманизм под влиянием Ж. Ж. Руссо и протестантизма проникся идеей "лже-сострадательности", основанной на рассудочной утопической· мысли о социальном уничтожении страдания, "что может быть преодолено в обращении Запада к еще неосознанному им богатству российской духовности". В свою очередь Россия должна заново осознать себя и Россией и Европой. "Это будет для всех русских, где бы они ни жили, где бы ни умерли они, возвращением на родину" (Безымянная страна. Париж, 1968. С. 29). Главная тема творчества В. — судьбы христианского искусства. Лучшее из написанного им в этом жанре — исследование "Умирание искусства: Размышления о судьбе литературного и художественного творчества" (Париж, 1937). Всякое искусство, считает В., обусловлено верой в бытие творимого. "Живые лица" в высоком искусстве — это не "типы", "собирательные гомункулы", не "техника", а постепенное проявление иррационально явившегося художнику образа. Замена "лица" на "тип" в культуре XIX — XX вв. превращает роман в социологический трактат, отвлеченность метода к-рого делает его лишенным чувства жизни. Как только онтологическая очевидность искусства ослабевает, человек начинает изображаться "не таким, как он есть, а лишь таким, как он является рассказчику". Стремление к "чистому искусству" отрицает органическую целостность художественного произв., внимание художника направлено не на результат, а на самый состав творческого акта, что является знаком гордого безразличия к миру и нарциссического "идолопоклонства". Происходит подавление творчества личностью художника, что рождает самоубийственное чувство покинутости в "чуждом" для автора и "косном" мире. Отстаиванию "звукосмысла" и полемике с тезисом структурализма о том, что искусство не только не дает информацию о фактах, но и не имеет отношения к смыслу, посвящена кн. "Эмбриология поэзии" (Париж, 1980). Соч.: Три предсмертья: Стендаль, Гейне, Бодлер //Новый журнал. Нью-Йорк, 1952. № 28; Вечерний день. Нью-Йорк, 1952; Les icônes byzantines et russes. Milan, 1962; Зимнее солнце: Из ранних воспоминании. Вашингтон, 1976; Критические заметки: Об истолковании стихотворений, по преимуществу касающиеся трудов Р. О. Якобсона, Ю. М. Лотмана, К. Ф. Тарановского //Вопросы литературы. М., 1992. № 1. Лит.: А. Шмеман. Памяти В. В. Вейдле //Вестник РСХД. Париж, 1979. № 129; Иваск Ю. В. В. Вейдле //Новый журнал. Нью-Йорк, 1979. № 136.
Вейль Герман	ВЕЙЛЬ (Weyl) Герман (род. 9 февр. 1885, Ельмсгорн – ум. 1955) – нем. математик; профессор в Цюрихе, затем в Гёттингене (1913-1930), с 1933 – в Принстоне, США. Его работа «Философия математики» (1927, рус. пер. 1938) явилась существенным вкладом в построение теории четырехмерного континуума пространства. Др. важнейшими произв. являются: «Raum, Zeit Materie», 1918; «Das Kontinuum», 1918; «Gruppentheorie und Quantenmechanik», 1928; «Mind and nature», 1934; «The classical groups, their invariations and representations», 1938 (рус. пер. «Классические группы, их инварианты и представления», 1947); «Algebraic theory of numbers», 1940 (рус. пер. «Алгебраическая теория чисел», 1947); «Philosophy of mathematics and natural scince», 1949.
Вейль Симона	ВЕЙЛЬ (Weyl) Симона (1909-1943) - французская публицистка, философ и богослов, работы которой в общем своем количестве составляют 15 томов. Основные произведения: "Наука и восприятие у Декарта", "Лекции по философии", "В ожидании Бога", "Предвосхищения христианства в древней Греции", "Нужда в корнях", "Дневники", "Угнетение и свобода". Еврейка по происхождению, из состоятельной семьи, еще учась в лицее В. попала под сохранившееся на всю жизнь влияние Э.Шартье - философа и публициста, который в те времена был широко известен своими работами. В творчестве В. может быть выделено три вектора: собственно философский, политический и богословский. В системе взглядов В. эти вектора взаимообусловлены и образуют гармоническое единство, но анализирующему их на первый взгляд может показаться, что он имеет дело с тремя несводимыми друг к другу этапами ее творчества. В своем первом философском произведении, написанном в духе картезианских размышлений (но не в подражание ему, а в качестве своего рода транстемпорального возражения) В. полагает человеческую сущность в способности к действованию (в противоположность Декарту, в концепции которого человеческая сущность определяется мышлением, отличающего человека от животного и составляющего в нем Образ Божий). Индивидуальная способность к действованию, реализуемая при столкновении с другими субстанциальными деятелями, служит, по В., основой мышления: последнее основано на элементарной геометрии поступка, зная которую мы сможем сообщить нашим намерениям метод, а также предвидеть их результаты. В своей деятельности, активности, направленной на преодоление мира, человек схватывает действительность и реальность мира и собственного бытия, а также получает единственную возможность реализовать свою человечность: по оценке В., только творя, человек уподобляется Творцу (см. Творчество). И именно в этом уподоблении он избавляется от иллюзий философского абстракционизма, исходящего в описании человека из отождествления его с трансцендентальным субъектом, и априорности самой мысли. Весьма значительной темой для творчества В. было осмысление роли языка в преобразовании мира: мысль, по ее оценке, в своем возникновении есть следствие соприкосновения языка и мира, в котором нами постигается порядок и, вместе с этим, осмысляются такие категории, как необходимость и случайность. В. принимала активное участие в анархо-синдикалистском движении; по вечерам преподавала философию для бедных, уделяя значительное внимание творчеству Маркса; в 1936 В. сражается на стороне анархистов в Испании. Однако в завершение ее активной политической деятельности появляется философско-политический трактат "Размышления о причинах свободы и социального угнетения", в котором В. фиксирует, что Маркс лишился еще одной сторонницы. Она считает, что Маркс сам не рассмотрел следствий своих же аналитик: вооруженное восстание, на которое делает ставку марксизм, реально ничего не изменит даже в том случае, если внешне оно закончится удачно, поскольку сами властные отношения в своей сути нисколько не меняются: слабые все равно остаются слабыми, и перевороты, совершаемые слабыми, ни к чему конструктивному не приводят, они только закрепляют то, что уже давно совершилось. В некоторых своих выводах В. предвосхищает определенные положения теоретиков постиндустриального общества. Так, например, В. полагала, что уже в современном ей обществе власть все менее принадлежит буржуа, поскольку экономическая система, в которой они живут, совершенно неподконтрольна им. Эта система, управляемая обладающими реальной властью специалистами-приказчиками, сама управляет ими (см. Философия техники). Угнетение, по В., имеет свои корни не в отношении наниматель - подрядчик, а значительно глубже: в отношении человек - предприятие (здесь нельзя не заметить, что В. предугадывает некоторые положения "позднего" Хайдеггера). Угнетение возникает тогда, когда человек используется предприятием, а не наоборот. Отход от марксизма поставил В. перед определенной проблемой: она утратила позитивную программу той самой направленной вовне деятельности, которая является, с ее точки зрения, основой всякого (в данном случае ее собственного) мышления. В 1934-1935 В. нанимается на службу простой рабочей, пытаясь практически осмыслить те понятия, о которых так много (и, по оценке В., не aposteriori) писал Маркс: сущность труда и производства, дух товарищества и сплоченности пролетариата. Однако и на этом пути В. постигло разочарование, по ее словам, раздробившее ее тело и душу: она не встретила ни единства, ни сплоченности, - лишь деградацию и забитость, а в отдельных случаях - еще и внушенное марксизмом самодовольство. Этот феномен был наречен В. собирательным понятием "несчастье". Несчастье, по мысли В., есть не столько констатация физической бедности и страдания, сколько указание на духовное опустошение, на духовную смерть, на разрушение личности, а то и вовсе ее утрату у рабочих. Переживание этого "несчастья", по В., окончательно уничтожает призрак метафизического субъекта, якобы стоящего за индивидуальными актами и историей. Некоторое время спустя, находясь в глубокой депрессии, В., словно молитву, постоянно читала про себя стихотворение Дж. Джерберта "Любовь". В один из моментов, повторяя его, В., по своей оценке, пережила Откровение: в мистическом экстазе пережила присутствие Христа, в котором она познала, что страдание и несчастье не могут быть препятствием для достижения абсолютного блага. В невинном страдании Христа бесполезное, на первый взгляд, несчастье становится чистым благом. Иисус был несчастным, но несчастье это никак не заслужено, а по сему - необъяснимо. Но Христос смирился со Своим страданием как с волей Отца и продолжал любить и надеяться даже тогда, когда нечего было любить и надеяться было не на что. В этом случае несчастье становится совершенной связью между Отцом и Сыном. Несчастье лучше всего другого отрезвляет человека и избавляет его от аффекта ложного блага. Именно поэтому, согласно В., несчастье есть путь к истинному благу и любви, оно очищает любовь. В. утверждала, что Бог в любви творил этот мир не из величия Своего, а из Своего самоуничижения и умаления, перестав быть всем и позволив существовать иному. Но иное не должно было быть чужим. Для этого Отец посылает Сына в мир и отдает Его во власть царящей в нем необходимости, которая теперь должна была уступить благу, благодаря чему создание, сотканное из необходимости, как бы уподобляется вибрирующей струне, узелками прикрепленной к двум противоположностям: к Богу Абсолютному Бытию и к Богу Совершенно Беспомощному. В этом же ключе В. переосмысляется и такая категория, как власть. Абсолютная власть у В. - власть, уподобленная божественной в отказе от использования силы и господства, в децентрализации собственной персоны в опыте иного (см. Ацентризм, Другой). В. умерла в творческом рассвете в возрасте 34 лет от туберкулеза. Примечателен и тот факт, что крестилась она только на смертном одре и то от рук своего друга-несвященника. Врачи ее смерть назвали самоубийством, так как она отказывалась принимать пищу в необходимом для нее количестве - потому, что ее сограждане в оккупированной Франции ели значительно меньше. Даже перед лицом смерти В. сохранила свою философскую позицию. Ее рукописи, сохраненные друзьями, были в значительной своей части опубликованы только в 1950-х. При жизни творчество этой мужественной женщины было мало известным, прежде всего, в силу того, что она в своей деятельности никогда не была ориентирована академически, придерживаясь своего рода античной концепции философии, согласно которой знание должно сделать человека мужественным и сообщить ему достаточно мудрости, необходимой для того, чтобы, познав истину, принять мир таким, каков он есть. Некоторые исследователи объясняют ее непопулярность не только ее неакадемическим стилем, но и женской дискриминацией или антисемитизмом. "Одинокое" творчество В. безо всяких натяжек можно отнести к ранне-экзистенциальному руслу философии (см. Экзистенциализм), а некоторые исследователи относят В. к числу наиболее значительных мыслителей нашего времени (в философском словаре-справочнике Я. Мак-Грила В. даже входит в число ста двадцати "великих мыслителей Запада").
Вейнигер Отто	ВЕЙНИГЕР (Weiniger) otto (род. 3 апр. 1880, Вена – ум. 4 окт. 1903, там же) – австр. философ. Известен своей книгой по критике культуры («Geschlecht und Charakter», 1903), в которой он развивает метафизику пола и резко противопоставляет нравственную и духовную ценность мужчины инстинкту и духовной подчиненности женщины. Посмертно изданы: «Ьber die letzten Dinge» с послесловиембиографией, 1907; «Die Liebe und das Weibe», 1917.
Векслер Дэвид	ВЕКСЛЕР (Wechsler) Дэвид (род. 12 янв. 1896, г. Леспеди, Румыния – ум. 2 мая 1981, Нью-Йорк-Сити) – амер. психолог, создатель широко распространенных тестов интеллекта для взрослых и детей. С 1932 по 1967 Векслер связал свою жизнь с психиатрической клиникой Бельвью в Нью-Йорк-Сити, где работал главным психологом. К 1939 создал ряд интеллектуальных тестов, известных как шкала интеллекта Векслера – Бельвью. Эта оригинальная разработка была приспособлена для измерения интеллекта взрослых. Отвергая идею существования идеального умственного возраста, по отношению к которому может быть измерено (то или иное) индивидуальное достижение, он определял нормальный интеллект как средний тестовый показатель для всех членов одной возрастной группы; т. о., среднее значение принималось за 100 по стандартной шкале. Тест Векслера – Бельвью быстро стал самым распространенным тестом на определение уровня интеллекта для взрослых в Соединенных Штатах. Векслеровская шкала интеллекта для детей была разработана в 1949, а в 1955 он создал еще один тест интеллекта для взрослых. Последний из его интеллектуальных тестов – Векслеровская шкала интеллекта для дошкольников и младших школьников – был опубликован в 1967.
Веланский Данила Михайлович	ВЕЛЛАНСКИЙ Данила Михайлович (род. 1774, Борзна Черниговской губ. – ум. 1847, Москва) – рус. ученый-медик и философ, первый я России проповедник идей натурфилософии Шеллинга, проф. в 1809-1837, лекции которого пользовались огромной популярностью. Сделал попытку самостоятельного приложения идей натурфилософии к разработке физиологии и физики. В предисловии к «Опытной, наблюдательной и умозрительной физике...» (1831) говорит о том, что физиология и физика по существу неразделимы, ибо природа познается в духе, а дух обретается в природе, и первая (физиология) излагает органический мир, рассматривает внутреннее, душу, идеальное существо универсума, а вторая (физика) должна исследовать внешнее его содержание, тело, реальную форму. Свою задачу Велланский понимает как «изложение неорганической Природы, выведенное из таких оснований, которые для поверхностей критики недоступны». Выступал против опытного естествознания (в частности, в физиологии отрицал роль вивисекции), противопоставляя ему умозрительное знание. В противоположность эмпиризму, с его метафизическим расчленением явлений, Велланский развивал идеи о всеобщей связи явлений. Его многочисл. натурфилософские соч. оказали влияние на развитие рус. идеалистической философии. Поскольку совершенное познание требует исследования всех родов предметов, он признает одинаково односторонними и неполными теории материалистов или атомистов, изучающих только вещество, и идеалистов, занимающихся проблемами только идеального представления вещей как возможной формы без действительного содержания. Осн. произв.: «Биологическое исследование природы в творящем и творимом ее количестве, содержащее осн. начертание общей и частной физиологии или физики органического мира», 1836.
Веневитинов Дмитрий Владимирович	ВЕНЕВИТИНОВ Дмитрий Владимирович (14(26).09.1805, Москва — 15(27).03.1827, Петербург, похоронен в Москве) — философ, поэт. Род. в родовитой дворянской семье, в 17 лет был готов к поступлению в Московский ун-т, но предпочел быть вольнослушателем, сдав выпускные экзамены через год. В это время сближается с М. Г. Павловым и не без его влияния увлекается философией Шеллинга. В. был одним из основателей и руководителей "общества любомудров", члены к-рого проявляли особый интерес к идеям нем. философов-классиков. Вслед за Шеллингом В. утверждал, что в основе мира лежит идея мира (абсолют), благодаря к-рой все существующее выступает как единое органическое целое. Отсюда цель познания, цель философии как науки о познании самого познания — достижение гармонии между миром и человеком (между идеальным и реальным). На этой завершающей ступени познания философия упраздняется, и ее место занимает "всеведение". Единство реального и идеального — это и идеал человека, равно как и всего человечества, осуществляемый на путях самопознания, ступени к-рого являются и ступенями исторического развития человечества. Первоначально его состояние — "золотой век", время единения человека и природы. Последующий период — время разлада с природой и вместе с тем расцвета творчества, мыслительной деятельности человечества. И наконец, последняя ступень — установление совершенной полной гармонии между человеком и миром. Целью отдельного человека, индивида, В. объявляет содействие общему благу. "Обязанность каждого мыслящего гражданина, — пишет он, — определенно содействовать для пользы народа, которому он принадлежит". Само понятие "народ" выступает у него существенным элементом в общей связи человек-об-во (человечество), опосредствующим отношения между человеком и общечеловеческим. Рассуждая о роли России в истории, В. (как и позже Чаадаев) подчеркивает тот факт, что в отличие от "самостоятельных" народов, у к-рых просвещение развивалось из отечественного начала и входило в состав всемирных приобретений ума, не теряя отличительного характера, Россия "все получила извне; оттуда это чувство подражательности... раболепство; оттуда совершенное отсутствие всякой свободы и истинной деятельности". Будущее России он связывал с развитием своей самобытной культуры, с нравственной свободой, осознать к-рые должна помочь ей философия. Тем самым сама философия призвана была приобрести национальный характер, стать именно рус. философией. Правда, это "замыкание России на себе самой" и отрыв от Запада представлялись В. лишь временными явлениями. Общечеловеческое у него явно преобладало над любой народной, национальной идеей. В эстетических взглядах В. явно выражены идеи романтизма. Эстетика представлялась ему связующим звеном между философией и искусством. Последнее понималось им как выражение мысли в материале и в своем развитии проходит три этапа: эпическая поэзия, лирическая поэзия и некий высший тип гармонии, к-рый оформится в будущем. В. развил понятие "народности" в применении к художественному творчеству, считая, что она должна выражаться в самых чувствах поэта, напитанного духом того или иного народа, и что ее нельзя сводить к изображению народных обычаев. Следует отметить, что примат эстетического начала, характерный для воззрений В. (и др. рус. романтиков), имеет свое основание в конечном счете в философии Шеллинга. Соч.: Поли. собр. соч. М.; Л.,1934. Лит.: Гинзбург Л. Опыт философской лирики (Веневитинов) // Поэтика. Л., 1929. Т. 5; Золотарев С. А. Расцвет и смерть Веневитинова. М., 1924; Каменский 3. А. Московский кружок любомудров. М., 1980; Котляревский Н. А. Старинные портреты. Спб., 1907.
Венцль Алоиз	ВЕНЦЛЬ (Wenzl) Алоиз (род. 25 янв. 1887, Мюнхен – ум. 20 июля 1967, там же) – нем. философ; в 1933-1938, а также с 1946 – профессор в Мюнхене, ученик Э. Бехера. Стремился соединить методы и результаты современной биологии и физики с философией и религией с целью получения общеобязательных положений о действительности и для построения теории свободы. Представитель онтологической теории слоев (см. Учение о слоях) и психологической гипотезы виртуальности. Осн. произв.: «Das Leib-Seele-Problem», 1933; «Philosophie als Weg von den Grenzen der Wissenschaft an die Grenzen der Religion», 1939; «Philosophie der Freiheit», 2 Bde., 1947-1949; «Die geistigen Strцmungen unseres Jahrhunderts», 1948; «Materie und Leben als Probleme der Naturphilosophie», 1949; «Unsterblichkeit», 1951; «Theorie der Begabung», 1934.
Вернадский Владимир Иванович	ВЕРНАДСКИЙ Владимир Иванович (род. 28 фев. 1863, Петербург – ум. 6 янв. 1945, Москва) – рус. естествоиспытатель и мыслитель, основоположник учения о живом веществе, работавший на стыке наук: геологии, биологии, химии, основатель новых естественнонаучных дисциплин: геохимии, биогеохимии, радиогеологии и др. Огромное значение придавал роли философии, логики и методологии для исследований в области естественных наук. Представитель русского космизма. Совершенно по новому подошел и развил понятия «биосфера» (греч. bios – жизнь и sphaira – область, сфера; сфера жизни), введенное в науку Э. Зюсом, и «ноосфера» (греч. nous – разум и sphaira – сфера; сфера разума), введенное П. Тейяром де Шарденом и Э. Леруа. Биосфера, по Вернадскому, – земная оболочка, охваченная биологической жизнью, которая налагает на нее своеобразную геологическую и физико-химическую организованность. Возникновение жизни на Земле и связанное с ним образование биосферы рассматривал не как изолированное появление очагов жизни в отдельных ареалах, а как единый монолитный процесс образования жизни на всей планете с зарождением соответствующих для этого условий. С появлением человека разумного и развитием человеческого общества биосфера постепенно переходит в ноосферу. Согласно Вернадскому, человечество, овладевая законами , природы и развивая технику, все более преобразует природу соответственно своим потребностям, и потому ноосфера имеет тенденцию к непрерывному расширению, чему способствует выход человека в космос и проникновение в глубины планеты. Вернадский – один из создателей антропокосмизма – системы, в которой природная (космическая) и человеческая тенденции развития науки сливаются в единое целое. Вернадский предпринял попытку дать философское обоснование процессов развития природы и человеческого общества. В книге «Философские мысли натуралиста» он показывает тесную связь философии и естествознания и раскрывает практическое применение философского подхода к пониманию путей развития цивилизации и человечества. В центре внимания Вернадского - биосфера и ноосфера Земли. Биосфера как совокупная оболочка Земли, пронизанная жизнью (сфера жизни), закономерно под воздействием деятельности человеческого общества переходит в ноосферу - новое состояние биосферы, которое несет в себе черты человеческого труда. Вернадский исходит из того, что человек «составляет неизбежное проявление большого природного процесса, закономерно длящегося в течение по крайней мере двух миллиардов лет» [Философские мысли натуралиста. М., 1988. С. 28]. Возникшая «ноосфера есть новое геологическое явление на нашей планете. В ней впервые человек становится крупнейшей геологической силой. Он может и должен перестраивать своим трудом и мыслью область своей жизни, перестраивать коренным образом по сравнению с тем, что было раньше» [Там же. С. 509]. Деятельность человека сравнима с действием геологической силы. Поэтому «человек ... должен мыслить и действовать в новом аспекте, не только в аспекте отдельной личности, семьи или рода, государства или их союзов, но и в планетном аспекте» [Там же. С. 35]. Человек есть определенная функция биосферы, переживающей в настоящее время главное геологическое изменение, а именно возникновение ноосферы. Развиваясь, ноосфера превращается в новую структурную часть космоса. Вернадский подчеркивал, что «идеалы нашей демократии идут в унисон со стихийным геологическим процессом, с законами природы, отвечают ноосфере» [Там же. С. 510]. В 1881 г. В. закончил гимназию и поступил на физико‑математич. ф‑т Петербургского ун‑та, где его учителями были Д.И. Менделеев, И.М. Сеченов, А.Н. Бекетов, В.В. Докучаев. В 1885 г. В. окончил ун‑т и поступил на должность хранителя Минералогического кабинета ун‑та. Спустя два года он сдаёт магистерские экзамены и уезжает за границу, где в течение двух лет работает в химических и кристаллографических лабораториях Германии, Франции, Англии, участвует в Лондонском геологическом конгрессе. Его избирают чл. – корр. Британской ассоциации наук. Вернувшись в Россию, В. получает в 1890 г. кафедру минералогии в Московском ун‑те, защищает магистерскую (1891) и докторскую (1897) дисс. В 1898 г. он становится экстраординарным, а в 1902 г. − ординарным профессором Моск. унта. В 1906 г. его избирают чл. – корр. Рос. АН (академиком он стал 6 лет спустя) и назначают зав. минералогическим музеем АН. 29 декабря 1910 г. В. на годичном собрании АН делает доклад «Задачи дня в области радия», положивший начало исследованию в России радиоактивности и поисков минералов радия и урана. В. был инициатором многих начинаний АН. В частности, в январе 1915 г. он совместно с акад. Н.С. Курнаковым, А.П. Карпинским и др. заявил о необходимости создания при АН постоянной комиссии для исследования естественных производительных сил Росс. империи (возглавил её, когда она была создана). После Октябрьской революции как член Временного правительства и ЦК партии кадетов, опасаясь ареста, В. вместе с семьёй уезжает в Полтаву. В 1918 г. он переезжает в Киев, где становится председателем комиссии по выработке законопроекта об основании на Украине АН, а затем её первым президентом. В 1921 г. В. переезжает в Москву, где включается в работу АН, занимая должность дир. Геол. и Минералогич. музеев, заведует также минералогической и радиевой лабораториями. В этом же году по его представлению в Петрограде открывается Радиевый ин‑т, дир. к‑рого он становится. В 1922–1926 гг. В. живет за границей: читает лекции в Карловом ун‑те в Праге, а также в Сорбонне, пишет и публикует ряд работ, в т.ч. принёсшие ему большую известность («Геохимия», «Об автотрофности человека»). Его избирают членом Югосл. и Чешской АН, немецкого и бельгийского минералогических обществ, а позже – Индийского общества биологической химии и ряда других обществ. По возвращении в Ленинград В. продолжает руководить Радиевым институтом, а также созданной при его участии Комиссией Академии наук по истории знаний. После начала Великой Отеч. войны В. переезжает в Боровое (Казахстан) и до конца своих дней продолжает интенсивную работу; последняя кн., написанная им, – «Химическое строение биосферы Земли и её окружение», последняя статья – «О ноосфере». В. занимает одно из ведущих мест в отечественной и мировой науке ХХ в. Обладая исключительно широким диапазоном интересов, глубокой интуицией и даром предвидения путей развития науч. мысли, он заложил основы целого комплекса новых науч. проблем и направлений. В историю филос. мысли он также внёс свой значительный вклад, став одним из пророков нового планетарного мышления. Его учение о биосфере и ноосфере прочно вошло в науч. и филос. оборот, определив блок перспективных филос. проблем, известных сегодня как «Глобальные проблемы современности». Науч. творчество В. представляет образец совр. высокопродуктивного, прочно связанного с философией знания, основными характеристиками которого явл‑я всесторонняя космизация, синтез естеств. и гуманит. наук, превращение науки в глобальном масштабе в непосредственную производительную силу. Ещё одной его особенностью было то, что оно продолжало традиции «русского космизма». Научное и философское наследие В. своими корнями уходит в интуиции русской философии, связано с ними, развивает наиболее плодотворные идеи русской философии. Центральной философской темой В. были размышления о жизни человечества, важнейшим итогом к‑рых стало учение о биосфере и ноосфере. Основные принципы учения о жизни, о биосфере ученый изложил в многочисленных статьях, книге «Биосфера» (1926), издававшейся неоднократно, в т. ч. и за рубежом, и в посмертно опубликованной работе «Химический состав биосферы Земли и её окружения» (1965). Выход учёного на проблемы биосферы связан с глубоким анализом двусторонней взаимосвязи живого вещества и среды, в применении к этому анализу данных биологии, химии, геологии. Одним из важнейших выводов этого анализа явл‑я положение, согласно к‑рому «между косной безжизненной частью и живыми веществами, её населяющими, идёт непрерывный материальный и энергетический обмен, материально выражающийся в движении атомов, вызванных живым веществом». Этим выводом разрушались господствовавшие представления морфологического направления об исключительном влиянии среды на организм без учёта обратного влияния организма на среду. Термин «биосфера» был введен в оборот в 1804 г. Ламарком для обозначения совокупности живых организмов, населяющих земной шар. В. расширил объём этого понятия. Совокупность земных живых организмов он стал называть «живым веществом», а «биосферой» − ту среду, в которой оно находится: мировой океан, нижнюю часть атмосферы и литосферу – верхнюю часть земной коры. Биосфера, т. о., − это наружная оболочка Земли, к‑рая пронизана жизнью, сформирована ею. Её развитие определяется постоянным воздействием солнечной энергии. Между косной, безжизненной частью Земли и её живым веществом осуществляется постоянный материальный и энергетический обмен, выражающийся в движении атомов. Важно подчеркнуть, что уже в начале св. труда «Биосфера» В. определяет биосферу и как космическое явление. Одновременно с разработкой учения о биосфере учёный вводит понятие человечества как особой области живого вещества. Эмпирических обобщений данных о природной среде, в к‑рой осуществляется жизнедеятельность челка, до В. было сделано немало, но только он подошёл к ней как к природному явлению, имеющему свою историю. Вначале В. деятельность чел‑ка по отношению к биосфере рассматривал как процесс наложения, чуждого ей своей сущностью. Такое понимание было оправдано техногенным характером человеческой деятельности, нарушающей естественноисторические процессы в природе. Однако более тщательная проработка проблемы привела его к выводу, что в эволюцию живого вещества должно быть включено и появление чел‑ка, его влияние на окружающую среду с её последующим изменением, появление науч. мысли как планетарного явл‑я и коллективного труда объединенного человечества, направленного на удовлетворение его многочисленных потребностей. Биосфера под влиянием человеческой мысли и человеческого труда переходит в новое состояние – ноосферу. Идеи ноосферы учёный сформулировал в статье «Несколько слов о ноосфере» незадолго до смерти. Свою детальную разработку они получили в работе «Научная мысль как планетарное явление». По мысли В., ноосфера представляет такой этап развития биосферы, при к‑ром «проявляется как мощная, всё растущая геол. сила роль челов. разума (сознания) и направленного им челов. труда». Биосфера, в представлении В., – это единственная, не имеющая границ природная основа челов. цивилизации. Биосфера и цивилизация представляют единый и неуничтожимый естественноисторический процесс. Цивилизация образует ноосферу Земли, являясь новой геологической и, следовательно, природной силой биосферы. Биосфера же, о чём было сказано выше, явл‑я также особым космическим явлением, планетарно‑космической мерой выражения разума человечества, его связи со всем живым, с Космосом. В. выдвинул идею научной мысли как планетарного явления, в центре которой – представление о разуме как закономерном явлении Космоса. Человечество явл‑я единым целым, призванным действовать и мыслить в общепланетарном масштабе. Учение о биосфере и ноосфере В. внесло свой вклад в методологию анализа общенаучной картины мира, глобальных проблем. Учёный сформулировал биогеохимический принцип, являющийся теоретическим основанием интеграции частных естественнонаучных картин мира, связавший природу и человека. Ему был свойственен синтез идей, особое внимание к интеграционным процессам в науке, что нашло своё отражение в «синтезированных» науках, чьё развитие связано с его именем: геохимия, биогеохимия, радио‑геология и др. Через идею единства человечества и его связи с Космосом В. приходил к планетарному, космическому характеру науч. мысли. Осн. произв.: «Биогеохимические очерки», 1922-1932, 1940; «Химическое строение биосферы Земли и ее окружения», 1965; «Живое вещество»,, 1978; Избр. соч., тт. 1-5, 195Ф-1960.
Вернадский Георгий Владимирович	ВЕРНАДСКИЙ Георгий Владимирович (1887, Петербург — 1973, Нью-Хевен, США) — историк, активный участник евразийства. Сын В. И. Вернадского. В 1906—1910 гг. обучался в Московском ун-те. В 1914—1917 гг. — приват-доцент Петроградского ун-та, в 1917—1918 гг. — проф. Пермского, в 1918—1920 гг. — Таврического ун-та (Симферополь), в 1922—1927 гг. — Русского юридического ф-та в Праге. В 1927—1956 гг. занимался исследовательской и преподавательской работой в Йельском ун-те (США). В центре научных интересов В. — рус. исторический процесс. Выдвигая на первый план пространственно-географические условия, В. рассматривал территорию Евразии как фактор, обусловивший единство исторических судеб проживающих здесь народов. В работах "Начертание русской истории" (1927) и "Опыт истории Евразии" (1934) он выделил историю Евразии как ряд попыток создания единого государства и собственно рус. историю как процесс постепенного освоения рус. народом евразийской территории. Для В., как и для др. представителей евразийства, было характерно представление об упорядоченном и ритмическом развитии культурно-исторического процесса. В свете этой установки история Евразии с VI по нач. XX в. разделялась В. на семь эпох, основой выделения к-рых стали события, имевшие значение для всей Евразии или для большинства ее частей. Первая рус. революция (1905—1907), персидская (1906), турецкая (1908) и китайская (1911) оценивались В. как признаки коренного перелома в судьбе Евразии, а рус. революция 1917 г. — как полный крах старого порядка и одновременно начало новой эпохи. Вывод об историческом единстве России-Евразии, по мнению В., подтверждал и тот факт, что, несмотря на революционные потрясения, связь центра и вост. регионов сохранилась, хотя зап. области оказались связанными менее тесно. Именно благодаря естественным связям Советская власть смогла в течение нескольких лет в основном восстановить страну в прежних границах. Собственно рус. историю В. также делил на периоды, главным содержанием к-рых была борьба "леса" и "степи", закончившаяся к кон. XVI в. полной победой "леса" и началом европеизации, к-рая привела к первым потрясениям в рус. общественной жизни. К кон. XIX — нач. XX в. рус. государство заняло почти все географическое пространство Евразии, история Евразийского континента слилась с рус. историей. Но при этом продолжились разрушительные процессы в духовной жизни, связанные с усиленным развитием европейских форм культуры. Как и мн. евразийцы, В. подчеркивал важную роль в формировании рус.-евразийской самобытной культуры вост. влияния, видел в татаро-монгольском иге фактор политической консолидации рус. народа и силу, мешавшую распространению на Русь латинского влияния. В этом же ракурсе рассматривалась реформаторская деятельность Петра I и особенно его наследников, культурные и династические интересы к-рых были связаны с Западом. Исторические взгляды В. оказали влияние на формирование совр. зап. концепций истории России, в к-рых истоки своеобразия национальной государственной традиции усматриваются в том, что Русское государство, занимая срединную географическую позицию, соединило в себе вост. деспотизм, туземную патриархальность и византийский цезаризм, поддерживаемый православной церковью. Соч.: Начертание русской истории. Прага, 1927; Опыт истории Евразии с половины VI века до настоящего времени. Берлин, 1934; Звенья русской культуры. Ч. 1, вып. 1. Древняя Русь, (до половины XV века). Берлин, 1938. Лит.: Сухотина Л. Г. Проблемы русской революционной демократии в англо-американской буржуазной историографии. Томск, 1983. С. 26—29.
Вертхеймер Макс	ВЕРТХЕЙМЕР (Wertheimer) Макс (род. 14 апр. 1880, Прага – ум. 12 окт. 1943, Нью-Йорк) – нем. психолог; профессор с 1933; с 1929 – профессор во Франкфурте; совместно с К. Коффкой и Вольфгангом Кёлером является основателем гештальтпсихологии (см. Гештальттеория). Исследовал прежде всего восприятие движений, установил, что оно является изначально психическим переживанием, а не результатом комбинирующей интерпретации ряда покоящихся образований. Осн. произв.: «Drei Abhandlungen zur Gestalttheorie», 1925; «Productive thinking», 1945.
Вивекананда Свами	ВИВЕКАНАНДА Свами (Нарендранатх Датта — 1863— 1902) — один из основных мыслителей, идейных лидеров и миссионеров неоиндуизма. Род. в семье процветавшего адвоката (Вишванатха Датта) в Калькутте. В 1879—1884 изучает западноевропейскую философию в колледже (впоследствии встретится с П. Дойссеном, чьи идеи глубинного единства философии И. Канта, А. Шопенгауэра и Шанкары, а также «пропитанности этикой» монизма Упанишад будут ему импонировать), частично сближается с реформаторским движением в неоиндуизме «Брахма-самадж», в 1885 становится учеником знаменитого мистика и проповедника Рамакришны Парамахамсы (1836—1886) и лидером кружка его последователей, а затем принимает обет аскетизма (санньяса) и совершает паломничество по Индии (1890—1892). В 1893 принимает участие в Парламенте религий в Чикаго, проповедуя религиозным либералам «всемирную истину» веданты и завоевывая первых зап. последователей. В 1895 основывает Ведантийское общество в Нью-Йорке, в 1897 окончательно возвращается в Индию (миссионерские путешествия в Европу и Америку предпринимались еще в 1899—1900), где сразу же основывает Миссию Рамакришны (влиятельнейшая неоиндуистская организация до настоящего времени), а затем «обители» в Белуре и Альморе и выпускает ряд газет. Успех миссионерской проповеди В. был обусловлен искусной апелляцией к самым различным типам реципиентов, которым следовало усвоить, что индуизм может удовлетворить все их возможные (в т.ч. и взаимоотрицающие) духовно-душевные потребности. Учение В., обозначенное им как «Практическая веданта», — мистифицирующая иллюзия совместимости самой активной мирской деятельности со стремлением к мистическому воссоединению с Единым в духе адвайта-веданты. Помимо осовременивания веданты, В. предпринял и осовременивание йоги, три традиционных направления которой (йога познания — джняна-йога, йога действия — карма-йога и йога преданности — бхакти-йога) трактуются им в применении к социально-политической доктрине (В. сделал и комментированный англ. пер. «Йога-сутр» Патанджали). Одна из основных тем проповеди В. — акцентировка якобы поверхностного характера различий между религиями и единства их внутреннего ядра. Однако, декларируя их глубинную равноистинность (что не мешало ему резко осуждать основоположения христианства), он настаивал на том, что именно веданта содержит ключ к уразумению их единства, или, по-другому, оказывается значительно «равнее» всех «одинаково равных». Апеллятивность В. (указанные «логические зияния» в его рассуждениях практически не замечали) состояла в настойчивой проповеди божественности человека, экстатического антропоцентризма, который на деле лишь с очень большими оговорками можно было привести в соответствие с панэнтеизмом веданты. Ревизией адвайта-веданты, на верность которой В. постоянно присягал, была и его трактовка Майи, которая становится у него почти положительной космической силой — равно как и карма претворяется у него в «способность и силу преобразования сложившегося». Традиционный ведантийский идеал индивидуального «освобождения» (мокша) посредством особой познавательно-медитативной практики В. предложил заместить идеей «коллективного освобождения» и общества тех, кто способен достичь его при жизни (идея же грядущего «царства шудр» была явной калькой с современных ему социалистических идеалов). Влияние В. на неоиндуизм было весьма велико; его последователями не без основания считаются Б. Тилак, Р. Тагор, Ганди, Гхош, Радхакришнан. Практическая веданта. Избр. работы. М., 1993; The Complete Works of Swami Vivekananda. Calcutta, 1964. Vol. 1—8. Костюченко B.C. Вивекананда. М., 1977.
Вивес Хуан Луис	ВИВЕС (Vives) Хуан Луис (род. 6 марта 1492, Валенсия – ум. 6 мая 1540, Брюгге) – исп. философ-гуманист и педагог; был профессором в Лувенском католическом и Оксфордском ун-тах. В своем осн. психологическом соч. «De anima et vita» (1538; «О душе и жизни») выдвинул требование: нужно стремиться исследовать не то. что есть душа, а каковы ее свойства и как она действует; поэтому Вивес считается «отцом новой эмпирической психологии». Кроме того, он (одним из первых) предпринял попытку написать историю философии («De unitiis, sectis et laudibus philosophae», 1518). Был противником схоластики и сторонником эмпиризма – непосредственного наблюдения и эксперимента. Его педагогические идеи оказали влияние на Я. А. Коменского и А. Лойолу.
Визе Леопольд	ВИЗЕ (Wiese) Леопольд фон (род. 2 дек. 1876, Глац – ум. 11 янв. 1969, Кёльн) нем. социолог; профессор в Кёльне (с 1919), с 1933 жил и работал в США. Создатель социологического учения об отношениях, которое исходит из следующих положений: 1) социальное, или межчеловеческое, представляет собой запутанную сеть отношений между людьми, каждое из которых является результатом социальных процессов; 2) из межчеловеческого происходит все, что мы называем культурой в самом широком смысле слова; 3) в переживании социальное вступает в теснейшую связь с душой и телом людей. Осн. произв.: «System der allgemeinen Soziologie», 2 Tie., 1955; «Staatssozialismus», 1916; «Der Liberalismus in Vergangenheit und Zukunft», 1917; «Soziologie, Geschichte und Hauptprobleme», 1926; «Homo sum. Gedanken zu einer zusammenfasseden Anthropologie», 1940; «Spдtlese», 1954; «Das Soziale im Leben und im Denken», 1956; «Erinnerungen», 1958.
Вико Джамбаттиста	ВИКО (Vico) Джамбаттиста (род. 23 июня 1668, Неаполь – ум. 23 янв. 1744, там же) – итал. философ. Основатель философии истории и психологии народов. Жил и умер в Неаполе. С 1699 – проф. риторики ун‑та в Неаполе, с 1734 – придворный историограф. «Он заранее предчувствовал всю этнологию и всеобщую историю права» (Я. Колер). Ввел в историческую науку компаративный метод и считал, что все народы развиваются параллельно, проходя последовательно божественную героическую и человеческую стадии развития. Не принимал картезианства, симпатизировал платонизму эпохи Возрождения, испытал влияние Мальбранша и индуктивного метода Ф. Бэкона. Исходя из положения, что только сделанное явл‑ся критерием познания и понимания, В. считал историч. науку сознанием человечества о собств. деяниях. Но сам исторический процесс В. понимал как объективный и провиденциальный. Гос‑во, по В., возникло для обуздания отцами борющихся против них домочадцев – слуг. Все нации развиваются по циклам, состоящим из трёх эпох: божественной (безгосударственность, подчинение жрецам), героической (аристократическое гос‑во) и человеческой (демократич. республика или представительная монархия). Каждый цикл кончается общим кризисом и распадом данного общ‑ва. Историзм В. позволил ему сформировать более адекватную, чем у его современников – франц. просветителей – концепцию культуры, создать по аналогии с организмом оригинальную модель её развития, что во многом обусловило становление философии истории, прежде всего Гердера и Гегеля. Ему принадлежат труды: «Об изучении методов нашего времени» (1709), «О древней мудрости итальянцев» (1710), а также главное его произведение «Основания новой науки об общей природе наций» (1725), считающееся шедевром политической мысли. Вико является одним из основоположников историзма, исторического подхода к пониманию развития общества. Он исходит из того, что природа нации изменяется в соответствии с изменениями определенных фундаментальных понятий, прежде всего понятий истины и справедливости, при этом формы государства и его правительства соответствуют природе управляемых наций. Исходя из этих положений Вико создает свою теорию, называемую им «идеальной вечной историей», учение о закономерном процессе культурного, социального и политического развития и упадка, который происходит при определенных обстоятельствах в жизни каждой нации. Вико различает в истории три эпохи: «эпоху богов», «эпоху героев» и «эпоху людей». На первой фазе этого процесса социальный и физический миры представляются в поэтической и воображаемой форме, мифологически как различные выражения Бога и божеств. Собственность принадлежит непосредственно Богу, но опосредовано всем тем, кто претендует на интерпретацию его желаний, делает ему жертвоприношения и несет его закон людям. Вико считает, что формой государства на этой стадии развития нации является теократический деспотизм, при котором все права собственности принадлежат отцу семейства, в личности которого объединены все божественные функции. Во второй фазе, или эре, исторического процесса форма государства определяется желанием потомков этих отцов сохранить обширные владения, которые они унаследовали, оправдание чего лежит в основе их претензии на полубожественный статус, соединяющий в себе качества смертного и Бога. Эту форму государства Вико объясняет тем, что у подчиненных пробуждается чувство естественной справедливости и появляются рациональные сомнения в отношении якобы полубожественного статуса правящих аристократов, или «героев», и они начинают долгую борьбу за улучшение своего юридического и гражданского положения. Чтобы сохранить свои привилегии, «герои» вынуждены передать часть своей власти высшему органу - совету и удерживать силой то, что они не могут больше сохранять по праву наследования. В третьей, «всецело человеческой» фазе развития общество достигает понимания равенства гражданских прав человека. Это определяет и форму государства, управление которого осуществляется или демократией, или монархией. Вико полагает, что такая форма государства не способна выжить и сохранить себя. После нее наступает конечная эра - эпоха варварства, при которой торжествуют эгоистические интересы людей над необходимыми законами, обеспечивающими социальную связь, и наступает социальная анархия, которая кладет конец циклу социального развития и порождает условия для возникновения его нового цикла. Воззрения Вико представляют собой целостный подход к пониманию общественного развития в единстве его религиозной, правовой, социальной, хозяйственной и моральной жизни. В то же время концепция Вико не содержит убедительных доводов для обоснования крушения «человеческой», рациональной эры по причине эгоистических устремлений людей, так как те же самые эгоистические наклонности были характерны и для предшествующих стадий общества. Рационализм, по-видимому, не мог быть причиной, неизбежно приведшей к анархии и повторению прежних стадий развития. Совсем наоборот, рационалистическая стадия должна была стать импульсом развития дальнейших социальных и политических форм. Осн. произв.: «Principi d'una scienza nuova d'intorno alia commune natura delle naziono», 1725 (рус. пер. «Основания новой науки об общей природе наций», 1940); «De nostri temporis studiorum ratione».
Викторин Марий	ВИКТОРИН МАРИЙ (Caius Marius Victorinus) (4 в. н. э.), представитель христианского неоплатонизма. По сообщению Иеронима, «уроженец Африки, обучавший риторике в Риме при имп. Константине» (337-361). В старости обратился в христианство. Своими переводами с греческого В. открыл для философской мысли латинского Запада ряд сочинений Аристотеля («Категории», «Об истолковании»), Плотина и Порфирия («О пяти общих понятиях»). Вероятно, переводил также Ямвлиха («О богах»). Кроме того, В. написал ряд сочинений по риторике и диалектике: «О гипотетических силлогизмах», «Об определениях», а также ряд комментариев к диалогам Цицерона (в частности, к «Топике» и «Нахождению»). Однако собственно философской заслугой В. было то, что он дал «первое систематическое изложение учения о Троице» (П. Анри). Написанные им после обращения в христианство трактаты «Против арианина Кандида», «Против Ария» (4 кн.), «Понимание "единосущего"», прославленные своей «темнотой», представляют собой первую на Западе попытку утилизации неоплатонической доктрины при разработке христианской догматики. В частности, В. использовал намеченную Плотином и развитую Порфирием умную триаду бытие-жизнь-ум, в соответствии с которой он понимал соотношение лиц Троицы. Отец есть бытие, или сущность, субстанция. Сын есть определение этого бытия, причем это определение происходит в движении двоякого рода: в самопорождении, благодаря которому бытие проявляет, актуализует себя (жизнь, Иисус Христос); в возвращении к себе самому (ум, Дух Святой). Как жизнь и ум не лишены бытия, так и бытие обладает жизнью и умом, поэтому о различии лиц говорится на основании того, что каждое лицо есть по преимуществу: Отец - бытие по преимуществу, Иисус Христос - жизнь по преимуществу и жизнетворческая активность, Дух Святой - ум по преимуществу и активность светолития. Однако в ряде текстов Отец понимается у В. как Единое, Сын - как Едино-Единое; Отец как «не-сущее превыше сущего», «Пред-сущее», Сын - как Сущее. Различие лиц Св. Троицы также понимается у В. достаточно своеобразно, поскольку Иисус Христос и Дух Святой объединяются им в Сыне как два его аспекта: Отец отличается от Сына как бытие от движения, а в Сыне два типа движения противопоставлены как жизнь и ум. Неоплатонизм В. не всегда достаточно жестко ограничен рамками христианского вероучения. Размышления над исконно неоплатонической проблемой Единого и порождения им Ума (инспирированные, вероятно, Порфириевым комментарием на «Парменида») часто протекают у В. вне прямой связи с тринитарной проблемой, чем объясняется «темнота» его сочинений и их сравнительная непопулярность у современников и позднейших мыслителей. Сурово отзывается о сочинениях В. Иероним, ему вторит Орозий. В. был известен Гинкмару Реймсскому, Алкуину и Иоанну Скоту Эриугене; с ним знаком Николай Кузанский, который, однако, советует подходить к В. с осторожностью. Историки философии открывают В. в конце 19 в. Текст его сочинений у Миня (PL 8) изобилует ошибками. Критические издания его теологических сочинений были предприняты только в 60-70-е годы 20 в. Соч.: Marins Victorinus. Traités théologique sur la Trinité. Texte et. par P. Henry, introd., trad, et comm. par P. Hadot. P., 1960 (SC 68-69); Opera theologica. Ed. A. Locher. Lpz., 1976; Commentarii in apostolum. Ed. A. Locher. Lpz., 1972; Marins Victorinus. Christlicher Piatonismus: Die theologischen Schriften des Marius Victorinus. Übers, ν. P. Hadot und U. Brenke. Ζ.; Stuttg., 1967; Марий Викторин. Против Ария. Книга вторая. Пер. О. Е. Нестеровой, - Памятники средневековой латинской литературы IV-VII вв. М., 1998, с 36-54. Лит.: Henry P. The «Adversus Arium» of Marius Victorinus, the first systematic exposition ofthe doctrine of the Trinity, -JThS,n. s. 1,1950, p. 42-55; Hadot P. Porphyre et Victorinus. T. I—II- P., 1968; Idem. Marius Victorinus. Recherches sur sa vie et ses oeuvres. P., 1971; Clark M. The Neoplatonism of Marius Victorinus the Christian, - Neoplatonism and early Christian thought. L., 1981, p. 153-159; Colish M. L. The Neoplatonic tradition: the contribution of Marius Victorinus, -Neoplatonic tradition. Cologne, 1991, p. 57-74; BergnerK. Der Sapientia-Begriff im Kommentar des Marius Victorinus zu Ciceros Jugendwerk «De inventione». Fr./M., 1994; Cooper S. A. Metaphysics and morals in Marius Victorinus' commentary on the Letter to the Ephesians: a contribution to the history of neoplatonism and Christianity. N. Y, 1995; Фокин А. P. Христианский платонизм Мария Викторина. M., 2007.
Вильгельм из Шампо	ВИЛЬГЕЛЬМ из Шампо (Champeaux, Campellensis) (1070-1121) франц. ранний схоласт; с 1113 – епископ в Шалоне-на-Марне, после занятий науками и преподавательской деятельности в Париже ушел в Сен-Викторский монастырь. В вопросе о природе универсалий, в противоположность своему учителю номиналисту Росцелину, придерживался крайнего реализма, согласно которому общие понятия являются реальными субстанциями. Однако позднее под влиянием критики своего ученика Абеляра его взгляды стали более умеренными.
Виндельбанд Вильгельм	ВИНДЕЛЬБАНД (Windelband) Вильгельм (род. 11 мая 1848, Потсдам – ум. 22 окт. 1915, Гейдельберг) – нем. философ; с 1903 – профессор. Известен как историк философии, написавший «Историю древней философии» и «Историю новой философии» всесторонние курсы для изучения истории философии. Кроме того, им опубликованы труды: «О свободе воли» и «Философия в немецкой духовной жизни XIX столетия». Виндельбанд - один из главных представителей неокантианства. Он исходил из кантовского критицизма, заложил основы баденской, или юго-западной, нем. школы неокантианства. Философия для него является критической наукой об общепринятых ценностях. В учении о науке он различает генерализирующие, или номотетические, естественные (законополагающие) науки и индивидуализирующие, или идиографические, науки о культуре (которые стремятся понять единичные факты). В своих работах Виндельбанд рассматривает философию как научную методологию, занимающуюся логическим анализом структуры знания, и пытается создать методологию исторического знания. Прежде всего он проводит деление наук на основе формального характера их познавательных целей. Одни науки отыскивают общие законы, другие - отдельные исторические факты. Отсюда возникают различные типы мышления. Первый тип мышления Виндельбанд называет номотетическим - законополагающим, второй - идиографическим, т.е. описывающим особенное. При номотетическом методе исследования мышление стремится перейти от частного к пониманию общего, при вдиографическом мышление останавливается на частном. Согласно Виндельбанду, оба этих метода равноценны по приносимой ими пользе. Целостное познание должно, по мнению Виндельбанда, охватывать оба метода: номотетический и идиографический.  В то же время различие между естествознанием и историей состоит в том, что они по-разному используют факты: «Одни из них - суть науки о законах, другие - науки о событиях» [Прелюдии. СПб., 1904. С. 320]. Виндельбанд рассматривает философию как науку о ценностях. Она противостоит опытным наукам, которые основываются не на оценочных суждениях, а на теоретических предположениях и эмпирических данных о сущем. Он выделяет логические, этические, эстетические, религиозные ценности.  Осн. произв.: «Geschichte der abendlдndeichen Philosophie im Altertum», 1888 (рус. пер. «История дневной философии», 1911); «Geschichte der neueren Philosophie», 2 Bde., 1878-1880 (рус. пер. «История новой философии», 2 т., 1913); «Prдludien (Reden und Aufsдtze)», 2 Bde., 1884 (рус. пер. «Прелюдии», 1904); «Lb. der Geschichte der Philosophie», 1892; «Platon», 1900 (рус. пер. «Платон», 1909).
Винер Норберт	ВИНЕР (Wiener) Норберт (1894–1964) – амер. математик, один из создателей кибернетики как самост. науч. дисциплины. Учился у Дж. Сантаяны, Б. Рассела, Э. Гуссерля, Д. Гильберта. Первые исследования В. посвящены логике, в частности сравнит. анализу теории отношений Э. Шрёдера и Б. Рассела. Науч. творчество В. свидетельствует о его стремлении к междисциплинарному синтезу и соотношению теоретич. построений с практикой. Эта установка была выражена в кн. «Кибернетика, или Управление и связь в животном и машине» (1948), в к‑рой обоснован статус нового комплексного науч. направления и введено его название. Исходя из того, что новые концепции связи и управления определяют и новое понимание чел‑ка и в целом знаний о мире, В. развивал кибернетич. подход к различным областям науки и культуры. В св. последних работах он обратился к проблемам обучающихся и самовоспроизводящихся машин, вопросам взаимодействия чел‑ка с информац. – вычислит. устройствами. В. подчёркивал необходимость исследования социальных аспектов науч. знания, ответственности учёных в совр. мире.
Винкельман Иоганн Иоахим	ВИНКЕЛЬМАН (Winckelmann) Иоганн Иоахим (род. 9 янв. 1717, Стендаль – ум. 8 июня 1768, Триест: был убит) – нем. археолог; с 1763 – генеральный хранитель классических древностей в Ватикане, выступал против рационализма Вольфа и его школы. Прекрасное, по его мнению, постигается труднее всего: оно превосходит нашу познавательную способность. Прославлял «благородную простоту и спокойное величие» греков. Величайшим творением всегда развивающейся природы является, с его точки зрения, прекрасный человек. Из соч. Винкельмана, изданных в 1808 в 6 тт., особенное значение имеет: «Ьber die Nachahmung der griechischen Werke in der Malerei und Bildhauerkunst», 1755. Его избр. соч. и письма изданы в 1944 под названием «Ewiges Griechentum».
Винцент из Бове	ВИНЦЕНТ ИЗ БОВЕ (Vincentius Bellovacensis) (ум. ок. 1264) – франц. ранний схоласт; учитель сыновей Людовика Святого. Его всеобъемлющее, состоящее из четырех частей («Зерцало науки», «Зерцало истории», «Зерцало естества» и «Зерцало благочестия») произв. «Speculum majus» («Великое зерцало»), представляющее собой энциклопедию средневекового знания, пользовалось большой популярностью.
Виппер Роберт Юрьевич	ВИППЕР Роберт Юрьевич (2(14).07.1859, Москва — 30.12.1954, Москва) — историк, академик (с 1943), проявлял интерес к методологическим проблемам исторического познания. Его университетские курсы и учебники по всеобщей истории пользовались в России большой популярностью. От традиционных они резко отличались оригинальностью идей, стилем, приближенностью к совр. исканиям в исторической науке. В области мировоззренческой для него характерна повышенная чувствительность к "веяниям времени". Как историк считал себя учеником В. И. Герье, А. А. Шахова, Ключевского. Его работы разных жанров кон. XIX в. носят отчетливые следы влияния Конта и его рус. последователей. Это идея "консенсуса", дополненная теорией факторов, равнозначности последних (плюрализм); эволюционизм и связанное с ним чрезмерное внимание к детализации, непрерывным сдвигам; стирание границ между эпохами; взгляд на исторических героев прежде всего как на продукт среды с недооценкой значимости их самостоятельного вклада в ход общественного развития и, наконец, слияние социологии с конкретной историей. "Едва ли есть необходимость, — писал он, — различать две особые науки — абстрактную социологию и конкретную собственно историю". Сходную позицию в этом вопросе занимали большинство рус. историков-позитивистов (Н. А. Рожков, Ключевский, Д. М. Петрушевский, П. Г. Виноградов и др.). Следы перечисленных идей проявляются в его конкретно-исторических трудах и философско-исторических работах. К последним относятся: предисловие к рус. переводу кн. О. Тьерри "Опыт истории происхождения третьего сословия" (1899); "Общественные учения и исторические теории XVIII—XIX вв. в связи с общественными движениями на Западе" (1899); "Общество, государство, культура XVI в. на Западе" (1897); "Школьное преподавание древней истории и новая историческая наука" (1898). Второй период эволюции исторического мировоззрения В. падает на нач. XX в. (1900—1923), до его эмиграции в Латвию. Подавляющее большинство работ этого времени связано не с конкретной историей, а с ее теоретическими проблемами: "Новые направления в философии общественной науки" (Мир Божий. 1903. № 11), "Два типа интеллигенции" (1912), "Заметки историка о современных религиозных исканиях" (1916), "Кризис исторической науки" (1921), "Судьбы религии" (1921), "Круговорот истории" (1923), "Очерки теории исторического познания" (1911), сб. "Гибель европейской культуры" (1923). Доминирующим настроением той поры было сознание кризиса, катастрофы, хаоса, гибели. Сознание это возникло у В. еще до 1-й мировой войны. В теории В. переходит на позиции эмпириокритицизма. Причем он оказался одним из самых ревностных защитников этой концепции в сфере исторической науки. Главные ее приверженцы Богданов, И. Петцольд, Ф. Адлер почти не касались специфики исторического познания. Наиболее полно и рельефно эмпириокритицизм В. отразился в его курсе лекций 1908—1909 гг., превращенных сначала в цикл статей, а потом в кн. "Очерки теории исторического познания". Здесь он критиковал позитивизм за недооценку им гносеологии, и в частности методологии. Однако при этом впадал в др. крайность, растворяя онтологию в гносеологии, а последнюю в психологии. Если в 90-е гг. психология его интересовала как факт объективного социального процесса, то теперь психологические процессы становились единственным источником, с к-рым имеет дело историк. Т. обр., историческая реальность, по сути, подменялась психологической реальностью. Махистская философия характеризуется В. как "новый реализм", а свою социальную систему он обозначает как "исторический реализм". В фокусе его внимания теперь оказывается не социально-экономическая проблематика, как прежде, а явления прагматически-психологического порядка, возврат к более архаической историографии, что и было отмечено его рецензентами. В. ставит перед собой задачу пересмотреть с позиций психологизма все традиционное понимание социологических категорий, причинности, закономерности, прогресса и т. д. Прогресс мыслится не как объективное явление, а как продукт творчества историка. Теорию факторов сменяет теперь теория "умственных разрезов". Материальное и идеальное интерпретируются как два проявления некой нейтральной, а по сути все же психической среды. Причинность и закономерность трактуются как чисто духовные феномены. Общий вывод В. о природе исторических категорий таков: "В популярном сознании все эти названия отвечают твердым фактам... которые предполагаются существующими вне нас... В популярном сознании едва ли есть подозрение, что эти факты, группы и ряды составляют наши умственные разрезы". Поскольку т. наз. исторический факт по своей природе существует лишь в сознании, то он рассматривается только как феномен науки истории, а не объективного исторического процесса. Его выделение и его интерпретация — дело историка. По той же формуле В. решает др. исторические проблемы. Лит.: Сафронов Б. Г. Историческое мировоззрение Р. Ю. Виппера и его время. М., 1976.
Вирильо Поль	ВИРИЛЬО (Virilio) Поль (р. в 1932) - французский философ, социальный теоретик, специалист по урбанистике и архитектурный критик. Изучал философию в Сорбонне, в молодости профессионально занимался искусством, в 1950-х был религиозным активистом. Принимал участие в кампаниях против бездомности и движении свободного радио. С 1975 - директор Специальной архитектурной школы в Париже. Известный специалист по проблемам архитектуры городской среды, военной истории и истории технологий. Входил в редколлегии ряда авторитетных французских журналов. С 1975 опубликовал около двух десятков книг. Основные сочинения: "Скорость и политика" (1977), "Общественная защита и экологическая борьба" (1978), "Эстетика несоответствия" (1980), "Война и кино" (1984), "Логистика восприятия" (1984), "Открытые небеса" (1997) и др. В жанре разрабатываемых философских идей творчество В. тяготеет к постмодернистской критической теории. Свой философский дискурс на гранях физики, философии, политики, эстетики и урбанизма В. называет "дромологией". Это оригинальный подход, основанный на теории скорости, разработкой которой В. занимается уже несколько десятилетий и которая принесла ему мировую известность. В. рассматривает философскую работу с понятиями как работу с образом, а само понятие - как образную структуру; философия для В. - часть мира литературы и писательского творчества ("без образа невозможно писать"); философский стиль В. не чужд интриги и культур-провокации в духе публицистики и популярной литературы. В центре внимания В. "критический переход" современности: радикальная трансформация мира под воздействием основного "критического" фактора - революционных возможностей использования современных технологий, телекоммуникационных и компьютерных систем, которые радикально преобразуют восприятие мира и Другого, всю среду человеческого бытия, ее географию и экологию, организацию социального поля и политические практики. Формулируя собственную философскую позицию, В. предлагает аналитическую модель физики средств телекоммуникаций. Для соответствующего анализа он привлекает материал как классических, так и новейших исследований физики. Основа оригинальной философской механики (или скорее кинематики) культуры В. - идея предельной скорости передачи данных, скорости света (как "космологической константы"), которая лежит в основе телетрансляции. Скорость света электромагнитных волн, по мысли В., радикально меняет структуры восприятия человека, ориентированные в своем исходном функционировании на физические ограничения скорости тел - пространство и гравитацию. Возникает "третий интервал" (первые два - пространство и время) - интервал света. Здесь, по В., происходит не просто высвечивание вещей, придание им видимости, а формирование среды их реальности и их перцептивное конструирование на скорости света. В генеалогии технологий "третий интервал" возникает вслед за двумя другими интервалами пространства и времени: за технологическим освоением географической среды (пространство) идет освоение среды физической (время, электричество) и затем среды света. Согласно В., после преодоления звукового и температурного барьеров происходит историческое преодоление третьего - светового. На этом этапе возникает возможность контроля микрофизической среды (человеческий организм) с помощью микророботов и биотехнологий. Как полагает В., "третий интервал" - аналог взрыва "второй бомбы" - электронной, о которой пророчествовал А.Эйнштейн (первая бомба - атомная). На этом критическом переходе привычная топография индивидуальности и социального пространства (пространство-география, время-история) сменяется "телетопикой коммутаций", помещенной в координаты сетевых соединений телекоммуникационных средств. Мир теперь приобретает свою определенность на поверхности экранов, в сети коммутаций, приемников и передатчиков. С точки зрения В., оформляется "пространство" над/за временем и пространством, возможное только в "перспективе реального времени". Скорость света преодолевает ограничения "пространства", изобретенного еще в эпоху Возрождения, и впервые на предельном скоростном режиме открывается глобальное, единое реальное время, доминирующее над пространством. Через монохронический фильтр глобальной темпоральности пропускаются, по мысли В., только лучи настоящего-присутствия; хронологическое время прошлого, настоящего и будущего уступает место хроноскопическому, которое определяется в модальности экспозиции на векторе "до-после" экспонирования (быть экспонированным значит быть телепрезентированным, телеприсутствующим на скорости света, быть выставленным в этом свете, быть телесуществующим). Согласно В., то, что экспонируется на предельной скорости, может быть только случайным. Случайны образы виртуальной реальности, случаен взрыв раздувшегося "мыльного пузыря" мировых виртуальных финансов, случайно поведение фундаментально дезориентированного человека и т.д. Случай - это именно то, что высвечивается, предстает в свете. Случайны не сами вещи, а происходящее с ними в светоэкспозиции. Поэтому "критический переход" означает, по мнению В., всевластие этого нового типа случайности, эпикурейского "случая случаев". Скорость света позволяет преодолеть ограничения гравитации. Таким образом, телекоммуникации создают "третий горизонт" (первый - видимая физическая граница неба и земли, второй - психологический горизонт памяти и воображения), а именно - "горизонт прозрачности" - квадратный горизонт экрана (ТВ, монитора), "провоцирующий смешение близкого и удаленного, внутреннего и внешнего, дезориентирующий общую структуру восприятия". Здесь, по В., действуют законы особой активной оптики. В отличие от обычной пассивной оптики прямого света и зрительного контакта с веществом, активная оптика организует все восприятие, включая тактильное, а не только визуальный перцептивный ряд. Она производит транс-видимость сквозь горизонт прозрачности. Классического философского рассмотрения длительности и протяженности в данном случае, как полагает В., уже недостаточно. В. предпочитает здесь говорить о особой оптической плотности третьего горизонта. Физика скорости переходит у В. в своеобразную психологию восприятия. Телекоммуникационное облучение и все то, что экспонируется на скорости света, решающим образом преобладают в поле объектов человеческого восприятия. В результате перцептивный строй человека претерпевает глубинные изменения. Пытаясь ориентировать восприятие по "третьему горизонту", человек испытывает шок восприятия, "ментальное потрясение", головокружение. В. называет это состояние "фундаментальной потерей ориентации", когда фатально разрушаются отношения с Другим и с миром, происходит как бы стирание индивидуальной идентичности, утрата реальности и впадение в безумие. Человек сталкивается с фатальным раздвоением своего бытия в мире. Задается альтернатива: жизнь-путешествие человека-кочевника - траекторного человека либо сидячее бытие "цивилизованного" человека, захваченного непреодолимой инерцией мира объектов и своей собственной субъективности, замкнутого в неподвижности приемника, подключенного к телекоммуникационным сетям. Другая линия раздвоения - технологическое производство-клонирование живого человека с помощью техники виртуальной реальности, когда при помощи специальных шлемов и костюмов создаются ощущения виртуальных предметов, "находящихся" в компьютерном киберпространстве, хотя предметы здесь по сути ни что иное, как компьютерные программы. В. усматривает в этом технологическую версию античного мифа о двойнике, призраке, живом мертвеце. Сверхпроницательная активная оптика времени-света продуцирует, с точки зрения В., новый тип личности, разорванной во времени между непосредственной активностью повседневной жизни "здесь и сейчас" и интерактивностью медиа, где "сейчас" превалирует над "здесь" (как на телеконференциях, которые вообще происходят нигде в пространстве, но в реальном времени). Трансформируются архетипические формы - геометрическая оптика вещества-зрения, определенность "здесь и сейчас", гравитационное поле, которые сорганизуют матрицу скорость-восприятие. Активная оптика растворяет среду человеческого существования, и в результате сам человек дереализуется и дезинтегрируется. Органы чувств парадоксальным образом одновременно совершенствуются и дисквалифицируются технологическими протезами. В. говорит о колонизации взгляда, об индустриализации зрения и культурном предписании видеть. Взгляд должен приспосабливаться к активной оптике и объектам, наполняющим "третий горизонт". Технология требует стандартизации зрения. Но глаз не успевает за скоростью света - виденье мутирует, подвергается технологической кастрации. Базовая философско-физическая модель является инструментом социально-философской критики В. Он делает один из основных критических акцентов на милитаристских корнях практически всех технологических достижений: от колеса до видео и телевидения, первых симуляторов виртуальной реальности и Интернета. Основа Интернет, например, отмечал В., была разработана в Пентагоне для связи военных предприятий и оптимизации управления запуском ракет. Физическая генеалогия технологий как переход от интервала пространства к интервалу скорости движима инстинктом войны, образом совершенной войны. Милитаризм как генетическая предпосылка технологий проявляет себя везде. В кино и искусстве, считает В., он нередко заявляет о себе скрыто, не столько в выразительном и изобразительном ряду, сколько в его технологической основе, в степени использования военных технологий в творческом процессе. Корни киноискусства, считает В., уходят глубоко в почву проблем совершенствования средств визуальной военной разведки. Кино и войну объединяет один эстетический принцип - эстетика исчезновения. Актуальный объект и непосредственное видение исчезают в тени технологического продуцирования образов. В конечном итоге война, технологии войны являются двигателем истории и общественных изменений. История войны, по В., - это история радикальных изменений в полях восприятия (например, развитие средств обнаружения - радаров и т.п.), а следовательно - это также история медиа-технологий, усиливающих искусственную способность восприятия. Суть современной войны - информация; война сначала превратилась в "холодную", а затем в войну "знаний" и информации. Современная война стремится стать виртуальной кибер-войной. Война в Персидском заливе, согласно В., - образец боевых действий, которые происходили не в локальном месте - Кувейте, а во всем мире - в глобальном времени, благодаря средствам массовой информации. Подобным же образом конфликт по поводу Косово в Югославии был выигран, - утверждает В., - прежде всего в виртуальном телепространстве. Средства массовой информации в этой ситуации функционируют как элемент военно-промышленного комплекса. В. акцентирует внимание на том, что технологии виртуальной реальности, как и прочие революционные технологии, были первоначально разработаны для военных нужд. Однако на сегодня виртуальная реальность - это вершина технологических достижений, и уже более чем технология - это искусство. В. подчеркивает креативно-эстетическую роль виртуальной реальности: например, ее способность реализовывать радикальные фантазматические проекты сюрреализма, кубизма и футуризма. В современной культуре, по мнению В., разыгрывается драма отношения двух реальностей - виртуальной и "старой". Как и любая драма, она содержит угрозу смерти и деструкции. Эстетическое измерение виртуальной реальности и киберпространства ставит этический вопрос: человек в сфере виртуальной реальности может уподобиться Богу - Богу машины: быть вездесущим, всевидящим (видеть даже самого себя изнутри и со спины), всезнающим. Такие перспективы виртуальной реальности в функциональном аспекте снова отсылают к критическому осмыслению ее военных возможностей. В. считает, что виртуальная реальность - это не симулякр, а заместитель, субститут (substitute) - следующий революционный шаг в развитии технологий после ТВ; симуляция была только небольшим промежуточным шагом от ТВ и видео к виртуальной реальности. Последняя возможна только на скорости света, на которой реальное дематериализуется. Виртуальная реальность свидетельствует о случайности реального. Создание виртуальных образов - это форма случая. Виртуальная реальность - это космический случай. Виртуальная реальность приводит также к радикальным изменениям социальной и политической сферы, трансформирует образ современного города. Драма реальностей разыгрывается и на сцене человеческого тела - единственной материальной частице, единственной "соломинки", за которую хватается человек, теряющий ориентацию, - но тем не менее погружающийся при этом на скорости света в нематериальное измерение виртуальной реальности. С точки зрения В., после трагедии Второй мировой войны осознание необходимости тотальной мобилизации населения и ресурсов для военных нужд, а также особенности ядерного оружия породили необходимость в гигантских объемах статистической информации и новом функциональном мышлении для ее обработки, которое вскоре стало доминирующей интеллектуальной функцией. На этом фундаменте возникла новая модель социального управления - социополитическая кибернетика. Следующим шагом, по В., явится ситуация, когда спутниковые и компьютерные системы станут основой управления разведкой и вооружениями, станут единственным источником инвариантов стратегических решений о войне и мире, а это будет означать конец сферы политического и политики как таковой. Следовательно, возникает угроза тотальной социальной дерегуляции и неуправляемости, либо неминуемо встает проблема узурпации властных и управляющих функций технологическими системами. Власть теперь основывается на скорости; скорость стала главным вопросом политики, и, таким образом, мир оказался в плену драматических отношений скорости и власти. Тема скорости и политики многие годы остается одной из центральных в работах В.: по его мысли, диктатура предельной скорости производит новый, невиданный по своей силе вид власти, который бросает вызов современной демократии. "Нет никакой демократии, есть только дромократия", - заявляет В. в работе "Скорость и политика". Дромократия - власть скорости. Она была мотором "индустриальной (а на самом деле - дромократической) революции", она стала основой демократических режимов, она заменила классовую борьбу борьбой технологических тел армий (спидометр военной машины - это индикатор ее выживаемости). Магия всевозрастающей скорости - это главная надежда западного человека, его образ будущего. Тирания скорости произвела революции в системах вооружений и породила современный город. Скорость - основа политики и войны. Она преодолела границы геополитических единиц - государств, наций и континентов - и оформляет свою господствующую позицию в глобальном измерении. Развивая в этом ключе идеи критического урбанизма, В. исходит из того, что изменение городской среды выступает как функция от развития технологий и, прежде всего, военных технологий. Начало города было положено оружием отражения (обороны) - крепостными укреплениями. Эволюция атакующего оружия массового поражения привела к возникновению национальных государств и росту городов - тогда время стало главным фактором выживания и победы, а скорость - единственным ресурсом для того, чтобы маневрировать и избежать массированного удара. Информационное оружие и превращение городских систем в "мировую деревню" эпохи позднего капитализма находится на одной линии с амбициозными имперскими планами Цезаря сделать весь мир римским городом. Согласно В., городская география и вообще география уступают место инфографии. Трансформация городского пространства теперь должна стать предметом особого внимания: необходима специальная городская экология - В. называет ее серой экологией, пользуясь метафорой мелькания и исчезновения цветов на больших скоростях: скорость убивает цвета, все становится серым. Серый - цвет загрязняющих мировой город выбросов данных, отходов информации, отбросов реального времени. Жизненное пространство города сжимается, провоцируя эпидемию клаустрофобии - болезнь мутировавшего перцептивного аппарата. Поэтому помимо новой экологии, считает В., необходима также и новая этика восприятия. Погружаясь в перспективу реального времени, общество утрачивает измерения прошлого и будущего, поскольку стираются протяжение и длительность. Остаются только остаточное время прошлого и реальное время настоящего, в котором общество стремится быть представленным везде - во всем мире - средствами телепрезентации. Ему необходима тотальная видимость и прозрачность. Предлагая гипотезы о причинах этой социальной телеэкспансии, В. развивает тему призраков и двойников и обращается к метафорической идее Кафки о медиумах: бесконечное производство все новых видов коммуникации есть способ избавиться от страха перед тем призрачным миром медиумов между людьми, который разъединяет их, вносит фатальную деструкцию в общение. Но новые коммуникативные средства лишь порождают все новых медиумов, более ненасытных и деструктивных, умерщвляющих социальный организм. Эта драма разыгрывается на сцене-арене современного метагорода. Именно город, точнее метагород - система городских конгломератов, его инфо-архитектурное и социокультурное пространство стали основной ареной "критического перехода", и именно на этой сцене разворачивается трагедия слияния биологического и технологического в культуре постмодерна.
Виссарион Василий	ВИССАРИОН Василий (Bessarion Basilius), Виссарион Никейский (род. ; 1403, Трапезунд – ум. 18 февр. 1472, Равенна) – греч. гуманист; с 1439 – кардинал. Известен как переводчик греч. авторов на лат. язык и распространитель древнегреч. филологии и платонизма на Западе. Его речи и письма содержатся в книге Минье «Patrologia graeca», т. 161, 1866.
Витгенштейн Людвиг	ВИТГЕНШТЕЙН (Wittgenstein) Людвиг (род. 26 апр. 1889, Вена – ум. 29 апр. 1951, Кембридж, Англия) – австр. философ, наиболее яркий представитель философии лингвистического анализа. Его можно считать выдающимся философом XX в; неопозитивист, ученик и друг Б. Рассела. Учил, что познание есть отображение (не зависящих друг от друга) фактов. Суждения являются «функциями истинности» единичных высказываний о фактах, т.е. выводимых из них логическим путем. Логике присущ исключительно тавтологический характер, она ничего не утверждает о действительности, поэтому наука допустила бы ошибку, если бы стала считаться с логикой языка. То общее, что присуще бытию и мышлению, не может якобы быть высказано, на него можно только смотреть и указывать с помощью символов. Витгенштейн родился в Вене и был самым младшим из восьми детей. Его четыре брата и три сестры также были талантливыми, в особенности в музыке. В ранние годы у Витгенштейна проявился интерес к механике. Он изучал инженерное искусство в Берлине, а затем в Манчестере (Англия), куда приехал в 1908 г. Будучи студентом, спроектировал реактивный двигатель. В то время он читал «Принципы математики» Б. Рассела и по совету математика Фреге в 1911 г. решил заниматься вместе с Расселом, который в то время находился в Тринити Колледже (Кембридж). Был принят в Тринити Колледж в 1912 г. и провел там пять семестров, очень часто проводя время в дискуссиях с Расселом, Муром и Кейнсом (английским экономистом). В первую мировую войну служил в австрийской армии, был несколько раз награжден за храбрость, но в конце концов попал в плен к итальянцам в южном Тироле. В течение всего этого времени Витгенштейн вел философские записи, многие из которых уничтожил незадолго до смерти, но из них сформировался «Логико-философский трактат». Этот трактат он послал Расселу из лагеря военнопленных в Монте Кассино. После своего освобождения вернулся в Вену, отдал своим сестрам все наследство, полученное от отца, и стал школьным учителем в одной из австрийских деревень. Вел аскетический образ жизни и совершенно отказался от занятий философией. В этот период был глубоко несчастен, иногда на грани самоубийства, и чувствовал полный упадок сил. В 1926 г. Витгенштейн перестал учительствовать и работал некоторое время садовником. Провел два года, ухаживая за домом своей сестры. В это время он познакомился с Морицем Шликом, профессором философии в Венском университете, и другими философами и математиками из Венского кружка, объединявшего логических позитивистов. В результате решил снова заняться философской деятельностью и вернулся в Кембридж на исследовательскую работу. В качестве диссертации на соискание степени доктора философии он представил свой «Логико-философский трактат» (опубликован в 1921 г.), положения которого во многом были созвучны идеям участников Венского кружка. В результате (рецензентами были Рассел и Мур) Витгенштейн получил исследовательскую стипендию в Тринити Колледже. В Вене философия логического позитивизма разрабатывалась под руководством Морица Шлика группой философов, объединившихся в Венский кружок. Члены кружка приветствовали доктрину «Трактата», но Витгенштейн, несмотря на свое близкое родство с их взглядами, не присоединился к кружку. Он уже работал над своими собственными идеями в математике и философии мышления и написал много по этим двум темам. Лекции Витгенштейна в Кембридже, специфические по стилю, содержанию и форме, стали очень известными. Он читал лекции в своей комнате в Тринити, сидя за столом, одетый в рубашку с открытым воротом, фланелевые брюки, кожаный пиджак. Г. фон Вригт в своем биографическом очерке о Витгенштейне писал: «Перед ним не было ни рукописи, ни заметок. Он думал перед аудиторией. Впечатление было такое, что он находился в сильнейшей концентрации внимания. Изложение обычно приводило к вопросу, на который аудитории предлагалось ответить. Ответы в свою очередь становились начальными точками для новых мыслей, ведущих к новым вопросам». Два цикла заметок, которые Витгенштейн диктовал своей философской аудитории между 1933 и 1935 гг., стали известными как «Синяя книга» и «Коричневая книга». Во время второй мировой войны Витгенштейн работал санитаром и лишь в 1945 г. занял место профессора. Через два года он ушел в отставку, считая, что жизнь профессионального философа невыносимо искусственна, и жил некоторое время в Ирландии. В этот период его здоровье значительно ухудшилось - был обнаружен рак. Он умер в Кембридже в доме своего врача доктора Бивена 29 апреля 1951 г. Жизнь и личность Витгенштейна распространяли почти такое же очарование, как и его мышление. Многочисленные ученики, друзья и коллеги Витгенштейна отмечали его обаяние, вспыльчивость, магнетизм и блеск. Анекдоты о его музыкальном мастерстве, интеллектуальной яркости и памяти, его оригинальности, резкости, щедрости и эксцентричности содержатся во множестве в воспоминаниях тех, кто встречался с Витгенштейном. Он любил американские фильмы и ходил на них, чтобы отдохнуть от философии. Норман Малькольм рассказывает, что Витгенштейн часто чувствовал истощение от лекций и испытывал к ним отвращение. В своих «Мемуарах» он пишет: «Часто он устремлялся в кино сразу же после своих занятий в аудитории. Как только занимающиеся начинали покидать комнату, он умоляюще глядел и говорил низким голосом: «Может быть, пойти в кино?» По дороге в кинотеатр Витгенштейн мог купить булочку или пирожок с холодной свининой и жевать его в то время, как смотрел фильм. Он стремился к тому, чтобы сидеть в первых рядах кресел, так чтобы экран занимал все поле его зрения и его ум был бы далек от мыслей его лекции и чувства отвращения». В предисловии к «Трактату» Витгенштейн пишет: «Эта книга имеет дело с проблемами философии и показывает, я полагаю, что причина, по которой эти проблемы поставлены, состоит в том, что логика нашего языка понимается неправильно». Он считает, что «Трактат» содержит истины, которые «неопровержимы и окончательны, безусловны» и что в утверждении их он нашел «окончательное решение проблем». В то время как Фреге и Рассел рассматривали логику как науку о законах мышления, Витгенштейн видит ее как форму самой реальности. По его мнению, проблемы философии могут быть решены путем показа того, что структура реальности определяется масштабом значимого языка, задача логики состоит в том, чтобы отражать универсум. Логика поэтому не просто наука среди других наук и наряду с ними, но такая наука, которая имеет абсолютный и окончательный характер. Это основной пункт, из которого развертывается все содержание «Трактата». Факты, которые представляют предложения, по мнению Витгенштейна, являются возможными фактами. Он описывает такие возможные факты как «атомарные», и эти факты делают предложения истинными или ложными. Предложение истинно, если определенные атомарные факты существуют, и ложно, если они не существуют. Логика, таким образом, имеет дело со всеми возможными фактами: логическое изображение содержит возможность ситуации, которую представляет и затем проявляет истинность и ложность по сравнению с реальностью. Истина сложного предложения зависит от истины его элементарных компонентов, за исключением случаев тавтологии, таких, как «дождь идет или не идет», которые истинны при всех возможных условиях, или в случаях противоречивых утверждений, таких, как «дождь идет и не идет», которые ложны при всех условиях. В обоих случаях мы не нуждаемся в проверке предложений на соответствие их реальности. Витгенштейн описывает предложения этики, эстетики, религии и метафизики как «бессмысленные», потому что они используют язык, пытаясь превзойти свои пределы, говорить о вопросах, о которых последнее замечание «Трактата» предлагает молчать, а то, что можно сказать, состоит из предложений естествознания. В конце трактата Витгенштейн пишет: «Правильный метод философии в действительности был бы следующим: ничего не говорить, за исключением того, что может быть сказано, т.е. предложений естествознания, т.е. того, что не имеет ничего общего с философией, и затем тогда, когда кто-нибудь хочет еще сказать нечто метафизическое, демонстрировать ему, что он не в состоянии придать смысл определенным знакам в его предложениях» [6.53). В силу того, что Витгенштейн характеризует этические, эстетические и религиозные рассуждения как «бессмысленные», считается, что он рассматривает эти рассуждения как несущественные и нестоящие. Однако это не так. В письме Полу Энгельману он пишет, что главный смысл «Трактата» был этический и что наиболее важной частью его было то, чего он не написал. Проводя фундаментальное различие между языком естествознания, с одной стороны, и языком этики, эстетики, религии - с другой, он охранял последний от какой-либо редакции или перевода в первый. Высказывание Витгенштейна в шестом разделе «Трактата» указывает на то, что он рассматривает этические, эстетические и религиозные рассуждения как бессмысленные в обычном смысле этого термина. В пункте 6.52 он пишет: «Мы чувствуем, что даже тогда, когда на все возможные научные вопросы даны ответы, проблемы жизни остаются такими вопросами, которые полностью не затронуты». А в пункте 6.42: «Это невозможно для предложений этики. Предложения не могут выражать ничего, что является более высоким». Из этих замечаний ясно, что то, что рассматривается в логическом плане как бессмысленное, определяется как «более высокое». В отношении утверждений философии, которые также исключаются из категории выразимых, он говорит: «Мои предложения служат разъяснениями следующим образом: всякий, кто понимает меня, в конце концов признает их как бессмысленные, когда он использует их как ступеньки, чтобы вскарабкаться за пределы их. (Он должен, так сказать, отбросить лестницу, после того, как он вскарабкался по ней.)» (6.54). Десять лет отделяет «Трактат», который Витгенштейн закончил в 1918 г., от возобновления его длительной философской работы. «Философские исследования», опубликованные в 1953 г., ясно свидетельствуют о различиях между ранней и последующей работой. Два периода творчества обнаруживают также и преемственность в проблематике. В «Философских исследованиях» Витгенштейн занимается анализом языка в той же степени, что и в «Трактате», хотя природа этого анализа другая. В то время как «Трактат» по стилю был скрытым и афористическим, «Философские исследования» характеризуются рассуждениями, не обладают очевидной структурой и не содержат предположений об отношениях между языком и миром. Если «Трактат» имеет дело с природой предложений, то «Философские исследования» в основном концентрируются на тех предложениях, которые описывают ментальную жизнь. В «Трактате» Витгенштейн основывает все на идее, что значение и отсутствие значения зависят от формального отношения предложения к реальности. В «Философских исследованиях» значение рассматривается как функция того, как мы используем слова: человеческие цели и формы жизни, в которых человеческие существа пребывают, выступают как то, что дает язык их значениям. Не существует конечного анализа предложений и в логически собственных именах, которые представляют собой имена простых объектов мира. Вместо этого язык рассматривается как естественное человеческое явление, и задача философии в том, чтобы собрать напоминания о нашем актуальном использовании языка, уничтожить загадку, которую он иногда создает. Философия «просто кладет все перед нами и не объясняет и не дедуцирует ничего», ее результаты «являются открытием того или иного куска явной бессмыслицы»; философские проблемы не решаются «ни тем, что дается новая информация, ни тем, что обрабатывается то, что мы всегда знаем» [С. 126, 119, 109]. Витгенштейн утверждает, что «рассмотрение философом вопроса подобно лечению болезни», т.е. философский подход не имеет форму «вопроса - ответа», но как и в случае с болезнью, когда проблема трактуется должным образом, она исчезает [С. 225]. В работе «Философские исследования» Витгенштейн разработал теорию значения, которую назвал теорией «семейных сходств». Значение он понимал как способ его употребления в языке. Например, мы выясняем значение слова «игра». Для этой цели можно сравнивать различные игры, выделяя общие признаки, характерные для многих игр. Но это не дает желаемого эффекта, так как у некоторых игр нет определенных признаков, которые наличествуют у других игр. Определенные группы игр могут иметь общие признаки, но зато крайние группы игр вообще могут не иметь ничего общего. По мнению Витгенштейна, подобная ситуация возможна в многодетных семьях, где самый младший и самый старший из детей не похожи друг на друга. На основе этих рассуждений Витгенштейн приходил к выводу, что для всех игр общим является то, что они называются играми. Словом «игра» условно обозначается то, что подразумевается под игрой. Таким образом, это своего рода конвенция, посредством которой мы подвели под определенное слово ряд объектов, фактов действительности. Поэтому становится понятным известное высказывание из «Философских исследований» (разд. 4): «Для большого класса случаев, хотя и не для всех, в которых мы используем слово "значение", оно может быть определено следующим образом: значение некоторого слова - это его использование в языке». Витгенштейн называет употребление языка в нашей жизни языковыми играми. Некоторые из языковых игр имеют дело с практическим использованием знаков и поднимают вопросы об условиях, при которых практическое использование знаков действительно выражается в использовании языка. Витгенштейн подчеркивает, таким образом, способы функционирования языка в нашей жизни. Некоторые исследователи считают, что такая позиция выражает своего рода скептицизм в отношении правил и следования им, но Витгенштейн вероятнее всего подчеркивает просто знание того, как следует придерживаться правил, которые содержатся в поведенческих и практических контекстах и ситуациях. Наше понимание использования выражений в языке предполагает такое знание. В «Философских исследованиях», отвечая на вопрос, «что является целью его философии?», он говорит, что его цель - это показать способ, «каким муха вылетает из мухоловки» [С. 309]. Осн. произв.: «Logischphilosophische Abhandlungen», 1921 (рус. пер. «Логико-философский трактат», 1958).
Витело	ВИТЕЛО (Witelo) (род. между 1220 и 1230, Силезия) – нем. натурфилософ. В своей математическо-динамической картине мира, изложенной в работе, озаглавленной «Perspective» (1535), все явления природы подчиняет законам геометрии и оптики, что явилось важным вкладом в средневековую нем. метафизику света.
Владимир Мономах	ВЛАДИМИР МОНОМАХ (1053-1125) — государственный деятель, великий князь Киевский (с 1113), писатель, законодатель, мыслитель. При нем на короткий период в стране утихли распри, упрочились границы и установился мир. Творчество В. М. обнаруживает глубокие книжные звания и широкий кругозор. Три соч. В. М. (философско-политический трактат, известный под названием "Поучение", автобиографическое "Повествование", письма к князю Олегу Святославичу) входят в состав Лаврентьевской летописи как самостоятельные произведения. "Поучение" — ключевое произв. В. М., характеризующее автора как мыслителя, глубокого аналитика, тонкого политика и большого мастера слова. Оно создавалось в несколько приемов. Ядро его было написано, скорее всего, к съезду князей в Витичеве как программа, на основе к-рой должны были сплотиться враждующие князья. В последние годы жизни В. М. это соч. было дополнено вставками и завещанием, завершенным между 1117 и 1125 гг. В "Поучении" обосновывается необходимость единства, гарантирующего могущество страны. Подробно прорисован идеальный образ правителя, руководствующегося принципом справедливости. Он предполагает ответственность как рядовой личности, так и государственных мужей, что можно оценить как намерение установить прочный общественный порядок и примирить противоречия не только между враждующими князьями, но и между общественными группами. "Повествование" — мудрая заповедь, основанная на христианских принципах, возводящих в абсолют не только справедливость, но и сострадание, уклонение от зла. Покаяние, молитва, усердие, попечение о слабых, милосердие и упование на Бога объявляются теми малыми делами, к-рые посильны всем. Они представляются достаточным условием спасения и в этом смысле противопоставлены многотрудному пути монашеской аскезы. Требование сохранения благочестия и уважительного отношения к служителям культа, а также возвышенный лирический гимн Творцу соседствуют с рекомендациями сугубо прикладного, хозяйственно-бытового характера. В философско-мировоззренческом плане В. М. — фаталист, что наиболее ярко проявилось в письме к его противнику и убийце его сына Изяслава князю Олегу. Он снимает с него вину за убийство и всецело приписывает случившееся воле Бога. В письме апология бесстрашия в минуту опасности так же основана на провиденциализме. Касаясь проблемы власти, он в своих соч. не следует византийскому принципу происхождения ее от Бога. Власть у него не от Бога, не по праву, а по заслугам, последние же — в руках рока. В. М. ратовал за установление справедливого общественного устройства, утверждение гуманных и нравственных начал в делах домашних и государственных, прекращение розни и примирение во имя создания единого государства. Соч.: Повесть временных лет. М.; Л., 1950. Т. 1. С. 153—167. Лит.: Орлов А. С. Владимир Мономах. М.; Л., 1946; Протопопов С. Поучение Владимира Мономаха как памятник религиозно-нравственных воззрений и жизни на Руси в дотатарскую эпоху //Журнал Министерства народного просвещения. 1874. Февраль. С. 231-292; Воскресенский В. А. Поучение детям Владимира Мономаха. Спб., 1893; Ивакин И. М. Князь Владимир Мономах и его Поучение. Ч. 1: Поучение детям; Письмо к Олегу и отрывки. М., 1901; Комарович В. Л. Поучение Владимира Мономаха //' История русской литературы. М.; Л., 1941. Т. 1. С. 289—297; Громов M. H., Козлов Н. С. Русская философская мысль X—XVII веков. М., 1990. С. 80—82; Златоструй. Древняя Русь X—ХШ вв. М., 1990. С. 163—170.
Владиславлев Михаил Иванович	ВЛАДИСЛАВЛЕВ Михаил Иванович (род. 9 нояб. 1840, Новгородская губ. – ум. 24 апр. 1890, С.-Петербург) – рус. философ, логик и психолог. Учился сначала в Новгородской семинарии, а затем в течение 2 лет в Санкт-Петербургской духовной академии. В 1862—1864 гг. находился за границей, где слушал лекции К. Фишера, Р. Г. Лотце, сыгравшего заметную роль в формировании его мировоззрения. По возвращении в Петербург представляет магистерскую диссертацию "Современные направления в науке о душе" (1866) и становится доцентом философии в ун-те. Впоследствии он занимает кафедру философии на историко-филологическом ф-те. В 1868 г. В. присуждается степень доктора философии за диссертацию "Философия Плотина". С 1885 г. — декан историко-филологического ф-та, а с 1887 г. — ректор Петербургского ун-та. Будучи проф. ун-та, В. читал лекции по логике, психологии, истории философии, метафизике, этике и философии духа. Как явный и последовательный противник материализма, он подчеркивал в них роль спиритуалистического фактора, склоняясь к неоплатонической традиции. Известен он и как публицист и переводчик. Ему принадлежит перевод "Критики чистого разума" Канта (1867). В 1872 г. выходит в свет "Логика" — для своего времени одно из лучших учебных пособий в этой области, причем автор попытался дать в нем и историю логики. В 1881 г. публикуются 2 т. "Психологии". В своей психологической теории он выделяет две "гаммы" чувствований: положительную и отрицательную. К первой относятся различные степени уважения, удивления, величия, а ко второй — различные степени пренебрежения и презрения. Осн. мерилом чувствования, по В., является материальное богатство. Др. словами, пропорционально богатству растут положительные чувствования субъекта, и наоборот. Учеником В. был философ А-р И. Введенский. Соч.: Современные направления в науке о душе. Спб., 1866; Философия Плотина, основателя новоплатоновской школы. Спб., 1868; Логика. Обозрение индуктивных и дедуктивных приемов мышления. Спб., 1872; Психология: В 2 т. Спб., 1881. Лит.: Введенский А. И. Научная деятельность М. И. Владиславлева // Журнал Министерства народного просвещения. 1890. Июнь.
Вовинарг Лук Клапье	ВОВИНАРГ (Vauvenargues) Лук Клапье, маркие (род. 6 авг. 1715, Экс, Прованс – ум. 28 июня 1747, Париж) – франц. моралист; является одним из крупнейших мастеров афоризма. Для него характерна не столько рационалистическая, сколько мистика-религиозная позиция с преобладанием идей стоицизма. Наиболее известен его афоризм: «Великие мысли идут из сердца». Осн. произв.: «Introduction Ј la connaissance de l'esprit humain, suivie de reflexions et de maximes», 1746; Избранное в «Die franz. Moralisten», 1938; «Liebe zum Leben – mutiges Denken», 1955.
Войтыла Кароль	ВОЙТЫЛА (Wojtyla) Кароль (р. 1920) — пол. философ. Ксендз с 1946, епископ с 1958, архиепископ Краковский с 1967, кардинал с 1967. В 1978 избран Папой, принял имя Иоанн Павел II. Изучал полонистику и теологию в Кракове (1938—1946), затем философию и теологию в Риме (1946—1948), проф. Католического ун-та г. Люблина в 1956—1978. Филос. воззрения В. концентрируются вокруг этики, моральной философии и филос. антропологии; центральные вопросы, над которыми он размышляет: чем является человек и каковы его обязанности? Эти вопросы решаются В. с т.зр. христианской религии, прежде всего католицизма. Вместе с тем В. стремится достичь определенного синтеза теологии и философии. Наряду с католической философией и теологией, важную роль в таком синтезе играет феноменологическое влияние, особенно со стороны М. Шелера. В 1959 В. опубликовал книгу, посвященную возможности построения христианской этики в духе системы Шелера. Согласно В., этика Шелера слишком бедна содержанием, чтобы служить единственной основой для христианской этики. Однако можно в интересах христианства адаптировать концепцию морального опыта Шелера и персоналистические идеи, достаточно отчетливо выраженные у этого философа. Персонализм, объединяющий, с одной стороны, мотивы Шелера, а с другой — традицию Аристотеля и Фомы Аквинского, стал главной основой воззрений В. С персоналистической т.зр. В. рассматривает человека как существо, проявляющее себя в действиях. Действие является выходом за пределы самого себя, собственного одиночества, и благодаря этому — открытостью миру и др. людям. Именно в действии человек познает самого себя в качестве морального субъекта, и этот опыт ведет к моральным ценностям, укорененным в человеческой воле. Невозможно поэтому разрабатывать этику, не обращаясь к психологии и филос. антропологии. Долг человека — самосовершенствование посредством добрых дел, последние же проистекают из устроения жизни в согласии с принципами, сформулированными Фомой Аквинским. Однако В. несколько иначе расставляет акценты, чем Аквинат. На первый план выдвигаются вопросы ответственности, свободы и любви как выражений человечности. Не все томисты признали взгляды В. соответствующими духу св. Фомы. После избрания Папой В. вынужден был в силу обстоятельств закончить свою академическую деятельность. Однако энциклики, обращения и др. документы, автором которых является Иоанн Павел II, несут на себе отражение его философии. Он высказывается за экуменизм, за уважение достоинства как верующих, так и неверующих, а в социальных проповедях, решительно критикуя любые проявления тоталитаризма, подчеркивает также теневые стороны и недостатки либерализма. В изданной в 1998 энциклике «Fides et Ratio» рассматривает традиционную проблему соотношения веры и разума, подчеркивая автономию веры относительно религиозного авторитета. Ocena mozliwosci zbudowania etyki chrzescipariskiej przy zalozeniach systemu Schelera. Lublin, 1959; Milosc i odpowiedzialnosc. Lublin, 1960; Osoba i czyn. Krakow, 1969 (англ. пер. 1979), Cztowiek i moralnosc. Lublin, 1986. Williams G.H. The Mind of John Paul П. Origin of His Thought and Action. New York, 1981; Buttiglione R. La Filosofia di Karol Wojtyla. Bologna, 1983.
Воленьский Ян	ВОЛЕНЬСКИЙ (Woleriski) Ян (р. 1940) — пол. философ. В 1958—1964 изучал право и философию в Кракове, философию под руководством Р. Ингардена. Преподавал в Ягеллонском ун-те в Кракове, в Политехническом ин-те в Познани. С 1991 — проф. философии Ягеллонского ун-та. Первоначально занимался теорией и философией права, но в тесной связи с логикой и общей философией. Разработал программу аналитической философии права, согласно которой традиционные проблемы теории права, напр. структура нормы права или природа правовых рассуждений, являются по своей сути проблемами аналитической философии. Предложил, в частности, семантическое понимание толкования права. Постепенно интересы В. сместились в сторону философии и прежде всего истории логики. В 1980-е гг. начал исследовать историю пол. аналитической философии, затем — развитие математической логики в Польше. Результатом этой работы явилась детальная история львовско-варшавской школы. Исследования истории пол. аналитической философии привели В. к убеждению, что обычное деление философии на континентальную и аналитическую (англосаксонскую) является ошибочным, поскольку аналитическая философия появилась на европейском континенте раньше, чем в англоязычных странах (Б. Больцано, Ф. Брентано и его школа, Г. Фреге). Выявление континентальных истоков аналитической философии имеет, по мысли В., принципиальное значение для ее дальнейшего развития. В частности, континентальная аналитическая традиция относилась с гораздо большим вниманием к классической аналитической проблематике, чем англосаксонская философия. В работах В. на конкретном материале показывается, что результаты современной логики, в особенности метаматематики, делают возможным новый подход к традиционным филос. проблемам, напр. к проблеме универсалий или к теории истины. Что касается последней, В. истолковывает семантическую концепцию истины А. Тарского как филос. истолкование понятия истинности. Z zagadnieri analityczney filozofii prawa. Krakow, 1980; Filozoficzna szkota lwowsko-warszawska. Warszawa, 1985 (англ. изд.: Dordrecht, 1989); Metamatematyka a epistemologia. Warszwa, 1993; Essays in the History of Logic and Logicae Philosophy. Krakow, 1999.
Волынский Аким Львович	ВОЛЫНСКИЙ Аким Львович (наст, имя и фам. Хаим Лейбович Флексер (21.04(3.05). 1861 (по др. данным 1863), Житомир — 6.07.1926, Ленинград) — литературный и театральный критик, теоретик и историк искусства, философ. Окончил юридический ф-т Петербургского ун-та. С 1889 г. — постоянный сотрудник журн. "Северный вестник", где публикует преимущественно статьи на философские темы, а в 90-е гг. становится его ведущим критиком и идеологом. Под его руководством журнал меняет свою народническую ориентацию и приобретает черты модернистского издания с определенной религиозно-философской направленностью. В. неизменно проводит мысль, что "только идеализм — созерцание жизни в идеях духа, в идеях божества и религии — может дать объяснение искусству, законам художественного творчества, и живой импульс ко всякому иному творчеству — практическому, нравственному" (Борьба за идеализм. Спб., 1900. С. III). В основе концепции В. — представление о двух мирах: реальном и потустороннем, человеческом и богочеловеческом, доступном познанию и трансцендентном, "причем идеальный мир постоянно пронизывает реальный мир..." (Книга великого гнева. Спб., 1904. С. IX). Человек трактуется как "трагическое сочетание личного и божеского начала" (Борьба за идеализм. С. 55): "Человек мал, как человек, как существо, которое хотело бы жить по внушениям своего рассудка. Но он велик, когда является исполнителем не своей, а сверхчеловеческой воли" (Царство Карамазовых. Спб., 1901. С. 41). По В., "жизнь общества, как и жизнь отдельного человека, тоже представляет собой взаимодействие и борьбу двух противоположных начал", отсюда противопоставление "эгоистическим классовым интересам" идей "высшего порядка" (Книга великого гнева. С. XXVI): "человек, а не гражданин есть верховная цель исторического процесса" (Нравственная философия гр. Л. Толстого // Северный вестник. 1891. № 10. С. 186). С религиозно-мистических позиций В. подходит к оценке философского наследия прошлого и совр. ему течений мысли. Наука и философия — только ступени, предназначенные "подготовить человека к живому восприятию Бога". Именно поэтому В., ревностный поклонник и популяризатор Канта, критикует его учение за отрицание "духовного ощущения", под к-рым В. понимает непосредственное ощущение беспредельного, сверхчувственного мира, "точку нашего касания" с ним, через к-рую проходит в человека универсальный и идеальный Дух — "высшее разумение наше" (Книга великого гнева. С. X). В своих "поправках" к Канту, в развитии идей о познаваемости "вещи в себе" В. идет вслед за Шопенгауэром, но в отличие от последнего трактует сверхчувственное познание не как художественное, интуитивное, а как религиозное созерцание, божественное Откровение. Не принимая пессимизма и индивидуализма Шопенгауэра, он пытается найти опору в старых идеалистических системах, прежде всего мистически интерпретируя ранние работы Канта, в к-рых ему видится возможность примирения "личного" и "божеского" начал человека. Пионер рус. "религиозно-эстетической" критики, признаваемый символистами как один из "отцов" (А. Белый) их направления, В. тем не менее не принял совр. ему религиозно-философских и художественных исканий, резко критиковал искусство ранних символистов за черты декадентства, индивидуализма и ницшеанства. Непримиримую борьбу В. вел против реалистических тенденций в искусстве в статьях о рус. критиках (1892—1896). Он выступил против Белинского, к-рый "не овладел душою философского идеализма", в защиту религиозных исканий Гоголя, назвав "Выбранные места из переписки с друзьями" оклеветанной и великой книгой. Добролюбова, Чернышевского, Писарева он характеризовал как людей "без религиозного убеждения, с одними только гражданственными стремлениями", а оппонента Чернышевского, Юркевича, провозгласил предтечей "будущих умственных движений в России" (Русские критики. Спб., 1896. С. 100, 146, 292). Автор "Русских критиков" был отторгнут левым крылом отечественной журналистики, как посягнувший на "священные имена", и в то же время подвергся не меньшим нападкам со стороны ее правого крыла за признание ценности демократических идеалов. Труды В. по истории живописи, музыки, пластического искусства, литературы были направлены на философское осмысление первооснов творчества, раскрытие религиозной красоты в искусстве, создание целостной идеалистической философии культуры. Философские аспекты в искусствоведческих исследованиях всегда оставались в центре его внимания. Так, специальная часть книги о Леонардо да Винчи посвящена научно-философским трудам художника, а в основу исследования о классическом балете и системе его позиций был положен тезис, развивающий идеи Канта и Федорова о "вертикальности" как начале истории человеческой культуры и медленного завоевания неба и земли. После революции В. входил в редколлегию основанного М. Горьким издания "Всемирная литература", являлся председателем правления Петроградского отделения Всероссийского союза писателей, руководил балетной школой. В 20-е гг. "западник" В. проявил значительный интерес к отечественной философии, пропагандировал в лекциях идеи Федорова, называл его "гениальным мыслителем". При всей противоречивости взаимосвязей В. с современниками следует признать несомненное влияние его работ на рус. религиозно-философскую мысль нач. XX в. и на эстетическую программу символизма. Соч.: Критические и догматические элементы в философии Канта // Северный вестник, 1889. № 7, 9—12; Русские критики: Литературные очерки. Спб., 1896; Борьба за идеализм: Критические статьи. Спб., 1900; Леонардо да Винчи. Спб., 1900; Царство Карамазовых. Н. С. Лесков. Заметки. Спб., 1901; Книга великого гнева: Критические статьи. Заметки. Полемика. Спб., 1904; Достоевский. Спб., 1909; Четыре Евангелия. Пг., 1922; Книга ликований: Азбука классического танца. Пг., 1925 (2-е изд. М., 1992). Лит.: Плеханов Г. В. Судьбы русской критики. А. Л. Волынский //Собр. соч. М.; Л., 1925. Т. 10; Филиппов М.М. Ребяческий идеализм (Cogitata metaphisica r. Волынского) // Русское богатство. 1893. № 9. Отд. II. С. 69—78; Молостов Н. Г. Борец за идеализм. Спб., 1903; Куприяновский П. В. А. Волынский — критик (Литературно-эстетическая позиция в 90-е годы) //Творчество писателя и литературный процесс. Иваново, 1978. С. 49—77; Созина Е. К. А. Волынский в русском литературном процессе 1890-х годов //Русская литература 1870—1890 годов: Проблемы характера. Свердловск, 1983. Вып. 16. С. 127—141.
Вольтер	ВОЛЬТЕР (Voltaire), настоящее имя Франсуа Мари Аруэ (Arouet) (род. 21 нояб. 1694, Париж – ум. 30 мая 1778, там же) – знаменитейший франц. писатель и философ эпохи франц. Просвещения; Вольтер родился в Париже, в семье нотариуса. Несмотря на протесты отца, он избрал карьеру литератора. С молодых лет Вольтер проявлял религиозное свободомыслие. За сатиру, высмеивающую феодально-абсолютистскую Францию, 11 месяцев провел в Бастилии. В 1726-1729 гг. жил в Англии, так как из Франции был выслан. Пребывание в Англии и знакомство с ее жизнью оказало большое влияние на формирование его взглядов. В 1750 – 1752 находился при дворе Фридриха II. В 1758 г. Вольтер поселился в приобретенном им имении вблизи границы с Швейцарией в местечке Ферне, где прожил 20 лет. В этот фернейский период им созданы самые значительные произведения. Незадолго до смерти посетил Париж, где и умер. Считал, что познание трансцендентного (напр., при решении вопроса относительно бессмертия души и свободы человеческой воли) невозможно, и особенно рьяно боролся с церковью из-за ее догматизма. В противовес Руссо он всячески подчеркивал ценность культуры и в своем «Essai sur les moeurs et l'esprit des nations» (7 vol., 1756; 6 Bde., 1867) изображал историю человечества как историю борьбы человека за прогресс и образование. Он ввел в науку выражение «Philosophie de l'histoire» («философия истории»). Его сатирический роман «Кандид» (1759) направлен против идеи бессмертия и оптимизма Лейбница. Литературное наследство Вольтера огромно. Им написано в общей сложности более сотни произведений, которые составили собрание сочинений объемом в несколько десятков томов. Кроме сочинений по философии он писал пьесы, повести, публицистику. Основные социально-политические взгляды Вольтера отражали идеологию формирующейся французской буржуазной демократии и развенчивали устаревший феодальный режим. Вольтер не был мыслителем, выдвинувшим оригинальные философские идеи, он был просветителем, много сделавшим для философского просвещения общества. Основная направленность всех произведений Вольтера - антифеодальная, в центре которой антиклерикализм. Всю жизнь он боролся против церкви, религиозной нетерпимости и фанатизма. Философские воззрения Вольтера тесно переплетены с его иррелигиозными взглядами. Его борьба с католической церковью сформулирована им очень кратко: «Раздавите гадину!». В своих произведениях Вольтер показывал несостоятельность религии как системы. Однако он оставался на позициях деизма, не отрицая целиком веру в Бога как Творца нашего мира. По его мнению, источником религии выступают невежество и обман. Он полагал, что религия возникла тогда, когда повстречались мошенник и глупец. В то же время он считал, что религия необходима, так как религиозная вера - это сила, управляющая поведением людей. Он говорил: «Если бы Бога не было, его следовало бы выдумать». Вольтер в «Кандиде» подвергает критике теорию предустановленной гармонии Лейбница, считая, что люди должны вмешиваться в жизнь, чтобы изменить ее и установить более справедливые порядки. Весьма критически относился Вольтер к рационалистическим воззрениям Декарта, Спинозы, Лейбница и не признавал концепцию врожденных идей. В то же время он принял сенсуализм Локка и популяризировал его, при этом все же признавая существование безусловных истин, не зависящих от чувственного источника. По его мнению, мы лишь знаем о психических явлениях и способностях. Лучше признать, что люди представляют собой разумных животных с развитым интеллектом, но слабым инстинктом. Вольтер стоял на позициях детерминизма, он доказывал зависимость нашего сознания от строения органов чувств. Мышление признавал атрибутом материи, а разнообразие мира объяснял «всемирным разумом», рассматриваемым в качестве источника этого разнообразия. В этике Вольтер выступал как против врожденности моральных норм, так и против их условности. Он обосновывал «золотое правило» нравственности: «Обращайся с другим так, как ты хотел бы, чтобы обращались с тобой». Вольтер задумал создать философию истории и написал ряд работ («Философия истории», «Пирронизм в истории», «Размышление об истории»), в которых представлена программа исследования достижений культуры во всех областях цивилизации. Призывал исследовать историю неевропейских народов-арабов, китайцев, индийцев. В своей «Истории России при Петре Великом» он проводит мысль о просвещенном монархе, который должен стоять во главе государства. Вольтер выступал против взглядов Руссо, призывавшего возвратиться к первобытной природе. Для него это было противоестественно. Высмеивал он и убеждение Руссо в необходимости отказаться от частной собственности. Свободу Вольтер понимал как свободу воли. Но свободы воли нет, есть лишь сознание своей собственной свободы. Вольтер рассматривал современную ему эпоху, т.е. восемнадцатый век, как время, в которое разум человечества должен оказать на жизнь общества свое решающее влияние. Высшим проявлением разума он считал «здравую философию», опирающуюся на науки и искусства. Здесь Вольтер возлагал большие надежды на просвещенных монархов, овладевших философскими выводами о законах общественного развития, задачах государственной власти и освободившихся от предрассудков. Он считал, что будет время, когда к руководству государством придут философы. Прогрессивные идеи Вольтера оказали большое влияние на формирование идеологии нового поколения просветителей. Философские взгляды Вольтера выражены в «Философских письмах» (1733), «Трактате о метафизике» (1734), «Основах философии Ньютона» (1738), философской повести «Кандид» (1759), «Философском словаре» (1764-1769). Среди его произв., которые в полном издании Моланда (1878 – 1885) составляют 52 тт., важными в философском отношении являются: «Lettres philosophiques' sur les Anglais», 1734; «Sur l'homme», 1738; «Elements de la philosophic de Newton», 1738 (против картезианства); «Dictionaire philosophique», 1764; «Questions sur L'Encyclopedie», 9 vol., 1770-1827. Ha рус. яз.: «Философия истории», СПБ, 1868; «Избр. страницы», СПБ, 1914; «Философские повести и рассказы», М. – Л., 1931; «Избр. произв.», М., 1956; «Письма», М. – Л., 1956; «Эстетика», М., 1974.
Вольф Христиан	ВОЛЬФ (Wolff) Христиан (род. 24 янв. 1679, Бреслау – ум. 9 апр. 1754, Галле) – нем. философ и математик; проф. в ун-тах Галле (с 1707) и Марбурга (где в числе его учеников был М.В. Ломоносов), играл ведущую роль в нем. Возрождении. Идеолог раннего Просвещения. Сформировался под влиянием идей Р. Декарта, Э. Вейгеля, Э.В. Чирнхауза и особенно Г.В. Лейбница, от которого унаследовал интерес к построению всеобъемлющей системы филос. знания, приверженность рационалистической и априористической методологии, а также ряд основных идей метафизики, логики, теории познания и психологии. Творец системы нем. рационализма, при создании которой использовал идеи Аристотеля, стоиков и схоластов. Преобразованную им философию Лейбница превратил в господствующее философское учение своей эпохи; его ученики занимали кафедры философии почти во всех нем. ун-тах. Большая заслуга Вольфа состоит в том, что большинство его весьма многочисленных произв. написано по-немецки, что положило начало нем. философской терминологии. Кант считал его одним из влиятельнейших представителей рационалистического догматизма, сторонником чистой и цельной веры в силу разума. Названия почти всех по-немецки им написанных соч. начинались словами: «Разумные мысли...» Впервые дал четкое различение теоретического и эмпирического, чистого и прикладного знания; теоретическая философия, по В., — «наука о всех возможных предметах, насколько они возможны», т.е. наука, занимающаяся не простой констатацией фактов, а исследованием их взаимосвязей, причин и оснований. По классификации В., все филос. знание делится на «науки рациональные теоретические» (онтология, космология, рациональная психология, естественная теология), «науки рациональные практические» (этика, политика, экономика), «науки эмпирические теоретические» (эмпирическая психология, телеология, догматическая физика) и «науки эмпирические практические» (технология и экспериментальная физика). Из отдельных частей филос. системы В. наиболее разработанной является онтология. В трактовке «формы» В. следует Аристотелю и Лейбницу, считая ее определяющим деятельным началом, в трактовке «материи» — Декарту, отождествляя ее с телесной протяженностью. В космологии В. вслед за Лейбницем считает действительный мир контингентным (одним из возможных), однако отвергает монадологию Лейбница и вносит существенные поправки в его теорию предустановленной гармонии, склоняясь к картезианскому психофизическому дуализму и более последовательному механицизму. Наиболее оригинален В. в этике: принципы естественной морали он считает объективными нормами, вытекающими из самой структуры бытия и не зависящими от воли Бога. В политическом учении В. — сторонник теории естественного права и выразитель идей просвещенного абсолютизма. В 18 в. влияние В. в Германии было очень значительным; его учебные руководства по филос. дисциплинам, заменив устаревшие схоластические компендиумы, служили основой университетского образования вплоть до появления «критической философии» И. Канта. Vernunftige Gedanken... Halle; Frankfurt am Main; Leipzig, 1712—1725; Philosophia rationalis sive Logica... Frankfurt am Main; Leipzig, 1728; Philosophia prima sive Ontologia. Frankfurt am Main; Leipzig, 1729; Cosmologia generalis. Frankfurt am Main; Leipzig, 1731; Psychologia rationalis. Frankfurt am Main; Leipzig, 1736—1737; Briefwechsel zwischen Leibniz und C.Wolff. Halle, 1860. Kohemeyer E. Kosmos und Kosmonomie bei C.Wolff. Guttingen, 1911; Utitz E. C.Wolff. Halle, 1929.
Воронцов Василий Павлович	ВОРОНЦОВ Василий Павлович (1847—1918) — экономист, социолог и публицист, один из теоретиков народничества. Выступал со статьями в газ. и журн. "Вперед", издаваемом Лавровым в 1873—1876 гг. В научно-литературных кругах его имя приобретает известность с нач. 80-х гг., когда В., публиковавшийся под инициалами В. В., формулирует и обосновывает собственный вариант либерально-народнической концепции, активно пропагандируя его в "Отечественных записках", "Русском богатстве", "Русской мысли", "Наблюдателе", "Северном вестнике", "Новом слове" и др. изданиях. Наиболее полно свои взгляды он изложил в трудах: "Судьбы капитализма в России" (1882), "Очерки крестьянского хозяйства. Статьи 1882—1886 годов", "Прогрессивные течения в крестьянском хозяйстве" (1892), "Крестьянская община" (Итоги экономического исследования России. 1892. Т. 1) и др. В трудах В. выделяются три осн. круга проблем: социально-философские основания либерально-народнической доктрины; развитие капитализма в России; вопросы крестьянского землевладения и хозяйства. В своих социологических представлениях В. был сторонником субъективного метода, ориентированного на признание роли психологических качеств личности в определении судеб общественного прогресса. Задачей социологии должно быть не воспроизведение объективных характеристик социальных объектов самих по себе, а исследование того, как они существуют для человека, насколько сопоставимы с целеполагающими и этическими факторами субъектов истории. Чтобы избежать произвола мнений, необходимо, однако, опираться на интересы большинства членов об-ва, на народные массы. В. констатировал, что рус. народ в политических движениях был низведен до положения статиста. Его подменяли дворянство и сословная интеллигенция, к-рые не способны выразить действительные цели и идеалы преобладающей части об-ва. Прогресс может быть достигнут лишь как результат коллективного творчества большинства, а проводником его идей призвана стать народная интеллигенция, готовая к самопожертвованию. Задачей новой интеллигенции В. считал вычленение "народной философии", концептуальное оформление идеалов, отражающих настроения массы, перевод их в практическую плоскость. Перспективные формы общественного быта в России могут быть разработаны только на основе анализа народной психологии. При этом социальные отношения складываются бессознательно, стихийно, представляя собой результат столкновения единичных волевых актов. Однако в конечном счете из стихийного процесса проистекают сознательные формы организации об-ва (см.: Наши направления. Спб., 1893. С. 54). Поскольку именно чувства человека, его самосознание, по убеждению В., представляются важнейшими средствами для выработки справедливых общественных отношений, то истинная задача социальной философии в том, чтобы объяснить сложные общественные отношения из более простых — психологических. С этим связано и представление о двух взаимодействующих сторонах социального развития: его источнике — психических свойствах человека (чувствах и настроениях) и его средстве — просвещении, способствующем умственному развитию народных масс. Отсюда проистекает, по В., и роль народничества как общественной силы: "...интересы народа, как цель, формы, вырабатываемые его коллективной мыслью, и другие, соответствующие его желаниям, как средство, и самодеятельность населения, как рычаг общественной эволюции, — таковы три положения, характеризующие народничество, каким оно определилось в пореформенную эпоху нашей истории" (Наши направления. С. 7). Рассматривая проблемы капиталистического развития России, В. усматривает его отличие от зап. в том, что в странах Запада, раньше России вступивших на путь буржуазного развития, капитализм был двигателем политической свободы, выполняя созидательную функцию, рус. же капитализм, не имея возможности опереться на захваченные иностранные рынки, не в состоянии положительно воздействовать на "организацию производства" и совершенствование сельского хозяйства в "желательном направлении". В этих условиях правительству, полагал В., нужно не поддерживать капитализм, а контролировать производство, постепенно проводить обобществление труда, сосредоточив развитие мелкой промышленности в руках артелей. Артельные формы организации он считал истинно народным детищем, способным противостоять капитализации России. В. был убежден в естественности происхождения и развития рус. общины, видя в ней основу справедливого общественного устройства, обладающую исторической перспективой, но при обязательной поддержке сверху. Распространенность общинного землевладения, сохранение прочной связи крестьянина с землей и развитие мелкого кустарного производства он считал главными причинами рус. своеобразия. Вместе с тем в своих работах В. часто приводил фактический материал, противоречащий его выводам о жизнеспособности традиционных форм организации хозяйства. В. высказывал убеждение, что прогрессивное развитие России возможно в том случае, если государство возьмет под свой контроль развитие крупной промышленности и одновременно будет покровительствовать истинно рус. укладам общественной жизни — общине, артели и кустарным промыслам. Соч.: Очерки теоретической экономии. Спб., 1895; Артельные начинания русского общества. Спб., 1895; От семидесятых годов к девятисотым. Сб. статей. Спб., 1907. Лит.: Плеханов Г. В. Обоснование народничества в трудах г-на Воронцова (В. В.) // Соч. М., 1925. Т. 9; Ленин В. И. Что такое "друзья народа" и как они воюют против социал-демократов // Поли. собр. соч. Т. I.
Вригг Георг Хенрик	ВРИГГ (von Wright) Георг Хенрик фон (р. 1916) — фин. логик и философ. С 1943 — проф. Хельсинкского унта, в 1945 был приглашен в Кембридж, где после ухода Л. Витгенштейна на пенсию занял его должность. С 1951 работает в Финляндии, с 1961 — действительный член Академии Финляндии, в 1968—1970 был президентом Академии Финляндии и президентом Финского научного общества, в 1975—1978 — президентом Международного ин-та философии. Его филос. взгляды сформировались под влиянием Э. Кайла, Ч.Д. Броуда, Дж. Мура и особенно Витгенштейна. В. — один из крупных представителей аналитической философии. Тематика его работ весьма разнопланова, однако преимущественно научные интересы сосредоточены в области логики, эпистемологии и философии науки. Он исследовал проблемы индукции и вероятности, каузальности и детерминизма, времени и изменения. В его работах лежат истоки ряда новых разделов современной логической науки: релевантной, деонтической логики, оценок логики, изменения логики, времени, истины, действий. Логико-философские исследования. Избр. труды. М., 1986; Logical Studies. London, 1957; Norm and Action. London, 1963; Explanation and Understanding. New York, 1971; Causality and Determinism. New York, 1974; Wittgenstein. Oxford, 1982.
Вудвортс Роберт Сешнс	ВУДВОРТС (Woodworth) Роберт Сешнс (род. 17 окт. 1869, Белчертаун, шт. Массачусетс, США – ум. 4 июля 1962, Нью-Йорк-Сити) – амер. психолог, который провел осн. исследование обучения и создал систему «динамической психологии»; профессор Колумбийского ун-та с 1909. Вудвортс считал, что осн. предметом психологии являются поведение и сознание, причем поведение является функцией как стимулов, исходящих из окружающей среды, так и свойством самого организма (сознания). Он создал первый опросник для обнаружения и измерения ненормального поведения; его «Динамическая психология» (1918) пыталась объяснить поведение на основе объединения теорий мотивации, восприятия, обучения и мышления, а работа «Психология» (1921) стала стандартным учебником. В течение всей своей профессиональной деятельности он пытался развить объединенную теорию психологии, основанную на тщательных научных наблюдениях и осторожных выводах из этих наблюдений.
Вундт Вильгельм	ВУНДТ (Wundt) Вильгельм (род. 16 авг. 1832, Некарау, Баден – ум. 31 авг. 1920, Гросботен, близ Лейпцига) – нем. философ и психолог, профессор с 1875. Основал в Лейпциге первый в мире ин-т экспериментальной психологии. Работал преимущественно в области психологии, но занимался также логикой, метафизикой и этикой. Является представителем метафизического, всеохватывающего, строго реалистически обосновываемого мировоззрения, завершающегося идеализмом; философия, по его мнению, есть универсальная наука, задачей которой является объединение в единую непротиворечивую систему общих результатов, опосредованных частными науками. Согласно его теории актуальности душевного, душа является целостной, но не простой, она есть субъект, но не субстанция, она – событие, деятельность, развитие. Сознание образует тот пункт в естественном ходе вещей, в котором мир мыслит сам о себе. В области духовного вместо эквивалентности причины и следствия, которой подчиняются все явления природы, действует закон увеличения энергии, в чем проявляется творческая сила духа (см. Синтез). Мир есть целесообразное развитие духа (см. Гетерогония), который надо рассматривать как божественную мировую волю. Осн. произв.: «Vorlesungen ьber die Menschen- und Tierseele», 2 Bde., 1863-1864 (рус. пер. «Лекции о душе человека и животных», 1894); «Grundzьge der physiologischen Psycholigie», 3 Bde., 1874 (рус. пер. «Основы физиологии психологии», тт.. 1-3, СПБ, 1894); «Logik», 3 Bde., 1880-1883; «Ethik», 1886; «System der Philosophie», 1889 (рус. пер. «Система философии», 1902); «GrundriЯ der Psychologie», 1896; «Vцlkerpsychologie», 1900-1920; «Einleitung in die Philosophie», 1901; «Elemente der Vцlkerpsychologie», 1912; «Erlebtes und Erkanntes», 1920 (автобиография).
Вундт Макс	ВУНДТ (Wundt) Макс (род. 29 янв. 1879, Лейпциг – ум. 31 окт. 1963, там же), сын Вильгельма Вундта – нем. философ, профессор в Тюбингене с 1929. Представитель нем. идеализма, система которого построена гл. о. на метафизически понимаемых философских взглядах Фихте и Канта. Осн. произв.: «Geschischte der griechischen Ethik», 2 Bde., 1908-1911; «Griechische Weltanschauung», 1910; «Staatsphilosophie», 1923; «Kant als Metaphysiker», 1924; «Deutsche Schulmetaphysik», 1939; «Die deutsche Schulphilosophie im Zeitalter der Aufklдrung», 1945; «Hegels Logik und die moderne Physik», 1949; «Untersuchungen zur Metaphysik des Aristoteles», 1953.
Выготский Лев Семенович	ВЫГОТСКИЙ Лев Семенович (род. 5 нояб. 1896, Орша – ум. 11 июня 1934, Москва) – рус. психолог. В дореволюционный период автор близкого к импрессионизму и экзистенциализму подхода, проявившегося в трактате о "Гамлете", где звучат мотивы об известной "скорби бытия". С 1917 г. — учитель в Гомеле. По своим взглядам В. становится сторонником естественно-научной психологии, ориентированной на учение Сеченова и И. П. Павлова как фундамент, на к-ром должна быть выстроена новая система представлений о детерминации человеческого поведения (Педагогическая психология, 1924, опубликована — 1926), в т. ч. при восприятии произв. искусства (Психология искусства, 1925, опубликована — 1965). В 1924 г. В. переезжает в Москву, работает в Ин-те психологии, перед к-рым была поставлена задача перестройки исследований на основе философии марксизма. В ст. "Сознание как проблема психологии поведения" (1925) он намечает план исследования психических функций, исходя из их роли в качестве регуляторов поведения, к-рое у человека включает речевые компоненты. Опираясь на положение К. Маркса о различии между инстинктом и сознанием, В. указывает, что благодаря труду происходит "удвоение опыта" и человек приобретает способность "строить дважды: сперва в мыслях, потом на деле" (Педагогическая психология. 1926. С. 177). Понимая слово как действие (сперва речевой рефлекс, затем речевую реакцию), В. усматривает s нем особого социокультурного посредника между индивидом и миром. Он придает большое значение его знаковой природе, благодаря чему качественно меняется структура душевной жизни человека и его психических функций (восприятие, память, внимание, мышление). Из элементарных они становятся высшими. Трактуя знаки культуры как психические орудия, к-рые, в отличие от орудий труда, изменяют не физический мир, а сознание оперирующего ими субъекта, В. предложил экспериментальную программу изучения того, как благодаря этим орудиям развивается система высших психических функций. Данная программа успешно выполнялась им совместно с коллективом сотрудников, образовавших школу В., в центре интересов к-рой было культурное развитие ребенка. Наряду с нормальными детьми В. большое внимание уделял аномальным (страдающим от дефектов зрения, слуха, умственной отсталости), став основоположником особой науки — дефектологии, в разработке к-рой отстаивал гуманистические идеалы. Первым соч., анализирующим закономерности психики в индивидуальном развитии человека, была его работа "Развитие высших психических функций" (1931, опубликована — 1960), где представлена схема формирования человеческой психики в процессе использования знаков как средств регуляции психической деятельности сперва во внешнем взаимодействии индивида с др. людьми, а затем в сфере управления им собственным поведением, способность к чему он обретет благодаря переводу процесса взаимодействия извне вовнутрь (интериоризации). В последующих работах В. делает упор на значение знака, т. е. на сопряженном с ним (преимущественно интеллектуальном) содержании. Благодаря этому подходу, он совместно с учениками разработал теорию умственного развития человека, запечатленную в его главном труде "Мышление и речь" (1934). Эти исследования В. тесно связывал с проблемой обучения и его воздействия на умственное развитие. В этом плане приобрело популярность положение о "зоне ближайшего развития", согласно к-рому только то обучение является эффективным, к-рое "забегает вперед развития", как бы "тянет" его за собой, выявляя возможности ребенка решать при участии педагога те задачи, с к-рыми он самостоятельно справиться не может. Умственное развитие трактовалось В. как нераздельно сопряженное с мотивационным (по его терминологии, аффективным), поэтому в своих исследованиях он утверждал принцип единства "интеллекта и аффекта". Однако реализовать указанную программу ему помешала ранняя смерть. Сохранились лишь подготовительные работы в виде большой рукописи "Учение об эмоциях. Историко-психологическое исследование" (1933), осн. содержание к-рой составляет анализ "Страстей души" Р. Декарта — работы, согласно В., определяющей облик совр. психологии чувств с ее дуализмом низших и высших эмоций. При этом он полагал, что перспективы преодоления дуализма заложены в "Этике" Спинозы. Труды В. отличала высокая методологическая культура. Изложение конкретных экспериментально-теоретических проблем неизменно сопрягалось с философским их осмыслением. Наиболее ярко это сказалось как в соч. о мышлении, речи, эмоциях, так и при анализе путей развития психологии и причин ее кризиса в нач. XX в. В работе "Исторический смысл психологического кризиса" (1927, опубликовано — 1982) он усматривал этот кризис в распаде психологии на отдельные направления, каждое из к-рых предлагает собственное, несовместимое с др. понимание предмета и методов психологии, и считал необходимы^ для преодоления этого процесса создание особой "общей психологии" как учения об осн. понятиях и объяснительных принципах. На этом пути, полагал В., психология будет избавлена от спиритуалистических влияний, от всякого рода версий, от несоответствия исследования внутреннего мира субъекта объективному методу и причинному анализу. Под влиянием марксиста Ж. Политцера В. выдвигал проект разработки психологии "в терминах драмы". Драматизм, по В., выражен во внешнем поведении человека (когда происходит столкновение людей, исполняющих различные роли "на сцене жизни") и во внутреннем, напр, при конфликте между умом и чувством. Именно драматизация (в т. ч. столкновение биологического с социальным), а не сама по себе членораздельная речь служит фактором, характеризующим специфику сознания человека в отличие от др. живых существ. Его творческие поиски с началом идеологических репрессий были "заклейм-лены" как "идеалистическая ревизия исторического материализма". Еще более суровые обвинения предъявлялись ему с запретом педологии, поскольку, как изучавший психологию ребенка, он считался одним из ее лидеров. Его труды оказались в спецхране и тем самым были изъяты из научного оборота. Только во 2-й пол. 50-х гг. они стали публиковаться, вызывая интерес как в нашей стране, так и за рубежом. Они получили широкий резонанс во мн. дисциплинах, в т. ч. эстетике, семиотике, этнографии, истории культуры, науковедении и др. Соч.: Собр. соч.: В 6 т. М., 1982 -1984. Лит.: Пузырей А. А. Культурно-историческая теория Л. С. Выготского и современная психология. М., 1986; Ярошевский М. Г. Выготский: в поисках новой психологии. Спб., 1993.
Вырубов Григорий Николаевич	ВЫРУБОВ Григорий Николаевич (31.10 (12.11).1843, Москва — 30.11.1913, Париж) — публицист, философ, социолог, естествоиспытатель. Окончил Александровский лицей, в дальнейшем слушал лекции на медицинском и естественном ф-тах Московского ун-та; с 1864 г. — кандидат естественных наук, с 1865 г. — магистр. С сер. 60-х гг. жил гл. обр. за границей, но продолжал сотрудничество с рус. печатными органами: с 1867 по 1883 г. — соредактор фр. позитивиста Э. Литтре в журн. "La philosophie positive" ("Позитивная философия"), где опубликованы его осн. философские работы; с 80-х гг. занимался преимущественно естественными науками; в 1886 г. защитил в Сорбонне докторскую диссертацию; в 1891 г. стал президентом Парижского минералогического об-ва; после 1903 г. занимал кафедру истории науки в Коллеж де Франс. В своих социально-политических взглядах В. ориентировался на постепенные, эволюционные изменения в об-ве, зависящие от действия строгих, непреложных законов исторического развития и от популяризации "положительных" научных знаний. При этом Россия, по его мнению, составляла исключение: применительно к ней В. рассматривал (в духе контовского учения о трех стадиях) наступление революционных идей как симптом ее прогрессивного движения, а "отрицательный фазис" ее развития, естественное следствие прошедшего "теологического" этапа, как и подготовку к ее социальному будущему (вхождение в систему, принятую западноевропейскими народами). Материальное благосостояние и нравственное здоровье масс В. мыслил как цель, к-рую преследует позитивизм, и на этом пути усматривал возможность примирения позитивизма с социализмом, хотя не признавал методов, используемых социалистами. Позитивизм контовского толка, доказывал В., единственная полностью завершенная система философии; опираясь на методы, выработанные науками, только она может привести к истине, поэтому необходимо приложить ее общие принципы к частным сферам, гл. обр. к психологии и социологии. "Позитивная" концепция мира, по В., существует лишь для того, чтобы координировать наличное знание и способствовать получению нового знания. Теория познания представляет собой учение о субъекте и процедурах интеллекта, отыскивающего законы мира: это — не философия, а особая логика, являющаяся частью психологии, к-рая, в свою очередь, есть часть биологии. "Позитивная наука", по В., — единственный путь к познанию человека; антропология, будучи отраслью биологии, должна изучать человека как животное; человека в его социальных функциях изучает история и социология. Исходя из этих позиций, он оценивал материализм (примером для В. служил переводчик Лукреция А. Ле-февр) как доктрину поверхностную, неглубокую, произвольную, метафизическую. "Метафизиками" считал В. и нем. идеалистов Канта и Гегеля, причем Кант является, с его т. зр., "самым позитивным из метафизиков"; несмотря на претензии на научность, нем. неокантианство, полагал В., находится вне позитивизма. Резко критиковал он совр. ему пессимистические доктрины, особенно учение Шопенгауэра, к-рое он квалифицировал как "новейший буддизм", и "туманное и даже фантастическое" учение Э. Гартмана, возрождавшего, по его оценке, "бредни Шопенгауэра". Соч.: Предисловие к кн.: Литтре Э. Несколько слов по поводу положительной философии. Берлин, 1865; La philosophie matérialiste et la philosophie positive // Philosophie positive, 1879. T. XXII. P. 23-29; La sociologie et sa méthode // Ibidem. 1881. T. XXVI. P. 5—25; Les modernes théories du néant: Schopenhauer, Leopardi, Hartmann // Ibidem. P. 161—186. Лит.: Тимирязев К. А. Григорий Николаевич Вырубов // Соч. М., 1939. Т. 9. С. 81—97.
Высоцкий Владимир Семенович	ВЫСОЦКИЙ Владимир Семенович (1938-1980) - российский поэт. Творчество В. как феномен отечественной культуры второй половины 20 в. являет собой форму существования в контексте русской советской традиции экзистенциального направления философского осмысления человеческого существования. (См. у Булгакова - по поводу B.C. Соловьева - об адекватности поэтического жанра для смыслового самовыражения философии как таковой ("Тихие думы") и историческую интенцию экзистенциализма ко внеконцептуальным формам бытия философского сознания в культуре: Сартр, Камю, Унамуно и др.) При жизни преимущественно воспринимался как талантливый актер и всенародно любимый эстрадный исполнитель авторской песни. (Статистически установлено, что в 1970-1980-е в СССР число людей, имеющих кассеты с записями песен В. - в большинстве своем записанных на концертах и тиражируемых самиздатом, - значительно превышало число лиц, имеющих магнитофоны.) Официальными идеологическими структурами не был признан в статусе поэта (ни на уровне членства в Союзе писателей, ни на уровне санкционирования публикаций). Центральной проблемой, вокруг которой семантически завязывается фабула произведений В., является сугубо экзистенциальная проблема бытия человека в предельно экстремальной ситуации, требующей от него существования на грани и за гранью возможного и одновременно раскрывающей невозможные, но в предельном экзистенциальном напряжении реализуемые ("...я придти не первым не могу...") духовно-нравственные горизонты личности. (Не случайно песня В. "Охота на волков" использовалась, в частности, спецслужбами для создания у оперативных сотрудников соответствующей психологической установки - как своего рода аналог мантр - перед требующим предельной самоотдачи и нестандартного мышления в экстремальной ситуации заданием.) Спектр экстремальных ситуаций, инспирирующих выход человека за границы самого себя (подъем к бытию подлинного Я), задается у В. предельно широко: а именно, в таких художественно моделируемых диапазонах, как: военный ("Набат", "Черные бушлаты", "Мерцал закат как блеск клинка...", "Разведка боем"); конкретно-исторический как в общероссийском ("Купола", "Что за дом притих...", "Песня о петровской Руси"), так и в советском ("Баллада о детстве", "Банька по-белому") его измерениях; социально-маргинальный, включая криминальный ("Был побег на рывок...", "Весна еще в начале...", "Зэка Васильев и Петров зэка") и девиантный ("Письмо с Канатчиковой дачи", "Песня о сумасшедшем доме", "Палата наркоманов") его варианты; спортивный ("Про конькобежца на короткие дистанции, которого заставили бежать на длинную", "Вратарь", "Вес взят"); альпинистский ("Здесь вам не равнина...", "Вершина", "Горная лирическая") и др. Подлинность человеческого существования конституируется и проявляет себя в таких сугубо экзистенциальных контекстах, как: контекст нравственного выбора ("Притча о Правде и Лжи", "Тот, который не стрелял"); героического подвига ("Две песни об одном воздушном бое"), самосожжения в творчестве ("Песня певца у микрофона", "О фатальных датах и цифрах", "Серебряные струны"); утверждения права на личный выбор ("Чужая колея", "Бег иноходца"); постижения истины ("Горизонт"); любви и ревности ("День-деньской я с тобой, за тобой...", "Дом хрустальный", "Рядовой Борисов..."); измены и предательства ("Я полмира почти через злые бои...", "Она была чиста, как снег зимой..."); разлуки ("Песня Марьи", "Мы ждем", "Мне каждый вечер зажигает свечи..."); одиночества ("Ни славы, ни коровы...", "Дела", "Человек за бортом"); непонятности и невостребованности ("Памятник", "Песня о вещей Кассандре"); прощения ("Дорожная история"); свободы ("Дайте собакам мяса...") и встречи со смертью ("Кто-то высмотрел плод, что неспел...", "Кони привередливые", "Попытка самоубийства", "Райские яблоки") и др. Сюда же примыкают и экзотические, сюжетно смоделированные экстремальные ситуации типа скачки от волков ("Погоня"), бунта на борту ("Пиратская") или самоаппендэктомии корабельного врача ("Операция в зеркале"). В рамках этого веера сюжетных контекстов задается как предельно достоверный, чувственно артикулированный, так и сугубо метафорический аспекты конституирующей подлинную экзистенцию экстремальности ("Беда", "Пожары", "Мои похорона"). Человеческое бытие моделируется В. не просто в пограничных, но в бифуркационных ситуациях, задающих одновременно и онтологическую неопределенность перспективы разрешения оппозиции Жизнь - Смерть, и открытый горизонт морального выбора между подлинным бытием и превращенными формами существования. Именно реализация себя, мужественное осуществление экзистенциального выбора в узловой точке судьбы объединяет пеструю галерею персонажей В.: парашютиста в "Затяжном прыжке" и канатоходца в "Натянутом канате", моряков ("Мы говорим не штормы, а шторма...") и саперов ("Зарыты в нашу память на века..."), аквалангистов ("Марш аквалангистов") и зимовщиков ("Белое безмолвие"), подводников из "Спасите наши души..." и заключенного из "Побега на рывок", геолога из "Тюменской нефти" и шофера из "Дальнего рейса", во многом автопортретного Александра Кулешова из "Романа о девочках" и воюющих черногорцев, умирающих "до тридцати" ("Водой наполненные горсти..."), обретающего смысл бытия датского принца ("Мой Гамлет") и постигающих его бессмысленную абсурдность наших соотечественников ("Парус", "Моя цыганская"), - все они, как ныряльщик ("Упрямо я стремлюсь ко дну..."), ставят своей целью "добраться до глубин, // до тех пластов, // до самой сути", несмотря на то, что "глубина не принимает", исходя из внутреннего зова и необходимости достижения подлинности бытия, понятой в качестве непреложной и фундаментальной ценности. Для В. характерно не только заострение экстремальной ситуации, но и высвечивание ее многомерности и глубины, последовательно раскрывающейся в событийно-онтологическом, социально-психологическом и духовно-нравственных планах. Так, например, "Дорожная история" преломляет человеческую экзистенцию через ситуации катастрофы (авария и изоляция), нравственного потрясения (предательство друга) и духовного катарсиса (прощение), трансформируя проблему физического выживания в проблему сохранения самости. Аналогично и стихотворение "Тот, кто раньше с нею был", семь строф которого погружают героя в сюжетный контекст, последовательно модифицирующийся в пограничные ситуации ослепления любовью, ревности, драки, больницы, тюрьмы, разлуки, измены, прощения и готовности (отстаивая свое достоинство) пройти весь этот путь с самого начала. Даже, казалось бы, в юмористически аранжированной песне "О любви в средние века" рыцарский поединок разворачивается не только как турнирное состязание, уже само по себе ставящее героя на грань между жизнью и смертью, но и как бой за независимость, борьба за любовь, противостояние королю и отстаивание приоритетов частной жизни ("... мне наплевать на королевские дела"), разрешаясь не в достигнутом триумфе, а в постигнутой иронии судьбы. Исходное существование человека фиксируется В. как традиционная для экзистенциализма заброшенность в бытие ("меня, должно быть, ловко разыграли" в "Масках"; "час зачатья я помню не точно" в "Балладе о детстве"), причем основной и исчерпывающей характеристикой этого бытия является его человеконесоразмерность и абсурдность: "Петарды, конфетти... Но все не так"; "Нет, ребята, все не так, // все не так, ребята...". В контексте онтологически заданного социально неадекватного и экзистенциально превращенного существования ("Маски", "Баллада о манекенах", "Мы все живем как будто, но...") прорыв к подлинной экзистенции обретает космическую семантику сдвига бытия с мертвой точки ("Мы вращаем Землю"). Однако репрессивная нормативность превращенных форм бытия делает судьбоносной и выходящей за пределы санкционированной легитимности любую попытку принятия собственной аксиологической шкалы или индивидуальной поведенческой модели (ср. с "индивидуальным проектом существования" Сартра), артикулируя проблему нравственного выбора как проблему выбора между безличной, но благополучно адаптированной к социальному контексту нивелированностью, с одной стороны, и маргинальностью - с другой: "Что делать мне - бежать, да поскорей? А может, вместе с ними веселиться?". Проникновение программ общественной унификации в глубинные структуры индивидуального сознания ("Их брали в ночь зачатия, а многих даже ранее" - ср. с внутриментальным статусом социального цензора как "отсутствующего господина" в философии Франкфуртской школы и у Фуко) приводит к обретению унифицированной безличностью статуса социальной нормы, когда большинство "уже не в силах отличить свое лицо от непременной маски", а также остро ставит вопрос о возможности противостояния онтологически заданной тотальной фантомности - хотя бы на уровне прецедента. В этом контексте формула "если не я, то кто же?" имплицитно фундирует у В. ключевую для его творчества идею личной ответственности за свой моральный выбор перед лицом Человека, понятого и как осязаемо-конкретный близкий, и как человечество: "Мне судьба - до последней черты, до креста // Спорить до хрипоты (а за ней - немота). // Убеждать и доказывать с пеной у рта, // Что - не то это вовсе, не тот и не та!.. // Пусть не враз, пусть сперва не поймут ни черта, - // Повторю даже в образе злого шута... Я до рвоты, ребята, за вас хлопочу! // Может, кто-то когда-то поставит свечу // Мне за голый мой нерв, на котором кричу... // Лучше голову песне своей откручу, - // Но не буду скользить, словно пыль по лучу!". Особое значение приобретает в этом контексте тема судьбы, артикулированная в творчестве В. в остро личном ключе и персонифицированная посредством вариативного спектра образов: от фольклорно-мифологических "Кривой да Нелегкой" в стихотворении "Две судьбы" до бездомной собаки в "Песне о судьбе". Последняя оборачивается у В. различными своими гранями, оборачиваясь то безразличною Судьбою, то благожелательной Фортуной, то безжалостным Роком, "хватающим за кадык". Фортуна, однако, не столько опекает и осыпает ласками, сколько сама ищет опеки, голодным псом "ласкается, дрожит". Специфический фатализм В. - в основе своей - принципиально не онтологичен, но экзистенциален: своего рода фатализм сделанного раз и навсегда морального выбора, принятой присяги подлинности, верность которой однозначно определяет несение избранного креста ("Мой путь один, всего один, ребята, - // Мне выбора, по счастью, не дано"), как бы ни была принятая судьба тяжела ("Нелегкая"), как бы ни вырывалась из унифицированного нормативного стандарта ("Кривая" - ср. с моделируемой в "Памятнике" посмертной подгонкой под канон: "Я хвалился косою саженью - // Нате, смерьте! - II Яне знал, что подвергнусь суженью // После смерти, - // Но в привычные рамки я всажен - // На спор вбили, // А косую неровную сажень - // Распрямили //... Саван сдернули - как я обужен, // Нате, смерьте! - // Неужели такой я вам нужен // После смерти?!"). В поэтике В. в мета-семиотическом ключе используются самые различные культурные коды (от античных и славянских мифологем до парафразов метафорики С. Дали), переключение с одного кода на другой, столкновение их в одной метафоре в качестве мета-кода, что позволяет не только интерпретировать тексты В. в качестве виртуозного прецедента языковых игр (см. Языковые игры), но и квалифицировать его творчество в контексте 1960-1970-х как феномен своего рода пред-постмодернизма. Тексты В. близки к произведениям постмодерна и по своей структуре, будучи организованными как сложные семиотические системы (демонстрирующие наряду с сюжетно-векторной архитектоникой и архитектонику ризомы (см. Ризома): "Я не люблю", "Парус" ("Песня беспокойства" и др.), восприятие каждой из которых возможно - в зависимости от интеллектуального уровня и включенности в знаковые коды культуры читателя-слушателя - в планах и жанрово-бытового фабульного сюжета, и острого социального гротеска, и пронзительного опыта откровения, и рефлексивной мета-иронии, и абстрактно-символической философской притчи; однако органичная сопряженность названных семантических аспектов придает самым глубинным содержательным пластам произведений В. пронзительную че-ловекосоразмерность. Конституирование творчества В. вокруг извечных и не имеющих однозначного решения проблем человеческого бытия в его как личностно-индивидуальном, так и в социальном измерениях ("А мы все ставим каверзный ответ // И не находим нужного вопроса" в стихотворении "Мой Гамлет"), не только выводит его за пределы традиционных оценочных дихотомий, делая невозможной его идентификацию в аксиологически асимметричных оппозициях типа "просоветский - антисоветский", но и задают его имманентную философскую артикуляцию.
Вышеславцев Борис Петрович	ВЫШЕСЛАВЦЕВ Борис Петрович (1877, Москва — 5.10.1954, Женева) — философ, публицист, литературный критик. Учился на юридическом ф-те Московского ун-та, по окончании к-рого в 1899 г. занялся адвокатской практикой. После сдачи магистерского экзамена В. был направлен в Германию, где учился в Марбурге в семинарах П. Наторпа и Г. Когена. Вскоре после возвращения в Россию В. в качестве приват-доцента начал читать в Московском ун-те курс политических учений, к-рый до него читал Новгородцев. В предвоенные годы он был известен как "один из самых блестящих дискуссионных ораторов среди московских философов" (Степун Ф. А. Бывшее и несбывшееся. London, 1990. Т. 1. С. 261). Защитив свою магистерскую диссертацию "Этика Фихте. Основы права и нравственности в системе трансцендентальной философии" (М., 1914), В. был избран экстраординарным проф. юридического ф-та; утверждение не состоялось из-за начавшейся революции. В 1922 г. вместе с большой группой ученых он был выслан за границу, где его философское дарование достигло подлинного расцвета. До 1924 г. В. жил в Берлине, где читал лекции в основанной здесь Религиозно-философской академии, а после переезда академии в Париж был приглашен на должность редактора в изд-во ИМКА-Пресс. В 1925 г. он вместе с Бердяевым основал журн. "Путь". В 20—30-е гг. В. нередко разъезжал с лекционными турне по разным странам, где имелись крупные колонии рус. эмигрантов. В 1934 г. в Париже вышел осн. философский труд В. "Этика преображенного Эроса. Проблемы закона и благодати". Предполагался 2-й т. книги, но он не был издан, возможно, не был даже написан. В этом исследовании, продолжающем, а в какой-то степени и возрождающем традиции древнерус. религиозно-нравственного любомудрия, берущие начало от "Слова о законе и благодати" митрополита Илариона. В. поставил своей целью осуществить синтез религии и совр. научной философии. Осн. тезис книги можно сформулировать следующим образом: подлинная сублимация (т. е. преобразование эроса и др. видов чувственных влечений) возможна лишь при наличии Абсолюта. Поэтому системы, в к-рых Абсолют отрицается (напр., фрейдизм и марксизм), заменяют сублимацию "профанацией", т. е. не телесно-физическое возвышают до духовного, а, наоборот, духовное низводят до низшего, материального или физиологического уровня. В "Этике преображенного Эроса" отразилось тогдашнее увлечение В. идеями психоаналитической школы К. Юнга, с к-рым он был лично знаком. В ЗО-е гг. В. преподавал нравственное богословие в Православном Богословском ин-те в Париже. Во время 2-й мировой войны В. жил в Германии, где участвовал в различных антикоммунистических сборниках, а после войны сблизился с Национально-трудовым союзом (НТС); итогом этого сближения была книга В. "Философская нищета марксизма", изданная в 1952 г. изд-вом "Посев" под псевдонимом Б. Петров (2-е изд. — 1957. 3-е — 1971). После войны В. переселился в Женеву, где прошли последние годы его жизни. В 1953 г. в Нью-Йорке вышло наиболее значительное исследование В., посвященное проблемам социальной философии, — "Кризис индустриальной культуры", где дана острая критика марксизма и капитализма. Посмертно издана одна из самых проникновенных книг В. "Вечное в русской философии" (Нью-Йорк, 1955). Литературное наследие В. невелико по объему. Знавшие его отмечали, что он предпочитал блистать в лекционных залах и беседах, чем трудиться над новыми произв. Тем не менее все написанное В. значительно по своему содержанию. "По тонкости его мысли, по богатству ее оттенков В. можно назвать Рахманиновым русской философии. Без его яркой фигуры созвездие мыслителей религиозно-философского Ренессанса было бы неполным" {Левицкий С. Б. П. Высшеславцев // Грани. 1965. № 57. С. 175). Особое место в наследии В. занимают статьи и брошюры, посвященные творчеству рус. писателей и поэтов, и это вполне закономерно, если учесть, что он не делал принципиального различия между художественным и философским творчеством. На осн. вопрос полемики неославянофилов и неозападников о том, какой должна быть рус. философия, национальной или научной, В. дал такой ответ: "Основные проблемы мировой философии являются, конечно, проблемами и русской философии. В этом смысле не существует никакой специально русской философии. Но существует русский подход к мировым философским проблемам, русский способ их переживания и обсуждения. Разные нации замечают и ценят различные мысли и чувства в том богатстве содержания, которое дается каждым великим философом. В этом смысле существует русский Платон, русский Плотин, русский Декарт, русский Паскаль, русский Кант. Национализм в философии невозможен, как и в науке; но возможен преимущественный интерес к различным... традициям мысли у различных наций" (Вечное в русской философии. С. 7). Интерес В. к творчеству Достоевского и Пушкина обусловлен именно этой его философской установкой. Поэзия Пушкина, по его мнению, есть"поэзия свободы", Достоевский предстает у В. \ выразителем "русской стихии". Поэтому В. пытается найти у него ответ о причинах постигшей Россию катастрофы, а у Пушкина — светлые пророчества относительно будущего. И спасти Россию, считает он, может лишь трезвый практицизм и реализм, порожденный "русской стихией" (Русская стихия у Достоевского. Берлин, 1923. С. 53). Соч.: Значение сердца в религии // Путь. 1925. № 1; Наука о чудесах /7 Там же. № 5; Парадоксы коммунизма // Там же. № 3; Два пути социального движения // Там же. № 4; Религиозно-аскетическое значение невроза // Там же. № 5; Вера, неверие, фанатизм. Париж, 1928; Кришнамурти. Завершение теософии // Путь. 1928. № 14: Христианство и социальный вопрос. Париж, 1929 (2-е изд. -- 1962); Сердце в христианской и индийской мистике. Париж, 1929 (см. также: Вопросы философии. 1990. № 4); Внушение и религия // Путь. 1930. № 21; Миф о грехопадении // Там же. 1932. № 34; Проблема власти // Там же. 1934. № 42; Образ Божий в существе человека // Там же. 1935. № 49; Достоевский о любви и бессмертии // Современные записки. 1932. № 50; Этика преображенного Эроса. М., 1994. Лит.: Алексеев H. H. Б. П. Вышеславцев // Вестник РСХД. 1954. № 35; Архив Б. П. Вышеславцева // Там же; Зеньковский В. В. Б. П. Вышеславцев как философ // Новый журнал. 1955. № 40; Крестинский Б. Вышеславцев и критики // Грани. 1956. № 32; Гаврюшин Н. К. Б. П. Вышеславцев и его "философия сердца" // Вопросы философии. 1990. № 4.

---

email: KarimovI@rambler.ru

Адрес: Россия, 450071, г.Уфа, почтовый ящик 21